Джим Батчер
Луна светит безумцам
Глава 24
По-моему, хуже положения не бывает. Я ежился в углу, прижимая гаечный ключ к груди, как малые дети прижимают во сне игрушку. Выхода я не видел и думал только о том, что магия меня оставила.
Чудно! Эти мысли занимали сильнее, чем близкая гибель. Гораздо сильнее. Смерть настигает всех – кого раньше, кого позже. Я и прежде сознавал, что когда-нибудь умру. Да чего там! Разумеется, я умру и скорее всего не легкой смертью. Но я не предполагал, что магия так меня подставит, вернее, что я сам так облажаюсь. По дурости я колданул чересчур мощно, и тело не справилось с перегрузкой. Надо было начинать с чего-то полегче, а я сразу взялся за телекинез, да не простой, а с подвывертом. В итоге пожег «схему», и обратного хода нет.
Я – маг. Это больше, чем профессия, больше, чем просто титул. Волшебство – суть моего существования. Краеугольный камень, если хотите, на котором держатся мой Дар и мои взаимоотношения с ним. Магия раз и навсегда скроила мою жизнь, показала цель. Теперь же я утратил собственную личность.
Вокруг этого и вертелись мои мысли, пока смерть отплясывала джигу на бетонном полу гаража. Я цеплялся за думы, как моряк цепляется за обломки корабля, стараясь не замечать бушующий шторм, который разнес несчастную посудину в щепки.
Впрочем, кое-какие мелочи сами в глаза лезли. Марконе хотел дать деру, но от дверей его оттеснил прицельный огонь одного из «Уличных волков», так что гангстеру пришлось укрыться за ржавым грузовичком. К нему подскочил Хендрикс. Они завели грузовичок и, проломив гаражную дверь, вылетели на усыпанную гравием парковку. Хендрикс с борта палил из огромного ружья по ликантропам, и те в долгу не оставались, яростно стреляя вслед беглецам.
И все-таки главный бой шел между «Уличными волками» и фэбээровцами.
Вот где был настоящий фейерверк. Дентон размахивал автоматом особого образца, который стоит на вооружении ФБР и очень смахивает на мини-пулемет «узи». Проходя сквозь дверь, федерал одной очередью уложил троих. За ним просочились два громадных волка и растворились в темноте гаража. Тень обрела голос. Она рычала, визжала и вопила. Я не видел, как умирали ликантропы, но я слышал, как сверхъестественные волки, бывшие некогда федеральными агентами, рвали их на части. Откуда-то из темноты выкрикивал приказы Паркер, сам наполовину обезумевший от яростной злобы. Дентон потянулся за свежей обоймой, и я заметил что-то вокруг его пояса. Какая-то повязка… Учтем на будущее. Если оно вообще будет, это самое будущее.
Я вжался в угол и молился о шансе на спасение. Молился, чтобы представился случай проскользнуть к выходу прежде, чем Паркер или Дентон меня обнаружат. Кажется, бой длился целую вечность. Крошечный островок трезвого рассудка подсказывал, что «целая вечность» легко уложится в несколько секунд, однако, если верить моим ощущениям, прошло уже несколько дней. Я обмирал от ужаса – голова разламывалась, тело испепеляла дикая боль, – не в состоянии сплести даже простенькой волшбы для защиты.
Неожиданно возле моей лодыжки что-то зашуршало. Сердце испуганным зайцем подскочило к горлу. Скрежет повторился. Я посмотрел на пол. В этом углу бетон был еще сильнее замызган и раздолбан, чем везде. И фундамент здесь дал трещину. Подозрительный скрежет шел аккурат из-за стенки, вернее, оттуда, где стена смыкается с полом. Мусор зашевелился.
Нечто, пока невидимое, усердно прокапывало себе лаз, пытаясь снаружи проникнуть в гараж, и копало точнехонько под мою задницу. Сначала я похолодел от страха, а потом жутко разозлился на чертову хренотень. Злость добавила адреналинчику. Я стиснул свое импровизированное оружие и присел возле нового источника беспокойства, приготовившись отдубасить всякого, кто бы ни вылез.
И оно вылезло. Даже в глубокой полутьме я без труда узнал это. Лапа. Огромная песья лапа скребла землю, круша бетон, попадающийся на пути. В промежутках раздавались звуки, больше похожие на нетерпеливое поскуливание. Видимо, обладатель лапы всерьез вознамерился попасть внутрь.
– Попробуй-ка, – булькнул я и ударил ключом.
Взвизг. Лапа исчезла. «Крот» немного поворчал, и лапа объявилась снова. Я опять ударил ключом. Лапа опять исчезла. На этот раз за стенкой рычали куда как злее. Ощутив прилив мстительной радости, я склонился к норе:
– Сунешь вторую, и ей не поздоровится.
За стеной послышались шум, возня и затем мягкий, почти неузнаваемый голос Теры Уэст:
– Чародей, кончай издеваться.
Я застыл от изумления. Постоял, глазами похлопал и снова склонился к норе:
– Тера, ты? Как ты меня узнала?
– Ты единственный, кто мутузит своих спасителей, – мрачно ответствовала мисс Тера Уэст. – Я скажу им, чтобы копали дальше. Не бей по лапам.
– Им? Кому это «им»? – удивился я.
В дальнем конце гаража грохнул новый выстрел. Не захочешь, а вздрогнешь. Собственно, я так и сделал.
Тера не ответила. Подкоп возобновился. Я оглянулся через плечо и увидел, как «Уличные волки» поспешно ныряют в дверь и пролом, оставленный ржавым грузовичком Марконе. Бегут. Сматываются. Автомат Дентона плюется огнем. Тра-та-та… Вспышки разрывают тьму. Федерал возвышается над худенькой женщиной, выпуская в нее очередную обойму для пущей уверенности, что жертва не поднимется больше. Я узнал лицо Ланы, искаженное от боли, залитое кровью. Тело ее дергалось от выстрелов в упор. Тра-та-та. Патроны кончились, и вновь сгустились сумерки.
Скрежет под землей оборвался. За стеной заскулили. Потом опять и опять. Я вполголоса выругался.
– Тера! – Я шептал громче, чем следовало бы. – Что случилось?
В ответ лишь глухое ворчание.
Я бросился плашмя за ящик с инструментами. Еле успел. Буквально через секунду над головой просвистел фонарный луч и яркий свет залил мое временное убежище.
– Эта сука!… – рявкнул Дентон. – Роджер перехватил ее.
Послышался тихий шорох, и я ощутил в позвоночнике легкое покалывание.
– Паркер и чародей рядом. Я их чую, – произнес женский голос, грудной и чувственный.
– Проклятие! Чародей знает слишком много. Уилсон, иди, помоги Роджеру.
– А что делать мне, любимый? – с хрипловатым смешком спросил тот же голос. Дебора Бенн разговаривала так, будто она обкурилась, обтрахалась, оторвалась на рок-концерте и была по-прежнему голодна.
– Мы оба останемся здесь. Я перекрою выход, а ты погонишь их на меня.
Женщина мурлыкнула от удовольствия.
– Иди ко мне, – позвала она. – Перекинься. Тебе это понравится.
Я мысленно представил, с какой силой забилась жилка на лбу Дентона.
– Разумнее, чтобы хоть один из нас сумел перекрыть выход, – сопротивлялся он, причем с явной неохотой.
– К черту благоразумие, – мурлыкала Дебора. – Пойдем со мной. Перекинься.
– Мы не для того заключили сделку.
Дебора почти застонала от желания.
– Какая теперь разница? Попробуй, – настаивала она. – Отведай крови.
Луч фонарика дрогнул и отклонился в сторону. Я рискнул выглянуть. Фонарь валялся на полу. Луч света бил прямо на заляпанную кровью Бенн. Она стояла перед Дентоном и водила пальцами по его губам. Зажмурившись, Дентон с дрожью облизывал окровавленные пальчики. В этой сцене было столько пугающего эротизма, что у меня мурашки побежали. Посверкивая зрачками, за парочкой наблюдала вторая гигантская зверюга.
Вдруг Дентон зарычал, сгреб женщину за серебристую шевелюру и запрокинул ей голову. Теперь он и сам жадно обнюхивал и слизывал капли крови, стекающие по горлу Деборы. Она рассмеялась, изогнулась дугой, призывно прижимаясь к нему волнующими бедрами.
– Обратись, – стонала женщина. – Обратись. Ну же!
Гаражную темноту всколыхнул яростный вопль. Шатаясь, из тени выступил Паркер – одна рука безвольно болтается вдоль тела, в другой тяжеленный нож, в глазах безумие и вызов. Дентон с Бенн переглянулись. Не сговариваясь, как по команде, они тронули поясные повязки. Одно неуловимое мгновение, и парочка обернулась кошмарными волками. Зрачки янтарно светятся. Клыков в пасти немерено. Паркер качнулся вперед, и три зверя бросились на него.
Я смотрел, не в силах отвести взгляд. Над Паркером вырос могильный курган из клыков, шерсти, крови. Он истошно заверещал, направо-налево размахивая ножом. Вскоре нож у него выбили, тот отлетел в сторону и приземлился неподалеку от моего «убежища». Вожак дрался как одержимый, но все без толку. Кровь хлестала ручьями. Он завыл в последний раз и обмяк.
И тогда оборотни принялись пожирать тело. Они откусывали ломти и с жадностью глотали, рыча и переругиваясь меж собой. Один из волков взобрался на самку. Она тем временем продолжала смачно чавкать, засунув морду во внутренности Паркера. Будь у меня в желудке хоть малейшая крупица, я бы тут же выблевал ее себе под ноги.
Я повернулся к наполовину вырытому лазу и начал судорожно копать, орудуя гаечным ключом, как саперной лопаткой. Меньше всего мне хотелось стать следующей строчкой в меню.
Рычание только подгоняло. Я копал до тех пор, пока не решил, что дырка образовалась вполне подходящая. Можно и пролезть. Я бухнулся вниз и попер сквозь грязь – край железной стенки расцарапал мне всю спину. Раненому плечу тоже досталось на орехи.
Я выскочил из дыры на свежий воздух и очутился в переулке позади гаража. Свет уличных фонарей сюда едва дотягивался.
Переулок кишел волками.
Трое (поменьше тех, что обрабатывали Паркера) неплотным кольцом окружили громадного рыжего самца, ушам которого обзавидовалась бы летучая мышь. Шкура его набрякла кровью. Рядом на земле лежали и надрывно скулили от боли два маленьких волка. Голая Тера, вооруженная железными прутьями, замыкала кольцо вокруг Рыжего. Каждый раз, когда он поворачивал морду к кому-нибудь из атакующих, остальные сжимали кольцо, подбираясь все ближе и ближе. Поэтому огромный самец крутился, вертелся, огрызался и норовил цапнуть самого нерасторопного.
– Долго прохлаждаешься, чародей! – Тера даже не обернулась.
Я поднялся на ноги, утирая с лица холодный пот.
– Уходим, Тера. Дентон с приятелями ждать не заставят.
– Иди. Помоги Макфинну. Мы их остановим.
Рыжий прыгнул на нее. Она стремительно отпрянула, невозмутимо остановилась в миллиметре от его клыков и треснула волка по носу. Тера проделала это с невероятной скоростью и невероятным презрением. Маленькие кинулись на Рыжего, однако он не только разметал их, но и сумел достать одного. Визгу в переулке прибавилось.
– Ты не сможешь удержать всех, – сказал я. – Другие еще больше.
– Посмотри туда. – Тера кивнула на раненых волчат. – Мы своих не бросаем.
Я замысловато выругался. Она нужна мне – нужны ее поддержка, ее комментарии к событиям. С ее помощью многое прояснится. А теперь она намерена отдать свою жизнь. Хочет задержать Дентона, чего бы это ни стоило ей самой и ее ребяткам. Я видел сегодня достаточно жутких смертей и не могу принять такой подарок.
К тому же я разозлился. Меня слишком долго били все, кому не лень, и слишком долго держали то за багаж, то за десерт. Хватит. Надоело. Я вдоволь насиделся в темноте, беспомощный и ни на что не годный. Сколько пострадало людей от сверхъестественных созданий Мрака… А ведь я мог бы навешать этим зверюгам с той же легкостью, с какой Тера щелкнула Рыжего по носу. Однако сейчас я уже не волновался, что потерял власть над своими заклятиями. Я все еще чародей. Я все еще принадлежу к волхвам, к магам, к мудрейшим. Истинное могущество чародея в Знании.
Знание дарует Силу.
Сила влечет за собой Ответственность.
Это все упрощает. Я сжал в кулаке гаечный ключ, глубоко вздохнул и бросился на хребтину рыжего самца. Мое присутствие не прошло незамеченным. Особого гостеприимства волк проявлять не стал. Наоборот. Он резко завертелся, запрыгал и в итоге подбросил меня в воздух. Я брякнулся на гравий. Оборотень целил прямо в горло. Тера с криком метнулась на выручку. Стая – за ней. Но им не успеть. Зверь быстрее. Зверь ближе…
Я всадил ключ в раззявленную пасть, ободрав пальцы об острые клыки. Волк заревел, вырвал из моих рук железку и повернулся ко мне, сверкая глазищами.
Вот он, оборотень, как на ладони. Рассматривай во всех подробностях. Любуйся, как свет далеких фонарей поблескивает на окровавленных клыках. Чудовищная сила, молниеносная реакция зверюги ужасали. В общем, можно расслабиться и перестать подсчитывать шансы на спасение.
Глава 25
В неярком свете дальних фонарей блестит гравий переулка. С волчьей шкуры кровь льет, как дождь из водостока. Морда зверя (покороче и пошире, чем я видел на сайте с дикими животными) задрана кверху. Черные губы испещрены красно-белым, словно мятные конфеты. В голубых глазах – цвета, не свойственного обычным волкам, – слабоумие кретина.
За неимением лучшего пришлось разглядывать эту образину, пока я отталкивал зверя, чтобы тот, часом, не сомкнул челюсти на моем горле. Я елозил на пятой точке меж передними лапами, а сам шарил пальцами по меху, подбираясь к брюху оборотня. Наконец я нашел, что искал, – железную пряжку с острым краем. Пояс, почти вросший в кожу. Когда челюсти нащупали мое горло, я резко надавил на пряжку. Волчья кожа затрещала, я ухватил ремень и сдернул его.
Пояс, сработанный из волчьей шерсти, соскальзывал уже не со звериной шкуры, а с серого пиджака Роджера Харриса. Того самого лопоухого рыжего парня, который в местном отделении ФБР числился медэкспертом. Харрис замер надо мной, моргая от изумления. Рот перепачкан свежей кровью.
– Гексенвольф чертов! – рявкнул я и саданул ему в живот коленом. Приложил крепко. Не промазал.
Парень чуть глаза не выплюнул. Он скатился с меня и полез под пиджак. Да только я не дал ему вытащить пушку. Я вплотную прижался к нему, стесняя движения, сгреб эти фантастические уши и принялся колошматить конопатой рожей по гравию, по гравию… Он дергался, думал справиться со мной, однако я преподнес поганцу очередной сюрприз и что есть силы утрамбовывал его физиономией дорожку, пока парень не перестал дергаться.
С легким тычком я отпустил уши и посмотрел на Теру, на ее стаю. Они сгрудились кружком возле поверженного, будто акулы возле раненого дельфина. Блестящие зрачки, оскаленные зубы. Волки жаждали крови. И Тера весьма недвусмысленно сжимала кулачки, аж костяшки побелели. Честно говоря, я был разочарован. Для одного города столько кровожадных тварей – явный перебор. Мне такая команда не нужна.
– Назад! – приказал я.
– Он принадлежит им, – запротестовала Тера. – Он покалечил их друзей.
– Так помоги раненым, вместо того чтобы тратить попусту время.
– Его кровь принадлежит стае, – отрезала Тера, и стая поддержала ее дружным воем. Голодным и злым.
– Теперь он не причинит вам вреда. К тому же лишнее убийство не пойдет твоим приятелям на пользу, а вот промедление, несомненно, добьет.
– Ты не понимаешь, чародей, – зарычала Тера. Стая эхом вторила ее рычанию, оскалив белоснежные клыки. – Это наш путь.
Я медленно встал и выпрямился во весь немаленький рост.
– Я очень зол, – сказал я тихим, ровным голосом. – И думаю, что вам вряд ли хочется рассердить меня еще больше. – Я встретил взгляд Теры и, до боли стиснув зубы, продолжил: – Достаточно убийств. Прикончишь его, и различие меж вами упразднится.
– Неправда, – сказала она. – Он будет мертв, а я жива.
– Недолго, если схлестнешься со мной.
Мы сверлили друг друга глазами, играли мускулами, в общем, напряжение росло.
По ее лицу пробежала тень неуверенности. Она же не знала, что я был, как говорится, да весь вышел и сейчас отчаянно блефую. Тера хорошо помнила впечатляющие выходки моей Силы. Она воочию видела, на что способен маг, и ей не хотелось открыто вызывать меня на бой. Она дрогнула и с глухим ворчанием отвела взгляд.
– Твоя взяла, чародей. Нет времени на пустые ссоры. Скоро подвалят другие, а у нас раненые.
Я кивнул, обвел пристальным взором остальных волков и поставил вопрос ребром:
– Еще возражения имеются?
Они попятились, не смея поднять глаза.
– Отлично. Переходим к следующему пункту. – Я наклонился за пушкой Харриса и поясом. – Вы на колесах?
– Да, – сказала Тера. – Джорджия.
Еле слышно поскуливая, вперед выступила светлой масти поджарая волчица. Спустя мгновение я почувствовал дуновение Силы. Волчица вздрогнула и замерла, склонив морду. Потом снова встряхнулась. Светлая шерсть исчезла. И передо мной, порядком обалдевшим, предстала светлокожая худенькая девушка, которую я видел в заброшенном супермаркете несколько дней назад. Правда, в тот вечер она была затянута в черную кожу. Джорджия поднялась с четверенек.
– На соседней улице ждет микроавтобус. Вы сможете перенести их туда? – Девушка была напряжена и смотрела настороженно.
– Да. Всем вернуться, – скомандовала Тера.
Пока мы разговаривали, два волка топтались на месте. По команде они сделали шаг вперед. Снова повеяло Силой, и снова я стал свидетелем удивительного перевоплощения. Совсем скоро наша компания увеличилась на пару голых мальчишек. Невысокого крепыша по имени Билли я знал, второго помнил в лицо.
Тера занималась ранеными, я с пушкой Харриса сторожил переулок. Парни помогли ей соорудить носилки из пиджака фэбээровца, чтобы перенести одного волчонка. Другого подняла и понесла сама Тера. Мускулы ее натянулись, как стальные веревки, все-таки он весил килограммов семьдесят, не меньше. Раненые волки жалобно скулили, и Тера с мальчишками всю дорогу, пока несли их по переулку, угрюмо поглядывали на лежащего Харриса. Потом они свернули к берегу и оставили нас наедине.
Я присел на корточки и похлопал его по щекам. Наконец он заморгал и дернулся, будто хотел сесть. Я ткнул ему пушкой аккурат в яремную ямку и добренько сказал:
– Замри!
Он послушно замер, выпучив глаза.
– Я хочу спросить кое о чем, сынок. Полагаю, ответы известны, но ты будешь говорить тихо и правдиво, иначе я недолго думая всажу тебе пулю. Понял?
Харрис с трудом разлепил губы:
– Выстрелишь, и Дентон тебя из-под земли достанет.
– Для сваренного рака все худшее позади, Роджер. Дентон все равно постарается пришить меня, так что я запросто могу отправить тебя к праотцам.
Не поворачивая головы, Роджер одними глазами зыркнул по сторонам, словно ища спасения.
– Как ты узнал о поясе?
– Видел у Дентона. Видел, куда тянутся ваши ручки, когда вы собираетесь перекинуться. И та первая ночь нашего знакомства… Сейчас я уверен. Разозлившись, Бенн полезла под пиджак, чтобы тронуть пояс и откусить Мерфи голову. Потом вспомнила, что еще не время, и вытащила револьвер. Верно излагаю?
Харрис едва заметно кивнул.
– А теперь о сделке. Вы гексенвольфы. Значит, есть некто, давший вам власть над трансформацией. Кто дал вам пояса? Кто?
– Я не знаю, – сказал Харрис. – Боже правый, я ничего не знаю. Этим занимался Дентон.
Я слегка надавил на курок.
– Пожалуйста, – взмолился он. – Прошу вас! Господом клянусь! Дентон. Он этим занимался. Однажды он спросил, хотим ли мы прижать гадов, которые постоянно выходят сухими из воды. Я согласился. Клянусь всем святым, я и понятия не имел, что так обернется.
– Как обернется, Роджер? – ледяным голосом спросил я. – Договаривай, раз начал.
– Марконе, – прошептал он, не сводя глаз с вороненого ствола. – Это все из-за Марконе. Дентон хочет расправиться с ним.
– В смысле убить?
Его взгляд дрогнул.
– Он сказал, что не представляет, как еще остановить Марконе. Сказал, он травит город, мол, от него все беды. Дентон прав. Марконе городскую полицию с потрохами купил, и на государственном уровне он имеет такое же влияние, если не больше. В Бюро на Марконе дел выше крыши, но к нему не подступиться.
– И вы решили обвязаться поясочками?
Харрис кивнул, нервно облизывая губы.
– Действовать надо было с умом. Никто же не поверит, что Марконе сожрали дикие собаки. Последовало бы полномасштабное расследование, экспертизы, вещдоки и тому подобное…
– Вы поняли, что без козла отпущения не обойтись, и выбрали «Уличных волков»?
Он оскалился.
– Это очевидно. Шайка дебоширов и мерзавцев, повернутых на волчьей тематике, подходила к нашему делу как нельзя лучше. Чего уж проще, чем сложить один плюс один. Преступной группировкой меньше. Отлично.
– Да, Роджер, отличней не бывает, за исключением одного – преступная группировка ни сном ни духом не ведала о своем преступлении. Об этом ты не думал? Видимо, нет. Как и о тех невинных людях, которые, согласно вашим планам, гибли в полнолуние. Ты убил их. Ты и твои подельники из команды.
Роджер побледнел и закрыл глаза. Он весь дрожал.
– Когда… когда ты меняешься, становишься зверем… Это так невероятно. Темп возрастает. Появляется неслыханная мощь. Тело будто поет. Мне случалось в колледже пробовать кокаин. Наркотики ничто по сравнению с этим. А кровь…
Он снова облизнул измазанные кровью губы, на этот раз с жадностью.
– Кажется, я начинаю понимать. Дентон не рассказал, как трансформация влияет на сознание. Наверное, он и сам не знал. И когда ты перекинулся впервые…
Харрис кивнул:
– Да. Остановиться невозможно. Тебя захватывает целиком. Это лучше, чем сон. Поохотившись, чувствуешь, что по-настоящему живешь. – Он открыл глаза и с мольбой на меня уставился. – Я и не думал убивать невинных. Мы начали с бандитов. С торговцев наркотиками. Мы хотели просто попугать, но перестарались. Они кричали, пытались бежать, мы вдогонку и… Дальше понятно. Убивали. Боже Всемогущий, это было прекрасно.
– А потом все повторилось снова и снова. Невинные, несчастные придурки, которым немножко не повезло?
Роджер отвернулся.
– Дентон говорил про издержки, говорил, повесим убийства на «Уличных волков» и заставим всех поверить в нашу сказочку. Мы просто шли за ним.
– Но зачем подставлять Макфинна?
– Это тоже придумал Дентон. Он сказал, есть еще кое-кто для подставы, чтобы вернее отвести подозрение. Макфинн. Мы проникли к нему в дом и нашли кучу оккультных штучек. Ну, поломали, конечно… А на следующую ночь погибли люди. Потом новая ночь и новые смерти. Потом уж опять мы подсуетились. Поймали этого слизняка, делового партнера Марконе, и пустили его в расход.
– После чего легли на дно.
Харрис сглотнул слюну.
– Дентон отобрал наши пояса и спрятал. Он всегда держался лучше. Бедная Дебора. Она чуть не спятила. На стенку лезла. Уилсону тоже пришлось несладко. Так прошел месяц.
– И по прошествии месяца вы загрызли охранника Марконе в «Вер-сити»?
– Ага, – засверкал глазами парень. – Ты бы посмотрел дело Марконе. Преступление на преступлении. Нам все известно, однако в суде ничего не доказать. Господи, Дрезден, он всех купил.
– Пусть так. Но кто мы такие, чтобы судить?
– А чем мы не судьи? – возразил Харрис. – С нами сила. Мы обязаны использовать ее во благо. Обязаны выполнить свою работу. Черт побери, Дрезден! Если уж ты такой правдолюб, мог бы и помочь нам, а ты только мешаешь.
Я почувствовал, что отсидел ногу.
– Мне не нравятся ваши методы. Вы сваливаете свою вину на других.
Харрис ухмыльнулся:
– Как будто Макфинн никогда не убивал. Проклятие! После случая в полицейском участке у него поперек лба горит вывеска – УБИЙЦА. Большими буквами. Теперь об этом знает каждый.
– Ты забыл обо мне. Я-то понимаю: не разломай вы круг в его доме, ничего бы не случилось.
– Да-а… Забудешь о тебе! – В голосе Харриса зазвенели досада и злость. – Ты как чирей в заднице. Повсюду нос суешь. Даже в отчете про пояса настрочил. Слишком много знаешь. Вот и пришлось Дентону заняться тобой. Был бы ты поумнее, то уже нажал бы на курок и уносил ноги, пока он не появился из тумана.
– Почему именно «Уличные волки»? – спросил я, оставив его выпад без ответа. – Зачем вы подговорили меня прощупать банду?
– Дентон решил, что они тебя укокошат, – сплюнул Харрис. – Избавят нас от хлопот.
Сходится. Я подозревал, что в этой истории замешан кто-то еще.
– Он узнал об их слежке сразу после того, как я свалил в тот день из гаража?
– Ну да. И приставил меня следить за ними, чтобы уверенность в твоей смерти была стопроцентной. Я увидел погрузку в багажник и подумал – ты мертв. Мы решили покончить с бандой, прежде чем Макфинн покончит с Марконе.
– Откуда вам стало известно об этом?
Харрис заворчал:
– Он сам сказал. Этот чертов троглодит на брюхе приполз в полицию за помощью.
Я не выдержал и улыбнулся:
– Неужели?
– Ей-богу! – Харрис приподнял голову и сжал кулаки. Я ощутил, как он весь напрягся. – Хватит разговоров. Если ты не намерен переходить на нашу сторону, то убирайся к черту. Или жми на курок. Только не трать мое время.
Я нажал пушкой парню на горло, маленько придушив.
– Я еще не закончил. Ты передашь Дентону послание. Мне надоело ходить вокруг да около. Скажи, что на восходе луны в доме Марконе ему предоставится возможность сделать свой выстрел.
Харрис извивался подо мной, корчился, хрипел, но, услышав мои слова, притих и ошарашенно выпучил глаза.
– Не надо быть гением, чтобы понять простую вещь – Дентон постарается оказаться там, где появится Макфинн. Очень удобно убрать свидетелей, став единственным очевидцем происшествия. Скажи, я тоже буду там. И еще скажи, я его не упущу.
С этими словами я резко убрал револьвер. Полузадохнувшийся Харрис крякнул что-то неразборчивое. Похоже, согласился передать… Я, не торопясь, поднялся с него. В одной руке пояс, в другой револьвер. При виде пояса Роджер жадно сверкнул глазенками.
– Зачем сказал? – просипел он. – Зачем предупредил?
Я внимательно посмотрел на него и тихо ответил:
– Я не в восторге ни от вас, ни от ваших действий. Вы не используете дарованную Силу; она использует вас. Вы превращаетесь в диких зверей, поддерживая мир с помощью страха. Настал ваш черед бояться.
Харрис распрямился. Волосы всклокочены, рожа в крови. Он отступил на пару шагов, опасливо стреляя глазами по сторонам.
– Мой пояс. Отдай.
– Забудь, сынок. Пояс ты не получишь. И мой тебе совет – беги к мамочке, запрись в своей комнате и не выходи, пока все не устаканится.
Он побелел как полотно и двинул на меня. Я наставил револьвер. Харрис застыл, сжав до хруста кулаки.
– Ты не уйдешь с этим, – прохрипел он. Голос от напряжения срывался на фальцет.
– На восходе луны, – напомнил я, повернулся и быстро зашагал из переулка. В носках да по гравию. Черт! Боюсь, что эта неимпозантная деталька плюс заметная хромота все-таки подпортили эффектный уход.
Метров через девять из тени материализовалась Тера и зашагала в ногу, держась достаточно близко, чтобы подхватить меня, если я вдруг надумаю свалиться.
– Ты ошибся, чародей, – сказала она.
Я посмотрел в ее бездушные янтарные глаза.
– О чем ты?
– Они не становятся животными. Животные такое не делают. Звери убивают, когда голодны, когда защищают себя или свою территорию. Не для удовольствия. Не из-за похоти.
Она оглянулась, потом снова встретила мой взгляд.
– Такое делают только люди, чародей.
Я скривился, но возражать не стал.
– Думаю, ты права.
– Конечно, я права.
Какое-то время мы шли молча.
– Ты постараешься помочь моему жениху?
– Постараюсь, – ответил я. – Только я не имею права отдать на откуп его проклятию новые жизни.
Глаза Теры потемнели, и она кивнула:
– Это не потребуется. Он всегда думает о других.
– Звучит приятно. Наверное, он хороший человек.
Она передернула плечами.
– А эти? Из ФБР? Они захотят помешать тебе?
– Да.
– И что ты сделаешь, когда…
– Я не могу заставить их передумать. Они не управляемы. Полагаю, теперь они так и будут убивать. – Я смотрел себе под ноги. – Когда они… Когда они встанут на моем пути, вот тогда мне и понадобится вся моя человечность.
