Янина
Вспомнить себя
– Сколько время?
– Почти шесть вечера.
– Что ты здесь делаешь? Я не прошла проверку?
– Мне не сообщали, но, думаю, что не прошла.
– Так зачем ты пришел?
– Хочу тебе кое-что показать.
– Я ничего не хочу смотреть.
– А разве я попросил?
Айрин уронила тяжелую голову обратно на подушку, застонал и, после нескольких секунд борьбы с собой, спустила ноги с кровати:
– Я тебя ненавижу.
– Я знаю.
Обветшалые стены коридоров, по которым они шли, повидали много в своей жизни. Это была первичная часть здания пустынная и мрачная. Лестницы-колодцы отражали слова многоголосым эхом, отчего люди интуитивно переходили на полушепот.
– Смотри, – показал Мадс на странную щепу, торчавшую из каменной кладки. Она могла оказаться обычной случайностью, а могла быть втиснута в щель чьей-то рукой.
– Что это?
– Неизвестно. Такие метки появляются здесь с завидной регулярностью. Я насчитал пять разных видов, но их предназначение мне не понятно.
– Может кто-то играет в шпионов?
– Сюда не ходят играющие.
– А на камерах что видно?
– Здесь нет камер.
– А что есть?
– Тюрьма. Для особо опасных преступников, которых не только хотят изолировать от общества навсегда, но стереть даже память о них.
– И чем же они так провинились?
Мадс помолчал, затем спросил:
– Имя Краиверц тебе о чем-нибудь говорит?
О, да! И очень о многом. Но Айрин не могла понять, о чем именно. Буря эмоций, причем противоречивых всплыла в душе. Какое-то время они просто спускались вниз, погруженные в свои мысли. Мадс заговорил:
– Помнишь, чем мы занимались последние годы?
– Отлавливали повстанцев, которые регулярно сюда проникали.
– В руководстве существовала такая теория, которая впрочем не нашла ни одного реального подтверждения, что есть некто, вербующий наших людей. Этот фантом из «старых», но живет и работает в Центре, или – в городе, но в Центр имеет регулярный доступ.
– Глубокая конспирация?
– Настолько правдоподобная, что никто даже не подумает обвинять его. И вот наше руководство придумало план, в который посвящены были лишь несколько человек.
– Мы поймали его? – спросила Айрин, внутренне холодея.
– Нет. Ты сорвала этот план.
Они прошли всю лестницу, дальше был лишь подвальный выход. Мадс остановился на верхней ступеньке и кивнул ей вниз:
– Иди.
– Одна?
– Одна. Сейчас за этой дверью безопасно.
Айрин взялась за корявые металлические перила с набитой деревянной планкой, отполированной до блеска. Сколько рук здесь побывало!
Попасть на работу в Центр было не просто. Прохождение полиграфа, безупречная биография – одна сторона. Другая – наличие особенных способностей, того, что отличало «новый» вид людей от примитивного «старого». Айрин, например, обладала уникальным умением, она летала. Нет, конечно, не так, как птицы. Ее полет похож был скорее на затяжные прыжки. Уплотняя воздух вокруг себя, она замедляла падение, превращая его в парение и, напротив, создавая вихревые потоки, поднималась вверх.
А еще, она всегда точно знала, где ожидать прорыв повстанцев. Вот так поняв замысел руководства, она ринулась к этому выходу, куда Пол должен был провести свою группу, пока его соратники атаковали на площади. За этой дверью, она знала точно, его ждала гибель, она готова была подставить себя под удар, лишь бы уберечь дорогого человека.
Словно со стороны Айрин увидела всю сцену произошедшего: себя, несущуюся к выходу, растерявшую всю самоуверенность и лоск, широкую спину Мадса, занявшего выгодную позицию, отряд подкрепления.
Она бежала, не обращая внимания на возгласы, с одной только страшной мыслью – опоздает. Столкнувшись с начальником, скрестились взглядом, и он все понял. Боясь, что ей помешают, Айрин нанесла упреждающий удар, отшвырнув его к дальней стене. Спуск казался бесконечно долгим, а дверь открывалась так медленно…
– Айрин!!! – взревел Мадс, – назад!
Она торопилась, но все же не успела. Он нагнал ее, опустив свою тяжелую руку ей на шею. Жуткая боль пронзила тело, скрутила судорогой. Какое-то время Айрин еще пыталась сопротивляться… или ей так казалось. Все они здесь ненормальные. Вот ее начальник, например, имеет дополнительные железы в ладонях рук, вырабатывающие токсин мгновенного действия…
– Ты!! – развернулась Айрин.
– Ты обещал! Обещал, что никогда, ни при каких обстоятельствах!
Она рванула дверь и вылетела в теплые сумерки, наполненные голосами, смехом, лаем собак и шумом машин. В глазах стояли слезы от осознания всего, что на нее навалилось. Не разбирая дороги, Айрин разменивала кварталы, то и дело, сбиваясь с быстрого шага на бег. Ноги сами принесли ее к высокой заброшенной башне с уцелевшими кое-где витражами. Айрин словно бы оказалась в негативе своего сна. Внутри повсюду валялись осколки, куски кладки. Никакого плюща башня уже и не помнила. По углам висела тьма. Айрин осторожно ступила на лестницу, дошла до балкона, на котором играл когда-то скрипач. Все разрушено! Как и ее жизнь.
Она поднялась на верхнюю площадку. В противоположной стене зиял огромный провал, видимо от попадания снаряда еще в период активных действий. Айрин уселась на край, свесила ноги. В потемневшем небе висела полная независящая ни от кого луна. В ее холодном свете все выглядело призрачным и лишенным надежды. Сколько времени прошло? Какие мысли носились в голове?
Под чьими-то осторожными шагами захрустел мусор. Ей не надо было оборачиваться, что бы понять, кто это.
– Как ты меня нашел?
Мадс подошел и уселся рядом:
– Я слышал, как бьется твое сердце.
– Фу, как банально.
Он усмехнулся:
– Ты просто не помнишь, но у меня, мягко говоря, очень хороший слух.
Они помолчали, рассматривая луну.
– Он не придёт, Айрин, его нет в городе.
– Утром был.
– Да? Значит, мои люди опять просмотрели.
– Надеешься поймать «фантома» и получить повышение? Что ж тогда меня не сдал? Не тот уровень, конечно, но похвалили бы.
– Тебя и без меня найдут, – он показал вниз, где по улицам бесшумной тенью растекались фигуры.
– Все не так и не то, чем кажется, – вздохнул он, – ты еще не со всем разобралась.
– Точнее совсем не разобралась. Я не знаю, за что боролась, как докатилась до предательства, и я ли это была? Я не чувствую себя ни одной из личностей, которыми казалась, словно то и не моя жизнь вовсе.
Мадс прислушался, наклонился к ней и быстро заговорил:
– Видишь старое здание? Внизу есть подвал – это выход в город, о нем знаем только мы.
– Я не помню такого.
– Вспомнишь, потому, что он – твое единственное спасение.
Он кивнул за спину:
– Сюда уже поднимаются военные.
– И как я попаду в здание, если лестница перекрыта?
Мадс заулыбался:
– Провожу очень краткий инструктаж: упираешься ногами в стену, толкаешься как можно сильнее…
– Ты что, издеваешься?– запаниковала Айрин. Перспективка вырисовывалась так себе – быть пойманной солдатами или разбиться.
– Готова?
– Нет!
И он с силой толкнул ее в спину. Кувыркнувшись, она ухнула вниз, не в силах даже кричать от сковавших горло спазмов. « А может, ты и прав», – подумала она и зажмурилась. Но, спустя секунду, две, три, удара не последовало. Айрин раскрыла глаза и обнаружила себя болтающейся в воздухе с нелепо растопыренными руками. Она развернулась, неуклюже сдвинулась, коснулась кирпичной кладки, но не упала. Волна возбуждения поднялась внутри, хотелось закричать и хохотать во все горло. Следуя «очень краткому инструктажу», она согнула колени и что было сил, оттолкнулась от стены. Ровным устойчивым потоком ее отнесло на крышу соседнего здания. Еще не совсем освоившись, приземлилась на «пятую точку», вскочила, отряхнулась, повернулась к башне. Проем оказался пуст.
Не тратя времени, Айрин откинула чердачную дверцу и заторопилась вниз, отсчитывая этажи. Не то, чтобы она вспомнила дорогу, но интуиция вела верно, местами уступая место логике. Например, заглядывая в безмолвную темноту подвала, она предположила, что не могла оставить этот путь для отхода, не позаботившись об источнике света. Пошарив в подходящих для этого местах, она нашла свечу и спички, и по трепетанию пламени определила, где находится выход. Выходом оказался прорытый в человеческий рост земляной тоннель. Айрин пыталась разглядеть хоть что-то в абсолютной черноте и хоть что-нибудь вспомнить. Безрезультатно. Но не на нее работают время и обстоятельства, решившись, она шагнула во мрак.
Неустойчивый свет свечи выхватывал лишь небольшой кусочек пространства. Шагать быстро в туфлях было крайне неудобно, каблуки то и дело зарывались в землю. «Если бы знала – одела б кроссовки. Если бы знала, многое сделала б не так». Время в этом тоннеле не имело власти, Айрин не могла сказать, сколько она идет вперед. Но свеча почти догорела и начала нещадно чадить, вызывая приступы кашля. « Надеюсь, здесь только один коридор и нет никаких ответвлений», – успокаивала себя Айрин, чувствуя, как разыгрывается богатое воображение. Горячий воск стекал по руке, но она его уже не ощущала. Паника накатывала волнами, заставляя дышать глубже, хватать ртом воздух, которого здесь итак было мало.
