Екатерина Константиновна Гликен
Маршрутка
– Друзья! – обратилась я тут же, решив не медлить больше ни минуты, к пассажирам.
Старуха схватила меня за руку и притянула к себе. Её хватка оказалась вполне крепкой, не хуже моей, во всяком случае, уж точно сила, с которой она подтянула меня к себе, для ветхой старушки была более, чем странной.
– Не надо, – вполголоса, почти шёпотом проговорила она. – Не делай этого, поверь, это может плохо кончиться.
– В смысле? – оторопела я.
Старуха внимательно посмотрела в глаза, мне даже показалось, будто она невидимым лучом проникла в самый мой мозг и там… Впрочем, у страха глаза велики.
– Пожалуй, вам я расскажу, – она ещё раз внимательно посмотрела на меня.
– Слушайте, может, не надо, давайте, я просто договорюсь, – я уже была готова заплатить, лишь бы ее убрали от меня.
Она положила руку мне колено и начала тихо-тихо говорить. Пришлось прислушаться.
– Знаете ли вы, на чём мы с вами едем? Конечно, знаете. Сейчас такое время, в телефонах у вас обо всём говорят и показывают. Вы, например, об Америке откуда узнали? Из телефона. А чтобы об Америке узнать, вы сначала подумали: «А что такого интересного в этой самой Америке» и только потом посмотрели в телефон. Если б вы не подумали «А что такого там..», то и не узнали бы. И вам кажется, что вы всё знаете. А на самом деле, вы просто совсем думать не умеете.
«Началось», – решила я. – «В наши годы мы построили БАМ, сожгли тридцать костров, своровали в саду девяносто яблок и прочли бочку арестантов». Старуха заметила, видимо, мой полный тоски недоверчивый взгляд и улыбнулась.
– Я вам докажу. Вы думали когда-нибудь о том, на чём мы едем.
– Конечно, думала, – кивнула я. – Я думала, какой номер будет, какого цвета, где займу место, когда приеду…
– Нет, это вовсе не значит думать о том, на чём мы едем. А думать – это другое. Думать – это вот что. Кого раньше возил этот микроавтобус, попадала ли машинка в аварии, если попадала, то в какие, выжили ли люди. Такого ведь в телефоне не пишут? Чтоб такое знать, надо сначала об этом задуматься, а потом искать долго.
– Ну, в общем-то, да, – согласилась я, понимая, что действительно никогда не задумывалась над тем, что это за транспорт. – Может, на нем в соседнем регионе трупы на кладбище возили. А, может, тьфу, такое сразу представляться начало. Вот заброшенный дом – это привычно для всех, сразу понятно, там страшно и интересно. Если вещи какие поношенные, тоже все знают, что энергетику можно чужую подцепить. А вот про маршрутки, ведь каждый день ездим…
– Поняли, значит?
– Ну, такое лучше и не знать, а то и вовсе расхочется ездить. А деваться ведь всё равно некуда. Вот я один раз в Испанию на самолёте летала, так там один пассажир прямо в салоне, в воздухе, умер, сердце прихватило, так мёртвого и везли.
– А вы не думали, что самолет прилетел, мертвеца выгрузил, а дух-то его мог в самолёте остаться? Так бывает, когда душа не понимает, что покинула тело.
Меня аж передёрнуло.
– Ну, самолеты, ладно, не так и часто, – продолжила старуха. – А вот наземный транспорт, поезда – редко, автобусы – почаще. А вот эти самые маршрутки – самое притягательное место для призраков. Во-первых, водители часто гоняют с нарушением правил, во-вторых, машины для поездок берут неизвестно откуда, часто старые. Что на них до этого возили, никто не знает. В общем, дело вот в чём. Не знаю, пугать вас или нет, но уж расскажу, как было. Не открою секрета, если сообщу, что маршрутки попадают в аварии. Мы все об этом знаем, но предпочитаем не думать. Если каждый раз, садясь в общественный транспорт, мы станем вспоминать о трагедиях, мы долго не протянем. Обратите внимание, нигде, после сообщения о том, что тот или иной микроавтобус попал в ДТП, не пишут, что труповозку выкинули на свалку, утилизовали, вместо неё новую купили?
