Алексей Пехов
Ветер и искры (сборник)
Они конечно же вернулись.
Как только в белой пелене появилось темное пятно, я выстрелил, и один сдисец упал с лошади. Последний из этой чудной компании оказался хитрым парнем. Он не стал переть напролом, спешился и едва не поймал меня, выскочив с той стороны, откуда я его совсем не ждал. Лишь окрик Гиса предупредил меня об опасности. Луком я воспользоваться не успел. Пришлось самым банальнейшим образом драпать от сабли смуглокожего уродца. Он с залихватскими воплями бросился следом за мной, но надо сказать, что этот кривоногий увалень бегал не так быстро, как бы ему хотелось. Так что как только между нами появилось худо-бедное расстояние, я без труда подстрелил этого парня.
– Не ожидал тебя встретить, – вместо приветствия сказал гонец.
Я молча перерезал веревку у него на руках. Затем на ногах.
– Ловко ты их перещелкал, – кивнул он в сторону мертвецов. – Привычное дело?
– Как ты попался? – Я проигнорировал вопрос.
– Э-э-э… – Мой спутник перестал растирать запястья. – Тупой стрелой, словно глупую утку, подстрелили. С лошади грохнулся, они меня и спеленали. Твоя помощь оказалась очень кстати. Спасибо.
– Не за что, – сухо сказал я. – Я не собирался тебя искать.
– Понимаю, – усмехнулся он. – Остается только благодарить Мелота, что ты заглянул на огонек.
– Вставай. Надо уходить.
– Рад бы, да голова все еще гудит, – прокряхтел он, доставая фляжку с реской. – Крепко я об землю-то. Дай мне несколько минок, чтобы прийти в себя.
– Ты знаешь, что здесь случилось? Куда все делись?
– Нет. Может, сбежали, может, их угнали, убили, съели, превратили в бабочек, в конце концов, – хмуро отозвался Гис. – Никого, кроме сдисцев, здесь не было. Ни тел, ни следов.
– Ну, насчет покойников – ты зря. Один из них звонил в колокол.
Я быстро рассказал ему о повешенном.
– Эта шутка в духе наших общих знакомых. – Гонец выразительно посмотрел на убитого лучника. – Как говорят, они мастера устраивать такие вещи.
– Ерунда. Высокородные из Сандона заткнут их за пояс. Да и наши ребята из приграничных гарнизонов с ублюдками из Дома Бабочки[34] подобные фокусы проделывали чуть ли не ежедневно.
– Ты участвовал в той войне? – живо заинтересовался он.
– Приходилось, – неохотно ответил я, ожидая шквала вопросов. Но он лишь кивнул:
– Сейчас бои идут на севере и востоке, и я никак не ожидал увидеть сдисский разъезд так далеко на западе Империи. Как они вообще умудрились столь глубоко забраться и миновать все патрули и заставы?
– Вестимо, как. Полями да лесами. Другое дело – что им здесь понадобилось? Какой Бездны они поперлись так далеко, да еще и вшестером.
– Это мог быть разведывательный отряд передовых сил. Крутятся недалеко от Вороньего Гнезда. Альсгару до сих пор не трогали, быть может, пришло ее время. Сколько их – мы не знаем…
– И не собираемся проверять. – Я встал на ноги. – Пойду приведу Жеребца.
– Боюсь, я не уеду отсюда, пока не найду Муху. Она дала деру.
– Тебе повезло. Далеко твоя кляча не убежала. Скоро вернусь.
Оставив Гиса, я пошел за лошадьми и остановился как вкопанный, когда увидел, что рядом с Жеребцом и Мухой появилось еще две животины.
Прежде чем я успел сообразить, откуда взялось такое чудо, что-то подсекло мои ноги, и я со всей дури рухнул на спину, да так, что клацнули зубы. Не обращая внимания на боль, откатился в сторону, начал вставать и тут же вновь получил от невидимки удар по ногам. Снова упал, вновь попытался вскочить, одновременно вертя головой в надежде рассмотреть неведомого врага.
На этот раз мне повезло, и я увидел выбежавшего из тумана человека. Вскинул лук и почти сразу же с воплем отбросил его в сторону. Оружие вспыхнуло ярким пламенем, и я только чудом не обжег ладони. Между тем незнакомец оказался рядом, вновь сбил меня с ног и, всей тяжестью придавив к земле, вцепился руками мне в шею.
– Попался! – взвыл он замогильным голосом.
Я попытался сопротивляться, но неизвестная сила не давала даже пошевелиться. Стальные пальцы безжалостно сдавили горло.
– Где они?! Где мальчишка и девка?! Говори! – вопил ненормальный. До него явно не доходило, что еще немного, и я вообще уже ничего никогда никому не скажу.
Ни разу в жизни не попадал в такие переплеты. Даже когда на виселицу вели, было проще. Легкие горели, я пытался втянуть в себя хоть каплю воздуха. В ушах шумело. Именно в этот момент я узнал своего врага – это был не кто иной, как дурачок Порк из Песьей Травки. Он очень изменился, и глаза у него горели белым огнем.
Подоспевший Гис ударил идиота ногой в лицо, и это заставило того отпустить мою шею. Я тут же обрел возможность сопротивляться, сбросил противника с себя. Он зарычал, прыгнул, и тут произошло невиданное. Гонец выхватил из сумки короткий витой, украшенный красными камнями жезл, сердито направил его на нападавшего. Порк дернулся, замер. Лицо его исказилось, и в следующую уну он ничком повалился на землю, забившись в конвульсиях.
– Живой? – как ни в чем не бывало, спросил меня Гис.
Я отчаянно кашлял и растирал несчастную шею. Дурак оказался удивительно силен. Можно считать чудом, что он не сломал мне позвонки.
– Эй! Ты живой?! – не унимался Гис.
– Твоими стараниями, заклинатель, – просипел я. – Твоими стараниями.
– Ну что же… – помолчав, сказал он. – Я рад, что тебе не надо ничего объяснять.
– Только дурак… не поймет, что за люди… носят витые жезлы с рубинами.
Гис усмехнулся и неожиданно спросил:
– Ты знаешь его?
– Да. Порк. Из той деревни, где я жил последние годы. Ума не приложу, как он здесь оказался.
В этот самый момент дурак застонал, сел, потряс головой и уставился на нас. Его глаза больше не были белыми, а вновь стали голубыми.
– Ну, теперь-то мы поговорим. – Я с решительным видом направился к нему.
Пастух, поняв, что его будут бить, тоненько взвизгнул и закрылся руками.
– Нет! Не надо! Это не я! – заныл он. – Пожалуйста! Я хороший!
– Нэсс! – негромко окликнул меня Гис.
– Что? – Я остановился на полпути и раздраженно посмотрел на него.
– Оставь его. Он не виноват.
– Не виноват! – подхватил Порк и почему-то опасливо оглянулся. – Это все хозяйка. Она заставила. Да!
– Ты-то откуда знаешь? – не обращая внимания на слова дурака, спросил я у Гиса.
– Это очевидно. У твоего знакомого все признаки одержимости. И очень странной.
– Ты хочешь сказать, что в нем засел кто-то из твоих «друзей»? – недоверчиво поинтересовался я у него.
– Ну, во-первых, демоны не мои друзья. Уж ты-то не уподобляйся серой массе. А во-вторых, то, что связало его, не демон. С подобным я никогда не сталкивался.
– Но сейчас он выглядит… – я хотел сказать «нормальным», но вовремя сообразил, что подобное слово к деревенскому дурачку совершенно не подходит.
– Не одержимым? – подхватил Гис. – Ничего удивительного. Мне на время удалось избавить молодого человека от его спутника… эй! Эй! Стой!
Я обернулся и увидел, что Порк улепетывает от нас так, что пятки сверкают. Ну, правильно, не будет же он ждать, когда мы наговоримся и устроим ему головомойку. Я вслед за Гисом бросился вдогонку.
Ухлестал пастух быстро. Скрылся в проклятом тумане, и какое-то время мы бежали наугад, надеясь его догнать.
– Бесполезно! – наконец сдался я. – Должно быть, он свернул в сторону, и мы пробежали мимо. Дерьмо! Теперь ищи ветра в поле!
Я начал жалеть, что не всадил в спину дурака топорик. Хотел взять живым, и вот результат. Ушел, как вода в песок. Теперь не дотянешься.
– Не хочу тебя расстраивать, но надо убираться как можно скорее. – Гис не расставался с жезлом.
– С чего такая прыть? – раздраженно спросил я, злясь на него и на себя за то, что упустил Порка. – Нар назад тебя было не уговорить проехать мимо.
– Понимаешь, в чем дело, парень, – растягивая слова, сказал он, пристально вглядываясь в туман. – Я, конечно, не прочь здесь задержаться, но наш общий друг, а точнее то, что им управляет, обладает пускай слабой, но вполне реальной магией. И я, при всем своем немалом опыте, не хотел бы столкнуться с ним в тот момент, когда он вновь возьмет власть над тем беднягой. Так что очень тебя прошу, перестань скалить зубы, и едем.
Вид у него был очень встревоженный, и я решил не спорить.
Меньше чем через нар мы оказались на тракте, а уже к вечеру сидели в хорошем придорожном трактире, и все, что случилось утром, могло бы показаться сном, если бы не одно «но» – следы от пальцев неудачливого душителя на моей шее.
История с Порком выходила очень и очень странной. Мне не давал покоя вопрос, как он нашел меня и что ему было нужно? Почему напал? О ком спрашивал? При чем тут я? В первую минку я вообще его не узнал. Одет куда приличнее, чем всегда, да и внешность изменилась. Казалось, что кто-то вылепил ему новое лицо. Между Порком прежним и Порком настоящим была вполне заметная разница. Он мало походил на того идиота, которого я видел едва ли не каждый день, пока жил в Песьей Травке. Вполне обычный парень, лишь немного странноватый. Ну и глаза невозможного белого цвета.
Что? Что, побери меня Бездна, происходит? И почему Гис говорит, что придурок одержим и обладает магией? Вечное посмешище всей деревни – маг?!! Не смешите! Впрочем, заклинателю, наверное, виднее.
Вот, кстати, еще одна неожиданность сегодняшнего дня – серая пропыленная мышка оказалась львом.
Я отставил так и нетронутую кружку с шафом в сторону и мрачно уставился на того, кого уже привык называть гонцом. Он поймал мой взгляд, ухмыльнулся в усы.
– В чем дело? – недовольно спросил я.
– Ты о-очень терпеливый человек. Весь день молчишь, как упрямый йе-арре или гордый Высокородный. Хотя по глазам вижу, что вопросов у тебя больше, чем зубов у нирит. Спрашивай.
– Кто ты такой?
– Хм. А ты не ходишь вокруг, да около.
– Представь себе, не обучен. Я даже имени твоего не знаю.
– Можешь называть меня Гис. Это настоящее имя.
– И ты…
– Только говори тише, – быстро бросил он. – Зачем тревожить добрых людей?
Тут он прав. В трактире полно посетителей, и если эти земледельцы, торговцы, путешественники, а также вояки из ближайшего гарнизона узнают, что рядом с ними сидит кое-кто из Алого Ордена, начнется такое! Думаю, сильнее они переполошились бы только при встрече с некромантом. Ходящие, Наместники и сам Император признавали существование заклинателей вынужденной необходимостью, обычные люди таких, как Гис, боялись.
Говорили, что Алые обладают своей, очень странной магией, которая не действует на обычных людей, но прекрасно управляет разномастными демонами и духами. А как несложно было догадаться, того, кто может повелевать столь свирепыми и страшными созданиями, опасались пуще Проклятых. Проклятые далеко. За Самшитовыми горами, Набатором и Великой пустыней. А Алые – вот они. Рядышком. И тьма знает, чего учудят. Но точно – ничего хорошего.
Я так не считал. Ни разу не видел, чтобы заклинатели совершили что-нибудь плохое. Даже если бы они хотели это сделать, Ходящие живо нашли бы на них управу, так как любой, даже самый сильный усмиритель демонов без своих штучек, жезлов и книг Призыва не опаснее обычного человека. Что до магии – заклинателя без труда может скрутить даже самый слабый из Огоньков. Носящие алые одежды не обладали «искрой». Все их возможности основывались на долгой учебе, хорошей памяти, ну и массе артефактов. Как шутили некоторые умники – при должном старании можно и мартышку выучить на повелителя демонов.
– Ты не очень похож на заклинателя, – сказал я, понизив голос. – Скорее на…
– Гонца? – Его узкое лицо выглядело донельзя довольным.
– Есть немного. К чему маскарад?
– Пробовал когда-нибудь путешествовать в алой одежде?
– Нет.
– И не советую.
Как я уже говорил, тех, кто якшается с демонами, мало кто любил. Дороги длинны, и на них может произойти любая неприятность. Включая и арбалетный болт из кустов. А от него не спасут и все демоны Бездны. Так что здесь Гис прав – для длительных прогулок лучше иметь в запасе что-то поскромнее красного шелка и бархата. Например, одежку гонца.
– Что заставило Магистра отправиться в путешествие?
Он так изумился, что не удержался и дернул себя за моржовый ус:
– Ты не перестаешь меня удивлять, парень.
– Полно. Жезл с камушками такого размера простым аколитам не полагается.
– Позволь мне умолчать о своих делах.
– Но все то, что ты нам рассказал о Гаш-шаку, правда?
– Да. Город в осаде. Я едва успел его покинуть. И все остальное тоже правда.
Я хмуро кивнул.
– Рад, что, в отличие от многих, ты не шарахаешься от меня, – неожиданно выдал он.
– А должен?
– Многие именно так и поступают.
– На самом деле, мне все равно, кто ты такой, а уж до причин твоего путешествия и вовсе нет никакого дела.
– Тем лучше для нас обоих. Скажи, тот человек, что так самозабвенно стискивал твое горло… Он всегда так поступает со знакомыми?
– Уже не знаю. Раньше подобного за ним не замечал. Если честно, вообще не понимаю, что происходит. Ты говорил, что это связано с демонами.
– Разве? Что-то не припомню такого.
– Про одержимость мне показалось?
– Одержимость вызывается не существами из Бездны, а духами.
– Да какая мне разница! Ты хоть как-то можешь объяснить то, что с ним случилось?
Гис нахмурился, сцепил пальцы в замок, хрустнул суставами:
– Парень одержим, об этом я уже говорил. Но как-то странно. Я, – он специально выделил это слово, – с подобным никогда не сталкивался. Да и в книге Призыва о таком случае ни разу не упоминалось.
– Весь вопрос, где наш деревенский дурачок умудрился откопать столь паскудную дрянь?
– Не знаю, не знаю. Он мог найти ее где угодно. Или она его, благо сознание умалишенных всегда открыто для подобных существ. Поблизости от вашей деревни не было никаких древних могильников, заброшенных поселков или еще чего-нибудь такого?
– Нет. Но думаю, свинья всегда найдет, где испачкаться.
Он задумчиво кивнул, затем вспомнил о тарелке и с огорчением посмотрел на остывшую еду.
– Поначалу увидев паренька, я решил, что это разбойник. Потом что-то дернуло меня посмотреть на него по-иному. Скажу тебе, увиденное меня поразило. Как будто некто стоял за его спиной и дергал за ниточки. И у этого некто ни много ни мало – был Дар. Его вполне хватало на то, чтобы навсегда обездвижить тебя. Так что я не стал мешкать…
– …достал жезл и прикончил тварь, – закончил я за него.
– Боюсь, что нет, – помрачнел он. – Убить или хотя бы изгнать мне не удалось. – Было очевидно, что Гис уязвлен до глубины души. – Оно оказалось столь далеко от всего, с чем я сталкивался ранее, что ни одна из известных мне формул изгнания не действовала. Ты понимаешь, о чем я говорю, или надо проще?
– Понимаю. Продолжай.
– Ну, в общем, мне удалось на краткое время «перерезать» ниточки и дать парню свободу. Ты же видел, что он пришел в себя.
– А куда делся дух?
– Затаился до поры до времени, я полагаю.
– И его нельзя победить?
– Победить можно все. Весь вопрос – как? Полагаю, если уничтожить физическую оболочку, за которую держится дух, появилась бы некая вероятность от него избавиться.
Я лишь скрипнул зубами. Уже во второй раз жалею, что не отправил пастуха в Счастливые сады. Это следовало сделать еще в тот момент, когда Гнус выволок его из кустов на ту злополучную поляну.
– На самом деле нам повезло. Если бы я не застал духа врасплох, все могло закончиться плачевно. Я вот о чем подумал. А не было ли в вашей деревне Ходящей или Огонька?
– Что они у нас забыли? – удивился я.
– Хм… Ну, может, проездом… Просто пытаюсь понять, откуда взялась столь странная сущность. Спорю на собственный жезл, что при жизни это был маг.
– Все может быть.
– Значит, не видел никого похожего? Странно… – Он нахмурил кустистые брови.
– Что же тут странного?
– Да есть у меня теория… предположение, – тут же поправился он, думая, что я не знаю значения первого слова. – Если бы рядом с твоим Порком умер маг, то его дух вполне мог воспользоваться оказией и…
Он не закончил и, огорченно вздохнув, занялся едой. А я сидел ни жив ни мертв. Так как, в отличие от Гиса, знал, какой маг умер в Песьей Травке.
Проклятая!
Убийца Сориты!
Тиф!
И Порк, насколько я помню, находился недалеко от нее.
Неужели я прав? Неужели гадине удалось невозможное, и она выжила, после удара Целителя и моих стрел?! Молва всегда утверждала, что Проклятые живучи, но ведь не настолько же! И все-таки если она уцелела и перевоплотилась в Порка, то тогда понятно, кого искал «пастух». Шена и Лаэн!
– Эй! Дружище. С тобой все в порядке? – участливо осведомился Гис, поливая соусом мясо.
– Да, – сказал я и через силу улыбнулся.
Через день после того как страшная хозяйка, так долго обижавшая и пугавшая Порка исчезла, пастух перестал каждую уну оглядываться через плечо. После встречи с плотником Парсом, который едва не побил его, госпожа больше не появлялась. Поначалу Порк не верил в свалившееся на него счастье и ожидал, что страшная женщина в любой момент вернется. Поэтому дрожал как осиновый лист на сильном осеннем ветру. Он был испуган, голоден, все тело болело, хотелось домой.
Какое-то время дурачок еще прятался в деревне, опасаясь встретить погнавшегося за ним рассвирепевшего плотника, а когда опасность миновала, даже осмелился залезть в один из пустых домов и украсть несколько луковиц. Это хоть как-то утолило голод, и Порк вознамерился возвращаться домой. Там хоть и приходилось терпеть побои отца и насмешки окружающих, зато всегда кормили и не пугали страшными живыми покойниками.
Приняв решение, он вышел из деревни, но направился в совершенно противоположном направлении, чем то, которое должно было привести его в Песью Травку. Не зная об этом, дурачок уверенно шел по бескрайним полям. По дороге он не встретил ни одной живой души, не считая многочисленных в этих местах сусликов. Порк так проголодался, что предпринял попытку поймать хотя бы одного из них. Несмотря на то что зверьки казались толстыми и неповоротливыми, бегали они быстро и чуть что прятались в норках. Порк сунул руку в ближайшую нору и тут же был безжалостно укушен за палец. Именно в этот момент его угораздило оглянуться и увидеть искаженное яростью «лицо» хозяйки.
Сразу после этого пришла боль.
Глава 15
Последний раз я лицезрел легендарные стены семь лет назад, после того как мы с Лаэн прикончили Ходящую и спешно свалили из южной столицы. В лучах восходящего солнца мощные укрепления, башни и шпили храмов Альсгары казались выточенными из розового мрамора. Завораживающее зрелище, если быть честным. Особенно для тех, кто видит великий тысячелетний город впервые.
Сам Скульптор когда-то приложил руку к постройке оборонительных стен и башен, вложив в древние камни столько магии, что никто за всю историю Империи не смог взять город штурмом или разрушить созданное великим магом. Альсгара пережила и набаторцев, и флот Золотой Марки, и мятежных Наместников, и Темный мятеж, и Войну Некромантов.
Огромный город окружали шесть крепостных колец. Три крайних жители выстроили через несколько столетий после смерти Скульптора: богатая Альсгара разрасталась с каждым годом, и дома давно вышли за пределы первых трех рядов. Рост продолжался и сейчас, вот только нынешний Наместник не очень-то спешил опустошать казну для того, чтобы прикрыть мягкое подбрюшье того, что местные называли Голубиным городом, а приезжие Пригородом. Впрочем, до последнего года в обороне этой части Альсгары не было нужды – Империя уже давно ни с кем не воевала. Теперь же строить укрепления – слишком поздно. Не успеют.
Жемчужина юга располагалась в широкой зеленой долине реки Орсы, берущей свое начало в Самшитовых горах. Узкая и быстрая возле пиков, здесь она разливалась на четверть лиги и перед впадением в море становилась неспешной, сонной. Город как раз находился между морем и Орсой. Западная его часть выходила на Лунный залив (там же был порт), южная – на реку.
Я ехал вдоль речного берега, то и дело поглядывая на находящуюся на той стороне Альсгару. Несмотря на ранищу, перед паромом скопилось достаточное количество народа. Пестрая толпа обсуждала самую главную тему – войну. Говорили о вновь собранной Второй армии, стоявшей в одном переходе от города, и о том, доберутся ли сюда набаторцы и страшные некроманты или их сумеют остановить у Гаш-шаку, Перешейков Лины и Лестницы Висельника. Судя по разговорам, ничего с того момента, как мы встретили Гиса, не изменилось. Он рассказывал нам о том же, а это могло означать только одно – наши еще держатся и не собираются отступать.
Как я и ожидал, о Проклятых не было сказано ни слова. То ли Шестеро не спешили себя проявить, то ли Ходящие не торопились объявлять простым людям, с кем им пришлось столкнуться. На мой взгляд, последнее – очень разумно. Страх побеждает армии ничуть не хуже мечей и магии.
Переправиться удалось быстро – три сола стражнику у парома позволили мне избежать очереди.
– С юга? – спросил он, пробуя одну из монет на зуб.
– Точно.
– И как?
– Тихо как в болоте. А здесь?
– Тоже. Давай проезжай. Нет у меня времени языком чесать.
Я ввел упирающегося Жеребца на сходни. На пароме пахло сырыми досками, смазкой для цепей, потом, лошадьми и рыбой. Моим соседом оказался тощий парень с бородавкой на носу – мелкий торговец сукном. За время неспешного плавания я успел хорошо его порасспросить и наслушаться о том, что происходит в городе. Ситуация была не сахар. Впрочем, мне на это плевать. Главное, сделать дело, смыться, а потом пусть все горит синим пламенем.
– Цены взлетели в три раза против тех, что были в начале весны. Наместник налогов добавил. Стража лютует, – продолжал жалобы торговец.
– А что порт? Закрыт? – с замиранием сердца поинтересовался я.
– Порт? Нет, корабли ходят. Но не часто. Чужестранцы сейчас редкие гости, мало кто хочет сюда лезть. Только те, кто слишком жаден. Зарабатывают на товарах. В основном моряки из Сина и контрабандисты. Горло Золотой Марки перекрыто набаторским флотом. Говорят, что пока пропускают все корабли, кроме наших.
Все, что меня волновало, я узнал, и дальнейшие жалобы безымянного торговца слушал вполуха. Можно перевести дух и немного расслабиться. Самую капельку. Порт открыт, морские пути, по большей части, не опасны. Есть куда плыть и кроме Золотой Марки. Что самое главное – корабли ходят. А значит, всегда можно договориться с каким-нибудь капитаном, чтобы он взял нас на борт и увез куда подальше. Перед отплытием остается малость – найти Ласку, встретиться с Йохом и передать все наше с Лаэн неудовольствие его «нехорошим» поведением.
Барабан парома с гулким стуком выбирал из темной воды толстенную цепь, и берег с каждой минкой был все ближе и ближе. Я уже различал лица стоящих на пристани.
Встречающих оказалось довольно много. Среди них те, кому требовалось перебраться на противоположную сторону, в основном перевозящие товар купцы. Также здесь были грузчики, зазывалы в городские таверны, ну и, конечно, стража. Десяток ребят в красно-белых мундирах не заметил бы только слепой. У четверых были арбалеты, у остальных – грозные глефы. Солнце светило нам в спину, а им соответственно в лицо, так что рассмотреть прибывающих страже удалось только тогда, когда крепкие парни на пароме перестали крутить ворот, заставлявший барабан собирать цепь.
– Приехали, дядечки! – залихватски гаркнул пожилой паромщик. – Прошу вываливать на берег. Куха, смени команду! Мои устали!
Я дождался, пока паром покинут пешие, и когда открыли загон с лошадьми, взял под уздцы Жеребца. Тот, явно недовольный, что я заставил его кататься на столь, по его мнению, ненадежном средстве, едва меня не цапнул. Пришлось смотреть в оба.
Я удостоился цепкого взгляда одного из стражников, который, впрочем, не заметив ничего подозрительного, потерял ко мне всякий интерес. Уверен, что Наместник насажал этих ребят перед всеми воротами в город, на тот случай, если в Альсгару решит пробраться лазутчик врага. А то и некромант. И тот и другой могут наворотить больших бед. А уж если начнется осада, то вообще пиши пропало.
Хм… Хотя я не уверен, что стража способна обнаружить мало-мальски приличного лазутчика, не говоря уже о носящих белую мантию. А если сюда пожалует кто-нибудь из Проклятых…
От последней мысли я содрогнулся. Перед глазами возникло изуродованное магией Шена лицо красавицы Тиф и тут же… дурачка Порка. Попади он (или она) в город, и я даже боюсь представить, что может случиться. Со мной. С Лаэн. Чует моя душа, мы интересуем ее гораздо больше, чем падение всех городов Империи. И чтобы избежать столь неприятной встречи, следует пошевеливаться.
Йох, Йох, Йох – сейчас ты для нас самая большая кость в горле. Тебе не придет на ум оставить нас в покое, а значит, головы Серого и Ласки никогда не будут в безопасности. Всегда найдется жадный малый, способный за десять штук соренов прирезать не то что двоих, а целую тысячу. И нам каждую минку придется быть настороже, оглядываться через плечо, просыпаться ночами и ждать, ждать, ждать, когда же появится тот счастливчик, что подловит тебя и заберет заслуженный куш. Лично я хочу дожить до глубокой старости, а всякие трехпалые кретины на пути к хорошей жизни – большая помеха.
Не считая главной дороги, ведущей к Салатным воротам Альсгары, Голубиный город – это безумное переплетение проулков, переулков, тупичков и улиц. Если ты не местный – заблудиться не составляет труда. В большинстве своем в этой части Пригорода (самой дрянной, кстати говоря, из всего, что разрослось под Внешней стеной) одноэтажные постройки ставились как попало, безо всякого ума. Так что ни о каком разумном поиске пути не могло быть и речи. Жилые дома, лавки, мастерские, конюшни, скотные дворы и Бездна знает что еще. Наместник и впрямь дурак, если тянет с вопросом защиты Голубиного города столь долго. Ведь только наивный может надеяться, что Набатор и Сдис обойдут Альсгару стороной.
Долго разъезжать по району я не собирался. Делать здесь совершенно нечего, моя цель – за Стеной. Поэтому с главной дороги я никуда не сворачивал, лишь поглядывал по сторонам. За прошедшие семь лет эта часть Пригорода разрослась вширь, заняла весь правый берег Орсы, стала еще грязнее, хаотичнее и неприятнее. Я этот райончик не любил, хотя пару раз приходилось работать в нем на гильдию. Здесь поселялись те, кому не хватило денег, опыта, удачи и везения для того, чтобы перебраться жить за Стену, как это здесь называется. На самом деле, не все так уж и плохо, в Голубином городе имелись и более приличные места, но в любом случае – не на мой вкус. Так что я придерживался центральной улицы, чтобы как можно быстрее добраться до Салатных ворот.
Идущего за мной человека я заметил случайно.
У старой лавки, торгующей всяким хламом, мне пришлось пригнуться, чтобы не задеть головой жестяную вывеску. Это получилось с блеском, но лавочник облил меня бранью. Я обернулся, сказал ответную гадость и краем глаза увидел пристроившуюся мне в хвост гниду. Этого невысокого парня я имел честь лицезреть, когда сходил с парома. Он сидел, привалившись к колесу врытой в землю телеги, и щурился от бьющего в лицо утреннего солнца. Человек как человек. Ничего необычного я не заметил и не обратил на него внимания. А зря…
Я не показал, что заметил слежку, и свернул на соседнюю кривую улочку. Потянулся до хруста в спине, «ненароком» обернулся – следопыт исчез. Неужели вправду показалось, и он просто шел той же дорогой, что и я? Странно. Давно меня чутье не подводило.
Следующие несколько минок ехал по улочке, пока та не вильнула перед очередным деревянным домиком направо и не вывела меня обратно на главную дорогу. Мой незнакомый приятель уже был здесь и терся у лавки, торгующей колбасами.
Оп-па!
Свиделись. Как только я проехал несколько десятков ярдов, парень вновь поплелся за мной.
Вот прилип!
Начав насвистывать одну разгульную песенку, я пытался сообразить, кто же сидит у меня на хвосте? Почему он за мной идет и что ему нужно? Понравился Жеребец, и дурачок решил избавить приезжего от лишней живности? Или что-то еще? Я видел его впервые в жизни – это точно. К кому он побежит после того, как узнает, где я остановился? К Йоху? Молсу? Охотникам за наградой? Ходящим? Или же предпочтет сделать все самостоятельно, не привлекая других жадных ртов? Я бы именно так и поступил. Но то я. А это – он. Понаблюдав, как молокосос «ведет» меня, можно было заключить, что это – птица не слишком высокого полета. Во всяком случае, в слежке талантом не блещет. Впрочем, и умом тоже – если ему пришла в голову мысль взять меня в одиночку. Даже старина Гнус не был способен на столь идиотские поступки.
Придется задать этому субчику несколько вопросов. Отпускать его просто так – чревато крупными неприятностями в будущем, если дурачок все же наберется ума и решит кому-нибудь рассказать о прибытии в город некоего человека.
До ворот оставалось меньше двух кварталов, и я решил не медлить. Направил Жеребца к первой же мало-мальски приличной таверне. Владелец заведения мне понравился – вроде не такой уж и большой жулик. Лошадь на колбасу не пустит. Так что недолго думая я снял комнату и место в конюшне, заплатив за месяц вперед, попросил позаботиться о коне, выдать ему обещанный мной мешок овса, и сказав, что вернусь не скоро, хромая вышел на улицу.
«Хвост» ждал меня. Пришлось пойти в обратном от нужного мне направлении. У Стены мало шансов набрести на пустую подворотню, где никто бы не помешал нашей беседе, а вот ближе к реке подобное место обязательно найдется. Там я и задам интересующие вопросы.
У Кнари, по прозвищу Хомяк, была хорошая память на лица. Так что он едва не подскочил, когда увидел, как светловолосый мужчина, приплывший на пароме, выводит из загона черного коня. Парень с трудом заставил себя сидеть на месте и постарался не смотреть в сторону приезжего. Несмотря на то что прошло почти десять лет с тех пор, как он, еще будучи очень молодым, мельком видел этого человека в обществе Пня, никаких сомнений не было – это Серый.
Кнари слышал, что за голову гийяна дают целый мешок денег, но до сегодняшнего дня не верил, что тот жив. Прошло семь лет с тех пор, как нашли обгоревшие тела Серого и его подружки, и до последнего месяца ни у кого не было сомнений, что заказавший убийство Ходящей избавился от исполнителей. Теперь же, при виде убийцы, Кнари разом поверил не только в то, что тот жив, но и в свою счастливую звезду.
Выждав, пока всадник немного отъедет от реки, он поспешил за ним, поначалу опасаясь, что гийян его заметит. Но проходила минка за минкой, а всадник и не подозревал о «хвосте». Кнари презрительно усмехнулся – этот Серый оказался не таким уж и опасным парнем. Как всегда, слухи раздуты куда сильнее, чем следует. Светловолосый – совершеннейший простофиля – открыв рот, глазел по сторонам. Да и оружия у него, похоже, не было. Ни лука, ни меча. Правда, под тонкой курткой из ткани грязно-зеленого цвета мог скрываться нож, но Хомяка это не слишком смущало. Он не раз и не два слышал, что гийян отличный стрелок, но никто никогда даже намеком не дал понять, что тот может «работать» еще чем-то. К тому же у Кнари при себе имелось целых два ножа – метательный в рукаве и прямой набаторский под рубашкой. Последний он довольно часто пускал в дело и по праву считал себя непревзойденным мастером ножевого боя.
