Борис Петров
Никому и никогда
Вдыхай
Цветущих яблонь май
И уходи за край
Сквозь солнца ярость
Взлетай
Забытый всеми рай
Встречай
И тишину
Она лишь здесь осталась
(Дельфин «Миф»)
Вернись в свой мир,
Где жизни, смерти нет.
Пусть пепел скроет память о тебе.
1. Нечестно
Слева прогромыхал переполненный трамвай, вальяжно проехали две машины, разогретые июльским солнцем добела. От свиста вентиляторов и удаляющегося громыхания трамвая заболела голова, а еще до боли хотелось пить, во рту роилась какая-то гадость из городского лета, жары и пыли. Юля сжала кулаки и, не сбавляя шаг, упрямо шла вперед. Она никогда не ездила на тренировку на трамвае или автобусе, назначив себе послушание: в любую погоду ходить от дома пешком до спорткомплекса, зимой в гололед обратный путь выходил за рамки астрономического часа.
Она с тоской посмотрела назад, но ноги упрямо несли вперед, не обращая на ее жалобы внимания. А так просто было вернуться, дойти до поворота и спуститься к реке. Можно было бы и не переходить мост, где пляжи были чище и цивилизация с кафе, шезлонгами и ледяными коктейлями, а пройти мимо стихийной парковки, оставить позади волейбольные площадки, огороженные сеткой, и выйти на дикий пляж, населенный пожилыми и безвозрастными женщинами с мужчинами, вымоченными в пиве, веселой детворой, которой все равно, лишь бы была вода, солнце, песок и немного свободы. Она уже представила, как снимает с себя белый спортивный костюм с мокрой футболкой, на которой кривляется ЯЯЯ, и прямо так в трусах и спортивном бюстгальтере нырнет в воду. Она сделает это на обратном пути, заодно и остудится после тренировки. Юля вспомнила, как к ней неделю назад клеились обгоревшие мальчишки, только-только сдавшие ОГЭ и начавшие пропитываться пивными коктейлями, приняв ее за сверстницу. Так многие обманывались, видя невысокую и худую девчонку с короткой косой светло-русых волос, не зная, что она отвечает за каждый из ста пятидесяти трех сантиметров и выстояла на татами с чемпионом города, правда, получив прилично в голову, шишка слева над ухом саднила до сих пор.
Дойдя до стадиона, она юркнула в калитку, как ниндзя, но задела набитым рюкзаком. Забор запел о ее провале, Юля отругала себя за неповоротливость. Со стороны же это выглядело, как стремительное движение, и многие, стоявшие на другой стороне ожидая трамвая, не сразу заметили, что девушка в белом вдруг исчезла. Внутри было не так жарко, и Юля пошла сквозь деревья, продолжая детскую игру, представляя себя то лесной разбойницей, то коварным ниндзя, бесшумно прыгающим с крыш на жертву. Этой игре научил тренер, желая приободрить маленькую девочку, которую за волосы притащили в секцию в шесть лет. И вот она скоро сдаст на черный пояс. Остальное было неважно, особенно это ЕГЭ, маячившее уже в речах и глазах родных и учителей, а ведь до него целый год! А все говорят времени мало, надо выбирать.
– Эй, ты куда пошла? – Юлю за руку поймал охранник, когда она влетела в корпус. – Закрыто на ремонт. Забыла что ли?
Юля не забыла, но и не ожидала, что ее схватят. Еще бы доля секунды, и она, ловко вырвавшись из этого неумелого захвата, одним ударом свалит наглого парня, смотревшего на нее с издевательской ухмылкой. Она уже видела, куда впечатается ее левый кроссовок, и как красиво будет смотреться на его роже синяк на пол‑лица.
– Отставить! – рявкнул пожилой охранник и кивнул Юле. – Привет, чемпионка. Помогать пришла?– Да, а этот не пускает! – с обидой воскликнула Юля. Голос у нее был тонкий и очень грозный, а когда она злилась, то звенел, как остро наточенный меч. – Вы ему скажите, еще раз схватит, я ему дам!
– Не надо, верю, дашь и еще раз дашь, – доброжелательно сказал пожилой охранник и своим пропуском открыл ей дверь. – Не надо парня калечить.
– Хорошо, – буркнула Юля и, весело улыбнувшись, побежала дальше.
– Кому это она даст? – хмыкнул парень. – Дохлая и туда же.
– Дурак ты. Видел бы ты ее в зале, как-то такого дядьку побила. Он от испуга не рассчитал и отправил ее в нокаут, но она его сделала.
– Так это она? Вот эта малявка?
– Я тебя предупредил, – он строго посмотрел на парня. – И вообще, чего тут застрял? Марш на обход!
– Но Дмитрий Иванович, там такое пекло, а эта еще с рюкзаком огроменным приперлась.
– Надо будет, поможешь до дома донести. Пошел, я сказал!
Парень вздохнул не по возрасту, перенимая с лету у старожилов «житейскую мудрость» и умение жаловаться. Спорить с начальником не хотелось, но бояться девчонки ниже его на голову. Ничего, Иваныч не всегда в смене.
– О, Юлька пришла! – крикнул один из мальчишек, радостно вскочив, едва не задев доской соседа, отдиравшего старый пол.
Юля резко остановилась и, встав в стойку скомандовала: Чарёт! Кюне!». Ребята секунда в секунду повторили за ней, поклонившись с искренним уважением и трудно скрываемым обожанием. Мальчишки были младше, и им было далеко до черного пояса. Тренер ставил Юлю с ними как помощника тренера, и мальчишки ее любили, называя в шутку U-Li Sun. Она сначала злилась, но прозвище прижилось, и в соцсетях, сменила ник, добавив аватарку, созданную в Midjourney подругой Альфирой. И скоро прошлая Юля почти исчезла, превратившись в фэнтезийную воительницу, летающего мастера. Альфира создала из нее другую личность, с которой Юля уже не имела ничего общего.
– Я же говорил, что она придет! – воскликнул третий мальчишка, все обступили Юлю, веселые, пахнущие пылью и старым деревом. Юля огляделась и нахмурилась. Любимый зал, в котором она прожила всю жизнь, был похож на место преступления: пол во многих местах вскрыт, повсюду были следы неторопливого ремонта и ни одного ремонтника – разломали и смылись.
– Через месяц закончат, – со знанием дела сказал самый серьезный мальчишка в очках, – тренер сказал, отдирать все, что сможем.
Ребята закивали и засмеялись. Из подсобки вышел тренер, одетый в старую спецовку, совсем непохожий на себя. Если не знать, то в этом слегка располневшем немолодом человеке никто бы не угадал тренера по тхеквондо, чемпиона двух государств в полутяжелом весе.
– Здравствуй, Юля. Рад, что ты пришла. Извини, весь перепачкался.
– Привет, Олег, – Юля широко улыбнулась, слегка сузив глаза, не хватало еще замурлыкать, как кошка, которую погладил любимый хозяин. – Я же обещала.
– Вот и отлично. Иди, переодевайся, ты же взяла сменку? Вот, тогда приходи. Ребята пока досками занимаются, а ты окна заклеишь. В бюджете денег не нашлось, надо старые защитить, а то закапают и замажут.
Юля ушла в раздевалку. Здесь царил полный хаос: шкафы большей частью были сдвинуты в один угол, скамьи стояли вертикально, готовые обрушиться в любой момент. Она переоделась в старые шорты и выцветшую футболку с группой, названия которой она не помнила. На груди и животе танцевали нечеткие тени людей, больше похожие на злых духов. Ее шкаф не трогали, он стоял на положенном месте в дальнем левом углу, где сделали закуток для девчонок, отгородив ширмами женскую раздевалку. Так делали все время, сколько она себя помнила. Мальчишки не подглядывали и не устраивали розыгрыши, слушаясь тренера и уважая соперников, пускай это были и девчонки. С душевыми дело обстояло еще плачевнее, Юля не могла перебороть брезгливость при виде памятника эпохи, погружавшего в дух и атмосферу мертвого государства. В туалет она бегала к гимнасткам, куда дошла цивилизация в виде новой сантехники и чистой плитки, были даже бумага и мыло.
Юлю всегда обижало, что их секцию задвигали в угол, то отбирая помещение и отправляя в подвал заниматься, то возвращая. Приходилось долго отмывать зал, и мама ругалась на нее, считая, что Юля дома не хочет ничего делать. И вообще, дома она слышала одни упреки и указания, а здесь она успокаивалась, часто оставаясь после тренировки на скамье у стены, следя за другими группами и делая уроки на планшете, пока шестой гневный звонок матери не заставит ее пойти домой. Правило шестого звонка ей подсказал старший брат Макс, на собственной шкуре определив точку кипения маман, он это так называл. Юля же называла это просто психозом и старалась не доводить до длительных скандалов. С братом она всегда была в ссоре, как-то повелось с самого детства, но в школе он всегда выручал сестру, никогда не вспоминая об этом дома, продолжая подначивать и злить, специально испытывая характер. Сейчас он был на третьем курсе и редко оставался дома, и она осталась один на один с мамой, которой, по их общему мнению, давно было пора выйти на работу, но папа не настаивал, видимо, ожидая еще большей угрозы.
Заклеив окна толстой пленкой, видавшей лучшие годы, потертой и со следами краски, она помогала тренеру складывать кубки и медали в коробки, бережно упаковывая в газеты, прокладывая стекло всем, что попадало под руку. По просьбе тренера ребята приносили коробки и другую упаковку с маркетплейсов. От такого количества коробок и голых стен в комнате тренера, где висели доски и стояли шкафы с наградами, Юля чуть не заплакала, докрасна закусив нижнюю губу, потом и верхнюю, чтобы не было обидно. Еще в детском саду, когда ставили прививки или брали кровь, Юля решила, что все будет по-честному, и если пострадала левая рука, то в следующий раз кровь возьмут из правой, чем очень злила маму и медсестер, не желавших понять маленькую девочку, упиравшуюся до последнего.
– Не переживай, через месяц отремонтируют и будет гораздо лучше. Обещали душевую сделать и раздевалку для девочек, – тренер улыбался, но что-то было в его улыбке нечестное. Она всегда знала, когда он обманывает, но сейчас не понимала, что в его словах правда, а что нет. Он заметил это, Юля не умела прятать эмоции, Альфира пыталась учить, но ничего не выходило ни у ученицы, ни у учителя. – Пока будем заниматься в балетном классе.
– Где? – не поверила Юля и поморщилась.
– А что? Там неплохо, зеркала, пол хороший, матов только не постелешь, не разрешили. Там даже кондиционер есть.
Юля скривила лицо и высунула язык. Она терпеть не могла танцы. И это была полуправда, танцевать она любила, но когда никто не видит. Со стороны она казалась себе неуклюжей и смешной.
– Ладно, не будем забирать хлеб у других. Мы с ребятами шкафы разобрали, а доски отрывать им самим захотелось. Хорошие у нас ребята, как думаешь, выйдет толк?
– Артем кмс получит, а Гриша с Кириллом нет, – не задумываясь, ответила она. – Гриша старается, но у него зрение, он медленно реагирует. Кирилл немного лентяй, но разряд поднимет
– Молодец, все верно подметила. Еще не решила, куда пойдешь после школы?
– Там за меня решают, – отстраненно ответила Юля, с тоской посмотрев на коробки.
– Понятно, обычное дело. Все равно сама решишь. А по поводу физинститута подумай, можно же и заочно. Я тебе характеристику напишу, но только после чемпионата.
– А я разве туда отберусь?
– От тебя зависит. Ты форму взяла?
– Да, конечно. Олег, вы же знаете, что без нее никогда бы не пришла, – обиженно буркнула Юля.
– Знаю, не обижайся. Я обещал мальчишкам мастер-класс показать. Переодевайся, пойдем в бальный класс.
– Вы у меня получите, – прошипела Юля, угрожающе сощурив глаза и сжав кулаки, незаметно отведя ногу для удара.
– Посмотрим, как бы сама не получила, – он встал в комичную стойку, подражая героям детских мультсериалов. Особенно комично это выглядело в потертой спецовке и старых кроссовках.
Через десять минут она гоняла мальчишек по балетному классу, проводя быструю разминку. Тренер заканчивал внизу, он умел приготовиться к бою за считанные минуты, а Юле надо было, как следует растянуться, набрать огня в мышцах, чтобы все тело горело и напоминало взведенную пружину. Тренер называл ее неразорвавшейся гранатой, отмечая главную ошибку Юли, неумение правильно расходовать силы, кипящее желание решить исход в первые минуты.
Мальчишки тоже переоделись в кимоно, выполняя указания U-Li Sun, одетую в белоснежное кимоно мастера, пускай она и злилась, считая, что они подлизываются, стесняясь их искренности. Она долго заставляла ребят следить за чистотой кимоно, чтобы они сами их стирали, не доверяя другим, как настоящий мастер сам точит свой меч. Когда пришел тренер, мальчишки были уже на исходе первого дыхания, как обычно, когда разминку проводила U-Li Sun. Вошел тренер и поклонился. У входа в балетный класс стояли пять пар кроссовок.
– Размялись? Молодцы. Дайте мне пару минут.
Тренер сделал три круга скоростной разминки, больше напоминавшей бег с ударами, четвертый прошел на руках, в конце пути сделав мостик три раза. Движения его ускорялись, если бы это было аниме, то он бы создал белый вихрь, разбросав учеников по свету. Юля видела это в духе картинок Альфиры, стоит подбросить ей идею.
– Так, Юля, ты в полный контакт, я веду и обозначаю, – он бросил ей шлем, Гриша протянул перчатки. Очки у мальчика запотели от смущения.
– Так нечестно! – возразила Юля, покорно надевая защиту. Тренер тоже надел шлем и перчатки, состроив злое лицо в духе старых фильмов про мастеров кунфу. Ей не нравилось, что он постоянно жалел ее, она же девочка.
– Глупости. Опять за старое! Не понимаешь, делай не задумываясь.
– Олег Николаевич в другой весовой категории, так что все честно. Ты же с нами тоже не в полный контакт, а мы тяжелее тебя, – сказал Гриша, поправив очки. Юля погрозила ему кулаком.
– Вставай. Гриша, командуй, – приказал тренер.
Они встали в стойки, мальчик скомандовал, и соперники поклонились, потом поклонились ребятам. Юля не сдержала смешок, когда мальчишки с серьезным видом ответили им вежливым поклоном.
Она пошла первая, избрав новую тактику. Тренер в первый момент поддался, едва не пропустив удар левой ногой в голову, и Юля, поверив в удачу, усилила натиск, забыв про защиту, тут же очутившись на полу.
– Торопишься. Нельзя так вперед бросаться, я же тебя приманил, ложно открылся. Ребята, смотрите и учитесь, так делать нельзя. Противника надо уважать, не думать, что он заснул или сразу посыпался.
Юля разозлилась, даже покраснела. Она знала, что это плохо, что сейчас она точно проиграет, как это было и раньше. Гриша скомандовал, и спарринг продолжился. Она стала осторожнее, обдумывая каждый ход, и получила ощутимый толчок по ногам и подсечку, опять растянувшись на полу.
– Слишком долго думаешь. Так тебя вынесут в первом же бою. Доверься себе, но не кидайся сразу. Ты можешь, я же вижу.
Она встала, поправила кимоно, увидев себя в зеркале. На нее смотрела обиженная и злая девчонка. Ничего так, симпатичная, если бы губы так не распухли, и как она так не успела сгруппироваться и ткнулась лицом в пол? Поправив шлем, Юля поклонилась, готовая к продолжению боя. Команду она услышала раньше тренера, почувствовав время. Что-то поменялось в ней или в воздухе: свет стал литься медленнее, тренер будто бы замедлился. И она могла предугадать его ход, опередить и увернуться, ответить решительным контрударом. Она оставалась спокойной, проведя три удара в голову, которые он с трудом заблокировал. Еще немного, и она пробьет его. Так и случилось, удар прошел, и Юля, потерявшая контроль над собой, подалась вперед, получив удар по ногам, несильный, но достаточный, чтобы она растянулась на полу.
– Молодец, пробила, – тренер помог ей встать. – Запомни это, хорошо запомни. Когда вновь почуешь, что побеждаешь, не кидайся вперед, а дай противнику поверить, что он может защититься, что у тебя кончились силы, и когда он сгруппируется для контрудара – бей!
2. Усталые дети
По кухне гулял сквозняк, нагло забираясь под майку и щекоча ноги. Юля сидела на полу и читала книгу о корейских мифах, которую импульсивно купила, не особо вчитываясь в содержание. Ей понравились фотографии и рисунки, и сейчас она рассматривала их, изредка пробегая глазами текст. Она застряла на первых двух мифах о сотворении мира и девочки Оныль. От жары в голове все перемешалось, а еще этот английский с репетитором каждое утро по Teams в половине восьмого утра. Она никогда так долго не спала, начиная утро с пробежки по парку, но и заниматься английским с этим занудой, да еще в жару! Мама, как всегда, нашла подешевле, препода «с опытом», подрабатывавшего в обеденный перерыв. Когда занятие началось, из головы улетучивалось все без остатка, Альфира называла это сливом в унитаз познания. Она любила что-нибудь такое отмочить, не сразу осознавая, какую чушь сказала. Особенно Юле не нравился липкий флирт лохматого препода, видимо считавшего, что длинные немытые волосы привлекают девушек. Каждый раз после занятия Юля нервно чесалась и вставала под холодный душ, но матери ничего не говорила, оправданно ожидая целую лекцию о том, что у них работает только отец, и что денег в семье не до фига, и что она должна радоваться, что о ней заботятся, что хотят ей счастливого будущего, не жалея сил и так далее по унылому душному тексту из неизвестно кем написанной методички для мамаш.
Дома жарко, но на улице вообще пекло. В комнате родителей висел кондиционер, но Юля не любила его, помня, как три раза болела воспалением легких, пока до родителей не дошло. Хорошо, что брат снимает квартиру с друзьями и дома почти не появляется. Его вещи еще остались в шкафу, но комната была ее, вся и навсегда. Она ему так и сказала, чтобы не возвращался, пока она не свалит, только вот куда? Юля уставилась на журавля, рисунок такой старый, что казался подделкой, Альфира такие в два счета наколдует. Она смотрела на журавля и думала о девочке Оныль, не знавшей ни кто она, ни кто ее родители. У нее даже имени не было, Оныль придумали случайные люди, нашедшие ее в лесу. И чем это он ее кормил?
От раздумий ее оторвал звонок в дверь. Юля ловко поднялась без рук, с книгой отрабатывая уход от удара и контратаку. Подойдя к двери, она оглядела себя в огромном зеркале, очередная прихоть мамы, до сих пор не смирившейся с тем, что дочь не интересуется шмотками. И зачем такое огроменное зеркало в их маленькой квартире? Лучше бы второй шкаф поставили, а отец никогда не спорит, уедет себе в командировку, считай, что нет его. В зеркале ничего особенного: белая футболка с покемоном, она уже забыла, как звать этого уродца, просвечивавший зеленый бюстгальтер, белые короткие шорты, волосы стянуты в пучок. «Юленька, ты не невеста», – сокрушенно вздыхала бабушка, дед цыкал на нее, чтобы не ныла дальше.
– Привет, U-Li Sun! – Альфира крепко обняла, нарочно прижав к спине пакет с мороженым. – Холодно, да?
– Неа, – Юля взяла мороженое и ушла на кухню.
– Фу, ну и жара! – воскликнула Альфира, стягивая длинное белое платье с рукавами три четверти. – Я переоденусь, а то взмокла как свинья!
– Давай, мамы нет. Она вернется вечером, – Юля придирчиво осмотрела большую ванночку с шоколадным мороженым, печеньем и вишней. И ведь они это все съедят.
Альфира вышла из ванной мокрая и довольная. Она умывалась так, что вода с нее текла ручьями, а очки в тонкой оправе запотевали намертво. У нее с детства были проблемы с кожей и на солнце приходилось ходить в защите, пляжи и курорты точно не ее. Вертясь у вентилятора, она напевала, хихикая и весело поглядывая на подругу, с серьезным видом раскладывающую мороженое. Познакомились они в шестом классе, семья Альфиры переехала в Москву, и сразу подружились, но их упрямо не хотели сажать вместе, учителя всегда имели свое мнение на их счет. Она уже тогда была сильно выше Юли, нетолстая и не худая, Юля немного завидовала ее фигуре. Но главная Альфа, как с первого же дня ее прозвали в школе, оказалась веселая и жизнерадостная. И этому совершенно не мешало плохое зрение, толщина стекол ее очков многих шокировала, как и другие проблемы со здоровьем. Альфира часто болела, и Юля приходила к ней, чтобы вместе догонять программу. Но в одном они были очень похожи: обе могли ходить «в чем попало», по общему мнению их мам и бабушек. Вот и сейчас на ней был разноцветный комплект белья.
– А что ты читаешь? – Альфира взяла книжку со столешницы и задумалась. Полистав до середины, она с тревогой посмотрела на Юлю. – Ты не двинулась на своем тхеквондо?
– Двинулась! – Юля отобрала у нее книгу и показала язык, усевшись на пол. – Просто интересно, но я там ничего не понимаю.
– Как и во всем остальном. Учеба точно не твое, она села рядом и дружелюбно толкнула Юлю локтем. – Чего такая серьезная?
– Да достал этот английский! – Юля беззвучно выругалась.
– А, поняла. Опять этот липкий крыс.
– Крыс? – Юля ухмыльнулась, и правда, крыс, очень похож. – Да толку ноль, а он еще все пытается меня на откровенность развести. Вот ведь дурак, да? Сам где-то в Красноярске сидит, ну не дурак?
– Вот и радуйся, что в Красноярске, а то бы ходила к нему на очные.
Они переглянулись и высунули от отвращения язык. Альфира потянулась к тарелкам с мороженым.
– Слушай, может я тебе шорты дам, а то так на полу сидишь.
– Да ладно, все равно стирать, – улыбнулась Альфира. – У тебя хорошо, а дома как в морозилке. Мои врубили кондер на полную, а я от него кашляю. От него воняет чем-то, а они твердят, что я придумываю.
– Угу, мы же тупые и залететь можем в любой момент, – подтвердила Юля с набитым ртом. Мороженое было безумно холодное и вкусное, аж зубы сводило.
– Ага. Мне тут мама как-то устроила, что я поздно домой пришла. Помнишь, мы ходили на шлюз?
– Так вроде к одиннадцати вернулись.
– Это ты моей маме скажи. Она думает, что я на вписке была, все вынюхивала, что я такое пила. Если честно, то обидно, а попробуй докажи, что это квас! – Альфира шмыгнула носом и набила рот мороженым – всегда помогало.
– Да ну их. По себе судят, а нам оправдываться. Я уже давно не возражаю, вообще ничего не говорю. Просто выслушала все и свободна. Моей просто надо выговориться, отца нет, значит, мозг будут мне иметь.
– На веки вечные! – патетично воскликнула Альфира. – Мне Макс так и сказал, чтобы я молчала и все. Отругается и утихнет, как селевой поток, пусть плывет себе куда хочет, главное встать повыше и ждать.
Юля искоса посмотрела на подругу. Ей не то чтобы не нравилось, что брат общается с Альфирой, вовсе нет, он хоть и дразнился, но всегда помогал им по математике и физике с химией. И им всегда было о чем поговорить, Альфира накидывала на него узду жизнерадостности, и противный брат рядом с ней менялся. Юлю это злило, с ней он не был таким добрым. И вот, они общаются. Альфира не скрывала этого, часто пробалтываясь о том, какие иллюстрации она сделала для него. Максим писал какую-то игру, а Альфира рисовала и генерила локации. И ведь никто так ничего Юле и не показал: «не готово» или «пока нечего показывать», или любимое «сама скоро все узнаешь». «Секреты у них. Ну-ну», – фыркнула про себя Юля. Альфира не заметила ее взгляд, продолжая есть мороженое, как ребенок. И очки заляпала, и полную ложку в рот засунет и сидит так, глупо улыбаясь. Какая же она классная, умеет быть собой и не строить из себя мисс Серьезность или мисс Зануда, очередные насмешки от брата.
– Чего? – Альфира недоуменно смотрела на Юлю, начавшую незаметно от себя шмыгать носом. – Юля, что случилось?
Альфира забрала тарелки, на которых было еще больше половины лакомства, и обняла, сильно прижав Юлю, чтобы не вырвалась. – Что случилось?
– Да все этот ремонт! – в сердцах воскликнула Юля и заплакала, уткнувшись в волосы Альфиры. От них пахло летом, солнцем и перегретым асфальтом. На ярком солнце они светились темно-рыжим оттенком, Максим прозвал Альфиру черно-бурой лисицей. – Олег говорит, что сделают и будет лучше, но я же вижу, что нас опять выгоняют! Уже и тренировки отменили, а обещали балетный зал!
– И чего ты так переживаешь? Вот сдашь кмс через неделю, пойдешь в другой клуб.
– А я не хочу в другой. Там не будет моего тренера. Я уже пробовала прошлым летом, знаешь, какие там придурки!
– Ну, ты и дурочка,. Я думала, что с возрастом поумнеешь, но ты вся в своего отца пошла! – пародируя маму, зло сказала Альфира.
Девчонки расхохотались. Альфира состроила такое гневное лицо, что Юля от смеха чуть не ударилась головой о дверцу шкафа. Она раздала тарелки, и девушки доели мороженое, смеясь и переглядываясь.
– Не волнуйся, как будет, так и будет. Может тебе больше и не захочется заниматься, пойдешь учиться.
– Ага, меня пихают в Вышку или в Плешку, а я как подумаю, так тошнит! Мама тут курсы нашла, чтобы и ЕГЭ сдать на сто пять баллов и в вышку поступить. Хоть из дома беги.
– Тогда сбежим вместе, – Альфира хитро прищурилась, зеленые глаза заблестели. – На меня пока не давят, но у себя обсуждают. Думают, что я их не слышу.
– А ты сама решила, куда хочешь?
– Решила, но им это не понравится. Я уже записалась на бесплатные курсы, Максим инвайт прислал. Скоро буду junior разработчиком.
– Здорово! Тебе пойдет, вон и очки уже есть. Но это вообще не мое.
– Ну, я тебе уже говорила, что твое, – Альфира поставила пустую тарелку на стол и потянулась, как сытая и ленивая кошка.
– Знаю, ты говорила. И Олег Николаевич об этом говорит, хочет, чтобы я всерьез подумала. Но я боюсь, что не справлюсь.
– Тогда точно иди, – Альфира зевнула и потерла глаза, небрежно приподняв очки. – Я тут нам работу нашла. Совсем рядом, как раз на месяц или сколько там осталось. Короче, помнишь там в угловом доме, ну рядом с башкой, все ремонт делали?
– Помню. Там вроде какой-то ресторан открыли.
– Ага, корейский. Тебе по профилю. Там официанты нужны, я уже договорилась. Можно сегодня сходить, но попозже, что-то я объелась.
– Да какой из меня официант?
– А из меня? – Альфира изобразила, как роняет поднос на посетителя.
– Тогда пошли! – захохотала Юля.
– Мы дети усталые с самого рождения, мы не исправимо больное поколение,
мы вечно грустим, ждём перемены, на деле лишь сессия и серые стены, – запела Альфира.
(Нежность на бумаге «Усталые дети»).
– Не гони тоску, – фыркнула Юля, слегка толкнув в плечо.
– В свой плейлист посмотри, – фыркнула в ответ Альфира. – Давай фильм пока посмотрим, все равно пекло на улице.
– Опять ужастик?
– Ага! Такой трешак!
