Алекс Борджиа
Вампиры
– Ах да, – спохватилась Амелия, – ты же ничего не рассказал о делах. Как они продвигаются?
– Очень медленно, вопреки всем моим ожиданиям, – ответил Вильям. – Но большую часть земель находящихся в окрестностях Брашова всё-таки удалось дооформить и теперь она выставлена на продажу. Я очень надеюсь на местных фермеров с ближайших жудец. Если удастся продать хотя бы половину земель, которые состоят из прекрасных заливных лугов, то можно будет считать, что большая часть дела решена. Я сразу положу деньги в банк на твой счёт, дорогая сестра и они послужат хорошим приданым для тебя.
– Благодарю, Вильям, – сказал Джек, – но ты можешь не переживать. Даже если вы ничего не продадите, мы всё равно будем счастливы и неплохо обеспечены. У нас в Атланте свой дом и птицеферма, а ранчо моего отца, где мы занимаемся скотоводством, приносит неплохой доход.
– Уверяю тебя, Вильям, мы ни в чём не нуждаемся, – подтвердила слова мужа Амелия. – И прошу тебя завтра взять нас с собой. Только сначала объясни, зачем нужна эта поездка.
– Там находится самая удалённая часть собственности из нашего наследства, и именно на эти земли и часть недвижимости мы не смогли найти в местных архивах, каких либо подтверждающих наше право на неё бумаг.
Только, помилуй Бог сестра! Зачем вам ехать со мной, после только что проделанного столь длительного путешествия? Оставайтесь в городе, а я в скором времени вернусь.
– Нет, нет, – возразила Амелия, – мы непременно должны поехать вместе. А если ты думаешь, что я буду в тягость, вспомни, как хорошо я держусь в седле и могу преспокойно преодолеть любое расстояние верхом, если это будет необходимо.
– Ну, разумеется, надо ехать всем вместе, – поддержал её Джек, отойдя к окну и прикурив сигару. – Во-первых, я не могу оставить свою супругу одну, а во вторых, вместе нам будет веселее и легче. А заодно мы сможем полюбоваться не только местными городскими красотами, но и природными. Я уверен, в горах сейчас просто великолепно.
– Постойте, господа, – вмешалась Оливия, – неужели вы думаете, я останусь в Брашове и буду дожидаться возращения моего милого Вильяма, одиноко сидя у окна. Я так же прекрасно езжу верхом и собираюсь отправиться вместе с вами. – И от переполнявших её эмоций девушка даже привстала.
– Подождите, подождите, – вмешался мистер Джемс, сидевший всё это время с весьма угрюмым лицом, во главе стола и замахавший сейчас обеими руками в знак протеста. – Ведь вам, Вильям запрещено продавать владения отца, на которых расположен замок. Гарри ясно написал мне в письме об этом.
– Да мы и не собираемся его продавать, – заверил молодой граф. – Я лишь хочу найти утраченные документы на часть земель, прилегающих к замку. Покопаюсь в церковных и деревенских архивах. Думаю, что найду, где там остановиться. Ведь должна же быть в Бистрице хотя бы одна гостиница.
– Но та часть земель, где замок, не должна быть выставлена на продажу, – вновь напомнил ему мистер Джемс.
– Ту часть земель, где замок, я продавать не стану, – заверил его Вильям, присоединяясь к Джеку и закуривая у окна сигару.
– Не переживайте отец, – вмешалась Оливия, – просто нам хочется помочь Вильяму.
– Я совершенно с тобой согласна, – улыбаясь, кивнула головой Амелия. – Решено. Завтра же поедем.
– Что же, – проговорил Вильям, – раз нет никакой возможности вас всех отговорить от этой поездки, будет лучше, если с самого утра мы отправимся на вокзал и возьмём билеты до Бистрицы. По приезду туда уже решим, как нам действовать дальше.
– Совершенно не обязательно отправляться туда поездом, – вмешалась Оливия. – Давайте возьмём дилижанс. Так будет чуть дольше, но интереснее. Ведь Амелия и мистер О’Браен хотели посмотреть окрестности, а для этого нет ничего лучше, чем путешествие на дилижансе.
– Совершенно верно, давайте так и сделаем, – согласилась с ней Амелия. – Из окна вагона мы ничего не увидим, кроме горных хребтов.
– Только если мистер Уайт согласится и отпустит свою дочь, – проговорил Вильям. – Без его согласия я не смогу взять Оливию с собой.
Джемс как раз хотел возразить, показывая всем своим видом, что не согласен. Однако когда он посмотрел на дочь и увидел мольбу в её глазах, не смог ответить отказом.
– Пожалуйста, отец, – прошептала девушка, сдвинув брови, как Богородица на иконе. – Я должна поехать.
– Хорошо, – тяжело вздохнув, проговорил он, – езжайте,– и опустил задумчивый взгляд куда-то в пустоту.
6 глава
Вернувшись поздно вечером от мистера Уайта, Вильям попросил хозяина гостиницы заказать на утро дилижанс и стал собирать самые необходимые для поездки вещи. Его сестра Амелия и её муж Джек, так же, придя к себе в номер, начали собираться в дорогу.
Вильям вытащил из чемодана пачку оставшихся неоформленными документов и положил их на стол. Его внимание по-прежнему привлекала часть бумаг, перемотанных шёлковой лентой и лежащих отбельной стопой.
Чуть дёрнув тесьму за один конец, он развязал узел, и пачка документов рассыпалась по столу. Один из самых больших свёртков гулко упал на паркетный пол, заставив обратить на себя особенное внимание.
Подняв его, Вильям почувствовал, что в нём лежит что-то достаточно тяжёлое и не похожее на обычное письмо или бумажный документ. Осторожно поднеся свёрток к горевшей лампе, в уже тёмной от сумерек комнате, он развернул его и обмер.
У него в руке лежало прекрасное ожерелье, в котором самым дорогим, как показалось Вильяму, являлся не столько жемчуг, сколько застёжка. Она была сделана из золота и отлита в виде головы змеи со сверкающими драгоценными камнями на месте глаз. Никогда Вильям не видел такого великолепного и дорогого украшения. Он был ослеплён им. Наконец, немного придя в себя, он аккуратно завернул его обратно и положил на столик возле кровати.
«Вот прекрасный свадебный подарок для моей любимой Оливии», – мелькнуло у него в голове.
«Нужно будет ей его подарить. Возможно, это осталось от моей матери. Вот только зачем отец положил его мне с собой? Ах, ну конечно! Он же говорил, чтобы я открыл эти бумаги только в случае крайней необходимости, значит, думал, что я смогу продать ожерелье в случае финансового затруднения.
Ну, нет, такую красоту я продавать не стану. При первом удобном случае подарю его Оливии. Оно прекрасно будет смотреться на её длинной красивой шее».
Вильям собрал бумаги обратно в пачку, и, вновь обвязав их тесьмой, задул ночник и лёг спать.
Вот только сон не шёл. В комнате было очень темно, так как на улице не светила луна и не мерцали звёзды.
Из головы Вильяма не выходило прекрасное жемчужное ожерелье. На миг ему всё же удалось сомкнуть глаза, но раздавшийся в комнате едва различимый шорох, заставил его вновь открыть их и вглядеться в окружающую темноту.
Шорох повторился и напомнил ему звук скользящего по полу женского платья. Вот даже скрипнула одна из дощечек паркета, словно на неё ступила чья-то нога. Затем – опять тишина. Комната наполнилась странным ароматом горной лаванды.
«Откуда этот запах? Ведь окна закрыты», – подумал Вильям.
Снова послышался шорох и повторился скрип паркета. Вильям почувствовал, как запах лаванды усилился, заполняя комнату невидимым облаком цветочных феромонов.
Внезапно, до его слуха стало доноситься чьё-то громкое прерывистое дыхание. Вот оно усилилось и ему начало казаться, будто кто-то склонился над ним. Потянуло сыростью и гнилью. Сладкий аромат лаванды уже не ощущался так остро.
Молодого человека словно парализовало. Наконец сделав над собой усилие, он привстал и вытянул руку, словно желая развеять внезапное наваждение. Рука провалилась во мрак и пустоту.
Придя в себя, он вскочил, как ненормальный, нащупал на столе коробок спичек и зажёг лампу.
Озарив помещение тусклым жёлтым светом, Вильям увидел, что в комнате никого нет. Всё лежит на своих местах и ничего не тронуто. Свёрток с ожерельем по-прежнему лежал на столе.
«Значит, показалось. Значит, я схожу с ума», – подумал он, садясь на кровать и ставя лампу обратно.
«А запах?» – в комнате по-прежнему чувствовался аромат лаванды. «Нет, здесь точно кто-то был» – снова пронеслось у него в голове.
Однако внимательно осмотрев все углы маленькой комнаты, никаких признаков чьего либо присутствия он так и не обнаружил.
Снова улёгшись в постель, Вильям вперил свой взор в потолок и на этот раз не став тушить фитиль лампы, постепенно заснул.
Утро наступило, ворвавшись красным светом восходящего солнца в незашторенное окно. Вильям с трудом открыл глаза. Встав и одевшись, он взял собранный с вечера чемодан, и через пару минут уже сидел в дилижансе, где его с нетерпением ожидали Джек и Амелия.
– Доброе утро, Вильям, – поздоровалась с ним сестра, – что-то ты неважно выглядишь. Будто, не сомкнул этой ночью глаз?
– Доброе утро, сестра, – ответил он. – Нет-нет, я спал как убитый, просто ещё не окончательно стряхнул с себя остатки сна.
– Тогда грузимся и отбываем, – поторопил их Джек. – Доспим в пути. Трогай! – скомандовал он кучеру, и тот лихо, взмахнув хлыстом, направил экипаж по заранее оговорённому маршруту.
Лошади помчались с громким цоканьем копыт по мощёным, узким улочкам города к дому Оливии Уайт.
Девушка уже была готова к отъезду и ждала их возле открытого окна. Пока укладывали багаж, Оливия поцеловала вышедшего проводить её отца, и, приняв его благословение, села в дилижанс. Лошади тронулись, и повезли их по пыльной, каменистой дороге между скалистыми хребтами Карпат.
Целых два дня занял переезд из Брашова в Бистрицу с остановками на хуторах и в частных домовладениях, где звонкая монета давала корм и отдых лошадям и путешественникам.
Весь путь пролегал по красивой гористой местности; с густыми лесами и опасными обрывами. Местами, кроны высоких деревьев переплетались прямо над дорогой и закрывали густой листвой солнечный свет.
В пути, молодые люди особо не скучали. Они рассказывали друг другу разные истории и делились общими впечатлениями от поездки. Джек О’Браен показал себя превосходным собеседником и рассказчиком. Видно было, что он весьма начитан и хорошо образован.
Амелия всё время хохотала, смеясь над шутками мужа, и радовалась поездке, как ребёнок. Вильяму же не терпелось сделать подарок невесте, и он постоянно бросал взгляды на её длинную лебединую шею, представляя, как на ней будет смотреться жемчужное ожерелье.
Наконец, к концу второго дня пути, они въехали в Бистрицу. Это был небольшой и уютный городок. Здесь, так же как и в Брашове, посреди центральной площади, стояла старинная церковь. Только гораздо более скромных размеров. В городе было своё почтовое отделение, телеграф и недавно построенная железнодорожная станция.
Расположиться решили в маленькой, но уютной гостинице на окраине города, под названием «Серебряная Подкова». С виду она напоминала старую харчевню.
Местные жители настолько редко видели посещающих их город гостей, что из любопытства столпились прямо у входа в гостиницу и даже мешали разгружать багаж.
Внутренне убранство комнат этой псевдо гостиницы, конечно, сильно отличалось от тех номеров, которые молодые люди снимали в Брашове, но тоже не было лишено уюта и красивого вида из окон. Вильям и Оливия, как им пока и полагалось, сняли по одной маленькой раздельной комнате, а Амелия с Джеком – одну на двоих.
Хозяевами гостиницы оказались муж и жена, венгры по национальности. К счастью жена хозяина могла изъясняться хоть и на ломанном, но более-менее понятном всем постояльцам немецком языке. Спустившись к ужину, молодые люди нашли в холле небольшой стол, на котором уже стояли горячие блюда и кувшины с вином. Настоящий деревенский антураж всех умилил.
За трапезой стали решать, что делать дальше. Вильям, явно выказывающий лидерские способности сообщил, что собирается на следующий день посетить местную церквушку и добиться от её архиерея доступа к старым архивам, которые испокон веков хранились в храмах. Авось в тех записях и мелькнёт следок с упоминанием его фамилии. И в любом случае следовало обратиться к главе местного поселения. Возможно, понадобится доступ и к городскому хранилищу документов.
Джек полностью разделял запланированные им действия и собирался изо всех сил помогать ему. Что касалось девушек мужчины так и не сошлись в едином мнении, чем их занять. Ведь неизвестно, сколько могло потребоваться времени, день, два, а то и больше на всё это их предприятие. Однако Амелия и Оливия развязали своим спутникам руки, заверениями, что они прекрасно проведут время вдвоём, изучая местные красоты. Тем более погода в последние дни благоволила к прогулкам на свежем воздухе.
Хорошенько утолив голод, обе пары решили, наконец, разойтись по номерам. Правда Вильям перед тем, как Оливия ушла в свою комнату, осторожно и весьма дипломатично пригласил её к себе, пообещав, что это ненадолго.
Оказавшись у себя в комнате, Вильям предложил занять девушке стоявшее у окна кресло, а сам достал из чемодана заранее приготовленное украшение.
– Дорогая Оливия, – обратился он к ней, торжественно, и в то же время с замиранием в сердце. – Не могу не сказать, как я безмерно люблю тебя, поэтому разреши мне от всей души, преподнести тебе этот скромный подарок.
После этих слов молодой человек подошёл к удивлённой девушке, и повесил на её дивную, длинную шею великолепное жемчужное ожерелье.
Девушка была ошеломлена. Она в жизни не видела ничего подобного. Не сказать, чтобы у неё не было украшений, но подобной красоты – никогда.
От неожиданности, Оливия даже немного растерялась и поначалу не могла ничего сказать. Наконец придя в себя от чрезмерного волнения, она встала с кресла и, обвив шею молодого человека двумя руками, нежно проговорила:
– Вильям, зачем? Оно конечно восхитительно, но наверняка очень дорого стоит. Спасибо тебе любимый за подарок. Только его надо одевать с моими лучшими нарядами, которые отец мне привозил из Бухареста и Европы, а я не взяла с собой ни одного из них.
– Неважно, – ответил молодой человек, проводя рукой по роскошным волосам девушки. – Я уверен, что с этим ожерельем, никто даже не заметит в каком ты платье.
– Но где и когда ты успел его купить? – не унималась красавица. – Неужели привёз с собой из Америки? Но тогда, зачем?
– Это ожерелье когда-то принадлежало моей матери, так как я нашёл его среди бумаг отца. Скорей всего он хранил его в сейфе банка с ценными бумагами, которые вручил мне перед поездкой. Именно поэтому оно случайно оказалось со мной. Я уверен, что и Амелия и мой отец, и даже моя покойная мать, узнав тебя так же, как я и прочитав в моём сердце те чувства, которые распирают всё моё естество, несомненно, одобрили бы мой поступок.
Данное украшение словно создано для тебя. Носи его теперь, не снимая. Я люблю тебя, – и в доказательство искренности своих слов, он приподнял её чудную головку за округлый подбородок и нежно поцеловал.
7 глава
За завтраком Оливия сидела уже в своём новом украшении, не ускользнувшем от внимания Амелии. Девушку восхитил подарок брата, о чём она не преминула сказать.
Оливии было и приятно и неловко одновременно. Но Амелия спокойно и непринуждённо развеяла её стеснения. Тем более что она не была завистливой или жадной.
После завтрака девушки пошли в церковь, а Вильям и Джек направились в местную администрацию. Там они нашли главу города, и узнали у него, что земли Дракулы действительно находятся недалеко от Бистрицы. Однако для установления их чётких границ понадобятся соответствующие бумаги.
Что на счёт замка, то глава города немного потупился и ответил уклончиво, так: «Здесь недалеко есть деревенька, за ней и стоял когда-то ваш замок. Спросите возниц на площади, они вас туда доставят. Только он давно заброшен и даже если не представляет ещё из себя руины, вы всё равно вряд ли сможете в нём жить».
Молодой граф удовлетворился добытой информацией и предложил Джеку вернуться в гостиницу. Там их уже дожидались девушки. Мужчины сообщили им, что никаких архивов, кроме приходской книги священника в церкви не обнаружилось. А глава города явно что-то темнил.
Вильям решил не терять времени и отправляться в упомянутую деревушку немедленно. Выйдя на площадь, он обратился к первому же извозчику, который, как, оказалось, хорошо знал, где находилась, эта деревня и заверил, что доставит туда господ менее чем за час.
На этот раз молодые люди не стали забирать весь свой багаж, надеясь к вечеру вернуться. Сразу сели в повозку и отправились в путь.
В дороге они по большей части молчали. Каждый думал о своём. Оливия держала за руку Вильяма, словно поддерживая его морально, а Джек и Амелия задумчиво смотрели по сторонам на отвесные горные хребты, между которых пролегала дорога.
Извозчик предупредил, что если они не успеют вернуться обратно до наступления сумерек, ущелье заволочёт плотным туманом и покинуть деревню будет уже невозможно.
Дорога была извилистой и неровной, то и дело, заставляя пассажиров подпрыгивать на ухабах и ямах. Иногда из-за резкого поворота появлялись выступающие утёсы, грозящие в один момент рухнуть и похоронить под своими массивными глыбами, незадачливых путников. В тёмное время суток и вправду можно было запросто проскочить такой поворот и врезаться в один из этих выступов.
Ровно через час, как возница и обещал они въехали в деревню, расположенную в живописной долине, между высокими горными хребтами, которые расступались и уходили вдаль, исчезая за горизонтом.
Повозка подъехала к высокому деревянному строению, исполняющему роль деревенского трактира, и остановилась у самых его дверей.
– Приехали господа, – сообщил извозчик, спрыгнув с козел. – Здесь вы сможете расположиться и неплохо поесть. Эй, Михай! – закричал он так, что у всех зазвенело в ушах. – Принимай гостей!
Из трактирчика тут же выбежал невысокого роста мужичок, достаточно коренастый и немного лысоватый.
– Добро пожаловать, молодые люди, – сказал он на ломаном немецком языке.
Хозяин привык к посетителям, основная масса которых состояла из местных жителей; пастухов и охотников, поэтому сразу догадался, что перед ним иностранцы. А уж то, что они из Америки не мог и предположить.
Молодые люди вышли из экипажа и проследовали в трактир. Вильям собирался как можно скорей найти человека готового показать им, где находится замок. Нужно было торопиться до наступления темноты, иначе пришлось бы здесь остаться на ночь, а это не входило в их планы.
– Милейший, мы хотим нанять у вас лошадей и найти в деревне проводника, который мог бы показать дорогу к замку Дракулы, – обратился к хозяину заведения, Вильям.
– Замку Дракулы? – переспросил трактирщик. – Но зачем он господам?
Но поняв, что позволил себе слишком много, тут же осёкся, сжав губы и покраснев.
– Я его новый хозяин, – ответил Вильям спокойно.
После услышанных слов трактирщик перекрестился и отшатнулся в сторону. Заметив это, молодой граф поспешно сказал:
– Я очень хорошо заплачу.
– А у вас есть подтверждающие ваше право на замок какие-нибудь бумаги? – вновь задал вопрос трактирщик.
– Конечно, можете не сомневаться, – заверил его Вильям, весьма удивившись подобному опросу, если не допросу от простого селянина. – И на замок, и на то, что я являюсь графом Вильямом Дракулой-Карди.
– Да проведи ты их, Михай, – послышался голос возницы, вошедшего следом за ними и слышащего весь их разговор, – ты же знаешь, где находится, этот чёртов замок. А то мы потеряем кучу времени на поиски проводника, и придётся господам здесь тогда ночевать, а я намерен сегодня же убраться обратно. Нет никакого желания торчать в этом месте. Тем более эти господа не прихватили с собой даже багажа, все их вещи остались в гостинице.
– И девушкам тоже прикажете подать лошадей? – осведомился хозяин трактира осторожно.
– И девушкам тоже, – ответила ему Амелия, высоко задрав подбородок.
– Вы могли бы просто подождать нас здесь, – предложил ей Джек. – Отдохните с Оливией в трактире, прогуляйтесь. А мы с Вильямом быстренько обернёмся.
– Ну, уж нет, – возразила Оливия, – я тоже поеду.
– Но вы же в платьях, – заметил Джек.
– Ха! – откинув дерзко прядь волос со лба, воскликнула Оливия. – Я уроженка этих краёв и выросла можно сказать в седле.
– Хорошо, – сдался Джек, качая головой. – Четыре лошади найдутся?
– Найдутся, найдутся, – закивал хозяин, вытирая выступившую испарину, – даже дамские сёдла найдутся, – и исчез через задние двери трактира.
Через двадцать минут лошади уже стояли во дворе и молодые люди, оплатив звонкой монетой их прокат, запрыгнули в сёдла и поскакали вслед за своим провожатым, которым согласился стать сам хозяин трактира, Михай, весьма соблазнённый увиденным остатком денег в толстом кошельке Вильяма. К тому же появившаяся в трактире его жена, присутствовала при оплате и не потерпела бы от мужа отказа стать провожатым редко к ним заглядывающих столь богатых и видных людей.
Быстро проехав через всю деревню, миновав маленькую церковь и несколько местных лавок, вереница из пяти всадников помчалась по каменистой узкой стёжке в направлении горного перевала Буковины, к самой границе Трансильвании.
Путь пролегал через густые заросли леса, покрывавшего весь восточный склон.
– Раньше эти заросли периодически вырубались, – сказал скачущий впереди Михай, – но с тех пор как в замке никто не живёт, дорога заросла.
Молодые люди то и дело наклонялись, чтобы не задеть нижние ветви деревьев и не слететь с лошадей. Особенно Вильям и Джек переживали за девушек. Они всё время, поглядывали на них и предупреждали, когда надо об опасности.
Амелия и Оливия показали себя действительно превосходными наездницами и преодолевали все препятствия без особого труда.
Через двадцать или тридцать минут езды по такой дороге, заросли, наконец, расступились, и перед ними открылась часть долины, похожая на рисунок из сборника сказок Шарля Перро.
Они оказались между двух перевалов. Гребни горных вершин кое-где покрывала белоснежная шапка ледников, отражающих солнечные лучи. Всю остальную часть закрывали густые леса с вековыми деревьями, похожими на разостланное зелёное покрывало.
В самом центре долины, возвышался старинный замок. Он стоял на высоком каменном утёсе, не прилегающем ни к одной из горных вершин. Высокие башни и длинные стены замка, мрачно и величественно красовались на лоне окружающего пейзажа.
Молодые люди остановились и стали любоваться открывшейся картиной.
– Господа, нужно торопиться, если хотите вернуться засветло, – обратился к ним Михай, спрыгивая с лошади. – Здесь быстро темнеет, а туман стелется так низко, что можно заблудиться. Как бы нам не запоздать до наступления ночи. Тем более, – добавил он, взмахнув рукой, – видите тучи, которые несёт с запада? Там сейчас идёт дождь, но через два часа он будет уже над нами.
Все посмотрели, куда указывал Михай, и увидели скопление туч, больше похожих на выпущенный из гигантской трубы чёрный дым. Они клубились и нарастали, стремглав несясь подгоняемым их ветром в направлении замка.
– А что там? – спросил Михая, Джек, указывая на низменность по правую сторону от дороги, поднимающейся к замку.
– Там долина Ведьм, сплошь покрытая болотами и трясиной, – ответил он, – гиблое место.
– А по левую сторону? – поинтересовался Вильям. – В-о-он там, где едва виднеется крыша какого-то строения?
– Это, если изволите, охотничий дом. Там хозяева останавливались для отдыха во время охоты, – доходчиво пояснил Михай.
– Как красиво, – не сдержав нахлынувших эмоций, молвила романтическая Оливия.
– Давайте теперь подъедем к замку поближе, – предложил Вильям. – Когда ещё у нас будет такая возможность. Думаю, что мы успеем вернуться до темноты.
– Я не против, – согласился с ним Джек.
Девушки так же изъявили желание увидеть замок сблизи. Один только Михай запротестовал и категорично замахал руками.
– К замку?! Да вы что! Поедемте лучше скорей обратно. Нас застанет дождь и негде будет укрыться. Вы можете остаться на ночь у меня в трактире. Завтра с утра я соберу вам провизии, и вы отправитесь на осмотр своего замка, если вам так будет угодно, – предложил Михай.
– Хорошо, – сдался Вильям под напором разумных доводов проводника, – вы правы, мы возвращаемся, – и, развернув свою лошадь, направился обратно в деревню, увлекая за собой остальных.
Вернувшись в трактир, молодые люди увидели там своего возничего, который то и дело прикладывался к бутылке вина. Они сообщили ему, что остаются здесь на ночь и расплатились за поездку. Тот недолго думая нашёл других пассажиров, и помчался обратно в город, пока не стемнело.
Вильям же со своей невестой, сестрой и Джеком О’Браеном расположились в двух единственных маленьких комнатках трактира.
Очень скоро наступил вечер и пошёл обещанный Михаем дождь. Но им он был уже не страшен.
Молодые люди сидели за сколоченным из дубовых досок столом трактира и ждали, когда им подадут хоть какой-нибудь ужин. Недалеко от них, горел очаг, в котором на вертеле жарились куры.
Жена Михая принесла им фасоли в мясном бульоне, жареной дичи и домашнего пива.
На удивление в трактире стало довольно многолюдно. Местные пастухи и крестьяне плотным особняком сидели за столами и с удовольствием употребляли хозяйское пиво и сушёное, солёное мясо диких коз, коих здесь в округе водилось не мало.
Становилось немного душновато и шумно. У многих от коварного домашнего пива развязывались языки, и они пытались перекричать один другого. Но вскоре на улице совсем стемнело, и большинство людей начали расходиться.
Дождь продолжал барабанить по крыше и стеклу, заставляя последних посетителей не торопиться покидать стен заведения. Расположившись за столиками рядом с тёплым очагом, они рассказывали друг другу всякие истории. Больше всего болтал самый грузный и пьяный из них, одетый в одежду пастуха и смешную помятую шляпу с ястребиным пером.
– А вот, поди, ж, ты, – сказал этот пьяный пастух, наклоняясь и вытягивая правую руку, – чуть она меня было, не утащила.
– Кто? – уточнил у него другой собеседник, сидевший рядом.
– Известно кто, русалка.
– Да какая ещё русалка? Ты что, пива перепил? – подняли пастуха на смех остальные.
Всего за столом рассказчика сидело человек пять, включая его самого.
– Да, а вы послушайте, – более серьёзно, словно уже протрезвев, сказал им пастух. – Было это накануне дня Святого Георгия. Пас я значит хозяйское стадо на северном склоне, недалеко от долины Ведьм. Всё было как обычно, коровы спокойно паслись, с жадностью поедая молодую траву, а я следовал за ними со своей сукой Несси. Но в какой-то момент я заметил, что они паскуды завели меня к этой самой долине. Трава-то везде только пошла, а в долине её было уже много; влажность же там какая от болот.
«Эге», – думаю, – «да так я к ночи домой не вернусь», – и давай гнать их вверх по реке на южную тропу, ведущую к ферме.
Поднялись, значит, а Несси как начала лаять. Верный признак, что кто-то отстал от стада или волк рядом появился. Начал я стадо пересчитывать, и точно – одной головы не хватает, отбилась, значит.
Суку мою вы все знаете, уж, сколько лет с ней пасу, умная пастушка и дорогу к ферме знает. Приказал ей гнать стадо домой, а сам развернул Серого и спустился в долину искать отставшую бестию. Больше всего я, конечно, боялся быть застигнутым врасплох темнотой, которая быстро надвигалась.
Мне пришлось облазить почти всю северную часть долины в поисках пропавшей животины, но всё безрезультатно. «Ну», – думаю, – «сгинула в топях и придётся мне теперь платить за её исчезновение из своего жалования».
Развернул Серого на южную дорогу и припустил вдоль болота. Да только сам не знаю как, сбился с нужного направления и выехал аккурат к Ведьмину озеру. То ли черти коня моего туда понесли, то ли сам заплутал, я так и не понял, только смотрю, передо мной вокруг одни топи и болотное озеро, по берегам которого сплошь цветут ненюфары.
«Но!» – кричу Серому, – «Поехали отсюда», – и давай его пришпоривать. Только без толку все мои старания оказались. Встал мой конь, как вкопанный, и не с места, покрылся мылом и начал дрожать. Тут и мне стало не по себе.
Темнело с каждой минутой, туман стал подниматься над землёй и затягивать гладь озера. Вдруг слышу, стонет кто-то на берегу. Сначала стон был тихим и жалобным, затем стал громким и всхлипывающим, словно кто плачет.
«Ну», – думаю, – «заблудился кто-то из деревенских девушек, а теперь сидит и плачет». Спрыгнул с коня и, не выпуская узду, пошёл на этот самый плач. Серый фыркает, сопротивляется, еле стащил его с места.
Подхожу к самому берегу осторожно, чтобы не провалиться в трясину, а там и вправду сидит девица. Только спиной ко мне сидит, на торчащем из озера камне. Голова опущена, а золотистые волосы такой длины, что свисают до самой воды, закрывая лицо.
«Эй, красавица», – обращаюсь я к ней. – «Заблудилась, небось? Пойдём со мной, я тебя выведу». А она не поднимая головы, отвечает, – «Не могу пошевелиться я», – голос у неё певучий, тоненький, как у нашей церковной певчей. – «Держат меня за волосы сестрицы мои и не пускают. Помоги мне освободиться». Ну, я сдуру над водой-то и наклонился, чтобы глянуть, кто там её держит.
Она тут же вцепилась мне в руку, соскользнула с камня-то в озеро и как давай тянуть за собой. Глянул я, и обалдел, прямо передо мной невиданной красоты девушка; огромные глаза, пухлые губы, правда, очень красного цвета.
Повисла она на моей руке и тянет за собой в воду. Только руки у неё не такие красивые; с длинными ногтями и тонкими сильными пальцами.
Хорошо, что я другой рукой за поводья коня держал. Как отпрыгнет Серый от берега, и я вместе с ним. Чуть руку мне не сломал, но выдернул окаянный меня из её крепкой хватки.
Не успел я опомниться, как очутился снова верхом на Сером, который в этот раз и без моей команды так припустил галопом, что я еле в седле удержался. Скакал как взбесившийся, у меня только ветер свистел в ушах, да дьявольский хохот русалки слышался позади.
Через пятнадцать минут были мы с ним уже на южной дороге. Тут конь мой сбавил темп, то ли выдохся, то ли успокоился немного, и спустя ещё пятнадцать минут подъехали мы уже к деревне. Вот такая история и больше я никогда не пасу стада в районе долины Ведьм; будь она проклята, – перекрестившись, завершил свой рассказ пастух и смачно плюнул прямо на пол.
– А ведь и правда там нечисть водится, – поддержал его другой собеседник, так же похожий на пастуха. Только этот был моложе и совсем худой, как стручок. – Пришлось и мне туда, раз попасть по осени, когда за ягодой ходил. Было это уже в октябре, когда первые заморозки начались, но клюква-то их не боится, вот и пошёл я на болото.
Вышел на тропинку, что ведёт вдоль болота к деревне, и иду. А там, прямо по всему берегу, одни ненюфары стелются; и жёлтые и белые. И так мне один приглянулся, что наклонился я над водой и сорвал его. Принёс домой, кинул в ведро с водой, да и забыл.
