Алекс Д
(Не)рушимая связь
Праздник продолжился, как ни в чем не бывало. Теперь каждый гость бара считал своим долгом поздравить невесту и … станцевать с ней танец. Роз хохотала, как умалишенная, грозя по очереди кулаком то Эштону, то его подельникам, то подругам, участвовавшим в организации розыгрыша.
Время утекало, как вода, а разгоряченная шампанским и вниманием мужчин Розмари изо всех сил старалась использовать по полной каждую отведенную ей минуту. Ее ноги не знали усталости, а скулы сводило от постоянной улыбки и беспричинного смеха. Она была счастлива. По-настоящему счастлива. Вечер удался.
– Ну как? Понравился сюрприз? – пробравшись к подруге через толпу ухажеров, спросила Летисия, сверкая самодовольной улыбкой.
– Это было впечатляюще. – кивнула Розмари. – Спасибо. Я не ожидала.
– Ага, думала, что мы выкинем что-то банальное и вульгарное?
– Еще не поздно. – усмехнулась Роз, взглянув на одного из приятелей Эштона, который танцевал с Дженни. – Обычно в конце вечера полицейские из торта исполняют стриптиз. – она снова расхохоталась. – Хотя наши прибыли через дверь.
– Точно. Стриптиза не будет, но, если ты настаиваешь….
Розмари смахнула выступившие в уголках слезы.
– Ты меня уморила, Летти.
Антонелли скрылась в толпе, и чуть позже Роз заметила, что она шепчется о чем-то с Эштоном, пристроившись за стойкой бара. Она очень надеялась, что они не договариваются о представлении со стриптизом.
Какая-то часть вечера затерялась в памяти Розмари. Она слегка перебрала шампанского и отключилась.
Сознание вернулось уже в номере. Роз лежала на кровати поверх покрывала, а вокруг все расплывалось. Приподняв голову, девушка снова рассмеялась. Давненько она так не напивалась.
– Очухалась, пьяница. – мягко произнес Эштон, появившись перед ней с кружкой крепкого чая.
Она села, благодарно улыбнулась и взяла горячий напиток. Эш наклонился и осторожно снял с нее босоножки, принялся массировать уставшие ступни.
– В роли полицейского ты был просто сногсшибателен. – блаженно вытягивая ноги, выдохнула Розмари. – Но признаюсь, что сразу раскусила тебя.
Харт взглянул на девушку снизу вверх, обхватив ладонями ее лодыжку, хитро прищурился.
– Врешь, детка, я видел, как ты испугалась. – произнес он разоблачительным тоном.
– Всего на пару секунд, малыш. Вы были слишком хороши для группы захвата.
– Это комплимент? – игриво изогнув бровь, Эштон плутовато улыбнулся.
Розмари, откинув голову, засмеялась. Парень оставил ее ноги в покое и выпрямился в полный рост.
– Ты сегодня на себя не похожа. – задумчиво произнес он.
Розмари успокоилась и взглянула на него.
– А, может, это и есть я? – пожав плечами, с неожиданной серьезностью ответила девушка.
– Ну, обычно ты не целуешься с каждым парнем, который обращает на тебя внимание.
– Ну, я не каждый день выхожу замуж. – в тон ему сказала Розмари, улыбка вновь растянула ее губы.
– Наверное, стоит изменить традициям. – усмехнулся Эштон. – Я не знал, как реагировать, заметив, что ты уснула прямо на плече очередного поклонника.
– Видимо, его поцелуи меня усыпили.
– Да, и ты очень тяжелая в расслабленном состоянии.
– А кто-то упрекал меня в излишней худобе.
– И этот кто-то по-прежнему так считает.
– Ты ни разу не подошел ко мне на протяжении всей вечеринки. Мог бы вразумить неразумное дитя. Ты единственный, кто до сих пор не поздравил невесту.
– Единственный, кто угрожал тебе автоматом и обвинил в воровстве. Поверь, я тогда не шутил.
– Когда сказал, что я вооружена до зубов?
– И это тоже. В каждой шутке…
– Есть доля шутки. – усмехнулась Роз, оборвав Харта на полуслове. – Мне понравилось шоу.
– По-моему, банально.
– Было бы банально – исполни вы в конце стриптиз.
– Точно, Летисия говорила, что у тебя особый пунктик насчет стриптиза.
– Я категорически против.
– Все так говорят.
– Ты вредный испорченный мальчишка. – Розмари погрозила Эштону пальцем. – Надеюсь, что никто не снимал на видео мои забавы? Мику оно не понравится.
– Ты еще не знаешь, что сейчас вытворяет Фрейзер на своем мальчишнике.
– По идее, ты должен быть там. А не здесь.
– Он меня не позвал.
– Как обидно! Ты поэтому согласился участвовать в планах девчонок?
– А кто сказал, что это был их план? – он выдал еще одну лукавую усмешку.
Розмари озадаченно посмотрела в искрящиеся весельем голубые глаза, встала на ноги. Без каблуков она едва доставала макушкой до подбородка Эштона.
– Тогда тебе стоит всерьез изменить профиль деятельности.
– Я уже его изменил, когда согласился работать с отцом.
– Ах, я и забыла, что раньше ты обожал развлекать богатеньких старушек. – иронично пропела Розмари.
Харт неожиданно смутился, выражение глаз резко изменилось.
– Ты не имеешь никакого представления о том, что говоришь. – сухо заметил он. Но Розмари словно не замечала, как ему неприятна затронутая тема.
– О, я не сомневаюсь, что старушки были в восторге от твоей изобретательности. Чем еще ты их удивлял? Пел в караоке, танцевал стриптиз…
– Я же говорю, что ты неравнодушна к стриптизу. Я могу устроить, если хочешь.
– Да ты просто Джин из лампы. Но я пока не могу отнести себя к категории тех женщин, которых ты обычно развлекал.
– Считаешь, что чем-то лучше их? – пронзительный взгляд в глаза. Горечь, обида, неприязнь.
– Хочешь задеть меня?
– Хочу, чтобы ты закрыла тему.
– Ты обиделся?
– Нет. Не имею такой привычки. И сегодня твой праздник. Можешь говорить все, что хочешь. В пределах разумного, конечно.
– Говори, но не заговаривайся. Так? – понимающе хмыкнула Роз. Она отошла в сторону и поставила кружку на прикроватный столик, обвела ищущим взглядом шикарную обстановку номера. – У нас есть шампанское?
– Ты не успокоишься сегодня?
– Нет. – Розмари издала победный клич, нашарив в минибаре бутылку. – Поможешь? – она протянула находку Эштону, и взяла со стойки бокалы.
Когда искрящийся напиток был разлит, она приподняла свой бокал, и улыбнулась Эштону.
– Поздравляй. – Розмари с царским великодушием дала слово тому, кто еще не поднял за нее ни одного тоста.
– Поздравляю. – Эш насмешливо улыбнулся, легонько коснувшись ее бокала своим.
Роз разочарованно посмотрела на него.
– Сдулся? Кончилось красноречие? – она нашла объяснение его немногословности.
Харт осушил бокал и поставил на туалетный столик. Протянул Розмари руку, загадочно улыбаясь. Она инстинктивно вложила свои пальцы в раскрытую ладонь Эштона, недоуменно поглядывая на него.
– Теперь я должен пригласить на танец невесту. Так, вроде, делали все, кто поздравлял тебя на вечеринке.
– Ты не все. – хохотнула Розмари, убирая руку. – И здесь нет музыки.
– Представь, что есть. И чем это я хуже других?
– Ты не хуже. Ты – это ты. – объяснила Розмари, так ничего и не объяснив.
Эш шагнул вперед, вплотную приблизившись к ней, поддел пальцами подбородок Розмари, заставив взглянуть на себя.
– Значит, поцелуев мне тоже не достанется?
– Однозначно – нет. – весело улыбаясь, кивнула Розмари.
– Какая досада, а я так рассчитывал. Нечестно, Мари.
– Все честно. Ты уже получил свой поцелуй. – напомнила она о инциденте, который они предпочитали не обсуждать.
– Полгода назад. – Эш выразительно поднял брови. – Когда дело касается меня, ты становишься ханжой и занудой.
– Ну, спасибо. – рассмеялась Розмари, легонько толкнув его в грудь.
На самом деле ей не было весело. Близость Эштона, его чувственная улыбка, многозначительные взгляды смущали, наполняли волнением, разливали огонь по венам. Алкогольное опьянение не ослабляло, а, наоборот, усиливало ощущения. Если не соблюдать дистанцию, можно натворить дел, за которые непременно ждет расплата.
– Не стоит благодарности. – улыбнулся Эштон.
Растопырив пальцы, он обхватил ее тоненькую шею и легонько толкнул назад, к стойке минибара. Она знала, что сейчас произойдет, и не находила сил, чтобы противостоять соблазну. Такой сумасшедший вечер. Еще одна маленькая глупость…. Забавы ради.
Эштон наклонился и поцеловал Розмари. И ничего забавного, и глупого не было в прикосновении горячих и влажных губ, в их страстном и уверенном натиске. Какое искусное соблазнение. И почему она наивно надеялась на его здравомыслие?
Губы Эштона пахли шампанским, и Розмари поняла, что он так же пьян, как и она. А еще молод и горяч, и решительно настроен. Сильные руки сжали ее талию, властно, уверенно прижимая к натренированному крепкому телу. Она чувствовала грудью биение его сердца. Хаотичное, гулкое, как у нее самой. Голова закружилась от острых волнующих ощущений. Жар гулял по венам, желание плавилось в крови. Безумная забава обещала стать самым захватывающим эротическим приключением в ее жизни.
– Мы напились. – рассмеялась Розмари в его губы.
Но он не позволил ей обратить происходящее в шутку, не дал вздохнуть и прийти в себя. Его язык устроил чувственную игру у нее во рту, лишая последних сил к сопротивлению, последних попыток держать ситуацию под контролем. Розмари зарылась пальцами в его шелковистые волосы, исступленно и самозабвенно возвращая украденные поцелуи.
Пощады не будет – поняла она, когда платье легким движением рук Эштона упала к ее ногам. Маленький никчемный розовый лоскуток….
Он целовал ее лицо, шею и грудь, а Розмари забралась под его рубашку, прошлась ладонями по рельефному прессу. Скрытая подавляемая сила в каждом движении Харта сводила Роз с ума, а нежная кожа под ее пальцами наполняла трепетом и томлением.
Шутки кончились, когда, как слепые котята, прилипшие друг к другу, они, шатаясь, добрались до огромной постели и, хохоча, словно полоумные, упали в нее. Склонившись над Розмари, Эштон с невероятной нежностью провел кончиками пальцев по ее щеке, шее, четко обозначившимся ключицам. Ее сомнения таяли в его голубых глазах, обещающих море удовольствий, хранящих ведомую только ему тайну. Роз улыбнулась пересохшими губами, снова запустив пальцы в его волосы.
Она ни о чем не думала, бросаясь в пучину сладострастия и жажды полного соединения. Мысли испарились из головы Розмари, привыкшей анализировать и строить планы. Неистовые поцелуи Эштона, прикосновения рук и языка к ее чувствительному телу сорвали невидимую пружину, и Розмари вспыхнула, как мотылек, слишком близко подлетевший к огню. Тяжелое прерывистое дыхание любовников смешалось, движения стали нетерпеливыми и хаотичными. Ни капли стыда, неловкости или смущения. Одно только желание, жажда….
– Эш… – вскрикнула Розмари, когда последний рубеж был пройден.
Она вцепилась в его плечи в поисках и стремясь быть ближе, ближе, чем это, вообще, возможно. Он уверенно вел ее по пути страсти, увлекая в огненную бездну…. Пылко, горячо, мощно. Ее бедра скользили по шелковым простыням, и девушка схватилась руками за столбики в изголовье кровати. Ей хотелось кричать от охватившего ее удовольствия, и она кричала…. Тело девушки изгибалось, принимая каждый новый удар. Он срывал поцелуями ее стоны, в потемневших голубых глазах плескалось безумное желание и что-то еще….
– Нет, смотри на меня. – прошептал он хрипло, когда Розмари прикрыла ресницы.
Глаза жгло огнем, и его лицо расплывалось, становилось неясным. Она знала, что близка к финишной черте, но не ожидала, что разрядка будет такой мощной.
– Господи…. – выкрикнула она, когда ее тело задрожало и завибрировало от первой волны экстаза.
И какой дурак сказал, что в алкогольном опьянении ощущения притупляются? Она просто горела. Свет померк, и Розмари на мгновение отключилась, охваченная невыносимым наслаждением. Краем сознания она уловила момент триумфальной развязки любовника, крепко обхватившего ее бедра.
” О чем я думала, когда пошла на это?” – пронеслась в мозгу первая здравая мысль, когда Розмари вернулась с небес на землю.
” А если ничего переиграть нельзя, то почему бы не повторить?”
Искушение, соблазн, всеобъемлющее удовольствие, агония страсти, жажда обладания, близость…. Она думала, что знает все об истинном значении этих понятий, но сильно ошибалась. До этого момента, до первых неподкупных отрезвляющих лучей солнца….
Игры с огнем еще никого не доводили до добра.
Розмари проснулась первой. Она чувствовала, что лежит в теплом стальном капкане рук Эштона Харта, но не осмелилась повернуться и взглянуть на него.
Пятнадцатое марта. День ее свадьбы. И именно об этой дате говорила почти два года назад Мелани Митчелл своей дочери в последней исповеди. Пятнадцатое марта – день, когда решилась судьба Елены Харт и ее еще не родившегося сына. Розмари обещала себе, что исправит ошибки матери, но продолжала ее путь. Когда она поклялась, что вернет Эштону все, что украла, она имела в виду совсем не то, что сделала этой ночью.
Позднее раскаянье, как первый причал мудрости. Именно ошибки делают нас сильнее, открывают глаза.
– Ну, мы и начудили, Эш. – сказала она чуть позже, когда Харт проснулся и серьезно взглянул на нее. – Я виновата, не надо было столько пить шампанского.
Розмари думала, что освобождает его от ответственности за совершенную глупость. Но она еще не знала того, что уже знал он…. Одна – испугалась, другой – промолчал, а в итоге маленькая глупость вылилась в большое недоразумение, длиной в годы.
Похмельное утро всегда несет в себе привкус горечи и сожаления. Душа тревожна и растрепана, как и внешний облик пробудившегося. Тяжесть на сердце, беспокойство и чувство вины – кому не знакомы последствия бурной пьяной ночи?
Розмари не стала дожидаться, когда Эштон встанет и начнет выяснять отношения, и скрылась в ванной комнате. Роз надеялась, что у него хватит благоразумия уйти, пока она принимает душ, чтобы не смущать ее еще больше. Но Эш остался и заказал для них кофе.
Они сели за столик напротив друг друга, слишком смущенные, чтобы обменяться взглядами, молчаливые и растерянные. Розмари нервничала и кружка в ее руке дрожала, Эш курил несмотря на то, что в отеле курить строго воспрещалось. Она исступленно и неотрывно гипнотизировала взглядом свой мобильный телефон, словно он мог ей чем-то помочь. Напряжение становилось невыносимым, Роз едва могла дышать. И Эш, как всегда, чутко уловил грань, за которой заканчивалось терпение Розмари, и начиналась истерика.
– Все нормально, Мари. Ничего страшного. – пробормотал он, выпуская изо рта клубы серого дыма.
Она набралась смелости и взглянула на него. Все тот же Эштон, но она уже другая. Что же они натворили? И как дальше жить, как смотреть на него, разговаривать….
– Ты прав, страшно мне точно не было. – криво и жалко улыбнулась она. – Но и нормального в случившемся мало.
– Единственный способ отделаться от искушения – поддаться ему. Что мы и сделали. – Харт затушил сигарету.
– Только что придумал? – холодная ирония скользнула в глаза девушки.
– Не я. Слова классика. Уайльд, кажется.
– Ты еще и книжки читаешь, умник. – едко прокомментировала Розмари.
– Представь себе. – небрежно пожал плечами Эш. – Моя юность не ограничивалась развлечением старушек.
Розмари промолчала, они уставились друг на друга, пытаясь понять, что хочет услышать каждый из них, ища способ выйти сухими из щекотливой ситуации.
– Ты считаешь, что мы не могли избежать…. – сбивчиво начала Розмари. – Или просто перебрали?
– Помнишь, полгода назад, мы говорили на эту тему? Ты придаешь случившемуся слишком большое значение. Я вижу, как ты мучаешься, тебя съедает стыд, но попытайся взглянуть на эту ночь с другой стороны. Представь, что просто таким экстравагантным образом распрощалась со свободной жизнью. Брось, Мари, на моем месте мог оказаться любой другой. Ты была так пьяна, что кто угодно мог воспользоваться твоим состоянием. Так что тебе еще повезло. Я не стану болтать, и согласись, мы неплохо повеселились. Теперь, если хочешь, вернемся к прежней модели отношений. Забудем обо всем, как о маленькой шалости и будем жить дальше.
– Ты так говоришь, чтобы успокоить меня. – опустив глаза, тихо произнесла девушка. Она хорошо знала Эштона, и различала, когда он искренен, а когда лукавит. – И если следовать логике твоих размышлений, то мной все равно воспользовались. Но мы оба знаем, что это не так.
– Тебе свойственно сомневаться и бояться, как и всем невестам накануне свадьбы. Секс – лучший способ снять стресс. Вот ты им и воспользовалась. Я не вижу никакой трагедии, и масштабы катастрофы ты сильно преувеличиваешь. Между нами ничего не изменилось. Ну, узнали друг друга еще и с другой стороны. Ерунда. Здоровее любопытство. Мы молодые, импульсивные. Произошедшее было вопросом времени. Через месяц воспоминания померкнут, и мы вместе посмеемся над этим.
– Сомневаюсь. – убитым голосом выдохнула Розмари.
– Послушай, Мари. – Эштон протянул руки и взял ее за плечи, заставив взглянуть на себя.
От затравленного выражения ее глаз, у него разрывалось сердце. Конечно, он надеялся на другую реакцию. Какой дурак. Стоило Эштону, пробудившись, взглянуть в ее глаза, все сразу стало понятно без слов. Роз жалела о том, что позволила себе и ему этой ночью.
– Послушай меня. Я знаю, как тебе сейчас неловко и стыдно. Ты думаешь, что предала Мика, да еще и накануне свадьбы, и это непростительный грех. Но твое поведение волне объяснимо, Мари. Ты живой человек, со своими сомнениями и страхами, соблазнами и слабостями. Сегодня ты выйдешь замуж за Мика Фрейзера и дашь необходимые обеты перед алтарем. Но еще вчера ты была свободна. Ты никого не убила, ты не бросила его, ты не унизила меня. Никто не пострадал, Мари. Ты станешь ему преданной и хорошей женой, а мы с тобой забудем о случившемся, словно ничего и не было. Я обещаю, что никогда, ни взглядом, ни словом, ни намеком не напомню тебе о нашей маленькой тайне. – Эш заставил себя ободряюще улыбнуться, но только он сам знал, каких душевных сил стоила ему эта улыбка. – Если ты этого хочешь. – добавил Эш тихо.
Он выжидающе посмотрел на нее, всем сердцем надеясь, что она поймет скрытый подтекст последней реплики, но Розмари не поняла. Она смущенно кивнула, отводя глаза.
– Хорошо, Эштон. Забыли. – сказала Роз, высвобождаясь из его рук и вставая на ноги. – Ты отвезешь меня к отцу? Еще столько всего нужно успеть.
– Конечно. – Эш встал вслед за ней.
Голос его не дрогнул. Дрожала, билась и рвалась на части только душа.
Розмари смотрела, как он надевает на широкие плечи кожаную куртку, стоя к ней спиной. Что-то тревожное и болезненное шевельнулось внутри. Его слова успокоили ее, облегчили тяжесть вины, но отчасти она была разочарована. Девушка не могла понять своих противоречивых чувств, и ее не покидало ощущение недосказанности.
То, что она испытывала к Харту – за гранью нормальных отношений, больше, чем дружба, и даже больше, чем влюбленность в Мика. Нечто особенное, необъяснимое, сложное. А Розмари не любила сложностей, не была склонна к самокопанию, поискам смысла.
С Миком все просто. Он любит ее, а она…. Она хочет быть с ним. А причины? К черту причины. Это ее решение и ее выбор.
– Ты готова ехать? – спросил Эштон, поворачиваясь к ней. Розмари закусила губы, чтобы не задать вопросы, которые только испортят зыбкое равновесие и негласный уговор. Сердце рванулось в груди, обдав незнакомым жаром.
“Скажи что-нибудь”, – молила ее душа. – “Скажи, что все это настоящее, а я останусь.”
Эштон молчал, выжидающе глядя на нее. Розмари проглотила образовавшийся в горле ком, расправила плечи и спокойно, уверенно улыбнулась.
– Да, я готова.
Глава 16
Нью-Йорк, 2010 год
– Значит, ты не отказалась от контракта?
Лейла робко подняла глаза на своего жениха, неловко переминаясь с ноги на ногу. Не выдержав долгих часов ожидания в их новом доме, девушка набралась смелости и приехала в офис Эштона. За панорамным окном сгустились сумерки, утопающий в огнях неоновый город распростерся за спиной скрестившего руки на груди грозного в своем гневе Эштона.
Мик сказал Лейле, что она должна быть уверенной и сильной, чтобы вести борьбу за сердце любимого, и девушка не собиралась сдаваться. Несмотря на то, что история ревнивого Фрейзера оставила в ее душе неприятный осадок, Лейла не воспринимала все сказанное, как истину. И у нее был собственный взгляд на происходящее. Лейла не верила, что Эш тайно влюблен в Розмари, но верила, что он не шутил, когда угрожал отменой свадьбы, если она не откажется от контракта.
– Нет, не отказалась. – ответила девушка, нервно теребя золоченый поясок от платья. – И объясню почему. Скажи честно, Эш, ты любишь меня?
Он раздраженно прошел к столу и уселся в кожаное кресло.
– А зачем я, по-твоему, сделал тебе предложение?
– И ты хочешь сделать меня счастливой?
– Разумеется.
– А если окажется, что твое понятие о моем счастье отличается от моего, ты перестанешь меня любить?
– Конечно, нет. – рявкнул Харт. В глазах появилось нетерпеливое выражение. – Но какое отношение….
– Самое прямое. – не дала ему договорить Лейла. – Если человек по-настоящему любит, он всей душой стремиться доставить другому радость. Так?
– Наверное… – Эш потер подбородок, прекрасно понимая, куда она клонит.
Вот чертовка! Когда успела ума набраться?
– Этот день мог стать для меня очень радостным и счастливым, но я тревожилась и переживала. Я думала, что из-за своего стремления к самореализации, теряю любимого человека. Мне было грустно и обидно, что он не может, не способен разделить со мной этот триумф. – Лейла подняла влажные ресницы и взглянула в глаза Эштона.
Он смущенно кашлянул, продолжая пощипывать свой подбородок, указательным пальцем провел по губам. А Лейла права, черт побери. И самое удивительное, что он сам испытал некое подобие гордости, когда она пошла ему наперекор. С самого начала Эш разглядел в этой девушке потенциал и сильный характер, который она искусно прятала под обликом наивной глупышки.
Харт хорошо разбирался в женщинах, чтобы не понять, не угадать их истинную сущность. Лейла Барт его не разочаровала. Да, что скрывать, он выбрал ее только потому что знал… Упорства ей не занимать, а капризный вздорный характер только придает пикантность противоречивому облику Лейлы. Целеустремленная, талантливая, но не слишком искушенная, чуточку избалованная, как и все дети из благополучных семей. Родители Лейлы не могли похвастаться большим достатком и весом в обществе, но самое необходимое дочери они обеспечивали. Она – единственный ребенок в семье, и вся любовь родителей досталась ей одной.
Эштон перевел дыхание, пристально глядя в карие глаза девушки. Она ждала его ответа с надеждой и удивительным спокойствием. И он словно прозрел…. Сейчас она была так похожа на Розмари в годы ее юности, в самом начале пути. Тот же упрямый взгляд и даже слова идентичные.
Он отвел глаза, в душе поселилась безнадежная тоска. Кого он пытался обмануть? Это никогда не кончится.
– Прости меня. – угрюмо прошептал Харт. – Прости. Конечно, я не имею права решать за тебя. Хочешь сделать карьеру фотомодели – вперед. Я не буду мешать. Только, пожалуйста, не забывай, что хотя бы иногда жена должна быть дома, должна заботиться о муже, должна растить и воспитывать детей. Даже не должна…. Просто я хочу. Черт. – выругался Эш, потеряв связующую нить. Но Лейле больше были не нужны слова. Она издала победный счастливый клич и повисла на нем, крепко обняв за шею.
– Я буду хорошей женой. Самой-самой лучшей. – пообещала она, целуя его в губы.
“Где-то я уже это слышал”, – с горечью подумал Эштон.
Мик Фрейзер снова встречал ее возле студии. Розмари уже не удивлялась и даже не задавалась вопросом, сколько времени бывший муж высидел в машине, прежде чем она появилась. То, что Мик решительно настроен вернуть ее в свою жизнь, не оставляло никаких сомнений.
Последние несколько дней он заваливал ее цветами и подарками, дежурил возле студии, отвозил домой или угощал ужином в ближайшем кафе, и уезжал к себе. Роз знала, что компания, в которую устроился Фрейзер, пользовалась хорошей репутацией и предоставляла ценным сотрудникам корпоративные квартиры в центре Манхеттена и личный автомобиль. Мика обеспечили и тем и другим. Он теперь жил в огромной высотке на Тайм-Сквер, и катался в шикарном “БМВ” последней модели.
Роз терялась в догадках, как бывшему мужу удалось за столько короткий срок обаять владельцев компании, прочивших ему место топ-менеджера. Она всегда считала Мика Фрейзера заурядным, ленивым и пассивным персонажем, но, видимо, стресс активировал его внутренний потенциал, запустил программу достижения успеха, и пока он успешно следовал ей.
Все попытки Розмари прогнать Мика прочь не достигли цели. Да и как это сделать, если человек дарит цветы и каждый день молит о прощении? И при этом выглядит искренним и несчастным. Она хотела бы поставить точку в истории, но Мик не давал. Он словно не слышал ее, терпеливо и рьяно добиваясь своего.
А самое ужасное заключалось в том, что ей нравилось. Нравилось, что Мик унижается перед ней, из кожи вон лезет, чтобы выполнить любой каприз, заслужить одобрение.
Ее уверенность в непоколебимости принятого решения, постепенно начинала расшатываться из стороны в сторону. Умом женщина понимала, что прощать его нельзя. То, что творил Мик, пока ни были женаты, ужасно и унизительно, и не факт, что однажды он не возьмется за старое. Тот, кто предал один раз – предаст и во второй. Закон жизни, который еще никто не отменял. Но на другой стороне весов находились семь совместно прожитых лет.
Розмари знала Мика, знала достаточно хорошо, чтобы понять, что именно его не устраивало в их отношениях, почему он изменился, за что мстил ей. И, может быть, если дать ему последний шанс, они оба больше не совершат допущенных ошибок.
Мик Фрейзер, конечно, сволочь и кобель с задатками альфонса, но он признает своих грехи и старается измениться в лучшую сторону. А Розмари уже не девочка, чтобы верить, что завтра встретит идеального принца без недостатков и полюбит его всей душой. Непогрешимых людей не существует, а тех, которые способны вытерпеть ее характер – еще меньше. Зачем испытывать судьбу? Искать что-то несуществующее или прожить остаток жизни в одиночестве, довольствуясь случайными связями? Еще пять лет назад подобный выбор никогда бы не встал перед Розмари Митчелл, слепо верующей в свои силы и счастливый случай. Но не сейчас.
Она устала. Ее карьера на пике. Своя студия, галерея, полный штат сотрудников, признание, выгодные контракты, новое хобби. Но ей наскучил калейдоскоп сменяющихся лиц и декораций, она все чаще оставалась одна, все больше думала о своей жизни. Она не хотела быть одинокой. Не хотела участвовать в семейных праздниках в качестве гостя. Дочь, сестра, подруга, а скоро, возможно, и тетя. Отец, Эш и подруги – все они любят ее, но только этого мало. Личное счастье, собственные дети, домашний уют – похоже она созрела. И Мик тоже. Они прошли тяжелую школу, своего рода, испытание, и теперь будущее в их руках. Им решать, каким оно будет, и будет ли, вообще. Эш часто просил ее повзрослеть. Похоже, она, наконец, сделала это.
Все когда-нибудь кончается. И ее затянувшаяся юность, полная амбиций и честолюбивых планов, подошла к логическому завершению. Тридцать два года – жизнь только начинается. Настоящая, осмысленная, взрослая. Но почему ей так страшно принять решение? Почему мысль о тихом домике и воспитании детей с Миком вызывают внутреннее отторжение и панику? Тяжесть давит на плечи, а душа покрывается инеем, каждый раз, когда она просто пытается представить себе эту идеалистическую картину. И хочется бежать и кричать “помогите”.
Только некому протянуть руку, некому вытащить ее из болота противоречий, направить на истинный путь. Все повторяется. Сколько не беги, но рано или поздно, приходится вернуться к началу, к истоку сомнений.
Как тогда, семь лет назад, стоя перед алтарем.
Она смотрела в глаза Мика, еще не назвав его мужем, и цепенела от страха и отчаянья. Даже двигаться не могла. И ей также хотелось бежать, также хотелось, чтобы кто-то другой спас ее. Кто-то другой взял на себя ответственность за ее неуверенность, стал ее силой и опорой.
Никто не спас….
Она взглянула в зал, ища взгляд единственного, с кем могла поделиться сомнением и тревогой, охватившими душу. Но его не было. Только букет цветов на пустом сиденье.
Прошло много лет, а Розмари так и не спросила у Эштона Харта об истинной причине его отсутствия на церемонии. Официальную версию она знала, и делала вид, что верит…. Но всегда знала, что было что-то еще. Между ними всегда было что-то еще. Что-то выше их понимания. Она не хотела думать об этом, боялась усложнять свою жизнь. Боялась нести ответственность.
А сейчас, когда Эштон готовился к свадьбе, Розмари никак не могла отделаться от навязчивого и предательского желания помешать ему. Она и Лейлу обаяла с одной только целью – держать ситуацию под контролем.
А правда была до омерзения эгоистичной – Розмари хотела, чтобы Эш принадлежал только ей. Делить его с безликими и меняющимися любовницами – это одно, а законной женой – совсем другое.
Она все чаще ловила себя на мысли, что с нарочитой щепетильностью ищет в Лейле недостатки и причины, по которым избранница Эштона не может стать его супругой. Розмари и выгодный для Лейлы контракт устроила, руководствуясь далеко не благородными соображениями. Понимала же, как рассердится Эш, узнав, что Лейла решила пойти по ее стопам, но целенаправленно направляла Лейлу в нужном направлении. Манипуляция и лицедейство – неотъемлемая часть натуры Розмари, иначе она не достигла бы таких высот в карьере.
Попытки бороться с темной стороной – были бесполезным занятием. И даже печальная история Елены Харт больше не служила уроком и камнем преткновения. Однако Розмари трезво понимала разницу между поведением Мелани Митчелл, которая боролась за сохранение своей семьи и своим собственным.
А за что сражается Розмари? И с кем? И что сделает Эштон, когда узнает? Отвернется от нее, вычеркнет из своей жизни.
– Ты сегодня необычайно задумчивая и тихая. – остановив машину напротив ее дома, заметил Мик, повернувшись к Розмари.
Он и понятия не имел, как много мыслей витало в ее красивой рыжеволосой головке.
– Да, есть немного. – рассеяно кивнула Розмари. – Я думаю, что мне нужно вернуть родной цвет волос.
– А я-то испугался, ожидал очередной отповеди, – усмехнулся Фрейзер, стукнув ладонями по рулю. – Но ты права. Блондинкой тебе лучше.
Она взглянула в глаза цвета свежей листвы. Мик все еще нравился ей на физическом уровне. И долгие месяцы воздержания совсем не помогали в борьбе с сиюминутным желанием пригласить бывшего мужа пропустить по стаканчику в интимной обстановке ее спальни. А он чутко и быстро уловил ее настроение. Взгляд стал серьезным, пронзительным, глаза потемнели. Он наклонился и попытался поцеловать ее. Розмари уклонилась в последнюю секунду. Здравый смысл взял верх над животными инстинктами.
