Елена Чипакова
Слушая шёпот тумана. Часть первая
Пружинки-на-пятках
Дэниэл Найтингейл был счастлив. На это у него было целых четыре причины. Во-первых, во внутреннем кармане пиджака у него лежал диплом юриста, выданный Университетом Абердина. Во-вторых, вредный папаша Люси Скейлз наконец-то согласился выдать за него свою красавицу-дочь. В-третьих, старый друг покойного батюшки Дэниэла согласился взять новоиспечённого юриста в свою крохотную, но вполне уважаемую адвокатскую контору. А в-четвёртых, Дэниэл был молод, хорош собой и не имел никаких проблем со здоровьем. Чем не причины для полного и безоблачного счастья?
Дэниэл шёл по оживлённой улице, щурясь на заходящее солнце и предаваясь мечтам о будущем. Немного поработать под началом старого дядюшки Фрэнсиса, а потом можно будет задуматься о собственной конторе. Купить для Люси и их будущих ребятишек небольшой домик здесь в Ислингтоне1 (пока, правда, на это нет средств, но ведь нет причин думать, что они не появятся).
Около часовни Уэсли юрист заметил нескольких нищих и слегка удивился: обычно в этой части Лондона просящих милостыню нещадно гоняли констебли. От группы отделился один и человек и заковылял в сторону Найтингейла. Дэниэл, будто заворожённый, смотрел на гноящиеся глаза, перемотанные грязнейшими бинтами скрюченные пальцы, которые нищий протягивал к нему.
– Господин, добрый господин, – загнусавил калека, – пожалей старого несчастного солдата. Я воевал за королеву и Отечество, а потом выкинули меня на обочину, на дно…
Юрист вздрогнул, но достал из кармана несколько мелких монет и протянул нищему. Глаза нищего вспыхнули красноватым светом, он схватил руку Найтингейла с неожиданной для его тщедушного телосложения силой и оскалился. Редкие гнилые зубы превратились в кошмарные острые клыки, которые моментально вонзились в плечо Дэниэла. Молодой юрист закричал от боли и попытался отодрать от себя бесноватого калеку. Вокруг послышались крики, свистки полисменов. В голову Дэниэла ударила вязкая душная волна дурноты. Он увидел, как нищего ударили по голове резиновой дубинкой, но тот лишь громко расхохотался, широко разинув окровавленный рот. В ушах зазвенело, и юрист потерял сознание.
***
Последствия укуса сумасшедшего нищего оказались довольно серьёзными. Дэниэл пролежал в постели почти две недели. Но что его беспокоило больше всего – ему ничуть не полегчало, стало только хуже. Надменный молодой доктор, приглашённый будущим тестем Найтингейла, с каждым днём выглядел всё более растерянным. Сама рана зажила на удивление быстро, не оставив даже заметного шрама. Но молодого юриста мучала лихорадка, боли во всём теле и ночные кошмары. А окна пришлось повесить более плотные портьеры, так как малейший солнечный лучик, казалось, усиливал боль в сотни раз.
С ним сидела Люси, которую периодически сменяла хозяйка квартиры, которую снимал Дэниэл, миссис Стилтон.
– Люси, – как-то в момент особенно сильной боли прошептал Найтинейл, – простите меня. Я так хотел сделать вас счастливой.
Девушка вскинула на жениха сверкнувший сталью взгляд:
– Милый Дэниэл, не смейте прощаться! Вы обязательно выздоровеете. Наверное, этот сумасшедший заразил вас чем-то. Его просто заперли в клинике для умалишённых. Но он-то жив! И вы останетесь живы.
Моменты мучительной боли и ломоты сменялись тяжёлым забытьём, приходили видения с участием жутких зубастых монстров, разрывающих тела своих жертв. Хруст плоти, потоки крови и снова боль, боль, боль…
Как-то вечером недели через три после происшествия к Дэниэлу заглянула квартирная хозяйка.
– Мистер Найтингейл, к вам мистер Бладхёрст. Очень просит принять.
– Я не знаю никакого мистера Бладхёрста, – прошелестел юрист. – Скажите, что я болен.
В этот момент, деликатно отодвинув миссис Стилтон в сторону, в комнату вошёл высокий импозантный господин в элегантном вечернем костюме и блестящем цилиндре.
– Тысяча извинений, мистер Найтингейл, но моё дело к вам крайне важно.
Дэниэл кивнул, и хозяйка вышла. Мистер Бладхёрст снял свой цилиндр и обратился к юристу:
– Мистер Найтингейл, прежде всего прошу меня простить, что я не пришёл раньше. Когда с вами произошло это несчастье, я был в отъезде и обо всём узнал только сегодня утром. Прошу вас меня выслушать, не перебивая. Я знаю, что вам очень плохо: мучительная боль, галлюцинации, вы не можете нормально питаться, а солнечный свет стал приносить вам невообразимые муки.
– Сэр, – приподнялся Дэниэл, – если вы знаете, чем я болен, то ради всех святых, назовите лекарство. Умоляю!
– Нищий, что укусил вас, раньше был членом нашей общины. Он не соблюдал…гм… некоторые правила, поэтому сошёл с ума, стал нищенствовать. В том, что с вами случилось, есть доля и нашей вины, мы обязались следить за своими собратьями. Приношу вам свои искренние извинения и поздравления…
Бладхёрст сделал паузу.
– Вы смеётесь надо мной, – прошептал Дэниэл. – Зачем вы пришли?
– Да, молодой человек, именно поздравления, – немного возвысив голос, повторил странный гость. – Да, вы пережили несколько неприятных моментов, но теперь вы можете войти в круг избранных. Бессмертие, сила, здоровье, власть над людьми. Нас называют вампирами, кровопийцами, упырями и прочими ничего не значащими словами. На нас даже пытаются охотиться всякие глупцы, возомнившие себя борцами с нечистью…
– Вы тоже ненормальный, – сказал Дэниэл. – Уходите. Мне не хочу иметь ничего общего с вашей, как назвать… сектой.
Мистер Бладхёрст тяжело вздохнул, и юрист осёкся.
– Неужели хоть раз нельзя обойтись без демонстрации?
Одним движением мистер Бладхёрст оказался в углу комнаты под потолком. Сидящий на стене прилично одетый господин выглядел довольно комично, только смешно Дэниэлу не было. Гость так же быстро спустился к кровати юриста и оскалился. Его крупные белые зубы начали трансформироваться: клыки вытянулись и заострились. Юристу показалось, что он оказался в одном из своих кошмаров. Найтингейл дёрнулся и вскрикнул. Мистер Бладхёрст зажал ему рот ладонью и прошипел:
– Вы меня очень обяжете, если не будете кричать. Или вы хотите переполошить вашу милую хозяйку, которая сейчас сплетничает с кухаркой. Чтобы эти достойные дамы прибежали сюда и засвидетельствовали, что милый мистер Найтингейл окончательно рехнулся от страха, и теперь ему всюду мерещатся чудовища?
Дэниэл вжался в подушку.
– Так-то лучше, – констатировал мистер Бладхёрст, а юрист прошептал:
– Вы поздравляете меня с тем, что теперь я монстр, проклятое страшилище? Лишённое счастья иметь семью, ходить в церковь, гулять под солнцем?
– А что нам остаётся делать? – сказал гость, ничуть не обидевшись. – Вы не выбирали свою судьбу. У каждого из нас своя история – трагическая, грустная, иногда нелепая, но никогда не смешная или забавная. Однако я вас утомил…
Мистер Бладхёрст поднялся и достал из кармана бутылочку с тёмно-красной жидкостью и визитную карточку.
– Вот ваше лекарство, мистер Найтингейл. Вам сразу станет лучше. Этого хватит на пару дней, потом вопрос с вашим пропитанием будет решён. Найти меня можно через клуб «Гораций». Теперь прошу извинить, друзья ожидают меня в театре.
– А если я принципиально не стану пить кровь?
– А если принципиально, молодой человек… – ответил Бладхёрст. – Жажда скоро начнёт сводить вас с ума. И вы превратитесь именно в то кровожадное чудовище, которым боитесь стать. Я слышал у вас есть очаровательная невеста… обезумевший вампир не видит разницы между родными людьми и незнакомцами.
Когда старый вампир ушёл, Дэниэл немного полежал, собираясь с силами и мыслями. Потом он кое-как дотянулся до комода, на котором Бладхёрст оставил бутылочку с кровью. Открыл, понюхал и едва удержал позыв дурноты. Но если это и правда может помочь ему… Сделал глоток, с отвращением продавливая жидкость в горло. Его моментально вырвало, и вместо облегчения на юриста обрушился новый приступ боли. Он закатил бутылочку под кровать и позвал хозяйку.
Вбежавшая миссис Стилтон заохала:
– Ох, бедный мой мистер Найтингейл, да что же это делается! Сколько же содрал с вас этот шарлатан в белом халате, а вам все не лучше.
Тут она глянула в сторону, и её лицо исказилось выражением ужаса и гадливости:
– Аааааа! Мерзость какая!!!
Удивлённый Дэниэл посмотрел в ту же сторону: под столом сидела жирная серая крыса и забавно водила розовым носом из стороны в сторону. Найтингейл почти физически ощутил волны страха и отвращения, исходившие от миссис Стилтон. И боль отступила. Он почувствовал блаженство, словно на его измученное тело пролился целительный бальзам. И голод. Только хотелось вовсе не стакан крови, а баранью отбивную с зелёным горошком.
***
На следующее утро Дэниэл чувствовал себя совершенно здоровым. Он наконец-то встал с постели и даже прогулялся с Люси по парку. Но после полудня на юриста стала опускаться знакомая пелена боли. Найтингейл проводил Люси домой и медленно пошёл по улице, обдумывая, что делать. Идея поймать крысу и напугать миссис Стилтон не показалась ему привлекательной. Немного поколебавшись, он взял кэб и поехал на Хайгейтское кладбище.
Несколько часов бродил он среди могил, подходил к похоронным процессиям, жадно принюхиваясь, не мелькнёт ли где подходящая для подпитки эмоция. По большей части было не то: скорбь, горе, где-то попалась злобная радость, скука. Было немного страха, но в основном люди на кладбище чувствовали себя в безопасности. До позднего вечера Дэниэл ходил по кладбищу. Сил он немного набрался, но определённо нужно было придумать другой способ поддерживать в себе жизнь. А что же со способностями? Дэниэл подпрыгнул и легко перелетел через несколько могил. Потом задумчиво посмотрел на трёхметровых забор, окружающий кладбище, подпрыгнул и играючи перемахнул через ограду. Если бы юрист не был так сосредоточен, наверное, он бы увидел вытаращенные глаза и разинутый в удивлении рот запоздавшего прохожего, стоявшего на соседней дорожке.
На впечатляющий прыжок ушли почти все с таким трудом собранные силы. Тяжело выдохнув, Дэниэл поплёлся по улице. Редкие прохожие косились на него, но никто ничего не говорил. Вдруг он уловил сильный, хоть и тщательно подавляемый страх. В тени домов в переулке напротив мелкими, суетливыми шагами скользила невысокая фигурка девушки. Она не боялась чего-то конкретного, ей было просто страшно идти одной так поздно.
Найтингейл почувствовал, как мысли стали расплываться, он ощутил себя хищником, почуявшим добычу. Он бесшумно метнулся в переулок вслед за девушкой. Глаза юриста сверкнули синим огнём, пальцы рук вытягивались, ногти росли, превращаясь в длинные, острые когти. Он набросился на девушку со спины и рванул плащ с её плеч. Жертва сдавленно пискнула и повалилась на дорогу. Рыча, он катал её по земле, грубо ощупывал её лицо, руки, стараясь довести её ужас и отвращение до предела. Девушка громко закричала и забилась в его руках. Вдали послышался топот и свистки полицейских. Дэниэл вскочил, в несколько прыжков пересёк переулок и скрылся в ночном тумане.
Он нёсся по пустынным улицам, перескакивая через ограждения, весь охваченный чем-то вроде эйфории. Найтингейл чувствовал себя всесильным, полным энергии, и это чувство превосходства над всем и вся опьяняло.
***
«Ужасное происшествие близ Хайгейта! Горничная миссис Лавендер подверглась нападению неизвестного прыгающего монстра!»
Дэниэл вздохнул, отложил газету, но потом принялся читать дальше: «…ужасные когти, изо рта изрыгалось пламя». Да уж горничной миссис Лавендер не откажешь в фантазии! Хотя несчастной перепуганной девушке и не то могло показаться… Юрист внимательно дочитал статью до конца и облегчённо выдохнул: во-первых, его жертва не пострадала, во-вторых, лица «прыгающего монстра» никто не разглядел.
Дэниэл бросил газеты на пол и глубоко задумался. Чтобы жить, ему нужен страх и отвращение окружающих, а не кровь, как остальным вампирам. Возможно, такие случаи уже бывали, и община поможет ему. Мистер Бладхёрст обещал поддержку на первых порах. Юрист покрутил в руках маленький желтоватый конверт, запечатанный сургучом с оттиском в виде поникшей розы. Письмо пришло с утренней почтой. Внутри лежало приглашение:
«Уважаемый мистер Найтингейл! Клуб «Гораций» и его председатель Томас Дж. Бладхёрст имеют честь пригласить вас на внеплановую ассамблею нашего общества сегодня в десять часов после полудня. Предполагается решение общих и индивидуальных вопросов, бал и праздничный ужин. Джентльменам рекомендуется фрак, леди – вечерние туалеты. Вход со стороны Мэдисон-стрит только по приглашениям».
Дэниэл попросил миссис Стилтон почистить его фрак, и ровно в десять вечера стоял перед низенькой невзрачной дверью. Клуб «Гораций» официально объединял собой любителей бриджа, которые обычно заходили в клуб с помпезно оформленного парадного входа, смотревшего на залитый светом газовых фонарей проспект. Но сегодня на резных дубовых дверях висела табличка, сообщающая, что клуб закрыт ввиду обвалившегося потолка в центральной гостиной. Однако возле задней двери, выходившей на почти неосвещённую Мэдисон-стрит, время от времени останавливались кэбы или кареты, из которых бесшумно выходили джентльмены в элегантных пальто и дамы в накидках поверх роскошных платьев.
Найтингейл открыл дверь и вошёл в крохотную полутёмную переднюю. Важный лакей поклонился ему и сказал:
– Добрый вечер, сэр. Позвольте ваше приглашение.
Дэниэл показал лакею письмо, тот распахнул перед ним следующую дверь. Там было небольшое фойе, залитое приглушённым светом, мягко звучала музыка, откуда-то сбоку доносилось жужжание голосов. Ещё один лакей почтительно принял у Дэниэла пальто и шляпу и указал вправо:
– Пожалуйте туда, сэр. Гости ещё собираются.
Дэниэл направился к высоким дубовым дверям, украшенным резьбой и позолотой. За ними оказался просторный зал, освещённый множеством свечей, в котором находилось около двух дюжин посетителей. Как только юрист вошёл, к нему тут же подошёл мистер Бладхёрст.
– Вот и вы, мой друг! Очень рад вас видеть.
– Сэр, мне нужно…
– Понимаю, вы растеряны, но прошу вас не волноваться. Это обычная процедура. Сначала я представлю вас членам нашего общества. Это важно, так как мы помогаем друг другу и не приемлем дикарство. Кстати, сегодня будет несколько вопросов на данную тему. И позже мы с вами обсудим правила, которые вы будете обязаны соблюдать.
В этот момент в залу вошли ещё двое посетителей и мистер Бладхёрст, извинившись, поспешил к ним. Дэниэл вздохнул, взял с подноса проходящего официанта бокал красного вина и сделал глоток. Тошнотворный вкус он ощутил не сразу, только горло сжалось, не желая пропускать дальше «изысканный» вампирский напиток. Коктейль из выдержанной слегка загустевшей крови и красного испанского вина с веточкой розмарина. На Дэниэла стали удивлённо оглядываться. Он быстро поставил бокал на поднос с пустой посудой и, прижав ко рту носовой платок, осторожно выскользнул из зала.
Откашлявшись, он растерянно огляделся. Вышколенный лакей понятливо указал ему в коридор слева от лестницы. Там оказалась туалетная комната. Прополоскав рот и умывшись от выступивших от кашля слёз, юрист почувствовал себя гораздо лучше. И тут его обострившееся в последнее время чутьё уловило то, от чего он подобрался и сосредоточился – отч ётливый запах страха, почти паники.
Выйдя из туалетной комнаты, Найтингейл пошёл вглубь коридора. В самом конце прохода оказалась дверь с окошком. Именно оттуда волнами рвался страх, слышались сдерживаемые рыдания и тихий мужской голос. Дэниэл тихонько приоткрыл окошко и заглянул в комнату. Она была почти пустой. На грубой деревянной скамье сидели юноша и девушка – на вид почти совсем дети.
Девушка жалобно всхлипывала, а её собеседник явно в чём-то убеждал её быстрым срывающимся полушёпотом. Дэниэл негромко кашлянул, мужчина поднял на него глаза и подозрительно спросил:
– А вы ещё кто?
Голос у него был приятный – немного подрагивающий юношеский тенорок. Дэниэл немного смутился, но пояснил:
– Видите ли, я здесь в первый раз. Случайно набрёл на эту дверь. Вы можете мне объяснить, что тут происходит.
– Вы тот самый юрист, которого укусил Полоумный Вилли? – поднял брови юноша, и Дэниэл кивнул. – Да, наш суд предполагается как раз после вашего посвящения.
– Суд? Не понимаю… – прошептал юрист. – Вы так молоды, что вы могли такого натворить?
Юноша грустно улыбнулся и крепче прижал к себе девушку. Посмотрев на нее повнимательнее Дэниэл, понял, что ей, в сущности, не более пятнадцати-шестнадцати лет. Трогательные рыжеватые кудряшки обрамляли премилое бледное личико, на котором виднелась россыпь веснушек.
– Меня зовут Джейкоб Корнвуд, а это моя сестра Эмили. – начал рассказывать юноша. —Я стал вампиром три года назад. Вам, мистер Найтингейл сегодня расскажут: община строго ограничивает свою численность, иначе в Лондоне начался бы шквал кровавых убийств. Это значит, что охота контролируется, и нам запрещено обращать людей в вампиров. Но если вампир принёс общине пользу, заслужил, так сказать, это право, ему может быть позволено обратить одного человека. Так обратили меня… В прошлом году нас с родителями сразила тяжёлая инфлюэнца. Эмили была в пансионе. Наши родители умерли, и меня ждала такая же участь. Наш семейный врач – уважаемый член общины вампиров – был одинок и предложил мне обращение. Я не мог оставить сестру одну, поэтому согласился. А полгода назад Эмили заболела, и её болезнь протекала гораздо тяжелее и быстрее, чем моя. Доктора сказали, что надежды нет, как и времени. Я обезумел. Сначала пытался найти кого-нибудь из старых членов общины, чтобы кто-то из них обратил Эмили, взамен на моё служение. Но никто не соглашался. И тогда…
– Тогда вы нарушили правила и сами обратили свою сестру, – закончил Дэниэл.
– Именно так, – кивнул юноша. – Я хотел скрыть это от общины, а потом, заслужив право, представить сестру, как новообращённую. Но мне не удалось сохранить тайну, и теперь я должен понести наказание.
– Но что они с вами… – начал было Дэниэл, но тут в коридоре раздались шаги, и к двери приблизились трое мужчин в элегантных смокингах, на лацканах которых блестели крошечные рубиново-красные кинжалы.
– Мистер Найтингейл? – обратился к юристу один из них – худощавый брюнет с мефистофельски закрученными усами. – Вам нельзя здесь быть. Возвращайтесь наверх.
– Куда вы их ведёте? – спросил было Дэниэл, но его решительно отодвинули в сторону и мягко, но весьма настойчиво подтолкнули к выходу из коридора.
Он услышал, как приглушённо ахнула девушка и выругался Джейкоб.
***
– … Принимая во внимание серьёзность проступка, я прошу у Совета общины самого строгого наказания для Джейкоба Корнвуда. Его же сестра Эмили будет принята в общину на общих основаниях, – чопорно закончил обвинитель – тот самый брюнет с экстравагантными усами, который приходил за пленниками. В душном зале стало совсем тихо: смолкли перешёптывания, было слышно только потрескивание свечей в высоких бронзовых канделябрах.
Джейкоб Корнвуд, стоящий посередине, вздрогнул и опустил голову. Его сестра, которая стояла рядом выкрикнула срывающимся голосом:
– Что это значит, Джейкоб? Что они с тобой сделают?
– Не переживай, Эмили. Моя вина, что не смог сохранить нашу тайну. Главное – ты будешь жить, – тихо сказал её брат.
Со своего места поднялся мистер Бладхёрст.
– Благодарю вас, Бэзил, – кивнул он брюнету. – Ваши слова, безусловно, справедливы. Однако мы не можем не принять во внимание смягчающие обстоятельства. Нам понятно желание мистера Корнвуда спасти от смерти это очаровательное дитя.
Мистер Бладхёрст приблизился к Эмили и взял её за подбородок, проведя пальцами по гладкой щеке. Девушка дёрнулась, и Дэниэл ощутил рванувшуюся от неё сильную волну страха и омерзения. Старый вампир высокомерно хмыкнул и продолжил:
– Я считаю, что мы должны сохранить жизнь мистеру Корнвуду и заменить казнь заключением лет на пять с особыми условиями.
По залу пронёсся лёгкий шорох то ли вздохов, то ли смешков.
Эмили с надеждой посмотрела на брата:
– Джейкоб, пять лет – это не так уж много, я дождусь тебя, и мы снова…
Но юноша почему-то молчал, стиснув зубы. На белом высоком лбу выступили капли пота. Потом, словно очнувшись, он слабо улыбнулся сестре:
– Да, Эмили, конечно. Поезжай на ферму с миссис О`Доннел, как мы и хотели. И помни, я тебя люблю и ни о чём не жалею!
Джейкоба увели, Эмили оттеснили в сторону. Мистер Бладхёрст с широкой улыбкой повернулся к Дэниэлу:
– Ну а теперь к приятной части нашего вечера. Дамы и господа, разрешите представить вам нового члена нашей общины – мистера Дэниэла Найтингейла.
Присутствующие зааплодировали. Мистер Бладхёрст под водил Дэниэла к каждому из гостей и церемонно представлял его им. В глазах Дэниэла смешались лица, натянутые, чуть высокомерные улыбки, блеск украшений. Неприятный усатый Бэзил оказался главой так называемой «полиции общины», следящей за соблюдением правил. Вопросами питания членов общины, которые не могли или не желали охотиться ведал дородный доктор Суонн. Разрешения на охоту выдавал мистер Олсоп, в котором Дэниэл с удивлением узнал одного из богатейших судовладельцев Лондона. Эти достойные господа наряду с мистером Бладхёрстом составляли Совет старших.
– Помните, мистер Найтингейл, хоть и по воле случая, но вы теперь принадлежите к высшему обществу в истинном смысле этого слова, – чопорно сказал мистер Бладхёрст. – К вечным, посвящённым, сильным и мудрым. В наших рядах нет месту разнузданным плебейским страстям, достоинство и избранность – вот на чём зиждется наша жизнь.
– А теперь, – мистер Бладхёрст сделал эффектную паузу, – вы принесёте клятву.
Ему подали желтоватый свиток, и глава лондонских вампиров принялся читать:
– Поддерживать чистоту, нерушимость рядов лондонского общества вампиров… Клянусь!
– Неукоснительно выполнять волю Совета Старших…
– Соблюдать тайну существования общества и интересы его членов…
– Без сопротивления подвергнуться наказанию, если по моей вине будет нарушено хоть одно правило.
Дэниэл послушно повторял «Клянусь» после каждой фразы старого вампира. Казалось, он должен был бы испытывать страх или благоговение, но вместо этого Дэниэл никак не мог отделать от ощущения неловкости, стыда, будто он участвовал в чём-то непристойном. После того, как список был прочитан полностью, мистер Бладхёрст хлопнул в ладоши, заиграла музыка, и по залу снова заскользили ловкие официанты, обнося присутствующих изысканными вампирскими напитками.
Глава вампирского клуба приятно улыбнулся Дэниэлу, взял с подноса два бокала, наполненных тёмно-вишнёвой густой жидкостью и протянул один юристу:
– Поздравляю вас, мистер Найтингейл! В сегодняшнего вечера вы можете рассчитывать на помощь и поддержку общины. Только умоляю вас, будьте осмотрительны: не доводите себя до голода, чтобы нам не пришлось поступать с вами, как с Вилли.
– Я думал, что его просто заперли в м-м-м… специализированной лечебнице, – с недоуменно сказал Дэниэл.
– Поначалу да, – спокойно ответил Бладхёрст, – но потом мы позаботились о том, чтобы Вилли никому больше не причинил неудобств. Сумасшедший вампир, знаете ли, не способствует репутации. И к тому же нужно учитывать незапланированный расход, мы бережём нашу питательную среду.
Дэниэла слегка передёрнуло от равнодушно-презрительного тона старого вампира, но он отогнал неприятные мысли и сказал:
– Мистер Бладхёрст, видите ли, у меня есть некоторая проблема….
***
– Н-дааа, – уныло протянул глава вампирского клуба, – какое неожиданное и неприятное осложнение.
Найтингейл и Бладхёрст сидели в креслах в углу залы, расположенных так, чтобы никто из прочих гостей не мог их услышать. Старый вампир сидел, удобно опираясь о высокую мягкую спинку, Дэниэл же нервно ёрзал на краешке своего кресла.
– Такие случаи весьма редки, если не сказать уникальны. Но вы меня не шокировали. Надо сказать, что нам ещё повезло, мистер Найтингейл, – с лёгкой иронией продолжил Бладхёрст. – Лет двести назад один из новообращённых вампиров мог питаться только мозговым веществом. Тогда и порядка, конечно, было меньше, но тот случай во многом предопределил нашу политику относительно уро… то есть сбоев при обращении. Вы, к счастью, собраны и адекватны, поэтому я повторю свою просьбу – будьте осмотрительны и постарайтесь пореже охотиться в черте города. Если этот самый «прыгающий монстр» будет появляться в разных местах, больше шансов, что значительная часть людей сочтёт это газетной сплетней или некой мистификацией. Я обговорю этот вопрос с членами Совета, но, думаю, пока вы благоразумны, вам нечего опасаться.
