Юлия Валерьевна Щербинина
Розы и Револьверы. Полуночные
Глава 1
Я подозревала, что когда-нибудь моё «во все тяжкие» забросит меня в то или иное казённое учреждение, да разве я чего-то боялась? Полиция? Ерунда, отобьюсь. Больничка? Прорвёмся, лишь бы всё срасталось и пришивалось. Психушка? Да нет. Не настолько всё запущено. Хотя… В связи с последними событиями начинаю очень сомневаться.
Мозг дал первый конкретный сбой, когда я согласилась на свидание с недалёким бугаем, знакомым моей коллеги, что уже второй раз за день мимоходом заскочил в наш магазин электронной и бытовой техники. О своём легкомысленном согласии мне вскоре пришлось пожалеть, и причины, скажу я вам, имелись.
Мой так называемый ухажёр был вроде бы взрослым, тридцати-скольки-то-там-летним мужиком, а в голове у него оказался грецкий орешек. Деревенский Ванька, чёрт бы его побрал! Но даже подозревая об этом, я, упрямая двадцатилетняя девочка, последовала новому безумному кредо, и как результат, схватилась за голову уже через полчаса свидания в кафе.
От примитивных анекдотов и скучных историй, что по мере выпитого стали сопровождаться бурными эмоциями и активной жестикуляцией, у меня разболелась голова, но это полбеды. Ещё два бокала моего горячего глинтвейна, несколько литров высосанного им пива, и в мой адрес пошли самые недвусмысленные намёки. Тогда я схватила свою сумочку, убежала «пудрить носик», посидела в отрезвляющей тишине на закрытом унитазе и с горечью признала своё первое поражение. Ну не могу я НАСТОЛЬКО во все тяжкие. Не могу. А значит, пора линять.
Обидно, что и гардероб с моей косухой, и выход на свободу находились в поле зрения моего недалёкого Ваньки. Пришлось собраться с духом и сохранять максимально невозмутимое лицо, пока я открывала окно курилки и карабкалась на подоконник, стараясь не светить самым сокровенным под короткой юбкой. Обернулась и, спуская ноги на ту сторону, выдала компании хохочущих пьяных курильщиков:
– Что смешного? Пожарные выходы проверяю. Безопасность превыше всего!
Вылезла на улицу и дала дёру по мокрому асфальту, насколько позволили высокие каблуки полусапожек.
Отбежав подальше от кафе, подкурила сигарету и прижала к груди сумку, пытаясь согреться в осенней ночи. И всю дорогу тихо материлась под нос, поминая наидобрейшими словами самых любимых и дорогих мне людей. И отца с мачехой за то, что всю жизнь вбивали мне в подкорку, какой я должна быть хорошей и удобной девочкой, и чёртового бывшего, которому этот воспитанный ангелочек быстро наскучил, и себя саму за то, что пустилась в те самые тяжкие, дабы перестать быть паинькой, об которую можно вытирать ноги.
Так, стоп. Не загоняться! Ибо во благо самоуважения я зареклась больше не корить себя, будем считать сегодняшний казус эдаким неудачным экспериментом. Приняла к сведению, усвоила урок и пошла жить дальше.
Пока ковыляла в сторону дороги, ловить такси, поняла, что сейчас околею, и решила зайти погреться к себе на работу, большой магазин электроники, откуда меня потащили на злополучное свидание в ближайшей забегаловке. Остановилась у чёрного хода, достала из сумочки ключи, отперла дверь и вошла внутрь.
– Что за…
Как назло, в помещении склада теплу я радовалась не долго. Потому что сразу поняла, что опять влипла. Нас грабили! Прямо у меня на глазах целая банда неизвестных, тихо переговариваясь, тащила в темноте коробки с дорогой компьютерной техникой, и мне просто повезло нырнуть за стенку ближайшего стенда с товаром и остаться незамеченной. И ещё больше повезло, что никто не услышал, как на пол шмякнулась связка моих ключей с целой кучей брелоков. Какой же у меня сегодня счастливый день!
Один за другим грабители уносили коробки в торговый зал. Странно. Неужели вырубили систему видеонаблюдения и пробрались в магазин через центральный вход? А может, вообще выбили окно? Но как они собрались незаметно выносить награбленное? Та сторона выходит на оживлённую улицу, несмотря на поздний час, там ходят и ездят на машинах люди, на здании через дорогу есть камера. Да и вообще они повсюду в наше время. Неужели грабители собираются грузить столько наворованного товара так нагло, на виду у всех?
Пока я напряжённо думала, мимо прошли последние двое с огромными коробками в руках, и я в конец обомлела, услышав, как они разговаривают. Это был непонятный мне язык, то ли испанский, то ли итальянский, хотя произношение мягкое, как сладкая речь английской интеллигенции. Да что происходит-то, в самом деле? Скрытая атака с запада? И сдался им наш захудалый магазинчик в Алтайском крае!
Торопливо достав из кармана юбки смартфон, я включила видеосъёмку, мысленно перекрестилась и на цыпочках рванула за грабителями, едва они вышли в торговый зал.
Только я толкнула дверь и вслепую шмыгнула в темноту, надеясь укрыться за стойкой, как меня словно шарахнуло током. Подобное однажды я испытала, когда мыла пол в ванной, ползая на карачках, и случайно прижала мокрую тряпку к оголённому проводу у стены. Тогда мне показалось, что кто-то подкрался ко мне сзади, крепко схватил за горло так, что я ослепла, и начал трясти. Испугалась я тогда знатно, но вырвалась из электрического оцепенения довольно быстро.
Сейчас всё прошло похоже, но чуть иначе. Боли не было, в голове зазвенело так, что я чуть не оглохла. Секунда, и меня словно бы подхватил ветер, швырнул куда-то и резко отступил, а я ударилась лбом и болезненно взвизгнула. Блеск, теперь ещё и шишка вырастит!
– Я не понял, бойцы, это кто?! – гаркнул кто-то совсем рядом, и я мигом села, поджав под себя ноги и уперев ладони в пол. Вот только подо мной оказалась не глянцевая плитка, а поросшая травой земля. Что за…
Я вытаращила глаза и закрутила головой. Было достаточно светло, как в утренние сумерки, вокруг высокие деревья, закрывающие кронами небо, и толпа из пары десятков мужчин в форме, подозрительно похожей на военную. От шока я потеряла дар речи.
– Кажется, она попала в портал, капитан.
– Вы привели на хвосте земного аборигена? Ты понимаешь, сержант, чем вам это грозит? – устроили разборки мужские голоса, пока я сидела на земле, как громом поражённая.
– Капитан Аскар, я клянусь, за нами не могло быть слежки! Мы действовали по инструкции, тщательно осмотрели всё помещение перед операцией…
– Что ты мне хочешь сказать, солдат? Она в коробках с техникой пряталась?
Тут я встрепенулась и воинственно пискнула:
– А нечего наш магазин грабить, долбаные иностранные агенты!
Штук двадцать голов крутанулось в мою сторону. Нет, всё-таки больше двадцати, а то и все сорок. Потянул же меня за язык треклятый глинтвейн! Я схватила упавший смартфон и сумку, вскочила на ноги и врезалась спиной в ствол дерева. Откуда в торговом зале деревья?!
– Я вас сняла, ясно? – проблеяла я, прижимая к груди сумку и держа смартфон, как пистолет. А съёмка давным-давно сбросилась. – И в «Облако» уже закинула. Даже если вы разобьёте мне телефон, полиция всё равно узнает, кто ограбил магазин и похитил меня! Впитали?!
К моему новому изумлению, солдаты нагло расхохотались.
– Дамочки меня ещё сами не снимали!
– Я б сам с такой на облака закинулся! – глумились они. – Это у них жаргон такой или способ обольщения?
– Отставить! – сурово процедил командир, брутальный тип лет сорока пяти с грубыми чертами лица, усами, стриженными волосами с сединой на висках и здоровенным автоматом за спиной. Типичный бравый вояка. – За халатность и грубейшее нарушение инструкции каждому по три наряда вне очереди.
– Есть по три наряда, – вяло отозвались солдаты, и офицер вперил в меня тяжёлый взгляд.
– Эта игрушка здесь бесполезна. В нашем мире интернета нет.
– А что у вас есть? – оторопела я, ещё держа смартфон, как пистолет. – То есть… В смысле… В каком ещё мире? Куда вы меня притащили?! Отвечайте!
Однако вместо ответа командир развернулся к солдатам и грубым, раскатистым тоном приказал:
– Слушай меня, взвод! Возвращаемся в расположение штаба!
Служивые с готовностью похватали коробки с украденным оборудованием и последовали за капитаном, а я так и осталась стоять, прислонившись к дереву, держа телефон и обнимая сумку.
– Охренеть и не встать! Это что вообще такое?.. – пробурчала себе под нос.
Так, спокойно. Всему этому должно быть какое-то разумное объяснение. Три минуты назад я была в магазине. Вылетела со склада в торговый зал и… тут же оказалась где-то здесь. Никаких провалов в памяти, никакого обморока. Несмотря на то, что ночь сменилась ранним утром, кругом лес и непривычно тёплая для октября погода. Значит, меня или шарахнули электрошокером так, что я вырубилась и не заметила этого, или мой Ванька что-то подмешал мне в глинтвейн, и меня вставило. Похоже, так и есть. Косил под дурачка, а на деле ‒ маньяк и наркоман! Это всё объясняет.
Я опустила наконец руку с телефоном, сползла спиной по стволу дерева и зажмурила глаза. Так и сидела, вдыхая влажноватый лесной воздух, но рассудок не желал проясняться. Ничего-ничего. Всё пройдёт. Вот посижу немножко и очнусь на полу разграбленного торгового зала, окружённая полицией и начальством. Или в какой-нибудь подворотне, изнасилованная деревенским обдолбышем. Уж не знаю, какой вариант мне нравится меньше ‒ обвинение в ограблении или надругательство. Вот тебе и во все тяжкие, Женя! Всем доказала, молодец.
Когда шаги и голоса военных совсем стихли, меня опутала гробовая тишина. Ни шороха листвы, ни пения птиц. Я глубоко втянула носом воздух, чтобы убедиться, что не оглохла и ещё в сознании. И тут услышала шорох, а за ним негромкий звериный рык.
Инстинкт самосохранения зарядил пинка, я вскочила на ноги и осмотрелась. Всё тот же сумеречный лес, всё так же никого вокруг. Подул холодный ветер и послышался отдалённый раскат грома. Я сунула телефон в сумку, повесила её на плечо и бросилась догонять солдат, проваливаясь тонкими каблуками в мягкую землю. Всё-таки ждать, пока отпустит, спокойнее рядом с людьми, а не с притаившимся диким зверем.
– Э-эй! – позвала я, сообразив, что нигде не вижу служивых. – Товарищ западный капитан! Вы где?
Где-то хрустнула ветка. Я остановилась и увидела, как из-за широкого дерева, совсем близко ко мне, выходит человек. Он одет в рваное тряпьё, голова низко опущена, скрывая спутанными волосами лицо, а рука придерживается за ствол, словно незнакомец боится упасть.
– Вам что, плохо? – настороженно произнесла я, зачем-то взяв в охапку сумку.
Человек дёрнулся, вскинул голову, и я завопила бы, если бы от шока не отнялся голос. Лицо мужчины было белым, как бумага, глаза выпучены на меня так, что могут вывалиться из орбит, белки налиты кровью, радужки кроваво-бордового цвета, улыбающийся рот широко открыт и сверкает акульими зубами.
Истошно взвизгнув, я зарядила по морде твари сумкой и со всех ног бросилась бежать. Чудище ‒ за мной. Я слышала, как оно мчится, рычит и стонет со своей безумной улыбочкой, но не могла оглянуться. Бешеный страх и чувство нереальности происходящего заставляли нестись вперёд сломя голову.
– Ложись! – крикнул мужской голос, как раз за секунду до того, как я споткнулась о какой-то корень и рухнула плашмя на землю. И тут же зажала уши от оглушительных выстрелов.
Когда всё стихло, вскочила на четвереньки, развернулась и увидела, как неизвестная тварь стоит надо мной, дырявая, как решето. Руки оторваны одна по локоть, другая по самый корень, а голова похожа на чрезмерно перекрученный фарш. Из каждой раны и пулевого отверстия с шипением валит дым, а вся трава вокруг забрызгана кровью. Ещё бы чуть-чуть, и окатило бы меня.
Нечисть шатнулась и рухнула на землю. Никогда в своей жизни я не материлась на людях так смачно и эмоционально, как сейчас. И да ‒ мне не стыдно!
Не в силах оторвать взгляда от изувеченного дырявого трупа, я заверещала:
– Капец, что за срань?!
– Вижу нежить! – крикнул кто-то в стороне, и земля затряслась от топота рванувших куда-то солдат.
С трудом я повернула голову и теперь, вот опять сидя попой на земле, завороженно смотрела, как вояки обстреливают из автоматов и пулемётов одну за другой тварей, выскакивающих из-за стволов. Во все стороны брызгалась кровь, ошмётки мяса, оторванные конечности и даже головы.
Нежить? Что ещё, едрит твою, за нежить?! Зомби? Черти? Упыри и вурдалаки? Да когда же меня отпустит-то, а?! Ведь не может быть, что всё это происходит наяву. Не может ведь?..
Почти не помню, как вскакивала на ноги и пыталась найти укрытие. Всё как в бреду, как в пьяном угаре под отупляющую бешеную музыку. Протрезветь заставила новая жуткая морда с белой кожей и выпученными красными глазами. Нечисть женского пола явилась прямо передо мной, словно выскочила из-под земли. На лицо падает прядь грязных чёрных волос, акульи зубы оскалены так, что на щеках видны трещины. Эта радостная красотка издала хриплое «И-и-и!» и потянула ко мне костлявую руку.
Отбиваться сумкой бесполезно. Я развернулась и дала было дёру, но тварь схватила меня за шиворот, чья-то рука впилась мне в плечо, ещё одна в другое, четвёртая в горло и пятая зарылась в волосы. Перед лицом возникло сразу несколько скалящихся тварей. А когда я приготовилась отдаться панике и перейти на ультразвуковую волну, их внезапно охватило алое пламя.
Неведомая сила, то ли огонь, то ли магический спецэффект, разбушевалась вокруг меня всеми оттенками красного, раскидывая в стороны не то искры, не то брызги крови или лепестки роз. Кто-то подхватил меня и выдернул из гущи пылающей в этом явлении нежити. Я крепко зажмурилась, вцепившись руками в чужой локоть у себя под подбородком, и ещё долго не могла пошевелиться.
Звуки стрельбы прекратились, стихло гудение красного пламени. Наконец я приоткрыла глаза, глянула сквозь ресницы и не увидела поблизости ничего, кроме обыкновенной травы под ногами. Зато там, где ходили военные, опустив оружие, сплошное месиво и поле массовой резни. Везде кровь, растерзанные трупы, оторванные конечности и куски мяса, органов и плоти. Находись я поближе, дополнила бы картину содержимым своего желудка. Выпитый глинтвейн бы изящно дополнил эту картину. Я нервозно хохотнула.
Странно. Если все военные там, то кто стоит у меня за спиной и всё ещё держит в лёгком захвате? Я посмотрела на руку, в которую до сих пор цеплялась, держа у себя под подбородком, и увидела чёрный кожаный рукав. Нахмурившись, повернула голову, подняла и увидела совсем близко глядящий на меня красный глаз нежити. Второй был скрыт чёрными волосами.
Я с визгом бросилась бежать, но врезалась в чью-то широкую грудь.
– Этого можно не бояться. Он служит Ордену и на людей не рыпается, – обрадовал меня её обладатель, как оказалось, уже знакомый мне капитан. И я с удивлением оглянулась к тому, из чьих рук только что вырвалась.
Он и был похож на нежить, и отличался от неё. Долговязый бледный парень лет до двадцати пяти, одетый в кожаный плащ, на ногах высокие ботинки со шнуровкой, на голове шляпа. Весь в чёрном, как и его волосы почти до плеч, прячущие под чёлкой добрую половину лица. Неестественно алый, как недавнее пламя, глаз так и смотрел на меня. Но в нём застыло не тупое безумие, а безразличие и гордость.
«Кто это, интересно, такой? – молча недоумевала я. – Нежить на минималках, мутант-полукровка или вроде того? Или просто местный неформал, типа эмобоя или гота?»
Красноглазый парень с достоинством вынес мой пристальный взгляд. Как будто привык, что на него пялятся. В эту минуту из-за горизонта как раз выходило солнце, и бледный рассвет заполз на его мрачную фигуру. Парень вздрогнул, повернулся к солнцу спиной, достал из кармана плаща и надел чёрные перчатки, пряча лицо под козырьком шляпы.
А я осталась стоять столбом, проникаясь в свою догадку. Красные глаза нежити, боязнь солнечного света…
Вампиры. Эти нежити ‒ грёбаные вампиры! Ну спасибо хоть не зомби, теперь мне гораздо легче.
Глава 2
Капитан отдал повторный приказ возвращаться в штаб, и солдаты как ни в чём не бывало опять похватали коробки.
– Эй, не оставляйте меня здесь! – тут же вскинулась я, но командир на меня даже не глянул.
– Связать и посадить в мою машину. Сумку мне на досмотр, – отчеканил он, обращаясь к вампиру.
– Вас понял, – негромко отозвался тот.
Только я хотела к нему оглянуться, как кто-то накинул мне на голову какую-то тряпку и в долю секунды туго завязал ею глаза. Я даже не успела начать сопротивляться.
– Эй, какого хрена?!
– Не дёргайся, – услышала равнодушный голос вампира у себя за спиной. Хотя только что он стоял метрах в десяти от меня!
Едва я потянулась руками к голове, как мне завели их за спину и так же быстро связали по запястьям. Я попыталась освободить руки, но то ли тряпка, то ли шарф оказался завязан на крепкий узел.
– Будешь сопротивляться, закину в грузовой отсек, – послышался удаляющийся голос кровососа позади меня.
– А по-хорошему нельзя было?! – раздосадовано крикнула я, оглядываясь туда, где последний раз видела командира. И опять что есть сил стала пытаться освободить руки.
– Грузовой отсек, – неприхотливо напомнил вампир. А я так и подпрыгнула от неожиданности, потому что его голос раздался совсем рядом со мной и с прямо противоположной стороны от той, откуда звучал всего пару мгновений назад. Да он что, телепортируется?
Очень хотелось разразиться благим матом, но с них станется ‒ ещё и рот завяжут. Вампир взял меня под руку, как какую-то арестантку, и повёл за собой.
Минут через пять ходьбы я услышала рёв нескольких двигателей и хлопанье автомобильных дверей. Кровопийца загрузил меня в салон какого-то очень высокого авто, и с переднего сидения послышался голос командира:
– Доложить обстановку руководству Ордена.
– Есть, капитан, – нелюдимо отозвался вампир, и машина тронулась по бездорожью.
Со связанными за спиной руками я очень старалась сидеть ровно, но машину то и дело трясло и качало так, что меня швыряло во все стороны. Я то билась об дверь, то наваливалась на кого-то сидящего рядом. Попыталась прижаться к двери, но помогло так себе.
– Сколько мы будем ехать? – вскоре рискнула спросить, но меня без зазрения совести проигнорировали. – Ну неужели так сложно ответить?
– Да заткнись уже! – велел сидящий рядом и бесцеремонно зарядил мне подзатыльник.
Прошло минут двадцать, когда мы наконец выехали на что-то вроде дороги и ещё столько же, когда остановились. Я успела набить пару шишек в комплект к той, что уже, наверное, выросла на лбу, а последние полчаса мучилась накатывающей тошнотой. Выпитый на таком далёком неудачном свидании глинтвейн разбушевался в желудке и стал проситься наружу. Причём не только оттуда, куда он был так бездумно залит.
«Да ёлки-палки, ну когда же закончится этот дурацкий день?!» – захныкала я про себя.
«Он только начался. Ты сама видела рассвет», – услужливо шепнул внутренний голос, и я что есть сил стиснула зубы. О том, что меня скоро отпустит, я уже не надеялась. Пора признать – этот грёбаный сюр происходит на самом деле.
Меня выволокли из машины, и я почувствовала под ногами относительно твёрдую поверхность, кажется, асфальт или даже брусчатка.
– Капитан Аскар, – раздался низкий мужской голос. Важный такой, преисполненный достоинством, как у какого-то очень крупного руководителя. Кто-то подходил к нам, а остановившись, надменно хмыкнул. – Так значит, это правда.
– Лорд Морентон, – в голосе командира проскользнула нотка неудовольствия. ‒ А я ждал генерала.
– Вы приказали вурдалаку известить руководство Ордена, я принял доклад. У вас какие-то сомнения в моих полномочиях, капитан?
– Нет, что вы, милорд.
– Можете быть свободны, дальше я разберусь.
Мне очень не понравилось наступившее молчание, холодное, будто на землю опустилась лютая зима. Кажется, капитан не пришёл в восторг от инициативы некоего лорда, и всё больше меня переполнял страх перед неизвестностью.
– Вы ещё кто? – рискнула я задать вопрос.
– Послушайте, лорд… – начал было командир.
– Капитан Аскар, – оборвал его незнакомец, спокойно, подчёркнуто вежливо, и умолк. А по моему телу прошлись волны мурашек.
– Виноват, милорд, – опять помолчав, негромко сказал военный и сразу удалился в неизвестном направлении.
Кажется, дело моё плохо.
Послышался топот бегущих людей, и вот, меня бесцеремонно и больно схватили под руки два человека.
– В подземную темницу, – велел лорд.
– Чего?! – опешила я, и тут же меня поволокли куда-то так, что я запуталась в ногах и чуть не упала. – А аккуратнее нельзя? Эй!
Я неистово задёргалась в чужой хватке, один из моих конвоиров убрал от меня лапы, а второй резко дёрнул, выпрямляя. И тут мне по лицу пришёлся размашистый удар тяжёлой ладонью, да так, что посыпались искры из глаз и зазвенело в голове. Щека вспыхнула огнём.
– Ещё раз дёрнешься или вякнешь, пойдёшь в темницу голая, поняла, куколка? – прорычал какой-то урод, опять схватил меня и вместе со вторым поволок дальше.
Только отупляющий шок удержал меня от истерики и слёз. Уроды… Я этого так не оставлю!
Меня тащили бесцеремонно и быстро, я едва поспевала, переставляя непослушные ноги в обуви на высоких каблуках. Один раз я всё-таки запнулась, упала и проехалась по брусчатке, разодрав колени в кровь. А эти выродки не только не удержали меня, но с готовностью отпустили и стали гнусно ржать. От боли я взревела сквозь стиснутые зубы.
– Чего расселась, курица? Вставай! – выдал один из конвоиров и несильно, но весьма унизительно пнул меня по бедру. И я не выдержала:
– Совсем охренел, мудак?!
Тотчас же меня долбанули рукой по второй щеке так, что я завалилась набок и лишь чудом не размозжила голову.
– Что-то она больно дерзкая, Ретт, тебе не кажется?
– Давай-ка её сюда.
Как щенка, меня схватили за шиворот, оттащили куда-то, вздёрнули и прижали к холодной стене.
– Что, куколка, думала, в сказку попала, да? Дак вот готовься к сказочным перспективам! Законы о защите прав человека на тебя не распространяются. Ты в нашем мире никто, и лучше тебе заслужить пощаду, усекла? А иначе долго не протянешь.
– Вы тут совсем обдалбались что ли все? – отчаянно процедила я сквозь зубы.
И вдруг этот гад, которого я даже не могу видеть, присосался поцелуем к моей шее и нагло запустил руки мне под юбку. Едва я дёрнулась, второй схватил меня за волосы и ущипнул за грудь.
– Что за дребедень? – негодующе воскликнул первый и разорвал на бедре капроновые колготки.
– С-с-скотина! – прошипела я.
– У неё одежда из бумаги? – усмехнулся второй, судя по голосу, младший, и подёргал ворот моей синей кофты с открытыми плечами. Старший с энтузиазмом рвал на мне колготки.
– А мне нравится. Ничего так!
– Лапы убрали, твари, ублюдки, гомосеки! – чеканила я, вырываясь, конечно, бесполезно.
– Дай-ка я попробую, – подхватил второй, и очень быстро колготки на мне обратились в рваные лоскуты. – Хм-м. Неплохо-неплохо. У неё, может, всё ниже пояса такое?
– Сейчас проверим.
И они стали проверять. Как я ни сопротивлялась, каким бы матом их ни крыла, всё моё бельё и то, что под ним, подверглось тщательному изучению на прочность и эластичность, оценено, прокомментировано и местами подвержено дискуссиям двумя долбаными жертвами аборта. Я рычала и дёргалась, но меня лишь хватали за волосы или горло, а жгучая ярость притупляла боль, но не чувство беспомощности и унижения.
Когда меня развернули лицом к стене, зажали рот и почти уже задрали юбку, раздался гневный командный крик:
– Прекратить!!!
Меня моментально отпустили.
– Вы что, лейтенанты, совсем страх потеряли?! – прорычал мой спаситель от подлого изнасилования. – Извращаться над пленниками, да вы что себе позволяете?!
– Виноваты, капитан Аскар, – даже не скрывая недовольства, отозвался младший конвоир и поймал меня за локоть, когда я попыталась вырваться на свободу.
– Вы всё не так поняли, – нагло протянул старший.
– Я похож на идиота? А ну девушку оставили и свалили отсюда!
– Извините, капитан, не можем. Выполняем приказ лорда Морентона отвести пленницу в подземную темницу.
– Куда?! – оторопел командир.
– Разрешите идти, капитан Аскар. Лорд Морентон не любит ждать, – заявил похотливый ублюдок, взял меня за второй локоть, и как ни в чём не бывало меня потащили дальше.
Лицо горело, будто по нему прошлись утюгом, гнев и истерика душили так, что закружилась голова. Им это с рук не сойдёт. Не знаю как, не знаю когда, я урою этих долбаных отморозков! Собственными руками кастрирую и зарежу, не посмотрю, что я слабая, беспомощная девочка. Найду способ, надо будет, добуду дробовик и отстрелю яйца к чертям собачьим! Только бы выбраться из этой передряги. Хоть как-нибудь…
В закрытом холодном помещении меня повели вниз по длинной лестнице, а затем вперёд. Воображение рисовало длинный коридор и решётки камер заключённых, а за ними истощённых, изувеченных мучеников, одной из которых я вот-вот стану.
Господи, да за что?! Ну неужели идиотское неудачное свидание и случайное свидетельство грабежа приведёт меня к средневековым пыткам и насилию? Когда же всё это закончится?
За спиной хлопнула тяжёлая дверь.
– Лорд Морентон, – услужливо произнёс старший конвоир, справа от меня.
– Приковать к стене, глаза развязать, – равнодушно сказал знакомый исполненный достоинства голос, и меня потащили дальше.
Затем развязали руки, побороли сопротивление, опять прижали спиной к стене и приковали к ней короткими цепями поднятые руки и ноги на ширине плеч. Повязку с глаз сорвали вместе с клоками волос, и я, поморщившись, исполосовала взглядом две паскудно ухмыляющиеся рожи своих мучителей. Обыкновенные служивые лет до тридцати пяти, ни рыба, ни мясо, один постарше, с квадратной мордой, второй моложе, с тощей прыщавой физиономией.
– Я вас запомнила, мрази! – рыкнула я и обратила внимание на третьего.
Лорд Морентон не был служивым, по крайней мере, одет не в военную форму, а в элегантные чёрные вещи, эдакий готический дворянин девятнадцатого века. Длинные белёсые волосы убраны за спину, бледное скульптурное лицо невозмутимо, холодные глаза изучающе смотрят на меня. Бордовые глаза, точь-в-точь как у тупой нежити.
Ещё один кровопийца, и на этот раз не какой-то зомби или цепной пёс капитана. Передо мной, за столом с разложенными бумагами и парой свечей, в кресле с резной спинкой вальяжно сидела какая-то важная шишка, и я окончательно перестала понимать, что здесь происходит. Люди, вампиры, нежить… Кто враг, кто друг? Для меня, похоже, враги здесь все. Патологически.
Бегло окинув взглядом помещение, я увидела, что нахожусь в тёмном каменном мешке размером с офисный кабинет. Только вместо казённой мебели с компьютером, документацией и чашечкой кофе ‒ крошечное окно с решёткой под потолком, тяжёлые цепи, аристократичный вампир и его похотливые прислужники.
– Доброго вам утра, мисс, – почтительно кивнул мне блондин, и я так и захлебнулась в возмущении.
– Доброго?! Избиение и попытка изнасилования ‒ зашибись добро! – воскликнула, отойдя от шока, и дёрнулась в цепях. Лорд ухмыльнулся, хотя бордовые глаза остались холодными, как две кровавые льдины.
– Вижу, не очень вам у нас понравилось, – проницательно заметил он, и я пожалела, что прикована слишком далеко, чтобы плюнуть ему в лицо. – Жалеете, что пересекли завесу между мирами?
– Какую завесу, ты чего несёшь, упырь?! Я пыталась заснять грабителей в нашем магазине, а ваша нечисть…
Вампир покосился на военных. Старший шагнул ко мне и в который раз заехал по лицу, только теперь уже кулаком, чем едва не выбил из меня сознание и пару зубов.
– Давайте не будем злоупотреблять моим терпением, хорошо? – вежливо попросил аристократ и что-то записал в своих бумагах, пока я пыталась оклематься и удержать голову на плечах. – Времена неспокойные, знаете ли. Послевоенный кризис, нападения нежити, новая система сосуществования людей и вампиров. Все мы на нервах и с рассветом хотим наконец-то отдохнуть.
От всего услышанного мою черепную коробку словно облюбовали террористы-смертники. Я медленно подняла голову, из разбитой губы сочилась кровь, и вампир, глянув на меня исподлобья, замер. Зрачки его заметно расширились. Лорд снова опустил взгляд на бумаги и невозмутимо поставил закорючку.
– Чего вам от меня надо? – просипела я.
– Бесполезные чужаки нам не нужны. Тем более изнеженные барышни, – покачал головой Морентон, продолжая что-то записывать. – Пустить вас в расход на донорскую кровь, и дело с концом.
– Но? – с нажимом выдала я, холодея от его слов.
– Но раз уж вы сами вторглись на нашу территорию, придётся сделать вам предложение, от которого вы никак не сможете отказаться. Если хотите ещё немного пожить под луной.
Мои конвоиры многозначительно переглянулись, и теперь мне стало по-настоящему страшно.
Дверь шумно отворилась, и в темницу вошла девушка, одетая в элегантные чёрные одежды с корсетом и обтягивающими штанами, длинные волосы белокурые, как и у лорда. А стоило ей взглянуть на меня, я поняла, что это не единственная их общая черта. Красные глаза выдавали ещё одного вампира.
– Хм-м! Значит, этот жалкий вурдалак не соврал, – коварно улыбнулась она, обнажив белоснежные клыки и рассматривая меня, как редкого зверька в зоопарке. – Интере-есно…
И остановилась за спиной лорда, положив руку на спинку его кресла.
– Генерал Валлер уже на месте? – спросил у вампирши этот упырь.
– А зачем нам здесь человечишка, милый? Мы что, сами не разберёмся?
С этими словами она запорхала ко мне, и военные дружно попятились. Сияя улыбочкой жадного предвкушения, вампирша обхватила мой подбородок холодной ладонью и тут стала слизывать с него дорожку крови из разбитой губы.
Я содрогнулась от отвращения и в бешенстве треснула лбом ей по губам.
– Совсем башкой долбанулась, овца?! – завопила я, почти не чувствуя боли.
Блондинка отпрянула, зажимая рот рукой. Под украшенными перстнями пальцами виднелись капли крови. Абсолютно чёрного цвета.
– Ну ты и жадная, – удивлённо проговорила блондинка, хлопая длинными ресницами. – Подумаешь, кровушки бы чутка пососала, самой бы понравилось…
– У лорда своего соси и отвали от меня, мразь!
Вампирша нахмурилась, скривив губы, оглянулась к лорду и возмущённо пожаловалась:
– Милый, это было грубо! Ты знаешь… а я немножко проголодалась.
Глаза упыря сузились и переползли на офицеров. Не знаю, что они в них прочли, но оба слаженно двинулись на меня, один треснул мне кулаком в живот, второй достал связку ключей и принялся освобождать от оков. И стоило мне мешком рухнуть на пол, не в силах ни дышать, ни стоять на ногах, кто-то схватил меня за волосы и приложил виском о что-то твёрдое.
Мир заволокло мраком, я почти растворилась в нём, но меня настойчиво захлестали по щекам.
– А ну не спи, куколка! Слышишь меня?! Подъём!
Едва подняла веки, но не увидела практически ничего. Картинка кружится и темнеет, меня продолжают тормошить и хлопать по лицу, а кто-то ‒ догадываюсь, кто ‒ крепко держит мою голову, прижав к мягкой груди, и, приложившись губами к разбитому виску, с удовольствием и жадностью причмокивает.
