Элизабет Эбботт
История целибата
Глава 1
Божественный целибат язычников
ГРЕЧЕСКАЯ МИФОЛОГИЯ
Афина, Артемида и Гестия
Мифические девственницы
ГРЕЧЕСКАЯ ЛИТЕРАТУРА
Ипполит против любви
Ультиматум Лисистраты
КЛАССИЧЕСКИЕ РИТУАЛЫ
Тесмофории
Благая богиня
Культ Исиды
Дельфийский оракул
Целомудренные жрицы
Весталки
ЯЗЫЧЕСКИЙ И ЕВРЕЙСКИЙ АСКЕТИЗМ
Влияние греческой философии
Подготовка ессеев к Армагеддону
В Древней Греции добрачная непорочность была настолько важным требованием к невестам, что молодых женщин выдавали замуж сразу же по окончании переходного возраста, исключая любую возможность их грехопадения до замужества. Но в пантеоне древнегреческих божеств три выдающиеся, могущественные и честолюбивые богини всегда бдительно оберегали свою невинность. Гестия воплощала собой скромность и была покровительницей домашнего очага. Что же касается Афины и Артемиды, то они умело использовали целибат для того, чтобы вести независимый образ жизни, позволительный лишь мужчинам. Целибат стал для них могучим инструментом, который освобождал богинь от традиционных обязанностей. И действительно, это был для них единственный способ избежать тяжелой рутинной работы по дому и повиновения мужу, отцу или братьям, бывшее уделом всех женщин в Древней Греции. (В римском пантеоне аналогами Гестии, Афины и Артемиды были Веста, Минерва и Диана.)
Греческая мифология
Афина, Артемида и Гестия
Спустя тысячелетия после того, как олимпийские боги Древней Греции буйствовали и таились, любили и ненавидели, мстили и преследовали друг друга, а также смертных, которые им изменяли, боялись, уважали и почитали их, эти божества и по сей день продолжают волновать наше воображение. Они пронизывают нашу литературу, наполняя ее своими образами и метафорами. Они составляют точку отсчета в развитии философии, математики, медицины и религии. Для ранних христиан, которым досталось наследие греко-римского мира, пантеон богов и богинь составлял кощунственную ересь и основополагающее заблуждение, тем более опасное, что оно представляло собой интеллектуальную и культурную основу их новых убеждений, к которой они относились с презрением и стремились ее изменить.
В этом пантеоне было около дюжины основных фигур, пропорционально разделенных на богов и богинь. Ни один из богов не мог похвалиться целомудрием: Зевс (Юпитер) – их предводитель; Аполлон, олицетворявший солнце, – бог красоты, юности, покровитель поэзии, музыки, пророчеств и стрельбы из лука; Арес (Марс) – бог войны; Гермес (Меркурий) – лукавый вестник и жуликоватый покровитель торговли; Посейдон (Нептун) – бог морей; и Гефест (Вулкан) – бог огня, покровительствующий кузнечному ремеслу. Все они были распутниками, странствовавшими по земле и небу и насиловавшими женщин, которые рожали от них детей. Небесный целибат, как и его земной аналог, оставался уделом богинь.
Три главные богини – Афина (Минерва), богиня войны, мудрости и ремесел, Артемида (Диана) – богиня охоты и покровительница животных, и Гестия (Веста) – богиня домашнего очага, – все были убежденными девственницами, и лишь у них было достаточно сил, чтобы противостоять Афродите (Венере) – богине любви и сексуального влечения. Четвертая богиня, жена Зевса и покровительница брака Гера (Юнона), была девственницей наполовину, целомудренной супругой, которая ежегодно восстанавливала девственность, купаясь в очищающих водах источника под названием Канаф[6].
Первой женой Зевса была Метида. Когда она забеременела, другие божества стали ему на нее наговаривать, предостерегать его, говоря, что, если Метида будет жить, она сможет произвести на свет такого могучего сына, который займет его место повелителя богов и людей. Зевс подпал под влияние злопыхателей, желавших посеять в нем сомнение, и решил устранить опасность, избавившись от Метиды. Так он и сделал – целиком ее проглотил и отправил в свою утробу. Вскоре у него так страшно заболела голова, что сочувствующий ему бог – Гефест, Прометей[7] или Гермес – взял топор и, чтобы облегчить боль предводителя небожителей, разрубил ему голову. Изо лба Зевса явилась богиня Афина в полном боевом снаряжении.
Какая это была богиня! Ее красота была отчужденной и холодной, взгляд, казалось, пронзал насквозь, и доспехи были нешуточные: золотой шлем, мощное копье и крепкий щит. Ее роль как воительницы, неукоснительно соблюдавшей дисциплину, и искусного стратега постоянно побуждала Афину вмешиваться в войну между греками и троянцами. Она пешей или конной являлась на поле брани и с воинственным кличем вступала в рукопашный бой, сплачивая греческих воинов и приводя в ужас троянцев. Афина была непобедимой воительницей, а ее храм – безупречное, возведенное из белого мрамора, холодное, как и она сама, здание – носит название Парфенон, что означает «Девственный», и поныне возвышается над Афинами.
Как и все греческие божества, Афина была далека от совершенства. Как-то раз во время состязания она поссорилась со своей подругой Палладой. Когда Паллада замахнулась на Афину, собираясь ее ударить, богиня стремительно бросилась на обидчицу и убила ее, а потом горько раскаивалась в том, что поспешила с ней расправиться. Другим примером ее морального несовершенства стала такая жуткая ревность к великолепным тканям, сотканным Арахной, что Афина ударила ее в лоб самшитовым челноком, после чего Арахна решила повеситься. Афина воскресила ее, но в облике паука, который бесконечно ткет свою паутину.
У Афины был ряд талантов, которые трудно определить иначе, чем профессиональные навыки женщины эпохи Возрождения. Ее почитали за мудрость в политике и домашних делах. Она умела объезжать лошадей и прекрасно на них гарцевала. Ей было многое известно о корабельном деле и колесницах, ей же приписывали изобретение флейты. (Тем не менее она ее выбросила, когда поняла, что игра на флейте искажает красивые черты ее лица.) Кроме того, она была покровительницей искусств и ремесел.
Девственность Афины, столь естественную для ее существования, нарушить было нельзя. Богиня могла быть тщеславной, ревнивой, мелочной и мстительной, но никогда, ни на мгновение она и мысли не допускала о том, что в ее личной крепости может быть пробита брешь.
…нет мне матери, –
Мужское все любезно, – только брак мне чужд;
Я мужественна сердцем, дщерь я отчая[8],
восклицает Афина, «Дитя, явившееся в доспехах из тела Зевса-Олимпийца, / никогда не вскармливавшееся во тьме утробы»[9]. Ее брат Гефест попытался изнасиловать богиню, когда та была у него в кузнице и заказывала новое оружие. Она в гневе отвергла его, и у него случилось семяизвержение ей на бедро. Афина вытерла вызывавшую у нее отвращение сперму шерстью, которую закопала в землю неподалеку от Афин, тем самым оплодотворив мать-землю, и вскоре та родила сына Эрихтония. Внезапно сменив гнев на милость, воинственная богиня смягчилась и согласилась воспитывать ребенка сама[10]. Неумолимая воительница, которая защитила бы свою девственность даже ценой собственной жизни, родившаяся без матери, при звуках детского лепета становилась образцом материнской заботы и нежности.
Кроме того, Афина с особой отчетливостью понимала, что вид ее обнаженного тела делает ее сексуально уязвимой. Ее восхитительное тело стало последним образом, который видел пророк Тиресий, поскольку после того, как он без всякой задней мысли случайно заметил, как она купалась в источнике, Афина его ослепила. (Позже она возместила ему потерю зрения, наградив даром пророчества или видений.)
Эти случаи, как и другие события, когда она отвергала предложения всех, кто стремился взять ее в жены, были связаны исключительно с тем, что невинности она придавала очень большое значение, но никак не свидетельствовали о том, что она плохо относилась к мужчинам. Наоборот, она предпочитала их женщинам и помогла нескольким героям. И с отцом своим, Зевсом, она поддерживала мирные и нежные отношения.
Жизнь Афины была полна приключений. В качестве воительницы она действовала бесстрашно, храбро и хитро, как советница – тонко, мудро и остроумно, а с соперниками, особенно с женщинами, вела себя честолюбиво, темпераментно и импульсивно. Она гнала прочь чувственность как солдат – через физическое насилие, но при виде ребенка таяла от нежности. Однако самым главным для нее было то, что она сама определяла ход своей жизни.
Артемида – дочь Зевса и богини Лето, имела много общего со сводной сестрой Афиной, включая девственность, которой очень дорожила с тех пор, как была еще совсем малышкой. Когда она сидела на колене отца Зевса, который укачивал ее, на него вдруг накатило чувство глубокой привязанности к дочери, и под влиянием момента он спросил ее, какие бы та хотела получить от него подарки.
«Позволь мне, отец, вечно хранить мою непорочность», – сразу же ответила Артемида.
И дай мне лук со стрелами… а также и… тунику с
вышивкой по краям длиной до колен, чтоб я могла
охотиться на диких зверей. И дай мне шестьдесят океанид
в мой хор – чтоб было им по девять лет и все чтоб были непорочны,
но распоясаны; и дай ты мне в прислуги двадцать
амнисийских нимф, чтоб за эндромисами[11] у меня следили,
а когда я не охочусь на рысей и оленей, пусть холят и лелеют
моих прекрасных гончих. И дай мне горы все… поскольку
редко Артемида нисходит в города[12].
И потом она как бы иронически пожелала вдогонку, чтобы к ней постоянно обращались женщины при родах, потому что тот факт, что мать родила ее без боли, использовали парки, чтобы сделать ее покровительницей родов.
Четкий и готовый перечень желаний Артемиды не был простой причудой девочки, которой в то время было года три. С самого начала она была такой же независимой и самостоятельной, как Афина. Жизнь, которую она для себя избрала, должна была проходить при непременном сохранении девственности. Первое условие, которое она поставила, состояло в том, чтобы все без исключения ее спутницы и подруги были непорочны. В отличие от Афины, Артемида была бдительной и подозрительной девой и требовала от своих сторонниц неукоснительного соблюдения целибата. Она также побуждала их к этому – амазонки, например, которые преклонялись перед ней и стремились во всем на нее походить, были прекрасными лучницами и считали ниже своего достоинства находиться в компании мужчин.
Артемида не знала жалости к мужчинам, неспособным соблюдать ее строгие правила. Лучшим примером тому служит уничтожение ею Ориона за попытку изнасилования[13]. (Ее отношение к трагической фигуре Ипполита, сына амазонки Ипполиты, было увековечено в трагедии Еврипида «Ипполит», о которой речь пойдет ниже.) Когда великан Титий попытался изнасиловать ее мать, она и ее брат Аполлон решили его убить.
Артемида не испытывала сострадания и к женщинам. Когда живот ее любимой служанки Каллисто, соблазненной Зевсом, стал округляться, свидетельствуя о ее беременности, жестокая Артемида превратила ее в медведицу и натравила на нее свору ее же охотничьих собак. Лишь вмешательство Зевса, вознесшего Каллисто на небеса, расстроило планы Артемиды предать служанку кровавой смерти.
Отношения Артемиды с женщинами складывались преимущественно на основе их жизненных циклов – месячных, потере девственности, рождении детей и смерти. Все эти события сопровождаются болью и кровотечениями – это та цена, которую Артемида заставляет женщин платить, если те покидают ее мир непорочности[14]. А как покровительница родов она взимала еще более высокую плату – сильнейшие боли рожениц.
С Артемидой был связан обряд инициации афинских девочек в возрасте от пяти до десяти лет, которые проходили его в посвященном ей святилище в Вавроне. В течение года эти так называемые медведицы носили желтые платья, обучались «медвежьим» танцам, бегали наперегонки и искупали вину за смерть убитого юношами медведя, посвященного Артемиде. На протяжении года, посвященного этим обрядам и искупительным жертвам, «медведицы», видимо, выплачивали своего рода дань, которую Артемида взимала с них перед тем, как позволить им производить потомство, что оправдывало сохранение ими девственности, которой они, видимо, вскоре должны были лишиться.
Другим важным занятием Артемиды были странствия по лесам и горам вместе с дикими зверями, когда она избегала встреч с людьми. Однако если ей случалось встречаться с охотниками, она становилась на их сторону против животных. Красота, уклончивость и окружавшая богиню тайна так влекли к ней речного бога Алфея, что он влюбился в нее без памяти и следовал по ее стопам по всей Греции. В конце концов Артемида убедила его оставить надежды, которым не суждено было сбыться, таким образом: она и все ее нимфы вымазали себе лица белой грязью, Алфей не смог ее узнать и ушел несолоно хлебавши, осмеянный нимфами.
Гораздо более страшная судьба постигла юношу по имени Актеон, стоявшего у скалы, когда он заметил Артемиду, купавшуюся в протекавшем неподалеку ручье. Если бы тот успел убежать, пока она его не заметила, то, возможно, сохранил бы себе жизнь. Но богиня страшно разгневалась, поскольку он мог похваляться, что видел ее обнаженной, и превратила юношу в оленя. В тот же миг его собственные охотничьи собаки разорвали Актеона на куски и сожрали.
В отличие от общительной Афины, Артемида предпочитала более уединенный образ жизни, хотя ее всегда сопровождала группа нимф. Со многими другими молодыми женщинами, как и с мужчинами, она враждовала, и потому ее мачеха Гера порой над ней насмехалась: «Тебя лишь над смертными женами львицей / Зевс поставил, над ними свирепствовать дал тебе волю»[15]. Она заставила Агамемнона принести в жертву его первородную дочь Ифигению в обмен на попутный ветер во время его морской экспедиции против Трои. Вместе с братом-близнецом Аполлоном она убила всех двенадцать детей смертной Ниобеи, хваставшейся тем, что у нее больше детей, чем у матери Артемиды – богини Лето.
Навязчивое целомудрие Артемиды, занятие мужским делом – охотой, необузданная гордыня и жестокость мести ставят ее в один ряд с независимой и волевой Афиной. К ней относились как к неумолимой богине, с детства в грош не ставившей женские занятия и слабости. Ее девственность была так же опасна, как и ее гнев, и превращение маленькой дочурки Зевса в парящее на недосягаемой высоте божество лишило ее большинства женских качеств.
Единственной непорочной богиней, ставшей в Греции образцом женских достоинств, была сестра Зевса Гестия. Как добропорядочные гречанки, Гестия проводила время дома, поддерживая огонь, горевший на горе Олимп. Жизнь ее была размеренной и будничной – в ней не было войн, борьбы или приключений, но ее постоянно почитали в Греции[16] как божество, отвечающее за самую душу греческой жизни – семейный очаг.
Единственным отклонением Гестии от унылой предсказуемости жизненного пути было то, что она отвергла таких поклонников, как Посейдон и Аполлон. Гомер с любовью описывает ее историю:
…Не пожелала она, но сурово обоих отвергла.
Клятвой она поклялася великой – и клятву сдержала,
До головы прикоснувшись эгидодержавного Зевса,
Что навсегда она в девах пребудет, честная богиня.
Дал ей отличье прекрасное Зевс в возмещенье безбрачья:
Жертвенный тук принимая, средь дома она восседает;
С благоговеньем богине во всех поклоняются храмах,
Смертными чтится она, как первейшая между богами[17].
Как это ни парадоксально, но Гестия стала богиней семейной жизни и ценностей, отрекшись от того процесса, который ведет к созданию семьи.
Однажды домоседке Гестии пришлось дать отпор Приапу, который напился пьяным на празднике и попытался ее изнасиловать, когда она спала. Гестию спас осел, чей крик разбудил ее именно тогда, когда Приап уже склонился над распростертым телом богини. Испугавшись, она закричала, напугав неудачливого насильника, и в создавшейся комичной ситуации освободилась от его домогательств.
Афина, Артемида и Гестия составляли чрезвычайно могущественное трио, и их девственность давала им свободу, немыслимую для тех, кто утрачивал непорочность. Афина и Артемида дерзали вторгаться в пределы мужских прерогатив, таких как война и охота, и благодаря большой физической силе, подкрепленной оружием, опытом, решимостью и храбростью, господствовали в своих мирах. Афина наблюдала за городами, Артемида курировала сельскую жизнь, а Гестия контролировала жизнь домашнюю.
Черты сходства и различия богинь и реальных женщин Греции очевидны. Девственность была очень важна для невесты, но не для жениха, однако пожизненное соблюдение целибата редко рассматривалось с одобрением. Самая большая загадка – холостяцкий образ жизни Гестии, и греки, возможно, понимали это не как вызов традиционной роли женщины, а как необходимость сохранения стабильности их мира и мира богов. Замужние женщины всегда переходили к домашнему очагу супруга, поэтому единственной возможностью для Гестии остаться дома на горе Олимп был отказ от брака.
Афина и Артемида расплачивались сексуальностью, доставлявшей такое наслаждение их мужскому окружению, за неоценимые преимущества образа жизни, позволительного лишь мужчинам. Им приходилось отказываться от брака и материнства, составлявших удел смертных женщин, а также они сознательно противились изнасилованию – обычной судьбе, уготованной женщинам, которые нравились богам мужского пола.
Свобода богинь от сексуальных страстей и, прежде всего, от мужчин, возбуждавших эти страсти, вызывала к ним доверие обычных женщин, поклонявшихся этим созданиям и почитавшим их. Целибат не сулил смертным женщинам никаких наград, кроме тяжкого труда и презрительных слов братьев и отцов, которые должны были их кормить. А если все-таки у них оставались еще какие-то иллюзии о подражании Афине или Артемиде, их вразумил бы совет Сократа по вопросу о том, как обращаться с незамужними женщинами: заставлять их работать как рабынь – так говорил мудрец. Безвыходность их собственного положения, должно быть, еще более ярко рисовала в их воображении восхитительную независимость вольной жизни богинь. Но для простых женщин Греции притча о том, что девственность и независимость – равноценные понятия, была справедлива лишь тогда, когда речь шла о божествах.
Мифологические девственницы
В греческой мифологии девственницам также уделялось большое место. Иногда они ассоциировались с божествами, иногда лишь со смертными. К их числу относились девственницы, занимавшиеся охотой, девственницы, сохранившие невинность благодаря превращениям, изнасилованные женщины, пророчицы и жрицы, жертвенные девственницы и даже трое совсем неожиданных представителей этой категории – девственные мужчины. Большая часть преданий о них связана с испытаниями, которые им пришлось преодолеть ради сохранения невинности в борьбе против изощренных интриг похотливых богов, которые только о том и думали, как бы совратить девственниц и уложить в постель тех из них, которые этому противились.
Одно из самых удивительных преданий посвящено героине древнегреческой мифологии Аталанте. Отец бросил ее на произвол судьбы сразу же после рождения, но ее спасла и выкормила медведица, а позже воспитали охотники. Неудивительно поэтому, что со временем Аталанта оказалась их всеобщей любимицей. Она стала замечательным охотником, прекрасным стрелком и спортсменкой, которая почти всегда побеждала в состязаниях соперников-мужчин, даже в рукопашной борьбе. Прекрасная и непорочная героиня стремилась сохранить девственность с такой же решимостью, как Артемида, а однажды даже убила стрелами из лука двух кентавров, покушавшихся на ее честь.
Слава Аталанты распространялась, пока не достигла ее отца, решившего воспользоваться своим отцовским правом и приказавшего ей выйти замуж, несмотря на то, что он избавился от нее во младенчестве. Аталанта оказалась в безвыходном положении – ей пришлось согласиться, но при этом она выдвинула условие о том, чтобы ее кавалеры соревновались с ней в беге. Она пообещала выйти замуж за первого мужчину, который ее победит, а всех проигравших – убьет. Девушка была настолько очаровательна, что многие молодые люди решили рискнуть, но в состязании с ней в беге потеряли жизни, хотя они бежали голыми, а ей мешали одежды, а порой и оружие.
Один лукавый юноша втайне договорился с Афродитой о том, что та поможет ему победить Аталанту хитростью, потому что обогнать ее он не мог. Когда они начали состязание, он бросал по дороге дар Афродиты – три золотых яблока, и Аталанте пришлось замедлять бег, чтобы поднимать их с земли, а юноше это дало необходимое время, чтобы одержать победу. После этого с непорочностью Аталанты должно было быть покончено – ей надлежало незамедлительно выйти замуж и лишиться девственности. Но молодожен был настолько влюблен в новобрачную, что стал заниматься с Аталантой любовью в храме, тем самым нанося оскорбление Афродите. Афродита разгневалась и превратила молодую пару во львов.
Кардеа – другая девственница, как и Артемида занимавшаяся охотой, обожала дразнить мужчин, обещая встретиться с ними в пещере, а потом сбегала от них. Но эта проделка не прошла у нее с Янусом – двуликим богом, который поймал ее, не дав ей ускользнуть, и лишил невинности. Дафна тоже была хорошим охотником, ей удалось сохранить непорочность, но слишком высокой ценой. Перевязав на голове густые волосы лентой, чтобы не мешали, Дафна любила охотиться в лесной чаще. Когда отец сказал ей, что пора выходить замуж и рожать ему внуков, она взмолилась: «Позволь мне, дорогой отец, навсегда остаться девой!»
Но ее полюбил царский сын, который переоделся женщиной, чтобы втереться в доверие и быть рядом с нею. Однако Аполлон, тоже неравнодушный к Дафне, стал ее ревновать и внушил охотнице мысль о том, что неплохо было бы искупаться. Когда молодой человек отказался снять одежду, его раздели девушки из свиты Дафны. Увидев половой член юноши, Дафна его убила.
В другом мифе о Дафне в борьбе за ее благосклонность соперничали Аполлон и Эрос. В отместку за обидное замечание Эрос поразил Аполлона и Дафну стрелами, причем стрела, поразившая Дафну, сделала ее невосприимчивой к любви, а та, что ранила Аполлона, заставила его сгорать от желания при мысли о Дафне. «Ты только подумай о том, кто тебя полюбил, – пытался убедить ее Аполлон. – Я ведь не какой-то крестьянин с гор; я не пастух неотесанный, который следит за своим стадом». Дафну его уговоры не трогали, она сбежала от его упорных домогательств, одежды соблазнительно облегали ее стройный стан, густые волосы развевались на ветру. Аполлон бросился за ней вдогонку, дыша ей в спину. «Помоги мне, отец, – кричала она речному богу. – Измени мой облик, лиши меня красоты, которая, мне на горе, оказалась такой привлекательной!»[18]. Желание ее тут же исполнилось. Руки и ноги у нее затвердели, груди покрыла кора, волосы превратились в листья, а красивое лицо стало верхушкой лаврового дерева. Хоть ее человеческий облик был утрачен, девственность она сохранила навсегда.
Бегству Немезиды от ее поклонника Зевса сопутствовали многочисленные метаморфозы – она нырнула в воду и превратилась в рыбу, а он последовал за ней в образе бобра; она вышла на берег, обернувшись зверем, и он тоже оказался зверем, но более быстроногим; она взмыла в небо дикой гусыней, а он овладел ею, превратившись в лебедя. Она лишилась девственности, а из яйца, которое она снесла, вылупилась Елена Троянская.
Греческие боги были изрядными распутниками и во многих изнасилованиях нередко выступали под иной личиной. Зевс превратился в быка, чтобы уплыть с Европой в море, потом стал орлом, чтобы лишить ее девственности. То же самое сделал Аполлон, чтобы совратить Дриопу, сначала обернувшись черепахой, которую она ласкала и гладила, а потом изнасиловавшей ее змеей. Посейдон оказался еще более изобретательным. Он принял обличье речного бога, в которого была влюблена его жертва Алкидика, и изнасиловал ее в океане.
В одном язвительном мифе кумская сивилла Дейфоба попросила у Аполлона подарить ей столько лет жизни в обмен на то, чтобы с ним переспать, сколько пылинок помещалось у нее в горсти. Но она забыла попросить его, чтобы он даровал ей вечную молодость, и отказалась выполнить обещание, данное Аполлону. В отместку он выполнил свое обещание в прямом смысле слова. Когда ей исполнилось триста лет, она стала такой старой и ссохшейся, что помещалась в бутыли, свисавшей с потолка ее пещеры. «Я хочу умереть», – теперь стало ее новым несбыточным желанием[19].
Одним из трех мифических девственников-мужчин был Нарцисс, такой красивый, что к нему испытывали вожделение как мужчины, так и женщины. Он всех их отвергал до тех пор, пока одна озлобленная нимфа не обратилась к Немезиде или Артемиде, заставившей Нарцисса взглянуть на собственное отражение в воде. Глядя на него, он все сильнее влюблялся в самого себя, пока эта страсть не овладела его телом. Так он и умер, превратившись в цветок нарцисс.
Содержание этих мифов удивительно напоминает сюжеты мыльных опер, всесторонне обыгрывающих и бесконечно повторяющих одну и ту же тему – сексуальное влечение бога к непорочной деве, сложное положение, в которое попадает девственница, отвергая его домогательства, и развязку, почти всегда сводящуюся к поражению целомудренной девушки. Оптимистичными эти истории не назовешь, скорее то были поразительные, смущающие рассказы об отношениях богов и смертных в самой животрепещущей сфере – сфере плотского сладострастия. Сами боги меньше всего ценили непорочность и преследовали девственниц, которых стремились совратить. Невинные девушки храбро им противостояли, но обычно успех был не на их стороне, поэтому в большинстве мифологических сюжетов на эту тему мы видим падших женщин, чью девственность отняли боги, применявшие изобретательные методы обольщения и более грозное оружие.
