Денис Владимирович Пилипишин
Постигающий тайну
Шнырь, полагая, что разговор закончен, попытался двинуться вперед, но программист перегородил дорогу.
– Нет, позвольте разобраться!
– Разбираться с нами – себе дороже! – гаркнул сзади Архангел Типлиил. – Тебе, дoлбaку, объяснили: это тебя, сука, нет, а мы есть! Не задерживай, мы в ресторан торопимся!
Растерянный мужик, не отреагировав на грубость, отошел в сторону, бормоча себе под нос:
– А, ресторан, вот это понятно… Конечно… Ресторан…
Как и полагал Геннадий, все места в ресторане были заняты.
– Сегодня праздник! Все забронировано! – огорчила их девушка на входе. – Возьмите нашу визитку, чтобы забронировать столик в следующий раз!
Геннадий взял протянутую визитку, когда появилась другая девушка.
– Подожди, Света! – крикнула она. – Только что позвонили и сняли бронь на восьмерых! Так что столик у окна освободился! Вы можете проходить! Там вам будет очень удобно!
– А я уж подумал, что ничего не выйдет! – обрадовался Геннадий.
– Маловерный! – шутя толкнула его в бок Владычица Инесса.
Оставив верхнюю одежду в гардеробе, они прошли за столик. С него открывался замечательный вид на Новый Арбат.
– Неплохо! – оценил Шнырь, в то время как неразговорчивый Типлиил уже погрузился в изучение меню.
– Держи! – протянула Геннадию свободное меню Инесса. – Вот тут будут тебе и острые крылья, и свиные ребра!
– И рулька! – подтвердил Типлиил, не отрываясь от чтения.
Подошедшая официантка предложила для начала принести пива, чтобы потом неспеша выбирать закуски, и вечер начался. Точнее сказать, начался пир! Разобравшись в меню, гости из тонких миров засыпали официантку заказами, словно стремясь попробовать каждое блюдо. Более того, кроме пива Типлиил со Шнырем заказали водку, сначала один поллитровый графин, а потом и второй. Дамы, попробовав несколько коктейлей, перешли к вину, выпив то ли три, то ли четыре бутылки на двоих.
– А в материальном мире на вас это тоже не действует? – в какой-то момент решился уточнить Геннадий.
– Действует в какой-то степени! – кивнула в ответ Владычица Инесса, – иначе бы не пили! Но ничего страшного не будет! О себе тоже не беспокойся! И о деньгах не думай – Шнырь оплатит из командировочных!
Впрочем, угнаться за пришельцами Геннадий был не в силах. Особенно поразил его Типлиил. Он не только единолично сожрал несколько видов горячего, но и доел все блюда за дамами, которые, в отличие от него, от каждого нового блюда пробовали лишь по чуть-чуть.
Серьезных разговоров за столом не вели. То ли гости соблюдали конспирацию, опасаясь, что их подслушают, то ли не имели что сказать Геннадию, то ли просто расслаблялись. В основном, они расспрашивали его об особенностях жизни в его стране и времени, по всей видимости, уточняя детали общей картины, которая у них уже имелась. Потом пошел через веселых историй, и тут Геннадий посмеялся от души. На этом поприще наилучшим оказался Шнырь, знавший толк в юморе, но и Геннадий не ударил лицом в грязь, вспомнив с десяток последних анекдотов.
Закончили когда на улице уже совсем стемнело. Шнырь расплатился, оставив почти двадцать процентов чаевых, и они все вместе двинули гулять по Арбату, дабы проветрится. А потом случился первый огорчивший Геннадия эпизод.
Разгоряченный Типлиил, с уверенным и самодовольным лицом, шел сверкая огромным американским гербом на груди. И в одном из переулков, возле какого-то нестатусного кабака, к ним домотался потрепанного вида товарищ, вышедший на улицу покурить.
Судя по всему, его возбудил именно американский герб, и он, нисколько не испугавшись сурового облика Типлиила, остановил его и обратился с эмоциональной речью о том, что Америка нас ненавидит и хочет уничтожить, что Обама – чмо, что на западе все люди выродились, у них одни зеленые бумажки в голове, а у нас – душа великая, и что все они нам завидуют, потому что у нас все есть, и ресурсы, и страна огромная, а у них – ничего нет.
Растярянный Типлиил поначалу слушал сей экспрессивный диалог, а затем спросил:
– Ну и чего ты хочешь-то?
– Снимай фуфайку! – потребовал патриот! – Наша страна в кольце врагов, а ты с гербом американским!
– С ума сошел?
– Ты сам у меня сойдешь! Сейчас друзей позову и огребешь – мало не покажется! Нас там с полкабака!
– Хорошо бы ситуацию решить по-тихому – осторожно предложил Владычице Инессе Геннадий.
– Решим по-тихому, не беспокойся! – вместо нее ответил Шнырь. – Если Бог с нами – кивнул он на Инессу – то кто против нас?
Тем не менее, патриотичный товарищ не только не успокаивался, но продолжал заводиться. Удивление «туристов» – так он опознал их компанию – он воспринял как испуг и потому наглел все больше. У Геннадия в памяти вдруг всплыл эпизод из студенческого прошлого. Тогда активно развивался мелкоторговый бизнес и они, вместе с товарищами, тоже организовали в институтской общаге точку по торговле книгами. Арендовали небольшой уголок, торговля пошла. Но скоро возникли и первые проблемы. Торговцы тряпьем, которые и так занимали едва ли не все свободные помещения первого этажа, расширяя площади, стали вытеснять их из уголка, требуя освободить его. Геннадий с товарищами пробовали бороться официально, ведь у них был договор с администрацией, но, судя по всему, всех администраторов подкупили барахольщики. Затем в ход пошли наезды и угрозы. И тогда студенты решили вооружиться. В частности, один из их компании изготовил каждому по приличному кастету. Так случилось, что на практике это орудие производства испробовал именно Геннадий.
Отработав свою смену продавцом, он убрал книги, закрыл шкафы и собрался идти домой, но прежде, перед дальней дорогой, зашел в туалет. Там он и встретился с хозяином барахольщиков – толстым мужиков выраженной азиатской внешности. Этот барыга был порядком пьян и настроен агрессивно. Высказав несколько грубых оскорблений в адрес Геннадия, и увидев, что тот никак не реагирует, он вовсе вышел из себя и, схватив Геннадия за воротник, с рычанием стал душить. К счастью, пьяный толстяк оказался не слишком ловким и Геннадий вырвался. Разум подсказывал, что надо бежать, эта морда точно его не догонит. Но обостренное в молодые годы чувство справедливости не позволило принять такое решение. Вместо этого, он надел на пальцы кастет и, сделав обманное движение левой рукой, нанес прямой удар в нос. Впрочем, обманное движение было излишним – наглый, но подторможенный торгаш и не пытался увернуться. После удара он прислонился к стене между писсуарами, и начал со стоном оседать на пол. И тут Геннадий не сдержал яростного порыва и врубил второй раз, превратив и без того небольшой нос буквально в кровавый пятак, размазанный промеж раскосых глаз. Теперь уж точно было пора бежать…
Позже Геннадий отчаянно ругал себя за этот поступок. Легко можно было и вылететь из института, и сесть в тюрьму, и оказаться зарезанным азиатскими бандюками… Правда, ничего из этого не произошло, а торгаши вдруг перестали наезжать на них.
Типлиил, похоже, перехватил воспоминания Геннадия, и не просто перехватил, а последовал им – с изумлением Геннадий увидел, как на огромной руке Архангела материализовался столь же огромный позолоченный кастет, весом если не в полтора килограмма, то в килограмм точно.
Свирепый патриот испуганно притих. Правда сам Типлиил разглядывал обнову удивленно – видимо, на вооружении Легиона Небесного кастеты не состояли и он пытался понять, что это такое. Замешательство Типлиила придало патриоту новых сил. Он окончательно решил, что перед ним приезжие лохи, и, гадливо улыбнувшись, собрался продолжить зaлупaться. Но не успел…
Типлиил, вникнувший наконец в суть приобретенного устройства, сразу же захотел испытать его в действии. Геннадий даже не понял, как всё произошло. Пушечный удар и вот «патриот», вскрикнув, падает лицом на асфальт.
– Ну вот, Типо, – пожурила Типлиила Владычица Инесса, – двойной перелом челюсти!
– Двойной только верхней, а нижней – одинарный! – стал оправдываться тот. – У него челюсти больно слабые!
– А романтично лежит! – вступил в разговор Шнырь, указывая на свежую кровь на асфальте и георгиевскую ленточку «патриота». – Как будто сам Берлин брал! – прочувственно добавил он.
– Этот бы не взял, – покачал головой Типлиил. – Этот бы обоcрaлся и убежал! Еще под Москвой!
Геннадий, в свою очередь, хотел предложить скорее отваливать, однако на него вдруг накатила волна ясновидения и он в едином образе – словно на панораме – увидел в картинках жизнь домотавшегося к ним человека. В этой жизни было мало веселого. Звали его Иван. Он родился в семье московского рабочего. Отец сильно пил, ребенком не занимался, зарабатывал мало и большую часть сразу же пропивал. Мать работала кассиршей. В школе Ваня учился плохо, потом пошел ПТУ и отслужил в армии. Успеха у девушек он никогда не имел, т.к. не обладал никакими достоинствами – был не слишком красив, не слишком умен, не слишком силен, плохо воспитан и беден. Поступив после армии на завод, он также не преуспел. Отсутствие самодисциплины и желания учиться, равно как и вообще трудиться, не позволили ему приобрести высокий разряд. Низкоразрядных же рабочих ставили за роторные станки-полуавтоматы, где от них требовалось только поставить заготовку, а затем снять обработанную деталь. Но и платили за эту копейки. Единственное – пока был СССР Ваня мог гордиться принадлежностью к рабочему классу-гегемону. Затем и это кончилось. В постперестроечные времена завод закрылся, Ивану пришлось тяжело. Развивалась коммерция, и он пробовал работать продавцом, но его быстро выгнали, т.к. он ошибался в подсчетах, не мог толком выучить ассортимент и не умел вежливо общаться с покупателями. Пришлось перебиваться разнорабочим во всяких фирмах… В общем, всю жизнь он ощущал себя неудачником и аутсайдером. И только в последние годы ситуация стала меняться. Иван устроился сторожем на коммерческую парковку, где, во-первых, он не чувствовал себя отстающим по сравнению с коллегами, т.к. никаких особых навыков эта работа не требовала, а соответственно, никто не мог его опередить в квалификации, а во-вторых, имел достаточный левый доход, незаконно паркуя машины без пропуска. Более того, никогда не интересовавшийся религией, он вдруг почувствовал тягу к православию, а потом записал себя и в ряды патриотов. Теперь он не чувствовал себя ничтожеством – ведь он принадлежал к великой вере и великой стране. Да, в своей жизни ему было нечем гордиться – не будешь же хвастать тем, как напившись, пролежал полночи под кустом и не замерз. Но зато он гордился тем, что говорит по-русски, гордился Гагариным, великой победой своего народа, правильным президентом и Крымом, что теперь наш… Он сам как бы стал частью чего-то большего, и от этого и его самоощущение повысилось до весьма приятного уровня.
Геннадий всю его судьбу видел удивительно четко, одновременно и созерцая картинки, и обладая полным знанием происходящего. Такого с ним еще ни разу не случалось и этот процесс увлек его. В то же время, Геннадию стало несколько жаль этого бестолкового человека – из-за дурацкой выходки теперь он получил серьезную травму, которую очень дорого и долго лечить, а к тому же потеряет работу – за время лечения директор парковки найдет себе другого Ваньку, это не сложно… Обратно в реальность его выдернул Шнырь своим очередным приколом:
– Друзья удивятся – ничего себе покурить Ванек сходил!
– А чего он один ходил? – спросила Анабелла.
– Он не один, – пояснил Шнырь, – они все вместе курили. Но остальные уже ушли, а этот решил еще сигарету выкурить.
– Вот так одна сигарета порой меняет жизнь на полгода вперед! – покачала головой Анабелла, и Геннадий так и не понял, сочувствует ли она зaлупoнцу, как он, или напротив, прикалывается над ним, как Шнырь.
– Ну ладно! – скомандовала Владычица Инесса. – От хулигана отбились, теперь и правда валить пора!
– А камерам мы и здесь не видны? – уточнил Геннадий.
– Камеры сгорели! – ответил Типлиил. – Все три, что были! И серверы, кстати, тоже! Но валить все равно пора! Сашка, где твой ключ от домофона?
– Универсальный? – уточнил Шнырь, суя руку в карман.
Слегка наискосок, через дорогу, виднелась солидная деревянная дверь старого дома, еще дореволюционной постройки. Дом был жилым, и Типлиил приметил слева от двери домофон.
– Давай туда! – предложил он, и вся компания двинулась к подъезду.
Занятый своими мыслями, Геннадий не спросил, куда они направляются. Он просто придержал тяжелую дверь, пропуская вперед Инессу и Анабеллу, и сам шагнул следом.
На улицу они вышли из какой-то хозяйственной постройки. Вокруг шли народные гуляния. Увидев за деревьями Крымский мост, Геннадий догадался, что они находятся в Парке культуры.
– А красиво тут у вас! – оценила антураж Инесса.
– Да, власти у нас сейчас стараются! – согласился Геннадий. – Им так воровать удобнее. Не слишком здорово, если были деньги – и вдруг их не стало. Выходит, украли! А тут – вот, смотрите – потратили! И поди проверь!
– Давай с тобой вдвоем немного прогуляемся! – сказала Инесса. – А вы пока потусите где-нибудь! – эта фраза уже относилась к остальной части компании.
– Тебе не потребуется Типлиил в качестве охраны? – поинтересовался Геннадий.
– Если потребуется, то в тот же миг он и появится! Так что не беспокойся!
Глава VII . Посвящение
Отделившись от остальной компании, Геннадий с Владычицей Инессой пошли гулять по парку. Геннадий с любопытством рассматривал праздничное убранство – он хотя и жил недалеко, последний раз посещал ЦПКиО еще будучи студентом. С тех пор тут многое изменилось. Владычицу Инессу же, напротив, патриотический креатив вдохновлял не слишком. Да и что могло тут удивить Богиню, зрящую сквозь века… Зато, находясь в телесном воплощении, она начала подмерзать, т.к. к вечеру похолодало, особенно у реки, и стала держаться ближе к Геннадию. Он обнял ее. Потом они присели отдохнуть на лавочку, где еще обнимались. Геннадий рискнул очень аккуратно поцеловать ее, она ответила, и в следующие четверть часа их нельзя было отличить от стандартной влюбленной парочки, кои расползлись по парку в изрядном количестве. «Неужели я могу рассчитывать на близость с ней?» – думал про себя Геннадий. Это казалось ему совершенно невероятным. Как далеко он сможет зайти сегодня?
– Холодно здесь! – прервала его размышления Владычица Инесса. – И народу много шатается! Пойдем в отель, кофейку попьем!
– Я с удовольствием! Но можно и у меня попить, это ближе намного!
– Можно и к тебе!
– Мы как, опять через дверь? Только тут никаких свободных дверей не видно, разве что сортир…
– Дверь иметь не обязательно, это условность, для наглядности! Хотя можно и по земному добраться. На такси?
– Тут на троллейбусе несколько остановок! Таксисты не любят такие короткие заказы.
– Во! Троллейбус! – оживилась Инесса. – Сто лет уже на троллейбусе не ездила! Пойдем! И они двинулись к выходу.
– На троллейбус, правда, биллет нужен, – вспомнил по пути Геннадий. – Сам-то я не пользуюсь общественным транспортом, так что даже не знаю точно, где его покупать!
– Билет я тебе легко материализую, не беспокойся!
– Тоже универсальный?
– Зачем нам универсальный? Вот у меня тут несколько обычных, одноразовых! – и порывшись в сумочке, она действительно достала пару билетов.
Сине-белый потрепанный троллейбус подошел к остановке одновременно с ними и скоро они уже входили в тесную прихожую квартиры Геннадия.
Впрочем, до кофе дело дошло лишь утром. Едва сняв верхнюю одежду и разувшись, они проскочили в спальню и упали на кровать, целуясь и помогая друг другу раздеться дальше. Геннадия давно интересовал глупый вопрос, которого сам он стеснялся – действительно ли вся Лунная Богиня устроена как женщина, или это лишь ее внешний облик? Скоро он убедился, что вся.
Прелюдия не стала слишком длинной и Геннадий уже собирался войти в нее, как вдруг Владычица Инесса сказала:
– Это и будет твое посвящение в веру мою! Важный шаг!
Геннадий знал и сам, что секс – это сильное посвящение. Мало того, что он представляет собой объединение мужского и женского начал, но в целом олицетворяет слияние. Кроме того, в момент оргазма в подсознании открывается просвет, и в него легко внести любую программу, минуя сознательный контроль. Поэтому секс при посвящениях использовали часто…
Но перспектива посвящения вдруг напугала его. Он-то думал, они просто собираются заняться любовью, а оказывается нет, на самом деле происходит целенаправленный и, по всей видимости, заранее спланированный процесс. Но это означает, что прямо сейчас он должен отречься от прежнего и слиться с некоей новой силой, относительно которой он не уверен до конца, исходит ли она от света, или от тьмы… В голове всплыли предостережения отца Димитрия, предупреждавшего, что демоны, принимая женский облик, соблазняют мужчин и затем утаскивают в ад. Он даже немного отстранился от Инессы.
– А обязательно посвящение? Мне кажется, я еще недостаточно подготовился! Да и не все 13 истин познал!
– Истины никуда не денутся, они вечные, успеешь еще! – в голосе Владычицы Инессы послышалось недовольство.
Но Геннадий замешкался, да и пафос желания под воздействием страхов и опасений стал у него спадать.
– Гена, ты меня игнорируешь! – вновь возмутилась Инесса. – Игнорировать Богиню – тяжкий грех! Давай, быстро, брось фигней заниматься, а то велю Типлиилу бросить тебя в ров с крокодилами!
Последняя угроза еще больше напугала Геннадия, но задуматься над ней он не успел. Внезапно он почувствовал, как на него навалилось что-то тяжелое, стало нечем дышать. Геннадий откинулся на кровать, но это невидимое нечто продолжало давить с нарастающей силой, давить так, что ему стала совершенно очевидна полная неспособность противостоять этому, как не может противостоять муравей силе наступившего на него сапога. Казалось вполне реальным, что эта незримая сила раздавит его, по-настоящему и насмерть. Тут Геннадий осознал серьезность происходящего. Если раньше смерть для него была скорее абстракцией, то сейчас он физически ощутил ее близость. Вот оно как происходит, оказывается!
Он уже не мог ничего сказать, но в последний момент мысленно успел крикнуть: «Инесса! Не надо! Спаси меня! Я сделаю все, что ты захочешь!»
В ту же секунду невидимая «бетонная плита» исчезла.
– Ну что, передумал? – ласково спросила Инесса.
– Передумал, – тяжело дыша ответил Геннадий. – Ты права.
– Ну вот и славно! – она снова обняла его.
«Передумать-то передумал, но встанет ли теперь? – размышлял Геннадий, – ведь настроение совсем ушло…»
Однако настроение не стало проблемой. Как только он, скорее механически, снова стал ласкать Инессу, то увидел, что и сам реагирует на ее ласки. К его удивлению, настрой вернулся, и даже еще с большей силой.
– А нужно ли предохраняться? – уточнил он. – Презерватив?
– Презерватив тут совершенно не нужен! – рассмеялась Инесса. – От Посвящения он тебя не спасет!
Геннадий вошел в нее и они энергично «трахнулись», хотя и не слишком долго.
«Ну вот и все…» – подумал Геннадий, лежа на спине.
«Не все еще!» – прочитал он ответную мысль.
«Тогда надо бы душ принять…» – подумал в ответ он.
«Да, только полежим немного…»
Передохнув, они встали. Геннадий достал большое махровое полотенце, и полез искать подходящий гель для душа, т.к. в ванной все гели, согласно этикеткам, были предназначены исключительно для мужчин. Ему повезло – в кладовке случайно оказался ромашковый гель. Себе он такой никогда не купил бы, но именно эти гели шли по акции за полцены, поскольку у них подходил к концу срок годности. Затем Геннадий испросил разрешения помочь Владычице Инессе и, получив согласие, проводил ее в ванную. Вместе они приняли душ, после чего вернулись в кровать, и продолжили заниматься любовью, уже не спеша и предаваясь вполне разнообразным ласкам. Последующее соитие тоже получилось довольно долгим.
– Ну вот теперь может и все! – сказала Владычица Инесса, обнимая Геннадия.
– Хорошо! Слушай, а тут такой момент – ну, я в литературе читал. Раньше существовало правило, что если представитель духовного мира занимается сексом с человеком, то духу всегда полагается быть сверху. По крайней мере, так было написано про инкубов и суккубов – демонов в мужском и женском облике.
– Все ты меня к демонам причислить норовишь!
– Ну это я так, образно, ты извини! Просто про секс с Богинями у нас как-то ничего не пишут! Есть здесь какие-то правила?
– О, правила-то есть! Там вообще правил много, и прямо скажем, почти все запрещено! Сначала боролись с развратом между духами и людьми, потом – между самими духами, потом это превратилось в удобное репрессивное средство. Но это отдельная тема. Тебе пока рассказывать не буду, если что – скажешь, что не знал. Пока ты со мной тебе, конечно, ничего не грозит… Что же касается правил – можно и соблюсти для порядку! Если что – скажешь, вот, в конце концов исключительно как положено все же сделали!
Геннадий не был уверен в своей способности продолжить, дабы соблюсти правило, и надеялся, что Владычица Инесса поймет. В отличие от большинства других ситуаций, в данном случае было хорошо, что партнер читает твои мысли.
– Ты зря сомневаешься! Когда объединяешься с Богиней таким образом, на тебя не только «падает ее тень». Ты обретаешь часть ее силы! Поэтому проблем никаких не будет!
И действительно, внезапно Геннадий ощутил в себе силу, и они вновь занялись любовью, на этот раз по «духовным» правилам.
– Ты в постели куришь? – спросила Инесса.
– Вообще стараюсь не курить. Но можно…
– Да, давай покурим немного. Ты, кстати, не обижайся, что я в начале тебя припугнула слегка. Так было надо. Так было надо тебе самому! И твоя высшая часть это знает. А низшая часть, эго, постоянно во всем сомневается, все время боится. И по жизни ты часто из-за этого упускаешь шансы, которые у тебя буквально в руках…
– Ну да, ты права, конечно… Таково свойство аналитического психотипа. Там, где не склонный к интеллектуальной деятельности человек действует рефлекторно, этот начинаешь размышлять. Я не обижаюсь, нисколько. Тут, как говорится, «Еж – птица гордая, не пнешь – не полетит!» Просто сам факт внезапного Посвящения меня испугал…
– Сомнения и неверие тормозят тебя! А на самом деле бояться тебе нечего! Совсем!
– Да-да, я тебе верю! Мы в прошлый раз в сходном контексте обсуждали Истину Прощения. Но все равно – можно еще раз уточнить?
– Давай!
– Вот смотри. Допустим, Бог не наказывает, и платить ни за что не надо. И простил уже всех. Однако это ведь не исключает наличия неверного пути? Например, навигатор у меня в машине меня тоже не наказывает и на меня не обижается. Но если я стану нарушать его рекомендации, то не попаду туда, куда хочу приехать…
– Иными словами, ты беспокоишься о том, что стремясь в своем развитии продвигаться к Богу, ты выберешь неверный путь и к Богу не попадешь?
– Ну да.
– А куда попадешь? В ад?
– В ад или не в ад – не знаю, но по меньшей мере, туда, где Бога нет… Так, стой, кажется я сам начинаю догадываться! Ведь если Единый Бог Вездесущ, то такого места, где Его не было бы, просто не существует?
– Молодец! Твоя логика работает! Как сказал один из земных учителей, с которым я говорила до тебя, «если твоей целью является Бог – тебе повезло, поскольку Бог настолько велик, что ты не сможешь промахнуться!»
– То есть, что бы я ни делал, я все равно приду к Богу?
– Да. Ты все равно придешь к Богу. Ты его часть. Тебе просто некуда больше идти. И тебе не нужно ничего делать для своего спасения. Как и прощение, спасение гарантированно тебе!
– А как же ад?
– Ад – это выдумка иерархов, необходимая им для того, чтобы подчинять себе людей с помощью страха. В реальности ада не существует.
– И неверных путей тогда тоже не существует?
– «Неверный» – понятие относительное. С человеческой точки зрения, один путь длиннее, другой – короче, один приятный, другой – не слишком. С Божественной позиции все они равны, тем более, что в Его мире не существует времени, а следовательно, и рассуждения о продолжительности теряют смысл. Разве что есть одна важная вещь: среди всех путей существует твой путь. Точнее – набор твоих путей. Выбрав один из них, ты будешь продвигаться легко, быстро, результативно и с удовольствием. Вот в этом выборе я, пожалуй, действительно могу тебе помочь!
– Спасибо! Да, было бы хорошо!
– Что ж, помогу! Я уже помогаю! А сейчас, заодно, запомни девятую истину. Это Истина Вечной Жизни. Каким бы путем ты ни шел, после смерти ты вернешься к Богу. Тебе гарантировано спасение и жизнь вечная. Ни ада, ни неверных путей не существует. Ты почувствуешь силу этой истины, когда вживешься в нее.
– Спасибо! – кивнул Геннадий.
– Да, ты же записки получать привык. Вот, держи!
Владычица Инесса протянула Геннадию левую руку, в которой сам собой вдруг появился лист бумаги, заполненный привычным каллиграфическим почерком.
«Девятая Истина – Истина Вечной жизни.
Каким бы путем ты ни шел, после смерти ты вернешься к Богу. Тебе гарантировано спасение и жизнь вечная. Ни ада, ни неверных путей не существует»
– А, подожди, еще подписать надо!
В правой руке у нее возникла помпезная перьевая ручка и, оперев лист на книжку, которую услужливо подал Геннадий, она поставила размашистую подпись, а ниже дополнительно приписала «Enjoy!», не став на этот раз перечислять свои титулы.
Геннадий с почтением, обеими руками принял бумагу, про себя отметив, что есть в этой сцене что-то невероятное – абсолютно голая Лунная Богиня, в слабом свете уличных фонарей, пробивающихся сквозь незанавешенное окно, протягивает ему начертанную истину вселенского масштаба.
– Спасибо! – вновь поблагодарил Геннадий. – А кстати, правильно я понял: секс в твоей вере не является грехом, в отличие от христианства?
– Не является. Секс – естественная составляющая человеческой природы, и заниматься сексом не более грешно, чем пить воду ходить в туалет. Но определенные нюансы тут есть.
– Расскажешь, каковы они?
– Расскажу. В первую очередь, сексу не стоит придавать излишне большую важность. А в вашей культуре – придают. И в этом проблема. И кобелящийся ловелас, и целомудренная матрона едины в одном – секс это важно! Чрезвычайно важно! Важность здесь – центральный пункт! Просто для первого эта важность раскрывается в положительном ключе, а для второй – в отрицательном!
– Да, да! – согласился Геннадий. – Мне сейчас вспомнилась одна психологическая книжка про воспитания дочерей. Автор – пожилая американка – пыталась в ней рассказать о всех аспектах воспитания. Но о чем бы она ни говорила, в любом случае она скатывалась на сексуальную тему. Каково бы ни было начала параграфа, к концу все равно она приходила к рассуждениям, что секс – это ужасно, что даже в студенческие годы заниматься им еще рано, что лучше разрешить подростку курить, чем позволить вовлекаться в сексуальные отношения и т.д. Вот я еще тогда подумал – получается как в старом анекдоте: «солдата спрашивают, о чем он думает, глядя на кирпич. Тот отвечает – о сексе. Уточняют – а причем тут кирпич? А ни при чем, я все время о нем думаю!» Так и она – тоже все время думает о сексе, только с противоположной стороны!
– Да, это ты точно подметил. Эта психолог в своем роде секс-маньяк. Но она не оригинальна. На самом деле все подобные люди помешаны на сексе, секс в их мировоззрении он занимает особое, очень значимое место. Это неправильно. Кое-какие исторические основания к тому, правда, есть. В плане возможных последствий секс действительно раньше был значим, когда не существовало надежных способов предохраниться от нежелательной беременности и от разных заболеваний… Но теперь ситуация другая. Здесь можно сравнить с автомобильным движением. На западе на самой заре автомобилизации принимали закон, что перед движущимся автомобилем должен идти человек с фонарем, дабы обезопасить окружающих. Потом, уже в 1920-е годы, жители многих американских городков устраивали митинги, призывающие ограничить скорость до пары десятков километров в час… И действительно автомобили тех лет были очень опасны, даже небольшое столкновение нередко оканчивалось трагически… Но теперь все совсем иначе. Мощные машины ездят быстро и ничего!
– Да, теперь иначе! Прошлым летом путешествовали по Европе – так там на трассе левый ряд часто идет 150, мне на своем Рено к обочине жаться приходилось! И ничего, аварии редко бывают! Безопасность движения намного повысилась за последний век!
– И безопасность секса тоже повысилась. Однако нужно помнить, что придание ему излишней значимости в положительном ключе тоже неверно. Во всем нужно соблюдать меру. Сексуальный фанат затрачивает на свои отношения слишком много ресурсов, которые могли бы пойти на его развитие. И ресурсы эти тратятся практически впустую, потому что он ничего не приобретает, кроме развлечений, а развлечения преходящи. Это ничуть не лучше, чем предаваться обжорству или пьянству.
– А как насчет духовных практик и секса? Вот, Посвящение например?
– Про Посвящение ты и так все знаешь. Тут технология стандартная. Это очень эффективный способ приобщиться к новому. И в целом, духовные практики, связанные с сексом, полезны. В древней истории, когда еще человечество не запуталось в ханжестве, сексуальные ритуалы проводились прямо в храмах: жрица как бы отождествлялась с Божеством, а занимающийся с ней любовью, объединялся при этом не только с ней, но и с Божеством тоже… Сегодня ты это сделал минуя посредника!
– Да, спасибо! Ты и не представляешь, сколь все произошедшее невероятно для меня!
Владычица Инесса вместо ответа ласково погладила его по волосам.
– Давай теперь поспим что ли! – предложила она.
Уснуть не составило труда. Причем Геннадию снились интересные и красочные сны. Не все из них запомнились в деталях, но объединяющая их мысль проявлялась внятно везде: все они намекали на начало какого-то нового этапа. То он переправлялся через озеро, то отправлялся в экспедицию на другую планету, то входил в чистую, но широкую и с довольно сильным течением реку, где не было никаких крокодилов, разумеется… А в последнем сне он увидел на небе сияющее облако, на котором стояло несколько святых, возглавляемых, как ему показалось, Николаем Угодником. С этого облака к ногам Геннадия ниспала лестница с рождественски украшенными перилами, и Геннадий расценил это как призыв подняться. Не без робости он ступил на лестницу и пошел по ней. И чем дальше он шел, тем более наполняло его спокойствие и уверенность в правильности собственного пути. Хотя по земным меркам лестница была довольно крутой, и скоро он должен был почувствовать усталость, но происходило наоборот: чем выше он поднимался, тем легче ему давалось движение, и под самый конец, казалось, он мог бы перемещаться только с помощью мысли. Наконец, он взошел на облако и склонил голову перед святым Николаем, что стоял пред ним в ослепительных одеяниях. Не зная, что сказать, Геннадий благоговейно молчал, надеясь, что кто-то из святых подскажет, как действовать дальше. Но в этот момент откуда-то справа раздался яростный и грубый окрик:
