Виктор Дашкевич
Магическая Российская империя. Комплект из 3 книг
Пусть думает, что он ревнивец или рогоносец.
– Хорошо, я посмотрю по книге, – ответила девушка.
– Спасибо огромное, вы меня очень выручили. Когда можно будет позвонить и узнать?
– Через полчаса, максимум через час, если будет много заказов.
– Отлично. Я перезвоню через час. Скажите, пожалуйста, ваше имя.
Девушка назвалась. Аверин еще раз поблагодарил и повесил трубку. Огляделся. И увидел Кузю.
– Ты очень вовремя. Следи, чтобы никто меня не подслушал.
Он снова снял трубку и принялся набирать номер.
– Але, – раздался в трубке голос Крысина, – участок…
– Это граф Аверин, – перебил его колдун, – мне нужен Виктор Геннадьевич.
– Слушаюсь, сейчас передам.
Через минуту в трубке раздался голос Виктора:
– Привет. Как там ваша бабушка?
– Жива. И даже почти здорова. Я потом все расскажу.
– О, а есть что рассказывать?
– Конечно. Вы же знаете, вокруг меня всегда тайны и заговоры.
Из трубки раздался смех.
– Так что, вы по делу? – отсмеявшись, спросил Виктор.
– Да. Послушайте, не в службу, а в дружбу, вы не могли бы сделать запрос по двум людям? Сестры Озерковы, Мария и Марина Николаевны, дата рождения восьмое сентября сорок третьего года. Мария Озеркова сейчас Аверина. Мне нужны все данные по их личности, кто родители, где жили и прочее. Сможете?
– Стоп. Вы говорите о супруге вашего брата?
– Да.
– Хм… ладно, я надеюсь, вы мне расскажете эту историю.
– Конечно. Когда вы сможете все узнать?
– Ну, сейчас вечер уже. Я направлю запрос. Так что не раньше завтрашнего утра.
– Огромное спасибо.
– Спасибо, Гермес, в рюмку не нальешь. С вас ужин в «Еноте».
– Конечно. Только мне сейчас много пить нельзя, у меня кот, – он покосился на Кузю.
– Как же так?! Сдайте этого кота в участок немедленно!
– Нет уж. И не мечтайте, он очень полезный. До завтра.
– До завтра, – ответил Виктор и повесил трубку.
Кузя подошел и потерся об его ногу.
Аверин хотел было наклониться и погладить, но вовремя себя одернул. Все же прав Василь. Внешность кота очень обманчива. Вот с Анонимусом сложно забыть, кто он такой. А когда твой див бо́льшую часть времени выглядит милым и безобидным, бдительность потерять очень легко.
Ужин прошел во вполне непринужденной обстановке, несмотря на то что Аверин перед началом трапезы проверил всю еду. Присутствующие как будто старались забыть о том, что происходит в доме. Впрочем, так, наверное, даже лучше.
После ужина Аверин снова вернулся к телефону и позвонил в службу такси. Когда к телефону подошла нужная ему диспетчер, он представился и спросил:
– Ну как, вы узнали, куда ездила моя жена?
– Да, конечно, ничего сложного, у нас все записывается. Она ездила в Дубровку.
– А обратно? Когда она поехала обратно?
– Вообще не поехала. Обратно водитель взял другой вызов.
– Ясно. Огромное вам спасибо.
Он повесил трубку. Подумал и решил прогуляться до озера. Ему нужно было время, чтобы уложить в голове полученную информацию. Кузя неспешно трусил следом, иногда отвлекаясь на птиц и скрываясь в кустах.
Коркинское озеро было очень красивым в это время суток. Солнце уже садилось, стоял полный штиль, и вода напоминала зеркало, в котором отражались сосны. На пляже никого не было. Аверин разделся, зашел в воду и поплыл.
Вода была довольно прохладной, и это бодрило. Проплыв пару раз до противоположного берега и обратно, Аверин вышел из воды.
– Мя-а-а! – возмущенно завопил Кузя.
Аверин мог понять его недовольство – ведь в воде див не мог следовать за ним.
– Видишь? Никто меня не съел, все тебе достанется, – пошутил он и принялся одеваться.
Кузя в ответ еще раз возмущенно мявкнул.
К дому они подошли уже в сумерках. Идти к парадному входу не хотелось, поэтому Аверин, вспомнив, где находится задняя калитка, направился к ней. Она уже была заперта на ночь, но Аверин знал секрет. Он подергал один из прутьев, и тот легко вышел из своего гнезда. Этот проход он устроил в четырнадцать лет, чтобы беспрепятственно уходить из дома по ночам. Надо же, до сих пор его секретный лаз никто не заметил. Он пролез в образовавшуюся щель и вернул прут на место. Кузя запрыгнул следом и внезапно замер, прислушиваясь. Потом медленно, крадучись, двинулся вдоль забора.
Аверин, стараясь не шуметь, пошел за ним. Они прошли мимо аллеи и вышли в дальнюю часть парка, где располагался семейный склеп.
Аверин остановился. Он увидел возле склепа скорченную фигуру. Сделав знак Кузе отойти подальше, он тихо двинулся вперед и, зайдя за полукруглое здание, остановился. В вечерней тишине он услышал голос Анонимуса:
– …Я сделаю все, все что угодно, чтобы этого никогда не случилось…
Внезапно фамильяр замолчал, скорее всего, почувствовав ауру колдуна. И Аверин, понимая, что скрываться бессмысленно, вышел из-за склепа. Анонимус мгновенно поднялся с колен. Взгляд его был растерянным.
– Что ты тут делаешь? Почему ты не с бабушкой?
– Ее сиятельство отослала меня. Она устала и хочет побыть одна.
– Почему ты не доложил Василю?
– Я доложил. Но он велел мне сделать так, как она просит. Я закрыл окно и запер дверь. Хотел остаться за дверью, но ее сиятельство приказала мне убираться прочь.
– Да что за семейка такая! – Аверин с досадой стукнул себя кулаком по бедру. – Иди за мной. – Он зашагал к дому.
– Ваше сиятельство, вы можете подождать минутку? Мне нужно сказать вам что-то очень важное.
– Да? – Аверин остановился. – Это связано с отравлением бабушки?
– Нет.
– Тогда может это подождать?
– Да, то есть… я бы хотел сказать сейчас. Это про вашего отца.
– В таком случае…
Внезапно Анонимус исчез, а откуда-то из-за кустов раздался истошный вопль Кузи. Аверин, не разбирая дороги, ринулся на звук и услышал хлопанье огромных крыльев. В небе на мгновение мелькнул силуэт какой-то крупной птицы и тут же пропал, а к ногам Аверина упала взъерошенная галка.
– Див, – каркающим голосом доложила она, – сильнее вашего.
– Что?! – воскликнул Аверин. – Анонимус, где он?
– В дом, защищать, – каркнула галка.
– К дому, – скомандовал Аверин и помчался по аллее.
Кузя в образе галки летел над его плечом. Проклятье. Неужели все выводы про отравление неверны? И его организовал кто-то со стороны?
В доме было тихо. Он бросился к спальне бабушки, но Анонимуса там не увидел. Зато под дверью сидела Марина и плакала навзрыд. Аверин остановился. В том, что он не нашел тут Анонимуса, ничего удивительного не было: вероятно, тот бросился защищать Василя или, скорее даже, Мишу.
– Ты что тут делаешь? – Он подошел к Марине, которая подняла к нему мокрое от слез лицо.
– Ненавижу. Всю вашу чертову семейку ненавижу! – прохрипела она, медленно встала и, слегка пошатываясь, двинулась к лестнице наверх.
– Кузя, ломай дверь, – скомандовал Аверин.
На месте галки немедленно появился кот размером примерно по пояс, когтистая лапа вонзилась в дерево, и дверь с треском распахнулась. На пол упал кусок дверного косяка.
Бабушка, стоявшая за дверью, отшатнулась и едва не упала, но Аверин ее подхватил.
Уложив бабушку в кровать, он сел в кресло напротив.
– Может быть, скажете правду? Совсем недавно вы хотели исповедаться. Не настало ли время облегчить душу?
Бабушка молчала, поджав губы. Минуты две стояла напряженная тишина, а потом в дверях появился Василь в домашнем халате. Вероятно, он принимал вечерний душ и теперь с изумлением смотрел сначала на искореженную дверь, потом на брата. Аверин только развел руками:
– Ты тут сетовал намедни, что я никого не слушаю. И вот я, готов.
В дверях появился Анонимус с Мишей на руках. Значит, насчет объекта защиты Аверин не ошибся. Посмотрев на фамильяра, Аверин прикоснулся пальцем к губам. Тот в ответ едва заметно кивнул.
– Так… что случилось? Гера? Бабушка? – Василь продолжал с недоумением осматривать комнату.
– Мне бы тоже хотелось это услышать. Но вот беда, бабушка не желает говорить.
– Ух ты, – воскликнул Миша, – а кто сломал дверь?
Аверин мельком взглянул на Кузю – тот уже принял облик нормального кота.
– Вы все, – надтреснутым голосом вдруг заговорила бабушка, – оставьте меня, наконец, в покое. Выйдите из моей комнаты!
Анонимус немедленно перешагнул порог, но остался стоять в коридоре.
– Но, бабушка… – начал было Василь, но потом махнул рукой и тоже вышел.
– Гера, подожди. – Бабушка подняла ладонь.
Аверин подошел к кровати.
– Гера, я прошу тебя, оставь это дело, – взяв его за руку и сжав ее, попросила она. – Если мне суждено умереть, я умру. А ты сломаешь жизнь тем, кого любишь. Ты ведь любишь свою семью, Гера.
– Да, бабушка. Я люблю свою семью. Но я не хочу, чтобы моя семья и дальше жила в этом кошмаре. И если кто и ломает чужие жизни, то это точно не я.
Она вздохнула и отпустила его, и Аверин тоже вышел из спальни.
– Василь, иди к себе, – устало произнес он, – и Мишу забери. Пусть они с Кузей поиграют. Мы тут сами разберемся.
Кто бы ни прятался в парке, если бы он хотел напасть, то уже бы это сделал. Но бдительность нужно сохранять в любом случае.
Анонимус нехотя отпустил Мишу, и тот, схватив в охапку кота, последовал за отцом.
– Рассказывай, только быстро, кто это был.
– Див. Сильнее меня на уровень или два. Он прятался под маскировкой и следил. Кот, вероятно, учуял его запах. Ваш див мог погибнуть мгновенно, но все равно поднял тревогу. – В голосе Анонимуса послышались нотки чего-то, похожего на уважение.
– Так. И что сделал ты?
– Он быстрее меня, я бы не смог его поймать. Поэтому я бросился к дому, чтобы защитить… его жителей. Сейчас я настроился не только на дом, но и на весь парк. Пока не чувствую никого постороннего.
– Хорошо. Маскировка, говоришь. Хорошая?
– Очень. Он был в нескольких метрах от меня, но я ничего не почувствовал.
– А сейчас? Может ли он проникнуть в парк?
Анонимус замер, словно прислушиваясь к чему-то.
– Думаю, нет. Теперь я настороже.
– Отлично. Вот что, послушай меня, Анонимус. Я знаю, что не очень тебе нравлюсь. Но скажи, ты доверяешь мне?
Фамильяр склонил голову, не раздумывая.
– Тогда я не буду приказывать, я тебя прошу. Будь здесь и охраняй бабушку. Я помню, что бабушка сказала тебе убираться, а Василь подтвердил. Но речь идет о защите. И ты отлично знаешь, как работают приоритеты.
Анонимус молча кивнул. И, подумав немного, добавил:
– А кто будет защищать Мишу? Ваш див храбрый, но очень слабый.
– Я, – пожал плечами Аверин. – Не буду спать сегодня и в придачу поставлю свои ловушки. Давай сделаем так. Ты расположишься на первом этаже, а я на втором, рядом со спальней Миши. У меня больше шансов защитить его, потому что тебе придется сразу вступить в бой, один на один, а я могу поднять щит и продержаться до твоего появления. А втроем мы точно справимся.
«По крайней мере, я на это надеюсь», – подумал Аверин. Этот неизвестный див спутал все карты. Или он, Аверин, ошибся, или…
Или див не имеет никакого отношения к истории с отравлением. В самом деле, странно было бы травить кого-то при помощи дива седьмого или восьмого уровня.
– Да, кстати, – вспомнил он, – Анонимус, ты хотел сказать мне что-то важное.
Лицо Анонимуса изменилось. Он как будто смутился и уставился в пол. И вроде даже покраснел. Аверин никогда не видел его таким.
– Вы правы, – пробормотал он, – потом. Сейчас не стоит об этом.
– Так. Я опять должен тянуть клещами?
– Ваше сиятельство, – взмолился Анонимус, и на его лице отразился то ли страх, то ли что-то очень похожее, губы задрожали. – Я клянусь, это не имеет никакого отношения к ее сиятельству. Это… дело очень давних дней. Я вам обязательно расскажу. Но… позже.
– Ясно, – Аверин вздохнул. Ему начали уже надоедать все эти семейные тайны. – Оставайся тут. Я пойду поставлю сигнализацию.
Он повернулся, чтобы уйти.
– Ваше сиятельство, – остановил его тихий голос фамильяра.
Он оглянулся.
– Простите, что не смог защитить Аркадия Филипповича и Елену Ивановну… – едва слышно проговорил Анонимус.
– Я… простил. – Он запнулся. – Давно уже простил.
Аверин направился к выходу. Ночь предстояла нелегкая.
Расставив ловушки, он зашел в библиотеку. «Чудь и Навь» нашлась на своем прежнем месте, и Аверин взял ее. Он уже успел освежить в памяти то, что ему было нужно, но предстоит бессонная ночь. Конечно, запросто может оказаться, что вторгшийся к ним див – просто бабушкин шпион или защитник из скита. За долгие годы в скит передали множество фамильяров, и все они формально подчинялись бабушке, но рассчитывать на это не стоило. Аверин вышел из библиотеки, прошел мимо Анонимуса, помахав ему. Тот поклонился.
Наверху возле окна между кадками с декоративными деревьями стояли кресло и столик. Тут-то Аверин и устроился с книжкой. Кузя походил вокруг деревьев, потом запрыгнул в одну из кадок и свернулся там калачиком.
Дом постепенно погрузился в сон. Из комнаты Миши вышла Любава, видимо, она читала мальчику книжку. От чародейки в деле охраны пользы мало, но она хотя бы сможет оказать помощь, если кого-то ранят.
Как быстро успокоились домочадцы. Возможно, под защитой фамильяра они настолько привыкли чувствовать себя в безопасности, что даже не думают, что на них кто-то может напасть. И лучше им оставаться в неведении.
Негромко заскрипела лестница: на второй этаж поднялась Марина. В руках ее был поднос с кофейником и чашкой, который она, подойдя, поставила на столик. Кроме кофе там лежала плитка шоколада.
– Простите меня, Гермес Аркадьевич… Я вовсе не ненавижу вас. И… – Она перевела взгляд на кофе. – Можете проверить, тут ничего, кроме кофе, нет. Это вам, вы же всю ночь сидеть собираетесь, мне Анонимус сказал.
– Спасибо. – Он обмакнул палец в кофе и протянул Кузе.
Тот вытянул мордочку и лизнул палец длинным розовым языком. Потом снова свернулся клубком, показывая, что все в порядке. Аверин сделал глоток. Да, кофе пригодится.
– Зачем ты здесь? Если хочешь мне что-то рассказать – говори. Я готов тебя выслушать и помочь.
– Помогите мне, умоляю. – Марина принялась теребить подол платья. – Гермес Аркадьевич, мне уже почти сорок. Это мой последний шанс родить ребенка. Вы ведь хороший человек. А я не такая уж уродина.
Аверин поднялся и посмотрел на нее сверху вниз. Женщина подняла голову, с надеждой глядя ему в глаза. Он взял ее за руку и сильно сжал.
– Марина, – медленно проговорил он, – почему я? Ты можешь мне объяснить, почему отцом твоего ребенка должен стать именно я?
Она вся как-то сжалась, будто он ударил ее, и опустила голову, уставившись куда-то на носки его ботинок. И не ответила.
– Марина, – еще раз повторил он, – я же сказал, что хочу тебе помочь. Расскажи мне все.
Она отшатнулась.
– Я не могу, – зашептала она, – понимаете, не могу, не могу, не могу… – Она развернулась и побежала, скрывшись за поворотом коридора.
Нет, не может быть никакой ошибки.
Аверин вздохнул и снова погрузился в чтение.
Глава 8
Ночь прошла спокойно. Под утро Аверин немного задремал и не заметил, как Кузя перебрался из кадки ему на колени. Стряхнув кота, он потянулся. Все же див прибыл из скита? А добрая бабушка наградила внука, в придачу ко всему, еще и бессонной ночью…
Дверь Мишиной спальни хлопнула, и оттуда высунулось любопытное личико мальчика. Он увидел потягивающегося Кузю.
– Вот ты где! – завопил он и кинулся к коту. – Пойдем кушать.
И, заметив Аверина, поприветствовал:
– Доброе утро, Гермес Аркадьевич!
Для пяти лет у мальчика была удивительно хорошая дикция.
– Доброе утро, – зевнул Аверин.
Миша постучал в комнату Веры:
– А мы с Кузей идем завтракать, – сообщил он, и Вера появилась на пороге, уже одетая и причесанная. Похоже, одевалась она без посторонней помощи. Девочка вежливо поздоровалась.
– Вы с нами? – спросил Миша и, не дождавшись ответа, подхватил кота и помчался по лестнице. Кузя не сопротивлялся. Завтракать он был согласен всегда. Вера последовала за братом.
Снизу донеслось:
– Доброе утро, дядюшка Анонимус!
И послышался негромкий голос Веры:
– А ты еще покажешь, как превращаешься в огромную страшную змею?
– Не надо! – пискнул Миша.
Раздался тихий голос Анонимуса. Он что-то объяснял детям, но что именно, Аверин не расслышал.
Он встал, спустился вниз и, увидев Анонимуса, спросил:
– Все в порядке?
– Я подходил к комнате ее сиятельства час назад, – ответил фамильяр. – Она дышит, и сердце бьется ровно.
– Хорошо. А еще лучше будет, если ты сейчас пойдешь и приготовишь мне кофе.
Вскоре к детям присоединилась Любава. Чародейка тоже встала рано.
Наконец появился Анонимус с подносом. Аверин аж залюбовался этой уже давно не виданной им картиной. Он вспомнил, как так же рано утром фамильяр выносил завтрак им с Василем – бабушка любила поспать подольше. А они, дети, не понимали, как можно спать, когда солнце уже светит вовсю и хочется есть, бегать, играть.
Он взял кофейную чашку, пару бутербродов с сыром и яйцо. Анонимус налил ему кофе и разложил еду детям. После чего отошел в сторону и встал у окна.
Миша повернулся к нему и махнул рукой:
– Чего ты там, дядюшка? Иди, поешь с нами!
Анонимус вздрогнул. Его взгляд метнулся от Миши к Аверину. Колдун понимал, насколько див сейчас голоден – контроль территории отнимал у него много энергии. Дивы и так едят больше, чем люди, чтобы поддерживать в форме свое физическое тело, а при повышенном расходе силы компенсация должна быть еще больше. Но Аверин точно знал, что, готовя завтрак, Анонимус не съел ни крошки. Нужно было помочь фамильяру, поэтому Аверин строго сказал:
– Ты не слышал, что тебе велел твой хозяин?
Анонимус медленно подошел к столу. Отодвинув стул, сел и замер.
– Та-а-ак, – Аверин продолжил пристально на него смотреть.
Тот протянул руку, взял хлеб и принялся сосредоточенно жевать.
Внезапно зазвонил телефон. Анонимус, сорвавшись с места, понесся к нему. Кузя с куском колбасы в пасти высунулся из-под стола. Через несколько секунд Анонимус вернулся.
– Ваше сиятельство, это вас.
Аверин поднялся. Он знал, кто звонит. И от этого звонка зависело очень многое.
– Доброе утро, Виктор. Я вас внимательно слушаю.
– Только что курьер принес. И знаете, боюсь, что у меня для вас плохие новости.
– Не тяните.
– Я так понимаю, Мария Озеркова выдавала себя за дворянку, иначе как бы она вышла замуж за вашего брата? Действительно, род Озерковых существовал и недавно прервался. Но боюсь, дочери Марии в нем не было. Эта женщина – аферистка.
– Понял. Расскажите мне все, что вы узнали.
Он внимательно выслушал Виктора, поблагодарил и положил трубку. Все оказалось именно так, как он и предполагал. Что же. Бабушка права. Жизнь его семьи теперь полностью изменится.
Аверин молча вышел на улицу и пошел в парк, где долго бродил, вспоминая, какими были эти деревья, когда маленький Гера со старшим братом играл между ними в прятки. Как бабушка ругала его за то, что он купался в пруду. Как Василь, схватив его за руки, с восторгом рассказывал, какая хорошая Мария и как она его любит. Как брат был счастлив, когда родился Миша.
И он навсегда все разрушит. Может быть, стоит промолчать?
Нет. Ничего хорошего из этого не выйдет.
В задумчивости он сел на лавочку, закрыл глаза и не заметил, как провалился в сон.
Ему снился отец. Он стоял в воротах, весь залитый солнцем, и махал рукой, улыбаясь. Маленький Гера сморщился от солнца и чихнул, закрыв глаза. А когда открыл, в воротах стоял Анонимус. На его плече лежал большой черный гроб с серебряной окантовкой. Гера закричал и…
Аверин открыл глаза. Рядом на скамейке сидел Кузя.
Сколько он проспал?
Он вскочил и пошел к дому. Подходя, в беседке увидел Василя.
– О, – обрадовался брат, – а мы тебя уже потеряли. Бабушка отлично себя чувствует и сама спустится к завтраку. Ты будешь завтракать? Миша сказал, что ты ел утром.
– Да, пожалуй, я уже проголодался.
По всему выходило, что проспал он часа два.
«Надо дать всем возможность спокойно поесть», – решил он.
За завтраком царила добрая семейная атмосфера. Василь постоянно шутил, дети смеялись, даже бабушка несколько раз настороженно улыбнулась. Соберется ли эта семья вместе еще когда-нибудь? Тем же составом – точно нет.
Внутри противно ныло и обдавало холодом. Но тем не менее, убедившись, что все поели, Аверин поднялся:
– Анонимус, уведи детей, – велел он.
– Что? Зачем? – спросил Василь и тут же осекся. – Ты все выяснил?
– Да.
Повисла тишина.
– Миша, Вера, пойдемте в парк, – позвал Анонимус.
– А Кузя?
– И Кузя пойдет с нами.
Кузя, как бы подтверждая его слова, вышел из-под стола и направился к дверям. Дети выбрались со своих мест и помчались за ним. Когда они скрылись за дверями, оставшиеся повернулись к Аверину.
– Ты знаешь, кто пытался отравить бабушку? – спросил Василь. Губы у него побелели.
– Да. Теперь знаю.
– И кто же? Не тяни!
– Прости, но мне придется начать издалека. Потому что события, ставшие отправной точкой этой истории, случились очень давно. Но сперва я хочу кое-что всем показать. Мой див недавно видел нечто очень интересное. Один человек в вашей, бабушка, спальне что-то искал. Не подскажете, что?
– Не имею не малейшего понятия, – бабушка поджала губы и смотрела куда-то в сторону.
– Тогда я покажу.
Он достал из кармана кольцо.
– Вот эту вещь искали в спальне. И именно из-за нее и пытались отравить Галину Игнатьевну Аверину, матушку-настоятельницу Заладожского скита.
Марина вскрикнула. Бабушка повернулась и протянула руку:
– Гера, умоляю, молчи!
– Нет, бабушка, довольно. У вас была масса возможностей исправить если не все, то хотя бы часть совершенного вами, но вы ею не воспользовались. Поэтому просто посидите и послушайте.
Он поднял книгу.
– А теперь я хочу кое-что вам прочитать.
Он открыл нужную страницу и начал:
«Все мы с детства знаем истории о русалках и кикиморах. Родители запрещают нам купаться по ночам, а также в местах, где растет высокая трава. Многие представляют русалок как прекрасных дев с рыбьими хвостами, но это не так. На самом деле…»
Он закрыл книгу.
– На самом деле, конечно, никаких хвостов у русалок нет и никогда не было. И, несмотря на то что автор этой книги относит их к чуди, на самом деле русалки – люди. Просто результат очередной попытки колдунов и чародеев заполучить способности дивов. Впрочем, я уверен, что вся известная «чудь и навь» – результаты похожих экспериментов.
Я не знаю, кто и когда начал первые опыты над наделенными колдовской силой женщинами, поэтому я просто расскажу, что о русалках известно сейчас.
– Подожди, Гера. – Василь встал. – Какие русалки? При чем здесь вообще какие-то русалки?
– А ты взгляни на бабушку и все поймешь.
Бабушка выглядела ужасно. Бледная настолько, что кожа ее приобрела синеватый оттенок, она сидела прямо, будто кол проглотила, взгляд ее был устремлен куда-то в пустоту.
– Если можно, я продолжу. Потерпи, просто без этих пояснений ничего не будет понятно. Так вот. Русалки – это старинное сообщество раскольниц, они живут в глуши, замкнутыми общинами. Это женщины, но не простые, они наделены колдовской силой. Как так получается? А очень просто. Они завлекают в свою общину мужчин, обладающих силой, опаивают их, да-да, тем самым «русалочьим отваром», и рожают от них детей. Потом беременная русалка и ее плод опутываются целой сеткой сложных, созданных за века заклятий. Если плод лишен силы, то случается выкидыш. А если русалка все же рожает ребенка без силы, то его просто топят. Со всеми мальчиками поступают так же. Такой вот отбор. После рождения девочки ее продолжают опутывать заклятиями. Одно из них – так называемое «заклятие изменения формы». Люди, даже наделенные силой, от него умирают или становятся безумными. Но тела русалок, уже сильно изменившиеся за поколения отбора, нередко выдерживают. Хоть и не без последствий. Нет, хвост у них не отрастает. Просто девушка получает некоторые способности, например долго, больше двух часов, находиться под водой, а также нечеловеческую силу и скорость. Но не все так просто. Во время беременности нити многих заклятий ослабевают, а при родах и вовсе рвутся, и после родов их необходимо обновлять. Если этого не сделать, то постепенно русалка станет почти обычной женщиной с колдовской силой. И, конечно же, у заклятия изменения формы есть последствия. Если русалка не ослабит это заклятие рождением ребенка, то со временем она обратится в кикимору. Страшную, потерявшую разум старуху. Кикимор терзает боль, их тело ломает и корежит. Поэтому они нередко нападают на людей, топят лодки с рыбаками.
– Я согласен, ужасно, но… – начал было Василь, но внезапно посмотрел на жену.
Мария сидела, сжав руками скатерть, и дрожала.
– Родная… что с тобой?
Аверин прикрыл глаза. Нет. Он должен с этим покончить.
– А теперь к делу, – продолжил он. – Я не могу сказать точно, что именно произошло, пусть об этом расскажет бабушка. Но однажды в скит попали две девочки-русалки. Подростки, уже с полной сетью наложенных на них заклятий. Может, их выловили в Ладоге, а может, они сами сбежали из своей общины где-нибудь на островах. Так или иначе, сестры попали в скит. Там их приютили и оформили над ними опекунство. С умыслом или без записали их Озерковыми, а отчество дали, думаю, в честь Николая Чудотворца, покровителя сирот. Я вчера запросил документы. Там все написано.
– Да как же это… Маша, ты что же – русалка? – Василь засмеялся странным сдавленным смехом.
Вместо Марии ответил Аверин:
– Да, Василь. Можно и так сказать. Вернее – была ею в юности. У Марии трое детей. Вряд ли на ней удержалось хоть одно заклятие. Но, к сожалению, это не конец истории, а только ее начало. Наша бабушка никогда не скрывала, что одержима идеей получить от нас сильное потомство. Уровень силы сирот был очень велик, что не удивительно, поэтому, несмотря на их происхождение, бабушка решила, что это идеальные невесты для ее внуков. Но девочки оказались своенравными и не захотели выходить замуж за тех, на кого им укажут, так что бабушка изготовила вот это, – он показал кольцо. – Я не знаю, сама она разработала эту вещь или в скитах такое практикуют давно. Это некий аналог жетона Владения, к которому привязывают дивов. Только привязан к нему человек. И подчиняется он тому, кто наденет колечко. А заклятие на нем – на нашей с Василем крови. Конкретно это кольцо предназначалось для меня. Чтобы я надел его на венчании с Мариной и получил на всю жизнь покорную и безропотную жену.
Аверин перевел дух и продолжил:
– Как вы знаете, я отказался, и весь план бабушки пошел наперекосяк. Вместо того чтобы просто снять с Марины заклятие и отпустить ее на волю, бабушка велела ей жить в этом доме и искать способ женить меня на себе. Но годы шли: стало понятно, что ничего из этой затеи не выйдет. Марина не молодела. И если она не родит в ближайшие несколько лет, знаете, что произойдет? Правильно, она превратится в кикимору.
Марина всхлипнула и потянулась за платком, но Аверин не собирался останавливаться:
– А дальше я могу только гадать, к сожалению. Но мне кажется, что было так: Василь, ты плохо различаешь сестер, если тебя опоить «русалочьим отваром», ты вряд ли отличишь Марину от своей супруги. И если Марине удастся забеременеть, половина проблемы будет решена. Я не знаю, что сестры собирались делать потом. Может, отправить куда-то Марину под благовидным предлогом. А может быть, Мария сама изобразила бы беременность, а потом легла в больницу, ведь женщины-колдуньи тяжело рожают детей, особенно наделенных силой. А тут еще и возраст. Но была одна проблема. Бабушка.
Все присутствующие уставились на старую графиню, но та так и продолжала сидеть, глядя в пространство пустым взглядом.
Аверин кивнул:
– Так вот, бабушка. Она могла помешать любому из этих планов, ведь она до сих пор не оставила своей надежды получить потомство от меня. И она бы точно раскусила обман, поэтому ее решили отравить. Я звонил в службу такси: пятнадцатого июля Марина уехала не в город, она уехала в Дубровку. Там отпустила машину и дошла до берега Невы. Скорость русалки примерно шестьдесят километров в час, она отдыхала, все же переплыть Ладогу – не самое простое дело, но, думаю, часа за четыре добралась до скита. Была уже глубокая ночь, и никто из людей ее не заметил. А местные дивы, вероятно, хорошо ее знали и ничего не заподозрили. Положив отраву в бочонок, Марина вернулась домой, опоздав к обеду. Волосы ее были мокрыми, что совершенно не удивительно. Думаю, настойку аконита ей дала Мария, предварительно взяв у дочери. Возможно, именно благодаря больному зубу Василя у них появился такой план. Но бабушка заболела, а не умерла, и приехал я, что еще больше осложняло задачу. От меня было решено избавиться, поссорив с братом. Для этого Мария попросила Анонимуса спровоцировать меня, чтобы Василь меня выгнал. А после спокойно доделать дело с бабушкой…
– Нет! Это все неправда! – Марина вскочила, отбросив в сторону стул. – Я расскажу, я все расскажу! Я…
– Молчи! – прикрикнула бабушка.
Марина замолкла на полуслове и, едва сдерживая рыдания, рухнула на колени.
Аверин посмотрел на бабушку. Та отвернулась. Потом взглянул на Марину:
– Так. Мне все это уже надоело.
Он надел кольцо на палец и сжал кулак.
– Марина, встань и расскажи все, что хотела.
Марина поднялась с пола неуклюже, как марионетка.
– Это кольцо… Меня сейчас стошнит, – сдавленно проговорил Василь и зажал рот ладонью.
– Маша тут ни при чем. Ни при чем! – проговорила Марина, захлебываясь слезами. – Это я… это все я.
Она шмыгала носом, пытаясь взять себя в руки, а потом заговорила:
– Я не хотела, честное слово, я не хотела никого убивать. Я просто хотела сбежать и стать свободной. Я столько раз умоляла матушку отпустить меня! Но она сказала, что отпустит, как только возьмет на руки своего внука. Внука! Понимаете? Не важно, кто будет отцом! Я уже тогда задумалась, но было слишком страшно, если бы матушка прознала… Поэтому я решила украсть кольцо, и несколько лет назад мне это удалось. Мы с сестрой нашли колдуна, который оказывал всякие… ну, услуги. Я хотела отнести ему кольцо, может, он смог бы снять с меня заклятие. Но он взял и утонул на рыбалке. А матушка хватилась кольца и отняла его у меня. И после этого всегда носила с собой. Никакой настойки мне Маша не давала, аконита я нарвала на берегу и просто накрошила в бочку. Я не хотела убивать, я хотела, чтобы матушка заболела и приехала сюда прощаться, с кольцом. Здесь его было легче украсть, чем в ските. Тем более если бы она болела. Когда она приехала, я снова стояла перед ней на коленях, умоляла отпустить меня. Но она свой приказ не изменила. А потом приехали вы, и я попыталась вас опоить. А когда поняла, что ничего не вышло, от отчаяния решилась на страшное. Взяла настойку в комнате Маши и принесла ее матушке утром, сказав, что это хреновуха. Она выпила настойку, и ей сразу стало плохо. Я убежала через окно. Я думала, когда… когда она умрет, кольцо найдется. И я смогу убежать. Смогу найти колдуна, чтобы он освободил меня. Не стала бы я опаивать Вазилиса Аркадьевича! Я бы ушла навсегда. Я не могу уже больше жить среди людей!
