Алена Дмитриевна Реброва
Становясь легендой
Эта девушка одевалась, причесывалась и держалась как человек, однако было в ней кое-что, что выделяло ее даже среди сородичей-леннайев.
Когда огромная шляпа открыла небольшую головку девушки, наружу показались уши… невероятно длинные уши. Таких ушей Непервый не видел ни у одного животного, ни, тем более, у нелюдей! Длинной они были где-то в две ладони, шириной в два-три пальца, к кончикам заострялись. Хрящи в ушах были настолько крепкие, что держали всю длину прямо. Наверное, непросто было носить на голове такую тяжесть… но уши не только без труда держались горизонтально, они были очень подвижны и реагировали на каждый шорох. Когда Непервый сел в кресло, скрипнула пружина, и то ухо девушки, которое было ближе к креслу, внезапно ожило и встало совсем вертикально, повернувшись к графу.
Видимо, это произошло без желания девушки, потому что она видимым усилием воли тут же опустила непослушное ухо обратно и робко посмотрела на графа, как будто извиняясь за то, что напугала его. Она старалась держать уши назад, чтобы они привлекали как можно меньше внимания. Однако, этой небольшой уловки явно было недостаточно.
– Простите… – в свою очередь извинился граф за то, что испугался. И за то, что пялился. Он хотел перестать, но не мог.
– Лекари сказали родителям, что это мутация, – объяснила девушка, ничуть не смутившись. Подобные взгляды преследовали ее всю жизнь.
Непервый с удивлением отметил, как чисто она говорит на общем языке – даже Кали так не говорила, а она прожила с людьми очень много лет.
– Я чистокровный леннай, мои родители из лесов лунных, – продолжила девушка, удовлетворяя любопытство графа.
– Моя жена тоже была из лунных, – сказал граф, чтобы сказать хоть что-нибудь. Собственные слова вдруг подсказали ему еще одно очень важное качество девушки. – Вы необычайно на нее похожи! Только у нее глаза были синие…
Тут дверь открылась и вошла Полли.
– Вот и чай!… – сказала она, входя в комнату задом, чтобы дверь не стукнула понос. – Бульон, как вы просили, горячий и наваристый, с хлебцами!
Поставив поднос на стол графа, Полли обернулась на гостей и заметила, что девушка сняла шляпу.
Нелюдь смотрела своими страшным яркими глазами прямо на Полли.
– Ой!… – служанка невольно вскрикнула, отчего уши нелюди снова ожили и сами собой задвигались. – Бог святой Клевор, спаси и сохрани!…
Полли пошатнулась и схватилась за стол, другой рукой перекрестилась.
– Полли! – граф с укоризной посмотрел на служанку.
– Ох!…
Взяв себя в руки, Полли дрожащими руками поднесла на отдельном подносе кружку бульона с хлебцами гостю, подала графу его чай со сливками, и медленно пододвинула к наставнице ее чай и конфеты с печеньем, благо, гостья сидела у самого стола графа.
– Я не кусаюсь, – заметила нелюдь, спокойно смотря на Полли. – И даже не царапаюсь, – она взяла чашечку, изящно отогнув мизинец. Когти скрывались под перчатками, плотно прилегающими к рукам.
– Разумеется… – пролепетала Полли и поспешно вышла из комнаты.
– Расскажите о себе, – попросил граф, прерывая неловкое молчание, воцарившееся в комнате после ухода служанки.
Нелюдь поставила чашку на стол и, положив руки на колени, приготовилась рассказывать с таким видом, как будто отвечала урок.
– Я родилась…
– Она выросла в женском монастыре и закончила семинарию по богословию, – перебил ее старик. – Сирота, прекрасно образована, знает древний язык, история, грамматику, арифметику и другие науки. Учила сирот при монастыре Клевора. Обожает детей.
Лицо девушки оставалось неподвижно, но уши вдруг сами собой отъехали назад, как будто не хотели слушать эту ересь. Граф улыбнулся. Он знал, что такие нелюди могут взяться откуда угодно, но только не из женского монастыря. Возможно, она даже ведьма… кто знает? Мать Кенри была ведьмой и пришла из места, о котором в Нейвере не принято говорить вслух. Но все-таки, такой благородной женщины, как Каля, Непервый не встречал даже в самых родовитых домах.
– Вы колдуете? – спросил Непервый.
– Разумеется, нет! Она чиста от магии так же, как и мы с вами! – воскликнул старик.
Девушка сидела, как статуя. Уши не дергались.
– Я не маг, – сказала она.
– А что еще умеете? – Непервый совсем развеселился. Не каждый день перед ним разыгрывали такие спектакли!
– Я хорошо шью, – спокойно ответила нелюдь.
– Шьете? Неужели?
– Я сама сшила это платье, – девушка улыбнулась и поправила длинный подол.
Платье было простым, но красивым. Темно-лиловое, из теплой плотной ткани, с закрытым горлом и длинными рукавами.
– А еще что?
– Господин Клам все сказал.
– А… Боги, совсем забыл! – вдруг спохватился Непервый. – Как же вас называть?
Леннайям от рождения давали составные имена из трех бессмысленных слов, сочетающихся только по ритму. После пяти лет дети по своему усмотрению складывали первые слоги этих слов, придумывая себе имя, которым их все называли. Три слова своего имени они открывали только близким. Спросить у леннайя имя было очень невежливо, нужно было спросить, как лучше называть нелюдя. Конечно, эта девушка якобы выросла в монастыре без родителей, но кто знает, насколько она на самом деле далека от традиций своих соплеменников?
Каля только после тайного венчания сообщила графу, что на самом деле ее зовут Корди Алита Яната. Кенри тоже имел свои три слова в имени.
– Называйте меня Але́ника, – девушка улыбнулась.
– Очень красиво, – кивнул Непервый. – Аленика, давайте обсудим обучение моего сына.
– Я слушаю, – учтиво кивнула будущая наставница.
– До вас его образованием никто не занимался, так что он сейчас – чистый лист. Я бы хотел, чтобы в этом году он научился читать, писать и считать, также ему стоит знать историю. Конечно же, история только в общем виде, чтобы он знал, в какой стране он живет и какому королю служит его отец! Еще я хотел бы, чтобы вы рассказывали ему про природу. Ему… ему будет очень интересно узнать о том, какие бывают животные и растения. Расскажите ему о другом континенте, о пустынях и лесах, морях и океанах… вы понимаете?
– Конечно, – кивнула девушка. Она заметно оживилась, когда речь зашла о ее будущей работе.
– Вам, наверное, сказали, что Кенри – не совсем обычный ребенок, – Непервый вопросительно взглянул на нелюдь. – Он полукровка. К сожалению, я редко бываю в особняке, а у Полли, его няни, бывает не хватает твердости характера, чтобы справиться с некоторыми его… повадками.
– Я знаю, о чем вы говорите, – девушка улыбнулась. – Я сама в детстве потратила немало времени, чтобы справиться со своими инстинктами. Это не трудно, поверьте, мальчик легко отпустит это.
– Вы меня успокоили! – Непервый улыбнулся в ответ. – Поймите, Кенри не первый мой ребенок, его старшие брат и сестра сейчас учатся в академии на другом континенте, в Агираде. Именно они мои законные наследники. Кенри я хотел бы сделать управляющим на нескольких фабриках, а для этого ему нужно закончить академию, куда его попросту не возьмут, если он будет диким. Его воспитание – первейшая ваша задача.
– Я понимаю, – кивнула Аленика.
– Тогда давайте познакомим вас? – Непервый дернул за шнурок, и где-то в особняке раздался звонок. – Мои слуги оборудовали одну из комнат под класс, там есть доска, мел, тетради, счеты – все, что нужно для обучения. В вашем полном распоряжении моя библиотека, можете брать оттуда любые книги. Пойдемте, я вам все покажу!
Непервый встал и подал руку девушке, помогая встать со стула.
– Познакомитесь с Кенри, потом Полли покажет вам вашу комнату, – рассказывал граф, выводя нелюдь из комнаты под руку.
Старик, криво усмехнувшись, посмотрел им вслед, и вернулся к своему бульону с хлебцами. Его работа здесь была закончена.
– …Вы будете жить здесь пять дней в неделю, а на выходные сможете уезжать домой, – продолжал Непервый уже в коридоре. – Вас устроит жалованье в сотню драконов?
– Я бы сказала, что это слишком много, – удивленно проговорила девушка.
– Половину за этот месяц я выдам вам через неделю, а остальное – в конце месяца, – сказал Непервый тоном, не терпящем возражений. – Вы будете заниматься воспитанием моего сына, можно сказать, замените ему мать, будете тратить столько своего времени… такой труд не может стоить меньше!
В классе на третьем этаже их уже ждали Полли с Кенри. Кенри стоял прямо, как солдат, с очень серьезным лицом. Он ясно осознавал всю важность происходящего. Мальчик уже много раз повторил себе мысленно, что как только войдет наставница, надо будет представиться и поклониться: так сказала Полли.
Вот, в коридоре зашуршало платье, послышались шаги и голос отца, и еще один голос, женский. Кенри приготовился, собрался… но, когда вошла наставница, которую он так долго ждал, он не смог выдавить ни слова.
Все важные мысли вдруг исчезли, и осталась только одна: «Какие здоровущие у нее ухи!».
– Здравствуй, Кенри, – сказала наставница и подошла к мальчику, который стоял столбом. – Меня зовут Аленика, – она протянула ему руку в перчатке.
Мальчик машинально пожал руку, продолжая смотреть на уши круглыми от удивления глазенками.
Лицо у мальчика выражало такое космическое изумление, что нелюдь не выдержала и рассмеялась.
Полли побледнела, увидев ее зубы: до этого служанка видела только подпиленные клычки Кали. У этой же клыки были, как у полярной волчицы, череп которой хранился в личном музее у Непервого и не раз снился Полли в кошмарах.
– У меня тоже такие вырастут?… – спросил Кенри, завороженно смотря на огромные клыки. Он тоже вспомнил про череп в шкафу отца.
– Может быть, вырастут даже больше: ты ведь мужчина, – охотно объяснила нелюдь. – Но уши у тебя будут, как у твоего отца, не бойся, – пояснила, подумав, что могла не так понять вопрос мальчика.
– А когти у тебя тоже есть? – спросил осмелевший мальчик, глядя на перчатки.
Аленика сняла их и протянула руки ребенку. Коготки были аккуратно подпилены и выглядели совсем как человеческие ногти, немного длинные и заостренные.
Кенри посмотрел на свои руки, коготки на которых был еще маленькие и мягкие.
– Он впервые видит нелюдя, – объяснил Непервый, смущенный поведением сына. – Мать он совсем не помнит.
– Я понимаю, – кивнула Аленика, не вынимая ладоней из рук любопытного ребенка. – Я росла среди людей, для меня всегда было счастьем встретить сородича. В детстве я все надеялась, что найду кого-то с такими же ушами…
– А почему они такие огромные? – спросил Кенри.
– Потому что однажды я разлила целый кувшин молока, и меня так оттаскали за уши, что они стали длинными-предлинными, – назидательно проговорила нелюдь, сделав строгое лицо.
– Больно было? – мальчик аж поморщился, будто это его оттаскали за уши.
– Очень, – серьезно кивнула Аленика.
– Я буду хорошо себя вести, – искренне пообещал Кенри.
– Конечно.
– Кенри, давай покажем Аленике ее комнату? – предложил Непервый сыну, почувствовав, что молчание затянулось.
– Ага! Мы с Полей вместе ее готовили, – гордо заявил мальчик.
– С радостью посмотрю!
Полли решила, что ее помощь тут больше не требуется, и аккуратно удалилась на кухню: ей не терпелось обсудить увиденное с дворецким.
– Сколько вам лет? – спросил Непервый у девушки, когда Полли ушла.
– Восемнадцать, – ответила она, но тут же запнулась. – То есть…
– Вы ведь не из монастыря и семинарии не заканчивали? – понимающе спросил граф. Конечно, всего восемнадцать! Совсем дитя. К этому возрасту она бы и старших классов не закончила, если бы училась в обычной школе с людьми.
– Мой отец был охотником, мы жили в человеческой деревне, – призналась нелюдь. – Но образование у меня очень хорошее, я училась сама по книгам. Господин Клам сказал вам правду о моих знаниях.
– Как же вы оказались в столице?
– Захотела пожить в городе.
– Вам ведь есть, где остановиться на выходных? – обеспокоенно спросил Непервый.
– Да, я живу в гостинице своего дяди, – кивнула она.
– А вот и комната!… – объявил Кенри.
Это была небольшая, но светлая комнатка со всем необходимым и чуточкой роскоши. По тому, каким восторгом заблестели глаза нелюди, Неперый понял, что спальня ей понравилась.
После граф повел девушку в библиотеку. Увидев десятки стеллажей с книгами, молодая наставница долго не могла прийти в себя. Непервый с удовольствием отметил, что она сразу же узнала многих достойных авторов. Сам граф их не читал, но зато слышал о них много хорошего от знающих людей.
В общем и целом, нелюдь произвела на Непервого хорошее впечатление. Через пару дней он собирался уехать на фабрику и хотел быть уверенным в том, что все дела в особняке закончены. Теперь он мог быть спокоен.
До ужина наставница разбирала свои вещи, которые привезла в небольшой старой сумке, похожей на лекарский чемоданчик. Девушка спустилась вниз по звонку, которым поли оповестила весь особняк.
– Пойдемте, вы будете ужинать с нами и Кенри, пусть мужчины беседуют! – Полли изо всех сил старалась не потерять той радушной улыбки, которую хранила для всех дорогих гостей.
Служанка открыла перед нелюдью дверь кухни и провела к столу, за которым уже сидели остальные обитатели особняка.
– Знакомься, это Борис, наш дворецкий, – Полли представила мужчину лет пятидесяти, с добродушной улыбкой, румяными щеками и проплешеинкой на макушке. Он улыбнулся нелюди и вернулся к еде. – Это Глаша, она немая, но очень порядочная девушка, – Глаша даже не посмотрела в сторону новенькой: немая и не подозревала, что о ней говорят. Бедняжка еще и слабо слышала, нужно было постараться, чтобы докричаться до нее. – А это наш славный конюх Глеб.
– …Честь имею! – конюх приветственно кивнул и выпил что-то из своей фляги.
– Все мы рады, что в наших рядах пополнение! – заключила Полли, выжидающе смотря на нелюдь.
– Вы очень добры, – проговорила она, забыв сказать, что тоже очень рада. От внимательной домоправительницы эта забывчивость не укрылась.
Нелюдь ловко подцепила вилкой большой кусок мяса и принялась за него. Столовый нож, лежавший возле тарелки, остался без внимания, ее острые зубы отлично справлялись без него.
Ужин прошел в молчании. Полли пыталась завести разговор с новенькой, но та отвечала сдержанно и встречных вопросов не задавала.
После ужина все разошлись по комнатам, и остаток вечера Полли убирала кухню и размышляла насчет будущего этого особняка, в котором теперь завелась такая странная особа.
Будущее это рисовалось служанке в самых мрачных красках.
Аленика провела в особняке еще четыре дня, почти все это время она находилась возле мальчика, с утра у них начинались занятия, а потом они гуляли или играли вместе.
Кенри, которого первое время наставница настораживала, – он нечасто встречал кого-то нового, живя в особняке, – через день уже был безгранично влюблен в нее. У нее были большие уши, клыки и когти, а еще она знала кучу интересных историй и умела рычать! Играть с ней в догонялки было намного сложнее, чем с толстой Полли, а в прятки Кенри, считавший себя в этом деле чемпионом, так и вовсе постыдно проигрывал. Он ходил за девушкой, как преданный щенок, ловя каждое ее слово.
Молодая нелюдь отнеслась к своей задаче как нельзя серьезно, в первую же ночь собрала все необходимые книги и составила план обучения по всем требованиям Непервого. Граф, побывавший на нескольких их занятиях, остался очень доволен: после них даже он узнал кое-что новое.
Вечером четвертого дня Аленика смогла вернуться в гостиницу к дяде, впереди ее ждали выходные, которые по договоренности девушка могла проводить дома.
Однако прежде, чем отправиться в Причала, нелюдь решила заглянуть в лавки верхнего города. Аленика знала, что стоит ей переступить порог «Выдры», Акива уже ни за что не выпустит ее наружу, будь на ней хоть три проклятые шляпы. Пока девушка была на свободе, она хотела купить кое-что: впервые в жизни денег у нее было столько, что можно было ни в чем себе не отказывать.
За воротами особняка Аленику уже ждала желтая машина, девушка забралась внутрь и назвала вознице лавку, название которой заприметила в газетах как только очутилась в городе. Захлопнув окошко между салоном и своей конуркой, водитель задвигал рычаги, и колесник, затрясшись, тронулся с места.
Аленика раздвинула шторки и стала смотреть в окно: это было ее любимое занятие в дороге.
Постепенно лесной пейзаж преображался, появлялись каменные дома, которые с каждой минутой становились все светлее и больше, постепенно превращаясь в богатые здания верхнего города.
Извозчик проехал по главной улице Нейвера и остановился недалеко от большого рынка на главной площади одноименной столицы Нейвера, прямо у книжной лавки.
Отдав вознице причитающееся, нелюдь проворно выпрыгнула из колесника и скользнула к вожделенной двери с эмблемой пера на табличке.
Стоило Аленике очутиться внутри, ее окутал совершенно особенный запах – запах бумажных страниц и свежих типографских чернил. Приглушенный свет магических ламп разлился по помещению, выделяя желтоватыми бликами бесчисленные свертки новеньких пергаментов. Тут и там блестели чернильницы всех сортов и мастей и вазочки с пушистыми перьями. Но главное – книги! Два этажа, уставленные стеллажами с тысячами книг, в мягких и твердых обложках, в цветных переплетах с серебряными и золотыми вензелями или же в старой потертой коже без единого отличительного знака.
Аленика слышала об этой лавке еще когда жила в деревне, один знакомый Даглана частенько привозил ей что-нибудь отсюда. «Сказания об Ордене Розы», «Король Полей», «Сборник старинных песен Дэша Поллиано»… о, сколько упоительных часов она провела, раз за разом перечитывая великие писания на древнем языке! В простых лавках таких ни за что не купишь, разве что неумелый перевод каких-нибудь людей-зазнаек.
При этих мыслях Аленика одернула себя – уже в четвертый раз за день, нужно заметить.
Люди тоже пишут прекрасные вещи, поправила она себя.
Священные писания Клевора, например, которые запрещают нелюдям напоминать о своем превосходстве над людьми. Ведь все смертные равны.
Криво улыбнувшись собственным мыслями, девушка прошла вдоль полок, пробегая взглядом названия разделов на медных табличках.
«Основы зельеварения», «Справочники начинающего мага», «Практическая магия»…
Совсем неподалеку от лавки, – буквально через дорогу, – находилась лучшая магическая академия Нейвера. Так что это место было главным поставщиком пергаментов, перьев и учебников для студентов всех курсов, и книги здесь можно было найти самые разные.
Аленика уверенно прошла мимо разделов для начинающих магов, она направлялась к самым дальним стеллажам, ее взгляд скользил по нижним полкам.
«Анатомия тонких живых материй», «Некромантия», «Тайны души и кружева»…
Последнее привлекло внимания девушки. Она остановилась, чтобы прочесть названия книг.
«Гадание по аурам», «Духовные болезни и недуги», «Тайны медитации: записки отца Мартина»…
– Ищите что-то определенное? – вдруг раздалось за спиной Аленики.
Молодая нелюдь вздрогнула и отпрянула от полок с книгами, словно там были ядовитые змеи.
– Я ищу сборник старинных песен былинника Святослава, – проговорила девушка, благодаря всех богов за то, что так и не сняла шляпы.
Проклятье, если бы кто-то увидел ее возле этих книг!…
– О, это совсем в другой части лавки! – с усмешкой заметил старичок в темно-коричневом бархатном костюму с бирюзовым бантиком. Его аккуратно причесанные белые седые волосы, аккуратные усы и блестящее черепаховое пенсне успокоили Аленику. Еще больше ее успокоили его темные, широко раскрытые детские глаза. – Давайте я вас провожу.
– Конечно, – Аленик кивнула, придерживая тяжелую шляпу на голове и незаметно натягивая вуаль ниже на лицо.
Она двинулась за проворным старичком, придерживая подол длинного платья. Каблуки ее шнурованных ботинок гулко застучали по сухим доскам книжной лавки.
– Вы не думайте, ко мне без опаски даже темные ланки заглядывают, ничего запретного я не держу, – заметил он, покосившись на шляпу гостьи. – Меня, кстати, зовут Вильхем Поннур, меня в этом городе все знают.
Вильхем отлично помнил каждого своего покупателя, которых было немало. Новенькие маги в городе почти не появлялись, особенно в последнее время, когда начались все эти беспорядки, потому девушка в наглухо закрытой шляпе его заинтересовала. Он был почти уверен, что еще не раз увидит ее здесь.
– Я не ланк и не маг, – проговорила нелюдь. – Меня зовут Аленика, я ленннай и изучаю языки.
– Учите язык сенари, раз хотите былины Святослава в оригинале? – старичок одобрительно поджал губы. – Древний, стало быть, уже знаете?
– Учила несколько лет.
Аленика не стала говорить, что это был ее первый язык. На самом деле несколько лет учить ей пришлось всеобщий: когда Даглан привез ее в человеческую деревню, Аленика не знала ни слова.
– Не каждый в наше время возьмется учить язык живых стихий. Похвальное стремление к знаниям, – заметил Вильхем.
– Я люблю поэзию.
– О, понимаю! – кивнул старичок, весело улыбнувшись. Они дошли до изящной деревянной лестницы на второй этаж и поднимались по ней. Вельхем учтиво подал девушке руку, и она приняла ее. Лайковых лиловых перчаток она так и не сняла. – Человеческий язык не предназначен для высокой философии. Зато проповеди выходят отлично… – он подмигнул девушке.
Аленика взглянула на его улыбающееся лицо и улыбнулась сама. С этого момента она была покорена.
– Я сам люблю почитать тихим вечерком Дэша Поллиано или освежить сидя в парке «Короля Полей», вот и держу у себя стеллаж сборников, – продолжил старичок, словно почувствовав настроение молодое нелюди: она слушала его, широко растопырив оба длинных уха, которых, к счастью, за шляпой было не видно. – Но их ведь совсем никто не берет, молодым магом нет дела до стишков древних поэтов! Так приятно встретить единомышленника.
– Вы читали Святослава?
– О, брался один раз! Но, признаюсь, меня не хватило. Сенари говорят сложно, а уж когда хотят приукрасить… их поэзия для самых отважных.
– Надеюсь, я осилю. Я слышала, его слог сравнивают с эхом тишины под куполом безлюдного собора.
– Живой ветер, что еще тут скажешь? – кивнул Вильхем.
Он подвел Аленику к стеллажу, где они провели еще около получаса, обсуждая различных поэтов. В конце концов девушка взяла не одну книгу, как собиралась, а целых четыре, да еще накупила пергаментов и перьев для детей, которые только учатся писать. Подумав, она так же захватила изящную чернильницу из темно-фиолетового стекла в форме дикой лилии.
Выходя из лавки, девушка тепло попрощалась с Вильхемом, прижимая к груди не поместившийся в чемодан томик стихов на древнем языке.
Подумать только, как здорово! Целых четыре новые книги и такие отличные перья для Кенри! А какой приятный человек этот Вильхем Поннур! Он совсем не похож на жителей деревни, в которой Аленика провела полжизни, и на постояльцев «Выдры», которых ей довелось видеть в те немногие часы, когда Акива позволял ей выйти из комнаты.
Аленика шла по тротуару, размышляя о лавке, – она не сомневалась, что еще не раз вернется в это место, – и скользя взглядом по красивым домам верхнего города.
Несколько раз Даглан брал ее в города в детстве, но ни один не мог сравниться со столицей! Аленика до сих пор не могла поверить в то, что теперь живет в таком красивом месте: она-то уже смирилась с тем, что до конца дней своих проторчит в человеческой деревне, молясь всем богам, чтобы ее не нашли леннайи, убившие ее родителей.
Однако, жизнь девушки пока складывалась хорошо. Сейчас, несмотря на все ужасы и подступающую войну, она чувствовала себя счастливой, шагая с покупками по главной столичной площади среди людей и нелюдей, спешащих по своим мирным делам.
По другую сторону площади возвышались массивные стены магической академии, которая напоминала сказочный замок из желтого кирпича. Сотни изящных башенок со шпилями и флажками, мощные крылья с жилыми корпусами, главная цитадель не ниже двенадцати этажей. Самая высокая башня, казалось, достает до самого поднебесья! По небу как раз проплывала группа небольших островков, и можно было подумать, что они вот-вот врежутся в желтые стены.
Засмотревшись на строение и осколки земли, парящие высоко в воздухе, Аленика не заметила, как чуть не налетела на женщину, несущую домой тяжелые покупки в корзинах. В последний момент нелюди удалось отпрыгнуть в сторону, что было не так-то просто на каблуках и с тяжелым чемоданом в руке. Однако, женщина все равно выкрикнула в ее адрес пару особенно ласковых слов.
Уши Аленики под шляпой недовольно прижались к вискам, но девушка не стала ничего отвечать. Она продолжила свой путь до ближайшей точки, где собирались желтые колесники, один из которых мог бы отвезти ее в гостиницу Акивы. Теперь Аленика не сводила глаз с дороги.
Через несколько минут осадок от неприятной ситуации развеялся, молодую нелюдь вновь захватили радостные мысли о покупках и о том, как красивы каменные дома вокруг.
Навстречу Аленике шел юноша. Это был светлый леннай в темно-синем костюме с красивым зеленым галстуком. Его коротко остриженные волосы цвета ванильного крема были зачесаны назад. Он, как и сама девушка, сразу же понял, что перед ним сородич, и улыбнулся ей. Аленика улыбнулась в ответ, хотя вуаль не позволила бы молодому леннайю увидеть этой улыбки.
Они поравнялись, юноша остановился, собираясь поздороваться, молодая нелюдь тоже остановилась, предвкушая беседу с собратом, – она уже много лет не говорила с леннайями! А таких симпатичных она и вовсе никогда не встречала.
– Приветствую, юн!…
Однако, стоило юноше начать, как в метре над его головой вспыхнула синяя искра. Из нее в воздух с треском вырвалась молния, расколовшаяся на множество мелких разрядов. Она ударила в голову молодого леннайя, тот даже не успел крикнуть, его голубые глаза широко раскрылись, покраснели и лопнули, кожа в мгновение ока скукожилась и потемнела, одежда задымилась. Молнии били в труп снова и снова, заставляя его корчиться в судорогах, которые больше походили на жуткие кривляния.
Опаленное тело повалилось на девушку, Аленика отскочила, роняя чемодан и книгу, и закричала.
Ее крик привел в чувства людей, стоящих вокруг и в оцепенении наблюдающих за происходящем.
Несколько мужчин бросилось к телу, один из проходящих мимо магов, – о том, что это был именно маг, говорила его мантия ученика старших курсов, – поспешил к девушке.
Аленика стояла, зажав рот руками в перчатках, ее шляпа слетела, открыв глаза и уши. Девушка смотрела на обугленное тело, не веря своим глазам.
– Что ты сделала!? – крикнул маг, хватая ее за руки и распыляя на себя и окружающих заклинание, защищающее от темной магии.
– Прямо на главной площади!…– разносилось отовсюду.
Люди собирались вокруг убитого, их становилось все больше с каждой секундой.
– Проклятые яркоглазые повстанцы!…
– И сюда добрались!…
– Своего же собрата!
– Я шла мимо, а он… его… он просто!…
Аленика бормотала, как не в себе, не в силах отвести взгляд от изуродованного тела, которое меньше минуты назад было улыбающимся юношей. Раз за разом в ее сознании проносилось его лицо в последние секунды.
Слезы мешали видеть, девушка цеплялась за руки связывающего ее леннайя, не понимая, что происходит.
Уже появились стражники, их гильдия находилась на другом конце площади, как раз напротив академии магов. Они растолкали людей и спрашивали у очевидцев, что произошло.
– Темная ведьма! – воскликнул маг, крепко держащий девушку, которая даже не думала сопротивляться, озиралась вокруг ошалелыми глазами. – Похоже, из повстанцев, устроила тут!…
– Она книжку выронила, глядите!… Точно темная!…
Раскрывшиеся страницы упавшего на камни сборника стихов были пропечатаны витиеватыми буквами древнего языка, который никто из собравшихся, разумеется, не знал.
Люди начали кричать, стражники говорили с магом, вокруг царила полная неразбериха. Кто-то в толпе громко закричал, привлекая всеобщее внимание.
– Смотрите!… Смотрите наверх!
Он кричал снова и снова, но услышали его только тогда, когда на площади внезапно потемнело.
Люди и нелюди задрали головы, чтобы понять, что произошло, но долго искать причину им не пришлось.
Высоко в небе, разрывая в клочья немногие облачка, плыла стая могучих капалов. Они несли вслед за собой темную гору с острыми вздымающимися вверх шпилями, вокруг которых можно было различить кружащиеся крылатые фигуры ангелов.
Люди в толпе стали скидывать шляпы и падать на колени, шепча молитвы. Некоторые крестились.
Аленика подняла голову вслед за всеми, ее глаза раскрылись еще шире.
Над Нейвером проплывали чертоги самого святейшего Клевора.
Это был верховный бог пантеона, которому ведомо все на свете, от чьего справедливого ока не укрыться ни одному грешнику. От чьей кары не спастись ни в воде, ни под землей. Чьи молнии никогда не промахиваются.
– Что здесь происходит? – громкий голос мужчины, прорывающегося сквозь толпу, заставил стражников опустить взгляды с проплывающего по небу острова на землю.
Вскоре к месту происшествия вышел один из представителей тайного сыска, подразделения, стоявшего много выше патрульного.
– Что произошло? – мужчина повторил вопрос. Он заметил обугленный труп, группу стражников и мага, крепко держащего испуганную девушку. – По какому праву вы ее задержали!?
– Она… – маг попробовал что-то сказать, но мужчина уже был рядом.
Одна его рука была плотно привязана к телу, другой он оттолкнул мага, заставив того отпустить юную нелюдь.
– Она темная, напала на мирного!… – один из стражников попробовал вмешаться, но отступил, заметив краем глаза количество медалей и орденов на груди сыщика.
– Она не маг, – отрезал Валдис, загораживая девушку. Хотя он видел племянницу Акивы только один раз и то мельком, он успел запомнить, как она выглядит. – Я знаю ее, простая детская наставница.
– Что делать с трупом? – нашелся другой стражник. Он решил, что, раз сыщик решил вмешаться, пусть тогда берет на себя ответственность и за тело.
Стражник, как и все присутствующие, уже начал догадываться, что дело тут было не в магии. Видимо, погибший был виновен в чем-то ужасном, раз Клевор решил покарать его лично.
– Отнесите его к церковникам, – распорядился Валдис. – И разгоните толпу, тут не на что смотреть.
Он подхватил упавшую на землю книжку Аленики и сунул ее за перевязанную руку, затем взял чемодан и подтолкнул застывшую девушку прочь, к тротуару. Шляпу, затоптанную прохожими, он не заметил.
– Ты в порядке? – спросил он, когда отвел девушку достаточно далеко.
Молодая нелюдь попробовала ответить, но не смогла. Из ее глаз потекли слезы, лицо исказилось. Она зажала рот руками и беззвучно зарыдала.
Шок только что отпустил ее.
Поставив чемодан на землю, Валдис шагнул к девушке и обнял ее, давая время прийти в себя.
Однако, успокоиться после увиденного Аленика не могла, ее душила истерика, которая с каждой секундой становилась все сильнее. Валдис отвел нелюдь в ближайшее кафе, где было потише, и там попросил воды.
