Абай Тынибеков
Идущие
– Благодарю тебя, правитель, за добрые пожелания, – слегка склонив голову, вежливо ответил Наби-бек.
– Здоров ли твой гуньмо Янгуй? – вдруг спросил хозяин шатра.
– Хвала небесам, мой куньбек Янгуй в полном здравии, чего и тебе желает, царь Демир, – деликатно поправив относительно титула своего правителя и впервые обращаясь к правителю тиграхаудов по его титулу и по имени, ответил Наби-бек, вновь склонив голову и приложив ладонь к груди.
– Значит, не гуньмо, как прежде, а куньбек, и не ваны, а беки теперь… Благодарю, – царь Демир тоже склонил голову слегка и степенно и приложил ладонь к груди. Он ненадолго задумался, улыбнулся с лёгким сарказмом и продолжил, вновь смотря прямо в глаза Наби-беку: – Как многообразен этот мир, и как же он тесен и переменчив. Прежде ваш народ обитал очень далеко от нас, и нам не доводилось встречаться, а теперь по воле Небес вы оказались здесь, и мы с вами говорим почти на одном языке. Разве можно было поверить в такое? Но пришло время, и мы с вами увиделись и, надеюсь, поймём друг друга. Язык шаньюя Модэ и его народа тоже во многом имеет сходство с нашим и вашим языками, но, несмотря на это, мы с ним давние враги, и, как я понимаю, вы тоже стали недругами. Вы ушли из-под его главенства, а стало быть, общий язык не сумел вас с ним объединить, не связал навечно. Воля Небес нам неведома, но всему в людском мире есть причины и есть объяснения. И вашему уходу оттуда наверняка тоже есть причина, равно как есть объяснение вашему появлению в этих землях. – Царь Демир замолчал, о чём-то размышляя и поглаживая седую бороду.
Наби-бек не сводил с него глаз, понимая, что разговор становится серьёзным и уже напрямую касается его миссии здесь, но царь погрузился в раздумья, и он молча ожидал дальнейших слов.
– Судя по тому, что вы стоите почти на моей границе уже больше месяца и не продолжаете путь дальше, вы явно намерены в ближайшее время что-то предпринять, ведь так не может продолжаться бесконечно. Естественно, мне трудно понять такое поведение. Признаюсь, всё это время я размышляю, как вы поступите теперь, подойдя к моим землям, но вы ничего не делаете, и каждый день я воспринимаю вас по-разному. То я вижу в вашем поведении какую-то растерянность, то отсутствие планов, либо же вы наводите на мысль, что совершенно случайно оказались здесь, не знаете ничего о здешних обитателях и о хозяевах этих территорий и по этой причине не можете принять какого-либо решения… – царь Демир посмотрел на Наби-бека и, выражая лёгкое недоумение, вопрошающе приподнял брови. – Ответь мне, Наби-бек, прав ли я или же в чём-то ошибаюсь. Ты ведь не зря прибыл ко мне? Твой правитель направил тебя с какой-то определённой целью. Видимо, ты наконец-то внесёшь ясность в сложившееся положение и развеешь мои сомнения относительно вашего появления здесь…
– Царь Демир, да, ты прав, мой правитель прислал меня с определённым поручением. Он убеждён в том, что ты уже многое знаешь о нас благодаря юэчжам, которых ты, как равных, радушно принял в свои земли и под своё покровительство, и этому, надо полагать, есть свои причины. Прежде мы, усуни, были вынуждены подчиниться воле правителя хуннов шаньюя Модэ и долгие годы входили в состав его державы, принимая участие во многих его завоеваниях, дабы остаться в живых и не утратить своей целостности. Но, как мы ни старались, шаньюй не счёл нужным относиться к нашему народу как к равному его народу и не наделил столь необходимыми правами, благодаря которым мы могли бы стать вровень с хуннами. Находясь там, мы не только не стали с ними братскими народами, но едва не утеряли своё истинное имя, так как и сам шаньюй, и его народ называли нас асии, а не усуни. Мы по его велению стали носить его титулы, пасти скот только на тех пастбищах, на которые он указывал, иметь определённое им количество воинов и сражаться с теми народами, на которые посылал он. При всём при этом он не счёл нужным пойти хотя бы на одну уступку, о которой не раз просил наш правитель. В итоге мы вынуждены были проявить своеволие и уйти, – сказав, Наби-бек замолчал, на мгновение задумался и продолжил: – А теперь с твоего высочайшего позволения, царь Демир, я перейду к поручению моего правителя.
Наби-бек вновь замолчал в ожидании реакции царя Демира. Тот внимательно слушал и тут же кивнул в знак согласия.
– Мой куньбек Янгуй навсегда увёл народ из окрестностей озера Лобнор, последнего места нашего проживания. Только в этом направлении остались земли, не покорённые шаньюем Модэ. Мы вынуждены были прийти сюда. Другого пути не было. Теперь мы у твоих границ. Мой правитель направил меня к тебе, царь Демир, дабы я рассказал всю правду о причинах нашего появления здесь и передал его намерения. Так вот, царь Демир, то, что я нахожусь здесь в качестве посла моего правителя, свидетельствует о том, что он готов путём переговоров с тобой решить самый главный вопрос. Он желает узнать, готов ли ты, царь Демир, отступить от южных своих земель и отдать их нашему народу, не проливая крови ни своих, ни наших воинов. Он ждёт твоего ответа, от которого будут зависеть дальнейшие отношения между нами. Также при принятии решения он советует помнить о том, что обратного пути у него нет. Это всё, царь Демир, – Наби-бек замолчал и почтительно склонил голову, приложив ладонь к груди.
Дослушав Наби-бека, царь Демир изменился в лице. От прежнего благодушного вида не осталось и следа. Его лицо стало суровым, глаза наполнились гневом, а руки сжались в кулаки. Едва сдерживая нахлынувшие чувства, он порывисто поднялся. Наби-бек и сановник тут же вскочили с мест.
– Да как ты смеешь! – вскричал вдруг сановник и, выхватив из-за голенища сапога плеть, замахнулся на Наби-бека.
– Не сметь! – метнув гневный взгляд, приказал царь Демир.
Сановник быстро и послушно опустил руку и виновато склонил голову. Царь Демир продолжал пристально смотреть на него.
– Он всего лишь передаёт волю своего правителя! Он его посланник! Никто не смеет даже прикасаться к таким, как он! Или ты забыл наши священные законы?! – с металлом в голосе громко произнёс царь Демир.
Сановник ещё ниже опустил голову. Наби-бек отвёл взгляд от сановника и смотрел себе под ноги, смиренно сложив руки на поясе. Царь Демир взглянул на посла и сел на место, нервно поправив полы овчинного безрукавника и положив ладони на колени.
– Слушай приказ, Даут, – обратился к сановнику царь Демир.
При его словах тот, не поднимая головы, сделал шаг вперёд и замер в ожидании.
– Наби-бека и его людей пусть сопроводят до нашей границы. Они отбывают на заре. Теперь же пусть никто не мешает их отдыху. Ступай, – царь Демир едва шевельнул пальцами в сторону сановника, словно что-то стряхнул с колена, и перевёл взгляд на Наби-бека.
– Будет исполнено, правитель, – сановник отступил на несколько шагов, развернулся и направился к выходу.
– Наби-бек, я понял твоего куньбека Янгуя. О принятом решении я оповещу, отправив гонца. Больше тебя не задерживаю, – учтиво указав жестом в сторону двери, царь Демир встал и заложил руки за спину.
– Благодарю, царь Демир, – Наби-бек слегка склонил голову, приложив руку к груди, развернулся и быстрым шагом вышел из шатра.
* * *
– Однако недолго размышлял царь Демир над моим предложением, – задумчиво произнёс куньбек Янгуй. – Он ожидал его и был готов ответить, коль так скоро прислал гонца. То, что он предлагает, совершенно не входило в мои планы. Умён и решителен этот царь.
Куньбек Янгуй смотрел вдаль на горные вершины. Они с Наби-беком стояли на берегу небольшой речки, что, журча, игриво несла свои прозрачные воды по извилистому мелкому руслу. Наби-бек молча и нервно потирал шрам на лице.
– Его предложение выступить в совместный поход против канглов весьма неожиданно. Решение вопроса о земле после предстоящей войны – довольно расчётливый и хитрый ход. Выходит так, что в случае нашей общей победы нам отойдёт часть земель канглов, и ему не придётся делиться своей территорией. Ну а в случае поражения для него вопрос о земле уже не будет стоять так остро, как сейчас. И вот почему. Оставив нас, он просто уйдёт к себе, и всё. Ведь он, ссылаясь на то, что мы ничего не знаем о народе канглов, предлагает своё главенство в этом походе и руководство над общими объединёнными силами и, следовательно, постарается одержать победу силами усуней, бросая их первыми в бой и сохраняя своих воинов. Его расчёт понятен. Ослабленные этой войной, понеся большие потери, мы не сможем требовать каких-либо уступок и не будем представлять для него угрозу, – после недолгих раздумий продолжил рассуждать куньбек Янгуй. – В любом случае он остаётся в выигрыше. Изрядно потрепав с нашей помощью своего соседа, канглов, – как выясняется, его врагов, – он укрепит свои позиции в их отношениях и почти избавится от наших притязаний. Но это о нём. Мы же в этом противостоянии выглядим в его глазах довольно глупыми и неспособными отстоять собственные интересы. И самое худшее даже не в этом. Молва о нас, о вот таких, слабых и глупых, быстро разлетится по всей округе и сослужит в ближайшем будущем самую худшую службу. Все народы, обитающие в этих землях, станут воспринимать нас именно такими, и никто не станет считаться с нами всерьёз. Никто не примет моих послов с должным уважением, и только постоянная война станет нашей повседневной жизнью. Но это уже будет не жизнь, а тяжёлое выживание, изнуряющее наш народ, доводящее до отчаяния. Смерть превзойдёт рождение, а это чревато полным исчезновением. Разве для этого мы проделали столь долгий и трудный путь? – Куньбек Янгуй посмотрел в глаза Наби-беку и, не дожидаясь ответа, решительно направился к своему коню. Наби-бек заспешил следом, а когда поравнялся с куньбеком Янгуем, тот резко остановился, повернулся и отдал приказ: – Созывай через день большой совет!
– Повинуюсь, правитель, – прижав ладонь к груди, склонил голову Наби-бек.
* * *
– Беки мои и мои военачальники, я созвал вас на большой совет впервые с тех пор, как мы пришли в эти земли, – восседая на широком троне перед своей юртой, куньбек Янгуй окинул взором собравшихся, вплоть до сотников, расположившихся большим кругом на войлочных коврах. – Скоро закончится лето, а мы не знаем, какие здесь зимы. У нас нет пастбищ и нет стойбищ. У нас пока нет земли. В дороге погибло много скота. Мы не знаем ничего и о народах, обитающих вокруг нас. Мы не можем знать того, как они поступят теперь, видя нас и зная о нашем присутствии здесь. Сложные дни мы переживаем. Это правда. Но мы все вместе, и мы сильны этим. – Правитель замолчал и оглядел подданных, стараясь увидеть их глаза и понять состояние их духа. Они все напряжённо смотрели на него, ожидая дальнейших слов. – Вон там, – куньбек Янгуй показал рукой на север, – начинаются земли тиграхаудов. По моему поручению Наби-бек посетил их ставку и имел беседу с их царём Демиром. В ответ на моё предложение мирно оставить эти земли нам царь Демир прислал гонца. То, что он сообщает, признаюсь, стало для меня полной неожиданностью. Так вот, царь Демир предлагает вернуться к вопросу о земле после совершения совместного с ним похода на его соседей канглов. – Куньбек Янгуй замолчал, наблюдая за реакцией беков и военачальников. Было заметно оживление. Они переглядывались и тихо переговаривались. Выждав, пока они успокоятся, куньбек Янгуй продолжил: – Учитывая ситуацию, я принял решение. На заре к царю Демиру отправится гонец. Я принимаю его предложение. Тридцать тысячников со своими воинами во главе с Наби-беком пойдут со мной. – Куньбек Янгуй встал и все тут же вскочили со своих мест. – Юити-бек, – куньбек Янгуй повернул голову направо.
Юити-бек, стоявший за Наби-беком, сделал шаг вперёд, приложил ладонь к груди и склонил голову.
– Юити-бек, на время моего отсутствия и отсутствия дуглу Наби-бека ты, кто носит титул сян дуглу, временно примешь на себя обязанности дуглу и останешься старшим над всеми. Цзо дуглу Бэйтими-бек и ю дуглу Карами-бек будут тебе во всём помогать, как правая и левая твоя рука. Усиль дозоры, продолжай направлять лазутчиков в разные стороны и будь наготове со всеми войсками, – отдал распоряжение куньбек Янгуй.
– Повинуюсь, правитель, – твёрдо произнёс сян дуглу Юити-бек.
– Наби-бек, – куньбек Янгуй перевёл взгляд на Наби-бека, – готовь войска к походу.
– Повинуюсь, правитель.
– На этом большой совет завершён, – куньбек Янгуй приложил ладонь к груди, слегка склонил голову, затем быстрым шагом обошёл свой трон по левой стороне, взглянул на стоявших ближе к нему Бэйтими-бека и Карами-бека, тут же с почтительным жестом отступивших на шаг, и решительно направился в главную юрту. Все присутствующие повторили почтительный жест и, как только правитель вошёл в юрту, стали расходиться.
* * *
– Правитель, дальние дозоры доложили, что замечены дозоры и передовые отряды тиграхаудов, – ведя своего чёрного, как смоль, скакуна вровень с белым жеребцом правителя, сообщил Наби-бек.
– Значит, мы на верном пути. Хорошо. Всюду незнакомая местность. Это очень затрудняет передвижение, – вглядываясь вперёд, тихо произнёс куньбек Янгуй. – Насколько они далеко?
– В полудневном переходе, правитель, – уточнил Наби-бек.
Куньбек Янгуй слегка кивнул и стал осматривать округу. Некоторое время они двигались молча.
– Что-нибудь стало известно о месте нашей встречи? Что за местность там? – взглянув на Наби-бека, вдруг спросил куньбек Янгуй.
– Да, правитель, если наши дозоры не ошибаются, то встреча произойдёт в долине между лесами с восточной стороны и холмами с северной и западной сторон. Только эта открытая местность более всего подходит. В земли канглов мы вступим, пройдя среди западных холмов. Тиграхауды направляются к той долине, – с готовностью ответил Наби-бек.
Куньбек Янгуй внимательно выслушал и задумался. Наби-бек часто поглядывал на него. Конные сотни, ощетинившись копьями, неспешно продвигались следом, поднимая клубы пыли.
– Прости, правитель, что-то не так? – не выдержав долгого молчания, тихо и взволнованно спросил Наби-бек.
– Скажи мне, как близко к нашим передовым дозорам дальние дозоры тиграхаудов? – спросил куньбек Янгуй.
– Правитель, они, зная, что мы идём навстречу, свои дальние дозоры отправляют только в западную сторону, к землям канглов, но в нашей стороне их нет. Наши дозоры их не замечали, – удивлённый таким вопросом, пожав плечами, ответил Наби-бек.
Куньбек Янгуй вновь задумался. Наби-бек поджал нижнюю губу. Было заметно, что он в растерянности от вопросов правителя. Тем временем прежде казавшиеся далёкими хвойные леса к востоку от них приблизились и потянулись на север почти ровной окраиной, чернея тенистыми зарослями.
– Наби-бек, слушай и запоминай, – сурово посмотрев ему в глаза, очень внушительным голосом произнёс куньбек Янгуй. – Сейчас же направь двоих тысячников с их воинами в тот лес. – Куньбек Янгуй рукой указал на лесные гущи. – Передай им, чтобы продвигались по лесу параллельно нам, но не выказывали своего присутствия. Ещё двум тысячникам передай приказ немедленно отойти влево от меня и следовать тоже параллельным курсом за холмами. Пусть не отдаляются, держатся на расстоянии пяти ли и высылают вперёд как можно дальше усиленные дозоры. Всех, кого дозоры встретят, убивать на месте, никого не упускать. Никого! Даже если это люди тиграхаудов. Никого не оставлять в живых. Когда подойдём к месту встречи с тиграхаудами, эти тысячники должны продвинуться дальше нас и ждать моего сигнала. Они поймут какого. Нам нельзя угодить в западню. Всё может случиться, – куньбек Янгуй отвёл взгляд от Наби-бека и стал смотреть вперёд, поглаживая скакуна по шее.
– Будет исполнено, правитель.
Наби-бек начал поворачивать коня.
– И вот что ещё, Наби-бек, – вновь сурово произнёс куньбек Янгуй. Наби-бек остановился. – Там, в долине, когда мы встретимся с царём Демиром и его войсками, особенно внимательно слушай мои приказы, следи за сигналами и немедленно исполняй их. Всем тысячникам передай моё веление действовать без промедлений.
– Повинуюсь, правитель, – как всегда, почтительно ответил Наби-бек.
– Наби-бек, очень скоро мы будем иметь свои земли, – куньбек Янгуй загадочно улыбнулся и уверенно кивнул.
– Да будет так, правитель.
Наби-бек склонил голову, приложил ладонь к груди и тут же с места вскачь повёл коня в сторону военачальников, огибая следовавший за правителем сотенный отряд телохранителей. Куньбек Янгуй поднял руку, и к нему примчался начальник личной охраны.
* * *
– Правитель, тот человек в середине на белом скакуне и есть сам царь Демир, – взглядом показывая на правителя тиграхаудов, пояснил Наби-бек.
– Да, я вижу его, – всматриваясь в передние ряды войск тиграхаудов, стоявших на дальней стороне долины, кивнул куньбек Янгуй.
Дойдя до места, войска усуней по команде куньбека Янгуя остановились, не вступая в долину. Тиграхауды также замерли на её окраине.
– Каковы их силы? – спросил куньбек Янгуй.
– Правитель, по сведениям дозорных, у них около пятнадцати тысяч воинов, – ответил Наби-бек.
– Это хорошо, – задумчиво произнёс куньбек Янгуй.
– Правитель, но этого же мало! – возмущённо, но сдержанно воскликнул Наби-бек.
– Сколько смогли, столько и привели, – на удивление Наби-бека спокойно откликнулся куньбек Янгуй.
Куньбек Янгуй оглянулся на свои войска, поднял руку, указал в сторону тиграхаудов и неспешно, шагом повёл коня по долине. Войска тронулись за ним, раздвигаясь по флангам. Тиграхауды, заметив это, также начали движение в долину.
– А теперь, Наби-бек, будь очень внимателен к моим командам. От этих можно всего ожидать, – кивнул в сторону тиграхаудов куньбек Янгуй.
– Правитель, я всё помню, – почтительно и уверенно ответил Наби-бек.
– Ты остаёшься с войсками. Я в сопровождении начальника охраны встречусь с царём Демиром. Зорко следи за мной. Теперь от этого может зависеть очень многое, – дал последние наставления куньбек Янгуй.
– Повинуюсь, правитель.
* * *
Войска усуней и тиграхаудов полностью вступили в долину и замерли друг против друга на расстоянии пяти полётов стрелы. Первым в окружении десятка телохранителей двинулся навстречу царь Демир, ведя скакуна быстрой рысью. Куньбек Янгуй взглянул на Наби-бека, затем перевёл взгляд на начальника своей личной охраны, стоявшего за его спиной, слегка кивнул, прикрыв глаза, и тронулся с места, продвигаясь навстречу к царю Демиру, но сдерживая коня и ведя его тихим шагом. Начальник личной охраны правителя и десять воинов последовали за ним. Наби-бек остался на месте.
* * *
Царь Демир уверенно приближался к середине пространства, разделяющего его войска и войска усуней, и вскоре уже преодолел её. Тем временем куньбек Янгуй неспешно продвигался навстречу, не отдаляясь сильно от своих войск. Прошло немного времени, и между двумя правителями оставалось всего лишь полсотни шагов, как вдруг усуни, сопровождавшие правителя, стремительно вскинули луки, заложили стрелы и выстрелили по воинам тиграхаудов, охранявшим царя, сразив почти всех в одно мгновение и тут же пустившись вскачь, быстро приблизились вплотную и добили мечами уцелевших охранников царя Демира. Начальник личной охраны куньбека Янгуя ловко набросил аркан на царя Демира и, стянув правителя тиграхаудов на землю, волоком потащил его в сторону своих войск. Куньбек Янгуй выхватил меч, развернулся к усуньским войскам, резко поднял руку вверх и указал мечом на войска тиграхаудов. Тысячи усуней во главе с Наби-беком по всей ширине долины устремились вперёд на противника, пребывавшего от увиденного в полной растерянности. Вскоре военачальники тиграхаудов, опомнившись, повели войска навстречу. Противники не успели сойтись в ближнем бою, как вдруг тиграхауды увидели, как слева, из леса, на них мчатся тысячи усуней и одновременно справа, из-за холмов, стремительно появились ещё тысячи усуней, охватывая долину с обоих флангов. Став очевидцами пленения правителя, видя численное превосходство усуней, попав почти в окружение и утеряв боевой дух, военачальники тиграхаудов приняли решение не проливать зря кровь своих воинов и повелели войскам срочно остановиться, не вступать в сражение, не оказывать сопротивления, а сложить оружие и сдаться, рассчитывая на милость правителя усуней.
* * *
На далёком западном горизонте светило оставило последние багровые следы, плавно забирая у земли свой свет и своё тепло, но с надеждой на скорую новую встречу. По всей долине запылали костры. Обезоруженных пленённых тиграхаудов усуни разместили под усиленной охраной в ограждении многочисленных факелов в западной части долины, дабы они были видны с высоты.
Куньбек Янгуй сидел возле большого костра, задумчиво наблюдая за языками пламени, что игриво метались, рассыпая яркие искры при всяком дуновении ветерка.
«Первый шаг сделан. Хвала Вечным Небесам, царь Демир уже в моих руках. Он попытался перехитрить меня, предложив вступить в союз. Да, он всё рассчитал и надеялся бросить моих воинов вместе со мной на своего врага и тем самым одновременно ослабить или избавиться от меня и нанести урон неприятелю-соседу. Но слишком самонадеянным оказался. Он даже не сомневался в том, что я соглашусь на его предложение и на этот поход. А всё потому, что я и мой народ оказались в безвыходном положении. Именно по этой причине он был уверен в том, что я соглашусь на любые условия. Да, я не знал ничего о численности его сил, но он не мог предположить того, что я хорошо запомнил некоторые советы шаньюя Модэ. Многочисленный и сильный народ никогда не примет в свои ряды остатки беглого и слабого народа как равного себе, и тем более не наделит его землёй, и не вступит с ним в родство. Только в качестве невольников будет существовать такой пришлый народ. Прав шаньюй Модэ. То, что тиграхауды приняли беглых юэчжей, наделили равными с собой правами, а также выделили свои земли и вступили с ними в родственные связи, свидетельствует лишь об одном – тиграхауды слабы и поэтому поступили именно так по отношению к юэчжам, дабы хоть как-то пополнить свои ряды и немного усилиться. Исходя из этого, можно понять, что воинов у них не так много и они неспособны вступить со мной в прямое противостояние. Однако всё это только теперь нашло подтверждение. Я, конечно же, рисковал, построив свою тактику вот таким образом, доверившись лишь скудным сведениям, добытым лазутчиками и Наби-беком. Всё могло обстоять совершенно иначе, и мой расчёт мог оказаться ошибочным. Что теперь думать об этом? Случилось так, как случилось. Я оказался прав. Вернее, прав оказался шаньюй Модэ, одним из советов которого мне удалось воспользоваться. Да, нужно честно признаться себе, что прежде я никогда даже предположить бы не мог, что буду однажды за что-то благодарить жестокого правителя хуннов. Надо же, как бывает в жизни! – куньбек Янгуй улыбнулся, мотнул головой, цокнув языком, выпрямил спину, окинул взором ночной лагерь и вновь стал смотреть на огонь. – И ещё в одном нужно честно признаться себе. Ведь я не был уверен, что прав, когда после долгих раздумий принял решение не вступать в союз с тиграхаудами, а любой ценой одолеть их в этой долине. Только по этой причине, из-за сомнений в задуманном, я не поставил никого в известность о своих планах, держал их в тайне ото всех. Даже от Наби-бека. И он, и все остальные беки, и военачальники до последнего были уверены в том, что мы приняли условия царя Демира. Пойти войной с незнакомым союзником по неизведанной земле на неизвестного врага означает только одно – быть равнодушным к судьбе своего народа. А это в свою очередь означает, что ты не являешься истинным правителем… – Куньбек Янгуй тяжко вздохнул, посмотрел на телохранителя, стоявшего к нему спиной на небольшом отдалении, затем взглянул на других охранников, протёр глаза и вновь перевёл взгляд на огонь. – Теперь нужно думать о будущем… Хотя о нём приходится думать всегда. Власть над народом становится тяжёлой ношей только в таком положении, в какое угодили мы. В обустроенной и сытой жизни и чувства, и ощущения, равно как и поступки, и помыслы, иные, нежели теперь. Даже слова другие. Там всё это какое-то поверхностное и необременяющее. Да и ответственность не столь тяготит, становясь всего лишь обыденной привычкой. При хорошем существовании всё в человеке расслабленно: и разум, и душа, и тело. Теперь же пришло время глубоких раздумий, волевых решений и безошибочных действий. Для всего этого нужны силы… Пора отдохнуть. День был непростой, но, хвала Небесам, завершился благополучно для нас. Нужно немного поспать… Даже светило покинуло нас до утра, дабы мы погрузились во сны и набрались сил… Мы пришли из земель, за которыми восходит светило, в земли, за которыми оно скрывается. Значит, мы идём за ним. Мы – идущие за светилом…» – Куньбек Янгуй устало провёл ладонью по лицу, оглянулся по сторонам и откинулся на спину на разостланные на земле мягкие овечьи шкуры.
* * *
– Царь Демир, ты лично приведёшь меня и мои войска в свою ставку. И сделаешь это до заката. В противном случае все твои военачальники и воины будут казнены.
Куньбек Янгуй сидел на шкурах возле костра. Царь Демир стоял перед ним. Вид у него был измождённый. Руки и лицо покрыты многочисленными ссадинами и ранами, кожаные доспехи сильно истёрты. Покрасневшими от бессонницы глазами он смотрел на правителя усуней.
– Поведёшь не той лесной тропой в горах, по которой твои люди сопровождали моего посла в ставку, а главной дорогой, по которой ты пришёл сюда. Я уверен, что ты очень ясно осознаёшь положение, в котором оказался теперь, и не станешь его усугублять. Более того, отныне в твоих интересах честно отвечать на все мои вопросы и выполнять все мои приказы незамедлительно и без попыток ввести в заблуждение. Советую тебе, царь Демир, прежде чем дать ответы мне, подумать о том, что от их достоверности и полноты во многом будет зависеть судьба и твоя, и твоего народа, – куньбек Янгуй встал, заложил руки за спину, медленно подошёл вплотную к царю Демиру и стал пристально смотреть ему в глаза. Тот не выдержал взгляда и опустил голову. Куньбек Янгуй вернулся на место, вновь опустился на шкуры, продолжая смотреть на пленника.
– Хорошо, куньбек Янгуй, я согласен. В моём народе помнят о правах победителя и уважают их. Я отвечу на все твои вопросы и поведу тебя в свою ставку главной дорогой. Лишь об одном прошу, если, конечно, смею… – царь Демир запнулся и посмотрел в глаза куньбека Янгуя.
– Говори, – кивнул куньбек Янгуй.
– Прояви милость к моему народу. Меня казни, но народ пощади. Прошу тебя, – царь Демир продолжал смотреть в глаза куньбека Янгуя и вдруг рухнул на колени, безвольно опустив руки и низко склонив голову.
Куньбек Янгуй не ожидал такого и слегка растерянно поднялся с места. Два стражника, стоявшие за спиной царя Демира, тут же подхватили его за руки и подняли на ноги.
– Уведите его, дайте ему еды и воды, пусть немного отдохнёт перед дорогой, – приказал стражникам куньбек Янгуй.
* * *
Каменистая дорога петляла среди густого ельника, постепенно поднимаясь всё выше и выше. Далеко за полдень передовая тысяча усуней во главе с Наби-беком уже выступила из леса на берег озера. За ней в плотном окружении сотни телохранителей продвигался куньбек Янгуй, рядом с которым ехал царь Демир. Следом шли войска, за которыми вели всех пленённых тиграхаудов. За пешими пленниками гнали их лошадей. Замыкали шествие многочисленные обозы и тыловая тысяча. По бокам от дороги, в лесу, на всём протяжении пути находились многочисленные дозорные отряды.
Пройдя небольшое расстояние по берегу, передовая тысяча по команде Наби-бека остановилась. Вдали виднелось стойбище – ставка царя Демира. Наби-бек долго и напряжённо всматривался в ту сторону. Оттуда примчался воин и что-то взволнованно сообщил. Отправив его обратно, Наби-бек подозвал тысячника, что-то сказал ему, тот поднял руку, и к нему тут же прискакал один из сотников. Тысячник отдал короткое распоряжение. И сотник, нахлёстывая плетью коня, помчался вдоль воинов по направлению к правителю.
* * *
– Правитель, – склонив голову и приложив ладонь к груди, сотник обратился к куньбеку Янгую.
– Говори, – кивнул куньбек Янгуй.
– Правитель, меня послал Наби-бек. Лазутчики, что побывали вблизи от ставки тиграхаудов, сообщили, что там никого нет. Стойбище покинуто всеми обитателями.
Сотник замолчал, переводя дыхание. Куньбек Янгуй на мгновение задумался, затем перевёл взгляд на царя Демира.
– Что это значит?
– Куньбек Янгуй, я думаю, что они узнали о моём поражении и за ночь покинули ставку, зная о том, что ты скоро придёшь туда, – растерянно ответил царь Демир. – Мне нечего больше сказать.
– Как они могли узнать об этом? – не сводя с него глаз, сурово спросил куньбек Янгуй. – Кто и как сумел сообщить им обо всём? Говори!
– Этого я не знаю. Хотя, может быть, это Даут как-то сумел избежать пленения и добраться до ставки, – неуверенно произнёс царь Демир. Было заметно, что он искренне недоумевает.
– Кто это? – гневно спросил куньбек Янгуй.
– Это мой брат. Вечером я не заметил его среди своих людей, но и он не пытался найти меня. После того как меня увели от тебя, я был один. Не уверен в том, что это он, но никто другой не сумел бы увести людей из ставки. Кроме него, они не подчинились бы никому, – царь Демир замолчал, опустил голову и прикрыл веки.
Куньбек Янгуй посмотрел на сотника:
– Скачи к Наби-беку и передай моё веление вступать в ставку!
– Повинуюсь, правитель, – почтительно поклонился сотник и помчался обратно.
Куньбек Янгуй нашёл взглядом начальника личной охраны и кивнул ему. Тот быстро приблизился, сдерживая скакуна.
– Риза, сопроводи царя Демира к пленённым. Он должен отыскать среди них своего брата. Доставь его ко мне, – распорядился куньбек Янгуй, обратившись к начальнику личной охраны по имени.
– Будет исполнено, правитель, – склонив голову и приложив ладонь к груди, ответил тот и посмотрел на царя Демира.
* * *
Послав вперёд две сотни воинов, дабы они тщательно осмотрели стойбище, Наби-бек приблизился к главным арочным бревенчатым воротам ставки тиграхаудов. Он заметил, что огромного барабана, прежде висевшего над ними, теперь не было, как не было и шатров, заполнявших раньше окраины стойбища. Пройдя под аркой, он неспешно продвигался по главной дороге. Приземистые каменные строения чернели низкими дверными проёмами, словно пустыми бездонными глазницами взирая на проезжавших мимо них чужаков. Кругом стояла тишина. Нигде не было видно ни одного дымка. Всюду царили унылое запустение и безжизненная пустота.
«М-да, от того, что я видел в этой ставке в первый мой приезд, теперь не осталось и следа, словно ничего тут вовсе и не было. Трудно представить, что всего лишь день назад здесь кипела обычная жизнь, жизнь, которая протекала в этом стойбище многие и многие годы. Теперь её нет. Нет той жизни, но будет другая. Так кто же всё-таки оповестил их? Может быть, царь Демир оставил кого-то наблюдать за происходящим в долине и дал особые указания на такой случай? Нет, такого не могло быть, так как он не сомневался в заключении союза с нами, был уверен в объединении сил и не допускал даже мысли о нападении на него. Если уж даже я не догадался о задумке нашего правителя, то царю Демиру и вовсе такое в голову бы не пришло, иначе он бы не привёл войска в долину. Получается, что кому-то всё-таки удалось избежать пленения и добраться до ставки, и этот кто-то не мог быть простым человеком. Разве могли все обитатели ставки сами принять решение об уходе? Или могли бы они подчиниться велению какого-нибудь воина или даже военачальника? Не думаю, что такое возможно. Они могли поверить в то, что их царь потерпел поражение и вместе с войсками пленён, но быстро собраться и покинуть ставку без веления кого-то из высокопоставленных сановников не посмели бы никогда. Значит, тот, кто сообщил о поражении в сражении и отдал приказ об уходе из ставки, был одним из приближённых к царю людей», – оглядывая опустевшую ставку, размышлял Наби-бек.
