Джим Батчер
Луна светит безумцам
Глава 8
Комплекс главного полицейского управления Чикаго расположен в самом центре деловой части города. Годами расширялась и крепла преступность, и годами разрасталось управление по борьбе с ней. Создавались новые отделы и подотделы, для них строились все новые и новые здания, разномастные, разновеликие, неуклюжие. Дикая мешанина архитектурных стилей ухитрилась со временем слиться в единое и неразрывное целое, подобно самой полиции. Отдел специальных расследований под началом Кэррин Мерфи, куда я бодренько держал курс, обосновался в огромном, но уже порядком обветшавшем здании с измалеванными стенами. Вездесущие любители граффити проникли даже сюда, в оплот законности и порядка, но громадный куб, потемневший от вечного смога, держался назло всему. Это здание было самым высоким в комплексе. Рост каменного молодца и внушительные решетки на дверях и окнах придавали ему сходство с верным сторожевым псом, который зорко следит за стайкой расшалившихся детишек.
Поспать сегодня не удалось, однако, прежде чем выскочить из дома, я постарался привести себя в божеский вид – принял душ и нацепил свежий деловой костюм вместо обычных джинсов и ковбойки. Вот только плащ свой оставил, уж очень удобно привязан под ним разрушающий жезл, а выйти без оружия я не решился. По отделению сегодня дежурил старый полицейский служака, мне хорошо знакома эта щетка сизых усов…
– Здорово, Билл! Пустишь к Мерфи в ОСР? – поздоровался я и помахал пакетом.
– Проходи, Дрезден. – Дежурный выразительно ткнул большим пальцем себе за спину.
Обстановочка внутри была, мягко говоря, незатейливая, но по крайней мере за чистотой здесь следили. Поднимаясь по лестнице, я встретил нескольких человек, кое-кто даже кивнул мне. Однако я почти физически ощущал волны беспокойства и тревоги, при виде меня лица копов буквально каменели. Я поморщился. Конечно, в глазах блюстителей закона человек, принародно объявивший себя магом и чародеем, всегда будет немного тронутый, с тараканами в голове. Только потому, что «безумный Гарри» помогал распутывать сложнейшие дела, густо замешанные на чертовщине, меня зачислили в ряды психов полезных. Однако сегодня творилось что-то уж совсем неладное. Вчерашние товарищи по оружию смотрели холодно, с брезгливым подозрением, будто на преступника. Неужто глупый слух о моей мифической дружбе с Марконе так взвинтил ребят? Час от часу не легче…
Я угрюмо брюзжал себе под нос и вообще настолько увлекся горькими думами, что не заметил, как налетел на брюнетку потрясающей красоты. Рост, ноги, чувственные губы – все при ней. Костюм, жакет и коротенькая юбка с бронзовым отливом. Блузка ослепительной белизны. Не женщина – совершенство. Сначала королева нахмурилась, потом всмотрелась в грубияна и просияла самой что ни на есть дружеской улыбкой.
– Гарри! – проворковала она, поднялась на цыпочки и чмокнула меня в щеку. – Как я рада!
– Привет, Сьюзен! Вот это сюрприз! Каким ветром тебя сюда занесло? Новое задание от редакции?
– Очень на это надеюсь. Когда я скормила редактору твои истории, на меня начали смотреть с уважением! – Оно запнулась и вздохнула, а когда Сьюзен вздыхает, грудь ее делается еще соблазнительнее. Она служила репортером в бульварной газетенке, довольно популярной в Чикаго. Для «Волхва» состряпать заголовок вроде «Элвис и Кеннеди на том свете дуэтом поют» раз плюнуть, но время от времени Сьюзен все же умудрялась тихомолком протащить статейку-другую о подлинном мире сверхъестественного – том самом, о котором люди стали забывать, когда воцарилась христианская религия. – Гарри, если ты снова работаешь с полицией…
Я замотал головой и попытался скорчить рожу пострашнее.
– Мы, кажется, пришли к соглашению – я не лезу в твои дела, а ты в мои.
Она улыбнулась еще шире и игриво приставила пальчик к моей груди.
– А по-моему, тот договор давно устарел. – Ее взор скользнул вдоль моего тела. – Не пора ли заключить новый?
– Сьюзен Родригес, я и не знал, что вы еще и в договорах хорошо разбираетесь.
– Паршивец, – усмехнулась она. – Честно говоря, Гарри, моей карьере не помешала бы хорошенькая встряска. Например, еще одна сенсация вроде той бомбы, что ты подкинул мне весной.
– Давай будем считать, что я подписал бумагу о неразглашении.
– Не разглашай, Гарри. Если ты просто намекнешь, когда и куда подскочить, чтобы сделать парочку неслабых снимков, я была бы тебе очень… – она мягко приподнялась и поцеловала меня в шею, – …очень, – мурлыкала плутовка, продолжая свое «черное дело», – …очень благодарна. Не пожалеешь!
Я нервно сглотнул и затравленно отступил назад. Сердце неслось вскачь.
– Прости, Сьюзен, я н-не имею права. – Слова давались с трудом.
– Гарри, ты зануда! – Она ласково коснулась пальцами моих волос и завораживающе улыбнулась. Я чувствовал себя кроликом перед удавом. – Может, хотя бы поужинаем вместе? Или ты и от этого откажешься?
– Да, конечно… то есть не откажусь. Отличная мысль. Постой, постой, а что ты вообще здесь делала?
– Давай заключим маленькую сделку, а? Ты мне словечко, я тебе. Не для печати, конечно.
– Ты никогда не сдаешься?
Сьюзен, разочарованно выдохнув, покачала головой.
– Я позвоню тебе. – И спустилась на ступеньку.
– Что ты со мной делаешь! Ну хорошо, хорошо, уломала… Я несу отчет для Мерфи. Говорится в нем о… о вервольфах.
– Вот, значит, какой «Людоед» стоит за этими убийствами? – Ее глаза засияли. – Вервольф?! Оборотень?
– Все. Больше ни слова не скажу. Кстати, я думал, ФБР держит происходящее в строгом секрете.
– Трудно прятать кучу трупов, – лукавым голоском заметила Сьюзен. – Между прочим, я внимательно слежу за пополнением городских моргов.
– Смертельно романтичная леди! Ладно, теперь твоя очередь. Выкладывай.
– Я хотела встретиться со следователем из ОВР. Поговаривают, что на Мерфи давят, пытаются выжить ее из отдела.
– Да, слухами земля полнится. А при чем ты и «Волхв»?
– Гарри! Мерфи делает столько хорошего! Пусть даже в это почти никто не верит. А ее выгоняют с работы. После ее ухода необъяснимых странных происшествий станет гораздо больше, и я хочу это доказать. Может быть, мои усилия не пропадут даром, и люди начнут прислушиваться и к таким изданиям, как «Волхв», и к таким людям, как ты, Гарри.
– Оглянись, Сьюзен! Мир не желает верить в магию и потусторонние штучки. Обывателям куда спокойнее жить в неведении…
– …и не знать, что под боком рвут на части их соседа?
– Для этого есть мы с Мерфи. – Я пожал плечами.
Сьюзен нерешительно подняла глаза.
– Серьезный материал, Гарри, вот что мне нужно. Свидетельство очевидца, фотография, ну хоть что-нибудь.
– Заснять волшебное существо тебе не удастся. Магическая энергия испортит любую камеру. Кроме того, дрянь, которую мы ищем, слишком опасна. Пойми, я боюсь за тебя.
– А что, если попробовать сделать снимок с большого расстояния? Например, через телевик?
– Не пойдет, Сьюзен. Я не стану посвящать тебя в подробности. Это лучший выход для нас обоих.
Девушка обиженно поджала губы.
– Ну и пожалуйста! – сухо обронила она и рванула вниз по лестнице.
Я не удержал ее, стоял пень пнем, смотрел вслед. В душе нарастало смятение. Похоже, у меня входит в привычку не подпускать людей к информации, и, похоже, теперь угроза нависла не только над моей свободой, но вдобавок над личной жизнью тоже. Я пытался разобраться в чувствах к Сьюзен, однако скоро бросил безнадежную затею. Сьюзен помешана на своей работе. Впрочем, одержимость эта ничуть не мешает ее очарованию и безумной сексуальности. Наши свидания часто заканчиваются тем, что мы вваливаемся к ней или ко мне домой и всю ночь напролет занимаемся любовью. Встречаемся изредка, урывками от работы, и нас это вполне устраивает – во всяком случае, ни она, ни я не делали попыток упорядочить отношения. Думаю, мы оба страшимся перемен, боимся загнать бурный поток в спокойное русло, чтобы раз и навсегда не утратить авантюрную сумасшедшинку, ощущение драйва.
Я поднимался по лестнице. После бессонной ночи в голове царила полнейшая сумятица. Разум мучила череда тревожных образов. Все смешалось – окровавленные останки, свирепые оборотни, хмурый взгляд экс-ученицы и темные глаза, полные откровенного желания. Наступили времена, когда работа начала напрямую угрожать моей личной жизни. Не свихнуться, не свихнуться…
Дверь в кабинет Мерфи распахнулась прежде, чем я успел взяться за ручку. Навстречу мне вышел агент Дентон. Он остановился, придержав створку, чтобы не захлопнулась. Под глазами железного федерала набрякли мешки, жилка на лбу пульсировала еще сильнее, однако несмотря на раннее утро серый костюм выглядел по-прежнему безукоризненно, а взгляд сохранял остроту и проницательность, будто и не было позади трудной ночи.
– Доброе утро, мистер Дрезден! – поздоровался он.
– Приветствую, агент Дентон! – откликнулся я, стараясь придать своему голосу побольше дружелюбия. – Простите, я спешу к лейтенанту Мерфи.
Дентон слегка нахмурился, бросил взгляд в комнату, из которой только что вышел, и позволил двери захлопнуться.
– По-моему, сейчас не самый удачный момент для вашей встречи, мистер Дрезден.
Я посмотрел на часы, висящие на стене холла. Они показывали без пяти восемь.
– Она просила прийти пораньше. – Я сделал шаг в сторону, намериваясь обойти его с фланга.
Дентон меня удержал. Он приставил руку к моей груди, не более того, но силища у этого человека была неимоверная. Серьезный противник, подумалось мне. Я выше ростом, зато он куда массивнее.
– Послушайте, Дрезден, – тихо заговорил агент. – Я понимаю, вчерашний инцидент выглядит паршиво, но поверьте, я ничего не имею против лейтенанта Мерфи. Она отличный коп и знает свое дело, просто она обязана следовать правилам, как и все мы.
– Постараюсь это запомнить. – И я снова попытался пройти в кабинет.
И снова Дентон меня удержал.
– Там сейчас сидит парень из отдела внутренних расследований. Одна журналистка уже успела накрутить его. Хотите, чтобы он начал задавать вам вопросы?
Терпение мое подходило к концу, и Дентон, наверное, понял это. Во всяком случае, руку он опустил. Дорога была свободна, но я остался на месте.
– Вам известно, что против нее ведется расследование?
– Этого следовало ожидать. – Дентон пожал могучими плечами. – Слишком многое в ее прошлых делах выглядит подозрительным.
– Вы нам не верите, да? Вам не верится, что я могу быть настоящим магом? Вы считаете, что в мире нет ничего сверхъестественного?
– Не важно, во что верю я. – Дентон поправил свой галстук. – Важно, что есть шайка мерзавцев, которые помешаны на этом вашем сверхъестественном, и помешаны настолько, что убивают направо и налево. Если я воспользуюсь любым вашим советом, то невольно стану на одну доску с ними. – Дентон коротко на меня глянул и добавил: – А я считаю, что вы либо не в себе, либо весьма умный пройдоха. Только без обид.
– Проехали! – ответил я и кивнул на дверь. – Долго Мерфи будет занята?
– Если хотите, я передам ей ваш отчет, положу прямо на стол, а вы позвоните из холла и предупредите ее.
Вежливые нынче фэбээровцы пошли! Я помолчал немного, подумал, а потом отдал ему папку.
– Спасибо, я ценю это, агент Дентон.
– Фил, – сказал он и почти улыбнулся; впрочем, улыбка не смягчила напряженного лица. – Не возражаете, если я загляну в бумаги?
– Ну, если вам нравятся сказочки, Фил.
Он открыл папку, вчитался в первую страницу…
– Это что, шутка?
Настала моя очередь пожимать плечами.
– Не придирайтесь. Я же помогал Мерфи раньше.
Дентон просмотрел отчет до конца, и когда захлопнул папку, казалось, скептическое выражение навечно приросло к его физиономии.
– Я отнесу «это» Мерфи. Но только ради вас, мистер Дрезден. – Он сухо кивнул мне и повернулся к двери.
– Эй, послушайте-ка, Фил!
Он оглянулся с таким изумлением, точно за спиной стул заговорил.
– Ведь мы с вами в одной команде, правда? Мы оба ищем убийцу?
Дентон утвердительно кивнул.
– Тогда, может быть, мне пора узнать то, о чем вы умолчали?
Он окаменел, а затем моргнул, но моргнул слишком медленно, и я понял, что своим вопросом попал в самую точку.
– Я не понимаю вас, мистер Дрезден, – ледяным тоном произнес мистер Государственная Тайна.
– Понимаете, все вы отлично понимаете. Вам известно кое-что, но вы об этом либо не хотите, либо не можете сказать. Почему бы прямо сейчас не раскрыть карты? Мы же здесь одни.
Дентон осмотрелся вокруг и, не меняя тона, повторил:
– Я не знаю, о чем вы говорите, мистер Дрезден. Вы поняли?
Признаться, я ничего не понял, однако показывать свое замешательство тоже не хотел, напустил на себя вид поумнее и кивнул. Дентон развернулся и вошел в кабинет.
Поведение фэбээровца ставило в тупик. Выражение его лица, его реакция на вопросы говорили красноречивее ответов, но вот о чем именно говорили, я понять не мог, хоть убейте. Некоторые люди – открытая книга, читать ее легко, хоть и не всегда приятно. Понять Дентона мне не удавалось. Он хранил свои секреты за семью замками, и ничто его не подводило – ни жесты, ни эмоции. Вчерашняя вспышка интуиции не считается.
Я потряс головой, сбрасывая внезапное оцепенение, и спустился в приемную к таксофону. Кинул в прорезь автомата монетку, набрал номер Кэррин.
– Мерфи слушает.
– Дентон несет тебе мой отчет. Я не хотел светиться перед ОВР.
– Спасибо. Я поняла. – В голосе Мерфи скользнула еле уловимая нотка облегчения.
– В твоем кабинете сидит следователь?
– Верно. – Она говорила вежливо и деловито, ничем не выдавая своей заинтересованности. По части искусства делать бесстрастное лицо Мерфи заткнула бы за пояс самого крутого игрока в покер. И Фила Дентона тоже.
– Будут вопросы, милости прошу ко мне в офис. Не вешай носа, Кэррин, у нас все получится. Вот увидишь.
На заднем плане раздался низкий голос Дентона, и почти одновременно на стол шлепнулась папка. Мерфи поблагодарила его и вернулась к разговору со мной.
– Спасибо, я разберусь, – сказала она и дала отбой.
Я повесил трубку. На душе было паршиво от дурацкой конспирации, из-за которой не удалось нормально поговорить. Меня угнетало, что я больше не мог запросто пройти в кабинет своего друга, поболтать, обменяться привычными шуточками. Пока я у полиции под подозрением, одно мое присутствие вредит Кэррин.
С невеселыми мыслями вышел я из здания и направился прямиком на стоянку, где поджидал верный «жучок». Я сел за руль, приготовился улещивать «старикана» послужить неудобному хозяину, и вдруг услышал шаги. Солнце светило прямо в глаза, и я прищурился. Взору моему предстала тощая фигура и лопоухая голова того рыжего агента ФБР, с которым мы столкнулись ночью у тела Ежика. Парень подошел к «жучку», я опустил стекло. Он беспокойно зыркнул по сторонам и бойко присел, прячась от посторонних глаз. Та-ак! Игры в таинственность продолжаются.
– Эй, ты, как там тебя? Агент…
– Харрис. Роджер Харрис.
– Чем могу помочь?
– Мне нужно знать, мистер Дрезден… то есть я хотел еще ночью спросить у вас, но не мог, ну, вы понимаете почему… а теперь могу, то есть спрашиваю… – И он снова тревожно оглянулся вокруг, похожий на пугливого зайца, который ждет, что откуда ни возьмись выскочит злодейка-лиса. Наконец пацан перестал лепетать и заговорил по-человечески: – Вы взаправду чародей?
– Многие задавали мне этот вопрос, агент Харрис. Отвечу вам то же, что отвечаю всем. Убедитесь сами.
Он закусил губу и, похоже, на время Лишился дара речи. Во всяком случае, молчал он с минуту, не меньше. А потом часто-часто закивал.
– Хорошо-хорошо. Могу я… можно вас нанять?
Я чуть не поперхнулся от удивления.
– Чего ради?
– Я думаю… мне кажется, я знаю кое-что об этом деле. Про Людоеда то есть. Я пытался уговорить Дентона проверить, но он отказался, сказал, мол, оснований нет. Да и слежку за ними наладить не удается…
– За кем? – спросил я. Последнее, что я сейчас хотел, так это ввязаться в темные делишки ФБР. С другой стороны, я частное лицо и в отличие от полиции мог совать нос повсюду. К тому же сейчас я обязан был хвататься за любую возможность помочь Мерфи или даже самому найти и обезвредить убийцу.
– В Чикаго орудует банда, – осторожно начал Харрис.
– Да ну? Кроме шуток? – Я изобразил крайнюю степень изумления.
Похоже, издевка доконала парня, и его понесло.
– Да, да. Они называют себя «Уличными волками». У них дурная слава, слишком дурная даже для нашего города. Страшная слава. С ними никто не хочет связываться. Их все боятся. Даже братва стороной обходит. Говорят, банда эта обладает странной, непонятной силой. Им принадлежит территория от центра до 49-й Бич-стрит. – Харрис замолк и во все глаза на меня уставился.
– Близко от университета, очень близко, – вставил я. – И от парков, где находили трупы, тоже недалеко.
Харрис закивал, словно нетерпеливый щенок, разве что язык от усердия не высунул.
– Ага, вот именно. Теперь вы понимаете, да?
– Понимаю, приятель, понимаю, – откликнулся я, потирая веко. – Сам Дентон пойти туда не может, и он подослал тебя ко мне.
Парень вспыхнул, на пунцовом лице даже веснушки пропали.
– Ну… я…
– Не бери в голову. Ты все сделал правильно, просто поторопился немного с предложением.
– В точку. – Казалось, он сейчас разревется. – Но вы согласны?
– Полагаю, официально мои услуги оплачены не будут, – вздохнул я.
– Ну… в общем, да, то есть нет. Официально вы вообще под подозрением.
– Понятное дело.
– Вы же возьметесь, мистер Дрезден?
Может быть, очень скоро мне придется об этом пожалеть.
– Ладно, где наша не пропадала. Возьмусь. Передай Дентону, что взамен я хочу получить всю информацию, которую собрали на меня полиция и ФБР.
Бедолага со сверхзвуковой скоростью из пунцового стал белым как мел. Я даже за его здоровье испугался.
– Вы… вы… вы хотите, чтобы мы скопировали ваше досье?
– Ага. В любом случае я всегда могу воспользоваться законом о свободе информации. Просто мне неохота тратить время и деньги на почтовую тягомотину. Договорились или нет?
– О Господи! Дентон убьет меня, если узнает. Он ненавидит любое нарушение правил. – Парень в непритворном отчаянии кусал губы, и я уж начал думать, что задумка моя накрылась.
– Чего ж ко мне послал? – пожал плечами я. – Приятель, мою цену ты знаешь. Передумаешь – мой номер в справочнике. Грамоте учен?
С грехом пополам «жучок» завелся, натужно закашлял, зафырчал и потихоньку тронулся.
– Хорошо, хорошо. – Парнишка торопливо протянул мне руку. – Договорились.
Мы обменялись рукопожатием. Харрис нервно оглянулся и припустил во все лопатки.
«Поздравляю, Гарри, хорошего свалял дурака! Все тебе неймется. Сидел бы в своем дерьме и не чирикал». Но, как ни крути, а игра стоит свеч. Вдруг я и убийцу найду и заодно узнаю, почему копы всем составом против меня ополчились.
«Ладно, не падай духом! – сказал я себе. – Ты же собирался завалиться к бандитам на чаек. Вот и спроси, не они ли, часом, угрохали чертову уйму народа. Посмотрим, что из этого выйдет».
Глава 9
В жилом квартале по 49-й Бич-стрит был такой задрипанный и обветшавший гараж, гаже которого, пожалуй, не найти и в самых захудалых районах. Железная коробка из гофрированного металла, насквозь проржавевшая от дождей и озерного тумана; ржавчина со стен ссыпалась прямо на тротуар, запекаясь неряшливыми лужицами. Я приметил свободное местечко для парковки, аккурат возле гадючника. Над входом – кривая, линялая вывеска с надписью «Гараж ПОЛНАЯ ЛУНА», чуть поодаль – что-то вроде оружейного ломбарда, где скупают по частям пушки и выкидухи. Вот чует мое сердце, наверняка здесь частенько крутятся всякие сомнительные личности. «Похоже, конечная. Пора на выход, чародей». Я доплюхал на издыхающем «жучке» до облюбованной стоянки и припарковался.
– Слава Богу, долго рыскать не пришлось, – пробормотал я и заглушил мотор. Поморщился, расслышав в привычном лязге новую, жалобно-подвывающую, нотку, выбрался из машины и потопал к ржавой постройке. Пушку я оставил дома, но разрушающий жезл был при мне, защитный браслет тоже, а на правой руке красовался перстень, в который я нагнал столько энергии, что не хотелось бы мне очутиться на пути собственного удара. Под ботинками хрустел гравий, неяркое осеннее солнышко светило в лицо, и позади, как приклеенная, тянулась длинная тень. Романтика, елы-палы…
Я не знал, что ждет меня внутри. Та ребятня с пышноволосой дамочкой во главе хоть и вырядилась под стать рокерам, явно не тянула на группировку, которая могла бы внушить ужас окрестным бандюгам, а ведь «Уличные волки» умудрились запугать даже крутую братву. А что, если между ними есть связь? Например, их предводительница одинаково вхожа в грозную банду и к сопливой малышне. Как бишь, тот громогласный паренек, Билли… кажется, их называл? Ах да, «Альфа».
И что же это за «Альфа» такая? Кружок юных душегубов? Смена уходящим на покой головорезам? И тем не менее – что, если ребятки и вправду были теми самыми ликантропами, о которых мне талдычил Боб? Что, если «Уличные волки» натаскивают их, пока те не станут настоящими вервольфами и не войдут в полную силу? Конечно, при условии, что члены самой банды – оборотни. От сонма предположений и вероятностей голова тихо шла кругом.
В общем, во мне теплилась слабая надежда, что ангар окажется пустым и мне не придется сталкиваться ни с оборотнями, ни с кем-то еще. Я бы куда охотнее просто осмотрелся, разнюхал что-нибудь эдакое, противозаконное, а потом передал улики с рук на руки Мерфи и Дентону. Пусть думают – им за это деньги платят.
В гараж можно было попасть двумя способами: через огромные двери, которые поднимаются вверх, и через дверь обычную. Оказалось, что подъемные двери заперты. Я толкнул обычную, и она неожиданно легко отворилась. Вошел. Окон внутри нет, свет проникает внутрь только из открытого дверного проема.
– Есть кто живой? – обратился я к темноте, пытаясь высмотреть хоть что-то. Бесполезно. Виднеются лишь смутные очертания – похоже, автомобили под чехлами. В глубине глухо отсвечивает стекло; возможно, там кабинет. Я привалился к дверному косяку и прищурился, давая глазам время пообвыкнуться.
Донесся тихий, едва слышный шорох.
Проклятие. Я сунул руку под плащ и сжал пальцами разрушающий жезл, напряженно прислушиваясь к движению во тьме… и услышал я чье-то дыхание, и услышал шарканье многочисленных ног по бетонному полу. Звуки надвигались, звуки окружали…
– Я не коп, – поторопился заверить я дышащую тьму. – Меня зовут Гарри Дрезден. Я хочу поговорить с «Уличными волками». Просто поговорить.
В помещении повисла мертвая тишина, словно резко выключили звук. Никто не двигался. Никто не дышал. Я напряженно ждал ответа, готовый в любую минуту дать деру.
– Держи руки на виду, – произнес мужской голос. – Мы слыхали о таких. Мы слыхали и о тебе, чародей. Ты заодно с копами.
– Ваши сведения устарели, – скривился я. – Не слышали разве, что я переметнулся к Марконе?
В темноте раздалось презрительное фырчанье.
– Черта с два! Эту сказочку состряпал сам Марконе. Уж мы-то знаем, как было дело.
Боже! Вот бы копам такую смекалку.
– Похоже, и вы не лыком шиты. Люди вас не жалуют.
– А ты никогда не слышал, что говорят о тебе, Дрезден?… Держи руки на виду, я сказал!
В темноте передернули затвор дробовика.
Я проглотил невесть откуда взявшийся комок в горле, медленно вытащил руку из-за пазухи и выставил перед собой пустые ладони. Одновременно с этим я пожелал, чтобы браслет растянул защитное поле.
– Ладно, ладно. Теперь и ты покажись.
– Приказы здесь отдаю я!
– А поболтать-то можно? – Я сжал губы и стал мерно дышать через нос.
– О чем?
Я судорожно пытался придумать в ответ что-нибудь правдоподобное, но враль из меня, как из агента 007 – церковный певчий, и потому, собравшись духом, выпалил самую настоящую правду:
– О гибели людей в прошлом месяце и заодно насчет вчерашнего убийства.
Голос молчал. Время шло. Я нервно облизнул губы, продолжая тянуть энергию из браслета.
– На месте преступлений обнаружили видимо-невидимо фальшивых волчьих следов. Фэбээровцы думают, кто-то сделал странное оружие, утыкал его волчьими зубами и начал убивать, разрывая свои жертвы на части. Ты об этом что-нибудь знаешь?
Темнота буквально взорвалась шквалом возмущения – я насчитал больше десятка голосов и сбился, потому что время для подсчетов было крайне не подходящим. Меня окружали. Кажется, пришла пора для настоящего беспокойства. Если это оборотни, способные перекидываться, и они нападут прежде, чем я успею свалить отсюда, то, в сущности, я уже покойник. Рождественская елка, обвешанная бесполезными цацками. Срубили нашу ёлочку… Я с трудом подавил волну паники и еле удержался от непреодолимого желания развернуться и бежать без оглядки на край света.
– Убьем его! – где-то слева взвыл хриплый женский голос. Ответом ему был дружный хор, который неистово замяукал «убьем его! убьем его!». Хорошенькая колыбельная, ничего не скажешь, успокоит вечным сном.
Глаза мои почти привыкли к отсутствию света, и теперь худо-бедно я мог различать своих противников. Всякой твари по паре: женщины и мужчины возбужденно кружили по гаражу – дикие звери в тесной клетке. Их глаза горели зеленоватым огоньком, как у собак, когда в зрачках отражается свет фар. Видимо, ржавый гараж заменял им дом – я увидел, что повсюду устроены постели, прямо на полу валялись тюфяки, подушки, одеяла. Хозяева покидали их в спешке, оставляя лежбища в жутком беспорядке. Женский голос продолжал заунывно бубнить «убьем его! убьем его!», и наконец этот жутковатый припев подхватили все. Воздух сгустился от невиданной мною прежде Энергии. Питаясь монотонным пением обитателей гаража, мощь эта набирала силу мрачным яростным потоком.
Вдруг напротив меня, на самой линии фронта, возник громадный мужик с дробовиком в руках. В том, что это вожак, я ничуть не сомневался.
– Остановитесь! – зарычал он.
Энергия сгущалась все сильнее, и его тело откликалось этой мощной волне, становилось напряженным, собранным.
– Молчите! Боритесь! Не давайте этому волю! Или копы прикончат нас!
Я улучил момент и, только он отвернулся, бросился к выходу. Продолжая держать левую ладонь поднятой, я на ходу развернулся к вожаку и закрепил щит всей своей Силой.
Стоило двинуться – толпа бешено взвыла и разом хлынула ко мне, точно обладала единым сознанием и волей. Грянул выстрел из дробовика. Ослепительно белая вспышка на мгновение разорвала непроглядную темень, и этого света мне вполне хватило, чтобы рассмотреть людей, которые жаждали отведать чародейской кровушки. Одни были полуодеты, многие совершенно наги. Лица искажала гримаса неистовой слепой ярости. Их Сила ударила в мой щит. Щит выстоял, однако взрывная волна вскользь зацепила плечо, а браслет до чертиков разогрелся. Я пошатнулся, сбился с шага, и мне наперерез успел выскочить дюжий парень в наколках – эдакая скала с наскальными рисунками. Он преградил выход и широко раскинул руки, намереваясь сграбастать меня, когда я буду прорываться на улицу. Но вместо того чтобы пытаться обогнуть его, я на бегу со всей дури вломил ему по носу кулаком. Своей собственной Силы я вложил в этот удар немного, зато Энергия, до поры припасенная в перстне, превратила мой кулак в настоящий таран, дробящий кости и плоть. Из раздавленного носа брызнула кровь, а сам парень отлетел футов на шесть.
Я пулей выскочил за дверь, спину тут же согрело радушное солнце, и опрометью ринулся к «жучку».
– Стойте! Стойте! – вопил вожак.
Я бросил взгляд через плечо на этого немолодого уже, седеющего мужичка. Чистоплотность явно не входила в число его главных достоинств – таких грязных, сальных волос, как у него на затылке, надо еще поискать, честное слово. Он стоял на пороге с дробовиком наперевес и осаживал толпу, которая яростно рвалась наружу.
Я влез в машину и попытался завести двигатель. Пыхтение, сопение, лязг и грохот – это пожалуйста. С места – ни в какую. Ну что за наказание в самом деле!
Руки тряслись, но я снова и снова упрямо пытался вдохнуть жизнь в эту трижды разнесчастную груду железа, используя все уловки, которые имелись в запасе. Разумеется, я не забывал посматривать на преследователей. Вожак «Уличных волков» продолжал сдерживать своих людей. Они выли и визжали, а он, вовсю орудуя прикладом, заталкивал их обратно в гараж, словно диких псов. Задачка была не из легких даже для такого жилистого человека – мощные мышцы заметно вздулись на плечах и спине.
– Паркер! – взвизгнула та самая дамочка, которая своей убийственной песенкой подначила остальных на меня напасть. – Выпусти!
Ей он без малейшего колебания двинул прикладом, и она мешком повалилась на землю. А потом Паркер обернулся, и я увидел его глаза. Миг – и я скользнул дальше, заглядывая мимо глаз, в саму суть души.
Ярость накрыла меня с головой, страстная жажда охоты и погони горячей волной прокатилась по сердцу, я содрогнулся от неистового желания вонзить зубы в сочное трепещущее мясо. Мной владело одно стремление – бежать и убивать на бегу. Я непобедим. Ничто не могло меня остановить. Я ощутил невиданную мощь в руках, ощутил пронзительно-чистую силу животной природы. Она текла сквозь меня, обостряя чувства до немыслимого, головокружительного предела.
Я воспринимал эмоции вожака напрямую, будто они принадлежали мне самому. Бешенство, ярость – да, сто раз да, но на коротком поводке. Океан страстей разбивался о высокую дамбу. Весь этот еле сдерживаемый гнев был обращен на человека по имени Гарри Дрезден, который без спроса вторгся на его территорию, бросил вызов его власти, вывел из подчинения его людей, чем подверг их прямой опасности. Я понял, что он был вожаком стаи, которая называла себя «Уличными волками». Я понял, что они были настоящими ликантропами с душой и сознанием лесных зверей. И еще я осознал, что он старел и сила его убывала. Другие, например, та любительница хорового пения, начали ставить под сомнение его авторитет. Сегодняшняя заварушка могла окончательно лишить его трона, а этого ему не вынести.
Старый вожак останется жить только при условии, что умру я. Чтобы восстановить лидерство в стае, он должен убить меня сам, в одиночку, просто и без затей. Вот что заставляло его сдерживать ревущую стаю, хотя он мог вцепиться мне в горло сию же секунду.
Но хуже всего было то, что вожак ничегошеньки не знал об убийствах, ради которых я притащился в это жуткое место и в результате лишь разворошил осиное гнездо.
Миг прозрения миновал. На лице вожака застыло выражение глубочайшего потрясения. Всматриваясь в суть души человека, я невольно позволяю заглядывать и в свою тоже. Не знаю, что там узрел вожак; расспрашивать «туриста» о достопримечательностях чародейской души не очень хотелось.
Я оправился от неизбежного шока после прогулочки по чужому сознанию быстрее, чем непривычный к этому делу ликантроп, и возобновил судорожную возню с ключами. Наконец Небеса смилостивились надо мной – «жучок» завелся. Я поспешно вырулил со стоянки и поплюхал в центр, отчаянно виляя рулем, чтоб набрать скорость. Меня била крупная дрожь, а плечи напряглись так, что я слышал скрип собственных ключиц. В мозгу хрюкало «убьем его! убьем его!»… Брр! Похоже, эти горластые создания уже и людьми-то не были. Они выглядели как человеческие существа – ноги, руки, голова, но не более того. Скрывать не стану – полуголым тварям удалось напугать меня по-настоящему.
