Виктор Дашкевич
Магическая Российская империя. Комплект из 3 книг
– Какую? И почему ты не можешь сделать это сам?
– Потому что мне он не отдаст.
– Даже так? – поднял бровь Василь. – Ты меня заинтриговал. Что это за вещь? И почему не отдаст?
– Потому что бабушка велела ему хранить ее. А что это за вещь, я понятия не имею. Но очень хочу узнать.
– А-а. – Василь понюхал коньяк. – Я должен забрать у Анонимуса нечто, что ему велела хранить бабушка? А зачем тебе? Это как-то укажет на отравителя?
– Думаю, да. – Аверин снова посмотрел на бокал в руке брата. – Слушай, а ты не хочешь перебраться с коньяком к бабушке в беседку? Я бы тогда Анонимуса отправил заварить мне чай.
Василь удивленно посмотрел на него:
– А почему ты не хочешь, чтобы чай принесла Марина? Или… ты ее подозреваешь?
Аверин вздохнул. О ночном происшествии рассказывать не хотелось.
– Я всех подозреваю, кроме Миши, Веры и Анонимуса. Хотя если отравитель ты, то фамильяр тоже попадает под подозрение.
– А если ты – то мне ведь не стоит давать тебе то, что прячет бабушка? Возможно, именно это тебе и нужно, а? – Василь улыбнулся, но как-то не очень весело.
– Тогда бы я дал ей умереть. А потом просто забрал вещь у Анонимуса. Ты, скорее всего, даже не узнал бы ничего. И потом, как бы я травил ее в ските?
– Резонно, – согласился Василь, – но, с другой стороны, ты мог послать туда какого-нибудь дива, чтобы тот пробрался, отравил огурцы, вынудил бабушку приехать сюда и отдать Анонимусу ту вещь. Из всех нас тебе это было сделать проще всего. Но ты прав, звучит дико.
Он поднялся:
– Пойдем-ка в парк, и правда что. Чего я тут прячусь, как сыч?
– И самое главное, – добавил Аверин, пока они шли, – скажи Анонимусу, чтобы молчал и бабушке ничего не говорил. По крайней мере, пока я точно не разберусь в этом деле. Она может наделать глупостей.
– Ты думаешь, ее хотят убить из-за этой вещи?
– Не исключаю… Так, я сейчас отвлеку бабушку, а ты отведешь Анонимуса подальше, чтобы она не слышала ваш разговор, а после прикажешь принести мне чай. Если не доверяешь – можешь мне вещь даже не отдавать. Я просто хочу знать, что это.
– Я тебе доверяю, Гера, не говори глупостей. Надеюсь, ты мне тоже.
Аверин пристально на него посмотрел:
– Я тебе доверяю. Иначе не просил бы мне помогать. И насчет нашего вчерашнего разговора про дивов… не так-то ты уж и не прав.
Бабушке Аверин рассказал свежие городские новости, выслушал пару историй из детства отца и, дождавшись, когда Анонимус принесет чай, забрал его вместе с подносом и отправился в библиотеку. Он не помнил, была ли в ней нужная ему книга, но надеялся, что была.
Он давно не бывал в библиотеке. Со времен Академии, наверное. Но и тут ничего не изменилось. На самой видной полке стояли труды отца. И те, что были изданы до войны, и те, что отдали в печать уже после его гибели. Гера начал читать книги, написанные отцом, еще в детстве, и это сильно помогло ему в Академии, ведь остальные студенты получили их только на старших курсах. Здесь были тома по заклятиям, по личному оружию колдуна и, самое главное, по анатомии и физиологии дивов, которую отец очень тщательно изучал. Он дружил с известным академиком Павловым, чей Физиологический институт с лабораториями располагался совсем недалеко от поместья Авериных. Хотя академик больше занимался обычными животными и людьми, это сотрудничество принесло обоим много пользы. Ведь важнее всего были не общие черты, а отличие дивов от животных и людей. Дивы довольно точно копировали тела, но отличия все же имелись, и весьма существенные.
Аверин провел рукой по стеклянной витрине, где хранились серебряные хирургические инструменты. Сам он никогда ими не пользовался, у него была другая специализация, но сохранил как память. А огромный дубовый, обитый листовым железом хирургический стол бабушка приказала выбросить, чтобы освободить в комнате вызовов место для занятий внука. Там же, на витрине, лежали бобины с записями лекций отца и его старая печатная машинка.
Но искал Аверин не это. Он прошел в глубь комнаты, где стояли книги по естественным наукам. И почти сразу увидел ее. «Чудь и Навь Северного Приладожья».
Взяв книгу, он расположился в кресле, налил себе чаю и погрузился в чтение.
Внезапно дверь в библиотеку распахнулась, ударившись о стену, и в комнату ворвался Василь.
– Гера, объясни, что это значит?! – подбегая, закричал он и выставил перед собой кулак. Затем разжал его и сунул ладонь почти под нос Аверину. На ладони лежало массивное золотое кольцо. Круглое, украшенное маленькими плоскими синими сапфирами – красивое и не дешевое обручальное кольцо. Брови Аверина поползли вверх. На безымянном пальце его брата красовалось точно такое же.
– Можно взглянуть? – попросил Аверин.
– Конечно. Я в полном недоумении.
Аверин взял кольцо двумя пальцами левой руки, а правой начертил защитный знак. И такой же – на ладони Василя, на всякий случай.
– Закрой дверь, пожалуйста, я не хочу, чтобы нас кто-то подслушал, – проговорил он. Василь закрыл дверь, а когда вернулся, Аверин положил кольцо на столик и указал на то, что было на брате.
– Это твое венчальное кольцо?
– Ну да. Только не говори, что первый раз его видишь.
Аверин не стал говорить. Он никогда не обращал внимания на то, какие кольца носит его брат.
– Ваши с Марией кольца заказывала бабушка, насколько я понимаю?
– Ну да. Она вообще всей свадьбой занималась. А я… ну… В общем, нам не до этого было.
– Да? И почему же?
– Ну… – Василь смутился, – Маша уже носила под сердцем Любаву.
– Ах вот оно что. – Аверин был на свадьбе, но не заметил, что невеста беременна. Он на нее вообще не смотрел. – А сними-ка свое.
Василь послушно начал стягивать кольцо с пальца. Не сразу, но оно поддалось. Аверин указал на место рядом с первым кольцом. Кольца оказались почти идентичны, разве что второе чуть побольше и со следами длительной носки. Оба кольца однозначно были сделаны на мужскую руку.
– А у Марии? Какое у нее кольцо?
– Такое же. Только в нем розовые рубины. Ну и оно меньше, конечно.
– Ясно…
Перед глазами Аверина мелькнула рука дивы Анастасии, украшенная «обручальным кольцом». Он некоторое время внимательно смотрел на кольца, потом перевел взгляд на Василя.
– Я думаю, это мое кольцо.
– Твое? В каком смысле? – озадаченно спросил брат.
– Бабушка заранее заказала две пары колец. На две свадьбы, тебе и Марии и нам с Мариной. Она даже мысли не допускала, что я откажусь.
– Но я не понимаю, зачем она его прячет! – Василь удивленно смотрел на кольцо.
– Я тоже.
«А особенно – зачем Марина его ищет».
Кольцо нужно было тщательно обследовать. И лишний раз прикасаться к нему Аверин совершенно не хотел. Даже с защитой – он как будто чувствовал исходящую от кольца опасность. Да и Кузя говорил о заклятии.
Аверин прислушался к своим ощущениям: нет, никаких «как будто». От кольца исходил едва ощутимый, но явный холодок.
– Мне можно надеть мое? – спросил Василь.
Аверин кивнул. Если за все эти годы кольцо не причинило Василю вреда, то вряд ли сделает это сейчас. А уже вскоре Аверин надеялся докопаться до истины. Он встал, открыл витрину с отцовскими инструментами и бесцеремонно вытряхнул скальпели из узкого серебряного футляра.
– Ты что делаешь? – Глаза у Василя стали размером с кофейные чашки.
– Не бойся, отец не будет нас ругать. – Аверин взял зажим, подошел к столу, подцепил им кольцо и сложил в футляр, который в свою очередь сунул в карман, а потом двинулся к выходу, приглашая брата следовать за собой.
– Попроси прислать кого-то, чтобы прибрались здесь, – сказал он уже в дверях.
Обед прошел оживленнее, чем было принято последнее время. Анонимус усадил бабушку в ее кресло во главе стола. Аверин удивился, но когда фамильяр уселся за стол, бабушка не сказала ни слова и как будто даже не заметила. Ела она немного, но для человека, который несколько часов назад чуть не умер, выглядела просто превосходно. Вероятно, чародейские знаки на ней были весьма сильны, а сила Анонимуса не давала им угаснуть.
Еду подавали все те же две горничные. Правда, одна из них, та, что видела Анонимуса в демонической форме, постоянно вздрагивала и, проходя мимо него, чуть было не уронила поднос. Глаза ее были красными, вероятно, девушка долго плакала. Нужно спросить у брата, что все это значит. Кто знает, может, бабушку пыталась отравить обиженная прислуга?
Хотя Аверин уже собрал изрядную часть мозаики. Оставалось только разместить все части на свои места.
Он взглянул на Марину. Женщина все утро избегала его, но это как раз не было удивительным. Как минимум ей должно быть стыдно за вчерашнюю выходку.
– А где же Кузя? – внезапно спросила Вера.
Аверин хотел было пояснить девочке, что кот вряд ли придет обедать. В коробке, которую отнесли ему в комнату, зефира было столько, что можно было досыта накормить человек десять. Но в этот момент Кузя появился сам. Он степенно зашел в столовую, буквально волоча за собой раздувшееся пузо, в зубах он нес большую белую зефирину.
Анонимус метнул взгляд на Кузю и замер с вилкой в руках, глаза его округлились, а рот слегка приоткрылся. Он перевел ошарашенный взгляд на Аверина, потом на Василя. Кузя тем временем прошел через всю столовую и остановился возле окна, намереваясь на него запрыгнуть.
– Ой! Он кушает зефир! Какой смешной! – заливисто рассмеялся Миша и захлопал в ладоши.
Взгляд Анонимуса тут же изменился и как будто потеплел.
– Я ему дал, он любит, – Аверин улыбнулся детям.
А Кузя, поняв, что все планируемое впечатление он произвел, грузно выскочил в окно.
Глава 7
День был удивительно теплым. После обеда все семейство высыпало на лужайку перед домом. Только бабушка заявила, что устала, и отправилась спать, но пока с ней был Анонимус, Аверин за ее здоровье не волновался.
Зато Кузе пришлось несладко. Он попытался вздремнуть на клумбе после сытного обеда, но его нашли дети. И за съеденный зефир ему пришлось расплачиваться сполна. Василь курил в беседке, Любава на скамейке под липами читала книгу, Мария с сестрой о чем-то сосредоточенно беседовали на качелях.
На первый взгляд – семейная идиллия. Но кто-то из этих людей – убийца.
Аверину очень хотелось выяснить, о чем говорят сестры. Но Кузя был занят, да и послать его подслушивать не получилось бы: женщины знают, что кот – это див, а вокруг качелей остриженный газон, незаметно не подберешься. И Аверин пошел в беседку к брату.
– Василь, – начал он, – я бы хотел с тобой еще кое о чем поговорить.
– Если ты опять про Анонимуса, – улыбнулся Василь, – то я тоже имею кое-что сказать. Ты не мог бы запретить своему диву дразнить моего? Это уже ни в какие рамки. Ты ему специально зефир дал? Я бы даже подумал, что ты сам заставляешь его это делать, но я тебя знаю. Так что…
Аверин сел:
– Нет, конечно. Не скрою, у меня было желание подразнить Анонимуса, но оно прошло примерно лет в десять.
Они рассмеялись.
– А зефиром я его премировал за то, что он добыл важную информацию.
– О… ничего себе, – протянул Василь.
– Видишь, я тебе действительно доверяю. Да, Кузя тут не просто так бегает.
– Это я как раз давно уже понял. Я имел в виду, что ты балуешь своего дива, который у тебя без году неделя, награждаешь его за выполнение заданий, а мне выговариваешь за доброе отношение к фамильяру, которого я знаю всю жизнь?
– Я ничего не говорил про доброе отношение, Василь, как раз наоборот. А, ладно. Давай ты мне лучше расскажешь, что за странная история с этой горничной? Она же до истерики боится Анонимуса. Зачем ты ее мучаешь?
– А-а… – Василь затушил папиросу. – Ты все-таки спросил. Тогда, я надеюсь, ты хоть в этот раз дослушаешь меня до конца.
– Конечно. – Аверин наклонил голову в знак того, что готов слушать.
– Как ты знаешь, бо́льшая часть моего персонала приходящая. Живут в окрестных деревнях. Естественно, почти никто не знает о сущности Анонимуса, мы стараемся при посторонних этого не афишировать. Зимой пришли две новые горничные. Девочки из соседней деревни Колтуши, я знаю их семью, пару лет назад у них дом сгорел, весь приход им деньги собирал. А ты сам знаешь, как тут с работой. Либо арендовать землю и работать фермером, либо идти в поместья. В общем, я их взял. Старательные девочки, неленивые. В целом послушные. Были, до поры до времени. Весной Верочка ногу сломала. Все в порядке, если тебе интересно, уже не хромает даже. Но Анонимус вылетел к ней и на руки подхватил. Ты знаешь, как это выглядит. Не было никого – и вдруг раз, и вот он.
Это Аверин прекрасно знал. Скорость дива шестого уровня была такой, что обычный человеческий взгляд не был способен увидеть его в движении.
– Анфиса, это та горничная, одна из сестер, увидела это и все поняла. Это я потом узнал. Пока моя дочь ходила в гипсе, эта девица баламутила мне персонал. На пару со своей сестрой. И две недели назад мне тут устроили бунт. Как ты помнишь, Анонимус всегда ел либо на кухне с остальными, либо в своей комнате. И тут все приходящие работники заявили, что больше не сядут с ним за один стол. Помнишь, я говорил тебе про бесплодие и чирьи? Так вот, это еще не весь список «бед», которые способен принести див. Я поговорил с бунтовщиками и разобрался, откуда ноги растут.
– Почему ты просто их обеих не рассчитал?
– Я их выгнал в тот же день. – Василь снова закурил, огляделся по сторонам, заметил жену и Марину и помахал им рукой: – Родная, сделай нам, пожалуйста, кофе!
Аверин проводил взглядом немедленно направившуюся в дом Марию и снова повернулся к Василю:
– И?
– А на следующий день пришла их мать. Плакала, заверяла, что оттаскала дур за косы. У них еще пятеро детей.
– Просила взять обратно?
– Ну да. Я подумал и взял. Все равно с этой забастовкой надо было что-то делать. И мы с Машей подумали и придумали посадить Анонимуса за наш стол. В качестве борьбы с суевериями. А сестрам этим пришлось прислуживать ему за обедом.
– Василь, – укоризненно проговорил Аверин, – почему ты мне не сказал?
– Не сказал? А ты слушал? – Василь подался вперед. – Ты бываешь дома раз в десять лет! И тут же начинаешь свои порядки наводить.
– Ах вот оно что, – прищурился Аверин. – Так ты решил двух зайцев разом убить? И горничных на место поставить, и меня заодно?
– Знаешь, – Василь напустил на себя серьезности, – если хочешь быть тут хозяином, так и живи тут. Если нет…
– Подожди, – перебил его Аверин, – так, значит, дерзить мне ты Анонимусу приказал?
– Нет. Вот это нет. Я сам удивился. Кто знает, может, ты и прав, и он от моего великодушия берега потерял. Не ожидал от него.
Аверин хмыкнул:
– А чего ты хотел? Твои дети зовут его дядюшкой, ты сажаешь его за свой стол. Может, он решил, что он вам роднее, чем я? А?
– А может, он просто обижен на тебя? Ты вон даже не знал, что Любава в Академии училась! Это просто не смешно.
– Обижен? Да он меня никогда не замечал даже, о чем ты говоришь?
Василь посмотрел на брата долгим пристальным взглядом.
– Гера… вот скажи, ты что, правда слепой? За все эти годы ты так и не понял главного…
– Прошу прощения, что перебиваю. – На пороге беседки появилась Мария с подносом.
Кофе пах восхитительно. Аверин посмотрел на Марию и улыбнулся:
– Спасибо.
– Не за что. Можете проверить, он не отравлен.
– Не обижайтесь. – Аверин посмотрел Марии прямо в глаза. – Я теперь все проверяю. Со вчерашнего вечера.
Она смутилась. Очевидно, Марина ей все рассказала или… Но выводы делать пока рано. Он начертил над чашками знак и поднес свою к губам. Кофе был хорош. Аверин не привык пить кофе так поздно, но что делать – ему сейчас нужна ясность мыслей.
– Вот что, – проговорил он, когда Мария ушла, – давай к делу. У меня к тебе еще одна просьба.
– Конечно. – Василь отпил кофе и закурил.
– Я хочу, чтобы ты поговорил с Любавой. Она что-то знает или подозревает. Но сказать боится. Ты все-таки ее отец. Думаю, тебе она доверяет больше, чем мне.
Василь отвернулся и долго смотрел куда-то вдаль. На его папиросе начал скапливаться пепел. Брат дернул рукой, и пепел упал на землю.
– Я знаю, – медленно проговорил он, – кого ты подозреваешь. Но я поговорю с Любавой. И обещаю: не буду ничего от тебя скрывать.
– Василь, – Аверин тронул его за плечо, – еще раз, пожалуйста, запомни. Я никого не подозреваю. Я не так работаю. Сейчас я просто собираю информацию. И та, которая есть у Любавы, для меня очень важна. Мы все не хотим знать правду. Но ее необходимо раскопать. Понимаешь?
– Да понимаю. – Василь встал. – Я поговорю. С этим надо заканчивать.
Аверин остался один в беседке. Наедине с чашкой кофе у него было время подумать.
Он посидел немного, глядя на темную жидкость, потом одним глотком осушил чашку, оставив только гущу. Самое время погадать. Он улыбнулся и направился к дому и краем глаза отметил, что Кузя, отвязавшись, наконец, от детей, шмыгнул в густые кусты смородины.
Дойдя до спальни бабушки, он осторожно приоткрыл дверь. Она спала, а Анонимус стоял у изголовья ее кровати как изваяние. Аверин жестом велел ему выйти.
Тот, поколебавшись немного, покинул комнату.
– Мне нужно поговорить с тобой, – закрыв дверь, негромко произнес Аверин. – Не волнуйся, мы не отойдем далеко, никто не войдет в эту комнату мимо тебя.
– Окно открыто, – произнес Анонимус.
– Закрой и возвращайся, – разрешил Аверин.
Див исчез. Через несколько секунд дверь слегка скрипнула, и он появился снова.
– Я слушаю. – Лицо его было каменным. Кузю с зефиром он однозначно не простил.
Но переживания фамильяра интересовали Аверина сейчас меньше всего.
– Скажи мне, кто приказал тебе вести себя вызывающе?
Взгляд Анонимуса на миг стал растерянным, и Аверин понял, что попал в точку.
– Я не буду повторять дважды. Ты нарочно мне дерзил. Кто тебе приказал и зачем?
Див молчал. Только сверлил его немигающим взглядом.
Аверин вздохнул:
– Анонимус, давай не будем терять твое и мое время. Ты отлично знаешь, что, если ты мне не ответишь, я попрошу Василя заставить тебя говорить. Ты мешаешь защищать бабушку. Которую я люблю, несмотря на ее ужасный характер.
– Госпожа Мария Николаевна, – ответил див и снова замолчал.
– Не вынуждай меня вытягивать из тебя слова клещами. Зачем? Она это как-то объяснила?
Див медленно наклонил голову:
– Она сказала, что ваше сиятельство причиняет много боли его сиятельству Вазилису Аркадьевичу. И для всех будет лучше, если вы больше не появитесь в этом доме. Если я спровоцирую ваше сиятельство, то хозяин поймет, наконец, каково ваше истинное лицо и не захочет вас более видеть.
Аверин прикрыл глаза. Потом снова посмотрел на фамильяра.
– А «его сиятельство Вазилиса Аркадьевича» ты спрашивать не пробовал?
– Когда ваше сиятельство изволили отослать его подарок два года назад, хозяин три дня не выходил из курительной комнаты даже к обеду. Уходил только спать и с утра снова возвращался обратно.
Этого Аверин не знал. И к сведению принял. Но выслушивать нравоучения от фамильяра не собирался.
– Анонимус, – прервал он дива, – я думаю, с Василем мы сами как-нибудь разберемся. А ты сейчас должен нам помочь найти того, кто пытается убить члена нашей семьи. И это точно не я и не Василь. Ты это понимаешь?
– Да, ваше сиятельство, – поклонился див, – готов служить всеми своими силами.
– Отлично. Тогда дай мне ключ от комнаты вызовов.
Див достал из кармана связку ключей, отцепил нужный и протянул Аверину.
– Спасибо. Можешь идти.
Глаза Анонимуса внезапно широко распахнулись.
– Всегда к вашим услугам. – Он низко поклонился и скрылся за дверью.
Теперь было бы неплохо найти Кузю. Не то чтобы Аверин был не в силах без него обойтись, но див мог заметить то, чего не увидит колдун. Аверин огляделся, но Кузи поблизости не наблюдалось, поэтому он решил начать сам с выяснения, какие на кольце заклятия.
Он спустился вниз, дошел до комнаты вызовов и открыл дверь.
Эта комната, в отличие от остальных, заметно изменилась с тех пор, как он был тут в последний раз.
Первое, что бросалось в глаза, – ею пользовался чародей, а не колдун.
Алатырь и прочие начерченные на полу знаки оказались наполовину закрыты толстым ковром и давно не обновлялись. На полках располагались всякие настойки, травяные порошки и множество различных свечей. Колдуны используют подобные вещи очень редко. Возле окна стоял стол, на котором находилось несколько приборов, о назначении которых Аверин лишь догадывался. Что ж. Они не помогут, но и не помешают. Места вполне достаточно.
Он взял из стопки листов бумаги один, нашел карандаш и принялся чертить. Закончив, вынул футляр, вытряхнул из него кольцо и осторожно подвинул его карандашом в центр листа. Полез было за часами, и тут прямо на стол приземлился Кузя.
– Мя-я-а! – сказал он и вдруг заметил кольцо. Ткнулся в него носом и принялся старательно обнюхивать. Потом отшатнулся, чуть не сверзнулся со стола и снова завопил: – Мя-я-а!
Аверин закрыл окно и задвинул занавеску.
– Давай рассказывай, – разрешил он.
Кузя обратился в человека и тут же кинулся к столу. Ткнул пальцем в кольцо, потом передумал и возбужденно зашептал:
– Я такое нашел! А кольцо это…
– Так, – перебил его Аверин, – давай по порядку. Что ты нашел? А потом про кольцо.
– Я нашел еще одну бутылку вот этого! – Он ткнул пальцем в бутыль с настойкой аконита. – Только она гораздо меньше.
– Где?
– В спальне вашего брата. Она там в шкафу стоит.
– Ты смог туда забраться и посмотреть, кто брал бутылку?
– Ага, – подтвердил див, – ваш брат, его жена, ее сестра и чародейка.
– Хм… – Аверин поскреб нос, – это нам мало что дает. Но все равно молодец. Теперь давай про кольцо. Что ты там унюхал?
– Вашу кровь! – возбужденно воскликнул Кузя и тут же зажал рот обеими руками. – Ой, – он снова перешел на громкий шепот, – надеюсь, никто не слышал.
– Я тоже.
Аверин наклонился над кольцом.
– Моя кровь, говоришь? Интересно.
– Ага. На ней построено то заклятие, я говорил про него. Оно… похоже на то, которым вы привязали меня.
– Подожди, – Аверин нахмурился, – ты хочешь сказать, что это кольцо – жетон владения, к которому привязывают дивов?
– Не-а, – замотал головой Кузя, – похоже на ту штуку, к которой меня привязали для Сомова. Но все равно не то. Не понимаю, что это. Никогда не видел. Можно взять? – Он указал на кольцо.
Аверин кивнул. Кузя поднял кольцо, еще раз тщательно обнюхал, лизнул и попробовал на зуб.
– Не увлекайся.
– Ага. Нет, никакого дива я не чувствую. Это не жетон. Тут только запах вашей крови. Еще – той женщины, бабули и вашего фамильяра. Но это потому, что он его долго на себе таскал.
– Так, ясно. Положи кольцо и отойди.
Все же Кузя появился как нельзя вовремя. Про кровь Аверин ни за что бы не догадался. Кто использовал его кровь для заклятия? Бабушка? Когда кольцо появилось на свет, Аверин много тренировался в этой самой комнате, готовился к экзамену по вызовам, и добыть его кровь не составляло труда. Но при чем тут Марина? Может быть, это какая-то колдовская версия приворота?
Ничего, сейчас посмотрим, что это за заклятие.
Он вынул часы, перевел их в режим «солярного круга» и начал медленно раскручивать, тихо произнося заклинание. Знаки под кольцом засветились, и над ним стали проявляться буквы, постепенно складывающиеся в слова. И чем дальше их читал Аверин, тем мрачнее становился. М-да… Он знал, что бабушка – очень своеобразный человек, но это даже для нее было чересчур.
В дверь комнаты постучали.
– Гера! Ты тут? – послышался голос брата.
Кузя вытаращил глаза и зажал рот.
– Давай, – тихо проговорил Аверин и добавил громко: – Да-да, сейчас открою.
Он направился к двери и впустил Василя. Лицо брата аж светилось от радости. Он схватил Аверина за руку и затряс ее:
– Все прояснилось с Любавой. Бедная девочка. Почему ты мне не сказал, что этот твой аконит – это обычный борец?
– Хм. Не думал, что ты не знаешь. Так что там с Любавой? Она его давала кому-то?
– Да, конечно. Она его Маше давала, примерно с месяц назад. И испугалась, бедная, что ты будешь теперь Машу подозревать. А Маша его мне брала!
– Тебе? То есть Мария брала настойку аконита для тебя? – уточнил Аверин.
– Да! – воскликнул Василь, в его голосе слышалось облегчение. – У меня зуб разболелся, сил никаких не было. Она и взяла мне полоскать. Я полночи мучился, не знаю даже, что хуже, зубная боль или эта гадость. Полстакана воды и три ложки… фу-у. Да эта бутылка у нас до сих пор стоит в шкафу, наверное. Давай сходим проверим.
Аверин внимательно посмотрел на брата. Получается, Кузя принес чрезвычайно важную информацию.
– Месяц назад, говоришь? И как, зуб-то вылечил?
– А, да. Утром поехал. Во!
Василь открыл рот и показал золотой зуб.
– Ладно, пойдем посмотрим, на месте ли твоя отрава.
Не стоило брату знать, что Кузя уже побывал у него в спальне. И из комнаты вызовов Василя надо побыстрее увести. Если он заметит манипуляции с кольцом, то начнет задавать вопросы. А Аверин еще не был готов на них отвечать.
Они поднялись наверх и прошли в спальню.
– Вот, вот она, – Василь распахнул шкафчик и показал небольшую бутылочку. – Надо ее, правда что, отнести обратно в колдунскую. А то я не знал, что это такая жуткая отрава, вдруг нечаянно выпьет кто.
– Да, такие вещи лучше держать под замком, – согласился Аверин.
– Точно. А то кто-нибудь из персонала решит поправить здоровье и подумает, что у меня тут хреновуха стоит, – Василь рассмеялся.
Аверину очень не хотелось портить хорошее настроение брата, но выбора не было. Чем быстрее удастся раскопать эту крайне неприятную историю, тем меньше шансов, что пострадает кто-то еще.
– А скажи мне, как часто вы собираетесь за столом всей семьей? Завтрак, обед и ужин? – задал он вопрос.
– Обед и ужин. За завтраком не всегда. Я люблю поспать, знаешь ли. Так что часто Маша с детьми завтракают без меня.
– А Марина?
– Тоже с ними, обычно.
– Хорошо. А не было такого, чтобы кто-то из семьи не выходил к обеду или к ужину? Примерно в середине лета.
– Ты думаешь, не мог ли кто-то съездить в скит и подложить отраву? Я тоже об этом думал. Но тут мало не выйти к ужину или к обеду. Смотри, поезд до Сортавалы идет восемь часов. Там еще на катере часа полтора. А сперва надо добраться до вокзала. Да и не ходят по ночам катера. Разве что кого из рыбаков нанять. Но на это еще больше времени нужно. Ну и бочку с огурцами точно на причал не вынесут, надо как-то пробраться в погреб скита незаметно. Получается не меньше суток. Так надолго точно никто не пропадал.
– Но все-таки? Попробуй вспомнить.
Василь присел на край кровати и задумался.
– Ну… Извини, не помню.
– Ладно. Тогда вот еще. А может быть, примерно в то время кто-то вызывал такси? Или просил Анонимуса куда-то отвезти?
– А! – Лицо Василя просветлело. – Точно! Вспомнил. Марина такси вызывала, я еще удивился, почему не сказала Анонимусу. В июле, кажется. Или в июне…
– Куда она ездила и когда вернулась?
– В город. Там то ли молебен был какой-то, то ли мощи привезли. Ты же знаешь, я не особенно этими вещами интересуюсь.
– Ясно. Она одна поехала? А вернулась когда?
Василь наморщил лоб:
– А не помню. Вечером, наверное. Но вот, кстати, на следующий, по-моему, день она действительно опоздала на обед. Ходила на озеро наше с утра купаться. Она туда часто ходит. Но она точно на озере была. У нее еще волосы не высохли, когда она вернулась.
– А число ты совсем не помнишь?
Василь покачал головой:
– Нет, не помню. Да ты Анонимуса спроси, ты же знаешь, какая у него память. Он ворота открывал. Думаешь, это важно? Я же говорю, за такое время добраться до скита и вернуться просто нереально.
– Я знаю. Но ты очень помог, спасибо.
– Да о чем ты? Это же наша общая бабушка, вообще-то, – Василь хлопнул брата по руке.
От Василя Аверин сразу направился к бабушке. Она уже проснулась и читала книгу. Для ее возраста у бабушки было удивительно хорошее зрение, она даже не пользовалась очками.
Пожелав бабушке доброго вечера, он справился о ее здоровье и еще немного поболтал о разных пустяках. Он ждал, когда бабушка сядет на своего любимого конька.
– Ну а все-таки расскажи мне, ты хоть с кем-то встречаешься? – наконец спросила она.
Аверин улыбнулся. Именно это ему и было нужно.
– Да, у меня есть подруга. Мы встречаемся довольно регулярно.
– Как хорошо. Из какого она рода? Сильна ли ее кровь? Она чародейка?
– Ну… она ясновидящая, в некотором смысле.
Аверин не стал добавлять, что ясновидящей она была только на экране телевизора. И про «ее род» он даже не спрашивал, потому что не было там никакого рода, да и не планировал он с этой актрисой создавать семью.
– Это неплохо. Почему ты не привез ее с собой? Я бы хотела с ней познакомиться. Жаль, конечно, что ты отверг Мариночку, но не судьба. Даст Бог, мне полегчает, заберу ее в скит.
Вот оно.
– А кстати, – как бы невзначай спросил Аверин, – помнится, у Озерковых был фамильяр. От него еще девочек прятали. Где он сейчас? Почему Василь не получил его в качестве приданого?
Бабушка заметно смутилась. Но быстро взяла себя в руки.
– Пришлось отправить его в Пустошь. Он оказался очень нестабильным, никто не смог справиться с ним.
– Неужели? Как жаль, что в ските, полном могущественных колдуний, не нашлось никого, кто бы смог обуздать дива, – полным сожаления голосом произнес Аверин.
Бабушка тут же попыталась перевести тему:
– А ты знаешь, у меня недавно была настоятельница одного монастыря под Омском. Так вот, ее сын аж заместитель министра в Министерстве порядка колдовских и чародейский дел. Я рассказывала о тебе, она может посодействовать, замолвить пару словечек.
– Бабушка. Я столько раз говорил, что не хочу в столицу. Вы могли бы и запомнить.
– Я помню, Гера. Но тут такая возможность. Твой отец был бы рад за тебя. Я рассказывала, что он был близок с Императором Владимиром Александровичем?
– Да, бабушка. Много раз. И даже показывали фотографии. А теперь извините меня. Вы напомнили мне об одном важном деле. Мне нужно срочно позвонить.
Он поцеловал бабушку в лоб и вышел из спальни, сделав знак Анонимусу следовать за собой.
Когда они оказались в коридоре, Аверин спросил:
– В июле или в июне Марина вызывала такси. Ты можешь назвать число?
– Пятнадцатого июля, – моментально ответил див.
– Спасибо, Анонимус. Можешь идти. Не стоит оставлять бабушку надолго, особенно сейчас.
Аверин спустился вниз и подошел к телефону. Убедившись, что вокруг никого нет, взял со столика записную книжку с номерами. Службу такси, которой пользовались брат и остальные члены семьи, он нашел на второй странице. И тут же набрал номер.
– Здравствуйте, – сказал он девушке-диспетчеру, – вас беспокоит граф Аверин. Не могли бы вы мне помочь?
Дождавшись «да-да, я вас слушаю», он продолжил:
– Пятнадцатого июля моя супруга заказала у вас машину в поместье Коркино. Подскажите, пожалуйста, куда именно она ездила? Если сомневаетесь в моей личности, можете проверить на станции номер телефона, с которого я звоню. Это домашний номер.
