Влас Дорошевич
Последнее слово реализма
– Наконец, вот тут есть револьвер.
Марэ открывает бюро, в котором лежит револьвер.
– Он заряжен. В случае чего, возьми этот револьвер. Ну, прощайте и не бойтесь. Бояться нечего.
Марэ целует жену, целует ребенка полусонного, который лепечет какую-то милую детскую дрянь:
– Папа, привези мне из Парижа сестрицу!
– Ха-ха-ха! Ах ты, выдумщик! Спи!
Марэ уезжает.
Женщины остаются одни.
Закрывают ставни. Зажигают лампу.
Ребенок засыпает на диване.
За окном барабанит дождь и завывает ветер.
Уныло и жутко.
– Ну, Нанетт, – говорит г-жа Марэ, чтоб как-нибудь скоротать время, – давайте сведем счет. На что вы истратили двадцать франков, которые я вам дала?
– Пять франков на то-то, два с половиной на то-то… Барыня, – вдруг прерывает нянька, – кто-то трогает ставни.
