Зинаида Андреева – Муштаева
Гражданка начальница
Приближался Новый год, вестей от Марионаса не было, потому настроение было совсем не праздничным. В театре шла подготовка к новогоднему концерту, и преподавательница по вокалу предложила Галке принять в нем участие. С первого года учебы она неоднократно говорила Галке, что из нее, с ее лирико-колоратурным сопрано, может получиться хорошая опереточная артистка, и советовала бросит студию и поступить в музыкальное училище на вокальное отделение. Но Галка хотела быть драматической актрисой, к тому же сольфеджио ей давалось с трудом. И сейчас, получив предложение, она отказалась, честно объяснив причину: боится зрительного зала. Отказ от выступления очень удивил педагога. На занятиях вокалом она привыкла видеть перед собой веселую, озорную, несколько даже вызывающую девицу, голос которой всегда звучал ровно. А то, что в классе они всегда находились вдвоем, педагог не учла, она и не догадывалась, что под маской легкомыслия скрывался робкий и ранимый мир. К тому же концерт должен был состояться тридцать первого декабря, а на этот день у Галки была назначена встреча с Марионасом. Переживая в душе, она отказалась от концерта, хотя только ей одной из всех студийцев предложили принять в нем участие. Поняв, что Марионас не приедет, она купила билет и выехала к нему. С первого января начинались каникулы, время в запасе было достаточно.
В уже знакомый прибалтийский город она приехала утром, никто ее не встречал. На привокзальной площади села в троллейбус и через двадцать минут сошла на остановке неподалеку от дома Марионаса. Подойдя к дому, вошла в прихожую, а затем в комнату и лицом к лицу столкнулась с миловидной женщиной лет шестидесяти. Она была невысокого роста, полноватая, с короткой «химией». Это была мать Марионаса, в первый свой приезд Галка совсем не разглядела ее. Они обнялись и расцеловались, мать сразу кинулась собирать на стол, но Галке снова было не до угощений. О Марионасе разговора не велось, словно он и не существовал. И все же, не выдержав, Галка спросила о нем. Мать тяжело вздохнула.
– Не бывает он дома практически, где пропадает, не докладывает нам с отцом. Телеграмму твою получил и, вот видишь, не встретил. Но ты не расстраивайся, заявится, ведь сегодня будем справлять Новый год и твой приезд.
– Он работает?
– Нет. Никак не может найти себе занятие по душе.
– Но у него, кажется, нет никакого образования, кроме среднего?
– Не желал он учиться. Женился рано, красивый. Потом армия, а теперь никак от нее, видимо, не отдохнет.
Галка слушала мать, и в душе ее рождались противоречивые чувства. Она понимала, что ему еще не поздно получить специальность по душе, и хотела при встрече поговорить с ним об этом, вот тогда он ничего не будет иметь против ее обучения. Мать угощала ее обедом и, что удивительно, подавала принятое в доме Галки первое и второе, но в обратном порядке, на первое – второе, а второе – первое. В комнату вошла девушка примерно одних лет с Галкой.
– А вот и моя маленькая Рута пришла, знакомьтесь, это сестра Марионаса. У меня ведь пятеро детей, все разлетелись от нас с отцом, вот только Рута да Марионас с нами.
Рута была совсем не похожа на брата, но вполне миловидна. Они познакомились.
«Вот тебе и сын генерала, ни братьев, ни сестер, дом – двухэтажный особняк», – удивлялась Галка. Она успела заметить, что жила семья бедно, в комнате стояла обшарпанная мебель, пахло сыростью, видимо, помещение плохо протапливалось. Дом был частный, и топливо экономили. Семья Марионаса в этом доме, как оказалось, занимала только его половину, в другой половине жили соседи.
Время шло, а Марионас не появлялся. Устав от ожидания, Галка предложила Руте прогуляться по городу. Та с удовольствием приняла приглашение, и обе вышли на улицу. Моросил мелкий дождик, снега практически не было, в витринах висела новогодняя мишура, на большой площади, через которую они с Рутой проходили, стояла большая красивая елка, сверкавшая разноцветными огнями даже днем.
Повсюду было много празднично веселых людей. Любуясь праздничным убранством, Галка слушала рассказы Руты о городе, его достопримечательностях, а сама глазами искала в людской толпе Марионаса, сердцем чувствуя, что он где-то неподалеку. Так и было: вскоре она увидела его в окружении девушек, тут же сказала об этом Руте. Та сначала не хотела подходить, но Галка настаивала, и они прибавили шагу. «Здравствуй, Марионас», – весело сказала Галка, разглядывая его спутниц и пытаясь отдышаться. Он заулыбался, привлек ее к себе, поцеловал: «С приездом, Галочка. Извини, не смог встретить. Уже собирался идти домой».
Распрощавшись с девицами, обняв Галку и Руту, он повел их в направлении дома. Здесь их встретила счастливая мать, накрытый праздничный стол и небольшая наряженная елка. Вскоре пришли гости, и все сели за стол встречать Новый год. Компания собралась веселая, все говорили только по-русски, поэтому Галка себя чувствовала очень комфортно рядом с ними и со своим любимым человеком, который ухаживал за ней, чуть ли не с вилки кормил и клялся в любви. Однако вскоре стало ясно, что Марионас перепил: он размахивал перед Галкиным лицом кухонным ножом, грозя зарезать вначале ее, а потом себя.
– Все равно из нашей любви ничего не выйдет. Замуж ты не хочешь идти за меня, зачем артистке простой рабочий. С работой у меня ничего не клеится. Все надоело, хочу умереть вместе с тобой.
«Ведь ты любишь меня?» – вопрошал он, обнимая ее одной рукой. Во второй руке был нож. Перепуганные гости и родственники отняли его, успокоили Марионаса и уложили спать в соседнюю комнату.
Вскоре и Галка, оставив гостей, присоединилась к нему, легла рядом на заботливо застеленную матерью постель. Сразу уснула, но вскоре он разбудил ее, желая любви. Она отстранилась и рассказала о его вчерашнем поведении. Марионас просил прощения, говорил, что ничего не помнит. И она простила. В течение всего дня они занимались любовью, выходя из комнаты только по нужде. Уже не требовалось искать со свечой на простыне пятна девственности, они снова были, и она вполне могла бы сойти за девственницу как минимум еще раз, если бы не приехала к нему. К вечеру все ее тело болело, особенно ноги, так как Марионас, пытаясь поразить ее воображение, демонстрировал чудеса постельной техники. Опыта в сексе у нее не было, и его постельную любовную науку она воспринимала как должное, отмечая про себя, что никакой радости и удовольствия не испытывает. На следующий день она уже не могла даже двигаться. Устав быть распростертой на постели как на станке, она хотела только одного: остаться одной и спать, спать. Мать периодически стучалась к ним в дверь и приносила еду. Зайдя в очередной раз в отсутствие Марионаса и увидев под одеялом безжизненно распростертое Галкино тело, услышав ее чуть живой голос, мать возмущенно воскликнула: «Да он тебя совсем заездил, на тебе лица нет. Вставай, оденься и приходи ко мне». Вошедший Марионас выпроводил мать за дверь, заговорил о необходимости регистрации их брака, о том, что они могут успеть сделать это за время каникул.
Но Галка уже не хотела выходить замуж ни за кого, при мысли о занятиях любовью ее охватывал ужас. Она предложила Марионасу поехать с ней, устроиться на работу, пойти учиться. Он ее вяло слушал и покидать свой город не желал.
– Что ж, тогда остается только одно – ждать окончания моей учебы, остался год с небольшим. Получу диплом и приеду к тебе. Пока регистрировать наш брак не будем, я хочу выглядеть настоящей невестой, в белом платье и фате, в белых туфлях. Сейчас у моих родителей нет возможности устроить нашу свадьбу надлежащим образом, но к лету они подготовятся, да и твои тоже. Время бежит быстро. А сейчас и ты должен устроиться на работу, чтобы были деньги.
Он согласился с её планами, одобрили их и его родители. Погостив почти две недели, Галка засобиралась в дорогу. Провожали её до остановки троллейбуса всем семейством, мать обнимала и целовала на прощанье, называя дочкой. Действительно, они очень сдружились.
«Учись, а летом сыграем свадьбу», – говорила она Галке. Марионас провожал до вокзала, говоря какие-то напутствия и клянясь в любви, и ей уже не хотелось уезжать от него. «Зря я не зарегистрировала наши отношения, вдруг он найдет другую», – черные мысли наползали одна на другую, терзая её, но изменить ничего уже было нельзя. Надо было ждать лета. С тем и распрощались, Галка увозила с собой тоску, которая была в его глазах, и всю дорогу горевала, но, вернувшись на занятия в студию, с головой окунулась в учёбу. Теперь она знала, что артисты – самые бедные люди на свете и, посвятив себя Мельпомене, богатой женщиной она не станет, но менять что-либо не хотела и мечтала только о настоящей роли в настоящем, не учебном, спектакле.
И это случилось. В одном из спектаклей о войне в массовке, как всегда, заняли студийцев, а ей поручили роль надзирательницы концлагеря, правда без слов. В немецкой военной форме; в пилотке со свастикой, в чёрных хромовых сапогах и с плеткой в руке, она выглядела настоящей арийкой. Она открывала действие, выбегая из-за кулис на освещённую сцену, видя перед собой только черноту зрительного зала, пробегала через шеренгу студийцев, изображавших изнурённых пленных, хлестала плеткой по их согнутым спинам и останавливалась на авансцене, видя нечёткие лица зрителей первых рядов и ощущая дыхание всего зала, замершего в ожидании дальнейшего действия. Через минуту сцену заполняли другие персонажи. Играть даже эту роль было большим счастьем.
Хотелось других ролей, с текстом, но она понимала, что это произойдет не сразу. За время учёбы Галка не завела себе подруг среди студийцев, кроме Татьяны, которая совмещала обучение в студии с учёбой в Университете. Коллектив студийцев был разношёрстным, возраст – от пятнадцати лет до тридцати, образование – от восьми классов до среднего. Самой молодой была Юля. Небольшого роста, с большими карими глазами, стриженая под мальчика, боевая, она задавала тон всему курсу, все знали её как любимицу «классной дамы», бывшей артистки, ушедшей на заслуженный отдых и ставшей в администрации театра вторым лицом после директора. Как-то раз Юля пригласила Галку сходить в ресторан с ее компанией. Предложение было заманчивым, Галка еще ни разу не была в ресторане и согласилась. Вечером четыре девушки встретились у дверей ресторана, войдя в помещение, заняли столик, и Галка огляделась. Все столики были заняты жующей и беседующей публикой, гремела музыка, в воздухе стоял запах еды, смешанный с запахом табачного дыма и парфюмерии. «Ну что, нравится здесь?» – спросила Галку с заговорщицким видом Юля.
– Ничего, нравится.
– Ну тогда выбирай себе жертву из присутствующих мужиков.
– И что потом?
– А потом пригласи его к нашему столику, денег-то у нас нет, хватит только на винегрет.
Юля засмеялась. Другие девчонки, Наташа и Люда, молчали, преданно глядя на свою предводительницу. Затея предполагала определенную игру, вхождение в образ, что для Галки уже не представляло сложности. Изменив выражение лица, скользнув взглядом по присутствующим в зале мужчинам, она остановила внимание на одном из них. Ее немой призыв был услышан, мужчина тут же встал из-за своего стола, подошел и пригласил ее на танец.
Они познакомились, Галка назвалась вымышленным именем, в течение короткого танца мужчина успел сообщить, что он в их городе в командировке. Вернувшаяся за свой столик Галка была встречена недоумением: «Ты почему его за наш столик не пригласила?! Иди снова потанцуй с ним и зови за наш стол. Вон, он уже тоскливо взирает на тебя. Действуй!». Вскоре мужчина действительно присоединился к их компании, заручившись согласием после застолья пойти с ним в номер гостиницы, где он проживал. Он не скупился на угощение, охотно делал заказы, вызывая восторг у девчонок. У них были смеющиеся глаза и довольные лица: план сработал. В предчувствии любовных утех мужчина оказывал Галке особые знаки внимания.
Девчонки вовсю веселились, а Галке было не до смеха, она знала, чем это гуляние закончится для нее. Ее состояние не прошло мимо внимания Юли, она позвала ее в туалетную комнату.
– Ты чего такая распечальная стала? Не бойся, сейчас, минут через десять, будем «делать ноги».
– Каким образом?
– Очень даже просто. Выйдем все вместе в туалет и сразу на улицу. Пока мужик поймет, в чем дело, мы будем далеко. Он уже готовенький после водки с вином. Наутро и помнить-то ничего не будет. Пошли к столу.
Через некоторое время перепивший кавалер полез целоваться к Галке и почти требовал уединения с ней. Поняв, что пора уходить, Юлька сделала знак девчонкам, и все стайкой вслед за ней направились в туалет, а потом на улицу. Мероприятие закончилось успешно.
Такие «походы» в ресторан устраивались довольно часто, приманкой для мужчин становились все по очереди. Галке совсем не жалко было оставленных с носом мужиков, гулявших с купеческим размахом на командировочные деньги. В одно из таких посещений ресторана, привычно оглядев публику, она встретилась взглядом с сидевшим за одним из столиков мужчиной, и сердце ее упало и застучало учащенно, а ноги отказались идти. Ей показалось, что она видит Марионаса. Понимая, что этого не может быть, она потихоньку рассматривала, незнакомца стараясь не привлекать его внимание, но он тоже исподтишка разглядывал ее. Сходство с Марионасом было поразительным. За его столом веселилась мужская компания Галка танцевала с приглашавшими ее мужчинами и постоянно чувствовала на себе его взгляд. Незнакомец заметно отличался от окружающих: костюм, белая рубашка, черная бабочка вместо галстука. И в тот момент, когда девчонки собирались покинуть ресторан, уходя стайкой в туалетную комнату, незнакомец подошел к их столику и пригласил Галку на танец, молча протянув ей руку.
Высокого роста, черноволосый и черноглазый, обняв Галку, он умело закружил ее в вальсе. Оказалось, что он был похож на Марионаса только издалека. Закончив в молчании танец, мужчина жестом пригласил ее к своему столу. «Немой, что ли?» – подумалось Галке. Увидев, что подружки покинули зал, сгорая от любопытства, она последовала за мужчиной.
За столом все прояснилось. Один из мужчин, оказавшийся переводчиком, познакомил ее со всеми и рассказал, что ее «Марионас» – венгерский гость, приехавший сюда в служебную командировку. «Значит, он иностранец, не умеет говорить по-русски, а потому и молчал», – сделала вывод Галка и начала общаться с «Марионасом» через переводчика. Вечер закончился, и ее на машине доставили к дому. Выслушав речь иностранца, переводчик сказал: «Наш гость приглашает вас, Галя, составить ему компанию, пойти с ним в гости к лицу, по приглашению которого он и находится в нашем городе». Галка пыталась отказаться от этой миссии, но переводчик настаивал: «Не беспокойтесь о своей безопасности. Вы будете находиться в очень приличной компании. Соглашайтесь, доставьте приятные мгновения нашему гостю, ведь он выбрал вас среди других девушек».
«Подумаешь, какая большая честь – составить какому-то венгру компанию на его пьянку», – разозлившись, подумала она, и, словно прочтя ее мысли, переводчик продолжил: «Пожалуйста, не отказывайтесь от приглашения. Иностранцы – очень редкие гости в нашем городе. Ваша миссия будет заключаться только в его сопровождении. Побудете на обеде у высоких чинов города, и мы доставим вас в целости и сохранности прямо к подъезду вашего дома». Галка спросила: «И мое сопровождение необходимо?» начиная подозревать, что на нее возлагается ответственность чуть ли не государственной важности, только в масштабе отдаленного от Москвы города. «Необходимо», – коротко и многозначительно ответил он.
Она взглянула на иностранца, который ждал окончания беседы.
– Хорошо, я согласна.
Переводчик назначил время их завтрашней встречи и предупредил на прощанье: «Нежелательно, чтобы кто-то из ваших подруг знал о продолжении ресторанного знакомства. Договорились?» «Договорились», – ответила она, выходя из машины с переполнявшим ее чувством собственной значимости.
Следующий день был выходным, и с утра, ничего не рассказав Свете, Галка направилась в парикмахерскую, сделала прическу, маникюр, педикюр. К назначенному часу она была одета в красивое платье, надушена, в туфлях на высоченных каблуках. Вышла из подъезда и легкой походкой направилась к уже поджидавшей ее черной «Волге». Из машины навстречу ей вышел иностранец, одетый во вчерашний наряд. Галантно склонившись, он поцеловал ее руку, и они сразу сели в машину.
Переводчик, сидевший рядом с водителем, заметил: «Прекрасно выглядите». «Спасибо», – сказала она, подумав: «Не зря старалась». Вскоре машина остановилась у какого-то подъезда. Гостей на улице поджидали мужчина средних лет и женщина, видимо, время прибытия было заранее оговорено. Солидная осанка мужчины и его манеры говорили о том, что он занимает большой пост. Когда Галка вышла из машины, хозяйка дома критически ее осмотрела с головы до ног. Гости поприветствовали хозяев и вошли в богато обставленную квартиру. Стены украшали картины в рамах, стояла красивая мебель, на потолке большого зала висела огромная хрустальная люстра, переливаясь от электрического света.
В комнате было полно гостей. Хозяин представил собравшимся иностранца и его сопровождение. Затем все сели за стол, ломившийся от всевозможных блюд. Галку усадили рядом с иностранцем. Все было как в сказке: пили из хрусталя, ели на серебре. Иностранец, заметив Галкино неумение обращаться с множеством неизвестных ей столовых приборов, не обращая внимания на взгляды присутствующих, учил ее этому искусству, словно они были здесь одни. После первых тостов гости расслабились. Они о чем-то спорили с иностранцем, обсуждали какие-то производственные проблемы, скучные и неинтересные для Галки. Переводчик едва справлялся со своей работой. В компании солидных людей Галка, несмотря на внимание иностранца, чувствовала себя не в своей тарелке, ей было дискомфортно и скучно, хотелось побыстрее уйти отсюда, но как это сделать, она не знала.
Наконец изрядно захмелевший иностранец оставил гостей и повел ее на большой балкон проветриться. Недолго думая, как обычный русский мужик, он схватил ее в объятья и запустил свои руки ей под юбку, жадно целуя и бормоча: «Ай лав ю». Она понимала его намерение, но так они не договаривались. «Зачем я здесь нахожусь?» – недоумевала Галка и, разозлившись окончательно на саму себя и этого венгра, оттолкнула разгоряченного кавалера, поправила прическу, вошла в комнату, взяла свою сумочку и шагнула в прихожую.
В дверях ее догнал переводчик: «Что-то не так?»
– Все так. Но я ухожу домой. Пропустите меня.
Она боялась, что венгр начнет ее преследовать и не даст возможности уйти.
– Наш водитель доставит вас до дома. Пойдемте.
Они вышли на улицу. Переводчик, посадив Галку в машину, приказал водителю довезти ее до дома и распрощался. И только переступив порог своей квартиры, она успокоилась. Свете Галка рассказала о своем приключении уже тогда, когда они засыпали.
«Смотри, как запал этот венгр на тебя, даже в гости с собой взял, – изумлялась Света, – наверное, проспится и завтра заявится к тебе с визитом».
– Это зачем?
– Может, он захочет продолжить знакомство с тобой, замуж возьмет, и я буду к вам в гости приезжать.
Обязательно. Мечтать не вредно. А Марионаса куда я дену?
– Бросишь за ненадобностью.
Девчонки шептались долго, пока сон не сморил окончательно. А наутро, открыв сумочку, Галка обнаружила в ней деньги. Сумма немного превышала ее стипендию. Там же была записка с номером телефона переводчика. Она поняла, что за поездку в гости ей заплатили как за работу, хотя она ее выполнила не до конца, но видимо, переводчик не предполагал ее поспешного бегства. «Как легко можно зарабатывать деньги!» – удивлялась Галка и боялась, что последуют другие предложения, но, к счастью, этого не произошло. Видимо, венгр рассказал о ее несговорчивости. Звонить она не стала, деньги истратила, и этот эпизод ее жизни закончился.
Приближались летние каникулы. Марионас, по обыкновению, молчал, и это молчание вызывало в ней протест: он явно пренебрегал ее чувствами и преданностью. У Галкиных родителей денег на свадьбу не было, хотя они обещали занять денег, но справить гулянье как положено. В один из первых летних дней Света предложила сходить в гости к знакомому врачу, с которым познакомилась на вечеринке. Он работал в городской больнице, но не там, где Света работала санитаркой.
«Ну надо же, – засмеялась Галка, – где работаешь, не нашла кавалера!»
– Все у нас женатые, а этот врач холостой.
– Понятно, – протяжно произнесла Галка, – делать нечего, придется выручать подружку, буду у тебя в одном лице: оценщиком кавалера и охранником, в случае посягательства на твою невинность. Когда идем?
– Завтра вечером.
– Ладно. Уговорила окончательно.
Вообще-то Света была домоседкой. Ясно было, что этот мужчина ей понравился, такие случаи с ней были редки. Надо было поддержать подружку. Перед входной дверью, где Свету ждал ее новый знакомый, они появились вовремя, Галка нажала на звонок, прислушалась: раздался звук шагов, и дверь приоткрылась. В проеме стоял мужчина лет тридцати, на лице его играла улыбка. «Здравствуйте, девочки, – немного растягивая слова, сказал он, – давно ждем вас, проходите. Меня зовут Василий».
Галка тоже назвала свое имя, и втроем они прошли в небольшую комнату с двумя окнами. За одним из них угадывался балкон. Скромное убранство комнаты состояло из кровати, небольшого журнального столика, кресел и дивана, с которого навстречу вошедшим поднялся другой мужчина. Пожав девушкам руки, он жестом пригласил к столику. Усадив, представился: «Меня зовут Алексей, то есть Лешка». Он стоял в центре комнаты, как бы приглашая себя рассмотреть. Выглядел он лет на тридцать с небольшим.
Стройный, высокого роста, он был одет в тонкий черный свитер и черные брюки. Сухощавое лицо с крупным носом и большими серыми глазами. Тонкие губы трогала едва заметная улыбка, похожая на усмешку. Он не был красив, но даже с первого взгляда это лицо притягивало к себе взгляд. «Вы пока отдохните, а мы сейчас придем», – сказал он и вышел вслед за Василием на кухню. «Ну, как тебе Василий?» – шепотом спросила Света.
– Да я его видела всего одну минуту. Какая ты быстрая. Подожди, потом дам свою оценку.
В комнату уже входили мужчины, неся в руках тарелки с закуской и спиртное. Началось застолье. Лешка читал стихи, он их знал множество, пел под гитару песни и смешил всех присутствовавших анекдотами. За столом шло нескончаемое веселье, Алексей все свое внимание уделял Галке, было видно невооруженным глазом, он хотел ей понравиться. Ближе к полуночи девушки засобирались домой, не поддаваясь ни на какие уговоры мужчин остаться еще ненадолго. Прощаясь, Алексей оставил Галке номер своего телефона: «Будет желание пообщаться – позвони».
Возвращаясь домой, девчонки обсуждали проведенный вечер и мужчин. Василий Галке не понравился, он был какой-то блеклый и в отличие от Алексея отнюдь не блистал эрудицией. Об этом она и сказала подружке.
– Зря он пригласил на встречу с тобой этого хирурга. Или тебе он понравился, этакий тихий мышонок?
– Да. Ты права, блеклый он какой-то. Вот и холостой товарищ, а душа не легла к нему.
Через день Галка вычеркнула и этот эпизод из своей жизни и стала собираться в дорогу, к Марионасу. Подумав, она решила оформить с ним отношения, пусть даже без свадьбы. Молчание же его она уже воспринимала как должное.
Галка сдала все экзамены и зачеты, сообщила матери о своей поездке, уговорила Свету быть свидетельницей на бракосочетании. Подружка откликнулась не раздумывая, оформила несколько дней отпуска за свой счет, и вскоре поезд уносил их в Прибалтику.
На этот раз Галка телеграмму Марионасу о своем прибытии не давала, решив сделать ему своеобразный подарок. Особой неожиданности в ее приезде не было: не прошло и полгода, как они расстались, обговорив все детали бракосочетания, назначенного на лето. Ну а если избранника не окажется дома, не беда, у них с подружкой сейчас достаточно времени.
Прибыв на место, девушки направились к Галкиному жениху. Его родители и сестра Рута были дома, вот для них Галкин приезд был сюрпризом, они привыкли получать предварительные телеграммы, а тут невеста, да еще со свидетельницей-подружкой свалились на голову. Познакомившись со Светой, они быстро пришли в себя, обнимали, целовали, усаживали за стол, кормили с дороги. Мать Марионаса говорила без умолку, интересуясь здоровьем Галкиных родителей, ее учебой. Чувствовалось, что она растягивает время, предполагая, что сейчас Галка сама будет задавать вопросы о Марионасе. Когда наконец мать исчерпала запас вопросов, настала Галкина очередь.
– Спасибо за хороший прием. Я уже соскучилась.
Секунду помолчала.
– Все хорошо, но где же мой Марионас?
– Он уехал в командировку. Приедет через неделю. Поживете, отдохнете на море, позагораете. Поселяйтесь с подружкой в комнате, где вы жили с Марионасом в январе.
Мать облегченно вздохнула, произнеся заранее обдуманный ответ.
– Так Марионас устроился работать? И куда?
– Приедет, сам обо всем расскажет.
Мать не хотела говорить или действительно не знала.
– Девочки, может, на море съездим. Погода стоит сейчас теплая, сухая. А завтра может и дождь пойти. Едем?
Это предложила Рута.
– С удовольствием искупаемся.
Надев купальники, девушки поехали на пляж, который располагался в минутах двадцати, если ехать на автобусе.
Выйдя из него, девчата разулись и босиком дошли до воды. Пляж был песчаным, а море голубым и спокойным, без конца и края. Раздевшись, они залезли в теплую как парное молоко воду. Купались долго, а потом вышли на берег и направились чуть подальше от воды, туда, где рос мелкий кустарник, окруженный травой, похожей на осоку. Расстелив полотенца, они легли на них и, загорая, болтали обо всем на свете. Но Галку сверлил только один вопрос: «Где же ее Марионас?»
Дав возможность Свете и Руте обсудить интересующие их проблемы, она спросила Руту о брате. Та поколебалась и начала рассказ.
– Я не хочу влезать в ваши отношения, но мне тебя, Галя, жалко. Мой брат несерьезный человек, ты его видишь другими глазами. Редко видишь и плохо знаешь. Ты слепая в своей любви к нему. С того момента, как вы расстались, он поменял не одну женщину, всех приводил домой. Одна до сих пор живет у нас, снимает койку. Он ее бросил давно и два месяца назад нашел какую-то женщину из провинции, мы ее никто не видели. Она увезла его с собой, возможно, они расписались. Знаю только с его слов, когда он приходил за вещами, что эта женщина помогла найти ему работу. Ведь в городе он никак не мог устроиться, что-то ему мешало. Чем он в деревне занимается, не знаю. От него и первая жена отказалась, взяла развод и алименты не стала получать. Да и какие алименты с него! Вернувшись с армии, он ни дня не работал, да и до армии вел праздный образ жизни. Родители думали, что армия сделает его человеком серьезным. Но нет, у него на уме только женщины. Мы все были рады тебе, думали, что он возьмется за ум, вы хорошая на вид пара. Но вряд ли он и с тобой станет другим человеком, даже если ты будешь очень стараться ему помочь. Мне кажется, он не любит тебя, ведь любя, не меняют женщин как перчатки в ожидании свадьбы.
У Галки щемило сердце, когда она слушала исповедь сестры Марионаса.
– Вот и закончилась наша с ним любовь. Что же мне делать теперь, как поступить? Уехать завтра же.
Пришедшее решение не успокаивало, а причиняло боль, она не хотела верить горьким словам Руты.
«А где эта деревня, в которой Марионас поселился?» – тяжело вздохнув, спросила она Руту.
– Неужели ты собираешься поехать к нему? Брось ты его! Хорошо хоть ребенка не завела от моего непутевого брата. Ты красивая, скоро актрисой будешь. Разве такие, как мой брат, будут у тебя поклонники? Ты, конечно, можешь не прислушиваться к моим словам, делать все по-своему. Но мои родители устали от его праздности, и я решила открыть тебе глаза.
Чем больше она говорила плохого про Марионаса, тем сильнее Галка желала его видеть. Увидеть и еще раз попытаться понять, за что она его так сильно любит, вот даже несмотря на нелестные слова родного ему человека. Света сначала молчала, а потом тихо произнесла: «Ну, что будем делать, подруга?». Противоречивые мысли терзали Галку, нужно было принять правильное решение. Разум говорил одно, а чувства – другое. Ей хотелось увидеть своего возлюбленного хотя бы еще раз, она так долго ждала встречи с ним.
– Рута, ты дашь мне его адрес?
– Он у меня дома записан.
– Сегодня ты мне его дашь, и я навещу Марионаса. Только не говори своим родителям об этом. Хорошо?
– Хорошо.
Вернувшись с моря, они застали в доме бывшую любовницу Марионаса. Она оказалась вполне симпатичной девицей и откровенно рассказала об их пылкой любви, в результате которой забеременела и по указанию любовника сделала аборт. В ее словах Галка не почувствовала горечь утраты ни по Марионасу, ни по неродившемуся ребенку.
– Что же я такая дуреха, никак не пойму, что он меня и не любил никогда. Я сама его придумала и теперь мучаюсь этой любовью. Все, завтра еду к нему.
С этими мыслями, получив адрес Марионаса от Руты, она уснула спокойно.
Наутро было пасмурно, шел дождь. Но все равно поездку она решила не отменять. «Свет, я еду к Марионасу. Решила окончательно», – сказала она проснувшейся подружке.
– Может меня с собой возьмешь?
– Нет. Сама дорогу найду. Ты мне только будешь мешать в такой ситуации. Жди меня. А пока спи, слышишь, дождь на улице.
– Слышу. Ну, счастливо тебе утрясти все вопросы. Будь осторожна с его бабой. И не унижайся перед ним. Пока.
Светка повернулась на другой бок. Она знала, что остановить Галку, когда та приняла решение, невозможно. Быстро собравшись, надев платье-костюм серого цвета, туфли на высоком каблуке, взяв зонтик и сумочку, она тихо вышла из дома и направилась к автобусной остановке, села в подошедший автобус и по пути следования до места сменила его на другой, пригородный. В таких красивых комфортабельных автобусах Галке еще не приходилось ездить. Время поездки прошло незаметно. Стараясь отвлечься от дум, она обозревала окрестности и поражалась ухоженности строений, деревьев, росших вдоль дороги, отсутствию мусорных свалок. Вокруг была чистота, словно накануне сделали большую генеральную уборку, чтобы порадовать Галкин глаз. На полях паслись коровы и овцы, коровы были все одинаковой окраски. Отгоняя плохие мысли, она думала только об одном – чтобы Марионас оказался на месте. Автобус вскоре въехал в небольшое селение и остановился. Судя по всему, это была конечная остановка.