Алекс Д
(Не)рушимая связь
– Спасибо, папа. – иронично вставила Розмари. – Так ты сказал ему, что у тебя есть дочь?
– Да. – кивнул Морган. – И мне показалось, что он обрадовался.
– Ты сейчас скажешь, что угодно, лишь бы я согласилась. – усмехнулась Рози. – Не буду мучить тебя и дальше. Как называется этот клуб? В выходные мы с подружками планировали выбраться. Совмещу приятное с полезным.
– Название клуба говорящее. “Казанова Лаунж”.
– О, там отличное караоке. – воскликнула Рози, услышав знакомее название. Я как-то была там пару лет назад. Мне понравилось. С удовольствием схожу еще раз.
– Спасибо, милая. Я знал, что могу на тебя рассчитывать.
– И все-таки, папа, я настаиваю на том, чтобы ты поговорил с мамой. – строго сказала Розмари. – Я тебе позвоню… Ой, подожди, а как я узнаю этого Эштона? – спохватилась она.
– Высокий брюнет, глаза голубые…
– Каждый третий.
– Красивый, смуглый.
– Каждый десятый.
– Телосложение спортивное.
– Пап! – возмутилась девушка. – А телефон ты у него не спросил? Или адрес?
– Он сказал, что живет у друга. А про телефон я от волнения забыл.
– Отлично. – выдохнула Розмари, скептически глядя на отца.
– Детка, ты его узнаешь. Он в глаза бросается.
– Это тебе так кажется, потом что ты предвзят.
– Вовсе нет. У него очень экзотическая внешность.
– Ты сказал, что Эштон похож на тебя.
– А это, что еще значит?
– Пап, ты безумно красивый мужчина, но экзотики в тебе мало. – пояснила Рози, пряча улыбку.
– Зато в Елене ее было предостаточно. Она – мулатка, дочь бразильянки и француза.
– Гремучая смесь. Он – темнокожий?
– Нет, просто смуглый. Но глаза мои.
– Ладно, разберемся. – выдохнула девушка, поняв, что больше никаких сведений у отца не выудит.
Глава 3
Днем позже
– Митчелл, где ты шляешься? Рабочий день еще не закончен. – ворвавшись в тесную подсобку, где Розмари обычно переодевалась и приводила себя в порядок, громко завопил администратор кафе.
Девушка встала по стойке смирно, быстро пряча мобильник в карман униформы ядовитого желтого цвета. Блондинкам редко идет этот оттенок, но Розмари была не похожа на других. Яркие черты лица и легкий загар выгодно отличали ее от бесцветных белокожих обладательниц светлых волос. И даже без макияжа девушка умудрялась выглядеть так, что от нее сложно было отвести взгляд. Она с наигранной невинностью захлопала длиннющими ресницами и виновато улыбнулась.
– Прости, Джек. Я отошла, чтобы припудрить носик. Сегодня в зале душно, а мне бы не хотелось, чтобы посетители смотрели не в меню, а на мою блестящую физиономию. – робко ответила она.
Джек Пембрук растерялся, одураченный ее игрой. Он быстро окинул девушку оценивающим взглядом, задержавшись на лице.
– Врешь ты все. – брякнул Джек с недовольством. – Не могла придумать ничего правдоподобнее? Я когда-нибудь тебя уволю.
Розмари спокойно улыбнулась, уверенно взглянув на администратора.
– Джек, раз уж ты сам заговорил об увольнении, то я бы хотела….
– Потом, Митчелл. Потом. Сейчас – быстро в зал. Там твой постоянный клиент пришел и ждет, что именно ты обслужишь его столик, а я должен бегать по всему помещению и искать самого неблагодарного работника! – высказавшись, Пембрук внезапно успокоился и сменил гнев на милость. – Я понимаю, как трудно совмещать работу и учебу, но ты уж постарайся. Сейчас горячий сезон, а у нас не хватает официанток.
Тяжело вздохнув, Розмари нехотя поплелась в зал. Она знала, кто ее ждет и по какой причине…. Джеку эта причина вряд ли понравиться.
– Добрый вечер, Филипп. – натянуто улыбнулась девушка, положив меню в обшарпанной обложке перед посетителем.
Невысокий смешной мужчина с лысой головой и жидкой рыжей бородкой, поправил шелковый розовый шарф (в июне-то месяце!), и смерил подоспевшую официантку тяжелым пристальным взглядом. Розмари в свою очередь разглядывала его броский наряд. Ярко-зеленая то ли блуза, то ли свободная рубашка с рюшами и оборками, черные блестящие брюки, лакированные ботинки с длинными носами, куча нелепых украшений на коротких и толстых пальцах и заплывшей жиром шее.
Признаться, Розмари никогда не доводилось видеть мужчину нелепее, чем этот. Однако, Филипп Перье нелепым себя не считал. Как минимум, стильным и экстравагантным. Ей же он казался мужским подобием ушедших на пенсию театральных актрис. Та же вычурность и отсутствие вкуса. Но все же именно это этого “экстравагантного” мужчины зависело ее будущее.
– Так-так, Роза. Ты все еще здесь? – буравя ее круглыми глазками, нараспев проговорил Филипп. – Я думал, что мы вчера вечером обо всем договорились.
– Простите, но я не могу просто взять и уйти. Джек рассчитывает на меня. К тому же к работе я приступаю только с понедельника, а сейчас четверг. – оправдывалась Розмари.
Конечно, она могла подбросить еще парочку причин, но вряд ли Перье поймет ее.
– Я дал тебе время на отдых, Роза. – строго сказал Филипп. – Я думал, мы поняли друг друга. Ты разве не мечтала сменить работу и заняться, наконец, тем, к чему у тебя есть неоспоримое призвание?
– Да, Филипп. – смущенно кивнула Розмари.
В кафе она имела пусть и скромный, но постоянный доход, позволяющий оплачивать счета. Выходные для девушки давно стали роскошью, и брала она их крайне редко.
– Если тебе нужен аванс, так бы и сказала. – рассеянно бросил мужчина, открывая меню. – Принеси мне, как обычно. И чтобы завтра тебя здесь не было.
Розмари промолчала и удалилась на кухню, чтобы передать заказ поварам. Летисия Антонелли, лучшая подруга Рози, занималась нарезкой салатов. Увидев мрачное озабоченное лицо Розмари, жгучая красавица бразильянка, вытерла руки о передник и подмигнула подруге.
– Ну, что спалилась? Я же говорила, что этот клоун явится с проверкой. – шепотом сказала она. – Злой?
– Нет, не очень. Аванс обещал заплатить, лишь бы я здесь не работала. – сообщила Розмари.
– А ты бери. Я его понимаю. Он о лице своего журнала печется.
– Лицо-то не я.
– А какая разница? Ты же согласилась работать в его редакции. Сама понимаешь, что такими предложениями не раскидываются. К этому Перье очередь из выпускниц твоего колледжа выстроиться, стоит ему только свиснуть. Репутация – это серьезно, Рози.
– Какая на фиг репутация. Я простой корректор, с надеждой на собственную колонку. – раздраженно ответила Розмари.
В глубине души, она понимала, что Летисия права. Место в одном из самых известных журналов Нью-Йорка досталось ей пусть не случайно, но ой, как не просто. Розмари пришлось развернуть целый спектакль перед Филиппом Перье.
Она первая заговорила с ним. Сначала на отстраненные темы, потом все больше углублялась в профессиональные аспекты его деятельности, внимательно слушала каждое слово, мило улыбалась, льстила, и однажды, как бы невзначай, выронила возле столика портфолио с фотографиями Летисии, которые тщательно отобрала из огромной кучи снимков. Розмари надеялась, что одним выстрелом убьет двух зайцев – место фотографа для себя и модели – для Летти.
Филипп рассудил по-своему. Портфолио он, конечно, изучил, отметил, что у Розмари есть свой стиль и талант, требующий опыта и огранки. На критику известный редактор модного журнала тоже не скупился, но в итоге смилостивился и решил дать шанс … только Розмари. Летисию он нашел чересчур броской для модели. В общем, Рози получила не совсем то, на что рассчитывала, но нужно же с чего-то начинать?
– Ладно, я пойду, Лети. Увидимся… Ты помнишь про субботу? – спохватившись, Розмари обернулась к подруге.
– Помню. Я даже знаю, в чем пойду. А чем черт не шутит, вдруг твоего братца покорю. Судя по всему, у него скоро дела в гору пойдут. Может, хоть здесь повезет.
– Дурочка, ему всего семнадцать. – усмехнулась Рози. – К тому же, если верить папе, сам не прочь выудить из женщин деньги.
– Это пока… – Летисия многозначительно улыбнулась.
Вернувшись к Филиппу Перье с заказом, Розмари в смятении пыталась вернуться к теме об авансе, но так и не нашла повода. Но оказалось, что она зря волновалась. Мужчина не забыл об обещании, и оставляя чаевые, добавил к ним чек.
– Это половина гонорара. Будь поэкономнее, а то я знаю вас. Побежишь и истратишь все на тряпки и косметику, а потом будешь голодная на работу ходить.
– Спасибо, Филипп. Я не шопоголик и к косметике равнодушна.
Перье смерил ее долгим оценивающим взглядом.
– Да, это заметно. Ты, конечно, прехорошенькая, но навести лоск не помешает. В офис джинсы и короткие юбки не надевать, майки без рукавов тоже исключаются. Строгого дресс-кода нет, но все сотрудницы должны соответствовать статусу журнала.
Да уж, Филипп Перье больше всех пытается соответствовать, – с сарказмом подумала Розмари, скользнув взгляду по нелепому наряду будущего босса.
Около полуночи, сразу после смены, у девушки состоялся непростой разговор с управляющим кафе. Обозначив причины своего увольнения и открывшиеся перспективы, она предопределила исход беседы. С трудом и недовольством, но ее отпустили на все четыре стороны, даже не обидев с оплатой последних смен.
Розмари покидала кафе с легким сердцем. Работа здесь не была трудной, но она всегда знала, что достойна лучшего и просто ждала своего шанса. Дождалась…
Следующий день пролетел, как одно мгновение. Утром девушка едва не проспала на лекции. Ее разбудил звонок Летисии, приехавшей за ней на своем стареньком “Порше”. Сама Розмари пока не решилась обзавестись автомобилем. Денег едва хватало на квартиру и обучение, а еще нужно что-то есть и как-то развлекаться. Иногда в голову девушки закрадывалась предательская мысль – а почему бы не позволить родителям ей помочь? Хотя бы чуть-чуть, раз они так настаивают? Но каждый раз Розмари перебарывала слабость. Стоит только раз позволить себе взять деньги отца, и уже не сможет остановиться. Она должна быть сильной, обязана. Иначе грош цена ее успехам и достижениям. Не такой судьбы себе хотела Розмари. В самых смелых мечтах Розмари видела себя известным фотографом, работающим с ведущими домами мод, владелицей собственной студии.
Во время лекций девушка то и дело ловила себя на невнимательности. Ничего удивительного, ведь завтра ей предстоит трудный день. Встреча с сыном Моргана. Она прислушивалась к собственным чувствам, пытаясь найти им определение.
Летисия почему-то была уверена, что Розмари должна испытывать ревность и обиду. Но подруга во многом не понимала ее. Летти бы точно не покинула огромную квартиру Митчеллов в престижном районе и не отказалась бы от материальной поддержки. А мысль о том, что Розмари придется делить наследство с родным сыном Моргана, вообще, внушала девушке ужас. Летисия с нетерпением ждала встречи со сводным братом подруги не только для того, чтобы опробовать на нем свой чары, но и удостовериться, что Эштан – не расчетливый сукин сын, стремящийся лишить Розмари последнего пени. Самой же Рози опасения Летисии казались смешными и преждевременными. Она искренне желала помочь отцу наладить отношения с сыном, и волновалась, потому что не знала, как это сделать.
После занятий дороги девушек разошлись. Летисия направилась на вечернюю смену в кафе, а Розмари, вопреки обещанию, данному Филиппу Перье, в магазин модной одежды. Нельзя же предстать перед сводным братом в дешевых джинсах и футболке! В итоге бюджет Розмари пострадал не очень сильно. Ей снова повезло, она попала на распродажу и почти за бесценок отхватила очаровательное маленькое красное платье с открытыми плечами и юбкой в форме тюльпана. Продавщица заверила девушку, что еще не на одной покупательнице платье не сидело так хорошо. Розмари не обольщалась, прекрасно понимая, что подобные слова она говорила каждой, кто примерял платье. Однако, магазин Рози покинула в отличном настроении и крайне довольная собой.
Вечер мог стать одним из лучших за последние недели, если бы один невоспитанный тип не разрушил безмятежное состояние Розмари.
Банальная до жути ситуация. Она ловила такси, в кой-то веки решив шикануть. Ну, и поймала. Но прежде, чем девушка воспользовалась средством передвижения, кто-то грубо отпихнул ее в сторону, заявив, что именно он остановил машину. От возмущения оскорбленная до глубины души Розмари потеряла дар речи. Развернувшись к обидчику, она собралась обрушить на него весь шквал своего негодования, но осеклась на первом слове.
Перед ней стоял один из самых красивых парней, которых ей доводилось увидеть в своей жизни. Высокий, атлетически сложенный, зеленоглазый стильно одетый блондин смотрел на нее свысока и с явным недовольством.
– Ну, что вылупилась? Смотреть надо по сторонам. Тогда бы увидела, что я первый поднял руку. – грубовато бросил он, испортив впечатление.
– Это нечестно. Вас не было. Я бы заметила. – промямлила растерянная Розмари.
– Заметила бы она! Как же. Выкрасят волосы в белый цвет, и сразу мозги отключаются. – насмешливо сказал блондин.
Девушка растерянно заморгала и отошла в сторону. Не драться же им, на самом деле.
– Хорошо, раз вы так уверены, то я не претендую. – тихо обронила Рози.
Парень открыл дверцу машины, намереваясь сесть, но почему-то передумал и обернулся.
– А теперь я чувствую себя последним подлецом. – Выпрямившись во весь рост, заявил он, глядя в смущенное раскрасневшееся лицо Розмари.
– Вы едете? – опустив стекло, спросил таксист.
– Девушка едет. – сказал блондин, не сводя с нее изучающего взгляда.
– Нет, едет молодой человек. – возразила она.
– Нет уж, садитесь, пожалуйста.
– Да, пошли бы вы оба. – рыкнул на парочку водитель желтого такси и резко тронулся с места.
– Мик Фрейзер. – протянув руку, представился красавчик.
– Розмари Митчелл. – робко отозвалась девушка.
Оба какое-то время смущенно топтались на тротуаре.
– Может быть, прогуляемся? Хочешь, я провожу тебя домой? Или сходим куда-нибудь? – предложил Мик.
– А почему бы нет? – улыбнулась Розмари.
Глядя на своего нового знакомого, она по известным одной ей причинам решила, что их совсем не романтичная встреча вовсе не была случайной. А после двух коктейлей в баре за углом, она уже твердо знала, что однажды выйдет замуж за Мика Фрейзера.
Выпив лишнего, по неопытности или наивности, она выложила Мику всю историю своей недолгой жизни, поведала о планах и мечтах. Ее не смутило, когда на ее вопрос о планах на будущее, Мик Фрейзер ответил:
– Я человек приземленный и не витаю в облаках. Работаю менеджером. Сейчас предел моих стремлений – должность руководителя отдела продаж. Но если появится шанс урвать кусок послаще, я не стану долго думать.
Глава 4
2010 год
– Так странно… – неожиданно прервав поток словесных излияний, с тоскливой улыбкой тихо произнесла Розмари.
Вытерев губы, она бросила смятую салфетку в как-то незаметно опустевшую тарелку. Некоторые люди во время тяжелого стресса голодают, а Розмари Митчелл находила успокоение во вкусной и калорийной еде, что, однако, никак не сказывалось на ее фигуре.
Пронзительный взгляд женщины замер на лице молчаливого Эштона. Он слушал ее сосредоточенно и внимательно, как, впрочем, и всегда. Эш не любил давать советов, но именно ему Розмари могла доверить любую тайну. Он располагал к искренности, от него исходили волны понимания и сочувствия. Кем они были друг для друга? Друзьями? Родственниками? Сложно сказать…. Здесь скорее нечто большее. То, что не измерить словами или поступками. Эш рядом даже, если находится в другом конце мира. В трубке телефона, в смс-сообщениях или диалоговом окне в соцсетях… Везде и всегда, когда нужен. Когда просто хочется поговорить.
– Что странно? – наполняя ее бокал вином, ровным голосом спросил Эштон.
Голубые глаза вопросительно встретили влажные серые. Рози склонила голову набок, рыжие локоны, заскользили по плечам, сверкая в отблесках пламени зажженных свечей.
– Что я вспомнила именно тот период жизни. – задумчиво проговорила Розмари.
– Ничего странного. Сейчас, когда рухнула твоя семейная жизнь, ты начинаешь искать причины и подсказки в прошлом. Там, где все началось.
– Но я действительно никогда не вспоминала те годы. Было сложно. А я не люблю сложности, не тяготею привычкой ковыряться в прошлом. Ты помнишь, какой я была смешной, глупой. Девочка на побегушках у нелепого Филиппа Перье. Тогда я ненавидела и презирала его, а сейчас понимаю, что если бы не Перье, я бы не достигла успеха. И Мик не стал бы таким …. – Рози отвела глаза, снова наполнившиеся слезами. – Почему ты не сказал мне, Эш? Ты же знал, не мог не знать.
– О чем? – спокойно спросил молодой человек, мягко улыбаясь собеседнице.
– Что Мик – всего лишь расчетливый сукин сын, позарившийся на деньги моего отца. Пустышка и лентяй, а еще лжец и бабник.
– Ты бы поверила? – проницательный взгляд прожег ее насквозь.
Розмари горько усмехнулась, покачав головой. Отодвинула тарелку и поставила локти на стол, опустила подбородок на переплетенные пальцы, тяжело вздохнула.
– Нет. – ответила она. – Ты прав, Эш. Ты всегда прав. Какая ирония. С каждым новым годом ты становился лучше и мудрее, а он…. Мику было мало, цеплялся за меня, словно алчный паук… Он старше тебя на десять лет. Но почему в нем не появилось и капельки твоего здравомыслия?
– Дело не в возрасте. – сухо заметил Харт, пригубив дорогое вино.
Он смаковал букет, не скрывая удовольствия. Розмари наблюдала за ним с легкой иронией. Эштон знал все об удовольствиях.
– А в чем? – спросила она.
– В образе жизни. – ответил Харт с серьезностью, которая не вязалась с его внешностью плейбоя, пресыщенного и порочного Дон Жуана. Он производил обманчивое впечатление и осознавал это. – В воспитании, в уроках, полученных от судьбы. В людях, которые тебя окружают, от понимания самого себя. Много причин, Мари.
– Мари. Ты любишь выделиться из толпы. Единственный, кто называет Мари…. После мамы. Жаль, что она не успела узнать тебя.
– Мне тоже. – искренне кивнул Эштон, покручивая в пальцах ножку бокала.
– Иногда мне кажется, что ты никогда не был ребенком. И уже родился взрослым и сообразительным.
– Это комплимент? – очаровательная улыбка украсила лицо Эштона.
Розмари на несколько секунд забыла о своей душевной боли и просто лицезрела истинную красоту. Это красота открыла ей двери в мир успеха. Эштон Харт был первой моделью, прославившей имя Розмари Митчелл. Позже были и другие лица, которым уже она открыла дверь в мир моды и признания. Но именно первая выставка с фотографиями Эштона сделала Рози знаменитой. Тогда им обоим поступило множество заманчивых предложений, вскружив головы нежданным успехом, шквалом оваций и хвалебных рецензий критиков. Но у Эша хватило здравомыслия, чтобы принять правильное решение. Он выбрал отца. И Розмари никогда не осуждала его. Морган нуждался в поддержке сына больше, чем она.
– Нет, не комплимент, а констатация факта. – ответила она. – Ты изменился с нашей последней встречи.
– Всего полгода прошло. – саркастично заметил Эш, прищурив глаза.
– Но мы виделись мельком. Мик практически не дал нам пообщаться.
– Это банальная ревность. – отмахнула Эштон.
Розмари нахмурилась, допив остатки вина из своего бокала.
– С чего бы ему ревновать?
– Ты сама знаешь. – Эш пронзительно посмотрел в стальные глаза молодой женщины. – А почему ты рыжая?
– Меняешь тему? Не похоже на тебя.
– Я просто избегаю неловкости, а она непременно возникнет, если мы продолжим. Так почему ты рыжая?
– Ну, наверно, устала от двусмысленных намеков насчет цвета волос.
– Мне нравился цвет твоих волос.
– Мне тоже. – Розмари улыбнулась. – Но некоторые считают, что блондинкам в жизни приходиться проще.
– Не поздновато ли для доказательств?
– Я ничего не доказываю. Может быть, смена цвета ассоциируется с новой жизнью.
– И какой будет эта новая жизнь?
– Без иллюзий.
– Их никогда не было в твоей старой жизни. Возможно, именно иллюзий тебе и не хватает. – Эштон протянул руку с зажатой в пальцах бутылкой, чтобы снова наполнить бокал Розмари.
Она отрицательно качнула головой.
– Я не хочу напиваться. – объяснила свой отказ.
– А я думаю, тебе стоит напиться.
– Нет. – Розмари улыбнулась, взгляд ее прояснился.
Эш задорно подмигнул ей. Шаловливая широкая улыбка раздвинула чувственные губы.
– Давай, Мари. Ты со мной в безопасности. Расслабься. Я не видел тебя пьяной уже много лет.
– Я плохо веду себя, когда переберу, – смущенно призналась она.
Их взгляды встретились, и ее словно толком пронзило от внезапно накативших воспоминаний. Она услышала плеск вина. Эш впервые проявил упрямство.
– Возможно, ты становишься собой, утратив рациональный взгляд на мир, – предположил Эштон, не отводя взгляд.
Розмари стало жарко. Она остро почувствовала, как откровенно ее платье, еще пять минут назад казавшееся олицетворением строгости.
– Прекрати. Я не буду. – раздраженная охватившими ее неуместными чувствами, громко сказала она.
– Ледяная принцесса. – иронично усмехнулся Эш, откидываясь на спинку стула.
Розмари вздрогнула. Его слова прозвучали, как пощечина.
– Почему ты это сказал? – требовательно спросила.
– Не бери в голову. – рассеянно бросил Харт, запустив руку в свою черноволосую шевелюру.
– Нет, скажи! – настаивала Рози.
– Я не хотел тебя обидеть. Просто вырвалось.
– У тебя не бывает “просто”. Я слишком хорошо знаю тебя.
– Правда? – холодная улыбка изогнула губы Эштона Харта. Его взгляд медленно прошелся по сидящей напротив Розмари. – Ты знаешь меня? Или только то, что хочешь знать? Нет, милая. Это я знаю тебя. А ты… ты живешь своими представлениями о других, спроецированными от собственных желаний и потребностей. Тебе удобно видеть меня в качестве преданного брата и лучшего друга, использовать, как жилетку для слез и молчаливого исповедника, всегда поддерживающего твою сторону. А по большому счету, ты законченная эгоистка, зацикленная только на своих желаниях. Я прилетел из другого штата, чтобы снова облегчить твою боль, высушить слезы, подбодрить и утешить, но какого черта? Что получаю я? Ты даже никогда не спрашиваешь, что происходит в моей жизни.
– Но… – голос Розмари обиженно задрожал.
Она была потрясенная незнакомыми резкими нотками в голосе Эштона. Что на него нашло? И почему именно сейчас, когда ей больше, чем когда-либо нужно его участие и любовь?
– Ты же сам рассказывал….
– Серьезно? И что я тебе рассказывал?
– О делах с отцом… – после затянувшейся попытки вспомнить их последнюю переписку пробормотала она. – Ты должен сейчас находиться в Орландо во Флориде, заниматься открытием нового филиала банка.
– Все верно. – кивнул Эштон. – А еще? Обо мне лично?
– Эш, ты же понимаешь, что у меня в жизни происходит черт знает что. Я была невнимательна. Прости, если обидела.
– Тактична и вежлива. Черт бы тебя побрал. Я думал, что ты … – Он посмотрел на нее и махнул рукой, словно все, что он хотел сказать, не имело смысла.
– Поумнею, извлеку уроки? Да? Ты считаешь, что я виновата в том, что сделал Мик? Я была плохой женой? Невнимательной и холодной принцессой? Эгоистичной стервой, зацикленной только на себе. Ты такой меня видишь?
– Причем тут я? Ты говорила о Мике. И я понятия не имею, какой ты была женой для этого подонка. Ты сама его выбрала. Никто не тащил тебя под венец. И я не считаю тебя глупой, не думаю, что тебе нужно поумнеть. Куда больше! Да тебя просто распирает от собственной мудрости. Ты все решаешь сама, а потом плачешь на моем плече. Я не смею вмешиваться, ведь ты у нас – самая умная. Ты планируешь, анализируешь, практично подходишь к каждой мелочи.
– А что в этом плохого? – искренне удивилась Розмари.
– А то, что ты пропускаешь настоящую жизнь. Иногда стоит прислушиваться к чувствам, интуиции. Здравый смысл – хорошо, но есть же определенная мера. Нельзя просчитать все на свете. Ты не могла не осознавать, что не любишь Мика, когда выходила за него.
– А откуда тебе-то это знать? – возмущенно огрызнулась Рози.
Эш улыбнулся с ноткой снисходительности. Мальчик вырос, научился давать сдачи. Но они оба знали, что он никогда не был ребенком. И сейчас Эштан снова прав. Каждое его слово пропитано истиной, на которую Розмари так долго закрывала глаза. И этот обличающий разговор направлен не на оскорбление ее личности. Он опять пытается помочь ей, так, как умеет, как считает правильным. Только они слишком разные, чтобы понять друг друга. Школа Эштона отличалась от той, что прошла Розмари. Ей не приходилось выживать, поступаясь гордостью, торгуя честью и достоинством, чтобы потом ценить каждую кроху добра, каждую минуту радости.
Удивительно, но Розмари неожиданно обрела долгожданный покой. Слова Эштона достигли цели. Боль ушла, оставив место опустошению.
– Мне тридцать один год, Эш. – тихо произнесла она, разглаживая складки на скатерти. – Я до сих пор не уверена в том, что чувство, о котором так много говорят, слагают стихи, пишут книги и снимают фильмы, существует. Я никогда не ощущала ничего подобного. Ни к кому. – она подняла глаза на Эштона и заметила, как напряглись его скулы. – Я не любила Мика. Но я была ему верна, я заботилась о нем, о нашей семье. Что я еще должна была делать? Ждать своего принца и безумной любви? А если их нет? Если люди придумали любовь, чтобы наполнить смыслом свою жизнь?
– А мне через две недели исполниться двадцать семь. – в голубые глаза Эштона закралась печаль. Розмари озадаченно уставилась на него, ожидая продолжения. – Мне не нужно ничего придумывать. Смысла в моей жизни хоть отбавляй. Но я знаю, что любовь есть. Только ты не думай, что любовь – это подарок или волшебство. Нет. Или, может быть, для счастливчиков.
– Ты влюбился, малыш Эш? – мягко улыбнулась Розмари.
Ее сердце затопили противоречивые эмоции. Она искренне желала счастья сводному брату, но ей было больно от мысли, что кто-то встанет между ними. Как когда-то Мик….
– А давно не малыш, Розмари, – со странной печалью произнес Эштон. – Я женюсь. Через два месяца. Хотел сказать раньше, но, как ты сама сказала, тебе было не до моей личной жизни.
Розмари застыла, как и ее вымученная улыбка. Женится. Влюблен и счастлив. А ее жизнь в руинах.
– Я не приду на твой мальчишник. – зачем-то ляпнула она. Эш перехватил ее взгляд, мрачно нахмурился. И снова темная сторона Розмари нанесла удар. – Продолжения традиции не будет.
– Ты жестока, Мари. Ты ревнуешь, признайся. – сказал он.
– Признаюсь. В этом нет никакой тайны. Вряд ли твоей жене понравится наша дружба.
– Ты моя сестра. Что в этом плохого?
– Сестра. – холодно усмехнулась Розмари. – А как насчет моего девичника семь лет назад? Тогда ты тоже относился ко мне по-братски? Или, что это было, Эш?
– Ошибка, случайность – твои слова. Лейла об этом не узнает, как не узнал Мик.
– А Мик знал. – Рози с вызовом взглянула в потрясенные голубые глаза. – Он сказал мне, когда я подала на развод. Поэтому он терпеть тебя не мог. И знаешь, о чем я сейчас подумала? А не сыграла ли случайная ошибка роковую роль в моей семейной жизни? Я боялась, что он заявит о нашей маленькой грязной тайне прессе, но Мик слишком любит себя, чтобы стать посмешищем. Он обвинил меня в неверности, но не назвал имени. Твоего имени, Эш.
– Хочешь, чтобы я почувствовал себя виноватым? – холодно осведомился Харт. – Так на тебя похоже. Ты всегда ищешь козла отпущения, но мы оба знаем, что к твоему разводу я не имею никакого отношения. Ты не изменяла мужу, Мари. По-крайней мере, со мной – точно нет.
– Ладно. Прости. – вздохнула Розмари, отводя глаза. – Не знаю, зачем я начала этот разговор. Я эгоистка, и ты в праве меня презирать. Я завидую тебе. Ты скоро женишься на девушке, которую любишь, а я разбираю осколки своей жизни. Вот меня и заело.
– Хорошо, что ты это признаешь. – кивнул Эш, принимая ее извинения. – И ты меня прости. Я не то хотел сказать, когда ехал сюда. Столько часов полета, и я тщательно продумал речь, но увидел, как ты плачешь, и все забыл. Я очень люблю тебя, Мари. И не хочу, чтобы мы обижались друг на друга.
– Я не обижаюсь на тебя. – Рози выдавила из себя улыбку, но на душе по-прежнему было горько и тяжело. Короткое облегчение закончилось. – Я боюсь потерять тебя. У меня никого больше не осталось. – и сейчас она была искренна, как никогда.
Ее пальцы нашли ладонь Эштона на столе и мягко сжали ее. Он улыбнулся ей так нежно, что сердце молодой женщины пронзил очередной спазм боли.
– Ты никогда меня не потеряешь. И у тебя есть отец и Летисия.
– У них своя жизнь. У папы работа и новый роман, Летти улетела в Грецию, где живет ее последнее увлечение. Тебя тоже постоянно нет рядом, а теперь еще и Лейла…. Да и я сама так редко бываю дома, что уже не уверена, где на самом деле мой дом.
– Все наладится. – Эш успокаивающе погладил ее пальцы. – Тебе просто нужно это пережить. Я скажу банальную вещь, но ничто так не лечит душевные раны, как время и новые отношения, смена образа жизни и полноценный отдых. Возьми отпуск, поезжай в Грецию к Летисии. Может, именно там обитает твой принц.
Он ободряюще улыбнулся, и Розмари не выдержав волнения, отвернулась. Своего принца она давно прохлопала. У ледяной принцессы никогда не будет спутника. Только холодный дворец изо льда.
Наверное, в самые горькие трагические моменты и открывается истина. Эш сказал, что в его жизни смысла хоть отбавляй, но Розмари не могла похвастаться тем же. У нее существовали только цели и задачи. Планы, планы, тяжкий труд, разъезды и лицемерие коллег, ложь, деньги, размытое понятие о счастье. А смысла не было. Развод и сопровождающий его скандал попортили немало крови, но Розмари знала, что раны скоро затянутся, и все вернется на круги своя. Капризные звезды, фотосессии в разных уголках света, изнуряющий график работы. Но каждый раз ей придется возвращаться домой, туда, где ее никто не ждет. Ни детей, ни мужа, ни Эштона. В тридцать лет лицом к лицу встретиться с одиночеством – это страшно.
– Я хочу поехать с тобой. – неожиданно заявила Розмари.
Эш даже поперхнулся от удивления.
– Прости?
– Смена обстановки. Ты сам сказал. И я мечтаю познакомиться с Лейлой. Мне просто жизненно необходимо понравится ей. – пояснила Рози. – И мы давно не были вместе, как в старые добрые времена. Днем ты будешь работать, а вечером мы втроем найдем способ развлечься.
– Ты и развлечься? – с сомнением произнес Эш. – С трудом верится.
– А ты рискни. Подумай, это отличная идея. – уговаривала его Розмари. – Я возьму отпуск, отдохну с душой. У тебя наверняка много друзей. Познакомишь меня с кем-нибудь достойным.
– Мари, я не думаю…
– Ты не думай. Я уже все решила.
– А меня спросить?
– Я поеду, чтобы ты не сказал. Я не помешаю. И Лейле понадобится помощь в подготовке к свадьбе. День рождения твой отметим заодно. Когда в последний раз мы праздновали твой день рождения вместе?
– Ну, это ты все время в разъездах. – напомнил Эштон.
– Вот видишь! – с воодушевлением воскликнула Рози. – Все правильно, Эш. Я хочу поехать. Пожалуйста, мне нужно быть рядом с кем-то, кто по-настоящему понимает и любит меня.
