Владимир Анатольевич Паршин
И вновь о «Баварском Географе»
Южными соседями мазовшан (в частности, общности Vuizunbeire) были Zeriuani. Тогда имеем возможный девятый торговый путь с берегов Балтики: Bruzi (Кауп) – через “Мазуры, северную Мазовию” (Олецкий повят) – Vuizunbeire и далее к ранее упоминавшимся Zeriuani. Поэтому через земли Zeriuani возможными были варианты выходов ко всем торговым путям 3-4-5-6-7.
Caziri. По А.В. Назаренко, Л.В. Войтовичу и И.И. Мячниковой, отожествление caziri с хазарами (акацири) возражений не вызывает. Важно точно определиться с территорией, которой соответствует данный этникон. Вот комментарий Е.С. Галкиной [10]: “Вопрос о размерах Хазарского каганата не один раз был предметом дискуссий в исторической литературе. … Основной письменный источник, на котором зиждется эта точка зрения, – так называемая Еврейско-хазарская переписка Х в. … В краткой редакции письма сообщается, что в западную сторону Хазария простирается на 40 фарсахов, то есть менее чем на 300 км. Пространная редакция, восходящая к более древнему протографу, оценивает границы еще скромнее – около 200 км. В пространной редакции, кроме того, в числе пограничных пунктов с запада называется Ш-р-кил, то есть Саркел. Такова территория Хазарского государства с запада по данным еврейско-хазарских источников. … Однако в традиции Джайхани (восходит к середине IX в.), а также в анонимном сочинении «Худуд аль-алам», данные которого датируются концом VIII – первой третью IX в. (см. часть I главу 2), Хазарский каганат локализуется даже в меньших пределах, чем указанные Иосифом. В «Пределах мира» границы Хазарии обозначены так (напомним): «На восток от нее – стена, тянущаяся между горой и морем, и наконец море и некоторая часть реки Атиль; на юг Сарир, на запад горы, на север B.ra.dhas и N.nd.r (то же, что и V.n.nd.r. – Е.Г.)». Западными соседями хазар здесь являются хазарские печенеги, обитавшие в Западном Предкавказье. О существовании Саркела, пограничного города на западе Хазарии, персидский аноним ничего не говорит. Это, во-первых, является еще одним подтверждением датировки источника о Восточной Европе до 830-х гг. (то есть до постройки Саркела). Во – вторых, из этого сообщения следует, что в конце VIII – начале IX в. Хазария не выходила за пределы Предкавказья и низовий Волги. … ни один арабский или персидский автор не упоминает о русах и славянах, зависимых от хазар! Не говорит об этом даже царь Иосиф. Таким образом, по состоянию на VIII – начало IX в. арабо-персидские географы локализуют Хазарию в восточном Предкавказье и в дельте Волги, причем крайним пограничным пунктом с запада в письме Иосифа называется крепость Саркел (Левобережное Цимлянское городище), а до 30-х гг. IX в. и низовья Дона не входили в Хазарский каганат.”
Здесь возникает странная ситуация. Во-первых, болгарские источники считают население орды Батбаяна, оставшееся на своей земле, данниками хазар. Их называли внутренними булгарами, а также “черные булгары”. Локация, согласно «Анонимной записке о народах Восточной Европы» и персидского трактата "Худуд-аль-алам", была в Приазовье и на Нижнем Дону.
Во-вторых, русские летописи, в отличие от царя Иосифа, сообщают о даннической зависимости отдельных восточных славян: “В лето 6367 (859 г). … А козаре имахуть [дань] на полянех, и на северехъ, и на вятичихъ, имаху по беле и веверици тако от дыма”. Даже учитывая, что датировка летописи условна, имеем, что данниками были поляне, северы и вятичи. Факт странный.
То, что поляне, северы и вятичи в начале VIII в. еще не были данниками хазар, писал археолог – историк А.А. Тортика [49; 50]: “Говорить о подчинении хазарам уже в это время северян, радимичей и вятичей невозможно, таких союзов племен в это время еще не существовало и возникли они, в лучшем случае, через сто лет после указанных событий. На левобережье Днепра славяне начинают расселяться только в VIII в.”.
После арабо-хазарских войн на берега Среднего и Нижнего Дона, Северского Донца и Оскола переселяются разрозненные племена болгар-алан-асов-адыгов с Северного Кавказа. Заселение этих территорий согласно данным радиоуглеродного датирования относится к середине VIII в., что соответствует времени появления т.н. салтово-маяцкой культуры (СМК). В это же время регион заселяют и славяне (см. Тортика).
Нет ни одного источника (хроника, житие, анналы), в котором сообщалось бы о походе хазар на славян левобережья Днепра. Поэтому вполне логичен вывод Е.С. Галкиной [10]: “Сказание о хазарской дани представляет единое целое с сюжетами, превозносящими полян в сравнении с другими восточнославянскими племенами, и является абсолютно легендарным (не исключено, что и книжным)”. На мой взгляд, летописец хотел выделить полян еще и тем, что русь якобы именно их первыми “освободила от хазарской дани”. Налицо предвзятость.
Т. о., локация Caziri (включая локации данников “черных булгар”, буртасов и волжских булгар) – это Приазовье, территория от подножья северного склона Кавказских гор (в пределах совр. равнинного Дагестана) до левого берега нижнего Дона (включая переволоку к Волге), на восток до Волги с переходом на северное побережье Каспийского моря и берега Волги (до впадения Камы).
Здесь также были, помимо Донского и ВШП, торговые пути, о которых ранее не сообщалось. Они отмечены кладами куфических монет, свидетельствующими о том, что регион бассейна Дона уже в последней четверти VIII века был приобщен к международной торговле. Но функционирование донского пути было нарушено в период смуты в каганате. Поэтому неизбежен был поиск дополнительных путей выхода к Волге. Согласно В.Л. Янину [60]: “Некоторая часть монет с момента установления первых местных связей Восточной Европы с Востоком уходила в Прикамье… Другая очень значительная часть восточной монеты уходила на юго‑запад, по Окскому пути… Обильный поток восточной монеты направлялся из Булгара через низовья Оки, по Клязьме и Нерли на верхнюю Волгу, далее, на территории кривичей и новгородских словен, уходя частично за пределы восточнославянских земель, в Западную Европу… Увеличение потребности в монете во втором периоде [833-900 гг.] привело к большему оседанию ее на ближайших к Волге территориях.”
Можно допустить, что с этникона Caziri начинается какое-то ответвление от Великого Шелкового пути или некий новый путь.
Ruzzi. Согласно А.В. Назаренко: “Обращает на себя внимание достаточно редкое для древне- и средневерхненемецкого периодов написание с двойным “z”; в памятниках ІХ-ХІ вв., насколько нам известно, оно встречается еще только у Випона (40-е годы XI в.) и Адама Бременского (70-е годы XI в.). … Вместе с тем неясно, является ли Ruzzi элементом перечня, начинающегося с Velunzani и отражающего, по нашему предположению, волго-балтийский торговый путь (примеч. 46); возможно также, что имя Ruzzi входит в группу этнонимов от Caziri по Ungare с достаточно неопределенной локализацией на юге Восточной Европы”. Согласно Войтовичу и Мячниковой, тождество ruzzi с руссами возражений также не вызывает. По Федченко, Ruzzi – идентифицируется с рукавом Немана – Russ – Русне. Уже в 840-880 гг. Абдаллах Ибн Хордадбех в сочинении "Книга путей и стран" пишет о русских купцах. Однако до сих пор относительно локации данного этникона нет единого мнения.
Самым ранним документом, в котором упоминаются русы, может быть «Анонимная записка о народах Восточной Европы». Исследователи датируют её примерно 70–90-ми годами IX века. К ней можно добавить работы Ибн-Русте и Гардизи, также персидский трактат "Худуд-аль-алам". Археолог-славист Д.Т. Березовец в обзорной статье в 1970-м году писал: “Салтовская культура соответствует всем характеристикам русов из “Анонимной записки””. Е.С. Галкина [10] на основе анализа средневековых документов дает следующее заключение: “ … Русы локализуются в данном сочинении на территории среднего и верхнего течения реки Дон, Северский Донец до правых притоков Днепра, ограничиваясь с востока западной частью Приволжской возвышенности и Средним Доном, с запада восточными славянами и с юга – Донецким кряжем и булгарами Подонья. … Ляпушкин, достаточно квалифицированно использовав восточные источники, в том числе и знаменитую еврейско-хазарскую переписку, впервые убедительно доказал, что «область междуречья Дона и Донца… в состав Хазарии в ее узком значении никогда не входила» [185]. … Березовец впервые высказал мысль об отождествлении сармато-алан СМК с русами арабо-персидских источников [189]. … Археологических признаков присутствия на этих землях хазар не обнаружено. … ни один арабский или персидский автор не упоминает о русах и славянах, зависимых от хазар! Не говорит об этом даже царь Иосиф. … Наиболее же развитым в экономическом, административном (огромное количество белокаменных крепостей) и культурном плане является лесостепной вариант – исконная салтовская культура, принадлежавшая, по заключению антропологов, людям, близким к сармато – аланам. … русы локализуются в районе Северского Донца, Оскола и Дона, а этнографические особенности русов, подмеченные арабскими путешественниками, удивительно точно соответствуют археологии лесостепного варианта СМК (большие богатые города, активная внутренняя и внешняя торговля, соответствие катакомбного обряда погребения похоронам в «могиле наподобие большого дома» у школы Джайхани). … лесостепь салтовской культуры и этноним «рус» соединились. … Фраза о «необитаемых пустынях севера» еще раз свидетельствует о том, что мусульманский мир раннего Средневековья не имел представления о севере Восточной Европы. О северных пределах русов источник свода о Восточной Европе «Худуд» не знал. … Чем позднее сведения о Восточной Европе в арабо-персидской литературе X-XII вв., тем запутаннее становится сообщение о русах”.
О степени развития этого региона свидетельствует уровень торговли и ремесла. Согласно карте распространения дирхема, составленной В.Л. Яниным и дополненной В.В. Кропоткиным в начальный период распространения дирхема (по классификации Р.Р. Фасмера до 833 г. условно) “оно (развитие) охватывает все течение Северского Донца, верховья этой реки, Оскола и Среднее течение Дона, в меньшей степени – Среднее и Верхнее Поднепровье, далее проходит по финно-угорским землям к Балтике” [61]. Активными точками торговли в тот период были в средней полосе – Петровское, Цимлянское, Кривинское – по Дону. В данный период клады куфических монет отсутствуют: на левобережье Среднего Днепра, в Побужье, Поднестровье. Надо отметить, что от устья реки Тихой Сосны тянется цепь названий со словом «русский» – Русская сторона, Русский бор (Шиловский лес), Русский рог (г. Воронеж), Русский лес (с. Подгорное). Эти топонимы свидетельствуют о том, что здесь жили «русы».
Т. о., локация Ruzzi – на территории среднего и верхнего течения реки Дон, Северский Донец, ограничиваясь с востока – западной частью Приволжской возвышенности и Средним Доном, с запада – восточными славянами у истоков левых притоков Днепра и с юга – Донецким кряжем и булгарами Подонья.
При данных локациях этниконов Caziri и Ruzzi имеем направление возможного движения юг-север (с переходом через Дон). Такое первичное направление исключает последующее движение в обратном направлении – такие маневры лишены смысла. Поэтому нет необходимости связывать эти этниконы с возможной связкой, заканчивающейся на Ungare. Значит или последующие этниконы продолжают первичное направление, или образуют новый путь (пути).
Forsderen. Согласно А.В. Назаренко, “этникон хотя и выглядит германским, не поддается удобной этимологизации. … неясно происхождение “s” в Forsderen; совсем не проясняет дело и другой пример, приводимый Й. Херрманном: forstendere, зафиксированный в средневековом остерётландском праве и имеющий в отличие от Forsderen БГ прозрачную морфологическую структуру (ср. нем. Vогstehendere)”.
Liudi. По А.В. Назаренко: ”В германских языках нередки сложные этнонимы типа др.-сакс. Nordliudi, др.-англ. creca leode "греки" и т.п.; ввиду отсутствия данных о существовании этнонима слав. l'udbje (возникновение названия "Людин конец" можно удовлетворительно объяснить на основе характерной для многих славянских языков семантической эволюции "людской, человеческий" –> "чужой, незнакомый"), нам кажется более предпочтительным это последнее толкование”.
Комментарий А.В. Назаренко относительно объединения указанных этниконов: “Объединил эти названия Forsderen и Liudi в однo И. Геррман. По его гипотезе «Forsderen Liudi» – «Erste Leute», «Vorderste Leute» или «Führendes Volk» – «первые, руководящие люди». По И.К. Цейссу, это одно название: «Forst» – «лес», «Liudi» – «люди», то есть «лесные люди» или «древляне»”. Л.В. Войтович и И.И. Мячникова придерживаются версии И.К. Цейса. Основанием для объединения этниконов можно считать тот факт, что к слову Liudi требовалось некоторое пояснение, например, Osterliudi, т. е. восточные люди (остфалы), или Nordleudi, т. е. северные люди (нордальбингские саксы). Т. о., исследователи сходятся к тому, что объединенный этникон Forsderen Liudi означает восточнославянскую общность “древляне”. Но такая локация имеет слабые места: она, во-первых, меняет направление движения на восток -> запад, а во-вторых, при такой смене направления должна пройти через земли северян, которых еще не упоминали. Значит предлагаемая исследователями идентификация Forsderen Liudi = древляне - неверна.
Ранее было отмечено (Е.С. Галкина), что средневековый хронист (аноним) о северных пределах руссов ничего не знал – «необитаемых пустынях севера». В реальности севернее были поселения восточнославянских общностей северян и вятичей. На основании данных археологии [4] условная линия северной границы руссов формируется по т.н. географическому сочетанию восточных северян с лесостепным вариантом СМК. Линия “условная”, т.к. общепринято, что “к югу от северян не существовало устойчивых границ и постоянных соседей”. Эта линия проходит через с. Солнцево на р. Сейм, с. Гочево на р. Псел, с. Борисовка на р. Ворскла, Донец на р. Сев. Донец.
Другая часть северной границы руссов – область вятичей. Южная граница вятичей [43] – верховья Оки и Дона: условная линия Ливны – Задонск – Добринка. На востоке и северо-востоке руссов располагались земли крупной общности с названием “мордва”. Под этим этниконом могло существовало объединение нескольких родственных общностей (союз, аналогичный дулебам и лендзянам). Археолог А.А. Шахматов и лингвист Габор Зайц считали, что “мордва” не являлось самоназванием данной общности, т.к. она состояла как минимум из известных сегодня двух родственных общностей – мокша и эрзя. Об этом свидетельствует и исторический факт: на Первом Конгрессе эрзянских и мокшанских народов в 1989 году первым пунктом Декларации Конгресса было переименование Мордовии в Мокшанско-Эрзянскую автономную республику и запрет термина мордва. Обе общности (мокша и эрзя) представляли финно-угорскую группу языков. Из-за различий в фонологии, лексике и грамматике эрзянский и мокшанский языки непонятны друг другу до такой степени, что русский язык часто используется для межгруппового общения. Согласно Изабель Т. Кейндлер, мордва делится на две этнические группы и еще три подгруппы: эрзянский народ или эрзя, мокшанский народ или мокша, шокша – переходная группа между эрзянским и мокшанским народами, каратайцы, терюханцы. Полагаю, что информация о новых вариантах торговых путей была не до такой степени детализирована, чтобы четко отделить,где мокша, а где эрзя или др. общности. Поэтому получили единый этникон Forsderen Liudi.
Таким образом, нет сомнений в том, что земли Forsderen Liudi отождествляются с “мордвой”, в которой есть и “лесной”, и “чужой, незнакомый” признак. Двигаясь вдоль реки Цна, купцы выходили на земли муромы.
Fresiti. Согласно А.В. Назаренко: “судя по наличию звука f, он (этникон), возможно, неславянский; с другой стороны, учитывая вероятную северо-причерноморскую локализацию Fresiti (между Caziri и Ungare; примеч. 53), следует отметить, что f отсутствует и в тюркских языках. Может быть, -iti указывает на греческое оформление имени; аналогичные грецизированные этниконы встречаются в каролингских исторических сочинениях, хотя и весьма редки. Поиски этимологии осложнены тем обстоятельством, что, как можно предполагать, на графике имени сказалось сближение с широко известным германским этнонимом Fresi "фризы", хотя фактическая связь Fresiti с фризами маловероятна. Следовательно, отнюдь нельзя исключать и потенциального славянского оригинала; ср., например, название одного из северо-балканских славянских племен (близ Охрида) Βερζίται (Lehr-Splawinski Т., Lewicki Т. Berzetowie // SSS. Т. 1. S. 108), причем в этой последней форме можно было бы видеть отражение слав, berg-itj- < слав. bergъ "берег" до метатезы плавных [этноним зафиксирован греческими источниками уже в VII в.; М. Фасмер (Vasmer М. Slawen. S. 85-86) считает этимологию неясной], тогда как Fresiti отражало бы состояние после метатезы (ср. примеч. 42); впрочем, здесь возможно также присутствие распространенной фракийской топоосновы Βεργ-(Detschew D. Die thrakischen Sprachreste. Wien, 1957. S. 51-52; ЭССЯ. 1974. Вып. 1. С. 192. Ст. "bergъ"). Л.В. Войтович, принимая версию Й. Херрманна, идентифицирует их как днепровских полян. И.И. Мячникова связывает с названием реки Березина.
На мой взгляд, выражение “люди, живущие на собственной земле”, не подходит к славянским общностям, т.к. все они пришлые на этих землях и не являются автохтонами. Более того, если применять это к полянам, то таким же образом это значение следует относить и дреговичам, и древлянам и др. восточнославянским общностям, что в принципе неверно.
Выше уже отметили, что исходя из направления движения через земли мордвы, выходим к землям муромы. Это автохтонное население проживало в нижнем течении Оки. Основная часть археологических памятников муромы находится между притоками Оки левыми Ушной, Унжой и правым Тешей. По югу – условная линия Новая Деревня – Лукоянов. В общественном строе муромы к X в. фиксируется имущественное и социальное неравенство, выделение ремесла. Однако почти поголовное вооружение мужчин, женские погребения с конями свидетельствуют в пользу общества свободных общинников. В связи с этим есть все основания идентифицировать Fresiti с обществом свободных общинников – мурома.
В итоге можем сформировать десятый торговый путь как ответвление от среднеазиатского пути в Caziri далее Ruzzi – Forsderen Liudi – Fresiti с выходом на Волгу (стык с Волго-Балтийским путем).
Serauici. Согласно А.В. Назаренко, “название несомненно славянское; возможно, патроним от слав. zerav(l)ь. Определенной локализации едва ли поддается, хотя контекст заставляет искать Seravici, скорее всего, на юге Восточной Европы, а не на севере (Zakrzewski S. Opis. S. 61) и не среди лужицких славян (Kralicek A. Der Bayrische Geograph. S. 234). Более допустима локализация на Волыни (Safarik P. J. Starozitnosti. Т. 2. S. 152: на притоке Ужа р. Жерев); лингвистически невероятна и связь Seravici с гидронимом "Серет", как предполагает М. Б. Свердлов”. По Л.В. Войтовичу, “можно выделить версии И.К. Цейсса и Л. Нидерле, отожествлявших Serauici с северянами, что, исходя из размещения племени в контексте названий, выглядит более логичным”. И.И. Мячникова придерживается версии, что “в качестве наиболее вероятного топонима для серавичей следует взять название реки Жерев, что принадлежит бассейну Припяти и течет в Житомирской области Украины недалеко от городов Овруч и Коростень”. По С.В. Алексееву [1]: “Seravici (жеравичи? жеревичи? – на Жереве, притоке Ужа). В древлянском племенном союзе позднее выделялись два центра княжеской власти. Одним являлся район сближения Ирши и Ужа, где тогда располагались княжеские города Малин и Искоростень. Другим были земли выше по Ужу и к северу от Жерева, где находился город Овруч. Последний район (который надежно можно соотносить с жеревичами) в корчакский период был заселен еще редко. Но единичные словенские поселения уже имелись, и довольно далеко, к северу оттуда, на впадающей в Припять Словечне”.
