Екатерина Боброва
Мама для Совенка
– Он первый тревогу и поднял, – Порш мягко тронулся с места, выворачивая со двора и серой кошкой врываясь в поток машин, – потом уже сработал ваш браслет. Не волнуйтесь, к нему вызвали дежурного менталиста, и тот наложил блок. Предвижу ваш вопрос, Юлия Андреевна. Да, блокировка связи ассара с подопечным возможна. Более того, это обыденное дело. Вы же понимаете, что взрослые люди должны иметь, эм, зону уединения, и не все эмоции, – на лице Кайлеса промелькнула хитрая улыбка, – стоит доносить до детей. Но вам надо знать, что частая и длительная блокировка отрицательно влияет на развитие подопечного. За остальное – не переживайте. Научитесь и будете, когда вам удобно, отсекать свои эмоции от Альгара.
Юля бросила полный благодарности взгляд на мужчину. И как он ухитряется ответить сразу на несколько вопросов? Теперь ее жизнь точно будет легче. И можно будет поплакать в одиночестве, не беспокоясь, что ее слезы затронут Совенка.
Она бездумно смотрела на проносящийся за окном автомобиля утренний город. На спешащих по своим делам прохожих. Мысли были далеко, в другом мире, в неведомой академии, во дворце. Мыслями владели переживания: за Седьмую, с насекомым на животе под платьем, за тапунов – борются ли еще за независимость или смирились со своим подневольным положением, за незнакомого ей величество. Новый мир все сильнее проникал в сердце, маня и обещая новые чудеса. Отсюда, из салона Порша, даже скачки на ящерицах не казались такими уж страшными.
Глава 13
Юля достала мобильник – время подбиралось к девяти, скоро они домчатся до офиса, и там уж точно будет не до личных звонков, но и звонить в присутствии чужого человека не хотелось. С другой стороны, если вспомнить слова Фильярга о том, что ассар входит в семью наравне с отцом и матерью ребенка, то что получается? Мозги офигели, но выдали-таки подтверждение, что вся эта безумная, помноженная на восемь семейка – ее новые родственники, включая сволочного дядюшку. Пальцы сдавили корпус телефона, и Юля с трудом заставила себя их разжать. Япона мама! Это сколько счастья-то привалило! И ведь каждая сволочь, гм, разлюбезный родственник не сочтет себе за труд поучить чему-нибудь новенькую и ускорить вхождение в семью.
– Что-то не так? – заботливо осведомились слева.
– Вы меня читаете? – с подозрением спросила Юля. Влиять-то ему запретили, а вот считывать нет.
– Как можно?! – оскорбленно взвился кузен. – Только легкий шлейф ваших бесподобных эмоций.
Демонстративно втянул носом.
– Прекратите, – рявкнула Юля, ощущая себя в одной машине с маньяком. И вообще… пусть бухгалтерию обнюхивает. Там все дамы бальзаковского возраста. Стесняться не станут – сразу в глаз.
– Не могу, – повинился кузен, – но не беспокойтесь, ваши мысли мне недоступны, а эмоции – часть моего дара.
Маме Юля все-таки позвонила. Что теперь стесняться, когда «шлейф ее эмоций» доступен окружающим.
Та ответила быстро, точно ждала звонка, и после дежурных фраз Юля осторожно приступила к сути дела.
– Мам, тут такое дело, мне предложили кое-что интересное и даже взяли, то есть я прошла собеседование, – Юля запнулась, вспомнив нестандартный прием на работу, – но, наверное, придется отказаться. Работа не здесь, требуется переезд в другую страну.
Мама ответила не сразу, осмысливая. Потом спросила:
– Платят-то хорошо?
– В несколько раз больше, чем сейчас, – вот здесь можно было не врать, – по работе ничего сложного – мой профиль, только шире по обязанностям и интереснее.
И снова полуправда. Работа не по профилю, зато гораздо увлекательней прошлой, впрочем, и настолько же хлопотней, но Юля никогда не боялась браться за сложное.
– Так в чем дело? – удивилась мама. – Поезжай. Мир посмотришь, денег заработаешь.
– А как же ты? – тихо спросила Юля.
– Глупости, – рассердилась мама, – нашла, о чем думать. Скоро Сережка из армии вернется, мне одного его за глаза и за уши. На работу устроить, невесту приличную найти. И хорошо, что уедешь – за тебя душа спокойна будет, что пристроила. Пусть не замуж, но хотя бы на хорошую работу. Не вздумай упускать шанс, поняла?
Юля молча кивала, ощущая, как на глаза наворачиваются слезы.
– А что далеко – не страшно. Будешь звонить, видео отправлять. Сейчас с этим проблем нет. Мне достаточно знать, что жива, здорова и все хорошо.
– Спасибо, мам, – Юля шмыгнула носом.
– И реветь не смей. Это всего лишь работа. Соскучишься – приедешь. Или мы с отцом к тебе соберемся. Где работать-то предлагают?
– Новая Зеландия, – вздохнула Юля, и мама согласилась:
– Далеко, но я слышала там безопасно, много наших, хороший климат и один из самых высоких уровней жизни. Так что не думай – устраивайся.
У мамы все просто – есть шанс, надо хватать, а сомнениями потом мучиться будешь.
– Я заеду к тебе сегодня, хорошо? После обеда, только вещи с работы заберу. Я сегодня увольняюсь.
– Быстро ты, – в голосе мамы читалось подозрение, – небось уже и визу получила, и билет взяла.
– Прости, но вчера все окончательно подтвердили. Не хотела зря дергать.
– Да я и не сержусь, только рада. За цветы не переживай – отец заедет и заберет. Когда вылетаешь?
Юля прикинула свои планы.
– Через пять дней. Надо еще документы из визового центра получить.
– Хорошо. Тогда до встречи.
Юля нажала отбой, сморгнула набежавшие слезы. Было морально тяжело – она никогда надолго не расставалась с матерью, всегда была на связи, часто заезжала в гости. Но внутри поднимала голову взрослая женщина, которая хотела жить своей жизнью, строить счастье, и эта часть Юли сейчас лучилась довольством.
Да и не собиралась она долго обманывать. Вот устроится, освоится настолько, чтобы небрежно сказать: «Мам, магия – такая ерунда, честное слово. Инкотермс* в ВУЗе заучивать сложнее было. А тут раз – и светляк. А так – огонек, и никакой зажигалки не надо. Правда, удобно? Не понимаю, что они с ней так носятся. Я за пару месяцев освоила». Вот тогда все и расскажет.
– Вы хотите заехать после работы к маме? – спросил Кайлес. Девушка вздрогнула – задумалась и забыла, с кем едет в машине.
– Могу я…
– Нет! – отрезала.
– Хотите дам слово, что не стану воздействовать? – вкрадчиво поинтересовался высочество. – И вы не сможете отказать – мне требуется оценить состояние пациентки, найти подход…
– Хорошо, – скрипнула зубами Юля. Менталисты, конечно, страшные люди, но маму лечить надо, – только никаких воздействий.
– Обещаю, – поклялся мужчина.
В офис логистической компании «БалтТрансЛогистик» Кайлес входил с гостевым пропуском и букетом алых роз в руках. Пропуск был оформлен на Александра Сергеевича Калесского. Да-да, у менталиста, его высочества и гражданина чужого мира, имелся обычный российский паспорт.
Покупка роз объяснялась особенностями работы.
– Понимаете, Юлия Андреевна, – Кайлес остановился в холле у зеркала, оценил внешний вид, остался доволен и двинулся к лестнице, – когда вы в привычной обстановке, в полном равновесии, уровень вашей природной защиты высок и пробить его довольно сложно. Но стоит выбить почву из-под ног: удивить, напугать, как защита идет трещинами, а большего мне и не требуется.
Перед дверью родного офиса Юля притормозила, чувствуя себя Троянским конем, потом махнула рукой на угрызения совести – надо доверять профессионалам.
– Бухгалтерия где? – шепотом спросил Кайлес, игнорируя заинтригованный взгляд Верочки и внушительную грудь, которую девушка выложила на ресепшен.
– Третья дверь направо, – указала Юля и… отправилась к себе. Что-то внутри подсказывало – сейчас она будет только мешать.
Открыла почту, начала пролистывать, отвечать, помечать срочные дела и не очень. Через десять минут поняла, что делает не то. Достала флэшку, скинула на нее личный хлам, который накопился на компе. Отсортировала и удалила нерабочие письма. Почистила кэш. Написала фарэвел* коллегам и оставила висеть в черновиках. Заполнила заявление на увольнение, положила на столе, под клаву. Потом занялась разбором стола и тумбочки. И вроде как оставляла только нужное, а начала разбирать – столько мусора. И листы были безжалостно отправлены в корзину.
– Доброе утро, Юля, – на пороге кабинета нарисовалась Альбина, – с чего такая активность с утра?
– Надоело, – честно призналась девушка, – хочу разгрести завал.
– Полезное желание, – согласилась начальница, – только про работу не забывай.
С таким начальством-то? – усмехнулась про себя Юля.
Отдельной кучкой сложила то, что следовало забрать домой – пара сувенирных фигурок – от коллег, подарки от клиентов, кактус, кружка. Вроде ничего не забыла.
Внутри кололось любопытство, подмывало пойти и проверить, жива ли бухгалтерия. За Леонида Юрьевича девушка была спокойна. Коммерческий директор, он же директор по кадрам, был мужик основательным и серьезным. И тут можно было ожидать завывания сирен: полиции, бригады из психушки – как карта ляжет, а может, всех разом, включая пожарных, Росгвардию и МЧС. Все же менталист – нешуточная угроза для безопасности страны.
– Юлия Андреевна, вы уже собрались?
О, вспомнишь, он и появится. Дверь распахнулась, явив чуть потрепанного, но вполне живого Кайлеса. Девушка отвела взгляд от отпечатка губной помады на воротнике рубашки – не ее это дело и подробности не нужны. В руках чудо магического произвола держало трудовую книжку, обмахиваясь ею на манер веера.
– Простите, а вы кто? – тут же сделала стойку Альбина. И Кайлес мигом преобразился. Гибкой, играющей походкой приблизился к женщине, по пути шлепнув трудовую Юле на стол. Девушка поймала краем взгляда налившиеся желтым мерцанием зрачки мужчины и замерла, прилипнув к стулу.
– Такая красавица, – мурлыкнул Кайлес. Мурчащий тембр был до мурашек непохож на человеческий голос. И на ум скорее приходили прекрасные и опасные фейри. Только здесь офис, а не холм на зачарованной поляне.
– П-п-простите? – проблеяла начальница, бледнея и одновременно покрываясь красными пятнами.
– Не извиняйтесь, не стоит, – величественно кивнул этот совершенно незнакомый Юле Кайлес.
Девушка хотела остановить ненормального – что творит, поганец, – даже рот открыла, но воздух в комнате загустел, став напоминать сладкую патоку. Он обволакивал, лишал силы воли, погружая в вязкое нечто. И в этой вязкости тонули слова, желания, мысли и те пробивались с трудом. Страшно не было, больно тоже. Вспомнился мультик про Смешариков, где Нюша с восторгом спрашивала у Черного ловеласа: придет ли он за ней, когда она вырастет. Вот сейчас Юля чувствовала себя выросшей Нюшей, за которой пришли. Хотелось растечься лужицей, губы давно уже были растянуты в улыбке, грудь вздымалась часто-часто, а мысли в голове бродили, словно на Юлином дворе снова пятнадцать и ее позвали на первое свидание. В голове, кроме сердечек, сладкого тумана и совершенных глупостей, не присутствовало ни единой здравости.
– Мои красавицы, – пропел Кайлес, кружа по комнате. Наткнулся на замершего у окна Олега, поправился: – И красавцы.
– А ты почему еще здесь? – злой шепот оторвал от сердечек, дал под зад единорогам, вымарал розовый туман и вернул в реальность.
– Живо вон из комнаты, – страшно прошипел заклинатель бандерлогов. Юля возражать не стала. Одного взгляда на коллег, застывших с дурацкими улыбками на лицах и остановившимися взглядами было достаточно, чтобы возжелать ускоренным способом самоудалиться из дурдома
Нажала отправить прощальное письмо, проверила, что бумажка с паролем и именем пользователя не слетела и висит на мониторе, вытащила из-под стола коробку, сунула туда туфли, личный хлам. Руки тряслись, как у алкоголика, сердце бухало в горле, а в голове билось злое: «Чтоб я еще раз связалась с менталистом!».
– Мои дорогие, – урчал Каа в человеческом обличье, заговаривая бандерлогов, а те, послушные, таращились и улыбались. И вот эти дебильные улыбки были страшнее всего.
Юля усилием воли приказала себе не слушать и не смотреть. На выпавшую фигурку дракона махнула рукой – самой бы уцелеть. Бросилась из комнаты, проскочила холл, вылетела на лестничную площадку, перевела дух, ощущая, как по спине противно стекает пот. И только потом вспомнила, что трудовая книжка так и осталась лежать на столе, а с ней остались – сумка и куртка. В руках была лишь коробка с почти ненужным хламом. Нервно хихикнула, прислонилась к холодному стеклу окна лбом, продолжая тихо смеяться – готовый пациент для психбольницы.
– Юлия Андреевна.
Ее осторожно тронули за плечо, и Юля вздрогнула, а тело точно электрическим разрядом прошило. Истеричный смех смолк, перестав сотрясать плечи нервной дрожью. Зато при звуке знакомого голоса вернулся страх, а следом – наконец-то! – адреналин жаркой волной прокатился по венам, оттесняя мозги с поля битвы.
– Я вам не они, слышите? Не бандерлоги.
– Кто? – ошарашенно переспросил Кайлес.
Юля отвернулась от окна. Посмотрела в глаза чудовища, но чудовище выглядело привычно и даже чуточку смущенно. В руках мужчина держал ее сумочку, куртку и… трудовую. Юля с ненавистью взглянула на голубую книжку – причину всех бед.
– Не смейте! – выпалила, шалея от собственной храбрости. – Ни касаться, ни нюхать, ни красавицей называть.
– Все-таки напугал, – погрустнел менталист.
– Что вы вообще устроили?! – взвилась, мысленно выкапывая топор войны. – Вам одной бухгалтерии было мало? Маньяк! Какого вы в наш отдел приперлись? Зачем?
– Ради вас же старался, – Кайлес прижал ее сумочку к груди, смотря с детской обидой взглядом кристально честного человека, – чтобы никто не заподозрил ничего странного в увольнении. Не стал бы копать. И если вы переживаете за ваших коллег, то напрасно. С ними все будет в порядке.
Честно, перебор. Хотелось схватить придурка за шею и хорошенько потрясти. Хотя что там трясти? Ясно же – мозгов нет. Устроил цирк на выезде. И она хороша… Могла бы попробовать договориться. Наплести что-нибудь, уволили бы одним днем. Никто бы не умер от ее увольнения. Дура!
Умоляющий вид укротителя бандерлогов действовал успокаивающе, и Юля уже более трезво посмотрела на ситуацию. Или это опять на нее влияют?
– Как вам удалось обойти защиту? – потрясла браслетом перед лицом Кайлеса. Тот отвел взгляд. Поискал ответ за Юлиной спиной. Потом тяжело вздохнул и признался:
– Мой дар несколько сильнее, чем считается.
Юля моргнула, переваривая. Вот так «стесняшка» Кайлес. Пока остальные считают его неумехой-придурком, он апгрейдил не только свой бизнес, но и уровень дара. И наверняка на земных женщинах натренировался, скотина.
Видно, взгляд у Юли сделался особенно недобрым, потому как мужчина нервно дернул кадыком, отступил и очень проникновенно попросил:
– Умоляю, давайте оставим это между нами. Я вам честно все расскажу, – он обвел взглядом широкий лестничный пролет – бизнес-центры на Петроградской стороне были большей частью переделаны из особняков, – но только не здесь. Я после траты сил помираю с голода. Вы не против перекусить? И я ваши вещи забрал, – он с примиряющей улыбкой протянул сумку с курткой.
Вещи Юля забрала. Не оставлять же личную собственность двуногой змеюке. Пропустила вперед, жестом указав на выход. Так и выдвинулись. Кайлес легкой игривой походкой на пару шагов впереди, следом Юля с тяжелым, исполненным подозрения взглядом надзирателя колонии.
Новость, что менталист может обходить защиту браслета была неприятной и, что тут говорить, удручающей. Но если она настучит на Кайлеса, кто вылечит маму? Кто станет платить зарплату в рублях, следить за оплатой коммунальных платежей, отчислять пенсионные, в конце концов. Налоги тоже никто не отменял, даже если она принесет бумагу, что временно переехала жить и работать в другой мир.
Юля представила себе лица тетенек из налоговой и хихикнула – а было бы забавно на это посмотреть. Идущий впереди мужчина сбился с шага, оглянулся тревожно, и на сердце потеплело. Да, менталист. Да, придурок. Но придурок почти родной, и она с ним связана.
Да и сразу было понятно, почему Кайлес в нее вцепился. Менталисту нужна была легализация. На родине не считали изготовление и продажу косметики серьезным делом и, похоже, требовали заняться чем-то достойным. На благо отечества, например, поработать, а не только на себя и свои удовольствия. Но Кайлес был категорически против – ему и на Земле хорошо. Потому и искал, как бы двух зайцев убить – и бизнес сохранить, и авторитет в родном мире восстановить. А тут ассара подвернулась, еще из любимого мира. Как было не вцепиться всеми зубами, а хватка у Кайлеса была бульдожьей. Вон какую деятельность развел. Готов весь город загипнотизировать, лишь бы заполучить ассару.
К Юлиному удивлению, менталист повел ее в «Теремок».
– Люблю ваши блины, – пояснил застенчиво. Девушка фыркнула: какой стесняшка, и не скажешь, что пятнадцать минут назад целый офис плясал под его дудку. И как относиться к такому? Вроде и бояться надо, третьей дорогой обходить, а он сидит напротив и, закатывая от восторга глаза, поедает третий блин с красной рыбой. Бред и сюр.
– Точно ничего не будете? – в пятый раз спросил Кайлес. Юля покачала головой, потягивая клюквенный морс – от кофе с трудом, но отказалась, а мартини или коньяк тут не подавали.
– Юлия Андреевна, – пожиратель бандерлогов наконец насытился, отодвинул от себя пустую тарелку и нацелился на чашку с кофе, – я понимаю, что вышел за рамки. И нет мне прощения. А давайте вы меня накажете? – оживился мужчина, подаваясь вперед. Судя по блеску в глазах, наказание он предпочитал с переходом в горизонтальную плоскость. А вот Юля предпочитала трудотерапию.
– Рудники? – предложила.
Кайлес закашлялся, расплевывая кофе.
– И вы туда же, – бросил укоризненно, вытираясь салфеткой, – предупреждаю: я больше мозгами. Мне ручной труд противопоказан.
– А мне вот кажется – очень показан. Но давайте оставим вопрос с наказанием. Случай непростой, да и возраст у вас, – прошлась оценивающим взглядом, – пороть поздно, стыдить бесполезно.
Кайлес нервно сглотнул. Почесал кончик носа и предложил с надеждой:
– Может, я слово дам?
Детский сад, – покачала головой Юля. Еще бы извиниться предложил. Все же излишнее внимание решительно портит любого мужчину.
– Слово вы дадите и не простое, а магическое. Поклянетесь, что не будете воздействовать без моего согласия. И все остальное, что пообещали – исполните. Про слежку здесь забудьте. Хотя бы дома я хочу дышать свободно, это понятно?
Кайлес нахмурился. Уже прикидывал, кто страшнее: Юля или братья.
– Иначе мне придется порадовать его величество тем, что любимый племянничек может стать угрозой для незыблемости власти и трона.
Мужчина посерел лицом. Нервно дернул, расстегивая, воротник рубашки.
– Как? – выдохнул, и Юля прицельно выплеснула остаток морса прямо в полыхнувшие желтым глаза. Менталист заморгал, точно вытащенный на яркий свет филин.
– Это последнее предупреждение, – спокойно произнесла девушка, игнорируя ошарашенные взгляды посетителей. Хорошо еще на камеру никто не снимал – а то стала бы звездой инстаграм, – еще одна такая выходка, и я разорву все наши соглашения. Я не стану вашей игрушкой, даже ради здоровья матери. Понятно?
Она, конечно, не верила в то, что кузен вынашивает планы по захвату власти, еще и растит себе армию из влюбленных женщин, но надо было как-то приструнить поганца.
Кайлес потянулся за салфетками. Вытер мокрое лицо. Сердито скомкал.
– Никто и не собирался делать вас игрушкой, – проговорил возмущенно, порывисто пригладил волосы, – и ваши домыслы про трон – просто смешны.
Вот только озабоченный вид говорил об обратном. Кайлес боялся, действительно боялся, что его величество, прознав о потенциале племянника, возьмется за него всерьез. И тогда прощай свобода, женщины и Земля.
– Докажите, и мы вместе посмеемся над моей глупостью, – предложила Юля.
Кайлес увесисто, точно кирпич бросил, вздохнул. Круглые глаза округлились еще больше. Сейчас его сложно было принять за человека, и девушка забеспокоилась.
– Хорошо, – принял он решение, – будет вам клятва и все обязательства.
Улыбнулся лукаво, оттаивая и возвращая себе привычный образ:
– Не могу отказать красивой женщине.
У Юли возникло ощущение, что этот раунд она проиграла. Для менталиста она так и осталась «красивой женщиной», а не ассарой. И над этим придется поработать.
– Могу я предложить в качестве компенсации?
Кусочек пластика был «продефилирован» между тарелок к Юле.
– Взятка? – вскинула брови девушка, рассматривая безымянную карту VISA известного банка.
– Что вы, конечно, нет, – притворно возмутился Кайлес, – я – честный бизнесмен и взяток не даю.
– В России? Не смешите, – покачала головой Юля. Хотя… этот может. Сверкнет своими желтыми глазищами, и товарищи из инспекции подпишут разрешение без всяких согласований. Какая экономия денег и времени, и Юля впервые с уважением и без мата оценила талант иноземного бизнесмена.
– Вы бы и не взяли, – сокрушенно заметил его высочество и пояснил: – Это аванс. К нему прилагается один бесплатный совет. Традиция принятия в семью требует ответного дара. Вам стоит запастись подарками перед возвращением во дворец.
Выходит, она была права, и ее собираются включить в ряды местного «дурдома». Сомнительная перспектива, но отказаться нельзя – Совенок расстроится.
– Выбор подарков, – медленно проговорила, – требует времени. И мне тоже нужно прийти в себя, – поправить душевное равновесие, принять если не мартини, то ванну с солью, – да и с Альгаром хочется побыть без лишних ушей.
Мужчина понимающе спросил:
– На сколько хотите задержаться?
– Пять дней, включая этот.
Кайлес недовольно нахмурился, побарабанил пальцами по столу, размышляя, но все же согласился:
– Хорошо, я дам рекомендацию, что вам требуется время для укрепления связи с подопечным. Мне, конечно, не поверят, но другого специалиста у них под рукой нет. Пять не обещаю, но три точно выиграем. А теперь предлагаю заняться приятным, – и Кайлес улыбнулся с самым порочным видом, еще и губы облизал, отчего идущая с подносом к соседнему столику тетечка споткнулась, чудом удержавшись от падения.
Юля не стала гадать, что задумал товарищ – сам расскажет. Да и бесполезно пытаться понять, что в голове у того, кто регулярно лазит в головы к другим.
– Как же так, Юлия Андреевна, – расстроенно проговорил Кайлес, обескураженный ее холодностью, – неужели вам не нравится шоппинг?
– С вами? – оценивающе склонила голову набок девушка. А что… Это может оказаться забавным. – Почему бы и нет.
Клятву ей буднично принесли в машине. Проговорили стандартный, как она поняла, набор фраз. Не одной ей хотелось обезопасить себя от менталиста, раз существовал разработанный вариант. Тепло обожгло лицо и все. Вот и весь эффект.
– Теперь вас поразит молния, если нарушите клятву? – поинтересовалась девушка. Надо же выяснить перспективы собственной магической кабалы.
– Жестокая вы женщина, Юлия Андреевна, – не оценил ее юмора менталист, – молнии, удушения и испепеления в прошлом. Теперь клятвопреступника настигает паралич, и владелец клятвы должен его снять, а затем перенаправить преступника в суд.
А может и не снять, – поняла девушка. И даже не знаешь, что лучше: мгновенная смерть или паралич длиной в жизнь. Спорная гуманность.
– Я хотела уточнить еще одну вещь.
Раз у них зашел теоретический разговор и закончились метания стаканчиков с морсом, можно попытать вопросами.
– Вот вы сегодня убедили всех в офисе, что я уволилась по закону и с отработкой, а что будет завтра?
– Интересный вопрос, – оживился Кайлес, выруливая к Неве и направляясь через Троицкий мост в сторону центра. В окне мелькнул шпиль Петропавловской крепости, а потом показалась волнистая гладь реки.
– Ученые до сих спорят о времени воздействия ментальной магии, потому как силой тут не измеришь. Менталистика – тонкая наука. Чуть передавишь – и выжжешь мозги. Сила же измеряется в количестве удерживаемых одновременно объектов. Что касается самого вопроса – завтра ваши коллеги будут думать точно так же, как и сегодня. Это свойство человеческой психики: мы предпочитаем верить в то, что помним, и не любим копаться в прошлом. Потому навязанные воспоминания практически сразу вплетаются в настоящие, и без помощи специалиста человеку не отличить подделку.
Юля ощутила, как мороз прошелся по коже – страшно даже думать о том, что собственная жизнь может оказаться выдумкой. И вот с этим жутким человеком она собирается отправиться по магазинам?
– И вы не просто так уволились, а ушли из-за домогательств директора фирмы.
Смысл фразы дошел не сразу – они успели дотолкаться в пробке до Марсового поля.
– Что? – выдохнула Юля, остро желая вернуться и добавить к морсу стаканчик горячего кофе.
– Люди сильнее всего верят в чужие грехи, – пожал плечами Кайлес.
фарэвел* – прощальное письмо при увольнении.
* Инкотермс – сборник правил международной логистики.
Глава 14
Вот тебе, – думала девушка, – рецепт идеального ментального воздействия: ошарашить, сбить с толку, испугать, потом смешать грязное белье с низменным фантазиями, приправить страхом и вожделением – и готов коктейль для внушения. Со стороны кажется, что проще для удачной жизни – воздействуй, манипулируй и переделывай окружающих под себя, а копнешь глубже – всему своя цена. И на душе так погано.
– Что-то случилось? – осторожно уточнили слева. Почувствовал, гад, ее эмоции и то, как она злится.
– Если вы переживаете за коллег, зря – вы с ними больше не увидитесь.
Зато она будет жить, зная, что хороший человек, семьянин и вообще большая умница был несправедливо обвинен. И как ему работать? А ей как спать? Вряд ли со спокойной душой.
Скрипнула зубами, пытаясь не сорваться и не наговорить лишнего.
– Я так понимаю, мне придется вернуться и все исправить? – расстроенно спросил Кайлес.
Юля кивнула, крепче сжимая губы и удерживая рвущуюся наружу отповедь. Если не дурак – сам поймет, если дурак – чтение морали не поможет. А эмоции, которые бурлят внутри, он и так прекрасно считывает. Так что… вдох-выдох и успокаиваемся.
И если совсем успокоиться, то человек сделал свою работу и сделал ее хорошо – вон до сих пор бледность на лице. Сделал так, как его учили. А мало ли, что ей не понравилось… Надо было заранее обсудить детали.
Можно было оставить все как есть, но нечто внутри, появившееся после встречи с Совенком, требовало не копить долгов в этом мире.
– Не сочтите за каприз, – попросила Юля, – я была бы крайне признательна.
– Не сочту. Это я не рассчитал, что люди, с которыми вы отработали несколько лет, не могут быть чужими. Надо было выбрать другую модель. Вас устроит, если я изменю сценарий? Скажем, вам стало плохо, он подхватил, и это восприняли неверно. Люди часто ошибаются в подобных случаях. Инцидент никак не будет связан с вашим увольнением.
– Отличный вариант, спасибо! – с чувством поблагодарила Юля.
– Это вам спасибо, что на этот раз обошлись без водной аргументации, – поддел он ее. Девушка смутилась, откашлялась.
– Хотя вы действовали совершенно верно, – невозмутимо заметил Кайлес и пояснил: – Видите ли, Юлия Андреевна, любое оружие обоюдоостро. Как мы любим работать с эмоциями, так и на нас влияет неожиданная ситуация. Совет на будущее – хотите избежать внушения, работайте быстро и на опережение. Вот как со мной.
– Учту, – кивнула девушка, искренне надеясь, что до очередной водной войны дело не дойдет. Но совет был ценен – Кайлес явно знал, с кем ей придется столкнуться в будущем.
– И не надо стесняться, Юлия Андреевна. Теперь мы семья. Я предпочту услышать, что вам не нравится, чем гадать о причине вашего недовольства.
– Можете не считывать, тогда и гадать не придется, – не удержалась от замечания Юля. Находиться рядом с ходячим детектором эмоций было неловко.
– А мне от вас никуда не деться, Юлия Андреевна. Я могу поставить щит от чужих, но отгородиться от тех, кто мне нравится – не в силах.
И как это воспринимать? – озадачилась Юля. Она ему нравится как женщина, как ассара, как будущая родственница или как гарант его бизнеса здесь? Скорее, последнее, хотя первого никто не отменял, только дай повод – с радостью осчастливит и ускачет в поисках нового объекта внимания.
Машина промчалась по Невскому проспекту, удачно попав в зеленую волну светофоров. Заехала в паркинг «Галереи». Понедельник, середина буднего дня, но судя по забитости – сюда весь город съехался за покупками.
– Дадите совет, какой подарок выбрать? – спросила Юля, выходя из машины.
– Здесь я вам не советчик, – развел руками мужчина и смущенно почесал кончик носа, – видите ли, я вспоминаю о дарах в несколько иных ситуациях, поэтому у меня не было возможности оценить, насколько они понравились.
Ясно. Дарил, чтобы загладить вину за очередной проступок. И в гневе получал своим подарком по голове, а потому выбирал исключительно мягкое и нетравмирующее.
– Подушками отдаривались? – полюбопытствовала Юля.
– И почему я сам до этого не додумался? – сокрушенно воскликнул Кайлес, потянулся к голове, потер кожу над ухом, потом озорно улыбнулся: – В следующий раз обязательно. Тогда посмотрим, что он сделает, – и с предвкушением злорадно оскалился.
После такого откровения Юля всерьез задумалась – не купить ли подушек самой. Например, с видами Питера. Вдруг его величество настолько несдержан, что ей тоже прилетит подарком.
– А его величество, он… – замялась, подбирая слова.
– Совершенно не стоит ваших переживаний. Подарите хоть леденец на палочке – без разницы. Главное вы сделали – согласились стать ассарой, остальное – пустая формальность. Я привел вас сюда, чтобы вы купили вещи для себя. Фильярг прав – из академии сбежать непросто. Так что подумайте заранее о том, к чему привыкли и что не сможете заменить. Начните с себя, а подарки купим по пути.
Юля моргнула, обдумывая. Похоже, сейчас они говорили о разных людях, и, похоже, зря она переживает о подарках. Наличие межмировых врат означало межмировую торговлю. И вряд ли его величество можно было чем-то удивить, но попытаться стоило, хотя бы из принципа «Знай наших».
– Нет, леденец не вариант, – решила твердо. И что подарить тому, у кого во владении целое королевство? Что понравится облеченному властью мужчине? Нечто серьезное, солидное и стимулирующее работу мозга. Мысленный список начал пополняться. Горький шоколад, коньяк, виски, кофе – еще не знает как, но обязательно угостит его величество настоящим кофе, гавайские сигары. Гаджеты, увы, отпадают, хотя и заманчиво подарить планшет, вместе с солнечной батареей для зарядки.
Вдохновленное лицо девушки заставило Кайлеса расщедриться еще на один совет:
– Ничего технологичного. Видите, у нашего правителя существует твердое правило касательно иномирных технологий: если мы можем это повторить – завозим, нет – нечего дразнить и подсаживать на покупки.
