Влас Дорошевич
Первая гимназия
На четвертый впал в отчаяние. Махнул на все рукой. Мне казалось, что я должен «удивить мир злодейством».
– Мне теперь все равно! – с горечью и отчаянием хвастался я «перед классом».
Я поймал трех мух, вымазал им лапки чернилами и пустил по классу, изорвал «балловую книжку», скатал шар из черного хлеба и запустил им в доску среди урока и, встретив в коридоре учителя немецкого языка, лаял на него собакой.
А на следующий день, придя из гимназии от директора, матушка снова плакала, глядя на меня:
– Утешение!
И отсюда выгнали. Матушка благодарила Бога:
– Хорошо еще, что я больна. Позволяют, из снисхождения, брать будто бы по собственному желанию.
И я стал ходить за познаниями в другое место.
Когда, наконец, меня выгнали и из шестой, матушка пришла в ужас:
– Пойду опять в четвертую, где начал. Может быть, там возьмут, – забылось. Гимназий для тебя больше нет!
Но у меня была в запасе:
– А первая?
О первой я думал с нежностью:
– «То-то чудо край!» Какие «греки»! Но матушка посмотрела мрачно:
