Юлия Цыпленкова
Наваждение. Тропою Забытых
Магистра Линиса, успевшего покинуть свои комнаты, нашел Горт, и Эйдан вновь прибавил шаг, спеша к своей цели. Вскоре он уже выезжал из замка в сопровождении воина, назначенного ему в охранники. Виллор хранил на лице невозмутимое выражение, Линис метал взглядом молнии – новость ему не понравилась. Об указании Армиста он не знал, хотя и ожидал подобный ход от назначенного Советом следователя. Но распоряжение Тебета все-таки прошло мимо его куратора. Нарушать решение Армиста магистр не стал, но к разговору со старшим инквизитором приготовился. Впрочем, Виллор не исключал и игры от Линиса. Пока уверенности в нем не было, а слепо доверять кому-то Эйдан не собирался.
Но сейчас шейда интересовало, что же произошло с Никсом, и он направил коня в сторону деревни, где скрывался Шейм. Воин ехал за ним, не нарушая тишины и не мешая инквизитору думать. Виллор полностью сосредоточился на рассказе Рута. И вновь он подумал о знахаре, но веры в его вину не было. Вот если только кто-то успел поговорить с ним… Но прежде, чем проводить допрос, Виллор собирался кое-что проверить. Эта мысль не давала ему покоя в казематах, она же не оставляла и сейчас.
Всадники свернули, не доехав до Ракля. Они сократили путь через пролесок, после выбрались на дорогу до Бийля. Эйдан поглядывал на встречных путников, ни на ком особо не задерживая взгляд. Он так и ехал, лишь краем сознания отмечая местных жителей и случайных проезжих, пока навстречу не попалась коляска, в которой сидела женщина с маленьким мальчиком на коленях. Женщина была блеклой блондинкой с невзрачными чертами лица, и не будь с ней ребенка, Виллор, наверное, так бы и не обрати на нее внимания. Но русоволосый мальчуган лет четырех мгновенно выделил их с матерью из толпы, и шейд, поймав взгляд ребенка, подмигнул ему. Но когда женщина проследила взгляд сына и посмотрела на шейда, Эйдан отвернулся.
Он даже не заметил, что на губах его появилась легкая улыбка, и мысль, вдруг пришедшая в голову, ошеломила инквизитора, когда он осознал ее смысл: «Интересно, мои уже дали деру, или еще сидят в своей норке?» Эйдан порывисто обернулся к охраннику, словно тот мог подслушать, о чем думает старший инквизитор, окинул его подозрительным взглядом и опять отвернулся.
– Мои, – прошептал шейд и усмехнулся.
«Мои»… Всего три буквы, но они наполнили душу одинокого волка теплом и нежностью. Чужие, далекие, не желавшие его знать, но уже близкие сердцу, почти родные. Даже мальчик. Отчего-то его невозможно было отделить от его матери. Может, потому, что Тейд был для закрытой и строгой женщины тем ключиком, который открывал настоящую Ливиану. Без панциря и иголок, которыми она ощетинивалась, стоило лишь кому-нибудь ступить на ее территорию. Ребенок делал сильную женщину хрупкой и уязвимой, и это трогало Виллора. Да, они уже принадлежали ему, пусть и не понимали этого, и за эту неожиданно приобретенную ценность старший инквизитор готов был сражаться до последнего вздоха…
– Мы проехали поворот, брат старший инквизитор.
Шейд обернулся, бросил взгляд на дорожную развилку и пожал плечами:
– Значит, возвращаемся. – После осознал слова охранника и спросил: – Ты был здесь?
– Приезжал с магистром Линисом, когда забирали младшего инквизитора Никса.
– И видел место, где произошло убийство?
– Видел, – кивнул воин.
Эйдан вдруг коротко рассмеялся, повторив то, что уже говорил в обитель:
– Лис!
– Что? – не понял охранник, но шейд ему не ответил. Он понял то, что сделал магистр, следуя решению Армиста.
Линис отправил с ним не просто сопровождающего, он послал того, кто мог помочь. И раз уж воин был свидетелем ареста и первого осмотра места убийства, он мог дать полезную информацию. В это мгновение Виллору захотелось произнести одно короткое слово в адрес магистра Линиса: «Браво!»
– Веди туда, где лежало тело Шеймоса.
– Слушаюсь, ваше благородие, – склонил голову воин и выехал немного вперед.
Всадники проехали мимо тропы, которая вела к деревне, и направились в лес.
– Тут недалеко, – обернувшись, произнес охранник.
Виллор не ответил, он думал о том, что вряд ли найдет что-то примечательное. В конце концов, там потоптались стражи правопорядка Бийля, потом инквизиторы, наверняка, и местные прибегали поглазеть, так что, если и остался хоть один нетронутый след, то это будет настоящим чудом. Правда, был Горт, и он мог найти то, что не заметит человеческий глаз… если, конечно, там есть, что искать.
– Вон там, за кустами, – указал рукой воин. – Сейчас уже приедем.
– Спешиваемся, – тут же приказал инквизитор, и его сопровождающий послушно натянул поводья. – Лошадей оставляем здесь.
– Слушаюсь, благородный шейд.
Спустя несколько минут мужчины уже вышли к месту убийства. Эйдан протянул руку, останавливая воина. Тот не стал спорить, замер на месте.
– Место преступления осматривали? – спросил Виллор, бегло оглядывая представший ему кусок леса.
– Да чего тут было осматривать? – пожал плечами охранник. – Господин Никс признался, тело лежало здесь, и так всё ясно.
– Угу, – промычал шейд. – Значит, никто здесь не лазал?
– Только к телу подходили, – ответил воин.
– А стражи из Бийля?
– Да их тут и было всего двое, охраняли тело. Мы же сначала в Бийль поехали, там забрали младшего инквизитора, и уже сюда. Он так четко указал место, что и искать не пришлось.
– Местные были?
– Стали появляться любопытные, когда уже мы прибыли, до этого проезжали мимо. Покойник шуметь не будет, а стражи переговаривались негромко, внимание не привлекали. Они вообще, мне показалось, ждали нас с нетерпением, уж больно вздохнули легко. Оно и понятно, всё ж покойника сторожили. Да и видок такой был у мертвеца… – воин повел плечами.
– Какой? – Эйдан вскинул на него глаза.
– Жуткий. Горло от уха до уха распорото, глаза открыты… Пустые такие глаза, мертвые. Ну оно и понятно, он же и сам мертвый, но уж больно неприятный взгляд, аж мурашки побежали, когда я в глаза-то заглянул. Уж вроде всего навидался, а тут, прям, ёкнуло. Ну и в крови весь.
– А что Никс?
– А он голову опустил, и всё твердил, как заведенный, мол, это я его, я виноват. Его первым увезли, хотели даже лекаря звать, думали, тронулся наш младший инквизитор, а он ничего. Пока везли до обители, вроде пришел в себя немного. А как в камеру повели, так и вовсе сказал…
– Что сказал?
– Говорит: «Прости, Дан, я подвел». Ну и всё. Это мне уже рассказал страж, который первый там стоять остался. Потом уже допрашивать стали.
– Ясно, – кивнул шейд и сделал шаг вперед. – Не ходи за мной. Если осмотра не было, может я еще что-то и увижу.
– Я свою службу знаю, под руку лезть не стану, – уверил воин.
Виллор сделал еще один шаг, однако опять обернулся.
– Ты отправился с теми, кто увез Никса, или находился здесь до конца? – спросил он.
– До конца. С магистром Линисом уехал. Сначала отправили господина Никса, потом увезли покойника, а там уже и мы с магистром отсюда уехали.
– В обитель?
– Нет, в деревню. Магистр людей расспрашивал, со знахарем побеседовал, потом уже в обитель.
– Никса уже допросили к тому времени?
– Нет, – охранник помотал головой. – Я же вам говорю, его потом допрашивали, сначала Совет был, а уже после старший инквизитор Армист с магистром Линисом пошли к господину Никсу. Вот тогда и допрашивали.
Эйдан кивнул и неспешно пошел вперед, пристально оглядываясь вокруг себя.
– Горт, ты мне нужен.
Воздух пошел маревом, появилась темная дымка, уплотнилась, и перед инквизитором уселся Горт. За спиной шейда тихо вздохнул воин, но больше ни единым звуком не нарушил царящей тишины.
– Осмотрись, – велел Виллор зверю. – Может, что почуешь. Следы Никса, предметы, которые принадлежали людям. Далеко не отбегай, здесь покружись.
Горт поднялся на лапы, встряхнулся и обернулся к воину Ордена. Зубы его обнажились, и зверь издал глухой рык. Мужчина вздрогнул, отшатнулся, но стоило Виллору отчеканить:
– Не дури, – как Горт потерял интерес к охраннику и деловито удалился, повиливая задом.
– Чего это он? – севшим голосом спросил мужчина, утирая со лба выступивший пот.
– Развлекается. Считает, что все должны трепетать от ужаса при виде его, – усмехнулся Эйдан и выкрикнул вслед зверю: – Актеришка и позер!
Из-за деревьев долетело ворчание, но шейд, уже не обращая внимания на выходку своего необычного питомца, вновь переключился на осмотр. Воин выдохнул, покачал головой, но что-то говорить о Горте не стал, побоялся. Он только покосился в ту сторону, где скрылся зверь, затем посмотрел на инквизитора и сказал:
– Ваше благородие, если ищите место, где лежало тело, так оно в пяти шагах от вас, вон у того дерева.
– Вижу, – коротко ответил Виллор, не отрывая взгляда от земли.
Сложно было не заметить смазанный бурый отпечаток нескольких пальцев на светлой древесной коре. Ничего примечательно пока Виллор не нашел. Дождей эти дни не было, но густой ковер травы, покрывавший землю, мешал рассмотреть что-либо. Было ясно, что народа тут побывало мало, потому что зеленый покров выглядел нетронутым.
– Сколько людей прибыло из Ордена? – спросил, не оборачиваясь, старший инквизитор.
– Шестеро нас было, ну и магистр, – ответил воин. – Один с телегой, чтобы забрать покойника. Но Шейма увезли на телеге кого-то из деревенских. Он как раз нос сунул. На нашей телеге уехал господин Никс, его вообще почти сразу увезли. Говорю же, не в себе был. Крестьянину было не по душе, но спорить не осмелился, только сплюнул, когда один из наших парней и бийльский страж мертвеца к нему потащили. После оба стража убрались, а мы с магистром поехали в деревню. Вот и выходит, что трое сразу же уехали с арестованным: возница и два охранника. Двое с телом поехали, а я с шейдом Линисом. Больше никого не было.
– Похоже, и местные сюда не особо рвались, – негромко произнес шейд, но воин услышал.
– Поначалу их не пускали, здесь толпились, – он мотнул головой себе за спину. – А когда покойного выносили, так тут нескольких вывернуло. Еще и услышали, что телегу местного мужика берут, так и вовсе разбежались. Ну оно и понятно, кому ж охота с мертвечиной возиться? Да еще и жуть такая… – воин вновь передернул плечами и замолчал, заметив, что старший инквизитор уже не слушает его.
Эйдан присел на корточки перед деревом, осмотрел его и прикрыл глаза. Он попытался представить, где сидел Никс, когда обнаружил рядом убитого Шейма.
– Подойди, – поманил он охранника, тот послушно приблизился. – Покажи, как лежал Шейм.
– Примета дурная, ваше благо…
Виллор взглянул исподлобья, и воин, гулко сглотнув, растянулся на траве. Эйдан сделал шаг назад, придирчиво осмотрел.
– Такая была поза?
– Нет.
– Повтори в точности. Хочу знать.
Охранник протяжно вздохнул, после немного подтянул к себе ноги, развел колени, откинул левую руку в сторону, правую чуть согнул в локте, вывернул кисть и замер, глядя в небо.
– Так? – спросил Виллор.
– Точно так, ваше благородие, – ответил воин и хотел уже встать, но Эйдан остановил его.
– Полежи, позы не меняй. Я скажу, когда сможешь встать.
– Как скажете, – проворчал воин и снова замер.
Инквизитор снова посмотрел на древесный ствол, прикинул разницу в росте между Шеймосом и своим сопровождающим. Если она и была, то незначительная, мужчины были похожи даже сложением. Эйдан присел рядом с воином, взял его правую руку и поднял к стволу, отпечатки были выше.
– А если так? – произнес себе под нос шейд.
Он обошел воина, сел в его изголовье, потянулся к стволу, но такая поза оказалась неудобна, и значит, Никс не мог опираться о ствол, если сидел здесь. Виллор обошел воина с левой стороны, сел на землю и снова потянулся. Всё равно его ладонь легла ниже отпечатков. Встал на колени, снова попробовал. Затем обошел охранника и сел у его ног справа. Получилось приложить ладонь вровень со следами чужих пальцев, но с другой стороны. И единственное положение, откуда можно было прижаться к бурым полосам – это сидя с деревом. Но такое положение было невозможно, потому что воин лежал почти впритык к нему, и втиснуться между ним и стволом не представлялось возможным.
– Ну не на Шейме же он сидел! – воскликнул Эйдан. – Хотя…
Оглядевшись, шейд подобрал небольшую палку и вернулся к охраннику.
– Сейчас выпрямись, – велел он. – Давай представим, что ты – Шейм, я – Никс. Я оседлал тебя и пытаюсь перерезать горло, ты не позволяешь мне это сделать. Шеймос бежал от убийцы, боролся за жизнь, не мог не бороться, если был в сознании. Итак, приступим.
Виллор уселся на грудь охраннику, задрал его голову за подбородок и приставил палку.
– Ну? – инквизитор посмотрел на «жертву».
– Я растерялся.
– Сначала, – приказал Эйдан. – Итак, мы боролись. Мне удалось сбить тебя с ног. Я навалился сверху… Пожалуй, надо спуститься чуть ниже… Да, так. Представь, что это не палка, а нож, и я сейчас раскрою тебе горло. Ты очень хочешь жить. Представил?
– Да, – кивнул воин.
– Тогда приступили.
Шейд перехватил палку, как должен был бы держать нож Рутар, потянулся к горлу воина, но тот перехватил его руку. Эйдан рывком передвинулся выше, попытался освободиться.
– На лице Шейма синяки были? – спросил он. – Если я хочу ослабить сопротивление, я ударю, – и он продемонстрировал возможные удары, не прилагая усилий.
– Не было синяков, ваше благородие.
– Тогда продолжаем.
Они боролись еще какое-то время, пока Виллор не изловчился и не провел палкой по шее воина. «Рана» вышла косой, и сила удара смазалась из-за сопротивления. От уха до уха не получалось.
– Раскинь руки, как Шейм.
Левая рука охранника упала выше прежнего положения, правая и вовсе оказалась в стороне, прижатой к дереву. Мешали ноги инквизитора. Он сполз чуть ниже.
– Еще раз. Схватись за горло, затем откинь руки.
И снова не вышло повторить первоначального положения тела. Шейд удовлетворенно кивнул и поднялся на ноги.
– Всё было не так. Теперь пробуем иначе. Встань. Давай попробуем… вот здесь.
Указав рукой вперед, Виллор пристроился за спиной воина. Чуть присел, чтобы достичь роста Никса, перехватил «жертву» и провел палкой по горлу. После отступил и потянулся к дереву, однако вышло неловко, и на отпечатки не попал. Не попал на них и падающий охранник. Он вообще лег иначе. Мужчины попробовали еще, каждый раз меняя местоположение. После всё то же самое повторили, поставив воина на колени. Теперь удавалось повторить рану, она выходила такой, как описал охранник, но вот на проклятые отпечатки, если и попадали, то повторить скользящее движение в точности не получалось. Да и с колен «убитый» никак не мог улечься в позу Шейма.
– Хм… – наконец изрек Эйдан. – Значит, ничего подобного здесь не происходило. Хм… И следов драки на Шейме не было, а должны… Его уже похоронили?
– Да, ваше благородие, на следующий день, – ответил воин. – На кладбище при обители и закопали. Старшего инквизитора-то Гурнниса родным отправили, а про Шейма толком и неизвестно было, есть у него кто, нет. Вот и схоронили.
– Ну хоть не сожгли… – задумчиво произнес Виллор. Он постучал палкой себе по ноге, еще раз посмотрел на дерево и подошел к нему. – Так. Иди сюда. Ложись.
– Опять? – возмутился охранник.
Инквизитор обернулся к нему, посмотрел в глаза и произнес:
– Мне нужно настаивать?
– Нет, – мотнул головой воин, разом теряя желание спорить.
Он вернулся к дереву, лег, чуть сместившись вперед, потому что Виллор даже не думал отходить в сторону. Эйдан некоторое время смотрел на окровавленный след, потер переносицу и, наконец снова заговорил:
– Итак, мы уже знаем, как этот след оставить невозможно. Если мы поднимаемся с земли, он находится выше. Если опираемся стоя, то ниже. Если просто мимоходом смазываем по стволу, полосы располагаются иначе, и они короче. Еще мы знаем, что ни Никс, ни Шейм не могли оставить этот след из всех положений, которые мы опробовали. Из этого я делаю вывод, что тот, кто мазнул рукой по дереву или невысокого роста, или же он нагнулся над телом. Когда страж и один из наших воинов поднимали тело, не уронили покойника?
– Нет, – с земли ответил охранник. – Положили рядом носилки, перекинули Шейма на них и понесли. Правда, страж подмышки брать забоялся. Говорит, мол, голова не оторвется совсем? В общем, за жилет на плечах взял, так что голова Шейма ему в ноги уперлась, ну и сразу переложили. Нет, не роняли.
– Стоп! Жилет? – Виллор воззрился сверху на воина. – То есть на Шеймосе был надет жилет?
– Ну… да. Жилет, сапоги. Всё, как надо…
– То есть перед тем, как Никс погнался за ним после драки у знахаря, Шейм успел надеть сапоги, жилет, потом спрыгнуть в окно, а потом уже побежал по лесу? А Никс сидел и ждал, пока его жертва оденется и даст стрекоча? Не находишь, что это дурь?
Охранник почесал лоб, глядя куда-то мимо шейда.
– Так может Шейм был одет, когда завязалась драка?
Виллор задумался и покачал головой.
– Нет. Знахарь говорит, что они уже легли. И Никс сказал то же самое. Опять же они сходятся в том, что было хождение по комнате. Сэти слышал шаги, Рут сказал, что ходил. Потом он лег, услышал легкий шум, увидел убийцу, кинулся на него и оттащил от Шейма. Затем короткая драка и убийца, выбив оконный проем, выскочил на улицу. Никс кинулся за ним. Сэти слышал крик: «Не уйдешь, мразь». По словам Рута, Шейм уже спал. То есть он никак не мог успеть одеться, выпрыгнуть в окно и убежать, если Никс наседал ему на пятки. Согласен? – охранник кивнул. – Потом Рут гнал убийцу по ночному лесу, нагнал, спросил, кто его послал, тот ударил. Дальше Никс уже сидит рядом с телом убитого Шеймоса со святой верой в то, что это он перерезал глотку человеку, которого должен был охранять. Затем встает, не осматриваясь, не сомневаясь, идет в Бийль, где сдается стражам. Дальше. Мы с тобой выясняем, что этот след на дереве невозможно оставить: поднимаясь, падая, стоя, сидя. Ронять тело, не роняли… когда забирали. И что выходит?
– Что? – уже не скрывая любопытства, спросил воин.
– А то, что тело могли сюда принести, вот что. Но, говоришь, крови было много?
– Ну, одежда Шейма была вся в крови, и немного крови было на инквизиторе Никсе…
– А на земле ее нет. Жертве распороли глотку, а кровь здесь только на дереве, и то небольшой след.
– Впиталась в землю?
– Угу, а с травы смыло росой. Еще пришел зверь и слизал. Смотри, ты лежишь на выпирающих корнях. Корни крупные, один проходит у тебя под головой, но нет даже бурых пятен, несмотря на то, что кровь должна была вытекать какое-то время. Дождей не было. А значит, Шеймос умер не здесь. Сюда его принесли. Ну-ка, привстань…
Охранник сел, и Эйдан подхватил его подмышки.
– Итак, предположим, Шейма принесли сюда, возможно, уронили. – Шейд отпустил своего помощника. – Тело еще не окостенело, левая рука могла откинуться в момент падения, правая вывернуться, ноги согнуться в коленях. Тот, кто нес с этой стороны, склонился и оперся рукой. Ему тяжело, он устал. Стоит, переводит дыхание. – Ладонь Виллора легла на древесный ствол, но чуть выше. – А если он пониже меня ростом? – Эйдан согнул колени еще больше. – Да, так ложиться. Вот он стоит: правой рукой опирается на дерево, левой в колено. Выдохнул… – Пальцы инквизитора скользнули вниз, повторив след, рука свесилась, и шейд распрямился. – А вот так очень даже достоверно… Только вот выходит, что тут, как минимум, двое. И если у Никса был пособник, то кто? Знахарь? Причина? Жили-жили бок о бок, и вдруг сговорились и убили? Ерунда! Если был сговор, то зачем потом Никсу признаваться? Он не самоубийца, и не безумец. Проще закопать Шейма и сказать, что пропал.
– Совесть…
– Угу, – кивнул Виллор. – Внезапно. Нет, это всё чушь. Никса в момент убийства рядом с Шеймом не было, иначе картина убийства выглядела бы иначе. Тут явная мистификация. Если бы убил Никс, то он бы не таскал тело.
– Значит, младший инквизитор не виновен? – брови охранника в изумлении поползли вверх.
– Пока мы проверяем виновность Рута, – уклончиво ответил Эйдан. – Заключение сделаем, собрав все факты и возможные улики. Поднимайся. – Шейд огляделся, но ничего нового не увидел. – Теперь узнаем, что нашел мой парень. Горт!
Зверь вынырнул из пространства, издал короткий звук, похожий на квохтанье, после развернулся и потрусил в сторону от двух мужчин.
– Что-то есть, – задумчиво произнес Виллор и устремился вслед за Гортом.
Охранник помялся, не решаясь последовать за инквизитором и его питомцем, но любопытство пересилило, и, коротко выругавшись для храбрости, воин поспешил в ту же сторону, где скрылся шейд. Виллора он нашел сразу за кустами боярышника. Он присел на корточки, сунул руку внутрь куста, а когда вытащил, в его кулаке был зажат нож, инквизиторский нож. Эйдан уселся прямо на землю, повертел в руках находку и уверенно произнес:
– Это нож Никса, и на нем нет крови. Клинок чист, как новорожденное дитя. Его сюда забросили. Отсюда вопрос: чем же Рут резал глотку Шейму?
– Но нож был рядом с телом, – сказал воин. – Я хорошо помню, как его поднял магистр. Нож лежал под левой рукой, и он был в крови.
– Как выглядел клинок? – Шейд вскинул голову и посмотрел на сопровождающего.
– Точно так же. Обычное оружие инквизиторов.
– Вот как, – Виллор вскинул брови. – Всё интересней и интересней.
Это и вправду было интересно, потому что старший инквизитор держал в руках настоящий нож Никса. Эйдан знал об этом потому, что они вместе заказывали себе клинки у одного и того же мастера. Те, что выдавали братьям в обители, были неплохи, но не дотягивали ни по качеству стали, ни заточкой, ни балансом до тех, что приобрели приятели. Но главное, клинки были именными. На лезвии имелась гравировка инициалов. Тот, кто выкинул клинок Никса, не знал о гравировке. Ни Рут, ни Эйдан никогда не хвастались своими ножами. О них попросту никто не знал, и значит, Шеймоса зарезали инквизиторским ножом, но типовым. А это означало, что настоящий убийца явился из обители. Впрочем, это можно было ожидать, учитывая информацию о заговоре. Но оставался вопрос – кто поработал с сознанием Никса, если он действительно не имел отношения к смерти Шейма, как показывали обнаруженные факты?
– Еще не доказано, – сказал сам себе Эйдан. – Нужно продолжать. Картина по-прежнему не ясна. Идем до деревни. Хочу повторить путь Никса. Горт, сможешь найти дорогу? Возможно, будут следы крови.
Зверь фыркнул и исчез. Однако через некоторое время послышался его рык, и инквизитор поспешил на этот звук.
– А я? – растерялся воин.
– И ты, – не оборачиваясь, махнул рукой Виллор.
Вскоре мужчины поравнялись и теперь шли за зверем. Горт не тыкался мордой в траву, как обычная собака. Он вообще не принюхивался. Казалось, что питомец инквизитора просто гуляет, если бы он неожиданно ни заворчал. Зверь уселся, и шейд поспешил к нему. Он огляделся, но ничего не заметил поначалу.
– Ой, кровь! – воскликнул воин, указывая пальцем на листву орешника.
Инквизитор проследил взглядом направление, куда показывал его сопровождающий, и теперь даже удивился, как сам не заметил этого.
– Похоже, проехалась по ране, – задумчиво произнес Виллор. Осторожно взяв ветку двумя пальцами, он некоторое время разглядывал ее. – Выходит, здесь несли тело, и это подтверждает мою недавнюю догадку. И прошли они сквозь кусты. Да, вот поломанные ветви. В темноте толком не видели дороги. Только…
Только зачем было тащить тело именно туда? Уж не потому ли, что Никс на самом деле гнался за убийцей? Но тогда… Если Шейм был одет, значит, он оставался в доме, когда его охранник выпрыгнул в окно вслед за тем, кто пробрался к ним. Он оделся и поспешил следом, но где-то нарвался на тех, кто пришел вместе с убийцей. А как иначе объяснить эту переноску тела? Или же их было двое, и сообщник убил Шейма, а потом они вместе перетащили тело к Никсу…
– К бесам, ерунда какая-то, – мотнул головой Эйдан.
Что тогда всё это время делал Рут?! Лежал без сознания? Оглушили? Обездвижили? Ну не мог он во всем этом участвовать! И не потому, что друг Виллора, а потому, что попросту нелогично. Ну никак он не вписывался в схему убийства, только как вторая жертва, которую вынудили взять на себя вину. Может, запугали? Шейд вновь мотнул головой. Нет, Никс был искренен в своей вере в то, что был обязан сразу отправиться к стражам и признаться. И ведь даже не в Орден, а к стражам порядка! Почему именно туда? Все-таки внушение? Но как? Гипноз на инквизиторов не действует, сознание тут же ставит блок на любую манипуляцию. Это всё входит в программу обучения. Борцов с магией защитили со всех сторон. И тогда только… магия? Отмахиваться нельзя, Эйдан сам стал жертвой магического вмешательства, значит, и Никс мог. Если только защита перстня больше не универсальна.
– Проклятье, – тихо выругался шейд. – Тогда все непричастные братья могут быть в опасности.
– Что, ваше благородие?
– Ничего, идем дальше.
И что всё это может означать? Хотят ослабить инквизицию? Но зачем? Новое восстание магов… Глупо. Неодаренным с ними ловить нечего. Да и самим магам не добиться прежнего величия. Нет уже ни прежней мощи, ни численности. Только новая кровавая бойня и провал. Даже если к ним присоединятся «ограниченные», то не все. Да и за сто пятьдесят лет учли прежние ошибки и неплохо продумали способы отражения магической атаки, не только в Антаре, но и во всем мире. Никому не нужен тот ужас, что прокатился по землям трех королевств. Плюс, инквизиторы неплохо проредили ряды отступников. Затея с переворотом заранее провальная. К тому же маги не могут не понимать, что после такого всплеска Силы, их ждет новая волна детей без дара, что еще больше сократит численность и возможности магов.
Месть инквизиторам инквизиторами? Бред. Если кто-то на кого-то и обиделся, то он не будет ради этого затевать нечто глобальное… Виллор вдруг остановился. А почему, собственно, глобальное? Почему он сразу думает о попытке восстания и переворота? Возможно, тут чей-то личный интерес. Может быть, Гурннис не разобрался, сделал не до конца верные выводы? То, что кто-то очень не хотел, чтобы он делился своими знаниями с въедливым старшим инквизитором Виллором, это точно. Но это не означает, что заговор затрагивает интересы Ордена, только чьи-то личные. А за свою жизнь каждый будет драться. Тем более, группа людей, замешанная в одном деле. И тогда это не заговор, а преступные намерения. Предательство, возможно, но не государства, а только своих собратьев, которые могут стать вольной или невольной помехой.
– Любопытно…
Горт снова остановился и рыкнул. Эйдан оторвался от своих размышлений и осмотрелся. Из-за деревьев слышался лай собаки. Потянуло дымком. Деревня была близко. Горт снова рыкнул, и шейд опустил взгляд. Он увидел пень, на нем засохли потеки крови, кровь была и на торчавших древесных корнях.
– Похоже, мы нашли настоящее место, где Шейм распрощался с жизнью, – произнес старший инквизитор. – Даже отойти далеко не успел. Ну-ка, сделай вот что…
Воин послушно кивнул, выслушав распоряжение. Виллор отошел к деревьям, охранник чуть дальше. Затем быстро подошел к пню, остановился, и Эйдан подкрался к нему, задрал воину голову и провел пальцем по горлу, свою палку он успел выкинуть.
– Слышал шаги?
– Нет, – покачал головой охранник. – Ветер листвой шуршит, земля мягкая, совсем не слышал шагов.
– Вот и объяснение того, что Шейм был невредим, если не считать перерезанной глотки, конечно. Он попросту не ожидал нападения, потому не оказал никакого сопротивления. Скорей всего прислушивался, пытался определить, куда убежал Никс, и в это время его убили. Возможно, останься он в доме знахаря, мы бы с ним все-таки встретились. Но Шеймос спешил на помощь Руту. Результат, Шейм мертв, Никс верит в то, что он убийца, а я под подозрением в организации… Совершенно идиотская ситуация. Продолжим. Идем в деревню.
Горт исчез, не дожидаясь приказа хозяина, значит, здесь искать было уже нечего. Эйдан шел за зверем, покусывая губы. Сейчас он вновь вернулся к рассказу Никса. В его голове вертелось то, что цепляло его еще с ночи. По словам знахаря выходило, что драка под крышей произошла вскоре после того, как все улеглись. Показания самого Никса это подтверждали. Но… «Уже светало». Во сколько ложатся в деревне? Ложатся относительно рано, и встают рано. Однако выходит, что Никс гонялся по лесу до утра, хотя у Виллора дорога неспешным шагом заняла не больше получаса.
Хорошо, пусть темнота. Ночь, лес, ни беса не видно. Бегут наугад, напролом. По дороге попадались поломанные ветки, в одном месте даже куст, сквозь который, похоже, ломились. Тот, кто догоняет, ориентируется на звук. Если светила луна, то бежать было проще, и тогда преследовать было проще, но не настолько, чтобы бежать в полную силу. Все-таки лунная дымка обманчива, и ясности зрению не дает. В любом случае промедление, но не всю же ночь! Если бы Никс и тот, кого он преследовал, бегали по всему лесу, то и выскочить могли, бесы знают где, но очухался Рут невдалеке от деревни, почти рядом с дорогой. Да и по его словам, он нагнал преследуемого и начал задавать вопросы… И вот с этого момента сразу скачок к рассвету и убитому Шейму. Слепая вера в собственную виновность и в то, что он должен немедленно сознаться в убийстве.
– А еще ступор при вопросе, что делал Шейм во время побега несостоявшегося убийцы… – задумчиво произнес Виллор.
Так что же происходило в ту проклятую ночь? И почему таскали тело Шеймоса? Достоверней было бы привести Никса к месту преступления и усадить рядом с покойником, но, похоже, убитого несли к «убийце». Почему? Инквизитор посмотрел на дома, к которым они вышли… Убийцы могли бежать только в одном случае, если их спугнули. Почему не бросили труп? Можно было бы разыграть раскаяние Никса даже в такой ситуации, но они ушли, прихватив тело, и мистифицировали преступление в получасе ходьбы от настоящего места убийства.
– Нелогично… Все действия нелогичны.
– Ага, – кивнул рядом воин. Похоже, он тоже начал осмысливать всё, что им удалось установить.
Инквизитор обернулся к тому месту, где они обнаружили кровь, затем снова посмотрел на дома. Совсем рядом. Собаки не могли не чуять чужаков, запах крови, наверное, тоже. Должны были устроить настоящий гвалт, поднять жителей деревни. То, что люди проверяют причину, которая встревожила их лохматых сторожей, шейд успел убедиться лично. А тут ночь, перелай. Наверняка, вышли на улицу. Вооруженные. Если еще и начали осматривать окрестности, это вполне могло спугнуть убийц Шейма.
– Нужно удостовериться, – кивнул сам себе Виллор и обернулся к воину. – Магистр опрашивал только знахаря, или крестьян тоже?
– Опросил нескольких, – кивнул тот.
– Что рассказывали?
– Говорили, что собаки взбесились, с привязей рвались, перебудили всех.
