Александр Бестужев-Марлинский
«Эсфирь», трагедия из священного писания...
Сгуби несчастных сих; добро же их наградой.
Кому, смею спросить? – У Расина ясно сказано:
Va, perds les malheureux,!!!!!leur depouille est a toi.[6]
Но русский переводчик из «Эсфири» сделал сфинкса; надобно быть Эдипом, чтоб разгадывать его шарады.
Читая перевод, кажется, видишь себя в маскараде; в нем все поет и пляшет: израильтянки лепечущим языком хвалят господа, воздвигают плач и проливают стесненные рыдания; все вещи олицетворены и прогуливаются. Напр., Артаксеркс говорит Аману:
Приближься, твердый щит престола моего!
И щит с низкими поклонами приближается. В оригинале употреблено слово: appui,[7] которое принимается французами всегда в фигуральном смысле. Но г. переводчик хотел украсить Расина; у него даже животом славят всевышнего.
Уста мои, сердце и весь мой живот
Подателя благ мне да господа славят.
Трудно поверить, что еврейские девы были чревовещательницами; но в переносном смысле принять сего нельзя, ибо поющая израильтянка исчисляет здесь свои члены. В подлиннике:
Que ma bouche et raon coeur, et tout ce que je suis.[8]
Предоставляю судить другим, должно ли было переводить таким образом.
