Алекс Штейн
Кольцо Ориона
Голограммы, отображающие технические схемы и состояние лайнера сменяли одна за другу, меняя бело-синий цвет на красный после каждого нажатия виртуальной кнопки.
– Знаешь, за что меня ищет ГСО? Я убил очень много людей на станции Тау-3. Это было не сложно, хочешь, расскажу тебе, как это делается?
– Пошел ты, ублюдок, – откашлялась Харуна.
– Это целое искусство, нельзя просто так взять и что-то взорвать, – проигнорировал ее пират, – будет много шума, люди сразу разбегутся и попрячутся. А некоторые еще и помогать раненым начинают. Нет, это все неэффективно. Лучше всего бить по самому слабому месту.
Мне очень не понравилось, что говорил этот человек. У меня голова начала идти кругом от событий последних пяти минут.
– Что ты задумал? – озвучила мои мысли Харуна.
– Самое слабое место в организме человека – это дыхание. Мы без него и пары минут не протянем. При этом наш организм так привередлив к кислороду. Стоит лишь добавить чуть больше нормы, скажем, углекислого газа и вуаля.
До меня вдруг резко дошло, что творил этот безумец. Голова закружилась еще сильнее и это отнюдь не от шокирующего осознания. Я резко выдохнул и тут же задержал дыхание. Как и говорил Крейн, у меня была всего пара минут.
Мне повезло, я оказался заперт в подсобке космонавтов и здесь были скафандры. Я ринулся к ближайшему, стащил шлем и надел на себя. Молекулярный шов моего костюма был непривередлив и моментально слился с первой попавшейся тканью. И только когда я услышал характерный свист поступающего кислорода, я, наконец, шумно вдохнул.
Свежий воздух сразу прочистил мозги. Крейн, чертов псих выпустил в систему вентиляции углекислый газ. Вот как он убил те тысячи людей! На каждой станции и корабле есть емкости с этим ядовитым газом, который перерабатывают обратно в кислород.
– Что ты натворил? – раздался голос с гало-экрана.
Харуна, так и не найдя в себе силы встать на ноги, сидела на полу и шокированным взглядом смотрела на экран над капитанской панелью. Рассмеявшись во весь голос Крейн демонстрировал ей камеру видеонаблюдения из ангаров.
Мне не было его видно через камеры на капитанском мостике, поэтому я вывел второй экран отдельно с камеры из ангара. И мне вновь стало дурно.
Сотни пассажиров и персонала, парили в невесомости в ангаре, хватаясь руками за горло и тщетно пытаясь дышать. Кто-то дергал руками и ногами, словно пытаясь плыть по воздуху, кто-то содрогался в предсмертных конвульсиях. Некоторые были уже мертвы, остальным только предстояло задохнуться.
Я тут же погасил экран, не в силах на это смотреть. А чертов пират продолжал ржать демонстрируя этот ужас своей жертве.
Бедная Харуна со слезами на глазах отвернулась, прикрыв рот рукой.
– В чем дело, девочка? Мучает чувство вины? – Крейн подошел и присел на корточки рядом с девушкой в черном платье. – Помнишь? Это ты привела меня сюда.
Но Харуна не поворачивалась в его сторону, а продолжала молча всхлипывать. Делать вид, что напугана и сломлена.
– Что это ты делаешь? – схватил ее за руку корсар.
На голографическом экране, над запястьем дочки Накамуры, что-то светилось. И стоило Крейну заметить это, как Харуна тут же отправила команду. У меня над запястьем в то же мгновенье высветилось сообщение.
– С кем ты пыталась связаться? – злобно рявкнул пират, но девушка лишь промолчала.
Тогда Крейн с силой ударил женщину по лицу, повалив ее обратно на пол. Харуна выплюнула кровь из разбитой губы и, повернувшись к багровому корсару злобно прошипела:
– Тебе конец, мразь!
– Кому ты писала? – повторил вопрос Крейн, но вновь не получил ответа.
В этот момент, до него, кажется, что-то дошло и он поднял свой взгляд прямиком в камеру на капитанском мостике. Мы с ним словно вживую пересеклись взглядами, полными ненависти друг к другу.
Крейн подошел обратно к панели управления и парой движений разорвал соединение с камерами. Экран передо мной тотчас же погас. Я попробовал переключиться на другие камеры, но тщетно. Крейн отключил все камеры на корабле. Сукин сын предвидел, что за ним наблюдают и принял меры.
Даже не представляю, что теперь делать, но Харуну надо срочно вытаскивать.
Размышляя над новой проблемой я споткнулся об уровни доступа, которых меня так опрометчиво лишили. Но вспомнив о сообщении, отправленное мне подругой я поспешил прочитать его. Оно гласило:
«Вам предоставлен полный доступ к кораблю».
И снизу приписка:
«Спаси меня!»
29
Двери подсобки с шипением разъехались в стороны. Прямо передо мной возникло безжизненное во всех смысла слова пространство ангара. То, что раньше было убежищем выживших теперь предстало кладбищем.
Они все были мертвы, от первого гостя, до последнего прислуги. Не выжил никто, а их тела парили безвольно в пространстве ангара, вперемешку с инструментами и деталями от кораблей.
Ступая магнитными ботинками по решетчатому полу ангара я пошел вперед к диспетчерской рубке. По пути пришлось расталкивать зависшие в невесомости трупы. Они были не против, а мне, кажется, уже не привыкать виду покойников.
Следующие двери с шумом открылись, и я прошел в рубку, где уже была гравитация и потому усопшие лежали на полу. Я искал одного конкретного мертвеца, благо он выделялся броским белым костюмом.
Когда меня кинули в подсобку, Карл забрал себе кое-что мое. Меня это не удивляло, я бы тоже так поступил на его месте, но утраченное надо вернуть.
Перевернув труп в белом костюме я заприметил, как покраснели и распухли щеки человека, еще недавно говорившего со мной. Глаза были нараспашку открыты, меня это смутило и потому я прикрыл ему веки. Как-то не с руки обыскивать таращащегося на тебя человека.
Но мне нужен был мой бластер. Подаренное Кавасаки оружие очень пригодится в самое ближайшее время.
Пушка оказалась за пазухой у мертвеца. Подняв ее я первым делом проверил доступы, они по-прежнему присутствовали. Облегченно выдохнув я пристегнул бластер к поясу, с ним было как-то спокойнее.
Внезапно левое запястье погибшего бизнесмена засветилось синей кнопкой. Это привлекло мое недоумение. Я перевел взгляд на гало-экраны диспетчерской, шипящие белым шумом из-за отключенной Крейном системой связи.
Сигнала нет, но кто-то все же пытался выйти с покойным на связь. Я решил ответить и потянулся к Моду Карла. К моему удивлению на всплывшем экране появилось знакомое лицо Хироши Накамуры:
– Курьер?! – бизнесмен выглядел не менее удивленным. – Но как? Я был уверен, что не увижу тебя…
– О да, вы приложили к этому усилия.
Хироши, казалось, растерялся еще сильнее. Очевидно, он не догадывался, что я был в курсе о его предательстве.
– Не понимаю…
– Я не злюсь, – перебил я его. – Вы пытались спасти дочь, а ситуация казалась безвыходной. Я не доволен, что вы сдали меня Крейну, но злости нет.
Господин Накамура стыдливо покраснел, но лицо держал. Ему явно был неудобен этот разговор, и он решил сменить тему.
– А куда подевался Брунгельштейн младший? Это же его номер.
– Он мертв, как и остальные заложники. Ситуация сильно ухудшилась, Крейн опознал вашу дочь и решил, что другие ему не нужны. Харуна еще жива, но он может убить ее в любой момент.
Хироши выглядел озадаченным такими вестями, но опять же, старался не подавать виду. Кажется, я начинаю догадываться, от кого Харуна унаследовала такой контроль над мимикой.
– С каждым разом все хуже и хуже, – наконец, ответил бизнесмен. – Ты умеешь приносить плохие новости, курьер.
– Есть и хорошие, все синтетические солдаты обезврежены. Крейн остался один, хотя, он по-прежнему крайне опасен. Если вы дадите мне коды для управления Оболтусом, я бы мог…
– Исключено! – резко перебил меня собеседник.
Я даже «но» не успел сказал, как господин Накамура продолжил:
– Нам остался всего один прыжок до вас. Как только Токугава прибудет мы возьмем ситуация на Гиперионе под свой контроль. Но вы правы, ситуация сильно осложнилась. Крайне сильно. Боюсь, что смерть ребенка Микаэля Брунгельштейна изменила слишком много.
– Что вы имеете ввиду?
– Вся эта церемония со свадьбой возникла не на пустом месте. Мы пытаемся объединить наши семьи для укрепления деловых связей. Свадьба – это общая радость, которая способствует этой задаче. Но теперь…
Хироши задумался, подбирая слова:
– Как бы так сказать, поскольку сын Брунгельштейна погиб, а моя дочь выжила – это может стать причиной распри и ненависти, что оттолкнет наши семьи и компании друг от друга. Это недопустимо.
– Но если вы не умеете воскрешать мертвых, то теперь это неизбежно, – меня кольнуло нехорошее предчувствие от слов бизнесмена.
– Верно, воскрешать людей мы не можем. Но есть еще один путь. Общее горе объединяет людей не хуже, а возможно даже лучше, чем общая радость.
– Не понимаю, о чем вы?
– Если Харуна тоже погибнет на Гиперионе, то обе наши семьи потеряют по ребенку, и мы сможем сблизиться за счет общего горя!
– Что?
– Разумеется, Брунгельштейнам не стоит знать, как и при каких обстоятельствах умер их сын. Достаточно будет общего отчета. Пират захватил судно и убил заложников. Среди погибших наши дети, так давайте во имя памяти о них приложим совместные усилия для борьбы с пиратством или учредим общий фонд, неважно. Там уже рукой подать будет до других совместных проектов…
Хироши, обрадованный своей «гениальной» идеей, кажется, начал уже просто рассуждать вслух. Пока я пытался своими извилинами переварить его слова. Общая трагедия… сближает? Это мы с Крейном что, лучшие друзья, получается? Что за бред?!
– Ты безумец… – невольно прошептал я.
– Что? – Хироши отвлекся от своих рассуждений о будущем компании.
Кажется, он впервые за день увидел проблеск надежды для себя. А я то, дурак, думал его интересует спасение своей дочери. Корпоративная крыса воочию и до мозга костей. Мне стало дурно от того, что я не то, что общался с этим человеком, но еще и сотрудничал.
Между тем господин плохой продолжал:
– У меня для тебя будет новое задание, курьер. Тебе необходимо убедиться, что Харуна не выживет в этом инциденте. Я не прошу тебя… сделать все самому, можешь спровоцировать пирата, к примеру. В общем, придумай что-нибудь, ты мастер по плохим новостям. За оплату не переживай, я предоставлю тебе все, что…
– Никогда! – перебил я этого ублюдка в смокинге. – Ты сумасшедший, она же твоя дочь!
– И я с большим сожалением принимаю это решение. Но интересы компании выше моей семьи, ты должен понимать…
– Ни за что! Даже думать об этом не хочу. Бросить собственную дочь! Обречь ее на смерть, не от слабости или бессилия, а из-за каких-то… приоритетов! Да ты сам готов убить ее…
– Хватит! Я не намерен терпеть такую фамильярность от кого-то вроде тебя – безродного бродяги-мутанта! – резко сорвался на крик Накамура старший. – Как будто ты что-то знаешь о таких вещах, как честь или долг.
– Тебе эти понятия точно не знакомы…
– Все, наш разговор окончен. Если ты не хочешь помогать, то я сам все сделаю. Как только Токугава прибудет на место, я разнесу Гиперион вместе со всеми, кто на борту. Прощай, курьер, я был о тебе лучшего мнения.
Экран резко погас, погасив блеск стекла скафандра, скрывавшего в темноте мою разъяренную, угрюмою физиономию.
Давно меня так не выводили из себя, аж руки от злости задрожали. Хироши только что продал собственную дочь… нет, он сделал это еще раньше, когда решил отдать ее замуж против ее воли. А я помогал этому мерзавцу доставить это чертово кольцо.
Надо было кинуть его еще на Токугаве, тогда бы и Харуна не обратилась за помощью к Крейну и всего этого геноцида не произошло бы. Но тогда со мной был Оболтус, а он бы не позволил мне уйти с кольцом…
«Это очень плохая идея», – внезапно пришла мне в голову дурная мысль, но злость помогла мне решиться ее осуществить…
30
Поскольку Крейн отключил внутреннюю связь на корабле я не мог связаться с ним напрямую, так же, как и найти его по камерам. Меня он тоже увидеть не мог, что радовало, однако это никак не помогало мне встретиться с ним.
И так как это была основа моего плана я воспользовался системой экстренного оповещения, благо ее багровый корсар отключить не додумался.
«Крейн», – вещал каждый динамик круизного лайнера, – «ты меня достал! Пора нам закончить наш спор раз и навсегда. Приходи в оперный зал, если кишка не тонка».
Теперь это сообщение ходит по кругу вместо очередного предупреждения о неизбежности столкновения с астероидным поясом. Вряд ли мой враг не заметит это предложение и тем более откажется от него. Ни тогда, когда он винит меня в потере второй руки, которая произошла только что.
Вот поэтому я теперь крадусь по главной улице Гипериона, через расстрелянные витрины, застланные ожогами пулеметных очередей от бластеров. Следы моего прошлого столкновения с синтами, которых уже не осталось.
Добравшись до арки амфитеатра, я осторожно заглянул внутрь: здесь были всюду разбросаны мелкие личные вещи заложников, в панике оставленные ими при бегстве. На стенах и колоннах так же следы от ожогов, на этот раз от станеров.
Сверху, над куполом возвышался лишь один из уцелевших золотых парусов. Второй развалился на сотни обломков, часть которых теперь кружила между античными статуями, словно блестящие золотом ленты.
Эта своеобразная картина красовалась на фоне потрясающего вида космоса: желтые и алые облака всполохами кружили вокруг мерцающей синей точки в центре. Среди облаков то тут, то там выныривали астероиды. Некоторые были довольно крупные и, плавно вращаясь, двигались в сторону лайнера.
Корабль и вправду медленно падал в одно из астероидных колец и это уже было видно невооруженным взглядом. Но время еще было, пока что в поле зрения попадали лишь несколько крупных кусков камня, от которых легко сможет уйти то, что осталось от автопилота.
Но сначала надо было решить другую проблему – Крейн.
Александр Крейн, бывший лидер пиратской команды, стоял в своем темно-красном плаще прямо по центру театральной сцены и, запрокинув голову, наблюдал за фантастическими видами космоса. Хоть он и смотрел наверх, он стоял ко мне лицом, поэтому незаметно подобраться к нему не выйдет.
Впрочем, я все равно не планировал ничего подобного.
– Крейн, – позвал я бывшего товарища, выходя на сцену, – удивлен, что ты пришел один.
– У меня не осталось солдат, но ты уже об этом знаешь, ведь так? – пират посмотрел в мою сторону и смерил меня единственным, полным ненависти глазом.
Но я проигнорировал его вопрос:
– Куда ты дел заложницу?
– О, так ты за нее переживаешь?! Уже поэтому ее стоит прикончить, – Крейн поднял правую руку и сжал механическую клешню в кулак. – Но к твоей радости она нужна мне живой. Поэтому я позаботился, чтобы она никуда не сбежала.
– Что ты с ней сделал? – злобно процедил я. Мне не понравилось, как он произнес последнее предложение.
– Да не смотри ты на меня так. Я всего лишь ее запер. Ну, может, пнул разок другой…
– Урод!
– Не тебе меня судить, приятель. Или ты уже забыл, что сам предал всех нас? – Крейн плавно сдвинулся влево, обходя меня сбоку. Я вторил его движению, и мы начали ходить вокруг друг друга, словно волки, пока корсар продолжал:
– Побежал жаловаться службистам, сдал нас потрохами, как последний трус. Что они тебе обещали? Деньги? Сколько стоили наши жизни?
– Они пообещали арестовать только тебя, – честно признался я, но вызвал лишь смех:
– Ха-ха-ха, тогда ты еще тупее, чем я полагал.
– Нет, мне просто была не безразлична команда, в отличие от тебя…
– Они мне были как семья! – Крейн перебил меня резким выкриком, готовый убить меня одним только голосом. – А ты отнял у меня их, как и мои конечности!
– Ты первым подставил ребят, когда связался с синдикатом. Ты даже не спросил нашего мнения, ты…
– Заткнись! Заткнись я сказал!
Крейн умел громко говорить. За годы пиратства его голос ожесточился так же сильно, как и его сердце, замененное на искусственный имплант. Сорвавшись на крик он не только заставил меня замолчать, но и застыть на месте.
– Я делал то, что было необходимым. Тебе, кто никогда не знал ответственности за других, не понять этого.
Я промолчал, позволяя пирату заболтаться.
– Вас было шестеро, а я один тащил на себе эту ношу. Вытаскивал из передряг, договаривался с бандами. Следил, чтобы награды справедливо распределялись. А что делал ты? Просто гонял по треку и радовался жизни…
– Да, пока ты не связался с тотализаторами.
– А ты думал мы на твоих ралли вытянем ремонт и обслуживание болида? А ведь ребятам еще и пожрать надо было, – он продолжал причитать, пока я тянул время, подливал масло в огонь.
Крейн не отличался большим умом, не смотря на всю ненависть ко мне, для него было важно не просто убить меня, но и доказать, что он прав. Это было частью моего плана, затянуть диалог, чтобы корсар не прикончил меня до того момента, как…
– Ого, дружище Арт, ты и вправду пришел! А я был уверен, что это очередная твоя уловка. Слишком подозрительное сообщение. О, да ты снова с дружком. Проклятье, Арт, я начинаю ревновать. Ты мой лучший друг, только у меня есть право отрезать тебе руки и ноги.
В арочном проходе стоял никто иной, как Оболтус. Сломанный, перепрограммированный робот-самурай в стальной широкополой шляпе со злобным смайликом на литом лице. Как я и ожидал, он тоже не смог проигнорировать мое сообщение.
На мгновенье мы все втроем так и застыли. Я с Крейном на сцене, на расстоянии выстрела друг от друга и Оболтус под аркой, чуть дальше от нас.
– Почему я не удивлен, что ты не пришел один? – ярость на лице пирата внезапно разбавилась настороженностью. – Это такой ты придумал трюк? Заболтать меня, пока твоя жестянка не придет на помощь?
Видимо мое удивление было написано на лице, потому что Крейн расплылся в злобной улыбке:
– Как жаль, что я подготовился к этому, – корсар поднял механическую клешню, активируя свой Мод и нажал на пару голографических кнопок.
– Эй-эй, я никакая не жестянка, а самый современный боевой робот, модель РС 495 Игрик! Моя броня из прочнейшего сплава металлов, мои боевые протоколы самые совершенные, а мой клинок… может разрезать практически все…
– Заткнись, – перебил его Крейн и с усмешкой активировал свою ловушку.
Раздался взрыв, прямо под аркой сверкнули две вспышки. Заранее заминированный проход разорвал металлическую конструкцию, имитирующую естественные материал бетона и обрушил верхнюю часть декоративного строения прямо на робота.
Лязг тяжелых ударов грохотом разнесся по залу, едкий черный дым от взрыва разнесло ветром по помещению, во все стороны полетели осколки. Я закашлялся и прикрыл лицо руками от обломков. Крейн засмеялся и встал полной грудью прямо навстречу взрыву. Мне под ноги упал кусок металлической шляпы робота-самурая.
На секунду я подумал, что Оболтус и вправду погиб под этим завалом, но в то же мгновенья из дыма выпрыгнула черная тень с жизнерадостным возгласом.
– А мой клинок острейший в галактике! – закончил он фразу, после того, как разрубил пополам, летящие на него сверху обломки арки и выпрыгнул прямо на нас.
В тот же миг Крейн выхватил клешней обрезанный дробовик и выстрелил ему в лицо прямо в упор. Картечь вылетела из дула вместе с пламенем, врезалась в металл и взорвалась десятком мелких взрывов. Пират зарядил дробовик разрывными пулями.
Робот успел нагнуть голову, подставив под выстрел остатки своей шляпы, созданной из той же брони, что и его доспехи. И без того потеряв кусок после взрыва арки, шляпа треснула поперек, едва удержавшись на голове Оболтуса.
– У меня тоже военные игрушки, – похвастался багровый корсар и с усмешкой замахнулся своей рукой-пушкой, используя ее как дубину.
Оболтус тут же отреагировал мечом, защитившись от удара и оставив порезы на оружие Крейна. Они схлестнулись в бою вдвоем прямо передо мной напрочь забыв обо всем. Мой план сработал и это был мой шанс.
Я по-тихому отступил, не желая вмешиваться и направился в сторону наблюдательной башни на другом конце амфитеатра. Но уже возле самого входа прямо передо мной о стену сверкнула картечь, которая через мгновенье разорвалась канонадой взрывов.
Прикрыв лицо руками я отскочил назад.
– Куда собрался, предатель? Жди, пока я разберусь с этой жестянкой, – крикнул мне Крейн, держа меня на мушки.
По его клешне тут же ударил мечом Оболтус, оставив и на ней след от пореза металла:
– Вот еще, Арт мой лучший друг! Только я буду делать ему больно! – сказав это он тут же выстрелил из бластера в мою сторону.
– Да заткнись ты, кусок перегоревших процессоров, – в тот же миг пират ударил ему в область, где у людей солнечное сплетение, сбив тем самым прицел.
Я ринулся в противоположную сторону. Едва не угодив под пальбу Оболтуса я дал ответный огонь по двум дерущимся чудовищам. Неприцельный, в кого-нибудь да попаду.
– Ай, ой, Арт, да почему именно по мне-то? – попал по роботу, что оказалось бесполезным, но зато выиграл время, чтобы добежать до ближайшей колонны, за которой и спрятался.
И как раз вовремя, потому что Крейн закончил заряжать свою переносную базуку.
Сверкнула вспышка света, отбросившая на стену тень от колонны, за которой я укрылся и где-то в мою сторону полетел лазерный снаряд. Врезавшись в соседнюю колонну он с грохотом разорвал ее, вырвав из нее куски стали и горящими ошметками раскидав по залу амфитеатра.
Один из осколков повредил и накренил ту колонну, за которой спрятался я сам. Рядом со мной, сверху упал горящий кусок металла, обдав меня жаром. Кажется, пират целился не в меня, но все равно едва не прикончил.
– Вау, какая классная пушка! Я тоже себе такую хочу, – а еще кажется, что его цель увернулась.
Лязг метала и грохот выстрелов продолжил греметь, казалось, на весь корабль. А мне надо было пробраться в диспетчерскую мимо этих двоих. Моей целью было найти Харуну, пока эти двое рубят друг друга, и незаметно сбежать вместе с ней. Но сейчас они перегородили мне дорогу.
Я изредка постреливал в их сторону, чтобы один ненароком не прикончил другого раньше времени. Мне в ответ тут же прилетала либо картечь, либо плазма.
И вот супер-пушка Крейна вновь была заряжена.
Снова зажглась ослепительная вспышка и снова разлетелась в щепки еще одна колонна. А следом за ней вниз провалилась и часть верхнего яруса амфитеатра. Горящие ряды сидений свалились в кучу вместе с остальными развалинами.
– Не попал! – посмеялся над пиратом робот и продолжил махать мечом.
Кусок верхней площадки рухнул недалеко от меня и образовал что-то вроде подъема наверх. Припоминаю, что на втором этаже был еще один проход в наблюдательную башню.
Я решил вскарабкаться наверх. Полез прямо по горящим кускам металла и сидений. Руками и ногами я чувствовал температуру, но мой костюм защищал от ожогов всю дорогу наверх. Между тем, помещение зала начинало постепенно заполняться дымом. Это было видно по тому, как блек космос за куполом. И когда я выбрался наверх раздался еще один залп плазменной базуки.
В этот раз вздрогнула и накренилась вся верхняя площадка. Ряды сидений посыпались вниз словно лавина, уволакивая меня за собой. Если бы их не остановили перила, то я бы точно полетел обратно на сцену. А так пришлось лишь поднапрячься, чтобы высвободить зажатую ногу и продолжить путь дальше.
Но когда я уже подобрался ко входу внезапно отключилась система гравитации и меня подняло в воздух. Бессильно забив руками и ногами, я воспарил сначала над вторым ярусом амфитеатра, а затем и над главным залом, куда меня вынесло течением воздуха, спровоцированного перепадами температур из-за пожара.
Примерно тоже самое произошло и с остальными. Оболтус и Крейн, ошеломленные не меньше меня, прервали свой бой так как их понесло прочь друг от друга.
– Вуи-и-и! – кричал сломанный робот, на котором не осталось уже и куска брони, разве что побитая шляпа.
– Арт, опять твои уловки? – взревел разъяренный корсар со следами порезов на плаще и рассеченной губой.
Но в этот раз я был не причем, хотя вряд ли мне кто-то из них поверит, потому я просто демонстративно пожал плечами. Неожиданно над металлической клешней пирата вспыхнул гало-экран видеосвязи, на которой появилось ехидное лицо Харуны, с потекшей от слез тушью.
– Было крайне тупой идеей запирать меня в комнате с компьютером, – резко ворвался в эфир ее ледяной тон. – Тем более в каюте капитана, откуда можно управлять всем кораблем, идиот!
– Как ты выбралась?
– Легко, но у тебя мозгов не хватит понять.
Крейн аж дар речи потерял, не зная, что ответить. Он явно не ожидал, что его заложница освободится и тем более так быстро. Не в силах дотянуться до нее сейчас, он перевел свой яростный взгляд на меня. И был готов рвать на части.
– Моя госпожа, вы ли это? – увидел Оболтус знакомое лицо по гало-связи. – Несказанно польщен честью лицезреть вас снова. Я бы вынес вас на руках с этого проклятого корабля, но увы, сейчас несколько занят: арестовываю опасного пирата. Так что вам лучше не высовываться и не рисковать собой почем зря.
– Заткнись, железка, – рявкнул на него Крейн и выстрелил из дробовика по роботу.
Картечь взорвалась об потрескавшуюся обшивку потрепанного корпуса Оболтуса, а ударная волна в невесомости отшвырнула его сильно приложив спиной об пол. С другой стороны, отдача от выстрела сделала тоже самое с Крейном, который врезался в ближайший кусок колонны.
– Ладно, с тобой я потом разберусь, – сказал пират, обрубив связь с Харуной, оклемавшись от удара.
Оттолкнувшись от поверхности, оба противника тут же ринулись обратно друг к другу. Один замахнувшись катаной, другой заряжая энергетическую базуку.
Тем временем я долетел до самой поверхности купола. Магнитные ботинки надежно приклеили меня к металлической поверхности стекла. Сменив ракурс восприятия зала я обнаружил, что до окон башни наблюдения мне было теперь ближе, чем до дверей. Окна были затянуты пеленой, так что через них тоже возможно было пройти.
Ступая по прозрачному металлу, будто по звездам космоса под ногами, я побежал под лязг меча и грохот выстрелов над головой.
Прямо передо мной внезапно приземлился Крейн. Точнее упал сверху, откинутый толи отдачей, толи ударом Оболтуса.
Он не успел ничего сказать или сделать, сразу за ним, на реактивных двигателях в ботинках прилетел робот-самурай и занял его своей катаной. Меня Оболтус либо не заметил, либо проигнорировал, так что я спокойно оббежал их сбоку.
Когда до окон оставалось совсем немного я рискнул и прыгнул. Пронесся сквозь невесомое пространство и сквозь светящуюся пелену. И сразу оказался в зоне гравитации.
Искусственная сила тяжести мигом подхватила меня и шлепнула грудью об пол. Кряхтя я поднялся на ноги как раз в тот момент, когда двери лифта напротив меня открылись и оттуда вышла Харуна. Сбежав из плена она сразу отправилась сюда, вероятно тоже услышала мое сообщение.
– Арт, ты жив?! – мягко и радостно произнесла она и бросилась ко мне.
Я не успел опомниться, как меня, кряхтящего после падения, заключили в объятия. Как раз в тот момент, когда за окнами сверкнул вспышкой очередной взрыв, разнесся по комнате вращающиеся в невесомости обломки. Кажется, вместо сцены в амфитеатре теперь зиял огромный провал на нижние, технические ярусы.
– Как я рада тебя видеть, – прошептала девушка и по ее щекам потекли слезы, разводя и без того потекшую тушь еще сильнее. – Я боялась, что потеряла тебя.
Отстегнув шлем я отбросил его в сторону, желая прикоснуться к ее щеке своей. Но вовремя опомнился:
– На это нет времени, надо выбираться отсюда, как можно скорее, – я нехотя попытался высвободиться из ее объятий, получилось неловко.
– У меня как раз есть один корабль на ходу, – улыбнулась Харуна, – стоит в ремонтном доке.
– Тогда идем скорее, противоастероидные орудия все равно отключены, а спасать на корабле больше некого. Уходим.
Я попытался увести ее за собой, но девушка внезапно замерла, не выпуская моей руки.
– Не могу. Не сейчас.
Будучи удивленным, я не смог не отметить, как повторяется история. Как и в прошлый раз со спасательным кораблем. Выход был так близко, но Харуна вновь отказывалась последовать за мной.
– Почему? – угрюмо спросил я.
– Я не смогу уйти не отомстив, – честно призналась девушка в черном платье. – Это я привела это чудовище на корабль и по моей вине погибло столько людей. Включая мою мать.
Только сейчас я заметил, что в руках она держала мой пистолет. Старое, огнестрельное оружие, расписанное украшающими узорами.
– Возможно, мне и следует все исправить, – продолжала Харуна. – Но все равно, в первую очередь, я жажду мести.
Может быть, мне стоило поддержать ее. Или же заставить пойти со мной силой. В любом случае я не успел сделать выбор. Раздался очередной грохот, и комната вздрогнула. Кажется, последний выстрел угодил прямо в башню.
Нас подбросило ударной волной, швырнуло в стену. Я попытался смягчить для нее столкновение, обнял и подставил свою спину под удар. Было хоть и больно, но терпимо.
Когда мы оклемались от взрыва, комната представляла из себя полыхающее месиво. Аппаратура либо искрилась, либо горела, полосы света на потолки через одну мигали. Пол накренился, пелена погасла, но гравитация все еще работала.
В оконном проеме стоял корсар в багровом плаще с окровавленным, но ехидно ухмыляющемся лицом. Его левая рука-пушка была пробита насквозь острейшим клинком и искрилась. В правой клешне он держал за шкирку поверженного боевого робота.
С кучей трещин на колотом корпусе, с оторванной правой рукой и поломанными реактивными стопами, Оболтус безжизненной грудой металла даже не пытался пошевелиться.
– Хе-хе-хе, – нарочито медленно и злобно посмеялся Крейн, – у тебя как всегда, ничего не получилось.
Пират швырнул в сторону поверженное тело машины. Затем обхватил клешней рукоять катаны и вытащил ее из собственной руки, будто из ножен.
– Хм, неплохая игрушка, – оценил он свое новое оружие. – Хотя и не в моем стиле, мне больше по душе стволы.
Вонзив меч прямо в пол, Крейн клешней согнул пополам вторую руку, освобождая разъем для перезарядки энергетической базуки.
– Знаешь, я сам собрал эту пушку, – он вытащил из кармана на поясе очередной снаряд и зарядил оружие, – из деталей старого, списанного прыжкового движка. А знаешь, в чем вся ирония?
Искрящуюся пушку он направил в нашу сторону. Я инстинктивно отодвинул Харуну назад, себе за спину. Она не сопротивлялась и покорно спряталась за мной.
– О, как мило, ты нашел себе девчонку, – оценил этот жест пират. – Какая жалость, что придется вас так обломать.
Не дожидаясь, пока оружие зарядится, я пошел на риск. Выхватил с пояса бластер и выстрелил прямо по пушке.
Красный сгусток плазмы пролетел между нами и с шипением врезался в покореженную поверхность опасного оружия. Но увы, ничего не произошло, только Крейн рассмеялся. Энергетическая базука предусмотрительно была защищена от таких перегревов.
