Джулия Эйлер
Остин
Глава двадцать седьмая
*Астар*
В правое плечо вонзилась стрела, и я мгновенно открыл глаза. Кровь хлестала на одеяло, и некстати подумалось, что за одно это можно убить нападавшего. Я не собирался показывать, что он промазал. Пусть лучше думает, что убил меня.
Переключив зрение на звериное, я огляделся: в зале было пусто. Но кровь, текущая из раны подтверждала, что это не просто сон. Переключившись на магическое зрение, я наконец нашел, что искал. Два мага-стрелка стояли в коридоре у бального зала, расширив пространство в стенах. Не размышляя, я бросил в них стазисом, который должен обездвижить их минут на сорок, и поднялся.
Шепнул так и не проснувшейся принцессе, что на нас напали, и сдернул ткань с подушки. Обломав древко стрелы, я достал острие и быстро зажал рану. Перевязав, отправился будить Демьяна.
– Изверг! Я и часа не проспал! Ну хоть немного еще! – взмолился он.
– Спи, пожалуйста, – спокойно ответил я. – Только если тебя убьют под шумок, и нас заодно, виноват будешь ты.
– В смысле убьют? – тупо уставился он на меня. Перевел взгляд на плечо, присвистнул, и резво встал. – Поднимай всех, пусть девчонки берут Кита и прячутся, разберемся сами. Сейчас…
Остановившись, Демьян смотрел куда-то вглубь себя.
– Двое на кухне. Двое в спальне королевы. Двое здесь… О, круто ты их! Двое в зеленой гостиной и дюжина на улице. – Он посмотрел на меня, теперь уже осмысленно, и вздрогнул. – Попали мы походу. Что теперь делать будем?
– Я займусь теми, что на улице. Ты, Матвей и Горан – здешних в стазис погружайте. Сработаем тихо и быстро. Только для начала давай одного из этих поднимем, – я кивнул на коридор. – Расспросим про приказы и намерения.
Мы уже почти дошли до двери, когда до меня донеслось тихое «будь осторожен». Я благодарно улыбнулся, и двинулся дальше.
Тихо выскользнув в коридор, я подошел к одному из стрелков и жестами показал Демьяну держать его. Сняв стазис, я вгляделся в лицо парня. Глаза горели ужасом и обреченностью.
– Кто вас послал? – угрожающе спросил я, надавливая звериной сущностью, сгибая, ломая его волю.
– Еретики. – Прохрипел парень.
– Каков приказ?
– Убить всех, кроме кудрявого. – Покорно отвечал он. Похоже, он имеет в виду Матвея… Интересно!
– Ясно. – Отрезал я и одним движением свернул парню шею.
– Что ты… Зачем, Астар? – изумился Демьян, приподняв брови.
– Или мы их, или они нас. Другого выхода нет. – Спокойно сказал я. – Иди за Матвеем и Гораном, ловите остальных. Что с ними делать – решай сам, конечно. Но помни о том, что они пришли нас убивать.
С этими словами я запустил оборот. На мгновение меня захлестнула эйфория – неудобные человеческие кости сменились волчьими, зрение, слух, обоняние стали острее. Опустившись на лапы, я почувствовал, как запускается регенерация, и побежал к выходу. К чистому воздуху, и к людям, от которых волнами шла угроза для моей истинной.
Первый стоял возле самого входа. Он даже ничего не понял, когда я прыгнул и вонзил зубы в его шею. Разрывая аорту, я изо всех сил держался, чтобы не глотать кровь. Любой двуликий, даже бывший император, попробовав человеческую кровь, звереет. Каким бы сильным не был человек внутри тебя, голод сильнее.
Тяжелое тело с тихим стуком упало на землю, и я двинулся за следующим.
Двое стояли возле окон зала, в котором мы ночевали. Они переговаривались, шутили и курили. И не скажешь, что хладнокровные убийцы. А вот бросив один единственный взгляд на белого волка, можно сразу понять: он пришел убивать.
*Ленни*
Все внутри меня горело праведным гневом, пока мы сидели, запертые, в пыльной гардеробной. Вешалки с самого разного фасона платьями, тумбы с обувью: одежда здесь была, похоже, собранная со всего замка.
«Сидите тихо!» – скомандовал брат мысленно, закрывая нас. Прошло уже… Сколько? Час? Пять минут? Вечность?
Я не знаю…
Ни часов, ни звезд – ничего не было здесь, чтобы узнать время.
Сонный Кит забился под один из шкафов с обувью, и тихо сопел: похоже, он снова уснул. Вика же, с идеально прямой спиной (будто ей в одно место кол воткнули, честное слово), сидела у стены параллельной двери, и глядела в одну точку. Казалось, танк по ней проедь, а не шелохнется.
Эх, как же здесь не хватает смартфона и интернета! Взяла бы сейчас, написала Астару, спросила как они и что там. Ага, а он сидит где-нибудь в засаде, и радостное «пилик» выдаст его с потрохами. Тьфу! Ну что за бред в голову лезет, а?
Я выпрямилась, и едва не хлопнула себя по лбу. Ну, я и идиотка!
«Демьянушка, как там дела?» – самым жизнерадостным голосом (насколько это возможно), возопила я.
«Бьем гадов, пришедших по наши души» – весело ответил он.
«И че, много осталось? У меня зудит уже на месте сидеть»
«Придется еще посидеть!» – со смешком отозвался он. «Вот ты, сестренка, иногда такая умная… А иногда невозможная тупица!»
«Эй, братик, что за гнусные намеки?» – приподняв левую бровь, насмешливо спросила.
«А то, что ты вполне можешь раскинуть ловчую сеть и посмотреть, сколько живых существ находится в радиусе километра, или двух, тут уж как сама решишь. Так, все, мне пора!»
М-дя. Маразм крепчал, коленки ржали.
Не помню, чтобы делала это раньше, ну да ладно. Я закрыла глаза и мысленно представила большую сеть (рыболовную почему-то, хотя рыбалку терпеть не могу!), подняла ее вверх и, растянув на периметр всего дворца, отпустила. Перед глазами что-то сверкнуло, но душ я так и не увидела. Заныла правая рука, видимо, затекла бедняга! Попытавшись сдвинуться с места, до меня, наконец, дошло. Эту самую рыболовную сеть я накинула на себя. Просто «истинная леди, попавшая в сети». Открыв глаза, первым делом я заметила, что Вика сидит, сгорбившись, и сдавленно хихикает.
– Может, поможешь? – прошипела я, впрочем, тоже давясь хохотом. – Смеяться нельзя, помнишь?
– Ты что делала-то? Так смешно выглядело, не могу. – Снова хихикнула она, и тихонько подползла ко мне. Достала нож из голенища сапога, и живенько освободила меня от объятий липкой сетки.
– М-да, но помыться-то все равно придется! – С досадой воскликнула я. – Что делала, что делала, коню усы приделала! Блин!
– Зачем? – она посмотрела на меня, как на сумасшедшую.
– Выражение такое, – отмахнулась я. – Не бери в голову. Я пыталась раскинуть над дворцом ловчую сеть, чтобы посмотреть, сколько осталось нападавших. Не могу я сидеть, сложа руки, понимаешь?
– И именно поэтому твоя магия спеленала тебя, как младенца. – Рассмеялась Вика, тряхнув волосами. – Успокойся. Наши мужчины сильные – они сделают все и без нас. Своими попытками помочь ты лишь покажешь недоверие и неуважение. И им это, уж поверь мне, точно не понравится.
– Не думала об этом в таком ключе… – пристыженно пролепетала я. – И что, просто сидеть, сложа руки?
– Именно так. Дай им почувствовать себя мужчинами. – Мудро сказала она.
Так мы и сидели, плечом к плечу, думали каждая о своем и просто наслаждались кратким мигом спокойствия. Вообще, насчет того, что мужики справятся со всем и без нас, я имела совершенно другое мнение. На кой черт тогда меня сюда притащили? Это ладно, зачем меня убивали тогда?
А вот дать почувствовать себя мужчиной – это дело хорошее. Не помешает.
Внезапно из-за двери послышался грохот. Мы с Викой синхронно отпрянули друг от друга, переглянулись. Зашелестев одеждой, приподнялся Кит, со страхом поглядел на меня.
И когда спустя десять секунд в гардеробную ворвался Демьян, весь в крови, запыхавшийся, но хотя бы не раненый, мы уже были готовы к атаке.
– Ленни, там Астар, – прохрипел брат, откашливаясь. – Он… Он, кажется, сошел с ума.
– Что? Как это? – шокировано воскликнула я, вскакивая. – В смысле сошел с ума?
– Нет времени объяснять! Беги! Он на улице, возле главного входа. – Прокричал он, отчаянно размахивая руками и подгоняя меня.
Я застыла. Вдох, выдох, и я сорвалась с места, как заправская гончая. Спальня, коридор, снова коридор, толкаю огромные двери и, вижу его…
Грязно-бурая шкура поблескивает в свете луны, окровавленный волк стоит среди двора. Припав на передние лапы, он готовится к прыжку. С огромных клыков льется кровь. Он пришел убивать. Он готов. Перед ним стоят Матвей и Горан. Они никак не показывают своего страха перед хищником, просто стоят. Но даже невооруженным взглядом видно: одно движение, и зверь порвет их в клочья.
– Астар! – Кричу я, но из горла вырывается лишь сиплый шепот. – Астар, миленький, хватит!
Волк поворачивается ко мне и замирает. Клыки медленно скрываются в пасти, и он облизывается. Матвей двигается, всего-то переступает с ноги на ногу, но этого хватает: волк снова в ярости. Но, по какой-то причине не нападает.
– Волчонок, иди сюда, – вновь зову я.
Он поворачивается и медленно, припадая на левую ногу, идет ко мне. В затуманенных яростью глазах мелькает узнавание. Подойдя, он аккуратно ведет носом, и, удовлетворенно зевнув, ложится в моих ногах. Я стою, практически не дыша: это мой Астар, но в то же время, это совершенно не он. От него веет опасностью и… Смертью.
«Ленни, зови двуликую. Она должна помочь. Еще зовут Лорет, тебе достаточно просто ее позвать» – шепчет Демьян в моей голове.
«И как я должна это сделать?» – нервно рассмеялась я. «Повторить трижды: «Лорет, богиня двуликих, приди!», и покрутиться вокруг своей оси? Мы же, блин, не Пиковую Даму вызываем!»
«Пациент шутит – значит, пациент жив. Да, так и зови, если кроме шуток» – ответил он, и я почувствовала, что расслабляюсь. Угрозы от Астара я уже почти не ощущала, теперь от него шли волны спокойствия.
– Лорет, богиня двуликих, приди, пожалуйста! Меня зовут Лениана Лурия, и мне нужна твоя помощь. – Прошептала я, садясь возле волка.
Глава двадцать восьмая
*Демьян*
Она появилась из ниоткуда. Вот буквально только что, возле Астара и Ленни было пустое пространство, и через секунду там стоит темноволосая, худощавая женщина. Она потянулась, по-кошачьи, грациозно обернулась вокруг своей оси, поглядела на каждого и, величественно кивнула.
– Светлого вам утра, Лорет. – Прошептала Ленни. За внешним спокойствием и невозмутимостью скрывалась девчушка, говорящая мне мысленно: «Ничего себе она… кошка! Офигеть!»
– И тебе, дочь вер-р-рховной. Твой волк напился человеческой кр-р-рови. В наказание он должен остаться в волчьей шкур-р-ре. – Растягивая слова и, как бы промурлыкивая «р», мягко сказала она. В ней было так много кошачьего, что создавалось впечатление, что перед нами львица, как минимум. Хотя, возможно так и есть.
– В смысле, в волчьей шкуре? Надолго?! – воскликнула Ленни, моментально забыв о спокойствии. Астар приоткрыл глаза, поднял правое ухо, чуть дернул, понял, что истинной ничего не угрожает, и продолжил делать вид, что спит.
– Навсегда. – Отчеканила Лорет. – Такое не пр-р-рощается! Убивать – это одно. Наслаждаться убийством – совер-р-ршенно др-р-ругое. А звер-р-рь, попр-р-робовавший человеческую кр-р-ровь, автоматически начинает наслаждаться.
– Но, – Ленни вскочила, Астар вскочил, Лорет хмыкнула.
– Он тебе нужен. Вижу. Так и быть, вер-р-рну тебе возлюбленного. Но это в пер-р-рвый и последний р-р-раз. Больше такое не повтор-р-рится. – Теперь ее разговор не казался мне нежным или ласковым. В нем чувствовалась сталь, сила вожака, который знает, что он на первом месте. Что он главный.
– Не повторится, я обещаю, Лорет! Такого не будет, я прослежу! – Горячо воскликнула Ленни, и я мысленно поморщился: «Переигрываешь, сестреныш!»
Спустя секунду Лорет подошла к Астару, потеребила его за холку и исчезла. А на месте огромного белого волка лежал крупный мужчина. Словно карта городов, по всему его телу были разбросаны синяки и ссадины – но ран не было. Исцелился, видимо, пока был в волчьей шкуре.
– Спасибо, – едва слышно произнес он на ухо Ленни.
– Эй, товарищ волк, вы больше не собираетесь жрать нас? А то мне чет как-то не комильфо стоять тут! – ворвался в идиллию голос Матвея, и последовавший за ним звук подзатыльника, а точнее, ругательства после него. Молодец, Горан! Сам давно об этом мечтаю!
– Нет, не собираюсь. – Опустив голову, сказал он. – Простите. Я не хотел пить кровь.
– Ага, она сама тебе в глотку залилась и заставила проглотить?! – вновь голос Матвея, и вновь звук подзатыльника. Молодец, Горан!
– Знаешь, Матвей, это очень сложно – перегрызть глотку человеку, не выпив при этом его крови. Но с первыми пятью я смог. А шестой повернулся, и его кровь хлынула прямо мне в горло. И ничего не оставалось, кроме как сглотнуть. Надеюсь, и, я правда надеюсь, что ты никогда не попадешь в такую ситуацию. – С достоинством произнес волк, и направился во дворец. А Ленни застыла на месте. Я понял – вот сейчас я должен ее остановить! Но не успел: она подскочила к Матвею, резко ударила его под дых правой рукой, он согнулся, и она изо всей силы ударила его коленом в лицо. Парень упал, из разбитого носа хлестала кровь.
– Если не умеешь думать, лучше молчи. Иначе я наложу на тебя стазис и промою рот с мылом. Доходчиво объясняю? – тихо спросила Ленни, склонившись над ним.
– Да, вполне, – с усмешкой сказал он. И было в его усмешке что-то такое… Намек на что-то.
– Лучше молчи. – Вновь угрожающе произнесла сестра и, развернувшись, ушла вслед за волком.
К Матвею никто не подошел. Вика была во дворце, а ни Горану, ни, тем более, мне, не хотелось подавать ему руку. Сам напросился. Заслужил.
*Астар*
Я убил одиннадцать человек. Убил.
Я и раньше убивал, приходилось и не единожды… Но я никогда не пил их кровь. Это были честные бои. А здесь…
Да, понимаю, у меня не было выхода. Они бы убили нас. Я не мог этого допустить. Но это никак меня не оправдывает. Совершенно. Сейчас я понял, как никогда, ясно понял, я – зверь. Зверь.
Теперь мне долго придется ждать искупления. Долго жить и помогать людям. Я должен найти семьи тех, кого убил. Я должен им помочь.
– Эй, – тронули меня за плечо. Я обернулся, белые кудри метнулись мне в лицо, шершавые губы прикоснулись к моим. – Я люблю тебя. Ты все сделал правильно.
И такая, казалось бы, короткая фраза, заставила меня вернуться в реальность. Внутри заныло, зашевелилось желание, и я был не в силах ему противостоять.
Руки на талии, губы к губам. Одежда, разлетающаяся сама собой и тихий, как шелест ветра, стон. Моя награда. Мое проклятие.
Я старался не делать резких движений, не сделать ей больно, сжимать, но аккуратно. Она – моя женщина. Я не имею права делать ей больно. Я имею право лишь любить ее.
*Матвей*
Просто… Какого черта?! Он убил кучу людей, а виноват я? Когда я ворвался в гардеробную, где сидела Вика с Китом, ярость все еще кипела во мне, не находя выхода. Она. Меня. Ударила. Из-за него. Я усмехнулся. Да, он настолько слаб, что не может за себя постоять! Ну и мужик!
Кровь из носа останавливаться, судя по всему, не планировала. Она все текла и текла, будто мне не нос разбили, а, по меньшей мере, перерезали горло. Или перегрызли. Чеееооорт.
– Матвей? Что в тобой? – воскликнула Вика, подходя ко мне. Я не увидел какого-то особого беспокойства в ее взгляде, и это почему-то задело. Ну, собака на сене, не меньше! – Ты ранен?
– Ага, в самое сердце, – усмехнулся я. – Все нормально. Не бери в голову.
Заниматься с ней сексом мне нравится, как и время от времени открывать душу. Но теперь, когда она вроде как моя девушка, я не могу ей сказать, что моя бывшая избила меня за то, что я цеплялся к ее парню. Черт, это даже в мыслях звучит бредово. Ладно, будем считать, что Ленни ударила меня, просто потому, что я козел. Да, звучит всяко лучше.
На подходе к залу, в котором мы спали, пытались спать, меня остановил Демьян.
– Не стоит туда ходить. – Преградив путь, он возвышался передо мной, как баскетболист над карликом. Не сказать, что я настолько ниже его, просто давил он не ростом, а скорее силой. Старшинством.
Рассветные лучи уже пробивались сквозь витражные окна, укрывая дворец нежным алым покрывалом. А стоны из зала то доносились тише, то все громче. У меня не было никакого желания их слушать, но и сдвинуться с места я не мог. Чисто физически не получалось.
Вика давно ушла на кухню, уж не знаю, что именно она там делала. Горан увел Демьяна и Кита. А я все стоял и слушал, не в силах сдвинуться с места.
Наконец, они затихли. Солнце уже поднялось на пару сантиметров от горизонта, и яркий, жизнерадостный свет заливал окна, заставлял щурить глаза. Я закрыл их руками, помассировал виски и прислонился к стене. Накатила невыносимая усталость, колени подогнулись, и я сполз вниз. Хотелось кричать, бить руками о стены, но я молча сидел на полу, закрывая голову руками.
Где-то внутри, в области сердца закололо и стало мучительно больно. Я и не помнил уже, как это, но знал точно – это болела душа.
*Демьян*
Пока сестренка развлекалась с покалеченным волком, я решил добить все дела, чтобы уже завтра мы могли отправиться к драконам. И самым главным, я бы сказал, главнейшим делом было найти книгу, в которой я когда-то читал о пророчестве. Искать ее я направился в библиотеку. Ну, естественно!
Толкнув дверь в храм знаний и удивительных историй, я обомлел: с потолка свисала паутина, на полу обнаружились грязные следы, причем такие, будто кто-то сначала потоптался на конюшне, а потом пришел сюда. Где не было следов, пол покрывал ровный, и такой же толстый слой пыли. Книги на массивных шкафах стояли в хаотичном порядке, а кое-где и вовсе лежали стопками. Мое сердце буквально обливалось слезами.
Ироды! Неучи!
Скрепя сердце, я очистил библиотеку бытовой магией. Конечно, делать это было не то, чтобы категорически нельзя, но и не желательно. Ведь удаляя пыль, можно случайно повредить приоткрытые, старинные фолианты, которые и в руки-то страшно брать. Того и гляди, развалятся. Но выбора не было. Мы и так потеряли слишком много времени, которого все меньше и меньше.
С каким-то особым наслаждением я отсчитал девятнадцать шагов до полки с легендами и детскими книгами, которыми зачитывался после смерти сестры. Такая себе, конечно, ассоциация, но, то время, когда меня кроме книг мало что интересовало, навечно отпечаталось в памяти. И воспоминания эти – одни из самых приятных.
Взяв в руки старенький томик «Легенды Остина», я выдохнул. Он не повредился. Открыл и вчитался:
«Говорят, что суть нашего мира, демиург, сотворивший его, называет себя самим миром, и имя ему Остин, как и миру нашему. И следит он за порядками, и во помощь себе богов создал, «бремя тринадцати» – боги те самые, должны были бремя его, Остина, нести. И порешили они, будут боги властвовать над миром ровно пятьсот лет, и власть перейдет к другим. Но, как известно, власть развращает, и Остин сказал: каждые сто лет я буду спускаться вниз, и будут рождаться близнецы, один из которых будет ребенком Остина, способным сменить пантеон. И таково было его слово»
Так, стоп. Получается… Если я сын Ждана, то Ленни… Так, ладно, сейчас не время разбираться, кто чей сын или дочь.
«А если не сменится пантеон через пятьсот лет, мир погибать будет. Дожди перестанут мочить землю, урожаев не будет, живые существа будут впроголодь жить и от голоду дохнуть. И разверзнется ад: земля будет трескаться и гореть от жары. И лесные жители попрячутся, да подохнут в норах своих, и не будет богам ослушавшимся места ни на земле, ни на небе»
Так, теперь ясно, почему все происходит так, как происходит. Все до ужаса банально. Демиург создал мир, но ему было лень за ним присматривать, потому он создал богов. Но и за ними ему было лень присматривать, потому он сделал так, чтобы мир погибал, если боги ошалеют от власти. Единственное, на что его хватило – пообещать, что раз в сто лет он будет приходить и делать детей. М-да. Не такой уж и классный у сестренки папаша. А я-то думал, мой – самый дерьмовый. Ан нет.
Пролистав эту книгу до конца, и так и не найдя больше ничего интересного, я взял следующую. И следующую. И так далее. И искал я до самого вечера, пока не пришла сестра.
Когда блондинистые кудряшки мелькнули на входе, я не обратил особого внимания, ну пришла и пришла. А потом мне показалось, что что-то полетело в ее сторону. Потом еще и еще. В итоге вокруг Ленни хороводом кружились самые разные фолианты. Они будто танцевали вокруг нее. А сестра улыбалась, как ненормальная.
Хотя можно ли назвать нормальным человека, вокруг которого книги пляшут, как ласковые собачонки, ожидавшие хозяйку с работы? А еще у нее батя демиург. И это решает, да.
Наконец мельтешение прекратилось, и в руки Ленни упала книга. Толстенный фолиант, обтянутый темно-бордовой кожей, с серебристыми узорами на корешке. И, потершись о маленькие руки, книга открылась примерно в середине. Сама.
– То есть, я тут горбатился весь день, пока ты спала, книгу искал. А ты вот так запросто пришла, и книга нашлась сама? Серьезно?! – наверное, выражение лица у меня было донельзя комичное, ибо сестра расхохоталась.
– Ну, я ж не виновата, оно само! – отсмеявшись, сипло выдавила она.
– Само-о-о, не винова-а-ата, да ну тебя, – Покривлялся я, скорее, для проформы. Уж очень не терпелось услышать, что же там написано. – Читай уже!
– В некотором царстве, в некотором государстве, – Начала она выразительно. – Жил-был пень.
– Леня! Издеваешься? – рыкнул я.
– Нисколечко! – хитро улыбнулась она. – И звали его Демьян!
– Я тебя задушу быстрее, чем до тебя доберется Ждан, если ты сию же секунду не начнешь читать, что там написано. – Прорычал я с угрозой.
– Да ничего тут не написано. Ни-че-го! – воскликнула сестра. – На, сам посмотри.
Впихнув мне в руки эту «книгу», Ленни уселась на пол. Мы были разочарованы. Долго не думая, я опустился возле сестры, и положил голову ей на плечо.
– Опять тупик. – Тяжело вздохнула она.
Перед глазами появились мушки – то ли от недосыпа, то ли от усталости, но когда я потер глаза, стало ясно: мне не показалось. На страницах «книги» начали появляться слова!
– Смотри! – воскликнул я, впрочем, бессмысленно. Сестра уже читала написанное.
«Остин погибнет через пятнадцать лун» – четким, каллиграфическим почерком вывел на бумаге наш невидимый друг. Или подруга?
– В смысле погибнет? – Тупо уставилась на книгу Ленни.
«Если боги останутся на своих местах, Остину конец»
– Да какому Остину? Это кто вообще? – пробормотал я.
«Вашему миру. То есть мне. Тупицы!» – лаконично, ничего не скажешь.
– Сам ты тупица! – насупилась сестра.
«Думалось мне, что мое дитя будет поумнее»
– А вот и родитель… – вздохнул я. – И это все, что ты можешь нам сказать?
«Думалось мне, что я достаточно намеков вам давал»
– Нифига не достаточно! – рыкнула Ленни. Она сжала зубы, глаза покраснели, а руки, напротив – стали белыми, как снег, так сильно она сжала книгу. – Какого черта ты сам их не свергнешь? Почему это должна делать я? Почему я не могу просто жить своей жизнью?
«Мне нельзя вмешиваться. Это твоя судьба. Я породил тебя для одной конкретной цели – этой»
– Что за чушь… И какая же судьба по твоему мне уготована?
«Стать демиургом»
– Черта с два! Я не хочу быть демиургом! Мне это нахрен не сдалось!
«Не выражайся при отце, девочка!» – фраза возникла и почти моментально пропала. «Хотя, впрочем, это не мое дело. Ты вольна поступать как знаешь. Скажу одно: если ты не свергнешь богов, Остин погибнет (и я говорю не только о себе), все твои друзья погибнут. И, предвосхищая твой вопрос: ты не можешь забрать их в свой мир. Не позволю. Сама – иди, пожалуйста, живи своей жизнью. Но они все погибнут вместе со мной»
– Ах ты! – воскликнула Лениана. Теперь это была именно она. Величественная и практически всемогущая… Загнанная в угол девчонка. Она вскочила, швырнула книгу на пол и начала по ней прыгать. – Старый козел! Мудак доморощенный! Чтоб тебе кайенского перца в приклеенные штаны насыпали! Чтоб тебя стая волков встретила! Ур-род! Сволочь!
– Тише, тише, малышка, хватит! – поймав сестру в кольцо рук, я стал успокаивающе поглаживать ее по спине. – Все будет хорошо. Вот отправим на покой зажравшихся богов, и все сразу станет хорошо.
