Эль Таш
Иная. Подаренный шанс
Глава 1. Каил Навадайи
– Дартин!!! Убью! – не сдерживая эмоций, я метался за младшим братом по благородным чертогам родового замка, и когда, наконец, загнал в угол, этот паршивец перекинулся и, перескочив через мою голову, вылетел в коридор, доблестно роняя при этом цветочные горшки. – Вот зараза! Я тебе покажу, как распоряжаться моей кровью!
Чтобы нагнать паршивца тоже пришлось обернуться. В человечьей шкуре за барсом сильно не набегаешься!
«Вот же послала Богиня родственничка!»
Два десятка свёрнутых кресел, пара-тройка разбитых горшков и цветочных ваз, смятые гармошкой ковровые дорожки и вот мы на крыше! Дальше бежать некуда!
Холёная тушка барса, грозно сверкая глазами, медленно пятилась назад, не желая признавать поражение в этом бесславном поединке! Я загнал Дартина к самому флюгеру, отсюда только вниз! Или со мной через люк, или птичкой всмятку на камни перед парадным входом! Брат мельком глянул за отвес карниза. Последний вариант явно не нравился ни мне, ни ему, но надежда найти выход всё еще грела пытливый ум этого упрямого балбеса. А зря! Противостоять старшенькому, когда тот внушительной массой прёт на тебя, улыбаясь во весь оскал, дело неблагодарное.
– Каил! – тушка сменила облик, возвращая тело и моську потрёпанного братца и жалобно заканючила, – Каил, ну что я такого сделал? Ну не я, так дядя… Он бы вообще церемониться не стал! Опять бы дракой кончилось.
– А так у нас не драка?! – перекинувшись обратно, я вновь шагнул в сторону младшенького.
Он попятился, но вовремя остановил очередной щенячий порыв – драпать. Ибо крыша всё-таки кончилась.
– Я вообще-то ради тебя старался! – перешёл в наступление малой, – Ты же знаешь, что в ином случае в сорок пять ты потерял бы шанс обрести наследника! А без него главная ветвь рода просто бы прервалась.
– Я не единственный в главной ветви!
Брат округлил глаза:
– Оу, ты про меня! Нет, я не правитель, сто раз тебе говорил.
– А я сто раз тебе говорил, что не собираюсь жениться!
– Ну-ну! – скептически закивал головой этот паршивец.
Похоже, мой грозный вид не особо его пугал.
– Дядя бы не позволил! Так или иначе, а тебя бы хоть бессознательным, хоть связанным, хоть под чарами, но доставили бы на полигон. А так, дядя решит, что ты сам таки отправил родовой амулет с кровью, дабы не перечить его воле. Он и так дал тебе максимум времени подумать. Последний год – это не шутки!
– Ты не имел права решать за меня!
– Конечно-конечно! – примирительно закивал этот засранец, – Но согласись, что так мы вышли с наименьшими потерями. Дом цел, дядя счастлив, народ любопытствует, дождался, бедненький, когда же наследничек соизволит жениться, да и я не сильно пострадал!
– Не сильно?! – чувствуя новую волну негодования, я вновь двинулся на брата, – Я! Ещё! Не закончил!
– Ладно-ладно! – Дартин примирительно выставил руки вперёд, – Я понял. Всё понял. Был не прав. Только давай поговорим внизу, а то что-то у меня начинает развиваться весьма неприятная фобия! А барсам высоты бояться не по чину!
Я невольно глянул вниз, лишь на мгновение, а зря! Этот прохвост вновь обернулся зверем и, миновав меня тем же способом, что и в гостиной, скрылся в отверстии люка.
Сам я перекидываться не стал. Мой запал погас, и я медленно поплёлся к откинутой крышке, дабы спуститься на чердак, а оттуда, минуя три этажа, вернуться в зал, где и началась наша сегодняшняя «беседа» с Дартином.
Брат был прав, долг велел явиться на обряд, дабы не оставить прямую ветвь рода правителей без наследника. Мне и так дали пятнадцать лет отсрочки. Ясно, что для крепкого оборотня, живущего лет эдак до двухсот – не срок. Но я не обычный стайник, я приемник альфы. А для любого из наследников четырёх высших родов Арранты – это предел! Не предел, конечно, жизни, но… Так распорядилась Великая Богиня Фарао. Не знаю уж, чем и когда мы её прогневали, да только испокон веков наследники прямой ветви любого из высших родов не могли иметь потомство от обычных соплеменниц, даже если они были знатных кровей. Только от Иных – иномирок! Ну не получалось и всё! Пытались не раз, ан нет, никак! А “просить” у богини невесту можно было только до сорока пяти лет.
Девушки прибывали раз в пять лет из неведомых нам миров и далеко не ко всем. И всё благодаря Великой Богине! Это она в стародавние времена, даровала Арранте особое место силы, куда и перемещались по зову крови будущие жёны!
Нужно сказать, дело это было жестокое. Волей Богини их выдёргивало из разных миров, из своих налаженных жизней, своих правил и законов в неведомый им день и час, без объяснений и предисловий ставя перед фактом того, что они будущие спутницы жизни «просителей». Так и по сей день называют наследников великих родов и меня в том числе – наследника ныне правящего клана барсов. И что самое горькое для прибывших, (а, на мой взгляд, самое гуманное) в том мире, из которого забирались Иные, о них стирались все сведения и упоминания. Они просто вышибались из мира и памяти всех, кто о них что-то знал, помнил и даже любил. Так, по крайней мере, писалось в священных книгах. Единственное, что оставалось им – это дети. Дети, рождённые до перемещения и не вступившие в возраст совершеннолетия. В связи с неимоверно сильной связью они переносились со своими матерями, очень ценились и принимались родом, как свои, особенно мальчики. Ибо тогда у женщин высших родов прямой линии появлялся шанс иметь детей, так как они, так же как и мы, были “награждены” всё тем же проклятием. Они не могли понести от Аррантских оборотней, но в отличие от нас право стать «просительницами» им не даровали. Взрослых мужчин Богиня Фарао из иных миров не забирала.
Время стёрло события минувших лет, а потому никто не ведал, как и почему всё это происходит, но все уже давно привыкли, даже сотворили из прибытия Иных настоящее зрелище, для страждущих народных масс.
Всё это терзало мне душу и не давало до конца смириться с происходящим! Я не хотел стать причиной боли и страданий хрупкого иномирного существа, у которого волей судьбы отняли всё, чем оно дорожило до сей минуты, да к тому же ещё и заставили выйти замуж. Хорошо, если до момента «солнцестояния», (а это именно тот день, когда просители принимали невест), девушка, или женщина иного мира ещё не встретила любимого, не обзавелась супругом, или по счастью была сиротой, о которой некому горевать и которой не за что цепляться, тогда переход и привыкание были не столь болезненными. Но в основном были те, у кого в ином мире оставались семьи, любимые, родные, из памяти которых они вырывались с корнем.
В пору юности я, в отличие от моих друзей по академии, тоже отпрысков знати, не хотел быть причиной подобного! Не хотел! Не мог! Не верил, что девушка, прошедшая подобные испытания, способна простить, а тем боле полюбить того, кто стал этому причиной. Хотя в манускриптах богини и было прописано чёрным по белому, что она лишь соединяет в пары истинные души, волей проведения, за провинности наших предков, попавшие в разные миры. Не хотел, но…
Это был мой мир. Мир оборотней! Мир высших родов и простого люда, у которого, к слову сказать, с рождением детей от соплеменников всё было в порядке. Мира, который имел свои жестокие, но во многом справедливые законы, мира которым мне, как наследнику высшего рода, предстояло однажды править. И с воспитанием и упрямым забиванием в подкорку норм и правил втекало и понимание того, что иначе не выжить, не продлить род, не обуздать хаос.
Но это не единственная причина, по которой слово женитьба скрежетало на зубах горячим песком. Второй являлось некогда разбитое сердце…
И я тянул. Тянул, как мог, в надежде, что, когда подрастёт Дартин, я смогу уйти в тень и не вынимать из чужого мира Иную, как не прискорбно звучит, чужую женщину. Проживу жизнь без детей, но не заберу их у кого-то другого. Ведь высшие лорды, альфы своих стай, предпочитали не совершать обряд для своих сыновей рано, когда им было тридцать, ибо тогда их невесте было бы от двадцати до тридцати (канон Богини о разнице не более чем в десять лет был нерушим), а подождать, чтобы та обзавелась детьми и привела в наш мир новую чистую кровь, смешение с которой в браке с другими родами, давало потомству, новые силы и способности, порой даже магические.
Брат, как и я, был вправе занять место вожака. И я в тайне надеялся, что он захочет принять клан и тогда дядя, наш опекун и правитель Арранты отстанет от меня с обрядом и перебросит сети в сторону Дартина, которому всё было нипочём. Но Дартин любил меня и считал, что из меня выйдет истинный правитель, а потому как только вступил в возраст совершеннолетия, тут же публично отказался от претензий на первенство.
И вот теперь этот маленький паршивец улепётывал от меня весь день, ибо я был в гневе, хотя и понимал, что его поступок действительно сохранил нервы дяде и избавил меня от лишних терзаний.
– Каил, – виновато протянул брат, когда я вернулся в гостиную, – прости… Я знаю, что не должен был, но… В общем, прости. Я клянусь, что никогда больше! Никогда!
Видимо мой тяжёлый вздох был сигналом к перемирию, чем малой тут же не преминул воспользоваться:
– К тому же, ну разве тебе не любопытно, кого выбрала для тебя Богиня?
Я устало качнул головой. Дартин весело фыркнул:
– Да ладно! Что, совсем?
– Новая женщина, новые проблемы!
– Ой, да брось, Каил! Давно пора забыть эту… В общем! Я никогда не считал, что Дифая действительно достойна твоей любви. Красива? Да. Тут уж не поспоришь. Но тварь редкостная!
– Дартин! – оскалился я – Выбирай выражения!
Брат обречённо вздохнул:
– Ладно, прости! Воистину, любовь слепа. Который год она тебе нервы мотает. Не пора плюнуть и забыть?
– Она не вышла за меня только из-за детей. Какая женщина не хочет стать матерью?
– Каил, неужели ты действительно в это веришь! А не тот ли факт, что потенциально ты всё ещё способен запросить у Богини невесту, остановил тщеславную и жадную до денег и власти Дифаю?
– Дартин!
Брат проигнорировал мой хриплый откат:
– Ходят слухи, она собралась замуж за Гаури Верато, заметь, тоже из первой ветви рода клана пум! Только без конкурентов, так как он единственный сын, и конкуренток, так как вышел из возраста “просителей”, а женой пока не обзавёлся. Так причём здесь дети?
– Ему не позволят, – процедил я.
– Позволят, – брат самоуверенно хмыкнул, – ему уже сорок шесть, его последнее «прошение» было отклонено Богиней, как и три предыдущих. Иная невеста Гаури не досталась. То есть теперь он спокойно может жениться на ком захочет. А хочет он, как ты догадываешься, на Дифае! Красотка быстро прибрала его к рукам. Ещё бы, второй по старшинству клан! Поговаривают, они даже заочное согласие получили от главы. Так что эта твоя … не о детях думает.
– Ты этого не знаешь! Слухи могут лгать! К тому же дядя ничего такого не говорил!
– Каил, очнись, дядя просто щадит твои чувства, только ты считаешь эту стерву святой!
– Дартин!
На этот раз мой утробный рык заставил брата сдаться:
– Ааа, плевать! Всё, я молчу! Мне тебя не переубедить. Зато, теперь я абсолютно уверен в том, что поступил правильно. Богиня не ошибается, она приведёт тебе твою женщину. Именно твою! И, надеюсь, это вышибет Дифаю из твоей упрямой башки! Главное, чтобы иномирка не оказалась такой же, как твоя бывшая.
Последнюю фразу малой явно сказал зря, ибо грохочущее нутро, едва унявшись, закипело с новой силой, и зверь таки вырвался наружу! Брат знал меня лучше, чем кто-либо, и успел перекинуться раньше, чем я в пятнистой шкуре метнулся в его сторону. Мы вновь закатались по полу. Но совсем ненадолго. Выпустив пар и вернув себе прежний облик, мы оба плюхнулись на ковёр, привалившись спиной к широкому подлокотнику раритетного родительского дивана.
– Каил, – брат выдохнул, стирая прикипевшую к словам иронию, – я, правда, очень хочу, чтобы ты был счастлив. И мама с отцом этого бы очень хотели.
Я хмыкнул, выравнивая сбившееся дыхание:
– Брак с иномирными женщинами не всегда бывает счастливым, да и Богиня дарует их не всем. Сколько «просителей» так и остались без пары.
– Ну не без пары, – протянул малой, – они же после сорока пяти имеют право жениться на ком хотят, просто заведомо понимают, что останутся без детей. И при отсутствии наследников место центральной занимает побочная ветвь, обретая всё то же проклятие.
– Разве можно обрекать кого-то на такую участь? Ведь моя избранница из стаи не сможет стать матерью из-за меня.
В комнате повисла гнетущая тишина. Брат не спешил отвечать на мой “риторический" вопрос. Ибо на эту тему мыслили мы по-разному.
– В бездну такие жертвы! – я быстро поднялся, оправляя помятую рубаху, – Мне они точно не нужны.
Брат бодро подскочил за мной, возвращая голосу прежнюю беспечность:
– Вот потому-то и стоит хоть раз в жизни попытать счастье! Пойдём, из столовой пахнет дивным беконом слабой прожарки! Старушка Нишен опять нас балует.
Старая добрая кухарка, знавшая нас с братом с самого детства и принятая на работу ещё нашими покойными родителями, души не чаяла в своих «хитрых котятах», а потому точно знала, кто и что предпочитает на завтрак, обед и ужин и в каких количествах.
