Дмитрий Янковский
Линия раздела
Глава 2
Только оказавшись в относительной безопасности, шофер и пассажиры получили возможность осмотреться. С момента въезда в город, всех, включая Кирилла и маму, заботила исключительно дорожная обстановка. Никто не обращал внимания ни на что, кроме машин, сначала сбившихся в кучу на перекрестке, потом движущихся по затейливым траекториям, затем горящих, летающих, переворачивающихся. Не было даже времени подумать о причинах происходящего, о том, что же могло заставить водителей действовать таким образом.
Но стоило оглядеться, причина сделалась очевидной. Человеческий фактор, как говорят. На улицах находились не только машины, но и люди, просто поначалу было не до них, и они оказались за рамками внимания, а, значит, и восприятия. Впрочем, это была не единственная причина, почему никто в салоне не обратил внимания на людей. Обычно ведь люди ходят по улицам, иногда стоят, но никто на улицах не лежит. Если на асфальте валяется один человек, или несколько, это, конечно, привлекает внимание, но когда лежат все без исключения, такую неординарною картинку сходу не воспринять.
Но, как бы странно или страшно это ни выглядело, лежали на улицах все, кто попадал в поле зрения. У Кирилла от этого зрелища кровь застыла в жилах.
– Систему автономного дыхания не выключать! – приказал отец.
– Химическая атака? – поразился водитель.
– Не знаю! – признался отец. – Но с нами все нормально, а с ними нет!
Впрочем, уже через несколько секунд стало ясно, что некоторые залегли по собственной воле, скорее всего, пытаясь уберечься в случае взрыва на заправке. Однако взрыва не получилось, получился пожар, и люди начали вставать. Но далеко не все! Меньше трети, поднялось на ноги, как показалось Кириллу. Остальные же не просто остались лежать, с ними происходило нечто из ряда вон выходящее! Стоило приглядеться, и стало заметно, как все они бьются в агонии. Их трясло, они катались на месте, дергали конечностями, иногда с силой ударяясь об асфальт головами.
И тут закричала мама. Громко, с надрывом, как раненный зверь за секунды до гибели. На Кирилла тоже накатила волна ужаса, какого еще ни разу в жизни не приходилось переживать. Он сам готов был взвыть, но сдержался.
– Тихо! – прикрикнул на маму отец.
Она замолчала, продолжая давиться слезами. Кирилл же смотрел на происходящее, широко распахнув глаза. Такого количества умирающих он не то что не видел, а не мог себе даже представить, хотя, тайком от отца, работал волонтером в больничном отделении для особо тяжелых.
Выжившие, сообразив, что происходит вокруг, тоже впали в панику. Их было много – человек тридцать у выхода из торгового центра «Июнь», и чуть меньше на другой стороне проспекта, у дверей супермаркета «Окей». Все они с криком, визгом, бросились врассыпную, перепрыгивая через дергающиеся тела умирающих, иногда, потеряв равновесие, наступая на них. Некоторые, у кого тоже мелькнула догадка о применении химического оружия, пытались закрыть лица носовыми платками, рукавами рубашек, задранными до носа футболками.
– Газ без запаха, – почти спокойным тоном заключил отец. – Если бы воняло, все бы закрыли лица.
Люди разбегались в разные стороны, стараясь поскорее убраться подальше от магазинов, где на асфальте дергались в конвульсиях умирающие. Кирилл с ужасом наблюдал, как за бронированными стеклами люди, недавно державшиеся за руки, удирают забыв друг о друге, как родители, спасая собственные шкуры, бросают детей, как сбивают с ног пожилых и топчутся по телам умирающих.
Никогда раньше он не думал о людях в подобном контексте, что человечество, дескать прогнило, или двинулось не туда, в какой-то момент истории. Наоборот, тайком от отца, он то и дело ввязывался в благотворительные и волонтерские проекты, ни разу об этом не пожалев. Но тут он впервые, наверное, за свою жизнь, увидел людей с другой стороны. Это было похоже на невидимую пощечину, но не отрезвляющую, как бывает, а наоборот, оглушающую, выводящую из душевного равновесия.
Поток машин почти остановился, а те, что продолжали движение, либо начинали вилять и врезались во что-нибудь, либо их выжившие водители спешили поскорее припарковаться.
И тут стало ясно, что на улицах беда застала лишь малую часть людей, куда больше их находилось внутри супермаркета и торгового центра. Не понимая, что происходит, в дикой панике, усугубленной замкнутым пространством, они рекой ринулись сначала через автоматические раздвижные двери, затем снесли их, а уже через несколько секунд принялись разбивать витрины и выскакивать через образовавшиеся дыры. В качестве таранов использовалось все, чем эти же люди так дорожили буквально минуты назад – телевизоры с торговых полок, первоклассные ноутбуки, элементы рекламных конструкций с изображениями красоток в нижнем белье.
Кто-то, под напором толпы, падал на острые осколки стекол, но никто уже на это внимания не обращал – слабые, пожилые, дети, гибли под ногами, выживали лишь молодые и сильные.
Из «Июня» на улицу выскочило около сотни выживших, из «Окея» тоже что-то около того. Дергающиеся на асфальте тела никого не остановили, на них, судя по всему, уже насмотрелись внутри и списали со счетов.
Машины, стоящие вкривь и вкось виднелись по всему проспекту. Некоторые замерли, врезавшись одна в другую, или в столб, или в турникетное ограждение, или в деревья на придорожных клумбах, три из них почему-то горели, а новых не прибывало. Заправка тоже пылала, хорошо хоть ветер дул с запада, сдувая дым и жар в сторону. Кирилл подумал, что причиной возгорания автомобилей изнутри могли быть сигареты, выпавшие из пальцев дергающих в судорогах водителей.
Но тут он заметил девочку лет восьми. Он бежала, спотыкаясь, через клумбу, вся перемазанная, в некогда нарядном платьице, и кого-то звала, заливаясь слезами. Трудно было понять, просто потеряла она маму, удравшую в припадке ужаса, или же ее родители остались лежать на асфальте.
– Надо ее забрать! – уверенно заявил Кирилл, взявшись за ручку открывания двери.
– Сидеть! – приказал отец, и, дотянувшись до клавиши на панели водителя, заблокировал все замки. – Никто никуда не выходит! Неизвестно, что там.
– Если что и было, оно уже выветрилось! Выпусти меня!
– Сидеть! – рявкнул отец. – Спаситель выискался! Прищемись и не дергайся!
– Боря, зачем ты так? – заступилась за сына мать.
– Ненавижу, когда откровенную чушь начинают пороть! Чем этой девочке сейчас можно помочь? Я сам пока не имею представления, что делать!
Кирилл сжал кулаки и уставился в окно, за которым разбегались выжившие и лежали на асфальте погибшие. И вдруг он заметил, как один из валявшихся у «Июня» поднялся. Затем еще кто-то встал на четвереньки, и на другой стороне проспекта некоторые зашевелились.
– Они живы! – радостно воскликнул Кирилл.
Все, включая водителя, вытянули шеи, чтобы получше разглядеть изменение обстановки.
– Нелетальный газ, скорее всего, – с облегчением произнес отец. – Какой-то наркотик короткого действия.
– Тогда разблокируй двери! – снова потребовал Кирилл.
– Перетопчешься, – спокойно ответил отец.
Кирилл насупился и продолжил наблюдать за происходящим на улице, но уже через несколько секунд понял, что радоваться рано. Часть лежавших на асфальте действительно поднялась на ноги, но вели они себя совершенно неадекватно – пошатывались, натыкались на стеклянные стены супермаркета, словно впервые столкнулись с прозрачной преградой.
И вдруг, без всякого предупреждения, очухавшиеся рванули во все стороны с невероятной и неожиданной прытью. Причем, в их движениях с каждым мигом оставалось все меньше человеческого, словно их тела подвергались стремительному изменению. Внешне они оставались людьми, но кто-то с бега перешел на поразительно длинные прыжки кто-то ссутулился, кто-то и вовсе опустился на четвереньки.
Кирилл не успел этому удивиться, настолько быстро все произошло, а уже секунд через пять один из поднявшихся догнал убегающего выжившего, набросился на него, повалил на клумбу и начал заживо его есть, выдирая зубами из шеи куски плоти. Кровь ударила вверх пульсирующим фонтаном, но он почти сразу опал.
Мама побледнела и потеряла сознание, а Кирилл наблюдал и наблюдал, не в силах выйти из охватившего его оцепенения. За окнами начался настоящий ад – одни пытались спастись, другие их догоняли, валили, и буквально рвали на части.
– Зомби… – не веря глазам, прошептал водитель.
– Какие, к лешему, зомби? – недовольно прорычал отец.
В этот момент один из «зомби» с разбегу налетел на бронемобиль, и начал царапать стекла измазанными в крови пальцами. Кирилл отшатнулся, увидев выпученные, налитые кровью глаза, искаженный рот. Заметно было, что у существа за окном имеются какие-то и более весомые внешние отличия от обычного человека, но какие именно, Кирилл не понял.
Почти сразу на капот запрыгнули еще двое. И вот тут уже точно стало ясно, что человек подобного прыжка совершить не в состоянии. Не прыгают люди с места на три полных метра.
– Поехали! – приказал отец. – Стряхни этих тварей!
Водитель врубил заднюю передачу, дал газ и резко отпустил сцепление. Бронемобиль рванул с места, заскочил задними колесами на разделительную полосу, пробил турникет искалеченным багажником, после чего развернулся радиатором в сторону проспекта Косыгина. Все, кто забрался на машину, оказались сброшены на асфальт, но тут же начали со всех сторон запрыгивать новые – на крышу, на капот, на багажник.
Они не были похожи на зомби из фильмов, и Кирилл удивился, почему шофер их так назвал. Киношные зомби еле переставляют ноги, похожи на полуразложившихся мертвецов, да, по сути, так и задумывались. А эти, наоборот, двигались очень быстро и резко, до противоестественности, да и силой обладали намного большей, чем обычный человек. Если бы не людской облик и не людская одежда, по характеру движения они скорее вызывали бы ассоциацию с адскими демонами из голливудских ужастиков, чем с зомби.
Впрочем, и сам облик вскоре перестал казаться Кириллу таким уж человеческим. Создавалось ощущение, что жуткие твари, в которых превратились люди под действием неведомой силы, видоизменяются на глазах. Некоторые приобрели сутулость, да такую, что руки едва до земли не доставали, у других мышцы на ногах так раздулись, что ткань штанов лопнула и висела лохмотьями, у третьих так же развился плечевой пояс.
– Они мутируют! – выдавил из себя Кирилл.
– Вижу, – глухим голосом ответил отец.
– Что дальше делать? – спросил водитель, уже не в силах изображать спокойствие.
– Что-нибудь! – зло ответил отец. – Если будем стоять, они нас телами завалят!
Если бы еще час назад Кирилла кто-то попытался убедить, что человекоподобные существа способны облепить мощную машину настолько, что она с места не тронется, реакция была бы одна – пальцем у виска повертеть. Но теперь происходило именно это. За считанные секунды мутирующих монстров набежало со всех сторон столько, что ни в одном страшном сне не привидится. Все они, как заговоренные, принялись кидаться на машину, и вскоре ничего уже нельзя было разглядеть, кроме копошащихся тел, уродливых лиц, быстро теряющих человеческие черты, и налитых кровью глаз.
Раздались мощные удары по металлу затем скрежет.
– Обшивку сдирают! – в ужасе воскликнул водитель.
– Так не стой на месте! – заорал на него отец.
Но тронуться оказалось непросто. Мало того, что общий вес груды тел значительно превысил допустимую нагрузку, так еще и не видно стало, куда ехать. А впереди перекресток, забитый и заваленный машинами.
Водитель несколько раз попытался тронуться, но каждый раз мотор глох, стоило отпустить сцепление. Приходилось снова его запускать, но всякий раз с тем же результатом.
– Аккумулятор посадишь, тогда нам точно крышка! – рявкнул отец. – Есть какие-то средства активной обороны?
– Да защита у нас только от погони! Шипы на дорогу бросить, дымовую завесу поставить. Что толку?
– Пускай дым! – подумав секунду, велел отец.
Ход был на удачу, под ним не было ни малейшей теоретической базы, так как не имелось никакой информации о мутантах, чего они могут бояться, а что их, наоборот, привлечет.
Нельзя сказать, что дым произвел на монстров какое-то сокрушительное воздействие, но, все же, куча тел зашевелилась. Правда, легче от этого не стало. Шофер запустил мотор, осторожно поработал сцеплением, пытаясь тронуть машину с места, но она снова чуть не заглохла.
– Вот чертовы твари! – выругался водитель, и в сердцах шарахнул кулаком по рулю.
При этом он попал точно в кнопку клаксона, заставив включиться мощный пневматический звуковой сигнал. Ко всеобщему удивлению, мутанты посыпались с крыши, как картошка из кузова самосвала.
– Вперед! – крикнул отец.
Водитель поддал газу и, сначала на полувыжатом сцеплении, все же тронул с места тяжелый бронемобиль.
– Они боятся громкого звука! – радостно выкрикнул отец. – Еще сигнал!
Шофер одновременно нажал на кнопку клаксона и полностью отпустил сцепление. Машина рванулась вперед всей мощью двигателя, скидывая с крыши и багажника оставшихся там мутантов. Но тех, что забрались на капот только сильнее прижало к лобовому стеклу.
– На перекрестке затор, сворачивай! – приказал отец. – И сирену вруби!
Водитель резко выкрутил руль вправо. Переднее колесо звонко ударилось о бордюр, машина подпрыгнула и, по инерции проскочив клумбу, вылетела на гравийную дорожку парка «Малиновка». От мощной встряски мутанты полетели с капота во все стороны, как шарики для пинг-понга, разом отскочившие от стола. Кирилл бросился придержать маму, но она пришла в себя и отвела руку сына.
– Все в порядке, – произнесла она. – Точнее я в порядке. Кто-нибудь понимает, что происходит?
Водитель включил сирену. Мутанты действительно сторонились громкого звука и начали менять траектории, пропуская мимо машину, прущую по дорожке парка.
– Свяжусь со штабом, выясню, – пробурчал отец.
Он включил рацию, настроенную на частоту, выделенную для связи с командным составом. Несколько раз он попытался вызвать дежурного, но никто не ответил на позывной.
Кирилл тем временем с ужасомнаблюдал за происходящим снаружи, а мама просто зажмурилась и стиснула кулаки.
Бронированный автомобиль, виляя, пробуксовывая колесами, двигался почти строго на запад, по парковой дорожке, идущей параллельно проспекту Косыгина. Справа, за торговым центром «Июнь», виднелись пруды. В них творилось нечто невообразимое. Со всех сторон к водоемам мчались мутанты, еще недавно бывшие людьми. Каждый из них тащил добычу – здоровенный окровавленный кусок человечины. В большей части случаев это был узнаваемый фрагмент тела – рука, нога, куски грудины с торчащими ребрами. На некоторых кусках виднелись прилипшие остатки одежды. Один из мутантов, не смотря на работающую сирену, не стал огибать бронемобиль, пробивающийся через парк, а промчался к пруду напрямик, совсем рядом. В зубах он нес женскую руку, все еще держащую в кулаке смартфон. Водитель нажал на клаксон, мутант дернулся, от чего смартфон выскользнул из окровавленных пальцев в траву.
Кирилл подумал, что еще час назад обладательница этого белоснежного чуда, склепанного из дешевой китайской пластмассы и начиненного такой же копеечной китайской электроникой, ощущала себя вполне счастливой. Отправляла сообщения, зависала в соцсетях, делала забавные, на ее взгляд, селфи. Она, скорее всего, очень гордилась, что смогла втридорога приобрести эту никчемную побрякушку одной из первых, да еще из ограниченной серии в «стильном белом корпусе», как гласила реклама. Теперь же побрякушка, никому больше не нужная, валяется в траве, а оторванную руку волочет в зубах мерзкое чудище.
Вода в прудах быстро окрасилась кровью, и выглядела ярко-алой в лучах полуденного солнца. Мутанты стекались к воде, забирались в нее по грудь, насколько позволяла глубина водоема, и только там жадно пожирали добычу. Кто с этим справился, отбрасывал в сторону кости, выбирался из пруда и мчался к торговому центру за новой порцией человечины.
– Они тяготеют к воде… – произнес отец. – По крайней мере, жрать им почему-то лучше в пруду.
В конце парка, у самого перекрестка проспекта Косыгина с улицей Передовиков, виднелось здание церквушки, отделанное броской желтой штукатуркой с алебастрово-белой лепниной по карнизу. Церквушку окружал синий забор из гофрированного металла.
Но не успел бронемобиль приблизиться к церкви, как целая секция забора рухнула под мощным натиском изнутри. Протаранивший ее внедорожник прокатился колесами по искореженному металлу, и на приличной скорости помчался прямиком через парк в сторону улицы Передовиков. Через пробитую им в заборе брешь открылась жуткая картина – трое мутантов, в изорванных и окровавленных рясах священников, с тяжелыми золоченными крестами на шеях, перепрыгивая через трупы, гонялись за выжившими прихожанами по церковному дворику, ловили их, валили и пожирали живьем. Один уплетал добычу, сидя в бетонной купели со святой водой, красной от крови.
– Святые отцы… – цинично пробурчал водитель, косясь в боковое стекло. – Вылезла наружу вся сущность…
– Не богохульствуй! – одернул его отец.
Водитель заткнулся.
Сквозь толстые бронированные стекла с проспекта Косыгина донесся стук автоматной очереди. Из-за церкви не видно было, что происходит, но когда бронеавтомобиль выскочил из парка на асфальт улицы Передовиков, Кирилл разглядел, как мужчина в полицейской форме и фуражке дорожного инспектора, бросив патрульный автомобиль, бьет короткими очередями по мутантам, давая большой группе выживших укрыться за стальной дверью подъезда ближайшего дома.
Кирилл обратил внимание, что пули, попадая в тела мутантов, не оказывают на них должного останавливающего действия. Твари продолжали напирать, лишь немного подергиваясь, когда пули попадали в кости. И лишь точный выстрел в голову уверенно останавливал мутанта – ничего больше. К счастью, полицейский быстро это сообразил, и народ все же успел запереться в подъезде. Мутанты начали ломиться в дверь, но она им оказалась не по зубам.
Преодолеть перекресток Передовиков с Косыгина тоже оказалось невозможно из-за затора и возникшего в нем пожара, поэтому водитель снова перемахнул колесами через бордюр и направил машину по асфальтовой дорожке через Ладожский парк, идущий параллельно проспекту мимо магазина «Метро».
– Конца и края этому нет! – пожаловался шофер. – Боюсь представить, что у Ладожского вокзала. А там так запросто не объедешь.
– Через парковку у «Русских самоцветов», – прикинул отец.
– Ага. А под железнодорожным мостом как?
Отец нахмурился. Ответа у него не было. Санкт-Петербург весь изрезан реками, каналами, и железнодорожными путями. Пересечь эти преграды физически возможно только в строго предназначенных для этого местах, а они, с учетом обстановки, наверняка стали непроезжими.
– Понять бы зону поражения! – Водитель вздохнул. – Насколько она большая может быть?
– Понятия не имею, – ответил отец. – Я вообще уже не уверен, что это химия. Может вирус. А это штука непредсказуемая, и ветром его не снесет.
Возле центра «Ниссан» застряли. Затор был не только на проспекте, но и на парковке у здания. По машинам скакали мутанты, вышибали стекла, отрывали куски металла с такой легкостью, словно это картон, вытаскивали из машин трупы, иногда живых, разрывали их толпой на куски и утаскивали в сторону реки Охта.
Но стоило приблизиться бронемобилю, все они, как по команде, отказались от куда более легкой, казалось бы, добычи, и толпой ринулись к новой цели.
– Медом мы помазаны, что ли? – удивился отец.
К счастью, водитель вспомнил, что над рекой Охта проходит второй железнодорожный мост, и под ним можно проехать через катерную стоянку.
– Что-то не хочется мне к реке приближаться, – признался отец. – Эти твари явно к воде тяготеют. От этих бы уйти, а там их, представь, сколько!
– Другого объезда все равно нет. Если что, включим сирену. Ну, если начнут напирать.
– Нет. Рискованно, – возразил отец. – Ты вообще уверен, что там есть проезд? Вот именно, точно не помнишь. А если тупик? Зажмут толпой, и конец. Никакая сирена не поможет.
Но все же сирена помогала. Мутанты, действительно, по какой-то непонятной причине считали бронированный автомобиль приоритетной целью, игнорируя при этом более доступные источники еды, в том числе, и живых, укрывшихся в машинах и дрожащих от ужаса. Но постоянный громкий вой не давал им приблизиться. Казалось, он им причинял физическую боль.
– Больше десяти минут сирену включенной держать нельзя! – предупредил водитель. – Транзисторы усилителя перегреются и вылетят. А у нас она уже восьмую минуту молотит без перерыва.
– Вырубай! – Приказал отец. – Пользуйся пневмоклаксоном! И двигайся, двигайся! Зажмут ведь! Надо убираться подальше от воды!
– Тогда надо разворачиваться и на КАД возвращаться, куда еще?
– Значит, на КАД!
Стоило выключить сирену, мутанты тут же ринулись в атаку, но бронемобиль, который уже набрал приличную скорость и врубился в тела, как стенобитный таран в корзину с мячами. Раздался хруст косей, мутанты разлетались, кувыркаясь в воздухе и размахивая конечностями.
– Клаксон! – приказал отец.
Мощный пневматический гудок моментально оказал должное действие. Мутанты, оказавшиеся в непосредственной близости, тут же попадали на асфальт, сжимая руками головы, как это делает человек при акустическом шоке. Остальные просто отпрянули, дав возможность вырваться из кольца.
– Клаксон тоже не безграничный, – предупредил водитель, разгоняясь вдоль магазина «Метро» по пустой асфальтовой пешеходной дорожке. – Там давление держит ресивер. Если долго держать дудку включенной, воздух вытравит, и придется ждать, когда восстановится давление.
– Ну, так учитывай это! – порекомендовал тветил отец.
Заправка все еще полыхала, но мутантов на дороге почти не было – набрав мяса, они спешили погрузиться в пруды и там уже пожрать с удовольствием. Но вот на бронемобиль, по-прежнему, все они реагировали с повышенным интересом – немедленно выбирались из воды и гнались за машиной толпой, пока не отстали.
– Как они нас чуют, мы же в герметичной капсуле с изолированным циклом дыхания? – поразился Кирилл.
– Сам пытаюсь понять, – неохотно ответил отец. – Да только данных никаких нет.
– Может они излучение нашего мозга воспринимают?
– Ага. Книжки свои дурацкие больше читай. Там и не такое напишут. Нет разницы, как они это делают! Важно, что они нас чуют даже сквозь броню.
– На выживших, тех что на улице, они так не кидаются, – задумчиво добавил Кирилл.
– С чего взял? – насторожился отец.
– Мы когда в сторону вокзала ехали, гаишник прикрывал из автомата народ, рвущийся в подъезд. Люди там заперлись, и мутанты царапали в дверь, но на обратном пути я уже никого у двери не заметил. Мутанты перестали ломиться. А за нами бегут до последнего.
– Черт… Да, пожалуй.
Неожиданно зашипела рация и тут же из динамика раздался голос дежурного по управлению ФСБ.
– Всем, кто меня слышит! В эфир не выходить, не занимать частоту! Всем слушать!
Послышались хлопки – кто-то стрелял неподалеку от дежурного помещения, или даже в нем.
– Всем, кто меня слышит! – повторил дежурный. – Город поражен неизвестным биологическим оружием! Возможно не только город, с Москвой связи тоже нет. Результатом поражения является гибель людей, но многие мутируют и представляют большую опасность. Стрелять им необходимо только в голову! Всем кто выжил, рекомендовано двигаться на объект сто двенадцать, он переведен в рабочий режим. Объект сто двенадцать работает на четвертом частотном канале. Чтобы избежать заражения, необходимо…
Снова динамики содрогнулись от выстрелов, послышался хрип, и эфир затих.
– Ни хрена себе! – прошептал отец.
Мама открыла глаза, но замечаний делать не стала. Кирилу показалось, что всего за десять минут, прошедших с момента въезда в город, она постарела на годы. Впрочем, менее красивой она не стала, просто в этой красоте проявилась стальная жесткость и суровый оттенок.
– Значит, едем на юг, – уже более уверенным тоном, заявил отец. – Бывал я на этом объекте сто двенадцать. Обычный противоядерный бункер времен холодной войны. Помнишь, Сергей, как ехать?
– Помню, – пробурчал водитель.
Промчались мимо поста дорожной полиции на выезде из города. Из дверей одноэтажного здания, собранного из готовых панелей, валил дым, но огня видно не было. Кто-то выскочил из-за угла и бросился наперерез, но водитель ловко обогнул машущего руками человека. Кирилл привстал, но отец даже не стал дожидаться его реплики, сразу одернул:
– Слышал дежурного? Бактериологическая атака. Так что сиди и не дергайся, если не хочешь превратиться в мутанта.
– Ага, – не скрывая иронии, ответил Кирилл. – Лучше сдохнуть в бункере, как крыса в норе.
– Ничего еще не известно, – тон отца сделался жестче. – Так что прикрой варежку и не лезь, куда не просят.
Он переключил рацию на четвертый канал и принялся вызывать бункер. Ответили быстро.
– Объект сто двенадцать на связи! – сообщил спокойный и деловой голос дежурного. – Мой позывной – пятый. Слышу, вас, двадцать второй.
– Нахожусь на пересечении КАД и Колтушского шоссе, – произнес отец. – Выезжаю на кольцо в южном направлении и двигаюсь к вам. Прием.
– Сколько человек в машине? – зачем-то поинтересовался дежурный.
– Я, водитель, жена и сын. Есть указания?
– Вам известно местоположение объекта? Доступ возможен через главный шлюз. Ждем вас.
– Есть разъяснения по ситуации?
– Нет.
– Тогда конец связи, – Отец откинулся на спинку сиденья.
На кольцевой дороге обстановка была спокойнее. Машины тоже стояли вкривь и вкось, но нигде не видно было затора, который невозможно объехать. За счет этого удавалось держать скорость, а мутанты, бродящие среди машин в поисках еды, почти не представляли опасности. Догнать машину они не могли, остановить тем более. Не смотря на это, все без исключения пытались сделать либо то, либо другое. Кто применял первую тактику, просто отставали, а вот другие бросались на машину без всяких признаков сомнения. Конечно, от удара они подлетали высоко вверх, иногда шлепались с переломанными костями на дорогу, иногда на крыши брошенных машин, а иногда и вовсе за ограждением, но внешняя обшивка бронемобиля от этого тоже страдала. Уже минут через десять левое крыло смяло в гармошку, капот тоже в значительной степени деформировался.
– Радиатор они нам не пробьют? – взволнованно спросил отец.
– Нет, он защищен бронированными жалюзи, – успокоил его водитель. – Внешняя обшивка – это просто обычный тонкий кузовной металл. Она не несет никаких функций, кроме декоративных. Броня под ней, так что повредить машину не выйдет. Даже арки колес бронированные.
Все в салоне вздохнули спокойнее, даже мама. Набравший скорость бронемобиль, действительно, внушал некую уверенность в перспективах. Но водитель, подумав, все же счел нужным предупредить:
– Когда с шоссе к объекту свернем, может стать похуже. Там не разгонишься, к самому бункеру вообще выводит грунтовка. И если там мутант на мутанте, они могут нас зажать.
– Оттуда нам могут помощь выслать, если что, – уверенно заявил отец.
Впрочем, проблемы начались даже раньше.
– Ни фига себе! – воскликнул водитель, наклонившись вперед.
Кирилл привстал, чтобы отцовское плечо не мешало разглядеть обстановку впереди, невольно ахнул. Там, над дорогой, возвышался огромный рекламный щит, закрепленный на решетчатой ферме. Вот только понять, что это именно рекламный щит, можно было лишь зная истинную функцию подобных сооружений. Внешне он напоминал, скорее, нечто среднее между огромной гроздью очень мелкого винограда и пчелиным роем, настолько плотно его облепили мутанты, и столько много их было.
Они висели слоями – внутренний слой держался руками за элементы конструкции, а внешний цеплялся за тела внутреннего слоя, следующий за тех, и так далее. Сколько их так висело, невозможно было даже прикинуть. И откуда-то снизу, из-за дороги, они продолжали прибывать, ловко, по-обезьяньи, карабкаясь по телам наверх.
– Мачта не выдержит! – сообразил отец. – Жми, пока не рухнула! Их там тонны!
Водитель вдавил педаль акселератора в пол, мотор взвыл, набирая обороты и мощность. Кирилла вдавило в спинку сиденья, но тут же швырнуло вперед – не справившись с управлением, водитель по касательной зацепил одну из брошенных малолитражек. Та завертелась волчком, разбрасывая в стороны куски отломанного пластика, ее швырнуло на разделительную полосу, а пассажиров бронемобиля, соответственно, рванул вперед, по инерции. Отец врубился в лобовое стекло, на это раз лбом. Но при маме не решился выругаться матерно, сумел сдержаться.
Левое крыло оторвало напрочь, обнажив бронированную колесную арку, и снесенный кусок металла завертелся в воздухе. Но мачта рекламного щита все же выдержала. Завидев приближающийся бронемобиль, мутанты принялись прыгать с нее, а затем буквально рекой потекли вниз, ослабив нагрузку. Из них на дороге моментально образовался плотный затор. Скорость снижать было уже поздно, да и бессмысленно.
– Сирену! – выкрикнул отец, прижав ладонь к разбитому лбу.
Сирена взвыла, передние ряды мутантов дрогнули, но задние не давали им места для маневра.
– Клаксон!
Взвыл пневматический гудок, но толку от этого было мало. Мутанты падали, хватались за головы, катались по асфальту, но меньше их не становилось.
– Держитесь! – успел выкрикнуть водитель, за секунду до удара.
Бронемобиль врубился в толпу мутантов, сминая их, как ледоход сметает сваи хлипкого деревянного моста. Машину занесло, закрутило, она ударилась задним бампером о стальную бело-красную полосу ограждения, отлетела и, продолжая вращаться, начала значительно замедлять скорость, пробивая собой коридор в запруде из мутантов.
Водитель врубил клаксон и не отпускал его полных секунд пятнадцать, пока не опустел ресивер. Это помогло. Оглушенные мутанты падали, те, что дальше, прыгали в стороны, стараясь уйти от громкого звука. Сирена тоже продолжала орать, но она обладала меньшим оглушающим действием, чем пневматический сигнал.
Водитель дождался, когда автомобиль сделав очередной полный оборот, окажется повернут радиатором в нужную сторону, и снова нажал на газ. Мутанты, вцепившиеся в отогнутое правое крыло, выдрали его с громким скрежетом. Машина несколько раз качнулась, переезжая тела, но дальше путь был относительно свободен.
– Прорвались! – выдохнул отец. – Не спали сирену.
– Да она десять минут выдерживает! – ответил водитель.
Пронзив толпу, бронемобиль начал снова набирать скорость. Но несколько мутантов прыгнули на капот с кузова приткнувшейся у обочины фуры. На скорости их прибило к лобовому стеклу, и водитель едва не врезался в опрокинувшийся минивен, толком не имея возможности видеть дорогу. Он нажал на клаксон, но звука не вышло – ресивер еще не наполнился воздухом под нужным давлением. Пришлось давить на тормоз, чтобы скинуть их силой инерции. Это получилось, но цепляясь за обнажившиеся вдоль оторванных крыльев кромки капота, мутанты вздыбили его край, перед тем, как шлепнуться на асфальт.
