Александра Неярова
Оковы судьбы. Клетка для сердца
«Вириан?!»
Тёмно–янтарные глаза горели победной насмешкой, охотник неспешно наступал на застывшую в ужасе добычу. Говорят, загнанный в тупик зверь – самый опасный и непредсказуемый хищник, но сейчас явно не тот случай.
Сориния, словно сбросив невидимые оковы, ощетинилась и зарычала, оскалив острые зубы. Теперь ей было чем защищаться. Однако лорд и не думал останавливаться, он целенаправленно и издевательски–медленно продолжал приближаться, пока не остановился на расстоянии полуметра от волчицы. Затем также медленно склонился и потянул к светлой морде руку.
«Он что, меня погладить намеревается?!» – опешила хищница и предупреждающе клацнула пастью, но мужчина всё же умудрился опустить свою ладонь на вздыбленный загривок.
Дальше произошло странное…
Тело зверя вспыхнуло подобно огню, такая острая накрыла боль. Сущность волчицы взбрыкнулась и отступила за грань сознания, а в следующее мгновение на холодном каменном полу уже лежала обнаженная девушка. Из её горла вырывались хрипы со стонами, кожу покалывал леденящий холод, отчего она сжалась в комочек, затравленно смотря на усмехающегося Ороти.
– Замерзала, малышка? – спросил он невзначай, потом не торопясь расстегнул пуговицы алой рубашки, снял и, подняв несопротивляющуюся Соринию, накинул на хрупкие плечи теплую ткань. Но не отпустил, наоборот шагнул ближе, зажимая целительницу меж собой и стеной.
– Пусти меня! – прохрипела она, уворачиваясь от настойчивых губ мужчины, что блуждали по её лицу, шее, опустились на ключицу. Щетина царапала кожу, вызывая волны мурашек, которые стекались к низу живота, скручиваясь там обжигающей спиралью, против воли вытаскивая наружу предательское желание. Уперевшись ладонями ему в грудь, девушка вновь закричала: – Отпусти, я сказала! Ты мне противен!
Охотник хохотнул и, проникнув под полы своей же рубашки, одной рукой сжал холмик нежной груди, другой обхватил упругие ягодицы.
– Противен? Неужели? – тягуче прошептал, покусывая мягкую кожу плеч, пальцы охотника скользнули к лону, провели по увлажнившимся лепесткам, подтверждая обратное. – Твоё тело говорит другое, Нарииина. Кстати, рыжий цвет тебе к лицу.
Вириан нарочито медленно начал двигать ладонью, затем два его пальца проникли внутрь. Ощущения были слишком реальными, они просто не могли принадлежать галлюцинациям. Девушка трепетала от прикосновений, она стиснула зубы, не позволяя собственному предательскому стону сорваться с уст. Сбылся её самый худший кошмар, не думала та, что ей предстоит пройти через это снова.
Вдруг из тёмного угла помещения подул промозглый ветерок, Сориния устремила взгляд туда и обомлела… в свете отблеска кристаллов стоял призрачный силуэт коронованного наследного принца. Его сапфировые глаза смотрели с осуждением и болью, будто спрашивая: «Почему предаёшь себя?»
Дыхание спёрло, сердце замерло в груди, словно оно и вовсе позабыло о необходимости биться дальше.
Целительница моргнула, однако Канан уже исчез. Зато это видение привело в её в чувство, вернуло утраченные силы для борьбы. Встрепенувшись, Сориния дёрнулась, пытаясь оттолкнуть наглого охотника, что уже покрывал жалящими поцелуями холмики грудей, проигрывая с налившимися сосками.
– Хей, ты все ещё смеешь мне противиться? – жарко шепнул лорд, заглядывая в нахмуренное личико.
– Пусти меня, мерзавец! – прорычала девушка. Она вскинула руку, намереваясь заехать ему по наглой физиономии, и ей бы это удалось не перехвати Вириан в последнюю секунду выпад.
– Нарина, малышка моя, кажется, ты позабыла, как нужно себя вести, – он скрутил ей руки, придавив их к шершавой стене, строптивица вскрикнула от жалящей боли.
– Подонок! – Выплюнула, с ненавистью взирая на охотника, тот лишь хмыкнул.
Оставив в покое её сосредоточение женственности, Ороти обхватил изумрудный кулон, висевший меж полных грудей, и томно произнёс:
– Думала, сможешь сбежать от меня? Но от начертанной судьбы не уйти… – мужчина приник к сжатым девичьим губам, целуя со страстью, его не особо огорчало отсутствие ответа. Отстранившись, он неожиданно выдал: – Твой камень рода накалился в моей руке, знаешь, что это означает?
– Нет… – в ужасе пролепетала Сориния. Паника накрыла волной, перекрывая воздух в горле, сердечко забилось пойманной птицей о ребра.
Вириан с удовлетворением наблюдал за её потрясением, затем накрыл горячей ладонью обнажённый живот девушки.
– Я уже чувствую его, своего сына, наследника обоих родов…
– Не правда! Ты лжешь!! – неистово закричала, отпихивая от себя лорда. – Это не возможно! Ты просто образ, галлюцинация, насланная артефактом!
– Считай, как тебе угодно, Нарина, но уже ничего не изменить. Ты носишь под сердцем моего дитя… – голос Ороти вдруг зазвучал слишком громко, будто издалека, набатом отдаваясь в ушах. Слова, словно приговор, впились в кожу, стремясь добраться до души, которая никак не желала признавать их.
– Ты не настоящий… мираж, – всё шептала целительница, осев на пол.
Обхватив себя руками, она раскачивалась в разные стороны, взгляд зелёных глаз блуждал по неровным каменным стенам, выступам и нишам, пока не наткнулся на не примеченный ранее водный источник. Где–то на задворках сознания мелькнула мысль: если в пещере есть источник, значит должен быть и подводный туннель, простирающейся сквозь подземные гроты.
Скосив взор на лорда, отметила, что тот по–прежнему стоит на месте, и, не теряя решимости, вскочила и бросилась в воду, надеясь, что этот путь вынесет её к спасительному выходу.
Холодный поток подхватил беглянку и стремительно понес по сети подземных туннелей, тело закоченело, отказываясь нормально функционировать.
Неожиданно в голове зазвучал голос охотника, причём на древнем наречии: «Fuge… late… tace…» (Беги… таись… молчи…).
Было ли это на самом деле, или же бред помутненного разума, девушка не знала. Беглянка, вся сжавшись, старалась угомонить бешенное сердцебиение, поскольку сдерживать более дыхание не могла. Пульс бил в висках, как бы напоминая, что сею же секунду необходимо вдохнуть кислород, иначе она просто задохнется. Однако источник никак не заканчивался, унося всё дальше и дальше.
«Неужели мне предстоит умереть так…?» – вспыхнула в сознании обреченная мысль, а после измученная тяготами событий, целительница провалилась во тьму.
***
– Homo homini lupus est… (Человек человеку волк).
– Lupus non mordet lupum… (Волк не убьёт волка).
В полнейшей темноте время от времени приглушённым шепотом звучали прерывистые фразы, они доносились словно издалека и одновременно отовсюду, повторяясь тягучим эхом в голове. Сориния, наконец, нашла силы распахнуть веки, в глаза тут же ударил яркий солнечный свет, проникающий в пещеру сквозь отверстия в высоком сводчатом потолке. Сколько она здесь провалялась, наверняка бы не сказала, однако в себя пришла достаточно давно, но сил пошевелиться не было совсем. Сначала решила, что действительно умерла, но боль в теле в мгновение ока опровергла это предположение. И все эти жуткие минуты приходилось слушать шелестящие в пространстве мёртвые голоса.
– Lupus pilum mutat, non mentem… (Волк меняет шерсть, а не натуру).
Раздалось снова, буквально ударило по ушам, прокатываясь неприятными мурашками по коже. Не в силах больше это слушать, девушка не спеша перевернулась на бок, медленно приподнялась сначала на четвереньки, а потом и вовсе выпрямилась в полный рост. Затылок был тяжёл, словно налитый свинцом, каждую клеточку тела ломило, будто множество игл разом пронзили их. В животе мутило, что аж волны тошноты стремительно подкатывали к горлу.
Беглянка, опираясь об выступ скальчатой стены, внимательно осмотрелась. Находилась она в незнакомом месте, но несомненно все ещё в той же треклятой пещере. Одна. Грот выглядел вполне себе обычно, без монстров и видений. Ну, за исключением разве что каменного мостика, перекинутого чрез подземный источник.
«Наверное, он и выбросил меня сюда», – подумала, на гнущихся ногах подходя к подножию моста. Кстати, на ней снова была её порванная одежда.
Так, раздумывая об произошедших с ней странностях, целительница и преодолела каменную переправу. Шелестящий шёпот навязчиво звал вперёд, и самое интересное – какая–то неведомая струнка в душе охотно отзывалась на этот зов. Иной раз казалось, что даже в спину мягкими, прохладными порывами подталкивал ветерок.
Сойдя c моста, Сориния остановилась пред глухой стеной, хотя нет, в ровной поверхности угадывались очертания арки, расписанные то ли рунами, то ли древними скрижалями. Видно раньше здесь находился проход.
Вдруг со всех сторон послышался громкий волчий вой, а следом материализовались и сами хищники. Много разномастных хищников. Беглянка вздрогнула, пульс ускорил ритм, отдаваясь ударами в животе. Мученья ещё не окончены…
Несколько волков медленно надвигались с боков, другие шли с моста. Глаза их сверкали, из оскаленных пастей вырывалось утробное, несущее с собой ужас рычание, с острых клыков скрывались капли слюны. Девушка испуганно вжалась в расписную арку позади и в оцепенении смотрела на всё приближающихся четвероногих. Бежать было некуда, все пути отрезаны.
– Ducunt volentem fata, nolentem trahunt… (Желающего идти судьба ведёт, нежелающего – влачит).
Прозвучало внезапно в полумраке, отразилось эхом от стен и унеслось куда–то в глубь сетей туннелей. Сориния замерла, не смев дышать, в груди испуганно ёкнуло сердечко. Она в ужасе наблюдала, как расступаются в стороны хищники, как выступает вперёд массивный чёрный волк, с горящими изумрудными глазами.
– Quod elegis, filia mea? (Что выберешь, дочь моя?)
Слова прошлись острым лезвием по зарубцевавшейся душе, вновь хлынула кровь, затапливая ту горькой кровью. Проклятой древней кровью. Отец никогда раньше не позволял себе называть её дочерью…
Колени дрожали, но девушка удержалась за выступ в скале, не посмев упасть ниц перед «родителем». Не смея позволить ему растоптать остатки своей гордости. Страх прошел, исчез моментально, на смену пришла злость. Вскинув подбородок, беглянка твердо проговорила:
– Faber est suae quisque fortunae! (Каждый сам кузнец своей судьбы!)
Все стихло. Казалось, даже пространство остановило свой временной поток. И лишь отец и дочь упрямо взирали друг на друга. Глаза в глаза, душа к душе, безразличие и ненависть схлестнулись в едином вихре. А потом матерый хищник сказал:
– Dignus es intrare (Достойна войти).
Силуэты волков начали размываться и взмывать в воздух густым туманом. Соринии привиделось, что среди них мелькнул образ белоснежной сиренеглазой волчицы. Ласковый взгляд той был устремлен прямо на неё и как бы говорил: «Я горжусь тобой, цветок нашей долины».
– М..мама? – с уст сорвался полушепот, а в следующее мгновение видение исчезло, оставив после себя лишь горечь воспоминаний.
Вдруг за спиной что–то вспыхнуло, зашипело, затем опора пропала, и наследница рода провалилась назад, в горящее синее пламя. Запечатанный проход открылся, поглотив ту, что смогла обойти защиту Древних.
Боли не было, так лишь легкое покалывание по всей коже. Девушка оказалась внутри замкнутого помещения, в центре возвышался округлый постамент, на котором лежал синий камень. Утерянный кристалл рода Юмей. Кристалл Лаиры, её бабушки.
Сориния облегченно выдохнула и улыбнулась краем искусанных губ. Она сделала это, смогла. Даже не задумывалась на тот момент, как будет выбираться обратно, просто взойдя на постамент, взяла в ладони сапфир.
В мгновение ока в разум ворвались чужие голоса, они накатывали словно штормовые волны в океане, подминали под себя её собственные мысли, показывали былые события: войну, кровопролитные сражения кланов, дюжину смертей, каменные облики Древних, спящих вечным сном в священном храме Безымянной долины.
А ещё перед взором встала картина поединка, которая заставила внутренне замереть…
Там в агонии бились два воина, принадлежащих к различным расам мира. Их яростные крики вторили звенящим ударам мечей, искры от встречающейся стали отлетали в стороны. Босые ступни скользили по белоснежной земле, вспарывая снег. Глаза одного горели красным, другого пылали тёмным янтарём. Тела мужчин были исполосованы многочисленными ранами, как царапинами, так и глубокими, с них сочилась кровь, капая на белоснежное покрывало под ногами.
Гербы их кланов, воткнутые в сугробы по разные стороны от ритуального круга, трепыхались под порывами ледяного ветра. Неподалёку от дерущихся стояла светловолосая девушка, она, прижав ладони к груди, в ужасе следила за развернувшемся поединком. В момент, когда янтароглазый мужчина обманным маневром выбил оружие у темноволосого, и стремительно замахнулся своим мечом в намерении убить, блондинка неистово закричала, бросившись в эпицентр схватки… В следующее мгновение её фигурку пронзило острое лезвие.
– Гха… – выдохнула она, раскрыв рот в немом крике.
– Нет! Любимая! – воскликнул брюнет, подхватывая раненую. Из его горла вырвался звериный вскрик, разнесшийся отчаянным эхом по округе. Другой воин упал на колени в снег, в оцепенении уставившись на свои руки, теперь навеки покрытые кровью той, которую тоже любил…
– Что за… чертовщина?! – промолвила Сориния, когда видение развеялось. Она ошарашено смотрела на кристалл, что до сих пор держала, однако обдумать увиденное не позволила яркая вспышка света, потоком поглотившая девушку.
Глава 17
Ашур уже несколько часов сидел без дела. Небесное светило постепенно клонилось к земле, темнело, близился вечер, а никаких вестей так и не было. Тревога за товарищей не утихала, она, словно скользкий червь, грызла изнутри. Отважное сердце молодого воина рвалось в недра пещеры, но умом он понимал, что мало чем сможет помочь, лишь будет путаться под ногами. Обуза…
Нет! Парнишка упрямо поджал губы, продолжая стругать ножиком тонкий ствол деревца, это неплохо успокаивало разбушевавшиеся нервы. Он не обуза, просто не пришло ещё его время.
Вдруг из тьмы пещеры вырвался то ли вой, то ли рев, распугав певших птиц. Лошади обеспокоено заржали, всхрапнув, заметались по поляне, вспахивая копытами землю. А затем всё стихло.
Ашур, преодолев предательскую дрожь, вынул меч, поднялся с насиженного места и, крадучись, зашагал ко входу. Пульс ускорился, быстрее разгоняя кровь по венам, адреналин зашкаливал, придавая решимости. Вот он, долгожданный момент. Момент когда он сможет показать себя. Подойдя ближе, блондин прильнул всем телом к стене, осторожно выглянул, пытаясь рассмотреть во мраке недруга. Ему показалось, что в глубине зашуршали шаги, мелькнула чья–та тень, а следом вновь повторился утробный крик. И занеся оружие, парнишка с кличем ринулся внутрь.
– Стой, дурень! – раздалось из тьмы. Меч со скрежетом напоролся на чужую сталь, полетели искры, осветив на секунду пространство.
– Р..райян? – неуверенно произнес Ашур, опуская лезвие.
– Нет, дьявол из преисподней! Конечно я, кто ж ещё–то! – хрипло буркнул наёмник. Дальше послышался протяжный стон боли. – Топаешь, как медведь, дышишь, как загнанная лошадь! Воин называется, да тебе ещё учиться и учиться!! Брось ты свою железку и помогай давай.
Высказав сию гневную тираду, мужчина вывалился на свет. Оказывается, он тащил на своем горбу одного из следопытов.
– Дядька Мир! – воскликнул блондин, кинувшись на подмогу.
Вместе они доволокли охотника до импровизированного лагеря, уложили, раздели по пояс и принялись обрабатывать ранения. Попутно Ашур засыпал наёмника вопросами, но тот в ответ лишь махал головой, мол, позже. Когда состояние Мира более–менее улучшилось и тот, наконец, уснул, парнишка спросил снова:
– Ну, что же там произошло, не томи, а?! Где остальные? Вам удалось добыть артефакт?
– Тише ты, не все сразу, – проворчал Райян, с тяжким вздохом приваливаясь к широкому стволу дерева, рукой зажимая саднящий бок. Его тоже нехило потрепало. – Джей угодил в поток лавы, как только зашли в пещеру, дальше мы попали под обвал и разделились с Риной, Кнута погребло под обломками обрушившегося свода, насмерть.
Мужчина скосил глаза на притихшего малого, тот был бледнее мела, дрожал.
«Да уж, помощник из него никакой. Ну хоть за Миром присмотрит», – усмехнулся, вспомнив свою далекую молодость, и в слух произнес: – Ладно, Ашур, поглядывай за своим дядькой, а я за Риной пойду, надо отыскать её. Я–то до последнего надеялся, что она сумела выбраться.
Парнишка встрепенулся, вскочил, сжав кулаки.
– Но ты же ранен!
– И что с того? Девушка сейчас осталась совершенно одна, а там, поверь мне на слово, дьявол что творится! – перед взором встало огненное нечто, вихрем пронеслись и другие странности, отчего Райян поморщился. Под ладонью стало мокро, опять рана открылась.
– Но все же…
– Слушай, малой, тебе напомнить, из–за кого Рина ввязалась в это, м? – Ашур поутих, правота мужчины вызвала стыд, и он понурил голову. Окинув блондина пристальным взглядом, наёмник цыкнул и кое–как поднялся. – Ну, не вини себя, смотри в оба, пока не вернусь. А если не вернусь спустя…
Договорить не дала вспышка света, возникшая со стороны пещеры, а когда та рассеялась, то у входа товарищи по несчастью заметили маленький силуэт.
– Рина!! – крикнул мужчина, бросившись к появившейся девушке, и как раз успел подхватить, оседающую наземь рыжеволосую. – Эй, ты в порядке?!
Та тяжело дышала, зеленые глаза смотрели в никуда, из горла не вырывалось ни звука. Голос наёмника доносился до сознания словно издалека, сквозь густой туман. Единственное, что она прошептала прежде чем провалиться во тьму, было:
– К..кристалл…
– Что? Какой кристалл? Рина!! – мужчина даже похлопал по бледным щекам, но целительница не реагировала на зов. Тогда он, подняв её на руки, потащил в тень деревьев. Находиться на открытой местности было опасно.
– Она же жива, да? – поинтересовался Ашур, наблюдая, как русоволосый осторожно укладывает девушку на траву и осматривает на наличие повреждений.
– Жива–жива, по крайней мере выглядит живее всех мёртвых.
Райян нахмурился, серьёзных ран он не обнаружил, так лишь мелкие ссадины. Должно быть она потеряла сознание от эмоционального истощения, да и от физического тоже. Немудрено. То, что там с ними приключилось, не вписывалось ни в какие рамки. Да уж, давненько он не попадал в подобные передряги.
Проведя по её ладони, заметил, что та сжата в кулак. Разжал, в маленьких пальцах оказался сапфир.
– Это он?
– Д..да, кажется, – пораженно промолвил блондин и потянулся в намерении взять камень.
– Не думаю, что это хорошая идея, – предупредил наёмник, – пусть пока артефакт побудет у неё. Поскольку Рина обладает хоть и слабым, но все же целительским даром, камень её не тронет, а вот если его коснёшься ты или я, то мало ли чего произойдет.
– Ладно, понял.
Когда солнечный диск закатился за горизонт, а тёмный небесный бархат усеяло множество огоньков–звёзд, Сориния пришла в себя. Медленно приоткрыла веки, перед глазами увидела извивающиеся в костре языки пламени, поленья весело и дружно потрескивали, выбрасывая вверх маленькие угольки. Исходящее от них тепло доставало и до неё, но хоть она и была укрыта покрывалом, спина всё же мерзла. Тихо пел свои колыбельные легкий ветерок, убаюкивая засыпающий лес вместе с его обитателями. Рядом с ней похрапывал следопыт Мир, все его тело покрывали множество ран и синяков. Неподалёку сидели и вели разговор наёмник с парнишкой, те пока ещё не заметили, что девушка проснулась.
– Р..райян… – прохрипела, в горле было сухо, и позвать громче не вышло, но тем не менее, мужчина услышал. Видно со слухом у него оказалось все в порядке. За каких–то буквально пару секунд он присел рядом и, обеспокоено, вполне искренне, спросил:
– Ты как? Пить хочешь? – Сориния кивнула, и наёмник помог сделать пару глотков. – Ну, много сейчас нельзя, потерпи. Как себя чувствуешь? Болит что–нибудь?
Напившись, целительница смогла нормально ответить:
– Да нет, так лишь мышцы немного ноют, а в целом неплохо. Лучше скажи, где остальные?
– Погибли, – пояснил кратко и, бросив взгляд на Ашура, наблюдавшего за ними издали, чуть тише добавил: – Как тебе удалось, – указал на покоившейся в ладони сапфир, – достать его?
При этом янтарные глаза пристально всматривались в девичье, резко побледневшее лицо, благо свет от огня придавал немного мнимого румянца. Однако сердечко предательски пустилось в пляс, ей казалось, его бешеный стук мог услышать и подозрительный мужчина. Мысли враз разбежались в голове, да и собрать их в логическую цепочку она все равно не могла, страх не давал. Ну, вот что ему сказать? Как объяснить всё с ней произошедшее в этой треклятой пещере? И если, допустим, жителей деревушки провести удастся, то Райяна вряд ли, он ведь не поверит простым россказням… особенно после одной сцены. Хотя беглянка до последнего надеялась, что тот спишет случай с волком на галлюцинации. В том, что это было реальностью – она лично нисколечко не сомневалась.
Неловкую ситуацию спас появившейся блондин. Сгорая от съедающего его любопытства, Ашур, не выдержав более ожидания, бухнулся рядом на колени и в захлеб поинтересовался:
– Ну, давай, рассказывай, как там было–то?! – на потемневшего хмурого наёмника даже внимания не обратил. Сориния впервые испытала к нему прилив благодарности.
– Я… После того, как мы разделились, – запнулась на мгновение, подбирая нужные слова, – долго бродила по пещере и забрела в какой–то тоннель, тот вывел меня в грот, откуда шло разветвление на три прохода. Мне всё время казалось, что что–то преследовало, буквально дышало в спину. Слышала скрежет когтей по камню и звук тяжелых шагов. Было жутко страшно. Но я продолжала идти, чувствовала, словно кристалл звал, направляя по верному пути, и я шла на этот зов…
– И что дальше, ну?! – подтолкнул парнишка, слушая с жаром весь этот навязанный бред.
– Дальше снова появился тот огненный монстр, но самое странное, он не нападал, а будто подгонял что ли… – ну нужно же было что–нибудь придумать, а пылающее нечто, чем не вариант? Однако внимательный взгляд Райяна скользил по коже, пронизывал насквозь, отчего предательская дрожь охватила все тело. Но продолжила, всеми силами стараясь, говорить ровно: – и убегая от него, я споткнулась и угодила в подземный источник, который выкинул меня в отлогой части пещеры, где, собственно, и нашла артефакт. А как взяла его в руки, пространство затопила яркая вспышка света, и я очнулась здесь.
Сориния закончила свой сбивчивый рассказ, не сомневаясь, что блондин купился, а вот с наёмником дело обстояло куда сложнее.
– Хм, видно тебе повезло гораздо больше, чем нам. Что ж, раз камень, наконец, найден, завтра мы вернём его селянам, – хмуро выдал тот, и проницательно так, с намёком поинтересовался: – Так?
– Д..да, конечно! – все–таки запнулась, чёртов Райян сумел таки застать врасплох. Целительница, моргая пушистыми ресницами, попыталась скрыть растерянность зевком. Ашур ничегошеньки не понимая, молча наблюдал за их переглядываниями.
– Вот и отлично. Давайте спать, утро вечера мудренее, – сказал, как отрезал и, резко поднявшись, направился к своему ложу.
Уже позже, когда все давно улеглись, Сориния обдумывала странные намеки мужчины, сон пока не шел. Внутреннее чутье подсказывало, что наёмник не очень–то и поверил в её злоприключения. И теперь явно не спустит с неё лишний раз глаз. Об этом в сию секунду свидетельствовал, блуждающий по её спине колкий взгляд.
«Отдадим кристалл, и надо делать от него ноги! Путешествовать дальше вместе рискованно, он совсем не дурак, и уже начал что–то подозревать…»
В том, что артефакт необходимо вернуть в селение, даже не сомневалась. Ведь не зря же бабушка Лаира самолично оставила его там, при этом, вернувшись обратно в клан, отказалась от наследного титула в пользу её матери. Только сейчас девушка задумалась, почему наследие передаётся по женской линии? Нет, конечно же формально правили мужчины альфа–самцы, коим на данный момент являлся её отец, но фактическая власть всегда неоспоримо принадлежала альфа–самкам. Странно всё это…
Сжимая в ладони утерянный сапфир, размышляла об увиденном ею поединке. Что родовой кулон бабушки Лаиры хотел этим сказать? И вообще, как он оказался в той деревне? Юмей и знать не знали про скитания бывшей наследницы клана! А что, если все эти события не просто совпадения?!
– «Не думай об этом, не время ещё…» – прозвучало в голове, а следом птичий крик стража пронёсся по затихшей округе.
– «Ты знала!! Знала, что так будет!» – произнесла в ответ с укором, злым взором выискивая в небе парящего ястреба. Негодование затопило, оттесняя на задний план даже страх перед будущим.
– «Да знала, милая, но иначе, тебя было не заманить сюда. Только кристалл Лаиры знает подлинное прошлое, и теперь, как только вернёшься в долину, сможешь с пристрастием расспросить мою упрямую мать…»
– «Можешь не сомневаться, ещё как расспрошу!»
Сориния искренне от души улыбнулась, стало действительно легче. Как там сказал подозрительный наёмник, утро вечера мудренее? Ну что ж, посмотрим.
Встав на заре, все дружно перекусили. Девушка осмотрела Мира и с помощью артефакта немного подлечила, упрямый следопыт наотрез отказался вылечиваться полностью, мол, пусть трофейные шрамы на память останутся. Помогая затянутся ране на боку Райяна, Сориния старательно избегала смотреть ему в лицо, однако затылком чувствовала его недовольство. Но благо он ничего не спрашивал. Уделив всё своё внимание глубокому рваному порезу, не сразу заметила, что её о чем–то спрашивает Ашур.
– Это сложно? – блондин с удивлением и явным любопытством увлеченно следил за процессом.
– Да, меня обучали почти с рождения, – ответила не отвлекаясь ни на секунду, продолжая вытягивать силы из синего кристалла. Ну а зачем тратить свои собственные? Тем более, так гораздо проще и не подозрительнее.
– Спасибо, – кратко бросил наёмник, когда девушка закончила. – Пора в путь.
Противиться никто и не стал, поседлавшись, все двинулись в деревню. Когда дневное светило встало в зенит они добрались до селения, и даже без приключений. Жители встретили их радостными вскриками и гульбой. Ещё бы, ведь вернулись–то с артефактом! Однако омрачало известие о гибели Кнута и Джея… к тому же, пока они отсутствовали, умерло ещё несколько сильно ослабленных болезнью селян. Погребение было решено устроить на закате, а пока уставшие с дороги путники отправились отдыхать и конечно же смыть с себя грязь.
Уже сидя на подоконнике в своём временном пристанище, Сориния разглядывала найденный сапфир. Если её изумрудный кулон был сделан в виде полумесяца, то этот напоминал фигурку совы.
– «Только кристалл Лаиры знает подлинное прошлое», – вспомнились слова матери.
Беглянка уронила голову на руки, ей так сейчас её не хватало… Слишком рано она ушла за грань, став стражем–тенью. «У каждого своя суть и сила, милая. Я всегда буду рядом, даже после смерти…», обещала когда–то, и не обманула. Мать всегда оберегала и наставляла на верный путь.
– Что же мне делать? – обронила в тишину.
Снова взглянула на полупрозрачный камень в руке, провела по граням. Сердцем понимала, что его придётся оставить здесь, но как же тогда утерянные знания рода? Догадка озарила, словно молния. Может и не нужно их знать? Что если бабушка специально покинула клан и оставила кристалл в этой деревушке с умыслом скрыть их. Вдруг он таит что–то настолько опасное?
Но тогда почему, судьба упорно делает акцент на этом чёртовом прошлом! Что же такого страшного произошло в ту войну четыре тысячи зим назад, что даже до сих пор клан боится? Да, именно боится, посему и запретил всякие разговоры на эту тему, запер свитки с книгами Древних под магический замок. Теперь Сориния отчетливо это понимала.
Послышался негромкий стук в дверь, а следом та приоткрылась, в комнату заглянул наёмник.
– Ты готова? – спросил, окидывая внимательным взглядом. – Через пару минут всё начнется, тебя только ждут.
– Да, идем, – ответила, спрыгивая с подоконника.
На улице во всю царил вечер, небосвод затянуло розово–оранжевым маревом, тихо щебетали птицы, негромко навевал ветерок. Как и тогда пару дней назад на центральной площади поставили погребальные костры – целых восемь. Помимо Кнута с Джеем скончалось ещё шестеро: среди усопших оказались дед малышки Лины и та престарелая женщина, которую перед уходом за артефактом лечила Рина.
И снова роптал святой отец, звенели барабаны, выл скорбный плач.
– Сегодня мы собрались здесь чтобы почтить память тех, кто отдал свои жизни за то, чтобы вернуть украденный оберег… – громко ведал староста Ирган, – и тех, кто не сумел дождаться его, но до последнего своего вздоха верил и не терял надежду. Так пусть же их чистые души примет небо и подарит им долгожданную свободу от тягот земных! Да озарит их путь последний закатный свет!
Старец махнул рукой, и молодые парнишки враз подожгли погребальные костры. Пламя в мгновение охватило их, подымаясь столбами в небеса, сухое дерево трещало, издавая последнюю песнь, выл и ветер, унося освободившиеся души в закат.
– «Спасибо», – послышалось целительнице.
Девушка замерла, неверяще всматриваясь в даль, туда, где парила под облаками стая птиц, а потом растаяла, словно и не было ничего…
А потом она лично погрузила кристалл своего рода в подножие статуи девы, незаметно наложив заклятье защиты Древних, теперь сапфир уже никто не сможет забрать. Отныне селяне в безопасности.
***
На следующее утро Сориния с наёмником покинули деревеньку. В благодарность жители деревушки выдали им ещё одну крепкую лошадь, провизию и немного денег в дорогу, а большего и не нужно. Пару дней проскакали практически без лишних остановок, ну разве что спешивались для перекуса и ночлега. Северный край приближался, и по приблизительным расчётам они должны были достигнуть знаменитую турнирными боями гору Манноко уже через сутки. И до этого момента девушка уже планировала покинуть своего спутника.
За всё время, проведенное в седле, Райян так и не заикнулся об произошедшем в пещере, чему беглянка была несказанно рада. Поскольку выданные припасы закончились, сегодня решили заночевать в таверне, расположенной в приграничном городке, который лежал у них на пути. Да и отдохнуть нормально не мешало бы.
Когда землю укрыл своими сумрачными крыльями вечер, странники пересекли границу, за парочку отваленных золотых, их пропустили без нареканий. Подходящая таверна отыскалась вскорости, и, оставив в конюшне лошадей, они поспешили заселиться. Только вот свободная комнатка оказалась лишь одна…
– А что, больше совсем–совсем никакой нет? – поинтересовалась Сориния, с огромной надеждой в глазах смотря на приятного внешностью средних зим мужчину за стойкой. Хедрик, как тот представился, лишь отрицательно махнул головой, почему–то нервно покручивая усы и искоса поглядывая на Райяна. Сам наёмник был не возмутим, стоял рядом и прищуренным взором обводил помещение. Видно он чем–то напрягал хозяина местной гостиницы. – Ну раз нет, тогда мы снимем на ночь эту.
