Алексей Пехов
Ветер и искры (сборник)
Словно отзываясь на его опасения, на улицу выскочили четыре всадника.
Прежде чем я и Бамут успели прицелиться, Лаэн выскочила вперед. Вновь раздался противный вой, и магический удар пришелся по солдатам. До сегодняшнего дня я даже и подумать не мог, что люди, не говоря уже о лошадях, умеют летать. Оказалось, что умеют, да еще и похлеще многих птиц. У меня создалось впечатление, что по группе всадников шарахнула огромная булава и швырнула их в небо, словно те были легче пылинок. Что же, если они каким-то образом пережили удар, то я им не завидую. Приземление на грешную землю вряд ли будет приятным. Готов поспорить на деньги, что находятся в мешке Лаэн, костей эти ребята не соберут.
Гнус, увидев, что случилось с врагами, вновь начал перечислять все известные ему ругательства. По третьему разу за день. Я не понял, чего в его словах больше. Страха или восхищения. А вот Кнут, оглушенно потряс головой, а затем одобрительно и слишком уж громко произнес:
– Кр-р-расиво полетели, сволочи.
– Умеют, когда хотят, – поддержал его Бамут и нервно заржал.
Душераздирающий вопль прозвучал столь внезапно, что не ожидавший ничего подобного Лук едва не выскочил из собственной шкуры. Ему показалось, что он слышит песнь кир-лле[28]. Солдат прильнул к окну. Что-то черное рухнуло с неба на берег реки и с глухим противным звуком ударилось о землю.
– Ух! – это все, что произнес Га-нор.
Изломанное, окровавленное нечто совсем недавно было живым человеком. Судя по обрывкам одежды – набаторским воином. Прежде чем стражник успел хоть что-то сказать, Провидение прислало еще одну жертву. Телега, доверху нагруженная мешками с мукой, приняла на себя страшный удар тяжелого лошадиного тела и, не выдержав, развалилась. В воздух взметнулась мучная пыль.
Работавшие на мельнице люди с воплями ужаса кинулись врассыпную. Стоявшие недалеко лучники, наоборот, бросились к месту происшествия.
– Скройся! – Следопыт отпрянул от наблюдательного пункта, и солдат последовал его примеру.
Они слышали, как набаторцы громко и испуганно переговариваются.
– Говорил же я, что Белый ненормальный, – проговорил Лук. – Не налили ему супа, вот он умишком окончательно и тронулся. Вначале пошел дома рушить, а теперь на своих набросился. Помяни мои слова, не пройдет и нара, он всех на уши поставит.
– Жду с нетерпением. В бардаке скрыться будет намного проще.
– Убежать от сдвинувшегося колдуна не так-то просто, – возразил солдат. – Он эту меленку вместе с нами одним движением руки отправит в Морассию. Эх! Угораздило же нас!
Увидев побелевшую от ярости и кое-как одетую Тиа, набаторцы повыскакивали из-за столов.
– Най, – прохрипела Проклятая. – Немедленно всех людей в восточную часть деревни. Оцепите улицы так, чтобы даже мышь не проскользнула. Задерживать всех. При малейшем сопротивлении – убивать. Но женщин не трогать. Брать живыми. Живыми! Это, надеюсь, понятно? Исполняйте!
– Все люди на стройке, госпожа! Потребуется вре…
– Меня не интересует, как вы это сделаете! – перебила его Тиф.
Капитан и его люди, больше не пререкаясь, бросились исполнять приказание.
– Госпожа, что-то серьезное?
– Бери людей, Грай. У меня появилось неотложное дело.
Она едва ли не бегом выскочила из трактира. Огляделась.
– Ша-хо!
Шей-за’н подлетел к ней и, не мигая, уставился фосфоресцирующими плошками фиолетовых глаз. Проклятая «показала» слуге улицу, «нарисовав» ее прямо в воздухе.
– Отправляйтесь с братом в это место и задержите людей. Женщину трогать не смейте!
Увенчанная перьями голова склонилась в утвердительном поклоне. Оба Сжегших душу полетели выполнять приказание. Тиа проводила их взглядом и повернулась к ожидающим ее гвардейцам.
Совет Кнута уйти с улицы как можно скорее, был здравым, и Лаэн решила им воспользоваться. Она ткнула посохом в ближайшие ворота, те разлетелись в щепы. Мои спутники уже успели немного привыкнуть к подобному и потому удивляться не стали. Гнус, к примеру, даже не ругнулся.
Соседи прятались по домам, так что привечать нас никто не вышел. Цепной пес, давно учуявший, что в округе творится неладное, не спешил вылезать из будки и встречать незваных гостей лаем. Оно и к лучшему. Не хватало еще с собаками воевать.
Наш дальнейший путь больше всего походил на полосу препятствий. Пробирались дворами и огородами, перелезали через заборы, шли по крышам сараев и курятников. Когда преграда оказывалась непреодолимой или когда на нее требовалось слишком много усилий, Лаэн использовала Дар, пробивая в крестьянских постройках широкую просеку. Никто не бросался нас останавливать. Перепуганные жители носа на улицу не высовывали. Набаторцев также пока не было видно, что меня вполне устраивало.
Впереди шли Кнут и Шен, сразу за ними – Лаэн, затем мы с Бамутом, замыкающим был Гнус. Признаюсь честно, недомерок, все время находящийся за спиной, меня нервировал. Перед глазами то и дело возникал образ некроманта со вскрытым горлом. Вот и гадай: то ли тебя прикрывают, то ли собираются укокошить. Успокаивал я себя только тем, что пока Гнус со мной в одной упряжке и ему не до сведения старых счетов.
Шли мы ходко, почти нигде не задерживаясь, и я начал надеяться на то, что нам удастся выбраться из этой передряги. Вот только Лаэн меня беспокоила. Несмотря на то что ее глаза продолжали гореть лихорадочным огнем магии, она явно слабела. Кожа стала мертвенно-бледной, скулы заострились, волосы потускнели и намокли от пота, липли ко лбу. Непокорный посох колдуна пил из нее жизненную силу.
– Не пора ли от него избавиться? – спросил я жену, когда мы пересекали засаженный брюквой огород старой Рози.
– Еще нет, – едва разжимая губы, неохотно ответила она. – Хилсс пока нужен.
– Я очень надеюсь, что ты знаешь, что делаешь, – недовольно проворчал я.
– Просто будь рядом.
Я хмуро кивнул. Конечно, буду.
Откуда-то справа, из-за заборов, донеслись крики. Нас ищут. Пока у них не хватает мозгов проверить дворы, шныряют по улицам, но долго это не продлится. Если солдатня может себе позволить быть тупой, то офицеры – нет. Дворы обязательно начнут «чесать», а если хватит людей, – просто оцепят деревню. Время работает не на нас. Главное – скорость. Если успеем прорваться, пока набаторцы бегают с открытыми ртами и вытаращенными глазами, значит, все отлично. Нет – придется плыть по течению, и я не уверен, что нам удастся добраться до берега. Мы все дружно пойдем ко дну.
До реки, кстати говоря, осталось всего ничего. Сейчас мы были недалеко от моста. Обогнуть хлев, добраться до калитки, ведущей на соседний двор, а с него на улицу. Рискованно, конечно, но иначе никак.
Возле хлева Кнут вляпался в навозную лепешку, раздраженно выругался, поспешно нагнал Шена и пошел рядом. Старая Рози из-за запертой двери посылала нам проклятия. Мы вытоптали ее огород. Хлипкая калитка оказалась заколочена, таким образом карга пыталась защитить свой двор от дурачка Порка, живущего по соседству. Как я слышал, он был большим любителем лазить туда, где его никто не ждет.
– Кнут, дай я, – сказала Лаэн.
Но тот не послушался. Одним ударом ноги сорвал калитку с петель и упал с раздробленной головой от удара набаторского воина. Шен отпрыгнул назад и влево, мое солнце вскрикнула, а я, не мешкая, выстрелил. На место одного мертвого солдата, встали двое. А затем весь мир закрутился в свистопляске боя.
Где-то над ухом сухо щелкнул арбалет Бамута, я выхватил из-за пояса топорик, метнул в уцелевшего противника. Вокруг нас, словно из-под земли, выросло еще четверо. Шен и Гнус вступили в схватку, зазвенело железо. Пока они пытались покончить с врагами, Лаэн ткнула посохом в морду ближайшего к ней солдата. Череп тут же откусил ему половину лица. Человек, позабыв обо всем на свете, вопя и истекая кровью, рухнул на землю, зажимая страшную рану обеими руками.
Последний «свободный» набаторец попытался обойти меня справа, но увидев в руках моей жены кровожадный хилсс, замер. Это его и сгубило. Бамут времени даром не терял и воткнул ему кинжал в живот.
– Шен, в сторону! – крикнула Лаэн.
Лекарь, вполне грамотно отражавший атаки, проворно отпрыгнул, уходя с линии «магического выстрела».
Вой черепушки – и враг вместе с забором, превратившимся в доски, улетел далеко вперед. Гнус к этому времени как раз расправился со своими «неприятностями» и теперь добивал укушенного в лицо.
– Забери меня тьма! Что они здесь делали?! – Бамут с горечью смотрел на тело Кнута.
– Нас ждали. – Шен тяжело дышал.
– Не мели чушь. – Я вытащил из трупа топорик, вытер лезвие об одежду и убрал обратно за пояс. – Посмотри, парни почти в исподнем, хоть и при оружии. Они по многим домам в деревне расползлись. Жить где-то надо, пока казармы не отстроят. Вот мы и нарвались.
– Это Кнут нарвался. Чего вперед полез? Лаэн же ему говорила… Столько лет из всего выбирался, а здесь, словно молокосос, попался. Дурак…
Бамут посеревшими губами быстро-быстро шептал молитву. Да, Кнута, и вправду, было жаль. Не самый плохой человек, к тому же умел держать этих шакалов в подчинении. А теперь остается только гадать, когда они сорвутся.
– Его уже не воскресишь. Бамут, перезаряди свою игрушку. – Лаэн быстрым шагом пересекла двор.
Из дома выглянула пропитая морда. Папаша Порка собственной персоной.
– Эйто… вы чевойто, а?
– Скройся! – приказал Гнус, и хозяина как ветром сдуло.
На улице никого не оказалось. Мы быстро пересекли ее и, прижимаясь к забору, бросились в сторону реки. На той стороне, у мельницы, суетились люди.
– Там лучники! – предупреждающе крикнул мне Шен.
– Я ими займусь, – вызвалась Лаэн.
За последние несколько минок она еще сильнее осунулась и побледнела. Ее кожа казалась прозрачно-восковой, под глазами появились устрашающие темно-синие круги, волосы словно истаяли. Я мог «снять» этих дурней прежде, чем они успеют взять более-менее правильный прицел. Нечего играть со смертью, когда все можно сделать обычным оружием. Отвернувшиеся лучники не самая сложная мишень.
Я почти не целился. Ветер дул от меня, «мишень» стояла неподвижно, так что упреждение не брал, а дугу просчитать мог даже младенец. Да и расстояние в сто пятьдесят ярдов для этого лука не расстояние. В тот момент, когда первая стрела угодила точнехонько в цель, ее сестра уже сорвалась с моей тетивы.
– Как щенков! – вот и все, что сказал Га-нор, когда подстрелили набаторцев.
– Откуда стреляли?
– С той стороны. Да не туда смотришь! Левее!
Только теперь товарищ северянина разглядел четверых мужчин и женщину. Один из незнакомцев – светловолосый, застыл посреди улицы. Его оружие все еще было поднято, а правая рука отведена к уху. Он только что закончил стрелять и, судя по всему, любовался проделанной работой. Что же, у него был повод собой гордиться. На «раз и два» прихлопнуть сразу двоих.
– Хотел бы я знать, кто это такие.
– Какая разница, если они избавили нас от неприятностей? – пожал плечами Га-нор.
– Они могут быть нашими союзниками! Давай дадим о себе знать!
– Увидел двоих мертвецов, и тут же последние мозги отшибло, – участливо прокомментировал следопыт. – Где твоя осторожность? Думай головой. Я не уверен, что, если мы покажемся ему на глаза, нас встретят распростертыми объятиями.
– Об этом я как-то не подумал, – смутился Лук.
– Интересно, почему тогда мой народ вы смеете называть тупицами?
– Я никогда так вас не называл! – вспыхнув, возмутился стражник и тут же перевел разговор: – Давай лучше посмотрим, что они собираются делать дальше.
Эта дева была самой красивой на свете. Да. Куда уж деревенским! Те, когда ее увидят, от зависти лопнут и собственные косы слопают. Таких в Песьей Травке еще никогда не было. Даже его лучший друг, капитан Най ее слушается. И колдунец с ней тоже дружит.
Совсем скоро Порк станет рыцарем, и тогда дева его полюбит. А он будет спасать ее от всяких там разбойников и драконов. Чтобы не скучала, да. А кто про красавицу говорить плохое начнет, того он проучит и заставит просить у дамы сердца на коленях прощение.
Дурачок решил, что тех, кто откажется, заставит землю есть. А еще лучше – нажалуется капитану Наю, и негодяев повесят.
Сейчас «дама сердца» деревенского пастуха куда-то очень спешила в окружении пятерых суровых воинов. Порк хотел пойти вместе с ними, но наткнулся на злой взгляд седовласого капитана и с дружбой больше не лез. Плелся позади, стараясь не потерять свою «любовь» из виду.
– Эй, а это что за чудо? – услышал я изумленный голос Гнуса.
Недомерок смотрел куда-то мне за спину. Я резко обернулся.
По пустой улице, из центра деревни, к нам навстречу, летели двое. Да, да. Я и сам сперва не поверил. Именно летели. Они без всяких крыльев парили на высоте человеческого роста. Ног, кстати говоря, у них не было. Какие-то жалкие змеиные хвостики. В общем, никогда ничего подобного я не видел, и, наверное, к лучшему. Не хочу иметь с подобными существами ничего общего. Особенно, если у них в руках луки такого размера, что даже самому сильному человеку в мире их не натянуть.
– За дом! – приказал я и, не проверяя, послушались ли «компаньоны», потянулся к колчану.
Оба незнакомца, как по команде, вскинули луки. Они проделали это так быстро, что я едва успел отпрыгнуть к забору. Пришлось пригнуться. Над головой громко стукнуло о доски. Я выругался, едва ли не ползком бросился к укрытию, в последний момент совершив скачок, которому могла бы позавидовать любая опьяневшая блоха.
– Цел?! – проорал Шен.
Я проигнорировал его вопрос, осторожно высунулся из-за угла дома и тут же отпрянул. В землю воткнулась стрела. Не стрела, а целая оглобля. Такой хребты можно лошадям переламывать.
Обстрел ребята вели жесткий, ничего не скажешь. Мы носа высунуть не могли, не говоря уже о том, чтобы перейти через мост. Тут же превратят в ежей.
– Кто это, забери меня Бездна?! – выкрикнул Гнус.
Он не ожидал получить ответа. Впрочем, как и я. Так что я очень удивился, когда отозвался Шен:
– Шей-за’ны.
– Кто-о-о? – не понял Гнус.
– Сжегшие души, – пояснил лекарь. – Это они.
Отлично! Вот с кем я в этой жизни не планировал встречаться, так это с существами из сказок. Не думал, что жители Великой пустыни заберутся так далеко на север.
– Лаэн, сделай что-нибудь! – взмолился Бамут.
– Я не могу ничего сделать, пока их не увижу.
А увидеть она их не может, потому что эти гниды держат нас на прицеле. Высунешь голову из укрытия и тут же схлопочешь стрелу в глаз.
– Их надо отвлечь!
Идея Шена была не лишена «оригинальности». И как это я сам до подобного не додумался?
– Умник! – презрительно фыркнул я. – Раскрой тайну, как это сделать.
Тот на мои слова сразу же окрысился:
– Побегай по дороге. Пока они будут тебя дырявить, твоя женщина соорудит какое-нибудь страшное заклятие.
У меня возникло стойкое желание вытолкнуть молокососа из-за стены в просвет между домами. Сжегшие душу встретят его с большой радостью.
«Это единственный выход», – раздался у меня в голове голос Лаэн.
«Ты серьезно?»
«Я чувствую, как «Он» приближается. Нам придется рисковать, или все будет зря. Ты мне поможешь?»
Я не колебался ни уны:
– Что надо сделать?
– Похоже, наши новые друзья попали в неприятную ситуацию, – слишком уж задумчиво процедил Га-нор.
Лук поспешно кивнул, соглашаясь, затем, поняв, что северянин смотрит не на него, а в окно, «угукнул». От Сжегших душу солдата начинало трясти крупной дрожью. Эти создания даже хуже оживших покойников. От них так просто не избавишься.
– Эй! Ты же не собираешься им помочь?! – До стражника только сейчас дошло, что приятель вот-вот бросится на помощь попавшим в переделку людям.
Сын Ирбиса посмотрел Луку в глаза и неохотно покачал головой:
– Нет. Конечно нет. Это было бы самоубийством.
– Эта… Если здесь задержимся, набежит целая свора набаторцев. Болтов и стрел на всех не хватит.
Он был прав. Совсем скоро враги явятся на помощь к Сжегшим душу. Тогда мы точно можем забыть о том, чтобы добраться до леса. Дальше местного кладбища не убежим.
– Я еще способна на три-четыре заклинания, – прошептала Лаэн. – Времени почти совсем не осталось.
– Все готово? – спросил я у нее.
– Да. На счет три… Раз! Два!
– Что это вы собираетесь делать? – с подозрением прищурился Шен.
– Три! – скомандовала она.
Я полностью доверял ей и ее мастерству, поэтому не раздумывал ни уны и бросился из-под защиты стен на открытое пространство. Сорвавшееся с конца посоха заклятие, ударило в песок у моих ног. В воздухе задрожал пылевой щит, в котором застряли стрелы Сжегших. Опоздай Лаэн хотя бы на мгновение, и быть мне покойником.
Магический щит надежно защищал от стрел, поэтому я, петляя, словно заяц, несся по улице, стараясь, чтобы лучники ни на уну не теряли меня из виду. Пока Сжегшие отвлеклись на меня, Лаэн успела произнести заклинание.
Тиа увидела ее в тот момент, когда женщина вышла из-за угла дома и вскинула хилсс. Шей-за’ны вместо того, чтобы прострелить ей ноги, безостановочно лупили стрелами в светловолосого человека, метавшегося по улице. Вокруг него мерцал ореол «Объятий пыли». Глупцы! Неужели они не видят, что все их потуги бесполезны! Стрелы через этот щит не действуют.
А стерва умна. Когда она ее свяжет, то обязательно спросит, кто научил ее такому заклятию. Это магия Смерти, Ходящие о ней ничего не знают. Кто же ее учитель? Не спуская с женщины глаз, Проклятая начала сплетать заклинание связывания. Оно должно было отрезать незнакомку от Дара и спеленать ее по рукам и ногам.
Вспышку силы она ощутила в тот момент, когда ее заклятье уже готовилось сорваться с пальцев. Воздух затрещал от магии, в волосах Проклятой сверкнули и исчезли синие искры, а затем грохнуло так, что она от неожиданности прикусила язык.
На том месте, где только что находились шей-за’ны появилась тугая, синевато-черная воронка смерча. Ша-то и его брата закрутило, а в следующее мгновенье разорвало на тысячу мелких кусочков.
Дура! Тупица! Неумеха! Выскочка! Использовать такое мощное заклинание и тратить столько силы ради того, чтобы убить двоих! Все равно что с боевым молотом охотиться на блох! У нее точно нет мозгов! Легкомысленная самоучка!
Тиф нехорошо прищурилась, и в следующее мгновенье заклятие сорвалось с ее пальцев.
От прогремевшего среди ясного неба грома Лук испуганно икнул и, не поверив глазам, протер их. Ничего не изменилось. Между домами продолжал бушевать сиреневый смерч.
– А вот и некромант! – обреченно произнес стражник.
– Заблуждаешься. – Га-нор оказался наблюдательнее своего товарища. – Это та баба.
– Проклятая! – ахнул Лук.
– Или Ходящая. Так или иначе, рядом с ними нам делать нечего. Собирайся.
– Что, прямо сейчас? – ошеломленно спросил тот, но послушно встал.
– Можешь дожидаться, пока они развалят мельницу. – Было непонятно, всерьез следопыт предлагает это или шутит. – А мне в последнее время начали нравиться леса.
– И мне, лопни твоя жаба! – поспешно, словно боясь, что его оставят, произнес Лук.
Они убрали лежащий на люке жернов. Спрыгнули вниз. Никто их не остановил и даже не заметил. Мельница работала, но была пуста. Когда стало «жарко», все местные разбежались.
Не оглядываясь и более не интересуясь разворачивающимися за спиной событиями, разведчик и стражник преодолели открытое пространство невспаханного, заросшего высокой травой поля и оказались в спасительном лесу.
Когда смерч рассеялся, я увидел, что к нам навстречу решительными шагами движется какая-то девчонка в окружении закованной в черную броню пятерки набаторцев. Справиться с этими вояками в ближнем бою – и думать нечего. Щиты, мечи, тяжелые доспехи. Изрубят в капусту, если только мы их раньше не подстрелим.
В этот момент посох низко и торжествующе взревел. Лаэн пронзительно вскрикнула и отбросила его в сторону, словно тот был раскаленным. Но это не помогло. Ее руки от кончиков пальцев до плеч охватило лиловое сияние.
С криком отчаяния и боли мое солнце упала на землю. Сияние между тем осталось только на запястьях и стало принимать форму очень уж похожую на кандалы. Я бросился к ней на помощь, но она успела мне крикнуть:
– Не подходи! Это не «Он», а «Она»!
На догадливость я никогда не жаловался. Сразу понял, что все беды от спутницы набаторцев. Лиловая магия – ее рук дело. Не раздумывая, рванул из колчана стрелу, оттянул тетиву к уху, выстрелил. Двое парней в черном сдвинули треугольные щиты, закрыв девку от угрозы. Я выругался.
Краем глаза заметил, что Гнус с Бамутом даже и не думают помогать. Пролетели мимо меня и, что есть сил, побежали к лесу.
Тиа не ожидала, что спеленать стерву будет столь легко. До самого последнего момента, когда заклятие ударило по ней через хилсс, дуреха и не подозревала, что должно случиться. Никакого сопротивления она не оказала. То ли не хватило силы, то ли ее этому не удосужились научить. Заклятие, действующее через посох, пускай и отброшенный, держало крепко. Но Проклятая и не думала расслабляться. Во-первых, она ни на уну не забывала о том, что перед ней самородок с очень мощной природной «искрой». Во-вторых, Тиф до сих пор ожидала от неизвестной какой-нибудь каверзы. Очень сложно отказаться от мысли, что все это не является ловушкой Ходящих. Лишь в тот момент, когда на тонких запястьях синеглазой крестьянки появились магические цепи, Тиа облегченно перевела дух.
Получилось! Теперь девка в ее власти!
Двое идущих впереди Проклятой гвардейцев сомкнули щиты. В них тут же с глухим стуком угодила стрела. Тиф от неожиданности вздрогнула. Все мысли были настолько заняты противницей, что она и думать забыла о других опасностях. Если бы не телохранители, то случилось бы то, чего Тиа с таким успехом избегала несколько последних веков. Неизвестный лучник оказался неробкого десятка, и ему почти удалось воспользоваться ситуацией в своих целях.
Тиа собралась разделаться с наглецом, но тут к валявшемуся на земле посоху подскочил молодой мужчина…
Когда Гнус и Бамут задали стрекача, я напрочь забыл о лекаре. Сбросил со счетов, решив, что толку от него, как от козла молока. Поэтому, когда невесть откуда взявшийся Шен выскочил на дорогу и поднял отброшенный Лаэн посох, я потерял дар речи.
Череп, как это было и раньше, тут же «оплавился» и приобрел новую форму. Белый, как мел, парень, не мешкая, направил посох в сторону напавшей на Лаэн женщины и громко, тщательно проговаривая все звуки, крикнул ту самую фразу, что я уже слышал от моего солнца:
– Ррагон-рро!!!
Череп совсем по-человечески вскрикнул от боли, и в тот же момент в группу врагов ударило ослепительно белое копье света.
Поведение щенка было странным. Чего он хотел достичь тем, что схватил хилсс? В парне не ощущалось никакого намека на «искру».
Но, когда посох «прочел» нового хозяина и изменил форму, у Тиа не осталось времени, чтобы удивляться. Она мгновенно «перевела» часть силы на щит, выброшенный навстречу чужому заклинанию. В следующую уну ее охватил яркий свет.
Боль пронзила каждую частичку тела, заставила выгнуться дугой и издать хриплый, животный вопль муки.
Земля под ногами содрогнулась от ужаса. Перед моими глазами плыли разноцветные пятна.
Шен стоял на том же месте, а посоха некроманта больше не существовало. Он рассыпался, превратился в черные хлопья, которые сразу же подхватил легкий ветерок и, играя, понес по улице. Лаэн больше не кричала. Лиловое пламя на запястьях погасло, и она пыталась встать. Я тут же кинулся к ней, подхватил, поставил на ноги. Ее била крупная дрожь, зубы клацали, на бледных щеках появился нездоровый румянец. Она повторяла одно и то же слово:
– Целитель… Целитель…
– Идти сможешь?
Какое-то мгновение мое солнце смотрела на меня, не понимая, чего я от нее хочу, затем кивнула. Прошла несколько шагов на подгибающихся ногах и едва не упала.
– Я помогу! – Шен оказался рядом, подхватил ее.
Парень был мокрым от пота. Из носа текла кровь. Сосуды в голубых глазах полопались. Но вроде стоит крепко и сил не растерял. Я передал Лаэн ему.
– К лесу! Догоню!
Он с легкостью взвалил ее на плечи и понес к мосту.
Трое из пяти набаторцев мертвы. Один безостановочно кричал. Другой вяло шевелился. Заклятие угодило прямо в них, даже земля вокруг оказалась оплавлена.
Девчонке крепко досталось. Волосы обгорели. Чудом уцелевшее от пламени лицо – один кусок окровавленного мяса. Левого предплечья как не бывало, и она сжимала правой уцелевшей рукой культю, пытаясь остановить кровь. И в то же время, несмотря на ужасные раны, ведьма силилась встать на ноги.
Я не дал ей такой возможности и безжалостно расстрелял гадину из лука, всадив в нее три стрелы. Первая ударила в правую часть груди и заставила ее упасть обратно на землю. Вторая угодила в бок. Третья в шею. Не знаю, кем она была, но умерла точно так же, как умирают обычные люди.
Порк, все это время прятавшийся за уличным колодцем, тоскливо завыл. Я, не обращая на него внимания, повернулся и побежал догонять уже находящихся на той стороне реки Шена и Лаэн.
Капитан Грай пришел в себя от бесконечного крика Лайя.
– Сейчас. Потерпи, дружище, – прошептал командир гвардейцев разбитыми губами. – Сейчас.
Раненый его не слышал и продолжал выть на одной ноте.
Грай, преодолевая боль, с трудом встал на колени и застонал. Правую руку обожгло так, словно он засунул ее в жаровню с углями. Кровь, текущая из-под шлема, заливала глаза, но, несмотря на это, капитан смог рассмотреть рану. Можно забыть о том, что эта рука когда-нибудь взялась за меч. Большой и указательный палец отсутствовали.
Капитан оторвал от лежавшей рядом с ним окровавленной тряпки, ранее бывшей чьей-то одеждой, кусок и худо-бедно замотал рану. Лай к этому моменту наконец-то перестал кричать. Он был мертв. Набаторец, ежеунно вытирая лицо от крови, огляделся. Все было кончено. Он единственный, кто выжил после того, как на них набросилась Ходящая. Товарищи и госпожа – мертвы.
Госпожа мертва…
Он не мог в это поверить. Такое не укладывалось в голове. Грай никогда не мог подумать, что те, кого жители этой земли называли Проклятыми, могут умирать. Но она лежала перед ним, вся поломанная и окровавленная. И три стрелы, оставшиеся в ее теле, были немым укором ему.
Он не справился. Не смог. Не оправдал честь, возложенную на него. Опозорил свой род.
На самой границе пылавшего болью сознания набаторец отметил, что рядом кто-то пошевелился. Здоровенный парень с лицом дурака, что шел за ними от самого трактира, встал на ноги. Он подошел к набаторцу и сказал с такими знакомыми воину интонациями:
– Ты плохо выполнил работу, Грай.
Раненый вздрогнул, поднял голову и испуганно охнул, увидев глаза парня. Они были абсолютно белыми. Незрячими. Казалось, в них полыхает могильное пламя. И этот, чуть насмешливый, молодой и уже ставший привычным голос! Только один человек осмеливался говорить так с королевским гвардейцем.
– Это… это невозможно, – прошептал Грай. – Я не верю… госпожа…
Взгляд Тиа не предвещал ничего хорошего.
