Владимир Михайлович Шарик
Здравствуй, земля целинная. Книга первая
– А вы не обманет нас.
– Слово коммуниста.
Трактористы поверили слову председателя колхоза, и пошли к своей технике.
Через неделю над поселком закружил кукурузник, выбирая место для посадки, наконец, он приземлился. Его посадка оказалась рядом с полем, где работал Петя Власенко. Из самолета вышел представительный мужчина в плаще и фетровой шляпе. Он остановил трактор Пети и позвал его к себе.
– Леонид Ильич, – представился он и протянул руку Пети. Парень был несколько смущен таким отношением к своей персоне, но протянул руку для рукопожатия.
– Петя Власенко.
– Вы с Украины? – спросил незнакомец.
– Да.
– С какой области?
– С Днепропетровской.
– Значит, земляк. Рад встретить здесь своего земляка. Как вам здесь живется?
Петя понимал, что перед ним находится высокий чин, ибо простого человека не катали бы на самолете, и потому понимал, что здесь надо вести себя осторожно, чтобы не взболтнуть чего-нибудь лишнего.
– Нормально живем. Не жалуемся.
– Неужели вы довольны тем, как вам здесь живется? – продолжал Леонид Ильич. – Мне не верится. Неужели у вас нет никаких проблем.
– Мы приехали на целину, и были готовы к разного рода трудностям, – лихо ответил парень.
– Да. Что-то не получается у нас доверительный разговор, – вздохнул мужчина. – Что пишут с дома?
– Пишут, что уже тепло, хотя весна была холодной, и сады зацвели позднее. Посевную уже закончили, а мы только вспашку делаем.
– А вы, сколько гектаров делаете в смену? – поинтересовался незнакомец.
– Немного больше двух гектар.
– А почему же так мало.
– Потому что здесь солонцы тяжелые.
– Вот видишь, а ты говорил, что у вас нет проблем. Вместо трех с половиной гектаров, вы делаете немного больше чем два гектара, а, значит. Опоздаете со вспашкой дней на пять, а за пять дней ветер и солнце земля высушат. Понятное дело, что бросать зерно в сухое землю – это пустое занятие. Вот в чем проблема.
– Я не думал, что вас это интересует.
– Меня все интересует, что здесь происходит. Подскажи мне, земляк, где я могу найти председателя колхоза?
– Он должен находиться в канторе колхоза.
– Как я могу туда пройти?
Власенко рассказал, как может он пройти в кантору. На прощанье незнакомец пожелал юноше доброго здравия и успехов в работе.
Мужчина подошел к летчику, о чем-то переговорил с летчиком и пошел в контору.
Председатель сидел на месте, и когда незнакомец вошел в кабинет, то от удивления и испуга, он не смог произнести ни слова, ибо перед ним стоял второй секретарь Компартии Казахстана Леонид Ильич Брежнев, которого он видел на торжественном собрании в Кустанае.
– Что вы можете доложить о ходе вспашки?
– Докладываю вам, Леонид Ильич, что вспашка идет согласно плану.
– А я имею другие данные. Ваши механизаторы не выполняют норму, а, значит, они не справятся с планом.
– Понимаете, у нас здесь тяжелые грунты, и по предложению бригадира Николая Ивановича Василенко мы уменьшили количество с пяти до трех лемехов на плуге, чтобы облегчить трактор. Я был противник этого, но у Николая Ивановича богатый опыт…
– С этим мы разберемся, но сейчас надо искать выход из положения.
– Мы предприняли все меры, тракторы работают круглосуточно.
– Значит, вы не справитесь с планом?
– Мы все предприняли, но…
– Понятно, – голос Брежнева был суров. – А как дела у вашего соседа.
– Насколько я знаю, то у него оказались легкие грунты, и они запросто делают там по две нормы.
– Я могу переговорить с председателем соседнего совхоза?
– Сейчас я ему позвоню.
Кабаев поднял трубку, и попросил коммутатор соединить с совхозом " Родина"
– Пилипчук на связи, – сказал Кабаев и передал трубку Брежневу.
Брежнев расспросил Пилипчука о делах в совхозе, а затем дал распоряжение, чтобы он прислал два трактора в распоряжение совхоза "Россия".
Леонид Ильич положил трубку и обвел взглядом присутствующих. Те сидели в напряженном ожидании, что произойдет дальше, чувствуя себя провинившимся школьником.
– Должен сказать вам, товарищи, что нам тут поставлена задача огромной важности – дать стране много хлеба, чтобы у нас никогда больше повторялись тяжелые голодные годы. Поэтому мы должны относиться к этому предельно честно и принципиально, ибо мы будем спрашивать строго за выполнения планов, которые нам поставила партия. На первый раз я вам прощаю ваши просчеты, но в следующий раз последуют строгие наказания.
Зал вдруг зааплодировал. У людей с плеч упала тяжесть – они не ждали таких слов.
– Товарищи, не надо аплодисментов, ибо нас ждут тяжелые бои, да, бои за большой хлеб, и будьте готовы к любым трудностям.
Потом Брежнев обратился к председателю совхоза.
– Товарищ Кабаев я прошу докладывать о реальном положении с пахотой и посевом. Не боитесь говорить правду, чтобы мы знали реальное положение дел и могли вовремя реагировать на наши недостатки.
– Леонид Ильич, даю слово коммуниста, что больше такого не будет.
– Я верю вам, и надеюсь, что так и будет.
Брежнев снова обвел сидящих колхозников и продолжил.
– И вам я должен сказать, товарищи, чтобы вы не были сторонними свидетелями в этом деле. Надеюсь, что вы все здесь коммунисты.
– Есть и комсомольцы, – добавил Николай Иванович.
– Вот и хорошо. Поэтому прошу вас тоже проявлять инициативу, и, если видите недостатки, то говорите об этом прямо, если к вашему мнению не прислушаться, то обращайтесь ко мне. Понятно, я говорю.
– Понятно. – ответил зал.
– Хорошо. Занимайтесь своими делами, меня провожать не надо.
– Леонид Ильич, может, в нашей столовой пообедаете, я дам распоряжение? – сказал председатель.
– Спасибо. Но мне некогда. Мне надо в другие хозяйства ехать. А вот, когда соберете хороший урожай, тогда воспользуюсь вашим приглашением.
Брежнев ушел, а люди некоторое время сидели в некотором оцепенении, словно приходили в себя после визита важного гостя.
Леонид Ильич подошел к самолету.
– Будем лететь? – спросил его летчик Моисеев.
– Подождем, пока трактор приедет в эту сторону.
– Так он же еще до того конца не доехал. Не меньше часа придется ждать.
– Подождем. Хочется с земляком переговорить.
– Но время идет, может начаться буря. – забеспокоился Коля.
– Разве нам привыкать к этому Коля.
Действительно, "кукурузник" второго секретаря Казахстана можно было увидеть в самых разных уголках страны. Брежнев сам лично хотел знать, как идут дела на целине. Только где-нибудь образовывалась критическая ситуация или был телефонный звонок от любого человека, который докладывал о недостатках в хозяйстве, Леонид Ильич садился в автомобиль и мчался туда. Если это было приличное расстояние, то тогда он садился в самолет и срочно вылетал туда. В заднем отсеке даже была установлена раскладушка, чтобы он мог там отдохнуть. Коля знал, что возражать Брежневу бесполезно, и потому пошел к самолету, а секретарь остался стоять один в поле. Он смотрел на удаляющий от него трактор, за которым поднимался столб пыли. Смутные раздумья волновали его душу, ибо не всё идет так как задумано в ЦК партии. Земля, да и погодные условия здесь совсем не такие, как в Украине, и Молдавии, где ему раньше приходилось работать. Лето здесь жаркое, дождей очень мало идет, а зима очень холодная, и сдает свои позиции только в мае, а в июне уже наступает жара, и за это время надо вспахать землю, посеять пшеницу, чтобы не ушла влага. Да, и грунт здесь совсем разный. Бывает мягкий, который легко пахать, а есть тяжелые солончаки, которые тяжело пахать, а может их и не следует пахать, ибо урожайность их очень скудная. Может, надо было сначала распахать небольшие опытные участки, на них отработать технологию сельскохозяйственных работ, а затем уже разворачивать масштабные работу. К тому бы времени построили бы новые дороги, новые элеваторы, проложили железнодорожные ветки для вывоза зерна центральные районы страны.
– Да, -вздохнул Брежнев, – все это действительно так, надо было делать по-умному, по науке. Да, к сожалению, времени нет на такие опыты, стране нужен хлеб, а житницы страны: Украина, Кубань, центральные районы России истощены, неурожай 1946 год – это был первый звоночек о положении дел в сельском хозяйстве.
Тем временем трактор Власенко возвратился из противоположного конца, и Леонид Ильич подошел к трактору.
– Выйди-ка на минутку, – обратился он к механизатору – надо кое о чем переговорить.
Петя вышел из кабины трактора, в пыли, пропахший соляркой и смазочными материалами.
– Ответь мне на несколько вопросов.
– Чего ж не ответить. – парень почувствовал себя не так скованно, как сначала. Этот человек вызывал в нем расположение.
– Тебя как звать?
–Петя Власенко.
– А отчество как?
– Петр Федорович Власенко.
– Год рождения?
– !935 год. 21 февраля.
– Сколько классов закончил?
– 5 класса с половиною.
– Почему же не учился дальше?
– Потому что кушать было нечего и пришлось мне идти на работу. Я был старший в семье.
– А отец же где?
– Погиб на фронте.
Леонид Ильич выдержал паузу, сопереживая с горем парня.
– Да, наделала горя эта война. Еще долго будут заживать раны в сердцах людей. Дальше не пытался учиться?
– Дома не получалось, а здесь нет возможности. Да и как же мне садится за парту вместе с малышами. Смеяться будут.
– На это не стоит обращать внимания. Вон Ломоносов тоже пришел учиться в позднее время, а выбился в академики.
– А кто это такой?
– Да, парень тебе надо еще очень много учится, чтобы занять достойное место в обществе.
Петя вспомнил о девушке из Днепропетровска, которые писала ему умные письма, а он в ответ писал письма вместе с учительницей и с грустью сказал.
– Понимаю, что учиться надо, но как это сделать не имею представления.
– Будем что-то решать. Не один ты такой в стране. – Брежнев записал что-то в свой блокнот, а потом добавил, – А теперь скажи мне откровенно – не думаешь ли ты бежать с целины?
Такой вопрос поставил парня в тупик, ибо мысли такие появлялись, но сказать это высокому начальству, даже, если его об этом он просили, не решался. Леонид Ильич заметил колебания парня.
– Петр Федорович не бойтесь, наш разговор останется между нами… Скучаете за домом?
– Скучаю. Хочется увидеть своих родных, знакомых. Даже корова Марта снится мне по ночам, так бывает тоскливо, но из-за этого не собираюсь бежать с целины. Здесь, конечно, хорошо, что мы получаем зарплату деньгами, а не трудоднями, как в нашем колхозе.
– Но что, же здесь не так?
– Понимаете, мы здесь только работой живем. Там мы тоже работали много, но после работы мы шли в клуб, на танцплощадку, где игра духовой оркестр или шли за околицу, где устраивали танцы до утра – два гармониста играли на гармошке попеременно. Весело было, а здесь только работа и работа.
– Да, тоже проблема. – партиец снова записал что-то в свой блокнот. – с этим я с тобой вполне согласен. Молодость есть молодость. Будем и над этим думать.
Спасибо за то, что был со мной откровенен. Задал ты мне несколько задачек, будем решать. А тебе желаю не сдаваться, помни, что Павке Корчагину было еще тяжелее, но он не падал духом.
– Да, я тоже не собираюсь сдаваться. Уезжать не собираюсь.
– Вот и хорошо. И подумай о своей учебе. В наше время надо иметь хотя бы среднее образование. Вот тебе мои данные, если будут какие-то проблемы, то обращайся прямо ко мне. Мы ведь земляки.
Леонид Ильич пожал руку парня и пошел к самолету.
После смены к Пете подошел бригадир Николай Иванович. После того, как он расспросил тракториста о работе агрегата, о количестве вспаханной земли, он сказал, чтобы он зашел в контору к председателю.
– Зачем? – поинтересовался Власенко. – Я устал и хочу отдыхать.
– Не знаю, но зайди он убедительно просил об этом.
Недоумевая, зачем такая необходимость появилась у председателя, уставший Петр пошел в контору совхоза.
– Заходи, дорогой. Заходи. – ласково встретил тракториста председатель.
Сначала он расспрашивал Власенко о том, как протекает здесь его жизнь, всё ли устраивает парня в совхозе. Петя отвечал, что всем пока доволен, конечно, имеются некоторые неудобства, но он привык к трудностям в своей жизни. Были периоды в его жизни, когда было ему значительно тяжелее.
– Да, понимаю, тяжело вам пришлось в оккупации, – посочувствовал председатель парню, а затем спросил неожиданно. – Ты знаком с тем человеком, который прилетал сегодня к нам на самолете?
– Нет, – немного удивленно ответил Петр.
– Странно. А почему ж вы так долго с ним говорили?
– Потому что он оказался моим земляком. Из Днепропетровской области.
– Так ты не знаешь, с кем ты говорил?
– Нет. А кто это был?
– Это был второй секретарь Компартии Казахстана Леонид Ильич Брежнев.
Парень очень удивился такой новости.
– Никогда б не подумал, что он такая большая шишка. Мы с ним так просто общались. А кто я, а кто он.
– О чем вы говорили с ним?
– О том, как мне тут живется, о том, что пишут с родины, и не собираюсь ли я сбежать с целины, испугавшись трудностей. Я сказал, что пока меня здесь все устраивает, и домой не собираюсь.
– Это хорошо, что ты так сказал, – глаза председателя засветились ласковым огнем, – И больше ничего он тебя не спрашивал?
– Нет.– Петя решил не говорить о том, что Брежнев оставил ему свой личный телефон с просьбой звонить в критические моменты.
– Хорошо. Иди, отдыхай, – сказал Кабаев.
Власенко пошел отдыхать, ибо от усталости падал с ног. То обстоятельство, что он общался с таким высоким чиновником его очень удивляло, а вместе с тем росла уверенность в том, какое важное дело он совершает здесь. Возможно, это его ровняло даже с Павкой Корчагином.
Через неделю к ним в совхоз приехали два специалиста мужчина и женщина. Они ходили по аулу все записывали, потом приезжали в поле и тщательно следили за работой каждого тракториста в поле. Мужчина все ходил с часами и секундомером, которыми фиксировал начало и окончание каждой операции механизатора с трактором в поле. Затем измерял глубину вспашки поля, скорость трактора под нагрузкой. Женщина все это записывала в журнал, в который заносили данные тракториста. Это последних несколько пугало, они вели себя очень нервно, но мужчина как мог, успокаивал их, говорил, что это все необходимо для установления истины.
Целую неделю они занимались такими измерениями рабочего времени работников совхоза, и уезжая сказали, чтобы они не волновались, ибо после такой проверки изменения должны быть в их пользу.
Действительно, через неделю пришли новые нормативы, утвержденные в республиканском министерстве, где говорилось, что в связи с тяжелой почвой в совхозе "Россия" уменьшается норма вспашки пашни с трех с половиной гектаров до двух с половиной гектаров. Все, конечно, обрадовал этот факт. К тому же им выплатили деньги по новым нормам. Это был праздник на их улице. Председатель даже устроил небольшой банкет в столовой, после того, как была выполнена вспашка всех угодий совхоза.
А вот соседнему совхозу не повезло, ибо им увеличили норму вспашки с трех с половиной гектаров до пяти гектаров.
На квартире Петю ждало письмо из Днепропетровска. Он только открыл двери, а Сергей говорит ему:
– Танцуй.
– Еще чего не хватало. Я так на тракторе натанцевался, что едва ноги тяну.
– Значит, не получишь письма.
– От кого письмо?
– Танцуй, а то не скажу. А письмо ж, какое интересное. Почерк такой каллиграфический, точно в правописании. – Сергей поднес письмо к носу, принюхался. – Духами пахнет. Видно, мамзель писала какая-нибудь.
Власенко пронзила догадка от кого может быть это письмо. Он давно уже ждал его даже не признаваясь себе в этом, и особо не надеясь на то что письмо придет. Понятное дело, кто он, а кто она. Такая красавица, умница, а он даже сам письмо не может ей написать. Однако, где-то в тайных уголках души была маленькая надежда, что Наташа напишет ему письмо, и не обязательно от имени комсомольской организации школы.
– Слушай, Серега, не дури, отдай письмо!
– Танцуй!
– Можно я тебе в другой раз станцую.
– Нет. Танцуй. Неужели тебе не хочется почитать письмо. Я б потанцевал. Ты ж у нас был лучший танцор на деревне. Помню, как ты с завклубом перепляс устроил и победил.
– То было давно. Давай письмо, чего ты играешь со мной, как с ребенком.
– Ох, и достал ты меня.
Петя встал и сделал несколько приседаний, потом пару раз ударил каблуками по полу.
– Нет. За такое письмо этого мало. Цыганочку с выходом сделай.
Ничего не оставалось Петру, как выполнить желание друга, и получить письмо из его рук. С волнением он распечатал письмо: "
Уважаемый, Петр!
Спасибо, за твой ответ. Мы его читали на комсомольском собрании школы. Мы рады, что ты там хорошо устроился, что вместе с другими добровольцами осваиваете целину. Вот раньше мы смотрели фильм "Судьба Марины", и там тоже показывают героический труд советских колхозников. Благодаря этому фильму мы можем представить, чем вы занимаетесь там, на целине, и потому проникаемся большим уважением к вашему труду. Конечно, у нас еще есть несознательные элементы, которые думают только о том, чтобы одеться по моднее, да накрасить губы поярче и румяна навести. Их не волнует совсем, что делается в стране, и не находят никакой романтики в новых стройках пятилетки. Хорошо, что таких людей у нас меньшинство, а большинство считает вас героями, и сами желают после окончания школы поехать на какую-то стройку.
У меня есть к тебе небольшая просьба – вышли свою фотографию. Мы её разместим на школьном стенде в галерее героев. Пускай все смотрят на твое фото и знают, что в жизни всегда есть место подвигу.
С комсомольским приветом и лучшими пожеланиями, Наташа."
Петя прочитал письмо и положил его на стол. Оно вызвало в нем множество эмоций и грустные размышления.
– Что пишет тебе городская красавица? – поинтересовался Сергей, он не мог понять, что нашла та девушка в простом деревенском парне, который имеет неполное образование.
– Да так, ничего интересного. – Власенко не готов был сейчас к разговору.
– Смотри, какой ты скрытный стал. Неужели втюрился в девушку?
– Серега, я после смены устал и хочу отдохнуть.
– А ты не пойдешь, сегодня в клуб, там сегодня будет кино "Парень с нашего города".
– Я уже смотрел этот фильм. Лучше высплюсь после смены.
Сергей ушел, а Петя разделся и лег на кровать, но сон совсем не шел к нему. письмо и девушка, которая написала ему письмо, не выходила из его головы. К сожалению, он никак не мог вспомнить лицо девушки, с которой ехал всего несколько минут в трамвае. В одном он был уверен на все сто процентов, что она самая красивая девушка в мире. В этом нет ничего удивительного, ибо раньше он никогда не выезжал из своего села, где девушки были одеты в простые ситцевые платья, волосы заплетены в косички и огрубевшие от солнца и ветра лица. А Наташа была девушкой с другой планеты, которая обратила свой взгляд на него. Правда, она писала письма свои от имени комсомольской организации школы к участнику целинной эпопеи. А каково личное отношение девушки к нему Петя не мог понять из писем. Ему хотелось верить, что Наташа хоть немного личного чувства вкладывает в свои письма. В это хотелось очень верить, даже он немного убеждал себя. Подтверждением такому убеждению он находил в её красивом ровном почерке – нельзя писать так, хорошо не имея ни капельки чувства. Он принюхивался к листку бумаги, пытаясь почувствовать запах её тела.
Еще беспокоило его то обстоятельство, что он не мог сам написать письмо девушке, а это надо делать через посредника. Хотя Марта Францовна очень тактичная и умная женщина, но всю гамму чувств парень не мог изложить в своем письме, ибо их будет читать еще кто-то, кроме Наташи. А сам ведь не сможет написать хорошо письмо без ошибок, из-за которых ему будет стыдно перед девушкой. У тому же, если она увидит его безграмотность, то навеки закроется сердце Наташи.
Он, с сожалением, посмотрел на учебник "Русского языка", который ему подарила Марта Францовна, но до которого у него из-за работы не находилось времени. С такими мыслями закрылись глаза у парня, и он погрузился в глубокий сон.
Однако Пете не пришлось обращаться к Марте Францовне, ибо она сама подошла к парню.
– Петя, ты снова получил письмо с дома?
– Да, мне написала Наташа письмо.
– Что же она пишет в своем письме?
– Она пишет, что очень переживают за нас – как нас встретили, как местные люди относятся к нам. Считает, что мы герои и просит прислать фотографию для размещения её на доске почета.
– Так пошлите ей свою фотографию.
– К сожалению, у меня сейчас нет приличной фотографии.
– У нас нет, к сожалению, нет фотоателье, а вот в городе есть.
– Я знаю, что там есть, хотел давно поехать, чтобы сфотографироваться, ибо и мама просит, чтобы я прислал свое фото, но времени нет – работаем без выходных.
– Ничего посевная закончится, тогда появится свободное время.
– Надеюсь. – Петр задумался, ему хотелось спросить нечто важное у опытного педагога, но не решался, ибо считал этот вопрос несколько интимным.
– Ты будешь писать ответ девушке?
– Буду, только вот снова…
– Это меня совсем не затруднит, я тебе помогу.
– Спасибо, Марта Францовна, вы для меня так много делаете.
– Это меня не затрудняет. Пиши я тебе подредактирую, но и сам занимайся.
– Да, я пробую, но мало времени у меня свободного.
– Я это понимаю. На зиму обещают сделать школу, должны приехать студенты с ленинградских институтов, которые займутся этим. А потом обещают еще прислать учителей, так что зимой откроют у нас вечернюю школу, ибо ты не один здесь с неоконченным образованием.
– Это хорошо, ибо чувствую, что нет мне дороги в настоящую жизнь.
– Не отчаивайся, всё у тебя будет хорошо.
Петя чувствовал доверие к этой женщине. Никто не говорил с ним так искренне и доверительно. Рядом с ней Петя чувствовал себя взрослым мужчиной, который осознает свое место в жизни, и мечта расширяет горизонты его жизни. В ней он чувствовал себя человеком, которому по плечу самые смелые планы. Она умная и может объяснить все события в этом мире, в чем парень еще очень путался, потому и задал он учительнице очень личный вопрос.
– Марта Францовна, а любовь с первого взгляда бывает?
Женщина улыбнулась. Понятное дело – молодость. Первые чувства к противоположному полу. Это с возрастом приходит к каждому молодому человеку, но как понять, что это именно, то чувство, которое единственное и неповторимое.
– Думаю, что бывает, только надо отличать поверхностную влюбленность от настоящего большого чувства.
– А, если это серьезно. Если постоянно думаешь о ней. Вот едешь в тракторе. Едешь, едешь в одну сторону, а потом в другую. И так изо дня в день. Так надоедает, так устаешь, что сил нет, хочется бросить это и куда-то бежать. Но вот подумаешь о ней, и жизнь становится светлей, радость в жизни появляется. Ведь рожден я не для того, чтобы работать и работать. Вот только одно немного огорчает эту радость, это только то, что не знаешь, как девушка относится ко мне.
– А девушка разве ничего не пишет в своих письмах?
– Нет, она пишет все больше от имени комсомольской организации школы.
– Не надо отчаиваться, всё еще может измениться. Только тебе надо в своих письмах писать о своих хороших поступках, успехах в личных делах. Девушку надо заинтересовать своей личностью.
Власенко не совсем было понятно, как сделать так, чтобы девушка заинтересовалась его особой. Он, конечно, в который раз пожалел о том, что учеба у него была прервана, и потому ему сложно будет показать себя в положительном свете. Но, что толку посыпать себе голову пеплом.
– Спасибо, вам Марта Францовна, вы мне так помогаете. Я сегодня напишу письмо Наташа, и приду к вам. Когда вы будете свободны?
– Вечером приходите после шести.
– Хорошо, я постараюсь.
Долго пришлось подумать Пете, прежде чем он сделал набросок ответного письма. Так хотелось парню написать все, что он думает о девушке, что он чувствует к ней. Да, не просто чувствует, а вся его жизнь заполнена этой прекрасной незнакомкой. И чем дальше отодвигалась во времени их встреча, тем пристрастнее был туманный её образ. К этому обстоятельству добавлялся еще тот факт, что в их ауле практически не было просто молодых девушек, не говоря уже о красивых, которые бы будоражили кров молодых парней, поэтому настоящие чувства заменялись юношескими фантазиями.
Засыпая, Петя долго разгуливал с девушкой по бескрайним казахским полям, слушал пенье соловья и нюхал чудесный запах ночной фиалке.
Но об этом он не мог написать, поэтому письмо оказывалось сухим, бесстрастным и, конечно, неинтересным для девушки. Так думал юноша, но ничего не мог изменить.
" Уважаемая Наташа. Спасибо тебе за твое письмо. Я очень обрадовался ему, ибо у нас так мало событий происходит, которые способны изменить нашу однообразную жизнь. Одно только радует, что этим самым мы делаем большой вклад в освоение целинных полей. Сейчас уже у нас началась посевная. Не всё, правда, идет гладко. хорошо у нас имеется опытный товарищ наш бригадир Николай Иванович, который всякий раз помогает нам своим советом и делом. К примеру, ничего у меня не получалось с сеялкой. Её надо было настроить так, чтобы на один метр в землю ложилось семьдесят зерен пшеницы. А у меня при контрольном заезде было то шестьдесят, от восемьдесят. Я сказал бригадиру, что невозможно настроить сеялку так точно, ибо зерна разные, и разные аппараты стоят, но Николай Иванович стал за сеялку и настроил правильно сеялку, после чего мы поехали с моим прицепщиком Ахматом в поле.
К сожалению, у меня сейчас нет фотографии, а поехать в город, чтобы сфотографироваться нет времени, но вот, когда отсеемся, то я думаю, что у нас будет настоящий выходной, чтобы поехать в город. И тогда я вышлю вам свое фото.
Петя остановился на этих словах. Ему очень хотелось написать, чтобы девушка выслала ему свое фото, но подумал, что его могут неправильно понять и не решился написать об этом. Поэтому просто написал до свиданья и запечатал письмо.
После окончания посевной у механизаторов действительно был выходной. Даже председатель совхоза дал им машину, чтобы она повезла ребят в город, чтобы они скупились и сделали свои дела.
По приеду в город ребята разбрелись кто куда: кто в магазин, кто в парикмахерскую, кто в пивную выпить бокал "Жигулевского" за два рубля двадцать копеек, конечно, могли и больше себе позволить, ибо деньги у них были, а в ауле практически не на что было тратить. Некоторые даже купили поллитровку водки "Саксаульской" за двадцать один рубль пятьдесят копеек. Конечно, водка была не лучшего качества, но, как говорится, на безрыбье и рак рыба.
Петр же с Сергеем сразу же пошли искать фотоателье, и вскоре нашли его. Петр пошел внутрь здания, а Сергей запалил папиросу "Беломор канал", и остался ждать на улице.
Через некоторое время Власенко вышел из фотоателье.
– Ну, как сфотографировался?
– Кажется, да, – голос Петра звучал как-то рассеяно, да и сам он имел какой-то растерянный вид.
– Что случилось? – поинтересовался Сергей и пошутил – Птичка не такая выскочила?
– Понимаешь, фотограф там какой-то мутной.
– Что тебе не понравилось в том фотографе?
– Понимаешь, он мне кого-то напоминает.
– Знакомое лицо.
– Да.
– Так почему же ты не подошел к нему и не спросил его. Может он наш земляк. Лучше тебе фотографию сделает.
– Знакомый да не очень-то хороший знакомый.
– Что ты все загадками говоришь даже рассердился немного Лагута на своего приятеля.
– Понимаешь, он мне напоминает одного полицейского, который приезжал к нам в село. Правда, он сейчас усы отпустил, а тогда не было у него усов.
– Ты уверен, что он полицаем был?
– Не совсем, ведь десять лет прошло, но очень похож.
– А он тебя не узнал?
– Кажется, не узнал. Конечно, я тогда еще совсем малышом был. Да, я его и рассматривал из засады. Помнишь, это было в тот день, когда в селе расстреляли нашу учительницу Ингу Петровну и её дочь Оксанку. Кто-то доложил в полицию, что их отец и муж находился в партизанском отряде.
– Помню Ингу Петровну, хорошая была учительница, и Оксанку помню. Мне её так жаль было. Проклятые фашисты.
– Так этот фотограф её расстреливал. Я всё видел. Мы тогда с Оксанкой бегали по полю красные маки собирали. Оксанка побежала домой, чтобы поставить цветы в воду. И я услышал только её крик. Я побежал к её дому и увидел, как этот полицейский тянул её к возу, на котором сидела уже её мать. Потом они увезли её за околицу, возле калитки лежали только рассыпанные красные маки. Я побежал за ними, прячась за кусты и деревья. Они вывезли их за село и там расстреляли. Этот стрелял, я его хорошо запомнил.
– Так что ж мы стоим, пошли в милицию.
– Да, я сейчас пойду в милицию, а ты стой тут, проследи за ним, чтобы он никуда не сбежал.
– Хорошо, беги, а я здесь останусь.
Петр побежал искать райотдел милиции, по ходу расспрашивая прохожих, где находится это здание.
В райотделе за столом сидел дежурный сержант, и он упорно не понимал сбивчивый рассказ парня.
– Да, понимаете, там находится изменник Родины, он расстреливал наших людей.
– У меня здесь никого нет. Все уехали на линию, там ростовские опять бузят.
– Да, ведь его надо арестовать, а то он еще убежит.
– Никуда он не денется. Приедут люди вот тогда и поедут в фотоателье. Подождите вон там на стуле, не стойте на проходе.
Однако Власенко по-прежнему упорствовал.
– Там приятель мой стоит, следит за тем гадом. Не случилось бы с ним ничего.
– Ничего с ним не случится.
В это время мимо проходил какой-то мужчина в штатском. Он обратил внимание на взволнованного парня.
– Что здесь происходит? – спросил он у дежурного.
– Понимаете, тут такое дело… – начал Петя, но его прервал дежурный.
– Понимаете, Сергеевич, прибежал этот парень и говорит, что в фотоателье работает изменник Родины, который расстреливал советских людей.
– Да, я лично видел это, – страстно заговорил парень.
– А ты не ошибаешься? – переспросил мужчина.
– Да, я его лицо навек запомнил, и хотя он сейчас усы отпустил, но я его хорошо запомнил, когда он нашу учительницу и её дочку расстреливал.
Мужчина задумался на мгновенье, потом сказал.
– Надо ехать.
– А как же ростовские? – переспросил дежурный.
– Подождут, побузят, побузят и успокоятся. Открывай оружейную комнату, выдавай оружие, у него может быть пистолет или что-то подобное.
– Дежурный выдал наган оперу Новикову Николаю Сергеевичу и пошел занимать прежнее место.
– Роман ты пойдешь со мной. Неизвестно, как там дело пойдет. Человек этот опасен и, если поймет, что мы его раскрыли, то будет сопротивляться до последнего. Мне приходилось иметь дело с такими людьми.
– А как же райотдел.
– Закроешь его на замок, ничего с ним не случится.
– Хорошо. Я только доложу дежурному по области, – побежал роман к телефону и сделал, как и говорил.
Они вышли из райотдела и быстрыми шагами направились к фотоателье, при этом опер высказывал свои сомнения относительно фотографа.
