Александр Евгениевич Владыкин
Топтун
– Майкл? – назвал он меня. Землянин? Из топтунов, внук Зельда?
Я кивнул головой.
– Можешь называть меня Сурж. Пока на тебя выпишут пропуск, ты мне поможешь разобраться с одной проблемой.
Сурж забрал у меня направление в совет топтунов:
– Ты попал туда, куда надо, оно тебе больше не понадобится.
У меня опять внутри всё похолодело. Сурж нажал на кнопку, и четыре рауша привели в кабинет чумазого Карима, я его еле узнал.
– Вот, пограничники выловили около портала, на границе с землями Ури, тоже доказывает, что он человек, и живёт рядом со столицей страны зелёного тумана, только нигде, ни в каких документах он не проходит, себя называет страж яйца птицы Ури.
Я спрашиваю его:
– Где птица? Говорит – Умер.
Карим узнал меня, но бдительная охрана не дала ему приблизиться. Пока контора оформляет пропуск, я рассказал Суржу всю историю Карима, он действительно не представлял никакой угрозы для государства. Я попросил отпустить мальчика, под мою ответственность. Сурж пошёл мне навстречу, я расписался за получение арестованного, так у меня появился денщик топтуна. Лучшего помощника, я и не хотел. Карим признался, что это желание было обоюдным, ему ещё птица Ури советовала найти меня. Сурж вручил мне пропуск, справку о проверке Карима, отметив его новую должность – помощник топтуна, рассказал, как добраться до совета топтунов, это было в другом городе. Сурж дал нам сопровождающего из раушей, до остановки междугороднего трамвая, предупредив, что в городе нашего прибытия, нас встретят. Трамвай был больше похож на электричку метро, та же темнота, с мельканием сверкающих остановок и толпами входящих и выходящих пассажиров. Мы с Каримом умастились в конце вагона, так, чтобы никому не мешать, наша остановка была конечной, ни я, ни мальчик, до сих пор не верили в благополучный исход после посещения здания ГБ. Для меня это было пару часов, а Карим провёл там несколько суток. Мальчик спал, по его грязной щеке катилась слеза, и никто не знал, что ему снилось, и отчего он плакал – от обиды или от счастья? Нас встретили два рауша на полупустом перроне, и без лишних объяснений затолкали в автомобиль без окон, это, наверное, была спецмашина, со световой и звуковой сигнализацией. Карим вопросительно посмотрел на меня, а что я мог ему ответить? Я сам ничего не понимал. Нас везли долго, время от времени включая сигнализацию, с нами постоянно присутствовало два рауша, с небольшими жезлами странной формы. – Оружие, – догадался я. Наконец машина остановилась, рауш взял мой пропуск и справку на малого. Всё это, видимо осталось на проходной, вместе с раушами, а машина тронулась, и продолжила путь. Нас выгрузили возле какого-то комплекса. Здесь не было раушей, все ходили в специальных защитных костюмах и в белых халатах. Нас встретили медики, я подумал, что опять будут принудительно кормить, но обошлось – нас погнали на дезинфекцию и водные процедуры. Здесь всё было поставлено так серьёзно, нам сделали кучу прививок, поместили в сероводородный душ, а потом разрешили искупаться в тёплом озере, смыть запах тухлых яиц. Я понятия не имею, что они добивались этими процедурами, я от души наплавался в озере, и радовался тому, что избежал принудительного кормления. На весах я был в минусах, но видимо, на окраинах медики не были так щепетильны к весу пациентов. Нам полностью поменяли одежду на защитные костюмы, в комплект нательного белья входило два полотенца и белый халат с эмблемой института конфедерации. Никогда не слышал о таком. Нет, по учебной программе я помнил, что топтунами управляют учёные напрямую, они дают задание и проверяют отчёты разведчиков. Ещё я помнил, что самыми первыми во вновь открывшийся портал, учёные отправляют раушей, с кинокамерами, с записывающимися и фиксирующими средствами. С помощью раушей определяют степень опасности для проникновения в портал, со стороны страны зелёного тумана. Иногда получалось наоборот, не успел открыться портал, как появлялись монстры и создавали высшую категорию опасности для окружающих. Тогда в бой вступала армия раушей, и зачастую эти порталы запечатывались наглухо. Никто не знал, почему происходит так, почему происходят пробои и возникают эти туннели в соседние миры. Портал мог принять различную форму, в нашем случае с землёй – это был очеретовый мост, по учебному центру я помнил тропинку, начинающуюся в одном мире, а оканчивающуюся в другом. Это мог быть родник, пещера, зеркало, дверь, что угодно. У учёных есть специальная группа, имеющая датчики для обнаружения новых порталов. Нас никто не тревожил, робот отвёл нас в выделенную нам комнату, и нам дали отдохнуть. Этот робот был постоянно закреплён за нами, и выполнял множество функций, о которых мы не догадывались. Я думаю, что кроме нашей охраны, ему было вменено следить за нами, заодно продолжать наше обучение по ночам, когда мы спим. В крайнем случае, универсальный язык у Карима стал чище, и пополнился целым ассортиментом новых слов. А я знал то, чего не знал раньше, даже не догадывался. Откуда я мог знать, что институт конфедерации образован последним поколением гномов, и что всё в этом мире происходит не просто так, при внешней видимости абсолютной анархии устройства государства, и полным отсутствием всех институтов власти, всем управляют учёные института конфедерации. И вся информация, со всей страны стекается сюда, в пустыню, находящуюся рядом с Глупым морем, а отсюда идут указания во все точки страны, кому и что надлежит делать. Даже распределение продуктов, общественные работы, всем этим распоряжается институт. Мои иллюзии лопнули, как мыльный пузырь. И это при том, что у меня была всего третья категория допуска, и я ещё очень мало знал об этом мире. Через два дня нас посетили из союза топтунов, это была опытная сформировавшаяся пара: один из них был ревлей, точно ревлей, с физиономией, как у Пьеро, другой был похож на перекормленного хорька, его специфический запах не смог перебить даже защитный костюм. Я понял, что мы были их сменщиками, сейчас в разработке находится новый портал, нас пригласили в подготовительный центр. Портал открылся в горах, в старой заброшенной штольне, в которой раньше добывали камень. Ревлеи успели заснять, что творится на той стороне портала. Сначала параллельный мир показался всем агрессивным, камеры зафиксировали существ, похожих на драконов Комодо, ужасных, хищных и постоянно готовых к атаке. Всё оно в действительности было так, только эти монстры были трусливыми тритонами, по своей конструкции, чуть больше раушей. При появлении более массивного существа, тритоны пускались наутёк. Мы изучали видеосъемки, сделанные разведкой раушей. Климат был, уж очень изменчив: зной сменялся заморозком, солнечный день покрывался тучами, на одних деревьях росли плоды, похожие на яблоки, с других опадали листья. Горы начинались сразу за выходом из портала. Там, на фоне густых лесов, были потоки горячей вулканической лавы. Воздух был пресыщен азотом, серой и вулканической пылью. Нас это не пугало, защитный костюм имел надёжные фильтры и систему автономного дыхания. Поражало то, что кроме тритонов и прочей мелочи, в камеры раушей ничего не попало. Мы это списали на агрессивность среды, и уже были готовы разрабатывать план вторжения, если бы не Карим. Малыш увидел большие тени, перебирающиеся по верхушкам деревьев. Не было сомнения, там кто-то был. Материал был отдан на доработку учёным, а мы, попрощавшись с коллегами, вернулись в свою комнату. Робот успел навести порядок и приготовить обед. Не знаю, как здесь кормят в пункте приёма пищи, но наш робот был замечательный повар. Я понял, что разведка топтунам отменяется, до окончания расширенного изучения зоны портала учёными. Робот спланировал, на завтра, посещение соседнего подземного города. Это был своего рода торговый центр подземной страны. Робот предупредил, что мы постоянно находимся под наблюдением и под защитой службы ГБ, никаких пропусков, справок и другой бумажной канители нам не требуется. Робот замолчал, потом добавил:
– Потому, что вам, каждому, индивидуально, вживлён чип.
Обрадовал, блин! Карим спросил меня:
– А что такое чип?
– Ярлык, пайца, не знаю, как тебе объяснить, ошейник раба, что ли?
Карим загрустил:
– Теперь мы всю жизнь проведём под землёй?
– Не знаю. Мальчик, честное слово, не знаю. Знаю одно, что обратного пути нет, нам некуда бежать, наш мир разрушен.
Я вспомнил Китоглава, его слова, что можно продолжить обучение, после того, как отработаешь полгода топтуном. Я обнадёжил малого:
– Живы будем – не помрём!
Глава 9
Карим был дока в покупках, он жалел, что в этом мире всё бесплатно, поторговаться нельзя. Мы прибыли вовремя в город, трамваи были переполнены народом, мы переоделись в наши столичные комбинезоны, поэтому на нас никто внимания не обращал, кроме тех – кому нужно. К роботам народ привык, они зачастую служили носильщиками, при покупках, отличались только номерами выпуска изделия. Этот день был особенный, каждый год все страны и соседи мира зелёного тумана старались привезти экземпляры своей продукции, именно в этот день. Он очень был похож на земную ярмарку, так же сопровождался различными шутихами и театральными действиями, в которых принимали участие зрители. Между торговыми рядами сновали клоуны, своими репризами и кривлянием, вызывающие смех у покупателей. Желающие могли поучаствовать в различных конкурсах, в шутливой лотерее. Родители с детьми спешили в цирк на открытом манеже. Эта ярмарка продолжалась целую неделю, возле каждой группы товаров был свой представитель, они тоже участвовали в своеобразном конкурсе. Победители ярморочных распродаж имели призовой бонус для распространения товара своей страны в мире зелёного тумана. Робот с Каримом паслись глазами у прилавков, я же тащил пустые очеретовые корзины рассматривая покупателей. За время своего нахождения в стране зелёного тумана, я уже привык к разнообразию её жителей. Но на ярмарке попадались такие экземпляры, которые, даже внешне выглядели непривычно и пугающе, заставляя, невольно, уступать им место. Робот первый увидел Катора, и утащил нас в сторону. Это был шестиногий ящер высотой в пятиэтажный дом, за которым тянулся безразмерно длинный хвост, он как каток асфальтного укладчика прошёлся по торговым рядам, благо, весь народ успел разбежаться. Катора остановил наряд равлеев, они забрались по уродливым бокам рептилии, и из уха ящера, находившегося, почему-то на лбу, вытащили существо, в два раза меньше ревлеев. Полиция на него надела наручники. Робот внёс ясность:
– Ухо на лбу ящера, это не совсем ухо, а центр управления для Вортов.
Сам по себе, ящер не опасен, несмотря на огромный рост и вес, рептилия травоядна и не злобна. Ворты живут за Синим морем, они полная противоположность ящерам – мелкие, трусливые и злобные, создающие межгосударственные проблемы своими пакостями. И сюда, на ярмарку, Ворт прибыл с одной целью, чтобы устроить пакость. У себя дома они хвастаются друг перед другом своим геройством, у них ценится причинение вреда соседям. – Ну, а дальше что будет? Робот промолчал, он понял, что я спрашивал о судьбе арестованного Ворта.
–А дальше?
Его депортируют, или поменяют на кого-то из наших. Робот не сказал, что перед депортацией, арестованный пройдёт все круги ада – и ГБ, и секретную лабораторию института конфедерации. Фактически, нарушитель отдавался в руки соплеменников раздавленным овощем, не помышлявшим более о причинении вреда соседям. Особо злобно ориентированным особям учёные могли внедрить генетический подарок, и от его рода шарахались все земляки. Учёным нравилось работать с пакостниками. Я спросил:
– А почему вы не закроете границу с недружелюбными Вортами?
Робот удивился:
– Как закрыть границу? Можно запечатать портал, но границу закрыть нельзя. Кроме Вортов, там за морем, много других, дружественных нам народов, с которыми у нас постоянный обмен товарами. Ворты очень трусливы, а им хочется быть значимыми, поэтому они и придумывают свою историю, своих мифически уродливых героев, обманывая себя и всех. Мы, итак, стараемся их выловить на границе и вернуть на родину, но они всё равно, настырно просачиваются, и делают всевозможные демонстрации.
Мы дождались, пока рауши выведут рептилию за пределы ярмарки. Карим нашёл рис. Ой, что было! Он долго объяснял роботу, что такое морковка, лук и плов. Робот быстро для всего нашёл замену. С мясом было сложней, но на этой ярмарке было всё. Мы уже направлялись на остановку трамваев, когда Карим увидел жёлтые полосатые арбузы. Он выбрал самый большой арбуз, проверив его на созревание своими восточными методами. Всё! Ярмарка устала от нас, а мы от неё. Впереди шёл Карим со своим огромным арбузом, сзади него я с корзинами, робот нёс пакет с лепёшками и специями. До института мы добрались без проблем, проблемы начались потом, когда меня забраковали для приготовления пищи и отправили в комнату отдыха, а два великих мастера не смогли поделить стол на кухне. Я прибежал на шум. Робот с Каримом сцепились на полу, обмениваясь тумаками и репликами на разных языках, в это время на печке что-то подгорало, распространяя неимоверный болотный запах. Пришёл ревлей, помог растащить скандалистов. Кухня представляла из себя ужасное зрелище. Рис оказался ракушками зелёного моря, от варки они становились только крепче. Замороженное мясо, в виде стейка, брошенное на сковородку, уползло сразу же, после размораживания, и забилось в углу комнаты. Редкий гость в наших краях, оказался красным осьминогом, до него так и не дошло, куда он попал. Ревлей вызвал уборщика. Осьминог ещё больше покраснел, когда эта смесь бульдога с носорогом приблизилась к нему. Осьминог выплеснул на нас всю накопившуюся злость, обдав всех чёрным вонючим дымом. Не знаю, кому больше досталось, я выскочил первым из комнаты в коридор, навстречу мне бежали перепуганные соседи, сработали датчики химзащиты.
– Что случилось? – спрашивала толпа.
Из нашей комнаты валил чёрный дым, рауши вытащили, потерявшего сознание ревлея и Карима. Робот вышел сам, шатаясь, как слепой. Ко мне пристали институтские:
– Что там у вас произошло?
– Не знаю! Готовили плов.
Без панцирная улитка в защитном костюме брезгительно ковырялась в сковороде:
