Владислав Март
Фольга
Телефон заряжался невероятно быстро. Фольга же греет. Как с той картошкой в углях костра или с мясом духовке. Мобильный перегрелся из-за фольги, умер. Какая досада. Эти проценты ничего не значат, начинки-то у системы нет. Теперь это просто кусок. Без моих контактов, без видео и закладок, записок. Здесь уже не до фотографий. Телефон – это целый мир. Окошко в мир, который выбираю я, а не навязывают мне застойщики, арендаторы офиса, пилоты самолёта. Маленький мир не должен просто так умирать. Как я без него? Интересно, если все мои контакты умерли, умер ли я в телефонах у них? Фольга, фольга, фольга. Что это вообще происходит? Мне нельзя без мира. Мне без него некуда деться.
Стало душно, я захотел выйти в коридор, а лучше сразу на улицу. Дёрнул дверь. Но то оказалась дверь в ванную. Тронул другую – дверь в шкаф. Двери из номера не было. Не было двери! Где обычно висит эта светящаяся в темноте схема эвакуации, где глазок, где эта бумажка про уборку номера. Дверь отсутствовала на всех стенах, в ванной, в окне, выхода не было. Стена-стена, повернись ко мне передом, к фольге задом, выпусти меня! Двери не было. От удивления я лёг на идеальную плоскость кровати и кажется не оставил на ней вмятины. На потолке надо мной двери не было также. Комната казалось лёжа меньше, словно сжималась вокруг моего тела. Стало не по себе, страшно стало и я вскочил и начал трясти за ручку окно. Но то не открывалась, кроме тоненькой щели проветривания, из которой ничего не дуло. Я тряс дальше и от своего усердия непонятно как вышел сквозь стену рядом с окном. Теперь я висел у отельного окна с уличной холодной стороны, не опираясь ни на что и не держась за раму. Вместо ужаса падения я чувствовал, как мир вокруг меня сжимается. Как приближается ко мне ряд окон дома напротив и огненная река дорожного трафика снизу, а серое небо сверху. Это продолжалось, наверное, минуту и в результате я стал зажат между серо-металлической стеной отеля и частично окна, которое вдруг тоже оказалось обклеено фольгой и вторым окном здания напротив, конечно же, с фольгой, что я наблюдал только недавно как часть фигуры тетриса. Ноги почти касались яркого потока. Над головой не было ничего, небо было пустым, неинтересным, без ничего и никого. Я стал обёрнут в коробочку из фольги, металлической изнутри и снаружи. Без имени в тетрадке монаха, без дыма конфет и конечно без креста на сопке.
Мне было тесно. Рост, лишние два сантиметра, не дали спокойствия в узком пространстве металлического цвета. Костяная моя нога упиралась в одну стенку, плечо в другую. Вот моя собственная комната из фольги. Весь мой груз, всё бытило уместились в серых застенках. Накрепко позабыв как привело меня в них желание делать великие дела на благо людей, я просто лежал. Мне стало ясно как чувствовали себя все те незнакомые люди за окнами из отражающего материала. Как им хотелось выйти к лодкам, к ресторану, сделать фото. Все они, как и я отныне, лежим маленькой конфеткой с фольгой, в горячем котле, ожидая подъёма дыма. Скованные, законсервированные, оцинкованные.
