Алексей Федотов
Воронцов. Книга 2
Анна Сергеевна Голицына. Худ. П. Ф. Соколов
Приведу здесь строчки из раннего письма Анны Сергеевны Императору «Граф Воронцов, вдохновлённый патриотическим пылом, считает Побережье Крыма неисчерпаемым богатством для России. Этот выдающийся администратор внушил мне веру в то, что при минимуме стараний и забот. Побережье может снабдить всю Россию вином, оливковым маслом и миндалём и что это сбережёт миллионы, потраченные на закупку этих вещей за границей. Меня увлекла идея заняться разведением винограда и оливок. Он сказал мне, что если бы я поселилась здесь, то смогла бы, более чем кто-либо другой, увлечь своим примером тех, кто хотел бы начать эти работы, что я стала бы опорой для желающих переселиться иностранцев – виноделов, бочаров, погребщиков, маслоделов, что они найдут в моем поместье те ресурсы, которые страна до сих пор не могла им предоставить, из-за трудностей с жизненными припасами, дорогами и т. д. Его красноречие, широта и разумность его взглядов меня убедили. Я улыбаюсь при мысли, что ещё могу быть полезной и посвятить своё время служению моему Государю. Покидая С-Петербург, я продала свой дом, ранее принадлежавший барону, Николаи, частному лицу за 180 тыс. руб. Мой доход от земли и 700 душ крестьян достаточен для проживания, и потому я решила употребить эту сумму для разведения винограда. В эту годовщину восшествия В.В. на престол, я высадила 20 тыс. лоз лучших сортов винограда, 1500 оливок, 8000 саженцев миндаля, тем самым завершив дела этого года».18 Анна Сергеевна была за мужем за князем Иваном Александровичем Голицыным. Княгиня Голицына изготовляла и выдерживала вино в специально оборудованных подвалах, на нижней площадке имения Кореиз выстроенных архитектором Карлом Эшлиманом. Историк и географ Пётр Иванович Кеппен, живший в то время в Крыму, сообщал ей в письме: «…погреб в Хураизе строится с начала весны, для свода коего ноздреватый камень доставляется из Феодосии, и погреб сей, устраиваемый над магазином, обойдется тысяч в 16 или 18 рублей».
Анна Сергеевна, как и Михаил Семёнович, мечтали своим вином полностью обеспечить обе столицы. Наконец Голицына получила разрешение торговать в Москве и «выставлять на погребах, всюду, где будет производиться продажа, вывеску Императорской винопродавицы вин Южного берега Крым». Вместе с Голицыной в имении Кореиз жила София-Юлия Беркгейм (в девичестве Крюденер). Ранее она по совету Воронцова приобрела несколько участков земли на близлежащих дачах Гаспра, Алупка, Мисхор, Гурзуф, в том числе 6 участков на мысе Ай-Тодор, где так же посадила виноградники. После смерти Анны Сергеевны все земли достались баронессе Беркгейм, а после неё Марии Ивановне Гончаровой дочери сестры Голицыной Софьи Сергеевны Мещерской (урожденной Всеволожской). Позже участок земли на мысе Ай-Тодор купил доктор медицины Альберт Карлович Тобин и построил на Аврориной скале с западной стороны дом с белой балюстрадой на крыше под названием «Белая ласточка». Его жена Елизавета Александровна также купила у Александра Ивановича Гончарова 13 десятин земли. На высоте 38 метров над морем Елизавета на свои деньги построила каменный дом, который впоследствии стал называться замком «Ласточкино гнездо».
Но вернёмся к виноградарству в Крыму. Дело Голицыной и Воронцова позже подхватил князь Лев Сергеевич Голицын (ветвь Алексеевичей) имя которого мы знаем до сих пор, а вот родоначальников этого проекта забыли.
В конце апреля Воронцов вернулся в Одессу, где вёл дела с акционерами «Черноморского общества пароходов». Главным организатором этого проекта был одесский градоначальник Алексей Ираклиевич Левшин. Он доложил генерал-губернатору, что в Николаеве уже построен новый 70-сильный пароход «Наследник». Михаил Воронцов приказал ему готовить пароход «Одесса» на пробные рейсы в Крым. Для привлечения к службе на судах, было основано привилегированное сословие моряков «Вольные моряки», которые освобождались от рекрутского набора в армию и от всех податей. В это же время в Стамбуле был заключён Ункяр-Искелесийский оборонительный договор. По нему турки могли закрывать Босфор для всех кораблей кроме России. Русской эскадрой командовал контр-адмирал Михаил Петрович Лазарев. Секретный договор приготовили князь Алексей Фёдорович Орлов и граф Филипп Иванович Брунов. Договор со стороны России подписал Лазарев. После этого Михаил Петрович получил очередное звание и стал главным командиром Черноморского флота и военным губернатором Николаева и Севастополя.
В начале июня на Черноморском побережье наступило ранее жаркое лето, и Михаил Воронцов отправляется в инспекторскую поездку в Бессарабию. Он взял с собой всю семью, чтоб показать детям Семёну и Софьи эти замечательные территории. Там под давлением мусульман, многие переселённые в Измаил «правоверные крестьяне» начали убегать из этих мест. Там он поменял начальника полиции и договорился по возникшим вопросам с местными муфтиями.
Затем всё семейство Воронцовых отбыли в Белую Церковь к матери Елизаветы Ксаверьевны 79-летней Александре Браницкой. Она, будучи в преклонном возрасте продолжала строить Собор. На рисунке тех лет по центру видим барский дом, слева здание Главного управления и выше церковь в честь Святого Иоанна Крестителя. Пробыв у тёщи несколько дней Воронцов с семьёй, отправились в Мошны (ныне Нововоронцовка). Здесь продолжалось строительство имения и трёх этажного дворца и Спаса-Преображенской церкви из кирпича собственного завода, находящегося в 30 верстах. Кладка велась на известковом растворе с добавлением куриных яиц.
Имение в Белой Церкви. Неизв. художник.
Всё семейство хорошо провело время. Дети вместе с Елизаветой Ксаверьевной на запряжённых дрожках постоянно ездили по лесному массиву состоящего в основном из граба, где специально была проложена дорога. Михаил Воронцов, обходя строительные площадки давал ценные указания по благоустройству дворца, расположенного за рекой Ольшанкой имевшего около 60 комнат. Он часто всходил на высочайшую башню «Святослав», стоявшую на краю горы и осматривал великолепные просторы. Итальянский архитектор Георгис Торричелли спроектировал Преображенскую церковь с 50-метровой колокольней, которую строил инженер-поручик Трофим Ступников.
Летом этого года Воронцов получает сообщения, что в его губерниях начинается голод, и он в середине июля отправляется вниз по реке Днепр в Екатеринослав (Днепропетровск). Весна была очень холодной, а после настало очень жаркое лето с суховеями. Даже листья на деревьях посохли и осыпались от ветра. В некоторых губерниях вспыхнули эпидемии: «жесточайший катар», «болезнь с признаками холеры», цинга. Цены на хлеб очень быстро поднялись до невиданных значений. Воронцов призвал местных помещиков давать вольную крестьянам и отправлять их в северные губернии. Он так же создал благотворительный фонд в помощь голодающим. Император Николай I повелел раздать из государственной казны местным помещикам 29 768 212 рублей ассигнациями на покупку хлеба для крестьян.
В то же время жаркое лето не помешало растительности Черноморского побережья. Директор Никитского Императорского ботанического сада Николай Гартвис писал Воронцову: «Я предполагаю, что одни лишь наши цветущие кусты роз заслуживают того, чтобы из-за них проделать путешествие на наш берег. Поэтому я так сильно сожалел, что господин граф и госпожа графиня не смогли увидеть в этом году, как цветут их розы в Алупке. Глаза не могли насытиться, созерцая эти массы розовых кустов, покрытых цветами; ещё больше я порадовался, увидев камелии и магнолии, прекрасно прижившиеся и процветающие в открытом грунте, как и большая часть вечнозелёных растений, доверенных открытому грунту. Но что превосходило все, это было цветение массы роз насколько хватало глаз, это изобилие прекраснейших роз, которые насыщали ароматом атмосферу дальних окрестностей». Он всячески уговаривал Михаила Семёновича, если будет время снова посетить Крым.
Наведя хоть какой-то порядок в своих губерниях, генерал-губернатор отправляется на побережье Чёрного моря. Он проверил, как идут дела по строительству дворца в Алупке. Встретился и побеседовал со своей соседкой Анной Голицыной и Софьей Беркгейм. Посмотрел их виноградники, каменные подвалы, и конечно купил у них много бутылок вина, которые отправил в Одессу.
Пока Воронцов отсутствовал в Одессе градоначальник Алексей Ираклиевич Левшин сообщал Воронцову, что прибыли на пароходах раненые и больные: «…прибыла партия больных из Константинополя 313 человек; они размещены и потому из всякого отделения выходят в город <…> пароход Метеор привёз нам в ночь от графа Орлова огромный пакет <…> он содержит в себе многия депеши, из коих флигель-адъютант Бутенёв повёз в Петербург <…> пароход Одесса отплывает в Козлов и Ялту 28 июня в назначенный час <…> строительство мостовых и канав по улицам идут хорошо. К приезду вашему один квартал Ришельевской улицы уже будет готов <…> уже другая неделя наслаждаемся мы почти ежедневными дождями. Это спасает деревья, будет полезно винограду и даст подножный корм; но хлеба пропали уже невозвратно <…> корабль Чесме, на котором приехал Орлов, в виду города стал на мель и до сих пор ещё не снялся».19
Далее Воронцов протестировал новую крымскую дорогу, идущую вдоль побережья проехав по ней в запряжённой коляске до небольшого поселения Ялты. Там он в конце августа закладывает первые камни в дамбу нового торгового порта «лучшего на всём южном побережье и освятил церковь, которую мы только что построили в этом городке». Церковь Святителя Иоанна Златоуста до сих пор стоит на Поликуровском холме в окружении кипарисовой рощи. Её спроектировал и построил англичанин Филипп Эльсон на месте старой деревянной церкви.
Е. К. Воронцова. худ. Т. Лоуренс 1830 г.
Потом генерал-губернатор из Ялты направляется в Керчь через Феодосию. Сюда прибывает Таврический губернатор Александр Казначеев и они проводят инспекцию по строительству частных домов около крепости. Было принято решение о выделении для этого 30000 рублей ссуды из коммерческого банка. В это самое время в городе идёт строительство Римско-католической церкви «Успения Богородицы» (которая сохранилась до сих пор) деньги в строительство, которого собрали итальянцы, переехавшие сюда на постоянное жительство. По просьбе нового градоначальника полковника Захара Херхеулидзева губернатор Михаил Семёнович выделил городу дополнительные средства на поставку мраморных колонн. Он так же утвердил планы строительства набережной и здания музея древностей на горе Митридат города Керчи. Археологические находки находились в доме учёного Поля Дюбрюкса. Воронцов в этот приезд учредил в городе «Девичий Институт» и приказал построить для него новое здание назначив архитектора Александра Дигби. Таврический губернатор Казначеев срочно отбыл в Феодосию куда из Константинополя прибыло 13 кораблей с десантными войсками (10000 солдат). Командовал ими генерал-лейтенант Николай Николаевич Муравьёв-Карский и вице-адмирал Михаил Петрович Лазарев, который позже будет назначен командиром Черноморского флота.
В начале сентября этого голодного года Воронцов отплывает морем в Таганрог через Бердянск и Мариуполь, но в Азовском море у Федотовой косы начинается страшный шторм. Вот как он писал об этом событии: «…8 сентября началась страшная буря, которая длилась 11 дней, мы не могли ни двигаться вперёд, ни назад. Азовское море нигде не глубокое, но мы встали на якорь и дай Бог остановит шторм <…> уезжая из Керчи с надеждой быть через 2 дня в Таганроге, у нас не хватало провизии и в последние несколько дней у нас было только несколько картофелин, которые я случайно купил в Керчи. У нас так же было с собой крымское вино, и поскольку к счастью, вода в Азовском море, когда там дует восточный ветер, становится настольной, нам приходится пить и варить воду, которую мы брали в течении нескольких дней в море»20.
Наконец погода стала лучше и Воронцов со своим адъютантом и сопровождающими лицами 18 сентября прибыл в новый порт на Азовском море. Это был рыбацкий городок Бердянск. Там к своему великому удовольствию он увидел много интересного и записал: «…в этом месте в 1825 году не было ни одной хижины, увидел большой порт и там обосновались несколько российских и заграничных торговцев, порт имел (в 1833 году) крупный экспорт пшеницы и льняного семени… Бердянск обещает иметь большой успех в будущем». Генерал-губернатора встречал градоначальник Николай Степанович Кобозев, в собственности которого было в то время 16 рыбодобывающих заводов расположенных от Федотовой косы. Генерал-губернатор Воронцов в этот первый приезд принял участие в открытии Вознесенского собора. Около пристани строились каменные дома, маяк и таможенные амбары. Воронцов записал в своём дневнике: «…Кобозев в строительном деле был практический человек, хотя все его постройки созидались днями и ночами». Михаил Семёнович пообещал Кобозеву прислать чертежи на строительство торговой шхуны, которую тот хотел построить здесь же на берегу моря. Дальше он отбыл в Мариуполь, где его встречал новый градоначальник «Таганрогский, Ростовский, Нахичиванский и Мариупольский главный попечитель купеческого судоходства по Азовскому морю и начальник Таганрогского таможенного округа» статский советник барон Отто Германович Пфейлицер-Франк, который ранее был старшим адъютантом (ещё во Франции) генерала Воронцова. Он сообщил Михаилу Семёновичу, что в Таганроге возникла эпидемия холеры. Франк рассказал своему начальнику о планах развития города Таганрога и просил у Воронцова денег для обустройства порта и набережной. Далее они всё же отправляются по морю в порт Таганрог, куда причалили в конце сентября. Градоначальник Отто Франк к прибытию генерал-губернатора наметил торжественное открытие Каменной лестницы. На верхней площадке были установлены «Солнечные часы», которые два этих человека в присутствии жителей города пустили в эксплуатацию. Нижнюю часть лестницы к открытию наконец -то закончили, часть каменного портового амбара была снесена, и лестница теперь стала выводить горожан к морю. Франк показал Воронцову другой законченный объект мощённый камнем спуск градоначальника (ранее Банный). Он соединил для удобства горожан улицы Старо-Греческую с Портовой. На месте крепостного рва они совместно решают сделать ещё один спуск в порт для проезда конных повозок и другого транспорта. Этот овраг на следующий год Отто Франк завалил землёй и так же сделал здесь мощёную камнем дорогу, которую по окончании назовут «Воронцовским спуском» (ныне Комсомольский спуск). С этим названием он просуществовал в Таганроге до 1924 года. Для этих работ был привезён отряд военных строителей под руководством прапорщика Александра Яковлевича Ласкина.
Фрагмент документа ГАОО. 1833г.
Им была разработана смета, в которую входили работы по устройству гавани и набережной в размере 1 892 438 рублей. Позже Воронцовым была выделена скорректированная ссуда на 37 лет без всяких процентов. Строительный комитет возглавил титулярный советник Пётр Мищенко.
В архивных документах ГАОО в описании тома №191 дел администрации генерал-губернатора Воронцова за 1833 год находим папку №73, состоящую из 116 листов о том, как была организована доставка камня в Таганрог, которым мостили спуски и улицы в городе. Когда Одесса станет доступной нам, то можно будет прочитать эти документы. Современные наши историки долгое время игнорировали эти фолианты. Конечно, в первую очередь после победы и я воспользуюсь этими сведениями, а пока как есть.
Из Одессы Воронцову приходят письма от градоначальника Левшина, в которых он сообщает: «…дожди немного мешают работать нашим на улицах; но они дают корм скоту. Я теперь выдумываю занятия для бедных зимою это ломка или резка камня и разбивание в счебень <…> Девичий Институт нас крепко напугал на днях. Три архитектора: Фан-дер Флинт, Козлов и Торичелли объявили, что капитальная стена должна разрушиться, печи то же <…> велели 3 печи разломать, детей перевели в другие комнаты <…> теперь немедленно нужно исправить беду <…> Боффо клянётся связать железом <…> вина Гаюи, за которую его судили менее вины Боффо <…> моё дело сберечь девиц от опасности <…> дом на Решильевском хуторе который тот исправил в прошедшем году также лопнул в 2 местах <…> неужели допустить всему разрушиться и за сие благодарить г. Боффо? <…> я люблю правду и порядок и молчать не буду»21.
Пока Воронцов был в поездке, к нему пришло сообщение, что по всему югу распространился сильный голод из-за нехватки хлеба и зерна. Он срочно отправляется в Екатеринослав, где «оставляет повсюду своих комиссионеров и необходимые суммы денег… купец Потапов купил по приказанию 2000 четвертей муки». Далее Михаил Семёнович 15 октября пребывает в Одессу. Там он узнаёт, что на него в столице открыли уголовное дело за смерть от голода одной молодой девушки. Генерал-губернатор повесткой был приглашён на слушания в Екатеринослав «совершенно уверенный в своей невиновности и в том, что меня скоро оправдают». В конце ноября он возвращается в Одессу и организует «раздачу по 1 пуду разных зёрен в месяц каждому человеку и утешался тем, что 700 000 душ не умрут от голода до конца года. Город Одесса стал славной страницей в этих трудных условиях благодаря большому количеству благотворительных акций и организации спасательных работ для детей, потерявших своих родителей и безвозмездным распределении для неимущих в городе. Были организованы общественные работы и к началу 1834 года наше общее положение стало несравненно лучше»22.
В этом же году закончил свой труд швейцарец Шарль Анри Монтандон, который проживал в Одессе и несколько лет исследовал Крым и описывал свои впечатления. Он в конце года согласовал свой «Путеводитель путешественника по Крыму» с цензурным комитетом и показал черновой материал Михаилу Семёновичу. По некоторым цитатам можно судить, что Воронцов спонсировал этого человека и коммерсанта. В этом можно сказать первом «Путеводителе» показаны подробные сведения о местных селениях, усадьбах, виноградниках и сельскохозяйственных угодьях. Летом этого года Монтандон будучи в имении братьев Ликурга и Александра Качиони вблизи Карасу-Базара нашёл залежи красивого «литографического» камня. Граф Воронцов не только одобрил эту находку, но и «доставил г-ну Монтандону средства правильно разработать кряж и устроить каменоломню в большом размере». В благодарность за поддержку швейцарец начинает свою книгу с посвящения графу Михаилу Воронцову. Интересные сведения мы находим в ней по устройству дорог, которыми серьёзно занимается генерал-губернатор. Вот как он пишет: «К самым большим благодеяниям, совершенных для Крыма за последние годы, можно отнести проведение и улучшение дорог. Та, что ведёт из Симферополя в Алушту через перевал Чатырдага, несмотря на встречаемые трудности, представляет собой удобный путь для всех видов экипажей и для самых тяжело нагруженных повозок.
Повозка 19 века. Неизв. художник.
Ныне прокладывают дорогу, которая должна протянуться по всему Южному берегу: от Алушты до Мшатки и оттуда до Байдар; уже завершены участки от Алушты до окрестностей Кизил-Таша и от Ялты до Алупки. Как только эта полезная и прекрасная работа будет окончена, можно будет за три дня совершить интереснейшее путешествие, равного которому не сможет предложить никакая другая европейская страна. Легко представить себе те огромные выгоды, которые можно будет извлечь жителям побережья, деревень и недавно обустроенных поместий из благоприятных условий по части сообщения. Почтовая служба будет учреждена по всему протяжению дороги, которая проляжет от Алушты до Биюк-Ламбата, Дерменкоя, Куклета, Кизил-Таша, юрзуфских возвышенностей, Никиты, Марсанды, Ялты, Ореанды, Гаспры, Кореиза, Мисхора, Алупки, Симеиза, Лимена, Кикинеиза, Кучуккоя, Мухалатки, Мшатки и от этой деревни через горы в Байдарскую долину, уже соединенную старой дорогой с Севастополем, Бахчи-Сараем. Три каменных моста, сооруженных на Альме, Каче и Черной речке, позволяют без задержек добраться из Симферополя в Севастополь»23. Про почту и мосты автору дал сведения конечно Воронцов, это было его начинание. В декабре Казначеев докладывал Воронцову, что «Ялтинская пристань не стоит: теперь довольно деятельно ламают камень и готовят его для спуска в море на место моллы <…> В неначатии фундаментов Ялтинской Церкви виноват я и недостаток в деньгах. Эльсон напротив, несколько раз побуждал меня частыми письмами к скорейшему доставлению способа начать рытье фундамента <…> приходил ко мне Феодосий Дмитриевич Ревелиоти и настаивал о принятии от него Ливадии. Я отвечал ему, что от Вас никаких еще на етот случай не получал приказаний и просил его оставить сдачу до дальнейших распоряжений Ваших».
Этими трудами на благо Крымского полуострова и всего края семейства Воронцовых кончается трудный для них год.
