Crazyoptimistka
Тату на нашей коже
Дочь все же укатила в общагу после поступления и контролировать ее стало еще сложнее. Многие сейчас подумают, что я ужасная мать, но иногда мне буквально через силу приходилось заставлять себя звонить ей. Даже не смотря на то, что как мать я должна быть всепрощающей и понимающей, последний разговор стал жирной точкой в наших отношениях «дочки-матери». Ровно в тот момент, когда я вернулась домой после встречи и расставания с Матвеем, когда меня морально выпотрошили, Варя пришла ко мне в комнату. Как сейчас помню, что я сидела на кровати к ней спиной. Внутри было такое полное опустошение, что даже не хватало сил на слезы. И Варины слова в тот момент прекрасно врезались холодными ножами в мою беззащитную спину.
– Знаешь, хоть вы оба поступили, как уроды, но мне тебя жаль. Отец, конечно, переплюнул все рамки. Но и ты тоже хороша.
– Спасибо за поддержку, доченька, – шепчут мои посиневшие губы, но сознание в этот момент наотрез отказывается верить в происходящее. – Что-то еще?
– Да, хотела бы узнать, что будет дальше? Отца видеть я не хочу, но с тобой еще хоть как-то смирюсь. Только если ты не станешь водить своего хахаля к нам домой. Хотя бы до той поры, пока я не уехала отсюда.
Наверно, стоило бы накричать на нее и закрыть ей рот, чтобы она знала свое место в этом доме. Но я так устала. Мне хотелось закрыть глаза и уснуть. Чтобы когда я проснулась, весь этот кошмар остался кошмаром, а не явью, где все так паршиво. И где моя оказалась бездушной и жестокой личностью. Но, увы…
Бессонная ночь пролетела быстро. Кажется, я пролежала до рассвета с открытыми глазами, при этом, не моргая и не дыша. Конечно же, я утрирую. Но по ощущениям все так и было. А когда первые лучи солнца окрасили комнату теплым светом, спустила ноги на прикроватный коврик и сделала первый вдох. Он выдался болезненным, но таким необходимым.
Все нити оборваны, мосты сожжены. Нужно двигаться дальше.
Нужно, очень нужно. Где бы только взять на это сил?
Просто сделай первый шаг вперед. А силы появятся.
Киваю в пустоту и поднимаюсь с постели. Прохладный душ смывает усталость, а вместе с грязной водой я провожаю в канализацию и все то, что было до сегодняшнего утра. Из ванной выхожу совершенно другим человеком, который готов жить дальше. И только боль где-то в глубине моих глаз могла выдать обратное, но и ее я вскоре тщательно замаскировала. Жила, работала и не позволяла себе оборачиваться назад. Возможно, я даже стала чуть другой не только по отношению к себе. Варя захотела уехать? Что ж, девочка взрослая и уже сама должна думать своей головой. Может быть, хоть так она перестанет влиять на своего брата.
Глупо было думать, что уход Славы из семьи никак не отразится на сыне. Лишь совсем недавно он вроде бы немного успокоился. И то, прогресс был достигнут после посещений детского психолога. Где с Максимом долго и упорно работали, чтобы он перестал меня контролировать. Мой маленький ребенок вдруг начал «строить» меня и закатывать истерики каждый раз, как мне стоило чуть задержаться на работе. Он вбил себе в свою маленькую голову, что остался единственным главным мужчиной в этом доме. И это не без помощи Вари. Поэтому, не скрою, я даже была рада отъезду дочери. Для меня это был очень сложный период, который мы с трудом, но пережили. Но мое сердце сразу же екает, стоит мне увидеть Максима на пороге магазина.
– Привет, – обхожу витрину, – ты же вроде бы должен быт на дополнительных занятиях?
– Их отменили и я решил прийти к тебе, – сын рассматривает новую партию наклеек, а украдкой изучаю ребенка на предмет каких-нибудь изменений. Я чертовски боюсь отката назад в наших с ним отношениях.
– Как ты себя чувствуешь? Ты не забыл выпить лекарства?– на последнем слове у меня сводит челюсть, потому что я до сих пор сокрушаюсь из-за того, что мой ребенок принимает успокоительные, а не витамины. Но без них бы не было результат и это, я тоже понимала.
– Не забыл. – Максим хмурится. – Мам, а можно я не буду ездить к папе?
– Почему?
– Потому что мне там не нравится, – следует честный ответ, – а еще меня раздражает тетя Эмма. Она ведет себя так, будто она вторая мама.
Я свою сестру уже давным-давно мысленно четвертовала и выбросила в глубокую реку прямо в мешке. Но при детях старалась держаться спокойно.
– Макс, послушай меня, – вновь приходиться присесть на корточки, ведь мне важно видеть его глаза, – ты не должен у меня спрашивать. Потому что я не могу решить вместо тебя. Ты должен открыто сказать об этом отцу и найти выход из этой ситуации. Иначе все будет выглядеть так, будто я тебя подстрекаю, понимаешь?
– Угу, – недовольно отзывается сын. – Ладно, я домой.
– Хорошо, – целую его в макушку, но он старается увернуться. Совсем уже взрослый парень, который не любит, когда я на людях проявляю материнские чувства. – Увидимся там. И, пожалуйста, подумай над моими словами.
Да, мне действительно было важно, чтобы Максим правильно научился разбираться с волнующими его вопросами. Чтобы он отстаивал свою позицию, но при этом не оборачивался на меня. На счастье или на свою же беду, я вовсе не принадлежала к тем женщинам, который после развода настраивают детей против отцов. Я не хотела манипулировать сознанием ребенка и старалась максимально нейтрально отзываться о бывшем муже. Пусть моя обида моей же и останется, но детей я в это вмешивать не хотела. Как не хотела и того, чтобы в будущем они меня винили в том, что я мешала общению со вторым родителем.
Глава 2
– Привет, – Слава застывает на пороге, не решаясь пройти дальше. А я и не настаиваю на этом. – Макс готов?
– Максим, – чуть повышаю голос, чтобы сын услышал меня из своей комнаты. – Отец приехал, выходи солнце.
Ждем, пока тот соберется и выйдет, а сами молчим и отводим глаза друг от друга. Нихрена это время не лечит, как оказалось. Все так же противно находиться рядом с ним.
– Ты получила перевод? – Нарушает тишину бывший муж.
– Да, спасибо.
– Не надо, – Слава отмахивается, – это моя обязанность – обеспечивать детей.
Морщусь от этих пафосных слов. Ну да, ну да, а еще ты обещал когда-то быть со мной и в горе, и в радости до конца наших дней. Но не сложилось как-то, да? По сути, Слава все так же продолжал откупаться от нас, как это было и до развода. Все, как обычно. Изменилось лишь то, что теперь я знаю, где и с кем он спит, а не наивно думаю, что он на объекте. Но, поверьте, от этого не легче. Макс очень неохотно выходит в коридор и с надеждой смотрит на меня, мол, помоги мне. Из моей груди вырывается тяжелый вздох. Ну и что прикажите делать?
– Слав, у Максима к тебе есть разговор, – очень деликатно затрагиваю беспокоящую сына тему. – И это по поводу вашего времяпрепровождения.
– А что не так?
– Макс? – В свою очередь перевожу взгляд на сына, чтобы тот включался в обсуждение.
– Пап, я тебя люблю…
– Но? – тут же пытливо вопрошает бывший муж и при этом косится на меня.
– Мы можем не ездить к тебе домой?
– Почему? Что не так?
– Мне не нравится там бывать. – Храбрится Максим, хотя ему самому очень трудно вести диалог с отцом. – Может… не знаю, может быть давай ездить в торговый центр или еще куда-нибудь?
– Ясно, – цедит сквозь зубы Слава, – я тебя понял. Спускайся вниз, мы что-нибудь придумаем.
Сын уходит, а вот муж нет. Он сверлит меня недобрым взглядом и качает головой.
– Эля, Эля…
– Что?
– Это подло настраивать ребенка против меня. Варя и так со мной не общается, а теперь ты взялась еще и за Максима?
– Я не прикладывала к этому своей руки, – упираюсь ладонями в свои бока, – это мнение Макса. Ты или тупой, или слепой, раз не видишь, что ему плохо. Он не может до сих пор принять тот факт, что его отец живет с его теткой. Это ненормально!
– Это ты во всем виновата, – тычет он в меня пальцем и, честно говоря, мне хочется отгрызть ему всю фалангу.
– Что? Еще скажи, что это я лично уложила тебя в постель к Эмме, – шиплю в ответ и с размаху отбиваю его кисть в другую сторону.
– Нет, я не за это. Черт, Эля, почему ты все усложняешь, а? Почему нельзя было зажить нормально? Я с Эммой, ты с этим… как его там имя? А теперь, конечно, Макс видит дома бедную и несчастную мать, а отец ему кажется козлом!
– Я тебе еще раз повторю, что я никоим образом не влияю на детей. Я не рыдаю при них, не проклинаю вас, не жгу вещи. Варин характер ты и так знаешь, там броня. Ни тебе, ни мне не достучаться до нее. Но Макс… он другой. Он более нежный, очень впечатлительный. А ты берешь и ломаешь привычный ход его вещей да еще и требуешь, чтобы он веселился от этого. Ты вообще в своем уме? Слава, очнись, здесь счастлив только ты и Эмма.
– А что тебе мешало и мешает быть такой же?
– Наверно, осознание того, что меня предали мои самые близкие люди. – На глаза наворачиваются слезы. – Ты не поймешь меня, Слава. Для тебя все кажется таким простым и легким. А я так не могу, вот здесь все еще болит…
Указываю на область груди, где бьется сердце и замолкаю. Даю себе минуту, чтобы успокоиться.
– Знаешь, я уже миллион раз представляла себе, а каково бы было, если бы я не прогнала Матвея, – облизываю пересохшие губы и вновь поворачиваюсь к Славе, – и все равно все развития сюжета приходят в тупик. Потому что трудно жить с тем, чьи слова нужно постоянно проверять на правдивость. Рано или поздно, кто-нибудь из нас не выдержал.
– Надо было хотя бы попробовать для начала. Эля, на самом деле все только в твоих руках.
– Ой, Слава, не утруждайся и не уверяй меня в этом. Я ведь и тебе не верю. – Горько смеюсь в ответ. – А знаешь почему? Потому что я не слышу поддержки в твоих словах. Я вижу лишь желание сбагрить меня. Это ведь так неудобно для вас…
– Дура ты, Эля, – бросает бывший муж и разворачивается на выход. – Нравится страдать? Страдай дальше, но если я узнаю, что ты подначиваешь детей…
– То что? Ну, вот что ты еще можешь мне сделать? – Сверлю его взглядом в ожидании ответа, но его так и не следует. Слава просто уходит.
Какое чудесное завершение разговора.
Но не успеваю я закрыть дверь на замок, как слышится дверной звонок. Неужели Слава все же нашел, что ответить? Однако на пороге передо мною стоит Эмма.
Мать вашу, да вы что, издеваетесь?
Я не видела ее с той самой встречи в ресторане. Не знаю, то ли время так на нее повлияло, то ли очки розовые у меня разбились, но она изменилась. Моя некогда красивая сестренка потеряла весь свой шарм и обаяние. Нет той красотки передо мной. Нет и сестры, которой я доверяла как самой себе.
– Привет, – она с осторожностью улыбается, – а я к тебе. С миром. Пожалуйста, позволь мне войти.
После некоторых раздумий все же сдвигаюсь в сторону и открываю дверь шире. Эмма едва скрывает победоносную ухмылку и просачивается внутрь. Но пусть не обольщается, если бы не приоткрывшаяся дверь бабы Лены, вряд ли бы я выглядела такой сговорчивой. Просто до ужаса не хотелось устраивать скандал перед соседкой и тем самым порождать новые сплетни.
Прохожу на кухню, где Эмма без моего ведома уже хозяйничает, как она это делала раньше. Поставила чайник на плиту, достала чашки и сахарницу. Увидев мой хмурый взгляд, поспешила оправдаться:
– Ты бы мне и воды не предложила.
– Я не такой изверг, – складываю руки на груди, – кошачья миска к твоим услугам.
– Эля, столько времени уже прошло, а ты все еще злишься?
– «Все еще»?
– Давай поговорим? Только ты и я. Выскажись, наори, ударь. Но только прошу, перестань скрываться от нас. Я ведь переживаю. И Слава себе места не находит.
– Сейчас расплачусь, – обхожу стол и замираю у окна. – Лучше бы вы переживали, когда в постель ложились вместе.
– Да, мы виноваты перед тобой и с этим я согласна. Но хочу, чтобы ты знала несколько фактов. И первый из них таков, что я долго сопротивлялась. Но ты ведь знаешь Славу, перед его натиском трудно устоять…
В том то и дело, что я уже забыла, каково это, когда Слава был так настойчив.
– Наши отношения начались лишь после того, как я убедилась в том, что вы уже давным-давно не принадлежите друг другу. – Продолжает Эмма. – В другом бы случае, я бы никогда не позволила ему коснуться себя. Я долго думала, как нам быть и пыталась сделать так, чтобы всем в итоге было хорошо. Но мы со Славой ведь не виноваты в том, что у вас с Матвеем не вышло. Пожалуйста, перестань нас за это ненавидеть.
Она хочет поговорить? Что ж, вот он, откровенный монолог израненной души.
– Эмма, ты серьезно? – во мне бушует океан гнева. – Я ненавижу тебя не за то, что ты покусилась на моего уже бывшего мужа. Хотя и это принесло мне боль. Я ненавижу тебя за то, что ты познакомила меня с Матвеем. За то, что возомнила себя чертовым кукловодом, который искусно дергал за ниточки.
– Как я могла желать чего-то плохого своей сестре? Я всегда о тебе заботилась.– Попыталась вставить она, но была мною прервана.
– Не лги, ты не думала обо мне. Ты действовала ради своей прихоти и выгоды. Если бы не ты, я бы знать не знала Матвея! Я бы не чувствовала себя так, будто мне заживо выдрали часть сердца! Каждый день я проклинаю тебя за это. Ты ведь подарила мне сертификат не на сеанс тату, а прямиком в преисподнюю, где я варюсь ежедневно!
– Я не хотела, чтобы так вышло, – хлюпает она носом.
–Да что ты говоришь!
– Клянусь, Эля, я всего лишь указала на тебя. Я не подкупала его, я не предавала тебя.
– Нет, – зловеще протягиваю в ответ, – ты не только ткнула пальцем в мою сторону. Ты рассказала ему абсолютно все обо мне. Мои предпочтения, страхи, мечты, желания. Преподнесла меня на блюдце, чтобы ему было удобно пользоваться мной. Разве это не предательство? И это я уже не говорю о том, что ты подложила под меня своего бывшего любовника! Отчего же ты с ним семью не построила, а?! Мы же обе теперь знаем, что по сравнению со Славой, Матвей прямо-таки бог в постели! У меня в голове до сих пор не укладывается то, как ты могла так поступить со мной? С нами?
– Каждый борется за свое счастье так, как ему удобно, – слышится ее тихий голос. – Да, я стала разлучницей, но не раскаиваюсь в этом. Потому что полюбила Славу так, как не любила его ты. Да, у нас еще впереди очень много сложностей. Потому что нам нужно выстоять еще и перед родителями, а они вряд ли благосклонно отнесутся к такому раскладу. Да, я знаю, что твои дети меня больше не любят и это тоже причиняет мне боль. Но в отличии от тебя, я готова сражаться за все, что мне дорого.
– Может, мне тебя еще и пожалеть? – переспрашиваю с едва удерживаемым сарказмом.
– Да как ты Эля не поймешь? Я ведь не жалости прошу у тебя и даже не благословения, оно мне не надо. – Эмма поднялась с места, так и не пригубив чаю. – Я надеюсь, что ты просто примешь этот факт.
– А я надеюсь, что закон бумеранга тебя настигнет быстрее, чем ты на это ожидаешь. – Парирую в ответ.
– Очень жестоко с твоей стороны.
– Ну, Эмма, жизнь сама по себе очень жестока.
– Я лишь хочу, чтобы…
– Ничего уже не будет «как раньше», – прерываю ее, – не надейся. Знаешь, Эмма, живите долго и счастливо, но без меня. А теперь уходи из моей квартиры так же, как и из моей жизни. Мне тебе больше нечего сказать.
Я постоянно прислушиваюсь к себе. Но, даже закрыв дверь за Эммой, внутри ничего не екает. Я не чувствую какого-то облегчения или же наоборот новой волны злости. В душе пустота… Может, я окончательно превращаюсь в камень? Может, у меня и вовсе от той души ничего не осталось?
Глава 3
Звонок от дочери застает врасплох. Во-первых, ранее утро, что для Вари с ее желанием поспать до полудня вообще не вяжется. Во-вторых, она самостоятельно меня набрала, а это для нее сродни подвигу.
– Привет, – сонно тру глаза, – что-то случилось?
– Да, мам, случилось.
Сердце ухает куда-то вниз. Отчислили, попала в больницу, беременна… и еще сотня страшных мыслей сразу проносится в моей голове. Естественно, что сна уже ни в одном глазу.
– Варя, – буквально подрываюсь на постели, – Варечка, что? Где ты? Куда ехать?
Знаете, что печально в этом всем? То, что я почти сорвалась в дорогу, а она лишь рассмеялась мне в ответ.
– Мам, ну чего ты гонишь беса? Все не настолько плохо. Точнее, все очень даже хорошо.
– Так научись нормально объяснять ситуацию! – Рявкаю на нее.
– Ты не с той ноги встала? – не остается в долгу дочка.
– Вот появятся у тебя свои дети, и я посмотрю, как ты будешь реагировать на их звонки. Особенно, когда от них неделями нет вестей, а потом они сваливаются снегом на голову да еще и мямлят, что «что-то вроде бы произошло».
– Да все в порядке, – огрызается Варя, – я всего лишь хотела предупредить, что приеду сегодня домой. И у меня к вам с отцом есть очень важный разговор. Поэтому договорись с ним, закажите столик в нашей бывшей любимой кафешке.
– А что за повод? – немного напрягаюсь. – Только не увиливай, потому что отца ты в последние полтора года вообще видеть не хотела. С чего такая щедрость?
– С того, что я хочу познакомить вас со своим парнем, на которого у меня очень большие планы. И очень прошу, постарайтесь сделать вид, что, не смотря на развод, вы друг друга любите и уважаете, хорошо? Чтоб я просто в грязь лицом не упала из-за вас.
– О, – на секунду пропадает дар речи, – я надеюсь, вы не наделали никаких глупостей?
– Мам! Не доставай глупыми вопросами, если не хочешь услышать такой же ответ. Все, давай, до вечера. – Варя бросает трубку.
Молча перевариваю звонок и угрюмо слежу за секундной стрелкой часов, а когда она проделала пару кругов, вздыхаю и кошусь на брошенный рядом телефон. С чего-то надо начинать, но почему все вечно сваливается на мою голову???
Сидим с бывшим мужем за столом и я отчаянно не понимаю, какого черта здесь происходит? Нет, определенно кто-то свыше решил жестоко подшутить надо мной. Музыка со сцены действует на нервы, официанты раздражают своими вопросами и я уже промолчу о том, насколько меня нервирует соседство со Славой. Наши стулья совсем рядом и, конечно же, при малейшем движении, наши предплечья и руки соприкасаются. Не могу, не хочу, до чего же противно! И что самое удивительное, а ведь когда-то я это тело рядом целовала. А сейчас даже от касаний сквозь одежду хотелось отмыться.
– Прекрати ерзать, – спокойно произносит Слава и делает глоток из чашки. Неизменный кофе, запах которого смешивается с другими ароматами этого заведения и неприятно воздействует на рецепторы.
– Если бы ты заказал стол в другом месте, где было бы больше пространства, я бы не ерзала.
– Эля, если ты не угомонишься, то подведешь дочь. Мы же обещали ей вести себя хорошо.
– Да-да, как фильме, – отмахиваюсь рукой на его слова, – где все друг друга обожают и жарят барбекю по выходным.
– Было бы не плохо, если бы это стало реальностью.
– Слав, не начинай. Лучше побереги силы для спектакля перед бедным парнишкой. И, прошу, сыграй поубедительней.
– Кстати об избраннике. – Игнорирует он мой выпад. – Что ты о нем знаешь? Ты его хоть в глаза видела?
– Мельком, – тереблю горловину платья. Надо было надеть что-то другое. Трикотажная ткань беспощадно сдавливала горло. Или же, это просто сдавали нервы. Чувствую себя клаустрофобом, который застрял в лифте и которому пока не светит найти выход оттуда. – Кажется, его зовут Игорь и он учится на втором курсе.
– И это все? – Презрительно выгибает бровь Слава. – Все, что ты могла узнать о том, кто планирует залезть в трусы нашей дочери?
Сказать, что я опешила…ничего не сказать. Если бы не его нахальная рожа напротив, я бы даже подумала, что ослышалась. Но нет. И тогда приходится в очередной раз брать себя в руки. Потому что мы в людном месте и устраивать разборки я не собиралась. Пусть даже не надеется, что сможет вывести меня из себя.
– Ну, а что же ты, папаша, – откидываюсь на спинку стула, – сам настолько не ответственно подходишь к этому делу? Взял бы да и сам узнал. Или ты думаешь, что достаточно лишь помнить день рождения ребенка, а в остальном не участвовать?
От дальнейшего спора и обмена колкостями нас спасло появление расстроенной Вари.
– Собачитесь? Ну я же просила! – С ходу заводится дочка.
– Варечка, все в порядке, – Слава подается вперед, расправляя полы пиджака.
– Да я вас еще с входа увидела и то, как вы цапаетесь. Да сколько можно?
– Дочка, прекращай. Ну, поспорили мы с твоей мамой, но это не критично. В конце концов, мы взрослые люди. Не надо требовать от нас ходить по струнке.
– Я просила вас вести себя словно вы нормальные родители, – шипит змеей Варя. – А не так, будто вы готовы выдрать друг другу глотки или подсыпать в тарелку яду.
– Варя, – тон Славы становится строже. – Не накаляй ситуацию. Лично мы готовы к встрече. Только я не пойму, что за цирк ты устроила? Как будто это не знакомство с твоим парнем, а натуральное сватовство.
Пока он разглагольствовал, я молчала. Но увидев пунцовые щеки дочери, не удержалась и ткнула его локтем в ребра, призывая заткнуться.
– Смею тебе напомнить, дорогой, что сейчас совершенно другое время. Это ты не заморачивался и познакомился с моими родителями уже после рождения Вари. А наш ребенок более ответственный. Я все верно говорю?
Смотрю на дочь и чувствую, как леденеют пальцы рук. Варя почему-то выглядит виноватой. А это ой, как не хорошо.
– Варя? – тянусь и хватаюсь за ее правую руку. Твою мать… На безымянном пальце блестит кольцо, которое очень похоже на обручальное. – Что это такое?
– Кажется, что наше яблочко не далеко укатилось, – констатирует Слава. – Ну, и где этот счастливчик?
– Он немного задержался, но должен появиться с минуты на минуту.
– Надеюсь, вы с Игорьком нас только свадьбой обрадуете?
– Что? – Удивленно перепрашивает Варя.
– Ну, – Слава кивает на ее руку в моей ладони, – кольцо есть. Детей хоть не предвидится?
– Пап, ты чего? Я не беременна. – Дочка широко улыбается и указывает куда-то в толпу, видимо надеясь побыстрее разрядить обстановку. – А вот и он!
– Наконец-то, – бывший муж поднимается на ноги и обходит столик. – Сейчас глянем на этого Игоря.
– Да какой еще Игорь? – Кидает Варя через плечо, выглядывая кого-то в куче народа, суетящегося почти у самого входа.
– Так мама сказала.
– Ну да, – оживаю я. – Ты же сама о нем рассказывала.
– Да нет, – смеется она в ответ, – то мой друг с института. А встречаюсь я с Матвеем.
Бух… бух… бух… Уши закладывает звоном и кажется, что кроме собственного сердцебиения я больше ничего не слышу. Да ну, нет, это не может быть. Это просто нелепое совпадение, ведь имя Матвей весьма распространенное. И если это так, то… Отчего же я не чувствую ног? Почему мне не хватает воздуха?
Бух… бух… бух.. я оглохла.
Бух… бух… у меня темнеет в глазах. Потому что я вижу, как приближается ответ на все мои догадки и вопросы.
Бух… контрольный выстрел, ведь я вижу лицо моего Матвея.
Бух… теряю сознание.
Глава 4
Я знаю, в чьих я руках и для этого мне даже не нужно открывать глаза. Потому что до боли знакомый и родной запах обволакивает все вокруг словно мягкий шелк. Он ласкает меня и дарит чувство покоя. И это, то самое чувство, которого мне так не хватало на протяжении всего этого времени. И пока это возможно, пока никто не замечает, я позволяю себе насладиться тем кротким мгновением, когда пальцы Матвея бережно касаются моей головы. Глупая слабость, но она мне сейчас так необходима. Я ведь не железная. Я ведь устала прятать все чувства и каждый день убеждать себя, что все в прошлом. Пожалуйста, мне же нужно так мало для счастья…
– Эля,– резкий запах нашатыря бьет в нос и я закашливаюсь, но все же выныриваю из цепких лап бессознательного состояния.
Жмурюсь и с трудом фокусирую взгляд, но все так предательски плывет перед глазами.
– Мам? – откуда сверху звучит напряженно голос Вари. – Ты как? Ты нас так напугала!
– Еще бы, – это Слава говорит где-то сбоку, – ваша свадьба без нашего ведома кого хочешь шокирует. Дочь, я все понимаю, но это даже для меня чересчур. А с внуками вы нас как собирались познакомить? На крестинах или на выпускном из школы?
В это сложно поверить, но я впервые рада, что бывший муж словесно отвлек все внимание на себя.
– Честно, я не так хотела, – виновато смотрит на меня Варя. – Да и не поженились мы, а пока что только обручились. Я же не думала, что мама так внезапно отъедет. Мы бы все объяснили, если бы не вот такой поворот событий. Вот тебе и знакомство с парнем называется. Матвей, прости, вообще у нас семейные собрания проходят иначе.
Мои глаза сами собой возвращаются к парню напротив. Он уже сделал шаг назад от диванчика, на котором я лежу. Отошел, но смотрит на меня своими бездонными синими глазами. Холодным и бездушным взглядом, как будто впервые видит.
– Где мы? – сглатываю и приподнимаюсь на месте.
– В комнате администратора. – Подает голос Матвей и для меня это сродни разряду тока, от которого мигом становятся дыбом все волоски на руках. Я могла бы еще списать все на галлюцинации, но услышав этот тембр голоса, теперь точно понимаю, что все происходит на самом деле.
– Да, Матвей отнес тебя, когда ты решила внезапно отдохнуть, – Варя прижимается к его руке и влюблено всматривается в его лицо. – Он у меня такой сильный.
– У вас все в порядке? Помощь нужна? – Сам администратор показывается в комнате.
– Нет, спасибо, все уже в порядке. – Слава достает купюру и засовывает в его карман.
– Если что, ваш столик еще ожидает вас.
– Не думаю, что это…– Бывший муж косится на меня, но я качаю головой.
– Все в порядке. Правда. – Встаю на ноги и меня чуть ведет в сторону. Но успеваю выставить ладони вперед. – Все хорошо, я просто резко поднялась. Думаю, что я вполне осилю продолжение этого вечера.
Эля, бл*дь, ты больная? Что ты творишь?!
Да, я больна. Уже давно и моя болезнь заключается всего в одном человеке. Которого я вижу перед собой. Называйте меня как угодно, но это превыше меня. Что это? Совпадение или очередная ловушка, скажите мне на милость?! Как так могло случиться, что я вижу Матвея рядом со своей дочерью? Снова какой-то гениальный план в действии, а?
И пока мы возвращаемся к столу, мой мозг продолжает лихорадочно перебирать варианты. Кошусь на мужа и его реакцию, интересно, он в курсе? Или на этот раз обошлось без их с Эммой помощи?
Они попросту до этого еще не додумались. К тому же, это было бы слишком подло.
Да ну неужели? Эта парочка по своей подлости может дать фору любому. Хотя… Нет, нет, нет, этот вариант исключаем сразу. Ладно, они на мне отыгрались, как могли, но вмешивать сюда дочь было бы низко даже для них. Что тогда? Остается только Матвей. Мстит? Отыгрывается? Действительно влюблен? Что? Что, мать вашу, из этого?!
–Мам, ты до сих пор бледная, давай закажем десерт, чтобы поднять и настроение, и твой вечно падающий гемоглобин? – присаживается на стул Варя, который ей так услужливо отодвинул Матвей, – Спасибо, милый.
– Не за что, любимая, – без единой эмоции отвечает парень в ответ, но и этого достаточно, чтобы я до боли сцепила руки в замок. – Официант, мы готовы сделать заказ.
Сама на это подписалась. Смотри и терпи, Эля.
И я терплю, хотя на десятой минуте нашего общего досуга мне хочется выть и рвать на себе волосы. Потому что я смотрю на Варю и Матвея, вижу их касания рук, а мне кажется, будто вместо дочери чувствую его пальцы на своем плече. А я ведь помню, какой жар вызывали в моем теле его руки. Помню, как он обнимал меня. Стараюсь отвести взгляд, но он предательски возвращается к его лицу. К его губам, которые так по-хозяйски оставляют едва уловимый поцелуй на виске дочки. И эти губы когда-то целовали меня…Теперь я понимаю, что приблизительно чувствует лягушка на препарировании. Когда каждый жест, каждое слово Матвея и каждый его взгляд на Варю действует подобно скальпелю. Который отсекает мои руки, ноги, а затем впивается в ребра. Только лягушки на опытах уже мертвые и ничего не чувствуют, а я живая…
– Вообщем, мне с ним очень повезло. – Варя кладет свою голову на его плечо и я понимаю, что нихрена не запомнила из того, что она сейчас рассказывала.
– Чудесно, – коротко реагирует Слава и сверлит взглядом Матвея, который не отводит с меня глаз. Хотя тот тоже старается смотреть украдкой, но, кажется, что и у него хреново получается делать вид, что все в порядке.
До меня только сейчас дошло, что если муж и Эмма не в курсе всего происходящего… То что же будет, когда до Славы дойдет кто такой Матвей? Ни дать, ни взять, какой шикарный сюжет, который претендует на Оскар. И, кажется, обратный отсчет до абсолютного краха уже пошел. Потому что в глазах бывшего мужа мелькают подозрения.
– Я до сих пор не верю, что этот красавец оказался таким галантным джентльменом. – Хихикает Варя, поедая десерт. – Чувствую себя, как в сказке про Золушку. Это же надо было, он реально поймал меня и мою туфлю, когда я так неудачно слетела с лестницы в торговом центре. С тех пор у нас все и закрутилось, да любимый? Мы с ним сразу почувствовали себя родственными душами. Знаешь мам, я теперь понимаю, о чем ты говорила. Ну, тогда… когда… а впрочем, это уже неважно, да?
Кажется, что только она и Слава не потеряли за эти столом свой аппетит. Потому что мне кусок в горло не лез и, судя по всему, Матвею тоже. И пока мой бывший муж деловито играет роль серьезного папочки и читает нотации про семейную жизнь, мне самой охота истерично захохотать. Уж кому, но точно не ему рассказывать про верность и единственный выбор в жизни. И я вижу что-то подобное в глазах Матвея. Но он продолжает его слушать с какой-то снисходительностью что ли.
– Маам, – Варя щелкает пальцами, – я все понимаю, но может быть, ты тоже что-нибудь скажешь? Матвей, ты не думай, мама у меня вообще-то мировая и очень интересная женщина, которая всегда поддерживает разговор.
– Я просто слушаю и присматриваюсь, – отвечаю ей слабой улыбкой, – все же ваше появление стало для меня небольшим стрессом. Не ожидала, что твой избранник будет настолько тебя старше.
– Ой, мам, ну скажешь тоже. Матвею всего двадцать шесть.
– А тебе только почти девятнадцать. Вы уверены, что у вас все настолько серьезно, чтобы обручаться? – Теперь я смотрю прямо на Матвея, потому что последний вопрос адресован только ему. – Вы поручитесь, что не сделаете моей дочери больно?
Он на мгновение отпускает руку Варвары и разворачивается ко мне всем корпусом. Да, он по-прежнему хорош. Особенно в этой водолазке темно-синего цвета, которая облегает его рельеф, но скрывает все татуировки. В его глазах я вижу всплеск каких-то новых эмоций, которые он с трудом подавляет.
– Абсолютно, – его ответ звучит так, словно он судья, который вынес приговор. – Можете в этом не сомневаться. Варя именно тот человек, которому я захотел отдать свое сердце. Видите ли, у меня был печальный опыт отношений, когда я очень обжегся. И только ваша дочь вернула мне веру в то, что настоящие чувства еще существуют.
