Анна Богарнэ
Кассиопея и Лугаль
Сбросив туфли, девушка ступила на прохладную траву. Мысли хаотично перемещались в ее голове, жужжание возобновилось. Она достала из сумочки пузырек с обезболивающим и прислушалась к шуму леса. И тут земля с треском расступилась у нее под ногами.
Она провалилась в небольшую ямку, сомкнувшуюся выше щиколотки, как если бы кто-то сделал это намеренно. От неожиданости девушка закричала. Жужжание нарастало, она схватилась за голову, затыкая ладонями уши. К счастью, на ее крики примчался Том, и земля расступилась, соскальзывая с ног девушки. Небо разверзлось, дождь хлестал стеной, они с Томом промокли до нитки. Но Руби была счастлива впервые за долгое время: она надрывно хохотала, дрожа от холода.
Глава 2
Шпала и Наталья тряслись в поезде. По пути он приставал к женщине с расспросами, просил объяснить, чем они с Касей занимались долгими вечерами, но женщина хранила молчание. Перед отъездом парень заглянул в дом девушки – ничего не изменилось. Родители жили так, будто у них никогда и не было дочери. Они больше походили на роботов, чем на живых людей. Отбросив попытки достучаться до зомби, он собрал небольшую сумку вещей и отправился на поиски девушки. Как бы там ни было, он разберется, что случилось с его подругой.
Феодосия встретила теплом и цветением. «Хорошо, наверное, жить на юге», – думал он, волоча сумки. Час на такси – и они в маленьком поселке под названием Коктебель. Уютная улочка кафешек, частный сектор и море. Маловато даже для поселка городского типа, но ему понравилось.
Наталья сразу повела его на пляж, сбросила обувь и вошла в воду, приподнимая платье, чтобы не намочить подол. Прикрыв веки, она что-то шептала.
– Так мы приехали пошаманить на море? – съязвил он. Женщина улыбнулась.
– Вода живая, дорогой, – терпеливо отозвалась Наталья. – Интуиция будет лучше, если подпитаться природной энергией.
– Ну уж нет. Соплей мне еще не хватало, – буркнул он, поднимая с гальки сумки, как бы намекая, что пора двигаться дальше.
Море казалось бескрайним, спокойным, и лишь непоседа ветер создавал небольшие волны. Бухту с двух сторон окружали массивные горы. Одна из них – Карадаг – и являлась их целью. Шпала не сводил с нее взгляда, всем сердцем надеясь, что Кася жива и он успеет ее спасти. Конечно, в глубине души он знал ответ, но отказывался принять действительность. Парень был рад неизвестности больше, чем правде.
– Когда в путь? – спросил он, выходя из гипнотического состояния.
– Я запишусь на экскурсию.
– Отлично! С группой будет интереснее! – вспыхнул он, смотря на целительницу с ненавистью, плескавшейся в голубых глазах.
– Мы отделимся от них, не переживай. Это не проблема. Сейчас не сезон, народу будет мало. Гора находится в заповедной зоне, без экскурсии туда трудно попасть.
Они поселились у добродушной женщины: двухэтажный дом, просторный дворик с беседкой, общая кухня. Постояльцев практически не было, и они разошлись по номерам, отдыхая от общества друг друга.
Шпала проспал почти весь день, а когда проснулся, солнце клонилось к закату. Они с Натальей отправились на оживленную улицу. Музыка громыхала, людей стало заметно больше. Отужинав фирменным мясным блюдом, он решил прогуляться по берегу. Наталья же отправилась в номер, ссылаясь на усталость. Однако он видел, что рядом с ним женщина раздражается. И немудрено, ведь это ее он винил в произошедшем. Если бы она не надоумила Касю, та ни за что не поехала бы сюда. Слепая ярость вновь затуманила рассудок, и он сжал кулаки.
Оставив приличную сумму в баре, он здорово набрался и заблудился. Дома почти ничем друг от друга не отличались, поэтому парень полночи бродил в поисках места, где они остановились, пока не наткнулся на шумную компанию. Ребята любезно проводили его до ворот и с песнями отправились дальше.
Утро буквально ударило Шпалу по башке, хрипловатый голос за дверью только усугубил ситуацию.
– Я не пойду завтракать! Прекрати! – крикнул он, зажимая простреливающие болью виски.
– Лодка отправляется через час! Ты проспал весь день! Сейчас же собирайся!
Похмелье не проходило, погода на море близилась к шторму. На борту, помимо них, находились гид и две семьи с детьми. Сначала они проплыли через скальную Арку желаний. Наталья бросила монетку, отскочившую от камня, и ехидно ему улыбнулась. Шпала не стал загадывать желание, боялся, что не сбудется.
Сфотографировав достопримечательность, они проследовали по маршруту, попутно рассматривая камни, стесанные волнами.
Лодка остановилась в небольшой бухте. Компания высадилась на берег. На улице заметно стемнело и резко похолодало.
– Забираться по темноте в гору опасно, – отчеканил гид, кивая на огнище, указывавшее на наличие когда-то в том месте костра. – Посидим у огня, поделимся впечатлениями и обратно.
– Но вы обещали тропу! – прикрикнул мужчина с залысиной. – Мы заплатили за тропу!
– Ничего подобного, – спокойно ответил гид. – Давайте не будем скандалить. Хотите костер или нет?
Наталья не стала слушать перепалку, схватила Шпалу за руку и потащила к тропинке. Им удалось незамеченными скрыться во тьме. Женщина достала из сумки фонарики.
– Идти по темноте опасно, – зашипел он. – О чем ты думала?
– Сезон, как видишь, закончился. Следующая экскурсия будет не скоро. Мы не можем ждать неделями, – оскалилась она в ответ. – Топай. И смотри под ноги.
Тропинка извивалась, опоясывая гору, и свет фонарей уже не был заметен со стороны бухты. Наталья шагала впереди, мастерски огибая камни и глыбы, а он постоянно натыкался на скалы. Вдруг Шпала взвыл: острый край горной породы прорвал штанину и вошел достаточно глубоко под кожу. Целительница чертыхалась, перевязывая ему ногу. Дальше он хромал, обливаясь по́том, а она, невзирая на возраст, бодро преодолевала все препятствия.
– Кошмар какой-то, – ворчал парень.
– Не то слово! – с усмешкой отзывалась Наталья, указывая ему то вправо, где притаилась змея, то влево – на колючки или камни.
Вскоре шелест кустов и хлопанье крыльев ночных птиц перестали пугать парня. Он мог думать только о воде и отдыхе. До вершины было еще далеко, и они остановились на выступе, чтобы перевести дух. Внизу горели огни поселка. Там играла музыка, лилось вино, пахло жареным мясом. Парень вспомнил, что не ел весь день. Целительница порылась в сумке и вручила ему бутерброд. Он проглотил его целиком.
Из-за поврежденной ноги Вити они двигались медленнее. Шпала думал, что гид и группа будут их искать.
– Не беспокойся, – прохрипела Наталья, преодолевая валун. – Вряд ли они возьмут на себя такую ответственность. – Он поражался тому, как она тщательно все продумала.
Уже глубокой ночью путники достигли вершины горы, перебрались на другую сторону и присели отдышаться на пологом склоне. Целительница указала на зубчатую часть, будто отколовшуюся от основной, посреди которой в свете Луны просматривался идеально ровный квадрат.
– Там ничего нет, – не мог он отдышаться.
– Если ты чего-то не видишь, это вовсе не значит, что этого не существует, – огрызнулась она, доставая из сумки второй бутерброд. – Ешь и постарайся поспать. Утром махнем туда.
– У тебя с собой и канатная дорога есть? – спросил он с набитым ртом.
– Для кого я стараюсь, Отче? – обратилась Наталья к небесам и отвернулась от парня, укладываясь на холодной земле.
Шпала не мог заснуть, ему было зябко и неуютно. Он изредка поглядывал на мирно сопевшую женщину, оказавшуюся на поверку выносливее него. Это задевало его мужское самолюбие, к тому же Наталья строила из себя всезнайку, а он этого не любил. На горе, куда не проникал искусственный свет, созданный человеком, звезды сияли очень ярко. Парень залюбовался причудливыми небесными созвездиями, узнавая лишь ковш Медведицы. В астрономии он не был силен. Как и в спорте, живописи, математике. Перечисляя в уме свои слабые стороны, Шпала вдруг понял, что не преуспел ни в одном направлении. «Должно же быть что-то, что я делаю лучше других?» – пытался отвлечься он, лишь бы не думать о ней.
На черном небосклоне вспыхнула и пришла в движение звезда. Яркий огонек пролетел по небу и погас. Следом еще одна. И еще. Они сверкали и пикировали дугой света. Он затаил дыхание. «Знак. Это знак. Кася жива».
Наталья разбудила его на рассвете. «У нее точные биологические часы или что?» При свете дня спускаться со скалы оказалось проще. Он поймал себя на мысли, что в темноте обязательно сломал бы на этом отрезке пути шею. Нога опухла, острая боль простреливала аж до колена. Подъем на противоположную сторону дался тяжелее спуска. Шпала подвывал, но исправно переставлял ноги. Целительница делала вид, что не замечает его усилий.
Добравшись до нужного места, парень рухнул без сил. На открытом пологом пространстве, окруженном острыми зубьями горы, не было ничего: ни зданий, ни камней, ни даже травы. Серая почва имела сюрреалистично-ровную поверхность. Наталья вытащила из сумки маятник, что-то прошептала, и он пришел в движение. Она спрашивала, куда ей идти, а магический помощник крутился то вправо, то влево, то замирал на месте. Отмерив определенное количество шагов, она протянула руку, будто касаясь чего-то, навалилась плечом, и посреди поляны внезапно пролегла темная полоса. Глаза парня едва не выкатились из орбит. Игнорируя боль, он поднялся и заковылял к целительнице, помогая ей открыть массивную металлическую дверь.
Коридор уводил все дальше от света, пока темнота не поглотила путников. Их здорово выручали карманные фонарики, предусмотрительно прихваченные женщиной. Маятник показывал им направление. Без его подсказок в лабиринте можно было запросто заблудиться. Вскоре маятник привел их к двери ослепительно-белого цвета. Наталья резко остановилась, Шпала не успел затормозить и наступил ей на пятку. Развернувшись, она взяла его за руку.
– Подожди, – сжала ладонь. – Я знаю, что мы увидим. Для тебя это может быть слишком тяжело. Ты уверен? – Парень робко кивнул, проглотив ком в горле.
Слепящие белые стены, полы, потолок. Кушетка, металлические столы со склянками. Тело мужчины с раздробленным черепом. Шприц с острым наконечником у него в руке. Черные волосы, застилавшие лицо девушки. Упавшая на грудь голова. Он не чувствовал вони разложения, не мог поверить глазам. В мозгу трепыхалось: «Не она. Это не она». Наталья плакала, прикрывая рот рукой.
Парень подошел к телу вплотную, провел пальцами по волосам, приподнял подбородок. Ее лицо. Прекрасное, милое, нежное лицо разлагалось, чернело. Шпала не мог вдохнуть. Все, чего он желал сейчас, это умереть. Влюбленное яркое сердце, благородное и живое, заволокло чернотой, оно покрылось наростами. От былого света не осталось и следа. Если бы только Наталья видела сердца! Направляясь к выходу, Шпала даже не обратил внимания, как раздавил остатки ледяного черепа.
– Идем домой, дорогой, – дотронулась Наталья до его локтя.
Он поднял на нее затравленный взгляд, улыбнулся и схватил за горло. Она что-то хрипела, а он давил все сильнее. «Ты виновата. Ты. Ты виновата», – пульсировало в мозгу. Разбитый и подавленный, он утратил человечность. Он убьет себя, прыгнув с проклятой скалы! Без любимой жизнь не имеет смысла! Но виновная сдохнет раньше! Она не достойна жизни! Кассиопея была достойна! Но ее уже не вернуть!
Лицо женщины посинело, попытки сопротивляться сошли на нет. Забавно, ведь это она привела его к телу девушки, жертвовала своим временем, терпела его недоверие и безалаберность…. А он отплатил неблагодарностью и подлостью.
Наталья потеряла сознание, объятия смерти были как никогда близки. Шпала скалился, наивно полагая, что после ему станет легче. И тут внезапно что-то рвануло его за куртку, он отлетел в сторону.
***
Алалгар бродил по горам, охотился на диких животных и оброс за месяц так, как обрастают за годы. Он потерял вектор. Красные искры преследовали мужчину, но он противился связи. Когда вибрации понижались, его зажившие было раны снова начинали кровоточить. Девчонка определенно воздействовала на него. Сверхъестественные силы вернулись, но сердце больше не скрежетало.
Ночи в горах были холодными, но он не мерз. Алалгар никогда не был восприимчив к холоду. В первую же ночь, свернувшись калачиком, он уснул, и ему снились сны. Раньше он никогда не спал: нибиряне не нуждаются в привилегии слабых. Объясняя упадок сил истощением после битвы, мужчина сначала посчитал это нормальным, но к ночи его снова сморило. Так он понял, что сон прочно вошел в его жизнь.
Алалгар по-прежнему мог слышать мысли. Даже за километры от людей они просачивались к нему в голову: низменные, глупые, наивные, чаще всего навеянные страхами. Ему пригодилась способность силой мысли перемещать предметы. Но он понимал, что рано или поздно ему придется вернуться. И тогда Его Высочество потребует объяснений. Или же его собратья найдут его и накажут. Металлические чуют своих и быстро выйдут на след. «Тогда почему я до сих пор на свободе?»
Сначала он боялся гнева Правителя, но вскоре понял, что горюет по девочке – ее смерть выбила его из колеи. «Может, временной скачок – не такая плохая идея? – думал он, вспоминая ее прежний образ. – Эриду приютил бы нас вновь».
Вгрызаясь зубами в жареное мясо попавшейся в силки птицы, Алалгар пытался разобраться в себе. Он не мог понять, откуда появились эти чувства. До недавнего времени сильный представитель космической расы не знал смятения, отчаяния, одиночества. В один миг все изменилось. Назойливые эмоции поглощали его, и он готов был вырвать из груди сердце, лишь бы забыть о них раз и навсегда.
В ту ночь он не спал, глядя в небо на звездопад, какой случался раз в столетие, – ему ли не знать. Вселенная обновлялась. Голубые глаза мужчины гипнотично блестели, пока очередное небесное светило срывалось и неслось по небосклону. Вибрации понизились, шум заложил уши. Природное явление помогло воронке набрать скорость, и из ее матовых недр явился Правитель. Его черная бездна глаз пожирала беглеца, стараясь проникнуть в его мысли. Опасаясь, что Его Высочество узнает об изменениях, которые произошли с ним, Алалгар напустил черноту на глаза, попутно выталкивая Правителя из сознания.
– Она мертва, – проскрежетал властный голос. Мужчина кивнул, ожидая расправы. Странно, но к смерти Алалгар был не готов. – Миссия провалена. Возвращайся домой. – Алалгар старался замедлить ритм сердца, готового выпрыгнуть из груди.
– Девчонка могла перескочить в другое воплощение, – сказал он первое, что пришло в голову.
– Думаешь, она была настолько могущественна? – издевательски прозвучал скрежет. – Мы приближаемся. Цикл скоро завершится, и я буду править. Ты должен быть подле меня, Алалгар. Но не в этом низком обличье, – безротое лицо не выражало эмоций. – Ну хорошо, – скрежетнул он на манер человеческого вздоха, – проверь, как там дела с ее воплощениями. Я сомневаюсь. Гайа наделила девчонку силой, но ее недостаточно для подобного перехода. Даже на пороге шестого измерения.
– Существует девять процентов погрешности, – ответил Алалгар.
– Ты знаешь, что я хотел сохранить Алесто жизнь. Но я передумал. Найдешь – убей.
– Да, Ваше Высочество, – припал к земле Алалгар, и воронка растворилась в пространстве.
Остаток ночи он ворочался, злясь, что никак не может заснуть. Скрежет Правителя всплывал в памяти. Еще несколько дней назад Алалгар обрадовался бы решению вернуть его домой, ведь он так жаждал покинуть земное тело! Как бы ни сопротивлялось металлическое сердце, человеческий мир влиял на него, изменял его сущность. Впрочем, это вряд ли сравнится с тем, что он чувствовал сейчас.
Ему не удавалось справиться с противоречивыми эмоциями и мыслями, которые они вызывали. Он и раньше не завидовал людям, а теперь начинал их откровенно жалеть. В особенности Кассиопею. «Зачем я подписался на это?» Он не хотел ее выслеживать, бросаться в погоню. Где-то в глубине души Алалгар знал, что прав – он редко ошибался.
Девчонка могла перенестись в другое воплощение при поддержке Гайи. В таком случае нибирянам не суждено высадиться на планете. В давние времена Правитель мог управлять Нибиру силой мысли, отправляя ее, куда пожелает. Но однажды утратил эту способность и от того лишь сильнее возненавидел землян. Сейчас у нибирян был шанс начать все сначала. Правитель считал межгалактические года, лелея мечту о завоевании существ, чей гибкий ум оказался ему не по зубам.
Алалгар вдруг понял, что мыслит человеческими понятиями, и его сон окончательно развеялся. Он сел, почесывая отросшую кудрявую бороду. Нибиряне не испытывают эмоций. По крайней мере, не так, как люди. Ненависть в человеческом понимании им не свойственна. Будучи представителем своей расы, воплощенным в человеческом теле, он ощущал их будто через призму. Но то было раньше.
Наполненные любовью зеленые глаза – такой он запомнил Кассиопею. «Она исцелила меня любовью?» – поддался он сентиментальным размышлениям и устыдился себя. Царя Эриду почитали, боялись, поклонялись ему, как Божеству, но никогда не любили. Что-то похожее он чувствовал всего раз за тысячелетия жизни. И оказался первым и единственным нибирянином, способным сопереживать и даже в какой-то степени привязаться к земной женщине. К несчастью, его избранница не разделяла его чувств, и он глубоко их запрятал. Настолько, что никто и подумать не мог о вероятности их существования.
Мужчина потряс головой, силясь избавиться от надоедливых мыслей. «Только удаление мозга способно заставить их испариться», – ворчал он, поднимаясь. Прекрасно ориентируясь в темноте, Алалгар направлялся обратно, в лабораторию.
За время скитаний он ушел достаточно далеко от лабиринта, а потому добрался до точки назначения только к рассвету. Возле приоткрытой двери он принюхался, улавливая человеческий запах. Безошибочно определив, что людей было двое, он юркнул в туннель, плотно прикрывая за собой дверь. Приближаясь к лаборатории, мужчина слышал безумные мысли одного из незванных гостей, чувствовал страх. Откинуть в сторону парня не составило труда. Женщина потеряла сознание и, видимо, разбила при падении голову – он чуял кровь. Парень истошно вопил, и Алалгар лишил его голоса. Лихорадочно сотрясаясь, тот пятился, пока не уперся спиной в стену.
Царь Эриду поднял женщину и уложил на кушетку, на которой недавно лежал сам. Парень закрыл лицо руками и изредка всхлипывал. Алалгар знал, кто он такой, – возлюбленный Кассиопеи. Парень был недостоин девчонки. Он видел их поцелуи, неловкую страсть и морщился от отвращения. Занятно, но воспоминания всколыхнули в нем новое чувство, подталкивающее к тому, чтобы навредить гаденышу.
Пока женщина не очнулась, они молчали. Алалгар не сразу узнал Наталью, учитывая обстоятельства. Он мог бы совершить задуманное и не дожидаться ее пробуждения, но проснувшаяся человечность не позволяла ему так поступить. Женщина застонала, коснулась раны пальцами и прикусила губу.
– Не стоит этого делать. Можно занести заразу, – сказал он совершенно нормальным человеческим голосом. Да, люди всегда слышали голос нибирянина, как свой, но сами существа различали скрежет. Осекшись, он нажал на рычаг, открывая металлические наручники, удерживающие руки Кассиопеи.
– Ты следил за мной, – узнала его Наталья. – Зачем ты здесь? Ее больше нет. – Он в ответ лишь усмехнулся.
– Ты прекрасно знаешь, что это не так. Я бы не пришел сюда, если бы не хотел это выяснить.
– Чтоб ты сдох, – зарычала она, мужчина в голос расхохотался.
– Так ты, значит, благодаришь своего спасителя? – выгнул он бровь.
– Ты не тронешь ее, – не унималась Наталья. Он развернулся и скривил лицо, пренебрежительно оглядывая целительницу.
– Тело подскажет, куда отправилась душа. Я отыщу девчонку и прикончу раньше, чем она вспомнит, кто она такая, – скалился он. – Ты и твой дружок вряд ли мне помешаете.
Он запрокинул девушке голову, приоткрыл веки, придерживая их большими пальцами, сфокусировался на зрачках и вернулся в миг ее смерти. Алалгар видел, как дух вылетает из тела. Невольно залюбовавшись ее ледяной красотой, он охнул. Энергетическая нить сокращалась. Подняв взгляд, он увидел исток Кассиопеи и потерял дар речи. Она сияла, искрилась – красивее женщину сложно было представить. Открыв рот, он чуть было не пропустил перемещение.
Ледяная душа сменила нить и приземлилась на Земле. Он запомнил ее новый облик до мельчайших деталей и даже в мыслях сумел узнать имя. Душа девушки, изгнанная из собственного тела, была счастлива. Он не мог понять, чему она радовалась. Но тут его внезапно выдернуло обратно, возвращая в физическое тело. Алалгар крутанулся в пространстве, прежде чем импульс вернул его астральную копию на место.
Под лопаткой саднило – это Шпала схватил с лабораторного стола нож и всадил его врагу. Рубашка Алалгара пропиталась кровью, тело отзывалось болью. Молниеносно развернувшись, он ударил парня кулаком в грудь. Обладая аномальным слухом, Алалгар слышал, как ломаются ребра, как кости впиваются в плоть. Осколок, видимо, вонзился ему в легкое: издавая хрипы, парень рухнул на колени, перекатился на бок и затих. К витавшему в воздухе трупному разложению присоединилась посмертная вонь.
Наталья съежилась и всхлипывала на кушетке. Не сводя с убитого глаз, мужчина выпрямился, не обращая внимания на колотую рану.
– Жалеешь его, – выплюнул Алалгар. – А он бы тебя пожалел?
– Это уже не важно, – зажмурилась женщина.
Он подошел к кушетке, дождался, пока она откроет глаза, и сказал:
– Живи. Я так решил, – и, оставив ее в обществе мертвецов, покинул лабораторию.
