Влас Дорошевич
Дмитрий Савватеевич Дмитриев
«Было прекрасное майское утро.
На площади в Новгороде шумел народ.
На возвышение вошел Гостомысл[8] и, по русскому обычаю, поклонился на все четыре стороны.
– Тише, тише! – заговорили в народе, – дайте боярину Гостомыслу слово молвить!
– Он человек старый! – сказал посадский Иван. – Пусть молвит!
– И почтенный! – благоразумно добавил горожанин Петр.
– Братцы! – сказал проникновенным голосом боярин Гостомысл. – Земля наша велика!
– Верное слово молвил боярин! – зашумели в толпе.
– Действительно, что земля наша велика!
– Не объедешь, – со слезами приговаривала Мавра.
– И обильна! – продолжал Гостомысл.
– И это правильно! – зашумела толпа.
– Правду-матку режет боярин!
– Чего только у нас нет! И лесу, и дерева всякого, и ржи, и сена!
– И меду! – добавили другие.
– А порядку у нас нет! – сказал Гостомысл.
Взвыл народ.
– Это действительно! Нет у нас порядку.
– Какие же порядки, когда авчирашнего дня на торгу свеклой у меня взяли… – начала было Мавра, но ее перебили:
– Стой! Не замай! Пущай боярин настоящее слово молвит.
И Гостомысл, по русскому обычаю, поклонившись на все четыре стороны, продолжал:
– Что ж, братцы, нам делать?
Толпа задумалась.
Продолжение следует».
И читали.
Успех «Московского Листка» кружил головы.
– Всякому хотелось в Пастуховы!
«Московские Листки» возникали десятками. Про таких издателей спрашивали:
– Этот с чего газету издавать вздумал?
