Алексей Романович Мельников
Carved Rocks. Пригород
Глава 3
Я не могу тебе помочь
Макс бежал, не разбирая дороги и не чувствуя ног. Тим куда-то пропал, затерявшись в густеющем тумане. Словно кто-то слишком умный включил дым-машину, добавив спецэффектов в виде периодически мигающих фонарей. И парень честно, с удовольствием полюбовался бы этой жуткой, но притягательной красотой, изрядно пощекотав себе нервишки.
Но Тим.
А еще его не отпускало мерзковатое ощущение, что голос из телефонной трубки определенно был ему знаком. И как бы Макс ни старался отделаться от этой мысли, она шурупом вворачивалась в висок.
– Тим! – голос предательски сорвался, а парень совершенно не заметил, как на полном ходу влетел в ледяную воду. От неожиданности он тут же с головой погрузился в воду. Неудачный, судорожный вдох привел к тому, что он захлебнулся, начав тонуть.
Казалось, что соленая вода разъедает изнутри, а кто-то незримо, но вполне ощутимо касается разных участков тела. Десятки рук… И это, не считая тысячи игл, что втыкала в мягкую плоть ледяная вода. Сердце билось с такой умопомрачительной скоростью, что еще мгновение, и точно остановится, не выдержав нагрузки.
Только когда колени достигли дна, парень наконец-то смог совершить над собой усилие, вытащив голову из воды.
Соль разъедала глаза, поэтому юноша не сразу заметил маленькую фигурку, стоящую у самой кромки воды. Только немного проморгавшись, Макс понял – это Тим.
– Стой, не заходи, – Треверс сумел сказать это более-менее ровным тоном, прежде чем судорога перехватила горло петлей. Голос был осипшим и пропущенным словно через наждачку.
– Вылезай оттуда, дурак ненормальный, – в голос ревел перепуганный мальчишка, протягивая маленькую ручку к своему взрослому. Только сил у Макса словно и не было. Но он на карачках пополз в сторону берега, чувствуя, как все тело вновь и вновь предает его. Воздуха не хватало, поэтому юноша отчаянно старался сделать хоть один глубокий вдох. Но вместо этого хватал его урывками. Перед глазами плыло, а голова паршиво кружилась. И этот привкус соли.
Он рухнул на песок, прямо к ногам испуганной крохи, дрожа всем телом. Треверс откровенно дрожал, чувствуя, как неприятно липнет мокрая ткань к телу.
Паршиво.
Макс пытался пошутить, сказать, что водичка была просто отменная, и он совершенно не мог удержаться. Но мысли прыгали в голове, словно тысяча попрыгунчиков, а тело сводило от холода. Ребенок упал на колени рядом, схватившись за мокрый рукав парня.
– Я рюк-рюкзак утопил, – улыбался привычно Макс, но синие губы растягивались скорее в пугающий оскал.
– Дура-а-ак, – взвыл детеныш, зло утерев рукавом глаза. – Ни на минуту тебя одного оставить нельзя! Говорю же, пропадешь меня. Дурак.
Треверс согласился.
Немного погодя Тим сумел растормошить юношу, вновь взяв ходячие тридцать три несчастья на буксир. Макс иногда надсадно кашлял и шлепал мокрыми кедами.
– Значит, так: мы сейчас снова нарушим закон и влезем вон в тот дом, он ближе всего, – сказал Тим, хлюпая носом. – И не спорь со мной. Тебе нужен горячий душ. А еще чай, а еще… а еще…
– Спасибо.
И вновь влезть в дом совершенно не составило труда. На этот раз даже дверь заперта не была, хотя Тим честно порывался влезть в форточку. А потом настойчиво затолкал Треверса в ванную, пока сам пошел на разведку. За то время, пока юноша отогревался и отмокал в ванной, детеныш ухитрился найти более-менее приемлемый прикид, что-то из еды и поставить согреть чайник.
– Я надену это, только если ты найдешь здесь черный маркер, – что Макс пережить не мог, так это скучную одежду. А та кипенно-белая рубашка приводила его прямиком к воротам депрессии.
– Так страшно начать выглядеть нормальным человеком?
– Может, ты и прав, – беззаботно пожал плечами Макс, расплываясь в довольной улыбке.
Ванная пошла ему на пользу, и теперь он чувствовал себя замечательно. А еще подозрительно легко. Белая рубашка была возвращена обратно в шкаф, а на ее место пришла белая майка, которую с упоением оба принялись разрисовывать. Благо, черный маркер в доме все-таки нашелся, как и моток изоленты. Тим присоединился не сразу, но быстро проникся творческой атмосферой, с упоением рисуя под левой лопаткой робота. Штаны же Треверс отвоевал самого необычного кроя какой только смог найти, но черного цвета. Ему вообще периодически была симпатична монохромная гамма. Особенно когда краски были вокруг.
Пережитый стресс медленно, но верно растворился в уютном, теплом свете лампы, стоило только немного перевести дух.
– Знаешь, я… Прости, что убежал. Это было глупо, – Тим настойчиво изучал растительный узор на бежевых обоях комнаты. Юноша молча лежал на диване и лениво покачивал ногой.
– Это была не она… Просто не могла быть она! Но, Макс, я клянусь, это была мама.
– А почему ты думаешь, что она не могла взять трубку?
– Она умерла.
В комнате повисла гнетущая тишина.
Макс никогда не сталкивался с миром мертвых. Не ходил на кладбища, не думал о смерти, и еще несколько "не", прочно обосновавшихся в его жизни. Он точно не боялся. Просто не знал, что оказывается там, за гранью чего-то материального. Может быть этим самым "за гранью" было это самое место. Точнее, город. Его же сожгли, Треверс это точно знал. Не бывает так, что отчетливо чувствуешь, как тебя целует, а потом жадно сжирает пламя, а потом ты оказываешься в самой верхней кабинке колеса обозрения.
Так не бывает.
А еще этот пустой город, словно полностью очищенный от людей и их воспоминаний. Ведь он так и не видел пока ни одной фотографии. Парень запрещал себе об этом думать.
Ведь все могло оказаться совсем иначе. Существуют же параллельные миры, ведь ощущения, потребности, чувства остались. Он не потерял себя.
– Это ведь не была она, но… Макс, ты мне веришь? – голос Тимоти вывел парня из тяжелых и ненужных размышлений.
– Верю.
Когда мальчишка выудил припрятанный зефир, Макс поддержал его желание без особенного энтузиазма. Просто слишком еще мало прошло времени с последнего его "взаимодействия с огнем", и не было никаких моральных сил на то, чтобы даже оценить – появилась у него новая фобия или нет.
– Макс, – не унимался детеныш, которого явно слишком сильно взволновал недавний звонок. – А как такое возможно?
Юноша прошелся ладонью по обивке синего дивана, на котором все так и продолжал лежать, найдя под пальцами небольшую дырочку. По ощущениям прожгли сигаретой. А может и им самим. Но в самом доме табаком не пахло, он бы учуял. Значит, все-таки здесь кто-то жил. И это радовало.
– Не знаю, – врать он не любил, не хотел и не умел. – Я как-то слышал, что такое бывает. Но она точно хотела, чтобы с тобой все было хорошо, это я знаю наверняка.
– Почему?
Ребенок явно был любознательным и любопытным. А если уж что-то начинало его волновать, так все, скорее всего, способен был душу вытрясти, только бы понять, что происходит. Видимо, Треверс все сильнее выходил из разряда "незнакомого, чужого дядьки", поэтому малец и осмелел.
– Она же твоя мама.
– Не может быть все так просто. Бабушка говорит…
– А ты сам как думаешь и чувствуешь?
Макс повернул голову к парнишке, а его глаза ловили яркие блики огня, отчего радужка казалась светлее. Тим долго молчал, вследствие чего его зефир окончательно почернел, а по комнате поплыл горьковато-сладкий запах.
– Она меня любила.
– А разве тем, кого любишь, хочется навредить?
– Ты или полный дурак, или слишком умный, – после долгой паузы заключил мальчишка, побежав на кухню выбрасывать свое кулинарное художество. Макс только улыбнулся.
Ночь они провели в доме с включенным светом, а наутро вновь отправились на разведку. Треверс может быть и погулял бы по городу еще, но маленький Тим действительно хотел домой. И парень мог его понять.
По плану они собирались пройти дальше от воды. Может быть, сейчас был какой-нибудь сезон ураганов или цунами, и люди просто переселились выше? Чтобы не достало. Если план «А» проваливался, стоило еще раз поискать телефон. Чего только ночью могло не привидеться, верно? Верно. А заодно поглядывать за горизонтом на наличие того самого белого корабля, про который рассказывал детеныш.
Если не приводило к хоть каким-то вменяемым результатам все вышеперечисленное, ребята собирались отправиться к мосту. Как только план действий был разработан и проговорен не один раз, Тимоти вновь обрел уверенность. А еще стал в разы усерднее следить за глупым взрослым, которого, казалось, неприятности слишком сильно и совершенно взаимно любили.
– Слушай, ну, может быть, они просто в город на карнавал, к примеру, уехали? – предположил Макс, когда оба выдохлись от долгой ходьбы и расположились в теньке раскидистого дерева для перекуса. От вчерашних причуд погоды не осталось и следа. И хоть небо все еще было подернуто легкой дымкой, стояла вполне приятная и комфортная погода.
Небольшие городки тем и были хороши, что здесь не пахло ни пылью, ни раскаленным асфальтом. Только соленый морской воздух и легкий запах зелени и каких-то цветов.
– А может это город призрак, – опасливо поджал губы ребенок, но от бутерброда не отказался .– Слишком уж тут все какое-то… Ненастоящее.
– О! А, может, мы стали героями какого-нибудь потрясного телевизионного шоу? Типа "Выживание в городских условиях, в главных ролях Тим и Макс. Ни грамма фальши и все взаправду", – парень совершил забавный пасс руками, растопырив пальцы в разные стороны, пытаясь изобразить мерцание на афишах.
– Бабушка на такое согласие бы не дала, – фыркнул ребенок, вгрызаясь в бутерброд со свежим огурцом.
– Может, она посчитала, что ты уже достаточно взрослый?
– Прекрати так делать, ладно?
– Как? – растерялся юноша, выйдя из образа ярмарочного зазывалы.
– Ну вот так, – ответил Тим. – Тебе самому здесь не жутко?
– Нет, – улыбнулся Макс, выхватив из пакета бутерброд с тунцом. – Наоборот, интересно. Приключение!
Ребенок сузил глаза, подозрительно поглядывая на Треверса, но потом вновь принялся за перекус, не найдя и намека на фальшь. Честно говоря, этот маг и чародей, как он сам себя назвал, иногда порядком нервировал и успокаивал Тимоти одновременно. И этот внутренний диссонанс не давал покоя.
Выбирать между мостом и кораблем долго не пришлось. Они честно двинулись сначала к первому, но это белое, железное сооружение казалось совершенно бесконечным. Да, где-то там вдали виднелось очертание города, но ни людей, ни машин на горизонте замечено не было. А что, если посередине их ждал провал, которого отсюда видно не было?
– Заблудились, ребятки? – раздался скрипучий старческий голос. – Туристы?
– Д-да, мы туристы. Ищем телефон, поможете? – быстро сориентировался Треверс, загнав мелкого за спину.
– Телефон? Это что за название такое? Демон какой?
И тут внутри Макса что-то щелкнуло. И переклинило. Перед ним стояла та самая женщина, что подняла толпу на настоящее варварство. Сжигать людей живьем. Это еще надо иметь крепкие нервы, чтобы потом жить с этим.
В парне что-то переменилось. Замкнулось. Так, что адски загудела голова. Он сумел только подхватить на руки Тима и дать деру, ближе к воде. Туда, где не было людей. Туда… А мог быть это тот самый город?
Кровь шумела в ушах, из-за чего детеныша не было слышно от слова совсем. А он возился на руках, стараясь вывернуться. Юноша понятия не имел, откуда у него взялось столько сил, но он совершенно точно бежал с одиннадцатилеткой на руках, при этом ухитряясь удерживать его почти стальной хваткой. При обычных обстоятельствах он бы уже сдох.
Но дыхалка его все же подвела. Легкие горели, а паника туманила сознание.
– Макс! – парень перевел ошалелый взгляд на встревоженного мальчишку, который уже во все горло орал ему на ухо. – Ты больной?! Совсем крыша съехала? Она помочь нам могла!
– Отсюда нет пути, – Треверс схватился за голову, словно она вот-вот могла разойтись по швам, чуть ли не начав покачиваться в только ему ведомом ритме. – Отсюда нет пути. Отсюда нет…
Глава 4
Руки по локоть в крови
Максу пора было уже запомнить, а еще лучше записать или набить на теле, что за каждым действием и выбором следуют последствия.
Закон жизни. Во всех ее безграничных проявлениях.
Кто-то называл это эффектом бабочки, были такие, кто прибегал к теории струн, отдельные личности ссылались на карму, но суть была одна. Любое действие неминуемо влияло на дальнейшую судьбу.
И самое удивительное и страшное, что не только на свою.
Пусть совсем немного, для кого-то и вовсе не ощутимо, но изменения шли, приводя к новым. Все живые люди, без исключения, состояли из поступков, выборов и мыслей. Макс в такие моменты всегда представлял себе конструктор лего. Одни поступки сбивали с намеченного пути, другие, напротив, открывали новые двери.
Треверс наотрез отказался вновь подходить к мосту, поэтому после ожесточенных споров, было решено искать возможность перебраться на паром. Ведь что может страшного случиться там, где точно должны быть люди?
Но как же он пожалел об этом решении… А самое болезненное заключалось в том, что, если на мгновение притормозить и подумать – все буквально кричало о приближающейся опасности. Словно ему мягко намекали, что туда идти не стоит.
Но кто прислушивается к себе с первого раза?
Первым звоночком, как ни странно, оказался именно Тим. Мальчишка совершенно не понимал, зачем нужно идти, искать что-то новое, ждать корабль, когда можно просто пройти по мосту. Женщина его ничуть не смутила. Да, вопрос был и правда очень странный, но, может быть, она просто была слишком почтенной леди, а возраст брал свое. Но за ней могли присматривать и более вменяемые люди.
Детеныш даже порывался отправиться туда в одиночку. Конечно, исключительно на разведку, но ведь это же был пока первый человек, встреченный им на пути.
– Простите, я совершенно случайно услышал, что вы хотите отправиться куда-то. Можно с вами? – перед ними стоял абсолютно растерянный парень, лет так двадцати, с внушительной ссадиной на скуле. Но больше всего за что цеплялся взгляд, так это за его абсолютно перепуганные глаза. Можно было сказать с точностью – парень напуган до чертиков.
– Тут есть мос…
– Мы идем искать пирс, чтобы добраться до корабля, – Треверс мастерски поймал детеныша, закрыв ему рот ладонью. – Я Макс, это Тим, а ты
– Саймон. Можно просто Сай. Что это за место?! Я…Я поехал на пикник, уснул в палатке, а проснулся на крыше одного из домов. Думал, что друзья решили по пьяни пошутить. Стал звонить, а телефон не ловит сеть, – парень тараторил, словно боялся, будто новые знакомые испарятся.
– Хей, полегче приятель! Ты голоден? – Макс уже более-менее отошел от собственных переживаний, предпочитая переключится на волнения окружающих. И нет, он совсем не собирался обращать внимание на то, как насупился Тимоти.
Оказалось, что Саймон провел тут дня четыре и видел еще нескольких людей, правда, издалека. Как только он пытался их догнать, они тут же исчезали. А еще он где-то вдалеке слышал выстрелы… Поэтому с самого начала и не поверил, что наконец-то смог хоть с кем-то поговорить.
Нового знакомого накормили остатками бутербродов, сумев спокойно рассмотреть. Саймон был рослым и худощавым, почти совсем как Макс. Правда, на его теле не было ни одной татуировки, и ни намека на темные тона в одежде. Отличник, капитан футбольной команды, даже смог получить стипендию… Треверс уже словно и забыл, каково это, "чувствовать" человека. Прошлое мелькало перед внутренним взором, словно новостная лента в социальной сети.
Пока юноша знакомился с Сайем своеобразным образом, Тим устроил настоящий, допрос. Кто, откуда, кем хочет стать, какой средний балл. К тому моменту, как Макс "вынырнул" из своих ощущений, мальчик совершенно оттаял, снисходительно объясняя новому знакомому, что он заботиться о чудаковатом парне. Да-да, том самом, у которого иногда слишком глупый вид.
Сай только смеялся и говорил, что каждому свое.
В итоге, когда процессия все-таки двинулась на поиски возможности попасть на причал, проблем с общением абсолютно не наблюдалось. Тимоти заваливал новенького вопросами, интересуясь уровнем образования, как это, жить в общежитии, и другие мелочи, которые он точно не мог обсудить с Максом. Саймон, видимо, тоже изголодавшийся по общению, охотно отвечал, все больше и заметнее расслабляясь.
Треверс же все пытался попробовать увидеть хотя бы прошлое крохи. Но дар молчал, а парень все время терял концентрацию. Словно что-то мешало, отводило внутренний взор. Или мальчишка и правда был из тех людей, коих было прочитать совершенно не дано.
Во всяком случае пока.
– Я говорил, что надо идти через мост! – когда они дошли до пустынного берега Тим, нахохлился и сложил руки на груди. Где-то вдали, на берегу виднелся борт опрокинутого корабля. По виду, явно не рабочего
– Тут есть мост? – оживился Сэм, посмотрев в сторону, куда небрежно показал все еще возмущенный ребенок
– Туда лучше не соваться. А вот тот белый корабль выглядит куда лучше и безопаснее. Тем более, он уже рядом, – водную гладь прорезали деревянные пирсы, выдаваясь довольно ощутимо от берега. – Осталось только понять, к какому именно он причаливает.
– Ага, проще простого, – буркнул Тим, но присоединился к напряженному высматриванию корабля.
Им все-таки пришлось бежать с одного пирса на другой, но на этот раз Тима на руках нес Сай. Он так-то был выносливее и сильнее. Запрыгивали ребята уже в отплывающий паром. Старшим потребовалось минуты четыре на то, чтобы отдышаться и вновь прийти в себя. Саймон стоял, тяжело облокотившись о борт, а Макс с удовольствием развалился прямо на нагретой палубе.
Наверное, начало конца всегда так начинается.
Солнце припекало, но ветерок был настолько приятным, что хотелось забыть все, что произошло за последние сутки, и просто отдохнуть. Вот так, расположившись самым наглым образом, скорее всего, мешая другим людям пройти.
Каково же было удивление всех собравшихся, когда к ним вдруг подбежала девочка в голубом платье, жутко похожая на фарфоровую куколку из далекого, двадцатого века.
– Ой, а вы безбилетники? А это что? А почему у тебя майка вся разрисованная, а тело тоже маркером? Ой, а у тебя такая красивая белая рубашечка! Тебя как зовут? Мы с тобой одного возраста? А ты? Ты такой высоченный! Ой, а это что у тебя за цепочка? – девочка оббежала всех собравшихся и, не дожидаясь ответа, также быстро скрылась на нижней палубе.
– Эй, подожди, эй! – подорвался Сай, ринувшись за белокурой девочкой, но через пару минут вернулся совершенно растерянным. – Вот опять. Та же фигня. Словно ее и не было, видели?
– Саймон, успокойся, – плавно поднялся на ноги Макс, краем глаза осмотрев пустую палубу, пока подходил к парню. – Спряталась просто куда-то, а сейчас сидит и смеется. Кстати, а где Тим?
Мальчишка пропал.
Даже когда парни громко позвали его – ответа не последовало. Никаких сторонних звуков тоже они не услышали. Только работа двигателей, да шум воды.
– Я спущусь, может он за той девочкой побежал. А ты посмотри наверху, – скомандовал Сай, устремившись обратно к лестнице. Макс было бросился за ним, подумав, что разделяться сейчас будет самым гиблым делом, но дорогу ему перегородил мужчина, вышедший из-за угла. Юноша на всей скорости налетел на него, потратив драгоценное время на извинения.
Он и сам не заметил, как на пароме начали появляться новые и новые люди. Парочки обнимались, наблюдая за водной гладью, поколение постарше степенно прогуливалось по палубе, в полголоса обсуждая что-то, несомненно, важное. Подростки смеялись, вызывая неодобрение.
И все бы ничего, только одеты они все были больно странно. Но кем был Макс, чтобы судить их? А еще они странно посматривали в его сторону. Мимоходом. А потом понижали голос до шепота и о чем-то оживленно переговаривались. Только спустя некоторое время до слуха начало долетать обрывочное "урод", "ненормальный", "проклятый", "он не в себе", "настоящая напасть", "нелюдь".
Хотя день был солнечным и теплым, по спине Треверса пробежал холодок. Он никогда не делил людей на плохих и хороших, просто были те, кто принимал его, и те, кто считал, что лучше бы их дороги никогда не пересекались.
Он уже не первый раз слышал злые слова в свою сторону. Макс научился пропускать их мимо, не давая задержаться в голове надолго, но сейчас… Сейчас все было иначе. Словно он еще совсем юнец, в отчем доме. Мать прячет глаза и не спешит говорить, что это ее сын. Отца и вовсе нет.
Слова жалили и били наотмашь. Они заползали куда-то туда, под кожу. Откуда не выцарапать, не вытравить. И нагло врет тот, кто говорит, что слова не могут ранить.
Макс ускорил шаг, стараясь высмотреть светловолосую голову Тима. Но вместо этого парень все больше и больше вяз в толпе. Неизвестные люди напирали, не давая пройти. Они уже в открытую шипели гадости, кто-то старался ухватить парня за прядку волос, дернув. Кто-то больно толкал его. В грудь, плечо, спину…
Юноша отчаянно пытался докричаться до Тима, как можно более мягко проталкиваясь через беснующуюся толпу.
– Не зря тебя сожгли! – вдруг донеслось откуда-то слева и замеревшего парня повалили на палубу. От удара затылком о доски, у него словно искры повалили из глаз. – Раз огонь не взял, давайте его утопим!
– У-ТО-ПИ-М, У-ТО-ПИ-М, У-ТО-ПИ-М, – скандировала толпа, поднимая брыкающегося Треверса на руки. Под общий гогот его просто скинули в морскую пучину.
Но тому, кому не суждено было сгореть в огне, не смог и утонуть.
Вода вновь обожгла холодом и солью. Почти привычно. Тормозить не стоило, как и, собственно, жалеть себя. Ясновидец греб, что было сил, стараясь догнать паром. Ведь там Тим и Сэм. Что с ними сделает эта разъяренная толпа? Как он собирался забраться обратно, Макс не думал. Просто греб, стараясь хоть как-то отплеваться от неприятной воды.
Только сил уже почти не было. Ни моральных, ни физических. Треверс чувствовал, как с каждым новым гребком становится куда ближе не к парому. Ко дну. Последним, о чем он пожалел, было то, что он подверг друзей опасности. Он. САМ.
Но дороги судьбы неисповедимы. А у жизни бывает совсем иной план развития событий, нежели тот, что представляют себе люди. В такие моменты особенно сильно ощущаешь себя крохотной песчинкой, которая даже оценить не может своего места в общей картине мироздания.
И вот уже около часа абсолютно мокрый и продрогший Макс сидел на берегу, невидящим взглядом уставившись на пустую водную гладь.
Куда бы его не занесло, отсюда не было выхода. Их не отпустит. Или не отпустят…
Теперь у отчаяния был вкус моря.
