Юлия Землянская
Черное озеро
– Милен! – лишь на мгновение Чернов был близок к тому, чтобы потерять самообладание, когда понял, что тот стоит на том же самом выступе, где обрывались следы исчезнувших. У его ног валялся рюкзак, а сам он начал клониться к воде:
– Уходи оттуда! Немедленно! Милен!
Герман понимал, что напрасно надрывает связки. Его не слышали. Оставшееся расстояние он не пробежал, а пролетел. И оказался за спиной Вербицкого ровно в тот момент, когда нос лодки с глухим стуком ударился о каменный выступ. Милен начал заносить ногу, но подоспевший Герман перехватил его поперек груди и оттащил от воды. В этот момент ученый отключился, и его голова безвольно упала на плечо Чернова. Тот, будучи на адреналине, даже не чувствовал его веса, пока тащил на безопасное расстояние. Сердце колотилось где-то в горле. Даже разъяренного медведя он бы встретил с большим хладнокровием, нежели это – нечто неведомое и необъяснимое. Он аккуратно уложил Милена на спину, придерживая затылок, и поспешно осмотрел его. Бледность была мертвенная, дыхание и пульс слабоватыми. Обморок. Но жить точно будет.
Взгляд метнулся обратно к озеру. Лодка исчезла. Герман выругался и даже протер глаза, но это ничего не изменило. Подкравшись к выступу, он обвел озеро опасливым взглядом. Вода была зеркально гладкой, не тронутой рябью от недавнего по ней скольжения лодки. Будто это был морок, насланный злыми силами, в которые Герман никогда не верил. Взгляд невольно остановился на заводи. Тот самый скрытый от глаз закуток. Не могла она туда заплыть?
Позади раздался слабый стон. Кажется, Милен начал приходить в себя. Чернов же не отводил настороженного взгляда от скалы. Она была неровной, испещренной трещинами и темными пятнами лишайников. Тогда он быстро навел объектив фотоаппарата на это таинственное место и максимально увеличил фокусное расстояние объектива, чтобы рассмотреть, что пряталось за ее массивным выступом. Оказалось, что никакой слепой зоны там не было, а лишь глухая скалистая стена. Герман с шумом выдохнул и убрал камеру. Всмотрелся туда еще раз, постаравшись максимально напрячь зрение: и оптическая иллюзия, которая сумела поначалу обмануть его глаза, раскрылась.
Еще раз окинув взглядом гладь озера и противоположный берег, он схватил оставленный на выступе рюкзак и поспешил к Милену. Тот шевельнулся и с шумом втянул в легкие воздух.
– Эй! Прием, – Чернов присел рядом на корточки и похлопал его по щеке.
Милен в ответ слабо застонал и поморщился, после чего разлепил глаза, пытаясь сфокусироваться на лице склонившегося над ним Германа:
– Что произошло?
– Тебе стало дурно, – невозмутимо ответил Чернов, рассматривая расширенные зрачки очнувшегося.
Вербицкий зажмурился и снова распахнул глаза, между бровей залегла складка:
– Что? Дурно? Я в обморок, что ли, грохнулся? – кажется, этот факт его изрядно расстроил. Он потер лицо ладонью.
– Что это была за лодка? – нетерпеливо спросил Герман. – В прошлый раз ты ее тоже видел?
– Какая лодка? Ты бредишь, что ли? – с недоумением спросил Милен, поднимаясь на локтях и сопровождая это натужным кряхтением. Взгляд его немного прояснился, но общий вид оставлял желать лучшего.
Чернов несколько секунд молча смотрел на него. Милен смотрел в ответ совершенно больным взглядом. Еще рывок – и он наконец сел, с трудом сгибая ноги в коленях и упираясь в них локтями.
– Герман… – в его интонации проскользнуло беспокойство. – Какая лодка? Что тут вообще случилось? У тебя глаза… бешеные.
Герман и сам не понял, в какой момент напускная невозмутимость слетела с него, как шелуха, явив Вербицкому истинные эмоции. Он опустил взгляд, делая вид, что отряхивает брюки от пыли, на самом деле давая себе время перевести дух и вернуть на лицо привычную маску невозмутимости.
Усмехнувшись, он выпрямился:
– Давай-ка, дружище, мы немного отложим допрос и выведем тебя на солнце погреться? Тем более, я успел здесь осмотреть все что нужно. Сможешь идти?
– Само собой, – выпалил тот, немного смутившись. – Я в полном порядке.
Герман протянул руку, помогая подняться. Пока Вербицкий отряхивался, он наклонился, чтобы поднять его рюкзак, и одновременно украдкой глянул в сторону озера. Лодки не было. Он почувствовал, как его наполняет странное чувство – смесь тревоги и решимости. Тайна озера теперь казалась не просто частью дела, а чем-то гораздо бо́льшим. Чем-то, что враждебно смотрело в спину, стоило лишь отвернуться.
– Пойдем на поляну, ту самую, – предложил Чернов нарочито бодро. – Вовремя она тебе на глаза попалась.
Милен молча кивнул и медленно побрел вперед. Герман следовал рядом, иногда придерживая его за локоть, чтобы тот не потерял равновесие.