Алекс Д
(Не)рушимая связь
– Вот, значит, что ты думаешь? – скривив губы, спросил Эштон.
Летисия изумленно переводила взгляд с одного на другого.
– Спокойнее, котики. Я, вообще-то тоже приехала, чтобы тебя поддержать, Рози. Мне ты тоже скажешь – какого черта я приперлась?
– Нет. – Розмари притихла, смущенно посмотрев на подругу, потом на Эштона. – Простите. Это Мик. Он столько всего тут наговорил. Почему ты не остановил его, Эш? Он же смеялся над тобой, оскорблял, нес всю эту чушь.
– Он верит в эту чушь, Мари. – ответил Харт, опускаясь в кресло и расстегивая верхнюю пуговицу рубашки.
– О чем речь? – с любопытством спросила Летисия, засовывая в рот виноградину.
– Мик заявил, что Эш не дает мне жить своей жизнью, и на самом деле испытывает ко мне далеко не братские чувства, – с едкой усмешкой пояснила Розмари.
Антонелли задумчиво нахмурилась, а Роз вдруг думала, как во многом ошибалась. Еще час назад она думала, что осталась одна, что потеряла самых близких людей. И вот они все вместе в одной гостиной.
– Не такая это и чушь. – неожиданно произнесла Летисия.
Розмари изумленно уставилась на подругу. Та виновато пожала плечами.
– Да ладно тебе, я без тайного умысла. Я люблю вас обоих, но это же ненормально, когда двое взрослых людей разного пола, не связанные кровным родством, проводят вместе столько времени. Рози, я не помню ни одного раза, чтобы мы с тобой встретились без Эштона с тех пор, как вы познакомились в том клубе. Если вы не вместе, то постоянно переписываетесь, созваниваетесь, как пара влюбленных подростков. Тут у любого закрадутся подозрения. Тем более у мужа. Мик говнюк, но он не из тех парней, кто не прочь поделиться своей женой.
– Только не говори, что ты поддерживаешь версию Мика. – с негодованием произнесла Розмари.
– Я не поддерживаю. – тряхнула черными кудряшками Летисия. – Но понимаю, почему у него возникли подобные мысли. Эш, ты ведь скоро женишься? – молодая женщина обратила свое внимание на Харта. Тот кивнул.
– Через месяц. Ты, кстати, приглашена.
– Спасибо, я тронута. Эш, ты видишь, что происходит. Я понимаю, что вам кажутся подобные отношения нормальными, и вы привыкли так жить, но другие не поймут. Твоя жена не поймет. Разберитесь как-то, ладно? Ни к чему еще один развод на почве подозрений.
– Лейла обожает Розмари. Ей и в голову не придет. – отмахнулся Харт.
Лети смерила его умудренным опытом взглядом.
– Сейчас нет. – согласилась она. – А через год? Через два? Когда ей надоест постоянное присутствие Розмари в вашей жизни.
– Что за бред! – с возмущением возразила Рози. – Да мы общаемся, но не настолько часто, как тебе кажется. Мы не видимся месяцами.
– Загляни в свой телефон, Роз, пройдись по истории сообщений. А еще лучше открой галерею. Много там кадров, где ты вместе с Миком? А с Эштоном? И это, по-твоему, нормально? А Лейле понравится? А твоему парню, если он когда-нибудь появиться?
– Вы все спятили. – отрешенно покачала головой Розмари.
– Ладно, я пойду, а вы подумайте над моими словами. – Летисия поставила пустой бокал на стол, и встала.
Проходя мимо Харта, она остановилась и посмотрела на него, провела ладонью по напряженному лицу, потом обернулась и взглянула на Розмари.
– Ты не знала, что у нас с Эштоном был роман? Конечно, нет. Это он всегда знал, что происходит в твоей жизни. С чего бы ему скрывать? О Лейле он тоже не говорил, не так ли? А я вот знала несмотря на то, что не являюсь ему лучшим другом. Я, как никто другой, понимаю, что такое всегда быть только второй. – Летисия перевела взгляд на хранящего молчание Харта. – Что же это, Эш? Чувство вины или стыд? Ты чувствуешь, что предаешь ее, когда спишь с другими? И ты лжешь ей, потому что знаешь…. О да, ты все знаешь, Эш. – холодная улыбка тронула губы девушки.
Харт жестко схватил ее руку и убрал от своего лица.
– Тебе никогда не понять наших отношений.
– Куда уж мне. Вы сами-то разберитесь. – усмехнулась Летисия, проходя к двери. – А шампанское было просто супер. Не скучайте.
Дверь за черноволосой бестией в красном с грохотом закрылась. Розмари вздрогнула, пролив несколько капель из бокала на свое платье.
Эш, опустив голову, смотрел на свои руки, сжимающие кожаные подлокотники кресла, в котором сидел. Было тихо.
Розмари поджала под себя ноги, с задумчивым выражением разглядывая неподвижную фигуру Эштона Харта.
– Может быть, в словах Мика и Летисии есть доля истины. – проговорила она напряженным голосом. – Мы никогда не задумывались о чувствах тех, кто рядом с нами. Мы два эгоиста, Эш, зацикленных только на себе, по воле случая ставшие заговорщиками и единомышленниками.
– Я не эгоист, Мари. – качнул головой Харт. – Но Летисия права, нам нужно пересмотреть наши отношения.
– Каким образом? – с тревогой спросила Розмари.
– Сократить общение, меньше проводить времени вместе.
– Ты серьезно? Мы и так не часто видимся.
– Потому что я уезжал, Мари. – Эштон поднял голову и взглянул в светлые глаза женщины. – Пора стать самостоятельными. Я не хотел мешать тебе. Я никогда не думал, что Мик так сильно ревновал тебя ко мне. И предположить не мог, что стану причиной твоего развода. Прости, Мари.
– Я развелась с ним, потому что он изменял мне, Эш. Ты тут не причем.
– А почему? Почему он изменял?
– А почему ты не рассказал мне про Летисию? – прищурившись, с подозрением спросила Розмари.
– Я не знаю. – пожал плечами Харт. – Не считал нужным. Это не было романом. Простая интрижка, не более.
– И все же, Эш. – настаивала Розмари. – Ты знал обо мне все. Господи, я тебе первому сказала, что собираюсь потерять девственность с Миком. Об этом даже подругам не всегда удобно рассказать, не то что парню. И другие вещи. У меня не было тайн от тебя.
– Я не просил тебя исповедоваться в каждом шаге. Ты сама захотела. – заметил Харт.
– И как давно?
– Что?
– Интрижка с Летисией. Когда?
– Еще до твоей свадьбы с Миком. – равнодушно ответил Эштон.
– Задолго до свадьбы? – не унималась Розмари.
– Накануне. – нехотя выдавил он.
– Накануне – это за год до свадьбы, за месяц, за неделю?
– Что ты хочешь знать? – прямо спросил Харт.
Роз поджала губы, выразительно глядя на него. Она ждала ответа, и знала, что он понял, какого именно.
– Мы встречались две недели и расстались сразу, после твоего бракосочетания с Фрейзером.
– Почему?
Эштон раздраженно фыркнул, посмотрев на нее.
– Разошлись и все. Без причин. Так бывает.
– Так не бывает. Ты не любил ее, она надоела тебе, не сошлись характерами – причин может быть масса.
– Хорошо, мы просто решили взять паузу в отношениях, и она затянулась. Потом Летисия завела роман с другим парнем, а я подцепил хорошенькую студентку. Наши пути разошлись. Вот и вся история.
– А почему она обвиняет меня?
– Откуда мне знать? Послушай, уже поздно. Я поеду домой. Лейла будет волноваться.
– Конечно, поезжай. – поспешно кивнула Розмари. – Передавай Лейле привет. Она не говорила, что вчера мы выбрали ей чудесное свадебное платье?
– Нет, но она сказала, что ты обещала сделать для нее фотосессию. – хмуро ответил Эштон, вставая на ноги и поправляя рубашку. – Я считаю, что это лишнее. Лейла решила покончить с карьерой модели.
– Это ты решил, Эш. Позволь ее мечте исполниться. Всего одна фотосессия. С тебя не убудет.
– Откуда такая трогательная забота о моей невесте? – подозрительно спросил Харт.
– Мы скоро станем одной дружной семьей, а я всегда беспокоюсь о своих близких.
– Не переусердствуй, Мари. Доброй ночи. И не пей много. Утром будет голова болеть.
Глава 11
Бруклин, 2002 год.
– Стой так, Эш. Нет, не отворачивайся. Смотри в объектив. Отлично. Не кривляйся. Черт, Эштон, испортил такой чудесный кадр. – Розмари раздраженно топнула ногой, отнимая от лица камеру, и проводя рукой по вьющимся после душа волосам.
– Пытаешься за мой счет подмазаться к своему Перье? Я бы не хотел стать объектом его вожделений. – усмехнулся Харт, затягивая узел полотенца на бедрах. Больше на нем не было ничего, и именно этот факт вдохновил девушку на творческий порыв.
После грандиозного успеха выставки работ Розмари, ее карьера пошла в гору, а Эштона Харта объявили новой звездой и кумиром женских сердец. И оба до сих пор находились в шоке от случившегося. Ей доверили снимать самые знаменитые лица Голливуда, а Харту предложили работу в качестве модели для женских журналов. Если Розмари пребывала на седьмом небе от счастья, то Эштона внезапная известность тяготила. Мари просто помешалась на своей камере и повсюду таскала ее с собой. И постоянно снимала Эштона, что тоже его раздражало не на шутку.
– Не переусердствуй, Мари. – шутил он, пока она щелкала объективом.
– Эш, будь естественным. Не крутись. – попросила она, отходя дальше. – Напряги пресс. Боже, у тебя просто сногсшибательное тело.
– Мику об этом не говори. – расхохотался парень. – Милая, ты еще не все видела.
– Фу, Харт, пошлость тебе не идет. – фыркнула она. – Мик придет в ужас, если узнает, что я снимала тебя практически голым в своей спальне.
– А ты ему об этом не говори. – пожав плечами, повторился Эштон.
Розмари сделала еще один кадр. Он стоял напротив окна, и солнечный свет красиво играл на бронзовом мускулистом молодом теле, отражаясь в каплях воды, стекающих с влажных волос. Камера вдруг застыла в одеревеневших пальцах Розмари. Она будто посмотрела на происходящее со стороны, и ее бросило в жар.
А чтобы подумал Мик, застав их здесь? В таком виде? Розмари в белой футболке Эштона, едва прикрывающей бедра, и Эш в одном полотенце. А в центре этого безобразия единственная в квартире разобранная кровать, их одежда, кое-как брошенная на стул.
Вряд ли Мика устроила бы история о том, как Розмари и Эштон решили отметить конец рабочей недели в баре неподалеку, да так увлеклись, что не смогли вовремя угомониться и продолжили пьянку в квартире Розмари, да так и уснули, набравшись до отключки.
Розмари опустила камеру на кровать и скрестила руки на груди. Ей стало неловко от того, что она стоит перед Эштоном в таком виде. От того, что они проснулись вместе, и она ничегошеньки не помнила о том, как они уснули. Ей было неловко от того, что вид его совершенного тела волнует ее.
– Что случилось? Ты так странно смотришь. – как всегда, мгновенно почувствовав изменение в ее настроении, спросил Эштон.
Она мотнула головой, впервые не зная, что ответить. Она не была наивной девочкой, чтобы не понимать, что происходит. Уже не была. Почти год назад она и Мик…. В общем, их отношения перешли на более взрослый уровень. И она сама не ожидала, что ей это так понравится. На многие вещи у девушки открылись глаза. И то, что раньше, не поддавалось ее пониманию, теперь обрело конкретные рамки и названия.
Она доверяла Эштону, как себе, и могла рассказать ему все, признаться в том, в чем и себе-то признаваться стеснялась. Но иногда, особенно, когда они были вдвоем, как сейчас, Розмари испытывала странное чувство неловкости или смущения, растущую тревогу в груди, смятение в чувствах. Она не предавала этому особого значения, воспринимая, как легкий дискомфорт, и не пыталась копаться глубже в поисках причин и объяснений.
Объяснения появились сами. Став женщиной в полном смысле этого слова, она нашла название тем чувствам, что иногда появлялись в присутствии Эштона. Они не удивили ее, нет. Харт – очень красивый парень, и сейчас толпы женщин мечтают назвать его своим любовником. Но она хотела бы вернуть прежнее спокойствие и легкость в их отношения.
Но чем дальше, тем больше росло напряжение между ними. Розмари любила Мика… по-своему любила, и собиралась выйти за него, она познакомила его с отцом и сейчас находилась в противоборстве с Морганом, не желающим видеть в качестве мужа своей дочери менеджера средней руки. Но какая-то часть ее, не самая лучшая и порочная не могла устоять перед мощным обаянием Эштона Харта. Его экзотическая яркая красота смущала ее и наполняла волнением, а этот дурашливый взгляд голубых, как небо, выразительных глаз, и лукавая сексуальная улыбка…
Розмари с досадой закусила губы и села на край кровати, спиной к Эштону. Она почувствовала, как прогнулся матрац, когда он последовал ее примеру.
– Ты расстроена? – низким хрипловатым голосом спросил он.
Розмари захотелось расплакаться. Ну, почему даже его голос так… хорош. Она ощутила легкое прикосновение его рук к своим волосам. Эштон отвел их от правого плеча девушки, и положил на него голову.
– Что еще случилось? Это из-за Мика? Ты скучаешь по нему?
“Какой дурак”, – с раздражением подумала Розмари.
– Отец все еще беснуется. – сказала она и вздрогнула от неожиданности, когда Эш провел губами по ее шее.
– Хмм. У него есть причины. И Морган сейчас нуждается в твоей поддержке. Прошло всего полгода после смерти твоей матери, он все еще очень переживает.
– Это папа тебе сказал? – шепотом спросила Розмари.
В груди разгорался настоящий пожар. Эштон обнял ее за талию одной рукой, плотнее прижимая к своему стальному телу, другая уверенно легла на обнаженное бедро Розмари, осторожно поглаживая.
– Да, он очень тоскует. Ему необходимо, чтобы рядом кто-то был. И Морган сильно расстроился, узнав, что я теперь востребованная модель. – Харт усмехнулся, обдав шею девушки горячим дыханием.
Она взволнованно и быстро дышала, голова шла кругом. Как ей реагировать на действия Эштона. Делает он это осознанно или нет?
– Когда вы говорили? – хрипло спросила она.
– Пару дней назад. И он сказал, что ты плохо на меня влияешь.
– Вот предатель.
– Да. И Морган снова предложил мне поступить с университет, работать в его банке, а жить, разумеется, у него.
– И что ты ответил? – с придыханием поинтересовалась Розмари.
Рука Эштона скользнула выше по бедру девушки. И она поймала ее, накрыв своей.
– Я не согласился, Мари. – шепнул ей в ухо Эштон.
Вторая ничем не сдерживаемая рука, накрыла ее грудь. Розмари дернулась, как ошпаренная, но он крепко держал ее в объятиях.
– Что ты делаешь, Эш?
– Ммм… – пробормотал он, целуя ее в шею.
– Эштон. – крикнула она. – Я задала вопрос.
– Я хочу помочь, Розмари. Ты ужасно напряжена. Тебе необходимо расслабиться.
– Для этого у меня есть Мик.
– Но Мик не умеет того, что умею я. – многообещающий голос Харта ласкал слух.
И ей захотелось наплевать на здравый смысл, и просто плыть по течению, позволить ему доказать ей… Стоп. Доказать, что?
– Да, ладно, малыш! Мик старше тебя на десять лет и явно опытнее.
– Давай, проверим. – Эштон мягко развернул Розмари лицом к себе, его горячие большие ладони легки на ее плечи, лаская, снимая напряжение и посылая огненные стрелы желания во все части безвольного тела девушки.
– Я ужасно порочная, но мне очень хочется. – услышала она свой голос, и покраснела от стыда.
Эш понимающе улыбнулся, наклоняясь и целуя ее в губы. О Боги, что это был за поцелуй. Кто научил его таким трюкам? Даже самые интимные моменты с Миком не могли сравниться с бесстыдно-откровенным поцелуем Эштона. Методичное и шелковисто-влажное движение его языка у нее во рту, как имитация или полунамек на то, что он может дать ей. Больше, гораздо больше, чем она могла ожидать.
– Зачем ты это делаешь? – отчаянно спросила Розмари, вырываясь из сладкого плена его губ.
– Потому что хочу.
– Но так нельзя. – пробормотала она, когда он опрокинул ее на спину.
– Расслабься, Розмари. Мы не делаем ничего плохого. – он потянул с ее плеч футболку, которая была ей явно велика.
– Я не буду спать с тобой. Мы же друзья.
– Как скажешь. Мы не будем спать. – он тихо рассмеялся, лаская пальцами ее обнажившуюся грудь.
Он возвышался над ней с потемневшими до синевы глазами, и растрепанными влажными волосами цвета воронова крыла, чувственные губы изгибались в бесстыжей улыбке, на сильных плечах играли мышцы, рельефная грудь мощно вздымалась. Его самообладание было наигранным. Он пылал так же, как она, может, и больше.
Склонившись над растерянной и попавшей в плен желания, девушкой, Эштон дотронулся губами до ее груди. Легкий поцелуй, щекочущее дыхание, прикосновение языка, укус и снова поцелуй. Эта игра на эмоциях, на пробудившейся чувственности сводила Розмари с ума. Сжав губы, она вцепилась пальцами в простыню, сминая ее и натягивая. Поцелуи спускались все ниже. Ложбинка между грудей, ребра, судорожно втянутый живот, впадинка пупка. Еще ниже.
– Нет, Эш. Хватит. – испуганно взвизгнула Розмари, обхватив ладонями его голову.
И неуловимое выражение в глазах Эштона внезапно заставило ее протрезветь. Мысли прояснились, а в памяти, как грозовая вспышка, пронеслась исповедь матери, оставляя в сердце горький и едкий след. Как давно и словно только вчера…. Мелани сказала, что однажды Морган будет гордиться своим украденным и вновь обретенным сыном. И Розмари не могла, не хотела мешать, но именно это она и делала сейчас. Неправильно и нечестно. Справедливость обязана восторжествовать. Она позаимствовала у Эштона счастливые детские годы и безмятежную юность. Целая жизнь, по праву принадлежавшая ему, только ему. Розмари хотела слишком многого. Она хотела все, но так не бывает.
Натянув обратно футболку, она отползла к спинке кровати, обхватила себя руками, в нервном напряжении кусая губы. Эш наблюдал за ней слегка рассеянным взглядом, склонив голову на бок. Он искал в ее лице подсказку, намек на незаданные вслух вопросы.
– Я люблю тебя, как брата. – она, презирая себя за вынужденную ложь.
И все же частично Розмари была честна. Он был дорог ей, как редко бывают дорогие самые близкие родственники. Она хотела бы знать почему, но, увы, истина ускользала, стоило ей приблизиться.
Он смотрел на нее очень долго, внимательно, вдумчиво. Девятнадцать лет, всего девятнадцать, а в глазах Эштона Харта читался такой багаж опыта и мудрости, что ей оставалось только удивляться и догадываться, где и как он его набрался.
– Ты должен согласиться на предложение отца. – сказала она тихо, закутываясь в одеяло.
Чем дальше от соблазна, тем спокойнее и яснее мысли.
– Ты знаешь, что я отвечу. – отвернувшись, Эштон сел, спустив ноги с кровати. Раздраженно тряхнул головой. – Черт, я думал, что хотя бы немного узнала меня за последние два года.
– Ты прав. Я узнала тебя, и поэтому говорю – ты должен быть рядом с отцом. Это долг сына. Разве не так? Чего ты боишься, Эш? Неужели ты и сейчас думаешь, что Морган хочет купить тебя или загладить вину?
– Нет, я так не думаю. – после незначительной паузы, ответил Харт. – И никогда не думал. Просто я не могу. Я ничего не сделал, чтобы заслужить то, что он предлагает.
– А как ты планируешь заслужить? Скитаясь по съемным квартирам, работая курьером в журнале. Или тебя прельщает карьера манекенщика и модели? Это – твое предназначение? Играть мускулами перед камерой и быть объектом воздыхания? Тебе выпал шанс стать кем-то большим, чем еще один смазливый мальчик с глянцевой обложки. Получить образование, реализоваться в выбранной профессии, добиться успеха собственным умом. То, что предлагает отец, не взятка, не незаслуженная награда, это вклад в твое будущее, и надежда для Моргана, надежда на то, что труды его усилий не пройдут даром, что рядом с ним будет человек, который поймет и разделит его путь, сохранит и расширит семейное дело, станет для него опорой и гордостью, утешением на старости лет.
– Но ты не захотела быть этой самой опорой и утешением. – напомнил Эштон.
Розмари печально улыбнулась.
– А в этом и состоит наше различие, Эш. Ты сын своего отца. И ты похож на него. Не внешне, но я знаю, я уверена, что рядом с ним ты, наконец, найдешь себя. А я…. Я там, где должна быть. Я на своем месте, Эштон.
– Ты уверена в этом? – Харт повернул голову, чтобы встретить ее спокойный взгляд.
– На все сто. – кивнула она с улыбкой. – Ну, так каким будет твой положительный ответ?
– Я соглашусь, но только, если ты мне ответишь правду. – лукавый огонек мелькнул в голубых глазах.
Розмари уже знала примерную направленность приготовленного для нее вопроса, и морально была готова. Ему больше не смутить ее.
– Почему ты оттолкнула меня? Мой опыт подсказывал, что ты хотела как раз обратного.
– Ты ошибся, Эш…. На этот раз.
– Неужели? – взгляд его стал еще пристальнее.
Ох, каков чертенок! Она нисколько не сомневалась, что в своем клубе он пользовался бешеным успехом у женщин разного возраста и материального положения.
– Боюсь, Эш, что ты кое-что перепутал, – выдала она, сама не ожидая от себя подобной рассудительности. – У тебя никогда не было сестры, не было подруг, и, я подозреваю, что и материнской заботой ты был обделен. Ты просто не умеешь по-другому показывать свою привязанность и симпатию. Между мужчиной и женщиной не всегда могут быть только физические отношения. И пусть не кровные, но мы родственники, Эш, члены одной семьи. Мы должны любить и уважать друг друга. Зачем портить то, что так хорошо началось? Зачем причинять боль людям, которые к нам неравнодушны? Ради сиюминутного желания? Мы не животные, мы люди, и должны ими оставаться.
– Что за хрень ты несешь, Мари? – нахмурился Харт, вытягиваясь вдоль кровати. Он нашел под одеялом ее ступню и крепко сжал. В голубых глазах застыло непроницаемое выражение. – Какие животные и люди? Не стоит сексу придавать большого значения. Это крайне глупо. Пройдет немного времени, прежде чем ты поймешь, как смешно сейчас звучали твои слова.
– Может, ты и прав, но я не обладаю твоим опытом. И не испытываю сожалений по данному поводу. Для меня интимные близкие отношения ассоциируются с надежностью, уверенностью, и стабильностью.
– Да вы ханжа, детка. Секс – это только секс, ни больше ни меньше. Хороший секс – хорошо, а плохой нам не нужен. – Эштон искренне расхохотался, заметив, как вытянулось лицо высокоморальной особы. Розмари едва сдержала едкий ответ, обиженно шмыгнув носом. Парень миролюбиво похлопал ее по коленям, и поднялся с кровати. – Мы явно говорим с тобой на разных языках. Ладно, дева Мария, с тобой все понятно. Ну, и намается бедолага Мик. Давай, поднимай свой целомудренный зад. Поедем к Моргану, осчастливим его.
– Ты совершенно испорчен, Эштон. Я скажу отцу, чтобы он прочитал тебе лекцию семейных ценностях и недопустимости сексуальной распущенности.
– Господи, помоги. – Эш выразительно закатил глаза. – Только в церковь на исповедь не водите, а остальное я выдержу.
– Я не вижу повода для смеха. Пойми, что подобное отношение к женщине унижает ее.
– Никогда не думал, что желание мужчины способно уязвить нежные чувства женщин. – отпарировал Эштон.
– Ты поймешь разницу… – она сурово посмотрела ему в глаза. – Когда полюбишь. Если не будет слишком поздно. Каждая хочет быть единственной.
– Но не первой. Перестань. Это лицемерие, Мари. Если парень, как бы он не был романтичен, трижды хорош и стопроцентно предан, в постели – полный ноль, то он мгновенно оказывается за бортом.
– Тебе встречались плохие женщины.
– Я за бортом не был ни разу, и поэтому не соглашусь.
– Ты – трепло. – усмехнулась Рози. – За два года я не видела ни одной твоей подружки.
– Мы недавно выяснили, что подружка у меня только одна. И это ты.
Розмари издала грозный рык и бросила в него подушкой. Не переставая смеяться над ее наивными взглядами на жизнь, Харт вышел из маленькой уютной спальни.
Но когда они ехали к отцу на ее новом красном “Порше”, некоторые слова, брошенные Розмари в это утро, заставили его задуматься, но вовсе не о пересмотре собственных взглядов на отношения между мужчиной и женщиной. Нет. Эштон искоса наблюдал за ее трогательным профилем, обрамленным белокурыми кудряшками, напряженно сведенными бровями, и немного нервной манерой вождения, внушающего в него самого опасения о безопасности езды с неопытным водителем. За ее поджатыми губами, длиной изящной шеей с пульсирующей голубой жилкой, красивыми длинными пальцами, остервенело вцепившимися в руль и худыми коленками в прозрачной лайкре.
А она совсем не так независима, как хочет казаться. Хрупкая и уязвимая наивная избалованная девочка, пытающаяся играть во взрослые игры. Ему стоит хорошенько присматривать за ней, чтобы, не дай бог, на пути Мари не попался ублюдок, способный сломать ее смешные, но такие трогательные представления о жизни.
Именно тогда Эш впервые испытал ни с чем несравнимый прилив всепоглощающей нежности к этому странному и красивому созданию по имени Розмари. У него перехватило дыхание, сердце сжала незнакомая тревога, а ладони стали влажными от волнения. Уважать и заботиться друг о друге. Так она сказала. А он готов был дать ей все, что она пожелает…
