Юлия Цыпленкова
Наваждение. Тропою Забытых
– Ты их запугал, – буркнул Армист.
– Угу, весь Ансон и обитель в придачу, – покладисто кивнул Виллор. – Ах, какой я страшный и расторопный.
В комнате воцарилось недолгое молчание. Тебет Армист вновь сидел в кресле и постукивал ногой по полу. Он поджал губы, и на простецком скуластом лице отразилась усиленная работа мысли. Эйдан даже не сомневался, что старший инквизитор продолжает искать зацепки по своему обвинению, не спеша от него отказаться. Шейд перевел взгляд на Линиса. Тот откинулся на спинку кресла, прикрыл глаза, ничем не выдавая своих размышлений. Виллор устало потер лицо ладонями и вернулся на подоконник.
– Теперь по убийству Шейма, – продолжил он. – Надеюсь, умные люди сделали уже свои выводы. – Снова посмотрел на магистра и поймал его проницательный взгляд. Магистр едва заметно кивнул. – Тогда продолжим. И вновь упущено очевидное – время, которое прожили бок о бок Рут и Шеймос. Это не один день. Почему тянул Никс? Если я дал ему задание найти и убить, зачем было поселяться у деревенского знахаря, давать возможность остальным сельчанам запомнить себя, чтобы однажды взять и убить? Даже его признание, вам ничего не кажется в нем странным? Разве убийца бежит сразу к стражам, чтобы сознаться в убийстве? Особенно, если ехал к жертве именно с этой целью? Если бы Рутар ехал добить Шеймоса, он бы это уже давно сделал и скрылся, пока его никто не обнаружил. Доложил бы мне о выполнении задания, раз уж это я его послал, по вашим словам, и мы бы вместе вернулись в обитель. Наша непричастность была бы на лицо.
Линис поерзал в кресле. Он потер переносицу и привлек внимание Виллора.
– Эйдан, но ты ведь не отрицаешь, что отправил Никса на поиски Шеймоса?
– Не отрицаю, – согласился шейд. – История с убийством Гурнниса не давала мне покоя, и я попросил Никса заняться поисками Шейма, когда мы покинули Ансон. Я надеялся, что слуга сможет пролить свет на смерть своего хозяина. Однако цель была именно найти, но никак не уничтожать.
– Как ты узнал о том, что Шеймос найден? Ты ведь сразу отправился в деревню, не так ли? Иначе бы тебе было неоткуда узнать о случившемся.
Виллор чуть заметно улыбнулся. Теперь он окончательно понял, что именно интересует Линиса. В его причастность к убийствам магистр не верил с самого начала. Он дал возможность высказаться Армисту, выслушал ответы Эйдана, которые укрепили Линиса в его мнении, но вот история с убийством Шейма магистра интересовала. И тут, как ни крути, но Виллор был замешан, и один из глав Ордена желал в этом разобраться. Эйдан удовлетворенно кивнул сам себе, Линис не имел цели обвинить старшего инквизитора в двойном убийстве. Но тогда он не является заговорщиком, так? Виллор решил не спешить с окончательными выводами. Он снова потер лицо, сгоняя усталость, и ответил на вопрос:
– Никс прислал ко мне Моли с запиской. Там было написано, что Шейм ждет меня и не желает ни с кем разговаривать. С этой целью он часто ходил к обители, наблюдал за окрестностями, караулил. И когда Рут и Моли осматривали рощу, он их увидел, проследил и отправил послание. Думал, что я рядом. После этого Никс отправил за мной воина. Как видите, убийство не входило в его намерения.
– А мы проверим, – возник Армист, напомнив о своем присутствие.
Линис повернул к нему голову, задумчиво рассматривал некоторое время, а затем мягко улыбнулся:
– Брат Тебет, идите отдыхать, я хочу поговорить со старшим инквизитором Виллором наедине. Завтра я сообщу вам, если всплывут еще какие-то факты. Если вам потребуется вновь поговорить с нашим братом, он ответит на ваши вопросы лично. То, что хотели услышать, мы уже услышали.
– Но…
– Ступай, Теб.
Армист упрямо поджал губы, однако спорить не стал. Он поднялся с кресла, порывисто поклонился магистру, бросил подозрительный взгляд на Виллора и, чеканя шаг, вышел за дверь. Линис поманил к себе шейда и указал жестом на освободившееся кресло.
– Не отупею? – усмехнулся Эйдан, усаживаясь напротив магистра.
– Теб не лучший выбор в таком деле, как расследование, – согласился тот, – но Совет выбрал его, нам остается только покориться. Хвала Высшим Силам, я остаюсь куратором, и Армист действует под моим контролем. Впрочем, его наделили полномочиями, и некоторые шаги он может предпринимать самостоятельно. Вот это плохо. Как исполнитель, Тебет хорош, но вот давать ему возможность самому принимать решения…
Магистр не договорил, но Виллор его отлично понял. Линис коротко вздохнул:
– В любом случае, Армист, пусть и не слишком сообразителен, но человек честный. Однако я хотел поговорить не о Тебете. Вернемся к твоему рассказу. Ты говоришь, что Шеймос ждал только тебя, и это связано с Гурннисом?
Эйдан пробежался пальцами по подлокотникам. Ответ повлечет за собой новые вопросы, а Виллор еще не пришел к выводу, как относится к Линису. Возможно, сейчас он просто прощупывает, что известно старшему инквизитору.
– Тебя что-то сдерживает, – Линис не спрашивал, он утверждал. – Ты не хочешь открывать мне всего, что тебе известно. Хорошо, я сейчас не буду настаивать на ответе. Мне и так ясно, что убийства имеют связь, это понятно даже Армисту. Но однажды тебе придется открыться. Невозможно замалчивать то, что касается Ордена, Дан, и ты это понимаешь.
– Понимаю, – кивнул шейд, – поэтому прошу проверить действенность наших колец. У меня есть подозрение, что их защита ослаблена.
Магистр, подавшись вперед, вгляделся в глаза инквизитора.
– Что ты хочешь этим сказать?
– История с Никсом, – Эйдан чуть сузил глаза, так же внимательно вглядываясь в лицо Линиса. – Слишком там всё… туманно. Он не может вспомнить деталей, что уже странно. Прежде, чем нестись за убийцей, он должен был убедиться, что с Шеймом всё в порядке, но я задал вопрос: «Что делал Шеймос, пока ты боролся с убийцей?» – и Рут не смог ответить.
– Возможно, в пылу…
– Ерунда, – раздраженно отмахнулся Виллор. – Рут давно не сопливый послушник, и это не первое его дело. Никс служит Ордену уже пять лет, и часть этого времени работал у меня под боком. Я не раз имел возможность оценить его, и скажу без сомнений, даже в пылу драки, он не терял контроль над обстановкой. А его повинная? Она вас не настораживает? Меня очень даже. Вы бы помчались к стражам, даже если бы обнаружили, что нарушили приказ и убили того, кого охраняли? А Никс Шейма охранял, так говорит и знахарь. Слишком нелогичное поведение для убийцы. На мой вопрос о том, почему он поспешил сдаться, Рут ответил: «Но это же правильно». Как вам такой ответ?
Магистр поднялся с кресла и прошелся по комнате, потирая руки. На его лице смешались задумчивость и смятение. Возможно, он и сам видел все эти нестыковки и странности в поведении Никса, скорей всего видел, но въевшаяся с годами уверенность в то, что защита инквизиторов неколебима, не позволяла ему увидеть того, о чем говорил Виллор. И сейчас, как умный человек, Линис наконец осознал, что могло двигать Рутаром Никсом, когда он перерезал глотку Шеймосу и поспешил сдаться, уверенный в том, что обязан сознаться в убийстве. Впрочем, и сам Виллор не так давно даже не допускал мысли, что защита может подвести, пока на него не была наложена печать. Поэтому он понимал смятение магистра. Тем более это могло означать только одно – кто-то приложил руку к тому, чтобы инквизиторы стали уязвимы, кто-то предал собратьев.
Линис порывисто развернулся к шейду, и тот увидел в глазах магистра потрясение. Однако он быстро справился с собой и вернулся в кресло. Шумно выдохнул и велел:
– Говори. Говори всё, что знаешь. Это замалчивать невозможно.
– Как невозможно выносить и на всеобщее суждение, пока не будет ясности, – осторожно заметил Виллор. Магистр кивнул. Шейд покусал губы, отыскивая подвох, но не нашел и все-таки решился: – В Ордене неспокойно, и я намекал вам, когда привез тело Гурнниса. Именно об этом и хотел поговорить со мной покойный, ради этого выбрался из-под защиты крепких стен замка и сразу же погиб. Он что-то узнал, поэтому и засел в обители. Как вы говорили – бродил по коридорам. Он расследовал. Похоже, узнал что-то важное. И когда я приехал, старик обрадовался, попросил дождаться его в Ракле. Сказал, что в замке разговаривать опасается. И когда израненный ввалился в ресторацию, он твердил о том, чтобы я не доверял. Просил найти. Что – не уточнил, это был обрывочный бред, но, поразмыслив, я нашел в нем логику. Гурннис сумел раскрыть заговор, и за это он поплатился. Шеймосу удалось уйти в момент нападения, и он скрылся у случайного знакомого. Знахарь его выходил, и Шейм начал рыскать вокруг обители. Он тоже надеялся поговорить со мной. Как мне передал Моли, слуга Гурнниса говорил, что мне доверял его хозяин, поэтому и он доверяет только мне. Шейм напрямую говорил только одно: «В Ордене творятся страшные дела». Однако и он не успел мне рассказать того, что удалось установить Гурннису, его убили руками Никса, а Никса отправили с повинной. И теперь я притянут к этому делу, как зачинщик убийства.
– Именно эту версию озвучили на Совете и решили по ней работать, – задумчиво кивнул Линис. – Кто-то очень не хочет подпускать тебя к этому расследованию. Ты не Армист, ты можешь докопаться до истины.
– Кто озвучил? – в глазах шейда сверкнул хищный огонек, и он подался вперед, став похожим на зверя, который готов встать на след.
– В том-то и дело, что первым сказал я, – Линис взглянул на Эйдана и невесело усмехнулся. – Просто хмыкнул и заметил, что-то вроде: «Куда не взгляни, везде Виллор». С этого и пошло, я даже сам опешил. Магистры так ухватились за эту версию.
– Им хочется раскрыть дело, а я и мой зверь уже намозолили глаза, – с пониманием кивнул Виллор. – Удобный обвиняемый.
– Угу, – промычал Линис. – Но доказательств вины нет, только домыслы. Армиста кинули рыть землю, и он будет это делать. Как я уже говорил, Теб – отличный исполнитель. В общем-то, не все приняли эту версию. Бирте откровенно высмеял, я воздержался от каких-либо утверждений. Сказал, что сначала нужно разобраться. Но, – магистр снова посмотрел на Виллора, – Дан, я считаю, что мы должны оставить им эту версию. Понимаешь?
Эйдан откинулся на спинку кресла и, чуть помедлив, кивнул. Отвлечь внимание было необходимо, иначе наружу выйдет то, чего опасаются заговорщики, и тогда их действия предсказать будет уже невозможно.
– Мне нужна свобода передвижений. Если меня обвинят, я уже не покину замок, или это будет побег и прямое доказательство вины, – ответил шейд.
– Об этом не волнуйся, мы растянем расследование, я сам прослежу за этим. Ты назвал столько народа, что опрос свидетелей займет у Армиста значительное время. Пока вина не подтверждена, ты не будешь обвинен. Никсу придется остаться в камере, он признался в убийстве. В остальном, работай. Я тоже займусь делом, теперь я хотя бы понимаю, что искать. До этого, как слепой котенок. У Гурнниса не было ни врагов, ни недоброжелателей. Если что, придумаем для тебя ложное задание, это даст возможность покинуть Орден на время.
Старший инквизитор вновь кивнул. Он некоторое время задумчиво смотрел в пространство, о чем-то раздумывая. Наконец распрямился и задал свой вопрос:
– Магистр, помните, в замок приезжал какой-то шейд. Он уехал в день убийства Гурнниса. Кто это был, и зачем приезжал?
Линис удивленно приподнял брови, но быстро сообразил, о ком спрашивает Виллор, и улыбнулся:
– Шейд Холвар, да, был такой. Его младший сын надумал выбрать службу инквизитора, и он приезжал, чтобы узнать о нас побольше. Выбор сына ему, по-моему, не особо пришелся по вкусу. Всё расхаживал тут, расспрашивал, совал нос к послушникам, чтобы узнать, что ждет его чадо. – Он вдруг напрягся. – Думаешь…
– Не знаю, – пожал плечами Эйдан. – Я пытаюсь учитывать все факты.
– Это верно, – согласился магистр. Потянувшись, он скрыл зевок в ладони. – Можешь отдыхать, Эйдан. Думаю, на сегодня мы обговорили всё. – Линис покачал головой: – Однако новые сведения… невероятны. Это стоит хорошенько обдумать.
Виллор поднялся на ноги.
– Добрых снов, магистр.
– И тебе добрых снов, Эйдан, – улыбнулся Линис.
Старший инквизитор поклонился и направился к двери. Его усталость была велика. Хотелось упасть на кровать и проспать пару суток, и чтобы никто не трогал его, не лез с бредовыми обвинениями. Однако на утро дел было немало, и разлеживаться шейд не собирался. Так что задерживаться он уже нигде не собирался, желая поскорее лечь и вздремнуть несколько часов.
– Да, хотел спросить, – донесся до него голос Линиса. – Что за дела у тебя в Риче?
Виллор споткнулся. Он осторожно выдохнул и обернулся, на лице шейда уже не было следов досады и волнения. Эйдан удивленно посмотрел на магистра, ожидая пояснения к этому вопросу.
– Когда Никс сказал, что ты отправился в Рич, вспомнил, что Рет занимался каким-то твоим делом. Он, когда отпрашивался, говорил, что ты дал ему поручение. Обычно я не лезу с вопросами, но тут сложилась такая ситуация, что мне пришлось подойти к Рету. Он сказал, что собирал сведения об одном семействе. Что тебя насторожило в них?
На лице шейда появилась улыбка. Он усмехнулся и покачал головой.
– Это личное, магистр. Некоторое время назад, возвращаясь в Орден, я попал под сильнейший ливень. Карета сломалась, и меня приютила та самая женщина, о которой узнавал Рет. Признаться, она мне понравилась. Только и всего. Вы же знаете, я никого не подпускаю к себе близко, пока ничего не знаю о человеке. Вот и хотелось собрать о ней немного сведений.
– О, – магистр изумленно округлил глаза. После коротко рассмеялся. – Стало быть, наш самый неприступный инквизитор влюбился?
– Не скажу, что влюбился, но дамочка показалась мне… аппетитной.
– Я слышал, что у женщин ты находишь живой отклик. А раз ты даже решил собрать о ней сведения, значит, дама тебя зацепила, – подмигнул Линис, впрочем, без всякой пошлости.
– Она выпроводила меня, – усмехнулся Эйдан. – Как только я попытался ухаживать за ней. Сопротивление вызывает интерес. Но ничего серьезного, можете мне поверить. Она всего лишь щелкнула меня по носу, я уже успокоился. Теперь позвольте мне удалиться, валюсь с ног.
– Да, разумеется, – кивнул магистр, и Виллор покинул его комнаты.
Вышел в коридор и привалился к стене. Поверил ему Линис? Хорошо бы, чтобы поверил… Нужно будет поговорить с Тенью и узнать, что именно он рассказал магистру. Возможно, паниковать рано. Эйдан отлепился от стены и направился к себе, решив утро начать с Рета. Он вошел к себе, закрыл дверь и слепо взглянул в окно. Шейду вдруг показалось, что он уверенно приближается к краю пропасти:
– Как бы не сорваться…
Глава 3
Проснулся Эйдан позже, чем хотелось. Даже на нем сказалось переутомление, несмотря на то, как быстро восстанавливалось его тело. Виллор открыл глаза, когда солнце уже поднялось, полежал еще пару мгновений, глядя в потолок, после сел и бросил взгляд в окно. Рядом с кроватью зашевелился Горт, уловив пробуждение хозяина. Он поднялся на лапы, потянулся, издав низкий звук, похожий на скрип, встряхнулся и взглянул на шейда.
– Доброго утра, дружок, – хрипловато произнес Эйдан, потянулся и потрепал большую умную голову зверя. – Сегодня хороший денек, не находишь?
Горт уселся перед кроватью, почавкал и переступил с лапы на лапу.
– Ты всё больше перенимаешь повадки собак, – усмехнулся Виллор. Зверь склонил голову набок. – И тебе это нравится, не так ли? – закончил шейд, и Горт вывалил язык из пасти, подтверждая слова хозяина.
Эйдан спустил ноги на пол, обхватил голову зверя ладонями и звонко поцеловал в нос. Горт зафыркал, затряс головой, и инквизитор негромко рассмеялся.
– Дурень, – с улыбкой сказал он и направился в ванную комнату. – У нас с тобой сегодня много дел.
Горт зашлепал следом, постукивая когтями по полу, но в ванную не вошел, остановился возле двери, уже зная по опыту, что получит по ушам, если полезет к шейду, пока он приводит себя в порядок. Зверь растянулся на полу, уместил голову на лапах и тихо заворчал.
– Я всё слышу, – донесся до него голос хозяина. – Нечего ругаться, ты забавный, когда возмущаешься.
Горт поднял голову, оскалился и угрожающе зарычал. Дверь открылась, и оттуда выглянул старший инквизитор, его щеки и подбородок покрывала мыльная пена.
– Не страшный, – усмехнулся Эйдан. – Смешной.
Зверь осмотрел хозяина, задержал взгляд на его лице и вдруг перекатился на спину, задергал лапами, зафыркал, и шейд сурово свел брови:
– Глумишься?
Горт перевалился на бок, затем поднялся на лапы и ушел вглубь комнаты.
– Ну-ну, – хмыкнул старший инквизитор, и дверь за ним снова закрылась.
Зеркало отразило улыбку шейда, но уже через мгновение он стал серьезным. Такие утренние перепалки с Гортом поднимали настроение, и они часто развлекались, когда их никто не видел. Правда, в ту пору, когда шейда терзала печать, всякая легкость исчезла, и зверь не лез под руку хозяину, пока лицо того кривилось от ярости. Но сейчас инквизитор стал спокойней, и между магическим созданием и человеком начала восстанавливаться легкость их общения.
Впрочем, Виллору было далеко до веселья. Оставшись наедине с собой, он вернулся мыслями к рассказу Никса, к обвинениям Армиста и беседе с Линисом. Эйдан поискал лукавство в словах магистра и пока не нашел его. Однако радоваться тому, что у него нашелся союзник, шейд не спешил. Ночью он открылся, и теперь оставалось ждать последствий. Что до Армиста, его Виллор пока не опасался. Доказательств у Тебета не было, только версия, которую ему указали, да его собственное рвение. Слова остаются словами, и самое большое, что сейчас может произойти – это за подозреваемым инквизитором усилят надзор.
– Лишь бы под руку не лезли, – сказал своему отражению Виллор, откладывая в сторону бритву.
Он смыл остатки мыла с лица и снова посмотрел в зеркало, пока промакивал полотенцем щеки. Впрочем, своего отражения шейд не видел, он продолжал размышлять. И мысли его остановились на древнем артефакте. Зачем он его скрывает? Есть ли вообще в этом смысл? Самой ценной была книга, но ее сожгли, а без трудов Валбора чаша теряет свое предназначение. Да и что это за предназначение? Что вообще обещал Валбор тому, что разгадает его загадки и дойдет до источника?
Инквизитор тряхнул головой, не позволяя себе углубиться в эти размышления. Насущных дел было по горло, и думать о древнем маге было пустым занятием. Но вот чаша… Если вскроется, что он добыл артефакт, но не отдал его – это станет обвинением посерьезней, чем то, что несет Армист. Тут уже никакая поддержка не поможет. Он – инквизитор, скрыл артефакт…
– Смертная казнь, не меньше, – задумчиво произнес Виллор. – Отличный выход для тех, кто хочет от меня избавиться.
Нет, такой подарок предателям делать было нельзя. Если обвинят в утаивании артефакта, начнут раскручивать все его дела, чтобы обнаружить другие возможные преступления, и тогда… тогда может всплыть история с «проклятьем». Интерес шейда к Ричу и к вдове Ассель приобретет другой оттенок, Линис быстро сложит одно с другим, а это повлечет и вовсе дурные последствия. Этого старший инквизитор допустить не мог. Чашу он отдаст Бирте, и сделает это прямо сейчас. Закрыв себе тыл, можно будет двигаться дальше.
– Да, так и сделаю, – кивнул Эйдан своему отражению.
По крайне мере, местонахождения артефактов известно, и отследить их будет несложно, достаточно отправить Горта с проверкой, он пролезет сквозь любую защиту и покажет хозяину. И все-таки… Все-таки даже без книги стилет и чаша остаются мощной парой, и как их можно использовать, сложно понять, не изучив возможности работы Валбора. Виллор досадливо покачал головой. Однако подумал, что это не первые колдовские вещицы, которые попадали в Орден, и пока ни одна из них не была использована.
Найденные артефакты обычно отправляли в столицу под усиленной охраной. Там сдавали в королевское хранилище, где опасные вещицы охранялись так, как вряд ли сторожили королевскую казну. Да и здесь, в обители, артефакты были надежно скрыты до тех пор, пока их не отправят в хранилище. Возможно, Виллор зря опасался передавать чашу в тот момент, когда было непонятно, что затевается, и кто к этому причастен. Но сейчас, когда он чувствовал ответственность не только за себя, Эйдан уже не колебался.
Одевшись, он вытащил чашу из временного тайника, который устроил, как только вернулся в свою комнату, и направился к магистру Бирте, под чьим началом служил уже долгие годы. Бирте был его куратором и даже покровителем. Этот магистр позволял «мальчишке» быть самостоятельным, потому что именно такой образ действий давал больше всего результатов. Что-то навязывать Виллору было равноценно тому, когда вольнолюбивого зверя сажают на привязь. Шейд успел показать, что его своеволие идет только на пользу дела. Он никогда не противопоставлял себя ни Ордену, ни его уставу, ни закону. Верный солдат – вот кем оставался Виллор, несмотря на свободу в выборе людей и действиях.
– К Бирте, – оповестил Эйдан своего зверя, и тот зафыркал, показывая свое отношение к старику. – Да ладно тебе, ну потреплет разок.
Горт зарычал и исчез в воздухе. Виллор усмехнулся, панибратства зверь не терпел. Для всех, кроме него, Горт упрямо оставался страшной тварью. Разве что с Тимом они ругались постоянно, но беззлобно, лишь иногда повышая накал спора, когда начинали делить шейда. Что Горт, что Тимас ревновали хозяина друг к другу, но продолжали существовать бок о бок, то вредничая, то ворча друг на друга, то объединяясь, когда этого требовала забота о шейде. Никса в этот маленький семейный круг зверь и слуга не пускали, в этом они были едины. Самим места мало. Виллор снова усмехнулся, но быстро стер с лица усмешку, и к магистру поднимался с привычным непроницаемым выражением на лице.
Однако Бирте в его комнатах не оказалось. Досадливо покривившись, Виллор постучал в комнату помощника магистра, но и тут ему никто не отозвался.
– Задери их бесы, – тихо выругался Эйдан. Таскать за собой чашу не хотелось, и прятать снова в своей комнате тоже.
Подумав немного, шейд развернулся и направился к Линису. Тот как раз выходил из своих комнат, но, увидев приближавшегося Виллора, остановился.
– Доброго дня, магистр, мы могли бы переговорить? Много времени это не займет, – приветствовал шейд.
– Доброго дня, Эйдан, – склонил голову Линис. – Заходи.
Виллор направился прямиком к столу, развернул сверток, который держал в руке, и поставил на столешницу чашу. Магистр с интересом посмотрел на артефакт, после поднял вопросительный взгляд на старшего инквизитора.
– Чаша Валбора, – пояснил Эйдан. – По крайней мере, именно так ее называли.
Линис приподнял в изумлении брови, взял чашу в руки и покрутил, рассматривая ее.
– Из-за нее напали на Никса и его охрану в Ансоне, – пояснил Виллор. – Шейд Уллир раздобыл артефакт во время Триапольской компании, привез домой и хранил, пока его бывший слуга спьяну не разболтал тайну хозяина моему осведомителю. Я отправил Никса проверить сведения. Остальное вам уже известно. Не могу утверждать, что эта чаша имеет хоть какое-то отношение к Валбору, но магическая составляющая присутствует, Горт ее чует.
– Да, как раз хотел у тебя спросить причину нападения на Никса, – машинально кивнул Линис. – Ночью как-то было не до этого. Значит, артефакт… И ты принес его мне?
– Бирте нет в его комнатах, а я не хочу таскать за собой чашу, или прятать ее в своей комнате. Если уж меня пытаются обвинить в том, к чему я не имею касательства, то чаша станет отличным поводом, чтобы избавиться от меня раз и навсегда.
– Да, ты прав, – согласился Линис. – Я отнесу артефакт в хранилище.
– Разумеется, – кивнул шейд и пристально посмотрел на магистра. – Но прежде я хотел бы, чтобы вы написали расписку в получении чаши. Мне так будет спокойней.
– Не доверяешь? – с пониманием улыбнулся Линис. – Хорошо, я напишу расписку.
Виллор кивнул и прошел к креслу. Он следил за тем, как магистр достает бумагу, перо и чернила, после перевел взгляд на чашу. А когда вновь взглянул на Линиса, тот смотрел на свой перстень.
– Любопытно, – наконец произнес тот. – Кольцо не видит магию. Может ли это означать вмешательство в плетения, и как следствие, «слепоту» камня?
– Это древняя магия, магистр, – ответил шейд. – После того, как чаша попала ко мне, я пришел кое к каким выводам. Если вам интересно, могу поделиться.
– Поделись, – согласился Линис, укладывая ладони на столешницу.
Виллор некоторое время молчал, формулируя в голове то, что хочет сказать, наконец, распрямился в кресле и произнес:
– Вам ведь известно, что такое стазис, магистр.
– Стабилизирующее заклинание, которое замораживает физические, химические и энергетические процессы объекта, оставляя его форму и свойства неизменными, – кивнул Линис.
– Именно, – подтвердил старший инквизитор. – До нас дошло немало образчиков древней культуры и знаний, и сохранились они, благодаря…
– Стазису, – снова кивнул магистр.
– Да, стазису. Это заклинание, как можно судить, было широко распространено в древности. И применяли его, как к материальным объектам, вроде книг и произведений искусства, так и к нематериальным, например магия …
– Стоп, Эйдан, не спеши, – Линис поднялся из-за стола, обошел его и уселся на край. – Ты хочешь сказать, что к артефактам также применялся стазис? Хотя… это логично. Маг создает свою игрушку, вкладывает в нее мощь, но магия, как и любая материя, со временем истончается, и сила уходит. Да и не каждый носитель выдержит бег времени, а это, бывает, и тысячи лет! Стазис замораживает и сосуд, и магический поток, не позволяя ему утерять свою силу. Всё равно, что закупоренная бутыль. Стекло удерживает вино, пробка не дает напитку выдохнуться. Разумный вывод, я даже соглашусь с ним.
– Стазис тоже со временем распадается, и предмет начинает ветшать. Это особенно хорошо видно по книгам, – усмехнулся Эйдан. – Но вернемся к моей теории. Именно стазис не дает камню «чувствовать» скрытую в предмете магию, потому что она не активна. Но когда артефакт попадает в руки мага, и одаренный начинает работать с ним…
– Маг активирует артефакт, и это оставляет след, по которому его можно найти, – подхватил Линис.
– Давая понятие «древняя магия», в данном случае, я имею в виду стазис, потому что нашим современникам не хватает ни знаний, ни возможностей, чтобы надолго закрепить форму и свойства. Инквизиторские же перстни улавливают именно активные потоки, потому-то и «слепнут», встречаясь со «спящей» Силой. Если бы не рассказ Уллира о том, как охранялась чаша, я бы мог решить, что шейда обманули, или же он пытается дурить окружающих. Впрочем, и Горт показал, что магия в данном артефакте все-таки присутствует. Шерсть на загривке встала дыбом, он принюхивался, облизывался, в общем, подтверждал, что перед нами не пустая жестянка. Однако повторюсь, не могу с точностью утверждать, что эта чаша имеет отношение к Валбору. Ни на ней, ни на книге со стилетом никаких именных знаков нет.
Линис, вновь усевшийся на край стола, обернулся к Эйдану, и в его глазах опять появилось изумление.
– Книга и стилет? Валбора?
– Их я отдал Бирте во время своего предыдущего возвращения. Не знали?
– Хм… Упустил, наверное, – потер подбородок магистр. – На Совете это точно не обсуждалось.
Мужчины недоверчиво переглянулись. Бирте был старейшим из магистров. Заподозрить его в том, что он скрыл артефакты, хотя бы один, потому что книга сгорела, было таким же безумием, как и усомниться в совершенстве защиты инквизиторского перстня… И все-таки перстень дал сбой, по крайней мере, уже в двух случаях известных Виллору.
– Я… понаблюдаю за ним, – осторожно произнес Линис. – И давай-ка пока умолчим о чаше.
– Хорошо, – не стал спорить Эйдан. – Только расписочку напишите.
– Ты как ростовщик, – хмыкнул магистр.
– Во всем нужен порядок, – назидательно произнес старший инквизитор. – Кстати, Никс поверил, что она – подделка.
– Значит, будем придерживаться этой версии, если он проболтается. Пожалуй, я навещу нашего узника. А ты…
– Собираюсь осмотреться, – уклончиво ответил Виллор, и магистр снова хмыкнул, но кивнул, соглашаясь со страшим инквизитором, затем взялся за перо.
Шейд дождался, пока Линис поставит свой оттиск под коротким текстом расписки. Забрал ее и, поклонившись, вышел. Уже в коридоре Эйдан заглянул в листок бумаги и не удержался от смешка, Линис тоже не желал нести ответственность, потому строки, написанные им, гласили: «… Принял чашу, именованную артефактом Валбора, у старшего инквизитора Эйдана Виллора. Создание данной чаши магом Валбором требует подтверждения…».
– Лис, – покачал головой шейд и отправился искать Рета.
Однако и тут Виллора ждала неудача, Тень покинул Орден с одним из отрядов еще на заре. Эйдан побуравил взглядом замковый двор, но толку в этом занятии было не больше, чем в вычесывании блох у Горта, на котором они не водились.
– Ну ладно, – тряхнул волосами Эйдан и направился к конюшне.
Раз уж в замке делать было уже нечего, значит, нужно было отсюда выбираться, чтобы заняться чем-то более полезным. Старший инквизитор дождался, пока вывели его коня, забрался в седло и направился к воротам, но выехать так и не смог. Дорогу ему преградили.
– Брат старший инквизитор, – страж заметно нервничал, – вас одного выпускать не велено. Вы можете покидать обитель только в сопровождении. Распоряжение старшего инквизитора Армиста.
– И где этот железный лоб? – полюбопытствовал Эйдан.
– Покинул замок.
– Они сговорились все что ли?! – возмутился Виллор, спрыгнул на землю и бросил поводья стражнику. – Доверяю.
После стремительно зашагал в замок. Раздражение, уже бурлившее в шейде, вдруг улеглось, и он остановился, так и не войдя в замок. Затем поднял голову и скользнул взглядом по окнам. Конвой или контроль? Контроль, точно. Кто-то, кому мешает любознательный и прыткий инквизитор, хочет знать о каждом его шаге. Понимает, что Эйдан не дурак и сбегать не собирается, но допустить самостоятельного расследования нельзя, иначе сообразительный брат нароет нечто, о чем ему знать не положено. Вот и приставленный соглядатай. Подозрения, как повод накинуть поводок. Армист, скорей всего, опять исполнитель чьей-то воли. Вот бы еще узнать – чьей.
Эйдан неспешно приблизился к двери и вошел в обитель. Линис ни слова не сказал об этом распоряжении. Если не знал, то его ждет неприятное известие – кто-то действует в обход куратора. Хотя магистр сказал, что Армисту дали особые полномочия, и он мог просто из служебного рвения взять Виллора под охрану…
– Нет, Линис прав, этот дурак всего лишь исполнитель. Тот, кто его натравил, вряд ли отпустит поводок, – прошептал шейд, поднимаясь по ступеням.
