Владимир Михайлович Шарик
Здравствуй, земля целинная. Книга первая
Я сейчас работаю на машинно-тракторной станции бригадиром. В моей бригаде восемь человек слесарей, некоторые даже старше меня, а мне приходится командовать ими. Как-то неловко даже получается – они и старше меня и опытней, но назначили меня. Я даже сразу отказывался от этого, но Сергей Николаевич сказал, что мне доверяет, ибо у меня все получится. Стараюсь. Но теперь мне приходиться больше бегать что-нибудь выбивать, что-то требовать, выписывать, заказывать. К тому же надо более тщательно изучать тракторное дело, ибо практики у меня достаточно, а вот с теорией плохо, стыдно будет перед членами своей бригады оказаться профаном. Да и доверие начальства надо оправдывать. К тому же меня избрали секретарем комсомольской организации, и приходиться еще и комсомольцами заниматься.
Разные у нас работают ребята. Вот на днях прорабатывали одного комсомольца, который сделал прогул, и из-за этого бригада, хорошо хоть не моя, не исправила трактор, который нужен сейчас в совхозе, ибо надо пахать землю – планы здесь дают очень большие, дополнительно в этом году вспахать около тысячу гектаров.
Я спрашиваю его
– Почему ты не вышел на работу?
А он отвечает.
– Я очень устал, поэтому решил отдохнуть.
– Как так можно поступать. Ты же подвел коллектив, они не закончили ремонт трактора.
– Ну и что.
– Ты же комсомолец. Где же твоя совесть, ты же говорил, что будешь всегда добросовестно выполнять свои обязанности, когда поступал в комсомол.
– Кончилась у меня совесть. Сколько можно горбатиться. Если вам не нравится, то подпишите мне заявление на увольнение с работы.
Пришлось ему долго рассказывать о положении вещей, ибо, если все будут делать то, что хочется, то никакого порядка в стране не будет. Кажется, немного убедили, дал обещание, что больше не будет делать прогулов.
До свиданья. Петр"
Брежнев по возвращении из Москвы все время думал над тем, как ему выполнить задание Никиты Сергеевича. Суть его была очень сложная, сам он пока не мог сделать окончательное решение, какая будет его позиция в осуждении "культа личности Сталина". У него в голове даже не укладывалось, как можно предать анафеме вождя, которому поклонялись более двадцати лет. Он не понаслышке знал, как люди относятся к Иосифу Виссарионовичу. Ведь страна за его правление сделала гигантский скачок в своем развитии, победила в такой войне, победила фашистов, которые парадным маршем прошли по Европе. Ведь само по себе это не произошло, кто-то этим должен был управлять.
Леонид Ильич вспомнил тяжелый 1941 год, когда на них катилась сильнейшая, закаленная в боях германская армада, и, казалось, никакая сила не у состоянии была остановить ее. Сталин проявил стойкость, мудрость и люди поверили в его силу, и с его именем на устах шли в бой. Это Брежнев хорошо помнит, а после удачного боя, с товарищами по оружию произносили первый тост за Сталина. С его именем освободили от ненавистного врага свою землю, принесли свободу для всей Европы. После чего отстроили страну, восстановили былую мощь.
Конечно, были неприятные моменты в истории страны, были репрессии, но ведь были и враги, которые вставали на пути социалистического строительства и, с которыми надо было бороться самыми различными способами.
Не лежала душа его к такому заданию Хрущева, но ослушаться распоряжению Первого секретаря ЦК КПСС он не мог. Сталин – это прошлое его карьеры, а от Хрущева зависит вся его политическая деятельность и жизнь. Так что он все думал, как бы ему встретится для переговоров с Председателем Совета Министров Узбекистана Мухитдиновым. Дел и своих было много: закончилась уборочная кампания, надо зерно перевозить срочно в зернохранилища, элеваторы; вместе с тем надо и делать вспашку земли, от них требуют увеличения посевов пшеница. Страна получила от них дополнительные миллионы тонн зерна, но этого мало, чтобы обеспечить страну хлебом, фуражным кормом для животноводства, ибо партия требует увеличения производства мяса в два раза.
Хорошо, что погода благоприятствовала сбору урожая. Леонид Ильич поехал в южные районы Казахстана проверить, как там ведется подготовка к зиме, и имеется ли там возможность принять пшеницу с целинных северных районов республики. Оказалось, что такая возможность имеется, вот только горючесмазочных материалов не хватает. Тогда и обратился Брежнев к Мухитдинову оказать помощь с этим делом.
– При первой же возможности, мы отдадим свой долг, – заверял Леонид Ильич.
– Верим мы вам. Чем сможем, поможем, – ответил премьер Узбекистана.
– Я тогда подъеду к вам, и обсудим тогда конкретно это дело.
– Приезжайте. Обсудим.
С Мухитдиновым Брежнев встретился в чайхане. Леонид Ильич предупредил, что разговор будет конфиденциальный, поэтому надо бы провести без любопытных глаз.
– Не беспокойтесь, Леонид Ильич, тут у меня работают надежные люди, успокоил его Нуридин Акрамович.
Официант принес плов и чашку горячего чая.
– Еще что-либо желаете? – спросил он у гостей.
– Спасибо, ничего не надо, – сказал Брежнев, а Мухитдинов подал сигнал, чтобы их не беспокоили.
Сначала они поговорили о делах, конечно, вспомнили фронтовые дела. После чего Брежнев спросил:
– Нурдин Акрамович, как вы относитесь к личности Сталина?
Мухитдинова застал врасплох этот вопрос. Почему он возник? Ведь на него всегда был единственно верный ответ до сих пор, и почему он возник, именно, сейчас, когда в стране происходят интересные перемены.
– Я всегда относился к нему, как к руководителю нашей страны, к вождю мирового пролетариата.
– Это понятно. Но сейчас настало время объективно оценить нашего вождя, ибо были ведь недостатки в те времена.
– Но кому это надо?
– Это надо нам, чтобы мы могли строить наше будущее, справедливое коммунистическое общество, а, если у нас есть темные пятна в истории, то, как мы сможем строить это общество.
– Но мы ведь выполняем заветы великого Сталина, который есть верный последователь Ленина.
– Вот тут могут быть сомнения – действительно ли он являлся продолжателем дела Ленина.
– Леонид Ильич, если б я не знал тебя хорошо, то подумал бы, что ты провокатор, который хочет расколоть наши ряды.
– Почему это?
– Потому что мы верили Сталину, в бой шли с именем Сталина, а сейчас ты забираешь эту веру. Кому мы должны верить? Кто уверенной рукой поведет нас к новым победам.
– Я думаю, что сейчас в руководстве партии находится человек, который может взвалить на себя бремя управления страной.
– Вы имеете в виду Молотова?
– Нет. Не он и не Маленков. Не буду вас долго томить. Это Хрущев.
– Хрущев, – в голосе Мухутдинова чувствовалось недоверие.
– А я верю ему, ему под силу взять управление страной в свои руки, а то сейчас у нас настоящий триумвират получается, как в байке Крылова "Рыба, Рак да Щука".
– Хрущева я мало знаю, не знаю, на что он способен.
– На многое он способен, и уже показал себя.
– Чем показал?
– Взять хотя бы то, как он организовал смещение и арест Берии.
– Я не думал, что это он все так сумел сделать.
– Он. Именно, он. У нас все тайно ненавидели Берию, шептались только за его спиной, но никто, поверь мне, никто даже не мог заикнуться об его аресте. А Никита Сергеевич смог тайно поработать со всеми членами Президиума, убедить их свергнуть этого мерзкого человека. Вы ведь тоже пострадали от него?
– Было дело. – Мухитдинову неприятно было вспоминать то время, когда по приказу Берии его уволили с поста Председателя совета министров.
– Значит, вы представляете, каким могуществом обладал тогда этот человек, и чем рисковали люди, которые решились на арест. Арест прошел успешно, а потом этот подонок в ногах валялся, выпрашивал себе право на жизнь, не мог даже умереть по-мужски.
– Да, низкий человек он был.
– Даже не нахожу слов, чтобы сказать насколько он был грязный, подлый человек. Мне Никита Сергеевич потом рассказывал, что, когда открыли его сейфы, то там такие материалы нашли. Он за каждым членом Президиум следил, прослушку во всех кабинетах установил, а потом это рассказывал, чтобы раздор вводить между руководителями страны.
– Нечестный человек.
– А еще погрязший в разврате и насилии. Даже неприятно говорить, но в сейфе у него нашли блокнот с адресами и телефонами женщин и девушек, которых он приглашал в свой кабинет, где занимался насилием над ними. Там же лежало полтора десятка женских комбинаций, два десятка бюстгальтеров, и несколько пар женских капроновых чулок. Вот у вас в сейфе можно найти набор таких вещей?
– Что он извращенец был? – удивлен безмерно был Нурдин Акрамович.
– Да. Недаром же по Москве ходили слухи, что красивые женщины исчезали навсегда, потому что по приказу Берии их забирали и увозили в неизвестном направлении.
– Шакал он настоящий. Его не расстреливать надо было, а подвесить за ноги на висельнице, как это сделали с Мусолинни итальянские партизаны, на Красной площади.
Еще долго возмущался Мухитдинов делами этого мерзавца, и Брежневу не доставляло уже большого труда обработать его в нужном направлении, чтобы он поддерживал Хрущева.
" Здравствуй, Петр.
Очень рада за то, что снова учишься в школе, ибо без образования сейчас в жизни ничего нельзя достичь.
Я вот сейчас усиленно грызу гранит науки, приходится много работать, и занятия в институте, не идут ни в какое сравнение с учебой в школе. В школе можно было пропустить урок, даже два и ты мог спокойно, затем проработать тот материал и хорошо усвоить его. Здесь же надо постоянно присутствовать на занятиях, а потом еще дома прорабатывать его, выяснять непонятные моменты, чтобы хорошо усвоить его, ибо, если ты этот не усвоишь, то затем следующую тему тоже не поймешь. Мы с подругами идем в читальный зал, и работаем вместе. Как говорится, одна голова хорошо, а две лучше.
На той неделе мы праздновали юбилей комсомола. В актовом зале у нас было торжественное собрание. Сначала перед нами выступал ветеран комсомольской организации Днепропетровска. Он вступил в ряды комсомола в начале двадцатых годов. Работал он в железнодорожном депо слесарем. Ремонтировали паровозы, которые надо было для восстановления народного хозяйства. В свои выходные они выходили на работу, чтобы отремонтировать дополнительные паровозы. Еще они боролись с работниками, которые недобросовестно относились к своей работе, посылали его в село для борьбы с неграмотностью, приходилось ему встречаться с куркулями, которые угрожали ему из-за того, что он призывал батраков бросать своих хозяев и идти к ним в депо. " Да, замечательное было у нас время, сказал он в заключение, ибо мы прогнали панов и господ, и стали настоящими хозяевами нашей страны. Мы каждый день выдавливали из себя раба, и чувствовали себя наравне с нашими руководителями и начальниками, ибо они считались с нами. Эти права мы завоевывали силой.
Да, жаль, что мы не жили в то время, когда комсомольцы были на самой передовой линии борьбы с врагами социализма. Сейчас, конечно, другое время, у нас стоят другие задачи.
После торжественной части был концерт, который давали наши студенты. Были танцы, песни, выступали с сатирическими номерами. Когда хор запел "Едут новоселы в новые края … ", то я вспомнила тебя. Ведь ты тоже сейчас находишься там, на передовой. Мне же пока остается только учиться.
До свиданья. Наташа"
Петя был очень рад письму от Наташи, особенно, ему понравилось то место, где девушка писала, что она вспомнила Петю, когда пели песню "Едут новоселы …". Значит, она помнит о нем, к тому же еще принимает участие в его жизни, когда пишет, что рада за то, что он продолжает учебу. Он по несколько раз перечитывал это место в письме, и с каждым разом её слова звучали нежнее и нежнее.
Конечно, ему сразу же захотелось написать письмо, чтобы рассказать об изменениях, которые произошли в его жизни – изменения, которые хоть немного приближают его к Наташе.
" Здравствуй, Наташа.
Спасибо за твое письмо. Я уже тебе писал, что они поддерживают меня, но, мне, кажется, что их поддержка становится все больше и больше. (Последние слова он хотел вычеркнуть из письма, чтобы она ничего такого подумала, но затем передумал – почему он сдерживать свои чувства, пускай она знают).
У меня сейчас много работы, мы сейчас готовимся к зиме. Строим ангары под технику, чтобы она не мокла под открытым небом. Не хватает материалов, буквально, за каждым гвоздем, доской, кирпичом надо ехать в Кустанай, чтобы выбить там материалы на стройку.
Кроме того, строим для наших рабочих столовую, чтобы они могли питаться горячей, и свежей пищей. Работа идет хорошо, но все упирается в материалы, правда, своими силами мы делаем блоки из глины и из них гоним стены. К празднику Октябрьской революции думаем, что сделаем столовую. По выходным комсомольцы выходят на стройку и помогают строителям. Как же может быть иначе, ведь для себя строим.
Учеба у меня идет нормально. Вот только не могу разобраться с совершенными глаголами и несовершенными. Конечно, много чего забыл, приходится вспоминать. Да, и учителя у нас хорошие, помогают нам во всем.
Несмотря на загруженность свою, я прочитал книгу Полевого "Повесть о настоящем человеке". Вот это герой! какая была у него сила воли. Настоящий человек.
До свиданья, Петр"
Не все написал в своем письме Петя Власенко к Наташе. Ведь все было немного не так.
В конце октября его вызвал директор МТС Сергей Николаевич Дубченко к себе в кабинет. Сначала он расспрашивал парня, как он устроился на новом месте, как живется в общежитии, как встретили его в рабочем коллективе?
Петя отвечал прямо, что пока все ему нравится, и все устраивает его.
Затем директор задал совсем неожиданный вопрос.
– А какое отношение ты имеешь ко второму секретарю компартии Казахстана Брежневу.
Вопрос немного даже смутил парня, ибо он не мог даже подумать, что между Леонидом Ильичом может быть какая-то связь.
– Какое может быть отношение между мной и Леонидом Ильичом и мной. Никакой между нами нет связи.
– Но почему, же он ходатайствовал, чтобы тебя перевели на работу в МТС?
– Не знаю. Мы просто земляки и просто встретились пару раз, когда он приезжал в совхоз.
– Понятно. А я думал, что он какой-то тебе родственник.
– Нет, – улыбнулся Петя, – Если б я был его родственник, то вряд ли сюда бы приехал.
– Хорошо. Но, тем не менее, он тебя немного знает, о тебе заботился, значит, не откажет тебе в небольшом деле.
– Каком деле?
– Вот мы строим сейчас столовую для наших рабочих.
– Это я знаю. Помогаем, чем можем. Я своего слесаря посылаю на стройку, а в выходные комсомольцы идут помогать на стройку.
– Это хорошо, что вы помогаете. Но мы не сможем открыть столовую, потому как у нас нет электропечь на кухню для приготовления горячих обедов. У нас на складе нет такого оборудования. Так вот у меня будет к тебе просьба, даже это не только моя просьба, а просьба всего нашего коллектива, чтобы ты поехал в Алма-Ату, записался на прием к Брежневу и попросил у него, чтобы он помог достать эти печи.
Предложение от директора было очень необычное, какое-то нереальное. Ну, как это он может приехать к высокому начальнику и просить о помощи. Кто он такой? Простой механизатор, а будет беспокоить человека, который командует тысячами, миллионами людей. Что будет, если каждый будет обращаться со своими проблемами. Он хотел отказаться, сказать, что это не его дело, но вспомнил своих слесарей и других рабочих, которые в холодное время перебиваются тощими тормозками. Как можно тогда требовать от них хорошей работы.
Подумав, он согласился поехать в Алма-Ату. Директор очень был рад, что уговорил Петю на такое задание.
– Иди сейчас в бухгалтерию там выпишут тебе командировочные, и отвезут тебя на станцию. Да, может, немного выпросишь еще у Леонида Ильича немного леса и брезента, чтобы зерно накрыть, а то дожди скоро пойдут, а мы не успеваем вывезти пшеницу на элеваторы.
Власенко приехал в Алма-Ату, пошел в ЦК Компартии Казахстана, но там сказал секретарь, что сейчас Леонид Ильич находится в командировке в Кустанайской области.
– А когда он приедет? – поинтересовался Петр.
– Об этом Леонид Ильич нам не докладывает. Может быть и один день, а может быть и целую неделю. Должна сказать вам, что он бывает здесь очень редко. Может ваш вопрос, решит кто-нибудь из инструкторов ЦК?
– Нет, мне нужен Леонид Ильич.
– Ничем помочь не могу.
Парень вышел из здания ЦК растерянным. Задание директора МТС он не может выполнить, и это не зависит от него. Что делать дальше, Власенко не мог решить сам, поэтому решил позвонить Сергею Николаевичу.
Хорошо, что он оказался в своем кабинете, и Петя доложил ему о своем деле, которое он не может выполнить.
– Что мне делать? – в конце спросил он.
– Что делать. Тебе надо выполнить то задание, которое я тебе поручил, иначе мы не сможем запустить столовую в действие.
– Так мне сказали, что Леонида Ильича, может, целую неделю не приехать из командировки.
– Жди его. Мы тебе продлим командировку. Если денег нет, то мы переведем тебе деньги по почте.
– Спасибо. У меня деньги есть.
– Ну, тогда жди и помни, что без электропечей ты не должен возвращаться.
Петр пошел в "Дом колхозника", где его поселили в комнату, в которой стояло четыре койки, но постояльцев пока не было.
Каждое утро он в семь часов поднимался, как на работу, и ехал к зданию ЦК, ибо секретарь сказал, что Леонид Ильич приходит на работу к восьми часам.
На третий день ему повезло, он увидел, как подъехал автомобиль и из него вышел Брежнев, и быстрыми шагами направился к зданию. Петр пошел наперерез и, поравнявшись с ним, окликнул его.
– Здравствуйте, Леонид Ильич.
Брежнев посмотрел на него, не узнавая его.
– Я Петр Власенко с Апостоловского района, а сейчас работаю в совхозе "Россия", помните, мы встречались с вами на пахоте.
– Помню, как же не помнить. Здравствуй, земляк, – он протянул свою руку Петру, который сразу опешил, но потом пожал руку Брежневу.
– Крепкая у тебя рука, Петр. Так с чем пожаловал, молодой человек?
Власенко рассказал о своем деле, и изложил свою просьбу высокому начальнику, добавил при этом, что без электропечей его не примут назад в МТС.
– Это хорошо, что вы заботитесь о своих людях, если мы будем о них заботиться, вникать в их нужды, создавать им нормальные условия жизни, тогда они не будут убегать из целины, а то такая тенденция уже наблюдается.
Леонид Ильич вытянул из кармана свой блокнот, и сделал необходимые записи.
– Конечно, нелегкую вы мне задали задачу, но я постараюсь. Можешь ехать домой, и так и доложи своему начальству.
– А еще леса б нам надо, хоть куба два и брезента, чтобы зерно накрыть, с то лежит под открытым небом, а скоро дожди пойдут. – осмелел парень, ибо болела душа за народное богатство.
– Да, с этим дело тоже есть проблемы, но постараюсь помочь.
– Спасибо, Леонид Ильич.
– Может еще, какие есть пожелания.
– Нет, Леонид Ильич, спасибо и за это. – тут парень покривил душой, ибо было у него ещё одно желание, которое касалось только его. Хотел он попросить секретаря ЦК, чтобы он посодействовал ему в том, чтобы он поехал домой в родные края, но потом ему стало немного стыдно, что он беспокоит своими проблемами столь высокое лицо.
Спустя неделю в правление МТС пришла телефонограмма, чтобы ехали на склад и получали электропечи для кухни.
Директор, только получив этот документ, вызвал в кабинет Власенко. Петя занимался ремонтом трактора в мастерской, когда пришла секретарь и позвала бригадира к начальнику.
– Мы сейчас установим коробку передач и тогда я подойду, – сказал Петя не покидая с трактора.
– Сергей Николаевич сказал, чтобы ты шел сейчас, мы получили телефонограмму.
Власенко вытер грязные руки ветошью и пошел вслед за секретарем.
– Так, на центральном складе сейчас лежат наши электропечи. Надо ехать за ними. – радостно встретил директор.
– А где же снабженец? – Петру не хотелось отрываться от ремонта трактора, ибо знал из предыдущего опыта, что бригада без него работает плохо, а это грозит срыву плана ремонта техники.
– На нефтебазу поехал, получать горючее. Требование и доверенность на тебя уже выписали, машина стоит во дворе.
– Но мне надо хотя бы переодеться.
– Только по быстрому переодевайся, как в армии по тревоге.
– Я пока что не служил, – сказал парень и пошел в раздевалку.
На складе его ждало большое разочарование. Кладовщик покрутил в руках требование и сказал, что никаких электропечек у них на складе нет.
– Как это нет. У меня же есть телефонограмма, что печки поступили на склад.
Петр дал кладовщику телефонограмму. Он прочитал её внимательно, но продолжал упорствовать на своем.
– Ничего не знаю. Нет у меня никаких печек.
– Послушайте, как вас звать?
– Григорий Иванович.
– Так вот, Григорий Иванович, эти печки нужны нам для столовой, и я специально ездил в ЦК республики, чтобы нам дали их. – Петя не стал говорить о том, благодаря кому печки пришли на их адрес.
– Ничего я не знаю, кто вам печки эти выделил, но мне они не пришли.
– Хорошо, сейчас я поеду в райком, расскажу там, какие беспорядки у вас царят.
– Езжай, – равнодушным голосом ответил кладовщик.
Райком был в пяти минутах езды от склада. Власенка на проходной остановил вахтер.
– Куда рвешься, молодой человек.
– Мне надо к первому секретарю райкома.
– Он сегодня не принимает.
– Тогда я пройду ко второму секретарю.
– Второй секретарь уехал в совхоз.
– Но кто-то имеется из руководящих работников? – парень очень нервничал, его голос переходил в крик.
– Нет, никого, – вахтера, видно, даже занимали эти крики юноша.
– Хорошо, я вот пожалуюсь на вас самому Брежневу. Он мне хорошо знаком, дайте телефон, я сейчас позвоню в его кабинет.
Петр стал рыться в своих карманах, ища блокнот, где у него был записан телефон секретаря, но потом вспомнил, что этот блокнот он оставил в спецовке. Кладовщик равнодушно взирал на парня, мол, меня не прошибешь. Много вас тут ходит, но в это время мимо проходил мужчина, который слышал часть разговора между вахтером и юношей. Главное, он услышал фамилию Второго секретаря ЦК Брежнева.
– Что случилось, юноша?
– Да я вот хочу пройти к первому секретарю, а этот меня не пропускает.
– А какое у вас дело?
Власенко рассказал мужчине о той проблеме, которая возникла у него на складе, куда пришли печки для кухни. При этом он сказал уже, что эти печки прислал им лично товарищ Брежнев. При упоминании фамилии Второго секретаря лицо мужчины покрылось красными пятнами.
– Так, езжайте сейчас на склад, я сейчас туда позвоню. Я думаю, что кладовщик не разобрался в деле.
Действительно, кладовщик уже ждал Власенко, и вы дал печки парню.
Сергею Николаевичу Петя рассказал, какие препятствия пришлось преодолеть ему, чтобы получить эти печки.
– Молодец, Петр. Вижу, что ты парень боевой, не напрасно я поставил тебя бригадиром. Надо будет выписать тебе премию за выполнение ответственного задания.
– Сергей Николаевич, а можно мне вместо премии дать отпуск и разрешить съездить домой.
– Что это ты сбежать от нас хочешь?
– Нет. Просто надо к мамке поехать, ремонт крыши сделать, а то сама она не может этого сделать.
– Но для поездки надо обоснование.
– Я напишу мамке, чтобы она прислала справку, что она заболела.
– Хорошо. Пиши, а я потом что-то придумаю.
20 ноября Хрущев прибыл в Ташкент на совещание хлопководов. В своем выступлении Никита Сергеевич говорил о необходимости увеличить посевы хлопка, ибо в стране чувствуется большой недостаток этого продукта, который необходим для военных целей, так и для нужд простых людей. Многое зависит от тружеников-хлопководов, в свою очередь Центральный Комитет КПСС поставил задачу перед Научно-исследовательскими институтами, чтобы они создали комбайн для уборки хлопка, ибо труд этот до сих пор не механизирован. Конечно, было много аплодисментов, хвалебных речей в адрес Хрущева, но он остался недоволен тем, что увидел на полях Узбекистана.
После заседания Хрущев в гостиничном номере встретился с Брежневым.
– Так долго не будем с тобой, Леонид Ильич, вести разговор, поэтому перейдем к главному. Ты встречался с Мухитдиновым?
– Да, встречался.
– Ну, и как он тебе показался?
– Мы с ним говорили около двух часов по разным вопросам.
– А о "культе личности" говорил?
– Да, я его так осторожно подвел к этому вопросу. Он, конечно, сначала не воспринимал то, что я говорил, но, когда я ему немного приоткрыл глаза на происходящее тогда беззаконие, то он немного изменил свою точку зрения.
– Как это понять, что немного?… Что это за расплывчатый ответ. Немного. Мне надо быть уверенным, что он поддержит мою позицию. – голос Хрущева звучал раздраженно, от чего у Леонида Ильича задрожали коленки.
– Я думаю, что он поддержит вашу позицию. – дрожащим голосом сказал Брежнев.
– Он думает – голос Хрущева немного смягчился. – Понимаешь, Леонид Ильич, что эти "старики" дышать мне не дают. Любое мое предложение принимают в штыки. Вот поехали мы в Китай, дружественную нам страну, многомиллионный коммунистический отряд, с которым надо налаживать наилучшие отношения. Я предложил отдать китайцам Порт-Артур, так Молотов там такой шум поднял , как это мы можем оставить такую важную военную базу. Он же тугодум, об этом все знают в ЦК, он не понимает, что времена изменились, и в современных условиях база не представляет особой ценности, так как бухта там мелководная большие корабли туда заходить не могут, я консультировался с Жуковым, он согласился со мной. К тому же достаточно бросить туда одну атомную бомбу и от нашего Тихоокеанского флота останется Хиросима с Нагасакой. Ты как, думаешь по этому поводу.
– Согласен с вами Никита Сергеевич, полностью.
– А его и Каганович поддерживает, мол, почему отдаем китайцам железную дорогу на Порт– Артур. Это предательство.
– Что он себе позволяет. – возмутился Брежнев.
– Вот именно, не понимают, а такие обвинения в мой адрес, а сам ведь не подумал, что, если у нас в Порт-Артуре не будет военного гарнизона в сто тысяч человек, то что мы будем возить по этой дороге.
– Действительно. Как это не понимать.
– Они не могут диалектически мыслить, потому что они не марксисты-ленинцы. Надо гибкими быть в политике. Я вот отказал Мао в атомной бомбе и в том, чтобы ему создать подводный флот, конечно, Мао мог обидеться, но я и решил подсластить горькую конфетку – отдал ему Порт-Артур.
– Вы мудро поступили, Никита Сергеевич.
– Мудро, но чувствую, что мне еще предстоит большой бой со старой гвардией. Так что, Леня, работай с людьми в этом плане.
– Я стараюсь, Никита Сергеевич.
На этом они расстались. Леонид Ильич поехал в Казахстан, а Хрущев поехал по стране, хотел на месте ознакомиться, как закончилась уборка урожая и как ведется его сохранение. Он перестал доверять правительству
"Здравствуй, Петр.
У нас уже зима пришла. После занятий мы ходим на ледовую площадку, которая находится в парке Чкалова, где катаемся на коньках. Играет духовой оркестр, когда становится темно, включают прожектора. После мы заходим в кафе, где заказываем мороженое или чай. С девчонками мы обсуждаем наши студенческие дела, о том, что делается в мире, обсуждаем новые фильмы. Скоро наступит новый год, и город преображается, в универмаге уже продают елочные украшения, на площади Ленина ставят большую елку с электрической иллюминацией. Очень здорово это выглядит ночью, мы, когда возвращаемся из парка, то, обязательно приходим к елке, чтобы полюбоваться лесной красавицей.
Очень рада, что ты серьезно занимаешься в вечерней школе. Я хочу тебе, вкратце, хочу пояснить какое различие между совершенными и несовершенными глаголами. Вот, если я говорю, что хочу поехать работать на целину, то это несовершенный вид глагола. А, если ты говоришь, что я работаю на целине, то это есть совершенный вид глагола. Конечно, там еще есть будущее, настоящее и прошлое время этих глаголов. В одном письме об этом не расскажешь. Если у тебя нет учебника русского языка, то напиши мне, я тебе вышлю. У нас они имеются в свободной продаже.
Кстати, у нас уже начинается запись добровольцев на поездки во время летних каникул на комсомольские стройки страны. Есть там и путевки на целину. Так что имеется возможность, чтобы мой глагол из незавершенного вида перешел в завершенный. Я еще никуда не решилась ехать, да не знаю, как и мама к этому отнесется. Она, вообще-то, считает меня еще маленькой и, вряд ли она согласится с моим желанием. Сама же я не решусь поступить вопреки воле мамы, это её очень расстроит, а у неё слабое сердце, так как многое ей пришлось пережить во время войны. Вот поэтому я не могу делать все по-своему желанию, а не потому, что боюсь опасностей и трудностей, который имеются на комсомольским стройкам. А мне хочется очень это сделать, чтобы понять, на что я способна, ведь до этого времени я жила в тепличных условия под заботливым вниманием мамы, учителей, наставников.
До свиданья. Наташа".
" Здравствуй, Наташа.
Спасибо за твое письмо. Оно меня очень обрадовало, но учебник русского языка мне не надо присылать. Наша школа имеет все учебники, по которым мы учимся. Просто мне сложно воспринимать сейчас все, что мы учим, потому как забыл то, что учил раньше, а сейчас много нам задают, чтобы пройти программу.
Кухню мы не смогли вовремя запустить в дело, потому как нам задержали электропечки. С ними получилась очень неприятная история, так как не хотели её отдавать. Я думаю, что снабженцы хотели отдать их в другую организацию, ибо печки здесь большой дефицит. Мне пришлось ехать в райком, чтобы нам отдали наше оборудование.
После этого я понял, почему к нам не поступают запчасти к тракторам и комбайнам к нам на МТС. Это снабженцы и кладовщики распределяют их между своими знакомыми и теми, кто приносит им различные взятки. Это дело очень меня достало, и я пошел в райком комсомола, к первому секретарю комсомольскому Коле Пономареву, чтобы рассказать ему об этих недостатках, и принять меры к их устранению.
Он меня внимательно выслушал, а затем спросил:
– Что же ты предлагаешь делать с этим?
– Надо сделать комсомольский пост на складе и проверять, что приходит на склад и как эти детали распределяется между предприятиями, совхозами и колхозами.
– Это, конечно, хорошая идея, – Николай был немного озадачен таким предложением, ибо комсомольские организации особо не вникали в производственные задачи. – Не знаю, кто нас там будет воспринимать.
– Будут.
– Хорошо. Я посоветуюсь с райкомом партии, и тогда скажу свое мнение.
– Давай, не откладывать на завтра это дело, а пойдем прямо сейчас.
Мы пошли вместе с ним в райком, который находился в пяти минутах ходьбы. Там мы застали первого секретаря райкома партии, я с ним встречался прошлый раз, когда воевал за наши печки, и думаю, что он меня хорошо запомнил.
