Андрей Зорин
Сломанная стрела
Москва, Кропоткинская площадь
9 декабря 1931 года
Огромная, более трехсот ярдов в диаметре и не менее восьмидесяти футов в высоту, гора обломков возвышалась перед глазами – битый кирпич, вперемешку с досками, кусками бетона и позолоченными фресками. В любой другой ситуации Антон все бы отдал за то, чтоб поучаствовать в раскопках подобного сооружения. Там можно было найти обломки древней культуры, исчезнувшей с лица Земли тысячи лет назад. Найти ритуальную посуду, кувшины и фрески с остатками росписи. И потом, тщательно очистив их от пыли веков, разложить под яркой лампой в кабинете. Заварить горячий, крепкий до черноты, сладкий чай и спорить с коллегами о происхождении и назначении того или иного предмета.
Но возвышающийся перед ним курган не был тысячелетним. И курганом, по сути, тоже не был. Это была громадная куча строительного мусора, и, если быть точным, ей было всего два дня. Мусора оставшегося от того, что еще несколько дней назад было самым большим московским Храмом. Да и сам Антон был не в археологической экспедиции своего родного Ленинградского института. А был он з/к номер 568/31к, статья пятьдесят восьмая прим. Десять лет исправительных работ.
– Подъем!!! Перекур окончен, – голос десятника вырвал Антона из дремы, – Эй, Академик, ты заснул что ли? Или окочурился? Академик!
– Это я Академик, меня так зовут потому, что я аспирант, – Антон встряхнул головой и окончательно проснулся. – Я не сплю, просто устал, – Он поднял руки с замотанными в кровавые тряпки ладонями и показал десятнику. – Я не могу больше возить тачку!
– Все устали, чай не в Париже тебе контрреволюцию устраивать, вражина. На вот, иди, кайлом поработай! – десятник бросил Антону кирку. – Эй, на вахте, пропустите Академика в завал. Пусть там камни долбит.
Два часовых, молоденькие, с не ведавшими еще бритвы лицами, расступились, и Антон, с трудом волоча за собой кирку, спустился в подвал. Там было немного теплее, чем наверху, и, самое главное, не было пронизывающего до костей ветра.
– Да, умели строить, – Антон огляделся вокруг. Почти век назад построили, а как стоит. Все вокруг обложили взрывчаткой, в соседних домах повыбивало окна, посыпались потолки, а подвалы целые стоят. В голове проносились мысли: “кладка кирпичная, столбовая, трехрядная, используется в основном для укрепления подземных тоннелей и сводчатых конструкций. Впервые была применена…” – как будто читал лекцию студентам. Да кому все это интересно, уже никому ничего не расскажешь, все равно завтра, максимум послезавтра, умру. Он дошел до конца прохода, и, стиснув зубы от боли в истертых руках, начал долбить стену. Кирпич был крепкий и крошился крайне неохотно.
Подошедший гужевик накидал полтачки кирпича и встал рядом с Антоном.
– Ты, Академик, давай лучше работай. Бугор сказал, план не дашь, всей бригаде пайку срежут. А если так, то – сам понимаешь, не жить тебе. – Он докидал оставшийся кирпич в тачку и потолкал ее к выходу. Антон забил киркой еще сильнее, стальное острие высекало из неподатливого кирпича искры, но на пол падали лишь небольшие кусочки.
Неожиданно конец кирки провалился и глухо звякнул металлом о металл. Антон потянул кирку на себя, и вместе с ней из стены выпал тряпичный сверток. Воровато оглянувшись, он сунул сверток за пазуху. Вдруг клад, червонцы там золотые, или еще что-либо ценное. Можно будет выменять на пару кило хлеба и сахара, это позволит протянуть еще несколько недель.
Гужевик еще только подходил к выходу из подвала – значит, он будет один еще минут десять. Антон сел на корточки и, аккуратно достав сверток, развернул тряпицу. Матовый диск, молочно-белого цвета, полдюйма толщиной и примерно три дюйма в диаметре. На лицевой стороне изображен треугольник, на вершинах которого расположены животные: белка, единорог и журавль. «Все-таки привычку описывать найденное как для записи в журнал не выбьешь даже годами ГУЛАГа»– подумал Антон.
Сквозь отверстие в диске продет кожаный шнур. Предположительно – ритуальный предмет неизвестного назначения. Да-а, был бы он сейчас на раскопках, обрадовался несказанно бы, но в его ситуации радоваться было нечему. Не золото явно, и не серебро. Выменять ни на что нельзя, проку никакого. Жаль. Он повертел диск в руках. Раздался скрип тачки, это гужевик возвращался в подвал за новой порцией кирпича. Антон быстро расстегнул рубаху, надел шнурок с диском на шею, и взялся за кирку.
Р-раз! Р-раз! – сил как будто прибавилось, неподатливый до этого кирпич начал крошиться на глазах.
Гужевик остановился рядом, одобрительно посмотрел на Антона, и неожиданно с человеческой интонацией сказал: – Ты Академик, молодец. Не боись, я, если что, за тебя впрягусь. Он достал из кармана кусок хлеба размером с детскую ладошку, – На вот, подкрепись.
Хлеб был настолько тонким, что сквозь него можно было читать. Антон недоверчиво взял кусок из рук гужевика, и быстро, пока тот не передумал, запихнул в рот. Он был слишком голоден, чтобы отказываться от подобного подарка судьбы. Черствый жесткий хлеб казался самым изысканным лакомством на свете. Антон чувствовал, как силы вливаются в него с каждой съеденной крошкой. Дожевывая последние кусочки хлеба над сложенной лодочкой ладонью, он заметил, что под окровавленной тряпкой, намотанной на руку, что-то происходит. Размотав тряпки и поднеся руку к свету, он не поверил тому, что увидел. Раны затягивались прямо на глазах.
Москва, Площадь Киевского вокзала
10 июля, вторник.
12 часов 33 минуты.
Лето в этом году выдалось особенно жарким, поэтому все, кто мог покинуть город, уехали подальше отсюда – от смога, плавящегося асфальта и изнуряющей городской духоты. Обычно заполненная людьми до отказа площадь была пуста, лишь пара толстых полицейских лениво курсировала в тени фасада здания вокзала. Дойдя до магазина с названием «Московский сувенир», служители закона остановились.
– Люди, покайтесь!!! Близок Судный день!!! Демоны ходят среди нас, они забирают ваши души!!!
Худой, как жердь, смуглый дочерна и одетый в напоминающий рясу балахон, уличный проповедник встал на деревянный ящик и вещал с него как с трибуны, – Вот вы, да-да. Вы! – Он указал сухим длинным пальцем в одного из полицейских, – Вы даже не подозреваете! А между тем, в этот сатанинский магазин с утра на моих глазах уже вошло три демона! У одного было лицо все в шрамах, и четыре руки. И призраки сюда ходят, никто их не видит, а я вижу. Женщины, дети, молодые, старые. Возьми иконку, надень. – Старик протянул одному из стражей порядка образок.
– Николаич, может, заберем его? А то он тут всех покупателей распугает, а хозяева магазина на нас жаловаться будут. – Полицейский, который был помоложе, с надеждой посмотрел на напарника. Если сейчас забрать сумасшедшего старика, то пока его будут оформлять в дежурке, можно будет посидеть в кондиционированной прохладе участка.
– Да кто ж его тебе забрать даст. Это же брат Тихон, местная достопримечательность. Сколько себя помню, стоит на площади, ересь всякую несет, к прохожим пристает. Как магазин этот здесь открылся, он прямо у входа встал и про демонов заговорил, – пожилой полицейский махнул рукой. – Не жалуются на него хозяева. А с чего им жаловаться, туристы мимо проходят, на старика глянут, и глазом на магазин наткнутся. Реклама почитай, только бесплатная. Маркетинг, понимаешь ли, – он саркастически улыбнулся, – Пойдем лучше квасу попьем.
******
Электричка из подмосковной Апрелевки была почти пустой. И Колян смог, покурив в тамбуре немного анаши, поправить здоровье. После пары затяжек дрожь в ногах пропала, а мысли стали четкими и ясными. «Значит, надо, приехав в Москву, найти какого-нибудь толкового антиквара и продать ему дедов амулет. Денег он должен стоить немеряно, дед дурак, отказывался его продавать. Все нес какую-то чушь про целебную силу, цивилизацию атлантов и небесный металл орихалк. Да-да, точно, надо не забыть при продаже это слово, атлантический металл орихалк, и возраст очень старый. Антиквары как это услышат, сразу денег дадут. Много денег, и можно будет купить себе пятьдесят грамм. Нет, сто. Нет, килограмм герыча. И тогда он будет самым центровым на районе. А дед, что дед? Пусть орет, про тюрьму, про войну, про то, как ему эта фигня жизнь спасала. Ему эта штука без надобности, и так больше века прожил, хватит. Сейчас жизнь спасать никому не надо, в наше время все деньги решают, а стоит эта вещичка немало. Надо и другим дорогу дать», – с такими мыслями Колян вышел из электрички и пошел вдоль вокзала в сторону метро. Изначально он собирался на Арбат, там по его мнению было больше всего антикварных лавок и скупщиков.
Но тут он наткнулся взглядом на парочку полицейских. Встреча с ними не входила в его планы. Они стояли около бочки с разливным квасом, и лениво смотрели по сторонам. Учитывая, что на площади больше никого не было, а выглядел Колян не особо законопослушным, поездка на Арбат могла отложиться.
Он окинул взглядом разделявшее их пространство. Вход в вокзал, билетные кассы, магазин «Московский сувенир» – спрятаться некуда. Внутри касс и самого вокзала наверняка полно полиции. Неожиданно взгляд его за что-то уцепился. Сам не поняв почему, он еще раз посмотрел на название магазина. Внизу мелким шрифтом было написано «Покупаем золото, серебро, антиквариат. Оплата на месте».
Ну вот, удача улыбнулась ему. Продать эту штуку можно прямо здесь. И Колян, распрямив плечи, с видом делового человека, ускорил шаг в сторону магазина.
******
Банир Хамзи, выходец из семьи Шась, не захотел идти по пути отца. Отец Банира был исполнительным директором одного из подразделений Торговой Гильдии, и к посту своему он шел почти семьдесят лет, начав работать посыльным еще у самого Мехраба Хамзи.
Так долго идти к успеху Банир не хотел. Поэтому, едва достигнув совершеннолетия, худой, черноволосый и с огромным, даже по меркам шасов, носом, Банир взял у папы кредит. Под божеский, надо отметить процент. В отличие от своих соплеменников, предпочитавших открывать торговые точки на самых дорогих центральных улицах города, Банир решил сделать ставку на массовость покупателей. И открыл свою лавку на Киевском вокзале. Поначалу соплеменники лишь крутили пальцем у виска – типа, кто будет серьезно работать на вокзале. Что там можно продавать. Некоторые ему даже предлагали начать приторговывать шавармой, чтобы было проще платить аренду.
Но хитрый шас все рассчитал верно. Огромный пассажиропоток, экспрессы в аэропорт, поезда за границу. Не все жители Тайного города настолько богаты, чтобы использовать при путешествиях Порталы. Большинство из них, как и обычные челы, пользуются поездами, самолетами и такси.
А что в поездке может понадобиться? Да куча всего, начиная от противомоскитных артефактов и проездных документов для местных властей, и заканчивая компактным пистолетом-пулеметом, упакованным в зажигалку. Но самую большую прибыль ему приносила продажа энергии для артефактов. Огромное количество народа, отправляясь в путешествие, забывало зарядить привычные артефакты. Кто-то не мог уснуть в поезде без Полога Тишины, другим был нужен компактный регулятор погоды. Да и Дырка Жизни в самолете не будет лишней. И всем, всем была нужна энергия впрок. Потому как остаться за пределами Тайного Города с разряженными артефактами и без капли энергии в запасе боялись все – от самоуверенных чудских рыцарей до смешливых белокурых фей.
И вот, в последний момент перед отъездом, они бежали в лавку Банира, чтоб зарядить артефакт и прикупить то, что забыто дома. Конечно, это стоило немного дороже, чем в лавках Торговой гильдии, но что поделаешь – вокзал. Поскольку очень часто его клиенты торопились, то у него прямо на прилавок было выведено три зарядных пластины для разных типов магической энергии. Сильно опаздывающий, например, на самолет клиент, должен был лишь положить артефакт на нужную ему пластину, а Баниру было достаточно нажать пару кнопок на компьютере и получить наличные.
Обычно Банир сам стоял за прилавком и встречал покупателей приветливой улыбкой. Но сегодня… Сегодня был особый день. Мира… Статная, высокая, с волосами подобно вороньему крылу, закрывавшему плечи. Она занимала его мысли все последнее время. И вот, наконец, наступил день, когда неприступная шаса вняла его мольбам и согласилась с ним пообедать.
Банир, окрыленный согласием, выскочил из магазина, оставив вместо себя новенькую челку Анжелику. Она недавно попала в Тайный Город, и была рада любому заработку. А уж посидеть пару часов за прилавком, и, может быть, продать пару унций магической энергии – что может быть проще?
Девушка сидела за прилавком и листала модный журнал. Те, кто мог видеть сквозь морок, вместо журнала могли разглядеть объемистый том с названием «Методическое пособие по практической магии. Издание второе дополненное»
Звякнул дверной колокольчик, девушка подняла голову от книги. В магазин зашел высокий тощий парень, в синем спортивном костюме с накинутым на голову капюшоном. Из под капюшона были видны только бешеные глаза с огромными мешками под ними. Он обшарил взглядом полки с выставленными на обзор обычной публике видовыми открытками Москвы, матрешками, ушанками и прочими сувенирами для туристов.
– Вы тут антиквариат покупаете? Платите как? Сразу? С наликом все в порядке? Много держите? – парень сыпал вопросами и приближался к прилавку, держа руку за пазухой.
Анжелика поняла: да это же человский грабитель!
Колян подошел вплотную к прилавку. Девка за кассой чего-то не понимала, и молча таращилась на него. Тогда он достал сверток с дедовым Амулетом и бросил на прилавок. – Вот, дед из Атлантиды привез, орихалк, – и, оглянувшись на дверь, зачем-то добавил, – Просил продать.
Когда посетитель резко вынул руку из кармана, девушка уже успела заметить, что в ней не было пистолета. Но страх сделал свое дело, она вздрогнула и отскочила назад. Книга лежавшая у нее на коленях упала на клавиатуру компьютера. Заставка на мониторе сменилась надписью «Обнаружено новое устройство, производится зарядка».
Такое Колян видел только в кино. Дедов Амулет, попав на стол, повел себя странно. Треугольник в центре диска засветился синим пламенем, после чего диск приподнялся над поверхностью стола на пару футов и начал медленно вращаться. От него к столу пролетали молнии. Черные, красные, зеленые. Диск вращался все быстрей и быстрей. Девчонка за прилавком что-то визжала.
– Надо завязывать с травкой, – Это была последняя мысль Коляна. Прогремел взрыв.
Взрыв был столь силен, что разметало весь магазин, и даже выбило часть витрин в стоящем напротив торговом центре «Кавказский». Однако как ни странно, Тихон, стоящий прямо у входа, не пострадал. Его лишь откинуло взрывной волной и слегка оглушило. Он поднялся с земли, отряхнулся, посмотрел на магазин и задрал голову к небу, – Зло пришло! Как я и говорил! Узрите, люди, знаки смерти! – с этими словами он подхватил свой деревянный ящик, и хромая прочь.
Москва, Бережковская набережная, 12
10 июля, вторник
12 часов 41 минута
– Мне пора, – руки женщины скользнули по груди мужчины ласковым, слегка отталкивающим движением. Невысокая блондинка, лет сорока, но с фигурой, которой позавидовали бы многие двадцатилетние девушки, с явной неохотой отстранилась от высокого, широкоплечего, ярко-рыжего мужчины, – Не провожай меня. Ты же понимаешь, что нас не должны видеть вместе.
– Велемира, я все понимаю. Но я устал ждать. Устал скрываться. Мне хочется обычной спокойной жизни. Давай откроемся, конечно, с карьерой будет покончено, но у меня есть кое-какие сбережения. Нам хватит, – Рыжеволосый гигант прижал её к себе.
– Милый, наивный Иоганн… Ты всегда все-таки останешься наивным чудским кадетом, который познакомился на балу с юной феей-дебютанткой, – Велемира провела рукой по его волосам, – Ты до сих пор считаешь, что нас отпустят? Все интриги между нашими Домами позволяются лишь юным феям, и вашим лейтенантам. А нам… мы с тобой слишком крупные птицы. Командор войны и Жрица. Да такое даже Спящему в кошмарах не привидится. Мы имеем право встречаться лишь на официальных приемах и…, – она тяжело вздохнула и пристально посмотрела ему в глаза, – И на войне. Мы никогда не сможем быть вместе без оглядки по сторонам, – речь женщины прервал резкий звук взрыва, донесшегося откуда-то со стороны Киевского вокзала, и прозвучавший вслед за ним звук сигнализации.