Александр Евгениевич Владыкин
Топтун
–Ты кто? – спросил я её. Она не ответила на мой вопрос:
– А ты не людоед?
–Ну, вот ещё? Ты не вкусная, сопливая!
Девочка улыбнулась.
– А мама говорила, что сладкая!
И ребёнок заплакал навзрыд, утонув в моих объятиях. Я не стал успокаивать, знал, что будет хуже, просто дал выплакаться девочке, вскоре её всхлипывания стали тише, и ребёнок заснул, согревшись на моих руках. Бедная девочка, видимо ей пришлось многое перенести. Я, так, на руках и донес её на остров. Девочка спала недолго, минут двадцать. Открыла глаза и снова испугалась меня.
– Ты кто? Леший?
– А, что, похож?
– Угу.
– Нет, не леший, не водяной, и не мутант! И сопливых детей я не ем.
Девочка опять улыбнулась:
– А почему с бородой?
Мне стало стыдно, ребёнок бороды испугался.
– Просто сбрить нечем.
–Там, под деревом в коробке ножницы есть.
Потом она помолчала:
– Был ещё сахар, но я его съела. Давно съела.
– Ты, наверное, голодная?
Она посмотрела в мои глаза, они у девочки были такими синими. Я доставал консервы, только открыть их было нечем, я в спешке забыл всё в бункере – и отвёртку, и плоскогубцы. Девочка поняла, и из кармана куртки достала нож, на котором было всё: ложка, вилка, штопор и многое такое, чего я не знаю.
– Папа на день рождения подарил.
И она опять заплакала. Я развёл лёгкий костёр, подогрел тушенку. Девочка успокоилась, и пока она голодными дрожащими ручонками, вылавливала ложкой мясо из банки, я потихоньку стал расспрашивать её. Девочку звали Гряжина, папа у неё был военным морским лётчиком, они жили семьёй на базе. Мама тоже работала там. Потом всех переселили под землю. Было всё хорошо, было много детей, мы играли, так весело было. Так было три года. Потом, кто-то отравил продукты, много людей умерло. А мужчины, кто остался в живых, стали глотать специальные таблетки для военных и сошли с ума, они убивали друг друга, и всех на своём пути, они убили мою маму, они съели всех детей. Папа забрал меня, и мы улетели на вертолёте на его Родину, только не хватило горючего, и мы приземлились здесь, у камыша. Гряжина взяла мой бинокль и показала останки сгоревшего вертолёта. Я не стал подгонять ребёнка, для неё был неприятен этот рассказ.
– Я осталась в камыше, а папа пошёл к вертолёту. выстрелы раздались раньше, чем я услышала звук винтов. Это был точно такой вертолёт, как гнались за тобой. Папа упал, я выскочила из камышей, но два дядьки бросились мне наперерез, я испугалась и снова заскочила в камыш, дядьки кинулись за мной, я думала они поймают меня, но камыш спалил их молнией, так же, как и тех, кто бежал за тобой. Вертолет улетел, но папы не было, и наш вертолёт они спалили.
Всё-таки, это были каннибалы. Я знал, что военные не оставят нас в покое, и стал малую подготавливать к переходу в страну зелёного тумана. Мне не надо было ничего придумывать, я ей рассказал про то, как я воспринял эту страну в далёком своём детстве. Девочка слушала мою сказку и засыпала на моих коленях со счастливой улыбкой. Я учил девочку волшебному заклинанию, заставляя её повторять:
– Даю слово чести!
Как я за неё переживал? Я боялся, что очеретовый вал не пропустит её. Я готов был сделать десять попыток, ибо знал, что несколько тысячелетий нужно, чтобы возродился этот мир, чтобы учёные-археологи будущего, пытались решить загадку:
– От чего вымерли человеки?
Я забрал коробку со швейными иголками, срезал ножницами выросшую в бункере бороду. Уже рассвело, над остовом появилась радуга. Я услышал шум винтов вертолёта. Судьба нам дала только один шанс. Я осторожно разбудил девочку и попросил, чтобы она произнесла заветное слово. По верхушке очеретовых зарослей пробежала волна. Вал дал добро, и мы ступили на мост, туман спрятал наши фигуры, но я услышал недовольство военных, нашедших, покинутый нами остров, по следам. Они не поняли, куда мы пропали. Этот раз они были вооружены, в их руках были огнемёты. Гряжина правду сказала, что это место волшебное, заколдованное. Камыш до последнего защищал нас. Мы уже прошли половину моста, когда я услышал треск сгораемого камыша и ужасающий крик, поджёгшего его людей. Мост тоже за нами горел, но мы уже были в стране зелёного тумана. На этот раз, встречальщика на месте не было. Гряжина смотрела на меня своими синими глазами:
– Мы что? Уже в сказке?
Я кивнул:
– Это страна зелёного тумана. Нас должны были встретить, но никого нет.
Вдруг по тропинке к мосту выскользнула девочка, копия Гряжинки. Две девочки вылупились друг на друга и открыли рты от удивления. Я понял, это была окседианка, а их хлебом не корми, дай кого-нибудь перекривить или разыграть. У Гряжинки даже язык отнялся. В конце концов, она справилась с растерянностью:
– Ты кто? Зеркало?
Я перевёл вопрос девочки на универсальный. Окседианка рассмеялась, на плутоватой рожице появился румянец, ей понравился вопрос.
–Ага, зеркало!
Мне надоело работать переводчиком:
– Ты, встречальщик?
– Ага, встречальщик.
– Как тебя зовут встречальщик?
– Ага, …
– Слушай Ага, проведи нас до города.
Девочка покраснела:
– Сам ты такой! Я Росинка. И, вообще, я с незнакомыми мужчинами не знакомлюсь на улице.
– А я Майкл. И мы не на улице, а возле моста.
Росинка всплеснула руками:
– Ой! Мой прадед про вас так много рассказывал!
Я не ожидал встретить правнучку Валда, спросил, жив ли он ещё, но девочка потупила глаза. Я подарил бинокль Росинке. Она сказала, что ей прадед дал это имя, в память о ясельном друге. Гряжина смотрела на нас обеих, как бдительный гражданин смотрит на шпионов.
– Это вы на каком языке сейчас разговаривали?
–На универсальном, а что?
– А почему я ничего не понимаю? Папа всегда говорил, что мой язык универсальный. Родилась я в Польше, потом отца перевели в Чехию, мама из Риги, а папа из города Мажейкяй.
Я убедил девочку, что это другой универсальный язык, и что мы идём в столицу страны зелёного тумана, чтобы она там, в яслях его выучила. А девочку зовут Росинка, она наш встречальщик, проведёт до города. Росинка посмотрела в бинокль с обратной стороны, и он, чуть не выпал из её рук.
– Это что – уменьшитель? Всех маленькими делает?
–Да, уменьшитель и увеличитель.
Я отрегулировал развод бинокля, навёл на город и заставил Росинку приставить глаза к окулярам. Блин! Я не ожидал такой реакции. Здесь было всё – и восторг, и визг, и ещё с десяток неопознанных эмоций. Девочка не выпускала бинокль из рук, по дороге к городу, она раз сто переворачивала его в разные стороны. Девочка остановилась перед стенами. Я догадался, что ей не терпится похвастаться подарком перед подружками, дальше дорогу я знал, поэтому отпустил ребёнка. На этот раз, встречающим у входа в столицу страны зелёного тумана, был пожилой мужчина, он подошёл к нам. Я представился, как Майкл, сын Зельда, топтун, веду ученицу в ясли. Мужчина был удовлетворён моим представлением. Я добавил, что земной портал закрыт, и в наряд, встречальщика к порталу, можно не ставить. Гряжина с ужасом смотрела на издевательства медиков. Я постарался её успокоить, объяснив, что в этом городе свои критерии веса – нельзя быть толстым, и нельзя быть худым. За этим следить всё время приходится. Тебе инструктор в яслях всё объяснит.
– Ну, я же нормальная?
– Надеюсь!
А сам переживал за эту девочку, так же, как, в своё время, Зельд за меня. Медицинский осмотр мы проходили вместе, от взвешивания до очищения, только в разных потоках. С малой было всё в порядке, а я был в маленьких плюсах, пришлось три круга по стадиону пробежать, чтобы согнать вес. Всё повторилось, как и тогда – одежду нашу забрали, вместе с рюкзаком и консервами. Сказали, что на консервах нет отметки калорийности. Я еле упросил, чтобы Гряжине вернули нож, как память об отце. Девочка с интересом смотрела на город, она ещё не догадывалась, что это муляж, а настоящий город нас ещё ждёт. Но для малышки, итак, впечатлений было море! Я вспоминал наставления деда: в этом мире нельзя никого обижать, обзывать, здесь живёт добрый народ, но очень обидчивый. Сначала присмотрись к окружающим, чтобы ненароком не обидеть никого. Если видишь кота, лошадь или хомяка, здесь нет таких животных, это такие же народы, как Люди, или Окседианцы. Гряжинка задала вопрос:
– А, Окседианцы – это кто?
– Росинка – Окседианка. Они легко меняют форму и могут превратиться в любое существо этого мира. Очень любят розыгрыши, но все шутки у них добрые, не обидные. Ты же не обиделась, когда Росинка спародировала тебя?
Гряжина замотала головой:
– Нет. Она мне понравилась. Это так неожиданно было посмотреть на себя со стороны.
Глава 5
В яслях был новый инструктор, он же воспитатель, комендант, и директор этого заведения. Его имя не смог выговорить даже я, оно про клокотало в его необъятном горле двухминутным одиночным выстрелом. Инструктор с иронией посмотрел в мои глаза и снисходительно, позволил называть себя учителем, он знал, что для жителей столицы страны зелёного тумана, есть определённые трудности с запоминанием его имени, а о том, чтобы его произнести, нет и речи. Учитель выглядел непропорциональным и странным, на фоне остального народа столицы: у него были тонкие и длинные ноги, короткое туловище, на нём были длинные полосатые брюки, неопределённого цвета и короткая меховая куртка, с открытым передом – куцубейка, но самым странным у этого создания была его уродливая голова, состоящая из сплошных наростов, разной формы и разных оттенков. Самый большой нарост светлых тонов был на груди, он являлся подставкой для носа учителя, который был точно такого цвета, как и подставка, всё остальное было более тёмных тонов, и столь же разительно отличалось от симметрии остального тела, своим уродством. По самому верху безволосой головы ровными рядами шли наросты красного цвета, что делало учителя, похожим на птицу, особенно, если смотреть на него в профиль. Он был похож на смесь петуха с пеликаном. Нет – на китоглава! Тем не менее, универсальным языком он владел в совершенстве. Я представил ему девочку, рекомендовав её, как будущую свою помощницу. Китоглав кивнул и записал Гряжину в список учащихся, он показал нам комнату, в которой будет жить девочка, посетовал на то, что мы приехали рано и Гряжина слишком мала, он сомневается, что в этом наборе будут её ровесники. До начала занятий было ещё больше полмесяца, комендант поселил меня в комнату для гостей, и по неписанным правилам столицы, дал нам три дня для ознакомления с городом, с яслями, с условиями проживания и досуга жителей столицы. Он куда-то спешил, это чувствовалось по его внутренней нервозности, универсальный язык, в его исполнении, превратился в скороговорку, я ещё успел разобрать, что мы можем воспользоваться услугами такси, или гида, и что он записал нас на отработку, так что, через три дня он ждёт нас у своего кабинета после завтрака. Я ещё помнил устройство яслей, и знал, где находится столовая, поэтому, к радости директора, мы его отпустили. Китоглав извинился, сказал, что сегодня день рождение у дочки, а он ещё не успел выбрать подарок. Раздался сигнал на обед, мне было интересно понаблюдать, сможет ли Гряжинка освоиться сама в этой столовой, я помнил, у меня были кое-какие трудности в своё время. Гряжинка пряталась за мою спину, в момент нашего разговора с директором яслей, внешний вид этого существа напугал девочку, она ещё не успела освоиться в этом мире, и интуитивно боялась непохожих на нас существ. Бедный ребёнок видел более страшные вещи, она боялась отпустить мою руку, я, как мог, старался успокоить девочку. Я сел за стол, дождался пока Гряжинка осмотрится в столовой, и дал ей полную свободу действий в выборе продуктов. Девочка подошла к дисплею столовой, пятилетний ребёнок справился быстрее с задачей, чем я, в первый раз, попав в эту комнату приёма пищи. Если честно, мы оба проголодались, и при появлении заказа на столе, я отвлёкся, и не заметил, как появилась ложка в моих руках. У девочки был неплохой вкус. Гряжинка летела к столу, довольная и раскрасневшаяся от того, что ей доверили это ответственное дело, как заказ блюд в электронном меню. Но её истеричный крик, вернул мой разум на место, отвлекши от гурманского наслаждения. Девочка убежала на середину столовой, и не прекращая кричать, показывала пальцем на стол. Это было моё упущение, я забыл ей рассказать про живые «макароны». Что же, что сама заказала, то и приходится есть. А, корни, как назло, расползались в разные стороны, не отставая от вермишели, похожей на опарышей. И кашу Гряжинка выбрала синего цвета. Еле её заставил компот выпить, заказал ещё пару стаканов очеретового лимонада, но девочке лимонад не понравился. Ребёнок уходил из столовой явно голодным. Я надеялся, что может что мы сможем найти в магазинах на дозаправку, времени у нас была уйма до вечера, и я сагитировал малу на прогулку. Руки девочки сразу потянулись к колбасе, её здесь было столько видов. Не знаю, почему-то местные не очень любят этот продукт. Живые корни вкуснее того фарша, что им предлагали. Я, честно, не знал, из чего, и где, в стране зелёного тумана производят этот продукт, но девочку удовлетворяло то, что колбаса не бегала, не прыгала и не карабкалась на стены. Потом мы взяли парочку пышных булочек; я, то знал, что пшеница не растёт в этих краях. Для себя я выбрал очеретовый лимонад, девочке понравился цвет напитка из травы лягушатника.
– Это что? – спросила она.
– Томатный сок. Блин!
Я вспомнил на что похож вкус этого напитка. Мы нашли беседку, в которой можно было перекусить, незаметно для других. Она, как и всё в этом мире была сплетена из камыша. В углу стоял ящик для мусора. Малая трескала за обе щеки, наголодалось дитё. Вдруг лицо у неё вытянулось, она с набитым ртом показывала на выход из беседки. К нам щемился гость с туловищем крокодила, и головой бульдога. Я уже не знал, в какую мне стойку становиться, чтобы защитить себя и малу, когда это чудовище, не обращая на нас никакого внимания, отправилось к ящику для мусора. Я вспомнил – это был уборщик, обычно они работают по ночам, здесь говорят, что встретиться с уборщиком – это к счастью. Пока работал смесь крокодила с бульдогом, в беседке стояла такая тишина, и от обилия счастья мне хотелось скорее вернуться домой – в ясли и залезть под кровать. Мала так и застыла с набитым ртом, а я с бутылкой лимонада в руке. Крокодил покряхтел, и наконец, покинул беседку, вместе с собранным мусором.
