Александр Харламов
Литерный особой важности
Вот старый интриган…Специально же мне такую красотку отправил, чтобы вину свою загладить. Хотя почему интриган? Было бы хуже, если вместо этой девчушки была какая-нибудь старая страшная грымза с дулькой на затылке. Моя производительность упала бы в разы. А это вроде ничего…И ножки, и грудь…И смышлёная вроде. Спохватился я, понимая, что думаю совсем не о том, о чем нужно.
В нос ударил ароматный запах кофе. Что тут у нас…Я развернул пакет с подписью "Железнодорожный отдел полиции ст. Чуйка для капитана Вишневского". Капитан звучало непривычно, я вообще отвык от этого все за пять лет вынужденного отсутствия в славных рядах.
– Чего нам прислали полицейские…– я аккуратно вскрыл конверт, чуть не уронив на пол фотографии. На них мой друг и товарищ Алешка Лужин лежал прямо там, где я сейчас сидел, широко раскинув руки в сторону. на стене алело пятно крови с розовыми потеками. На груди и прямо впереди лба светились темным пулевые отверстия. Рот полуоткрыт, глаза удивленно распахнуты. Он явно не мог предугадать, что в него сейчас будут стрелять, а значит, либо посетитель вызывал доверие, либо был хорошо знаком коменданту.
Я повертел в руках снимки, отложив их пока в сторону. По оперативному запросу ГРУ были сделаны баллистическая и прочие экспертизы. Все это было аккуратно сложено в пакете отдельным файлом. Я быстро пробежался глазами по сухим казенным строчкам.
Так…Согласно пункту такому-то УК РФ была проведена…Это мы опустим. Перейдем сразу к выводам…
– Кофе готов!– прямо перед моим носом на стол плюхнулась огромная чашка ароматного напитка. Помощница стояла рядом, заглядывая мне через плечо с плохо скрываемым любопытством. В их возрасте смерть кажется чем-то далеким, эфемерным, даже интересным…Тем, что может случится с кем угодно, только с ними.
– И что экспертиза?– смутилась Юлька, отойдя к своей стороне стола.
– Наши эксперты утверждают, – я решил особо не отчитывать ее в первый день. Возможно, это ее первое дело, отсюда такой неподдельны интерес и почти детская непосредственность,– что капитан Лужин погиб от пулевого проникающего ранения сердца, а если точнее, правого предсердия…В момент смерти он был трезв и не находился под воздействием каких-либо препаратов. Оба выстрела произведены из оружия типа "ПМ", состоящего на вооружении почти сотни стран СНГ и Африки. Пули соответствуют оставленному около трупа пистолету.
– А зачем тогда надо было стрелять в лоб, если Лужин умер мгновенно?– неожиданно спросила помощница, чем несказанно удивила меня. Интересно, где Белянкин ее нашел? Что-то непохоже, чтобы девчонка шифровала в конторе, скорее она была похожа на журналистку.
– Контрольный выстрел…
– Как в кино!– ахнула Юлька, прихлебывая горячий кофе.
– Почти…Как ты считаешь. о чем это говорит?– прищурился я, дабы проверить ее.
– Ну…Наверное, о том, что убийца был профессионал,– немного подумав ответила помощница,– он хотел быть наверняка уверен, что Лужин убит.
– Верно…Теперь вопрос номер два. Откуда в нашем Богом забытом городке профессиональный киллер?
– Кто-то чужой?– то ли вопросительно, то ли утвердительно произнесла помощница.
– Именно! А значит у тебя есть отдельное поручение…
– Проверить всех прибывших в город в центральной гостинице, гостевом домике на стрелецкой и на съемных квартирах на авито?– понятливо кивнула Юлька.
– А ты неплохо знаешь наш город,– заметил я, допивая одним глотком кофе.
– Я готовилась!– улыбнулась помощница, не отрывая взгляда от телефона, в котором сосредоточенно что-то искала.
– А я пока пройдусь по станции…Познакомлюсь с нашими руководителями, оповещу их об особом режиме. Может кто чего видел, какие-то следы, малознакомые личности.
– Угу…– Юля абсолютно потеряла интерес ко мне, как к личности, уткнувшись в телефон.
Вздохнув над поведением современного поколения, которое все свои вопросы решает через мобильную связь, сидя в различных социальных сетях, я вышел из кабинета с твердой уверенностью, что познакомлюсь со знакомой с детства станциеей с точки зрения не обычного обывателя, а коменданта.
4
ст. Чуйка
В вокзале было прохладно. И наблюдалось полное отсутствие посетителей, по причине того, что все возможные пригородные электропоезда уже разъехались, а пассажирские с началом конфликта на Украине у нас поотменяли. Теперь даже в столицу нашей Родины, в Москву жителям Чуйки приходилось добираться с пересадкой через соседний район.
За столиком возле рамки металлоискателя одиноко скучала Айгкль. При виде меня девушка потупила свои чуть раскосые восточные глазки, но ничего не сказала, да и я был не настроен на продолжения общения. Все мои мысли занимало убийство Лужина и предстоящий пропуск литерного.
Для начала стоило поставить себя на место предполагаемых террористов. Чтобы я сделал, как бы поступил, если бы начальство поставило мне такую задачу? С чего начал было? С самого первого курса преподаватель противодиверсионных мероприятий полковник Морозов нам твердил, что железнодорожный путь взрывается в последнюю очередь. Его легко восстановить, движение открывается после взрыва через несколько часов, и толка от этой диверсии мало. Особое внимание необходимо уделять постам ЭЦ, мостам, тоннелям, пешеходным переходам и путепроводам. Все это я в свое время запомнил, как "отче наш". Но действия эти совершаются для парализации движения войск, крупных группировок, которые перемещаются рокадными, арьергардными и прочими маршами по линии фронта, а вот для обычного спецсостава, наполненного всякой радиацией, по-моему хватит и обычного изъятого из пути рельса, чтобы в ближайших двухсот километрах не осталось ничего живого. Так что путь исключать из версий тоже никак нельзя, более того, его необходимо принять, как основной замысел злоумышленников. Я бы на их месте действовал именно так. Искал слабое место по маршруту следования состава, закладывал заряд и… Стоило бы познакомиться с руководством местных путейцев и поговорить по душам…
Я докурил сигарету и направился по перрону туда, где располагалось их контора. Поднялся сильный ветер, из-за границы наползали синие, почти ливневые тучи, обещавшие плохую погоду на ближайшие дни.
Зачем убили Лужина? Спросил я сам себя, глядя, как нахохлившийся голубь плескается в дождевой лужи, оставшейся на перроне. Либо капитан имел к диверсии какое-то отношение, что маловероятно…Лично я знал Алексей Васильевича, как глубоко порядочного человека. Либо он что-то узнал о замыслах вероятного противника, и тот сработал на опережении, но и бытовая версия имела место быть. Лужин был мужиком любвеобильным, нравящимся женщинам…Мог какой-нибудь ревнивец засадить ему с "макарова" пулю в грудь? Конечно, мог, только вот контрольный выстрел не делал бы…В таких ситуациях люди обычно находятся на эмоциях, в состоянии аффекта, как говорят юристы, а значит мало задумываются о том, добить или не добить…Но все же! Мало ли кому перешел дорогу комендант станции? Может дело не в любовницах, а в его несговорчивости. Отказал в оформлении какого-то груза, а его наказали, своеобразно…Голова от всех этих размышлений пошла кругом. Я понял, что сам себя запутываю, что проблемы надо решать по мере их поступления. Все же я был оперативником, а не следователем, тут Белянкин просчитался. какой-нибудь майор юстиции тут горы бы свернул, столько экспертиз назначил, бумажную волокиту развел…А я? Да, будь, что будет. Вон, Юлька пробежится сегодня по адресам, проверит вновь прибывших в город, может кого и зацепит? Я искренне надеялся, что прежде, чем что-то предпринимать, у нее хватит ума позвонить мне.
Перрон шел вдоль путей, почти на всю длину станции. Поездов было немного, лишь десятый и одиннадцатый путь были заняты грузовыми составами, а так, Чуйка предстала передо мной во всей красе. Единственное, что меня смутило. так это полное отсутствие рабочих. Нигде, в пределах видимости, не было видно ни одной оранжевой жилетки. Либо мы дошли до уровня Европы в содержании пути, либо это было обыкновенное…
Именно потому, что я не встретил до этого ни одной живой души, этот железнодорожник меня и смутил. Едва я стал приближаться по перрону в его сторону. Он скосил на меня взгляд и споро запрыгнул под вагон, лишь ноги мелькнули в кроссовках. Ноги…Кажется, я слышал, что нынче работников ОАО "РЖД" одевают и обувают в спецодежду, да и лазать под вагон нельзя.
– Постойте!– прокричал ему я, спрыгивая с высокой платформы. Сердце екнуло от предчувствия чего-то нехорошего. До моего слуха донеслось жужжание какого-то станка. Искры мелькали под колесными парами с той стороны состава.
Рельсы режут! Решил я. В пути! Перепрыгивая через шпалы, я быстро двинулся в сторону того места, где скрылся увиденный мною товарищ. Жужжание стихло. Послышались голоса.
– Шухер!– отчетливо расслышал я за цистерной, которую как раз проходил. Вот вы где, голубчики!
Легко опустился на колени и полез под вагон, искренне надеясь, что поезд сейчас не тронется. Новые джинсы мгновенно покрылись масляными пятнами, руки скользнули по смазке, оставляя черные липкие полосы на ладонях.
– Шухер, пацаны!– мужской голос предупреждал своих подельников о моем появлении.– Менты!
Сейчас я вылезу… И посмотрим, что вы тут…Сильный удар ботинком в голову сокрушил меня окончательно. В глазах в одну секунду потемнело. Я жадно хватанул воздух, но провалился в блаженную тьму, несущую в себе спасение от пульсирующей боли в отбитой голове. Земля с небом поменялись местами, и потерял сознание. Последней мыслью моей было: "А не тронется ли состав? И какой я дурак!"
– Вытаскивай его шустрее! Поезд отправляет дежурная!
В голове оглушительно прогремел голос ДСП парка, объявляющей отправление:
– С десятого пути отправляется поезд на Пески. Будьте внимательны и осторожны! С десятого пути…– особо не церемонясь меня протащили по щебенке пару метров и бросили обратно на землю, оставив на локтях огромные красные ссадины. В голове шумело, во рту был отчетливый металлический привкус.
– Водичкой полей его!– над мной раздался давно знакомый, но плохо индефицируемый голос. Совсем недавно я его слышал. Только где? И кому он принадлежит?
– У меня, вот, минералка есть!– торопливо добавил кто-то рядом.– Ему, честно благородно, в больницу нашу обратиться. Висок рассадили, стервецы! Совсем совесть у людей кончилась
– Юрий Николаевич,– оборвал чью-то сочувствующую речь все тот же знакомый мужской голос.
– Лебедев!
– Я, товарищ капитан!
– Полей ему на голову…
На лоб полилась прохладная жидкость. Сразу стало немного полегче, и я даже смог продрать глаза. Надо мной возвышались двое привокзальных ментов и мой друг и одноклассник Мишка Карташ. Чуть левее него испуганно пялился на меня, как на восставшего из мертвых суетливый мужичок небольшого роста, с густыми белорусскими усами, аля Бульбаш, и красной лысиной, которую он старательно прятал под тремя длинными жидкими волосинами, зачесанными набок.
– Живой?– улыбнулся Михаил, давая знак постовому прекратить меня поливать.
– Не дождетесь, – кряхтя, я смог сначала приподняться на локте, а потом и вовсе сесть на обочине. рядом оглушительно лязгнул сцепкой товарняк, выкатываясь со станции.
– Как же тебя угораздило-то, Вишневский?– Мишка присел рядом на корточки.– Еще бы чуть-чуть, и собирали мы тебя по кусочкам, соскребая вот с этих шпал,– он кивнул на путь, где тарахтели на стыках вагоны, груженые рудой. – Скажи спасибо Лебедеву. Это он твои ноги торчащие из-под вагона заметил…
– Спасибо,– буркнул я сержанту, пытаясь отряхнуться.
– А я всем говорил, что под вагоны лазать нельзя!– торопливо добавил Юрий Николаевич.– Что стоит-то? Честно благородно, обойдите по пешеходному переходчику и все…Есть же мост! Немедленно дам распоряжение охране труда провести работу с местным населением. А то, третий случай за месяц уже! Я так до пенсии не доработаю у вас…
Карташ немного брезгливо посмотрел на мужичка, но ничего не сказал. Повернулся снова ко мне и уточнил:
– Слышал, что начальник ПЧ сказал? Нельзя пролазить под вагонами!
– Да знаю я!– отмахнулся от друга, окончательно приходя в себя. Руки саднили, но было терпимо, а голова почти прошла. Вид, наверное, у меня был, краше в гроб кладут, после всех злоключений. Не хило меня приложили.
– Я больше не нужен?– уточнил мужичок, поминутно поглядывая на телефон. – У меня просто селекторное с дорогой через полчаса, надо успеть подготовиться…
– Идите, спасибо за содействие,– кивнул благосклонно Мишка.
– А вы, товарищ, думайте в следующий раз, прежде чем так халатно относиться к своей жизни, нам же потом вас в морг и оформлять!– Юрий Николаевич погрозил мне волосатым пальцем и быстрым мелким шагом двинулся куда-то за кусты поодаль.
– Это, что за клоун?– кивнул я в его сторону. Из-за кустов слышался его оправдывающийся ломкий звонкий голосок:
– Да кушал я уже! Конечно, обедал! Зиночка, сейчас буду…
– Местный начальник всех путейцев Мизинцев Юрий Николаевич,– пояснил Карташ,– удивительный тип…
– Я заметил,– с трудом я смог встать на обе ноги,– Чем же меня шандарахнули-то, а?– осмотрелся вокруг в поисках ударного инструмента преступников.
– Шандарахнули?– глаза Карташа удивленно раскрылись.– Так ты что, не сам?
– Я придурок по-твоему?– огрызнулся я. – Ломом что ли…
– Лебедев!
– Я, товарищ капитан!
– Пойди, погуляй!
– Есть!
– Исполнительный хлопчик…– улыбнулся я.
– Ты ему, между прочим, жизнью обязан,– заметил Мишка.
– Да обязан, обязан! Расскажи толком, что тут было, пока я в отключке лежал!– попросил я друга, доставая из помятой пачки сигарету.
– Патрулирует наш Лебедев перрон. Обычно они сюда не заходят, так что тебе крупно повезло. Идет и видит, как из-под поезда две ноги торчат, решил. что порезало еще одного, вызвал меня, благо, я сегодня на сутках. Мы оперативно узнали у дежурной, что состав по десятому пути стоит с самого утра и никуда не трогался, а значит добрый молодец живой. Оперативно вызвали ПЧ и сюда. Представляешь, как я удивился, увидев здесь тебя…
– Представляю,– кивнул я, глубоко затягиваясь,– я бы удивился не меньше на твоем месте…Ты говоришь еще одного зарезало…Были еще какие-то случаи?– внимательно поглядел я на друга.
– Так…кажется, тебе пора домой, Вишневский,– Миша мгновенно свернул разговор, не желая распространять оперативную информацию. Ничего личного, я бы поступил бы точно так же.
– Миш, я теперь новый комендант станции,– остановил я его,– и у нас серьезные проблемы.
– Не хило тебя головой приложило,– съерничал Карташ.
– Миша!
– Да ладно, шучу я…Ориентировка на тебя еще вчера в отдел пришла. Знаю я о твоем повышении.
– Тогда…
– Пойдем, умоешься у меня,-Миша бросил короткий взгляд на прогуливающегося с телефоном Лебедева и потянул меня за рукав,– да и аптечка в отделе есть.
Я понятливо кивнул и, опираясь на его руку, медленно встал. Спина мгновенно взвыла от боли. Аккуратно хромая, я двинулся за одноклассником, раздумывая о том, что слишком много таинственных событий происходит на захолустной станции Чуйка. Слишком уже много крови намешано вокруг нее, в том числе и моей…Я вытер подбородок, поморщившись от боли. И вся эта возня мне очень напоминает какую-то большую игру, в которую по воли полковника Белянкина я опять оказался втянут.
5
город Чуйка
Адресов маленьком городе, где сдают квартиры посуточно оказалось не так уж и много. Несколько квартир, рассчитанных на командировочных военных. Одна комната в микрорайоне Соцгородок для влюбленных парочек, которым очень хочется, но негде. Ее, как ни странно, сдавала бабуля лет восьмидесяти, да гостевой дом на Стрелецкой, пользующийся довольно большим спросом у населения по причине уютной, почти домашней обстановки и включенного питания.
Обойдя все эти адреса, Юлия оставила себе напоследок центральную гостиницу. Выглядевшую после капитального ремонта прилично, но все еще внутри остающуюся пережитком советского прошлого со стенами покрашенными в бело-зеленый цвет, фикусами по углам, неисправной сантехникой и невежливым персоналом. Так выглядит умытая и причесанная неформалка. Вроде и наряжена она в приличное вечернее платье, но поведение остается таким же…Как говорила одна моя знакомая :" Из деревни девушку вытравить можно, а вот деревню из девушки никогда." Утверждение спорное, но как нельзя кстати подходящее под гостиницу в Чуйке.
Толкнув стеклянные двери Лавоченко оказалась в широком просторном вестибюле, отделанном коричневыми дубовыми панелями. За стойкой портье томилась круглолицая полноватая девушка, одетая в строгий пиджак и такую же, застегнутую на все пуговицу блузку. Ее темные волосы были стянуты на затылке в настолько тугой хвост, что казалось, что вместе с прекрасными кудряшками их хозяйка сняла себя и часть скальпа. При виде Юлии она попыталась изобразить приветливую улыбку, что в сочетании с необычной причёской дало эффект оскала какого-то дикого зверя.
– Добрый день!– поздоровалась администраторша.– Чем могу помочь? Желаете снять у нас номер? К вашим услугам представлены двух, трех и одноместные номера разной степени комфортности,– затараторила она заученную фразу почти без остановок.
– Меня интересуют ваши постояльцы…– Юлия перегнулась через стойку, не сводя глаз с хозяйки ресепшена.
– Мы информации никакой не выдаем!– решительно кивнула женщина, потеряв к Юльке всякий интерес, уткнувшись в монитор компьютера, где разыгрывалась очередная партия пасьянса.
– Думаю, мне можно…– Лавоченко раскрыла свое служебное удостоверение прямо перед носом администратора. Девушка внимательно его прочитала, потом удивленно подняла глаза на мою помощницу и с удивлением произнесла:
– Главное Разведывательное Управление Генерального Штаба Вооруженных Сил РФ, старший прапорщик Лавоченко. Шпионка что ли?
– Почти…– деловито кивнула Юлька, заходя за стойку.– Меня интересует информация о въехавших в вашу гостиницу лицах-иностранцах за последние две недели.
– А что…– заговорщицким шепотом уточнила администратор.– Среди них есть шпионы?
– Да…очень и очень опасные шпионы…– прошептала в ответ помощница, сворачивая пасьянс.
– Не зря у нас говорят, что нашим маслозаводом интересуются американцы…– поражённо проговорила девушка. – Везде пролезут гады! Даже в нашу Чуйку! Прав Соловьев! Прав!
Некогда было объяснять собеседнице разницу между промышленным и военным шпионажем. Да и вряд ли она поняла бы…Потому Юля вежливо кивнула и уточнила:
– Так что с информацией?
– Ой…Мамочки, что же делается-то…– всплеснула руками администраторша.– Сейчас…
Она начала активно щелкать клавишами, открывать какие-то списки, файлы один за другим.
– Так…Это за прошлый месяц, это март…Вот! – победоносно вскрикнула администратор.– Вот они…
Юлька быстро пробежалась глазами по строчкам. Список был небольшим, всего четыре фамилии. Видимо, город Чуйка спросом у туристов иностранных не пользовался. Первые двое – муж и жена из Украины, обоим за пятьдесят, приехали навестить могилы предков. Третий – инженер из Молдавии, прибыл в Чуйку в командировку, налаживать какое-то оборудование у местного бизнесмена, пробудет до следующего понедельника. И четвертый постоялец – девушка, журналист газеты "Спорт Экспресс", собралась брать интервью у отбывающих неподалеку наказание в колонии-поселении известных футболистов. Дата выезда не указана, потому как необходимо для посещения разрешение ФСИН. А наша уголовно-исполнительная система быстро только на посадку, все остальные ее действия – это работа неповоротливой бюрократической машины.
– Да уж…– недовольно проворчала Юлька.– И больше никого?
– Это все что есть,– испуганно пожала плечами ее собеседница, искоса поглядывая на строгое лицо моей юной помощницы.
– Негусто! И где живет этот строитель из Молдавии,– для начала старший прапорщик контрразведки решила проверить самого подозрительного из всей этой компании. А потом перейти ко всем остальным. Благо, их было немного. Журналистку из газеты она решила сразу исключить. Удостоверение и командировочное предписание, конечно же, оформить и подделать нетрудно, но вот на террориста корреспондентка не тянула явно, пожилая пара так же была под сомнением. Единственное, что мешало их с чистым сердцем исключить, так как это страна, из которой они прибыли. А вот одинокий мужчина средних лет, пусть и из дружественной нам Молдавии, вызывал подозрение.
– Постоялец занимает триста седьмой номер. Сейчас отсутствует. Ключи висят на полке,– торопливо объяснила девушка.
– А дайте-ка мне их…– немного подумав, попросила Юлия.
– Но…
– Я бы не советовала вам мне перечить,– коротко отрезала моя помощница, многозначительно нахмурившись. Что, что, а пыль в глаза она пускать умела. Администратор немного помялась. Ей не хотелось идти на явное нарушение всех возможных служебных инструкций, но все же медленно потянулась за ключами. Решив, что, если все же что-то произойдет внештатное, то всегда можно будет списать убытки на эту наглую девчонку.
– Позвольте ваше удостоверение еще раз,– попросила она Лавоченко, протянув через стойку руку. Две секунды, и старенький ксерокс выплюнул размытую копию Юлькиного удостоверения.
– Что вы…– возмутилась она, заметив, как администратор деловито подшивает ее копию ее корочки в какую-то папку.
– А если в номере, что пропадет? Кто отвечать будет? – возмутилась вполне искренне женщина.– Я? Нет уж…Где мне вас потом искать, когда явится хозяин номера и спросит, где его семь миллионов долларов?
– Каких миллионов?– не поняла Юлька.– Откуда у молдавского строителя семь миллионов?
– Да это я так…– отмахнулась женщина на ресепшне.– К слову…
– А…– понятливо протянула Лавоченко. Смахнула одним движением ключи себе в карман кофточки и торопливо пошла к лестнице Странные все-таки люди живут в этой Чуйке.– Триста седьмой это…– обернулась она у самой первой ступеньки.
– Триста седьмой – это третий этаж направо по коридору вторая дверь налево!– спохватившись, что вела себя довольно дерзко, и подстраховавшись копией удостоверения, администратор гостиницы стала слегка приветливей, чем раньше.
– Спасибо!
Сейчас она проверит номер строителя, потом придется спустится вниз и вскрыть номер пары из Украины, если они, конечно, не сидят в номере любуясь отечественным кабельным телевидением. Ну, а если, ни там, ни у молдаванина ничего подозрительного не обнаружится, то придется признать, что Вишневский взял неверный след, ищет не там, и они бессмысленно потеряли целый световой день на абсолютно бесполезные поиски.
Верить она в это не хотела…Хотя и не горела желанием заниматься столь нудным мероприятием, как обход гостиниц и постоялых дворов. Ей хотелось приключений, стрельбы, погони, всего того, что живо и ярко рекламировала отечественная пропаганда по телевидению в сериалах про шпионов. Посылая ее на задание в Чуйку, полковник Белянкин обещал, что все это непременно будет, только надо слушаться капитана, который по его словам был офицером грамотным, но отмороженным…Что означала последняя характеристик, Лавоченко даже боялась представить.
Триста седьмой номер обнаружился совсем не там, куда ее послала администраторша, то ли она не знала собственную гостиницу, то ли со страху перепутала сторонность. Нечетные все номера располагались не на левой, а на правой стороне. Юлька осмотрелась воровато по сторонам и сунула ключ в замочную скважину. Китайский механизм немного поскрипел, но все же поддался со второго раза, подчиняясь воли хозяйки. Дверь поехала в сторону, открывая ей небольшую уютную комнату, в углу которой стояла широкая двух спальная кровать, чуть правее высился дубовый трехстворчатый шкаф, на полуоткрытой створке которого висели несвежие рубашка и синие приталенные джинсы. Сквозь плотно зашторенное окно тяжелыми желтыми шторами еле заметно пробивался уличный свет, скупо освещая мягкое кресло в углу, матовый экран телевизора напротив и узкий невысокий холодильник.
Что-то нехорошее шевельнулось в душе у Юльки. В какой-то момент она почувствовала себя гадкой, скользкой воровкой, посягнувшей на что-то личное, интимное, но она тут же себя одернула: «Ты разведчица, а не воровка, дура! Нельзя спасать страну в белых перчатках. Это еще мудрый дедушка Феликс говорил!»
Лавоченко аккуратно шагнула в комнату, подавляя неосознанное желание достать из женской сумочки свое табельное оружие. Под ногами, у входа обнаружилась пара кроссовок, сандалии со стоптанными задниками. Пока ничего опасного или подозрительного выявить не удалось, но помощница не теряла надежды, искренне сомневаясь, что обыск номера супружеской пары даст хоть что-то…То есть, либо молдаванин, либо пан, либо пропал…Со вздохом она шагнула внутрь.
В углу под телевизором стояла огромная сумка. Ее она решила осмотреть в первую очередь. В такую спортивную тару можно не только взрывчатку, можно целый ракетный комплекс, разобранный по деталькам, засунуть при желании.
Оглянувшись, она нагнулась, аккуратно открывая молнию. Замок слегка заело. Он несколько раз дернулся, потом закусил подкладку и отъезжать дальше никак не хотел.
– Черт!– ругнулась Юлька, снимая с плеча свою сумочку.– Ну надо же было тебе…
– Не помешаю?– раздался позади нее мужской, чуть насмешливый голос. Сердце испуганно ухнуло в пятки, прячась от невидимой угрозы.
– Вы продолжайте! Не отвлекайтесь! Там замок вьетнамский, плохого качества, он постоянно заедает…Но если слегка дернуть подкладку на себя…Показать?
Сейчас он меня убьет…Мелькнула в голове Юльки паническая мысль. Чего ему стоит мне выстрелить прямо затылок, а труп расчленить и вынести по частям из гостинице в этой же проклятой сумке?
– Ну что же ты?– в нос ударил запах дорого мужского парфюма. Юлька подняла голову и, наконец-то осмелилась посмотреть на неизвестного, заставшего ее врасплох за столь непотребным занятием. Перед ней стоял, улыбаясь, слегка небритый молодой темноволосый человек приятной внешности. В руках у него, вопреки Юлькиным страхам, ничего кроме телефона не было. Да и тот, похоже, не был включен.
– Впервые вижу настоящую воровку,– ухмыльнулся парень. И оказалось, что улыбка у него тоже довольно приятная, как и он сам,– а мне мой работодатель говорил, что это довольно приличная гостиница!
– Единственная в городе,– недовольно буркнула Лавоченко, бросив взгляд на отставленную в сторону сумочку с пистолетом.
– Это не меняет дела. Может вы встанете с ваших прекрасных колен, и мы поговорим? Уверяю вас, что в ней кроме носков и пары трусов нет ничего ценного.
– Я не за ценностями…– недовольно буркнула Юлька, оправляя платье, вставая на высокую шпильку.
– Неужели ценитель мужских носков?– от парня не веяло никакой опасностью. Обычный мужчина, каких много, только с чувством юмора.
– Я – старший прапорщик ГРУ Лавоченко Юлия Валерьевна!– наконец-то решила взять беседу в свои руки моя помощница.– Мне необходимо досмотреть ваши вещи.
– Меня в чем-то подозревают?– карие глаза молдаванина округлились от удивления.
– Нет…но…
– Но у вас есть даже такая бумажка с кривым росчерком пьяного прокурора, называемая ордером?– прищурился парень.
– Нет…но…
– Тогда ничем не могу помочь!– пожал плечами Юлькин собеседник. Его абсолютно не пугала грозная аббревиатура ГРУ. Он всерьез ее не воспринимал и даже не думал подчиняться.
– Я…
– Шучу!– сел в кресло парень, закинув ногу за ногу. – Мне в городе еще предстоит работать, и проблемы с законом мне не нужны. Тем более такому очаровательному старшему прапорщику можно записаться и на личный досмотр. Молчу! Моя сумка и шкаф в вашем полном распоряжении.
Лавоченко кивнула, внутренне чувствуя себя полной дурой. Мало того, что позволила подойти к себе со спины, так еще и повела разговор так, что осталась в нем ведомой. Хотя все инструкции твердили совершенно противоположное. Немного поразмышляв, она решила не спорить. Разрешает его досмотреть, значит надо пользоваться ситуацией, пока не передумал. Она легко переместилась к шкафу, потянув за тяжелую створку. Слегка скрипнув, советский раритет мгновенно распахнулся, и на мою помощницу вывалилась гора вещей. Здесь были и носки, и нижнее белье, несколько скомканных футболок, и даже спортивный костюм, остальные полки шифоньера были пусты. Даже пыль была не смахнута по нашей российской традиции, по которой гостиничный сервис комфортом и чистотой не отличался. Юлька лениво пнула ногой свернутые кое-как джинсы.
– Это все?– улыбнулся парень, показав ей белозубую голливудскую улыбку, идущую в разрез с представлениями Юлии об облике гастарбайтеров из стран ближнего зарубежья. В ее голове это были грязные вонючие мужики в засаленных робах, с трудом разговаривающие на великом и могучем, но никак не обаятельные молодые парни.
– Еще сумка!– упрямо кивнула головой Лавоченко, передвигаясь к огромному баулу.
– Если вы позволите, то я вам помогу ее открыть. Замок китайский, постоянно заедает…Кстати, как вас зовут, если не секрет?– парень сделал несколько шагов вперед, заставив Юльку испуганно отодвинуться в сторону так, чтобы между ними была сумка.– Не думал, что в Главном разведывательном управлении России служат такие трусихи…– заметил хозяин номера, прищурившись и наклонившись над баулом, присев на корточки. Лавоченко старалась во все глаза рассмотреть все в мельчайших подробностях, чтобы ничего этому хитрому гастарбайтеру скрыть не удалось, даже, если бы он сильно этого захотел.
– И?– нетерпеливо проговорила она, когда голова парня закрыла от нее своими черными, как смоль волосами весь обзор.
– Секунду…– спина парня неожиданно напряглась, и Юлька была не готова к резкому рывку наверх, будто вулкан взорвался, выбросив гору пепла. Сильный удар кулака пришелся куда-то ей под ребра, заставив согнуться в три погибели. Боль пронзила до самых лопаток, перехватив дыхание.
– Я…– выдавил она из себя, поймав серьезный взгляд молдаванина, который им не являлся. Уж теперь-то она это прекрасно понимала. Незачем было обычному строителю молотить агента разведки кулаком по животу со всей, что есть. Дури.
– Прости, красотка, но так сложилось…– секундами, когда Лавоченко приходила в себя, он воспользовался, как настоящий профи, резким коротким джебом отправляя мою помощницу в глупой нокаут. Мир для нее вдруг перевернулся. Пол и потолок поменялись местами. Последнее, что запомнила Юлька перед тем, как потерять сознание, как деловито и неспешно враг собирал свои разбросанные вещи по комнате.
Когда сознание вернулось к Юльке, номер оказался пуст. Лишь на экране телевизора была на скотч прикреплена фривольная записка с надписью: « До скорой встречи…» Глухо простонав от боли в ушибленной скуле, Лавоченко стала набирать мой номер, чтобы доложить о своих приключениях.
