Елена Чипакова
Слушая шёпот тумана. Часть первая
Внезапно за окном мелькнуло что-то светлое и раздался громкий шорох, будто в распахнутую створку врезалась ночная птица. Доктор Хаксли нервно покосился на силуэт на кладбище и распорядился, чтобы проверили, что там происходит.
Двое учителей и пара старших ребят пошли к церкви. Могила в углу кладбища была разрыта. Рядом лежал длинный свёрток и несколько маленьких. Из длинного свёртка выглядывали залепленные землёй кончики изящных туфель на небольших каблучках. Услышав шаги, человек обернулся и выронил лопату. Это был учитель математики мистер Хэйвуд.
***
На допросе в полиции полностью сломленный изобличённый преступник во всём сознался. Он был до исступления влюблён в Шарлотту Уитмор. Девушка поначалу отвечала ему, так как жизнь в доме старого скряги и самодура Санхейла, действительно, была несладкой. Но привязанность Хэйвуда стала одержимостью, и испуганная Шарлотта во время последнего их объяснения отказалась становится его женой.
– Я… я просто… хотел убедить её, – рыдал Хэйвуд. – Только я должен был стать её мужем. Она же моя. Она просто ошиблась. Я не мог её отпустить. Я обнял её, прижал к себе, она почти не сопротивлялась. Клянусь, я просто её обнимал, а потом… Она перестала дышать.
Вещи и тело несчастной Шарлотты он спрятал в могиле Матильды Лотман. Когда ребята принесли дневник, а Томми обронил пару слов о кладбище, Хэйвуд запаниковал. Он решил подстроить несчастный случай с утечкой газа из-за сломанной заслонки и перепрятать тело.
Джоржд, Ларри и Томми болели недолго, так как не успели сильно отравиться. И уже через неделю стояли втроём у свежей могилы с табличкой «Шарлотта Уитмор. R.I.P.» Ребята держали в руках по солнечно-жёлтой розе из школьного розария, которые они взяли с разрешения директора.
– Как думаете, нашей Белой леди теперь хорошо? – спросил Томми.
– Конечно, – отозвались непривычно серьёзные близнецы. – Её похоронили по-христиански, и Хэйвуд, конечно же, за всё поплатится. Это справедливо.
И в тишине погожего дня еле слышно нежно прозвенел колокольчик.
Призрачный дилижанс
В голове шумело, сознание словно бы заволокло липким серым туманом. Грудь сдавило, и воздух, казалось, с трудом проникает в лёгкие. Миранда как слепая повела рукой перед собой, с некоторым удивлением отметив, что так и сжимает в пальцах утреннюю газету.
«Английский лорд погиб в Америке! Геройская кончина наследника титула!» – визжала надпись размером почти в половину первой страницы. Девушка ещё раз тупо поднесла газету к глазам, в иррациональной надежде, что ошиблась, что не так поняла, что речь идёт вовсе не о нём, не о её Саймоне.
Буквы прыгали и расплывались в глазах. «Нападение на дилижанс… Спас двоих детей… Убит бандитами в перестрелке…». Миранда зажмурилась: это просто кошмарный сон, ничего этого нет, она откроет глаза и…
– Мисс Стоун, как же это? Саймон… умер?
Тихий детский голосок, будто хлёсткая пощёчина, отрезвил её. Туман рассеялся, вернулись звуки и осознание того, что она не единственная, чья жизнь навсегда раскололась напополам. Миранда повернула голову: на неё смотрели полные слёз огромные тёмные глаза воспитанницы. Дженни Дрэмптон было всего десять. Её мать умерла родами, когда малышке было четыре года, а новорождённая сестрёнка прожила около недели. Отец через полгода скончался от тяжёлой пневмонии. Девочка с младенчества была на попечении бабушки и старшего брата, ставшего для неё и родителем, и наставником, и лучшим другом.
Миранда опустилась на пол и прижала к себе девочку, гладя её по тёмно-русым локонам. Люси прижалась к гувернантке и заплакала – жалобно, тоскливо и почти беззвучно. Миранда посмотрела через плечо Дженни и увидела экономку, миссис Кросс и няню Софи, которые растерянно переминались с ноги на ногу. По их добрым расстроенным лицам текли слёзы.
– Мисс Стоун, – тихо сказала экономка. – Сегодня пришло письмо от леди Гонории. Она возвращается завтра после полудня. Теперь ведь…
Миранда кивнула. Дженни в её объятиях сжалась и заплакала ещё сильнее. Она очень боялась свою строгую и надменную бабушку.
***
– До меня дошли слухи, – ровно вещала леди Гонория, – о некоторых ваших… заблуждениях относительно намерений моего внука. Так вот, юная леди, спешу вас уверить, что любые ваши притязания будут отвергнуты. Саймон… был… очень учтивым джентльменом, и, если вам показалось, что его отношения с вами выходят за рамки простой вежливости между работодателем и наёмной гувернанткой, это не более чем ваши фантазии.
– Как вы можете об этом судить? – потрясённо проговорила Миранда.
– И теперь, мисс Стоун, – тем же ледяным тоном выплюнула пожилая леди, – ваше присутствие в этом доме становится крайне неуместным, так как в ваших услугах мы более не нуждаемся. Потрудитесь подыскать себе другое место. В дни… траура я бы предпочла, чтобы в моём доме не было посторонних.
Почтенная дама окончила свою речь, перемежающуюся глубокими вздохами, и замерла в высоком кресле, словно окаменевшая. Надменное лицо, испещрённое сетью морщин, стало совершенно неподвижным, а высокий белый воротничок кружевной блузки, заколотый камеей, казался мраморным.
– А как же Дженни? – с трудом разлепив дрожащие губы, прошептала Миранда.
– Вас это не касается. Но извольте: Дженнифер поедет в пансион. Саймон всегда потакал её капризам. А я не буду.
Больше всего на свете в этот миг Миранда боялась расплакаться. И дело было вовсе не в оскорбительной манере выражений леди Гонории и не в страхе за своё будущее. Ей было всё равно.
– Я завтра же покину Блэкберри Хилл. Я…, – сказала девушка и осеклась, так как леди Дрэмптон метнула на неё вспыхнувший презрением и ненавистью взгляд.
– Вы меня очень обяжете, мисс, – возвысив голос отчеканила леди Гонория, – если перестанете делать вид, что не понимаете меня! Вы уедете из моего дома немедленно! Здесь нет теперь никого, кому вы сможете морочить голову. Я решительно настроена оградить мою единственную внучку от влияния особы, подобной вам.
– Миледи, вы оскорбляете меня совершенно несправедливо…
– Неужели?! – саркастично выгнула бровь леди Гонория. – Пронырливая нищенка, прикинувшись святой невинностью, вознамерилась прибрать к рукам наследника одной из благороднейших фамилий Великобритании. Я намеренно говорю прямо, чтобы вы поняли: никакие ваши слова не изменят моего мнения. Через час вас не должно быть в Блэкберри-Хилл.
– Миледи, – ещё тише проговорила Миранда, стараясь сдержать дрожь в голосе, – на дворе вечер. Завтра на рассвете…
– Немедленно! – почти взвизгнула леди Дрэмптон и прикрыла платком рот.
Мисс Стоун горько усмехнулась и нарочито неспеша вышла из гостиной. Поднявшись в свою комнату, она некоторое время постояла у окна, рассеянно обводя невидящим взглядом территорию фамильного поместья Дрэмптонов. Лёгкие осенние сумерки уже плескались в воздухе, вдали темнел почти правильный овал небольшого пруда. Красивые аллеи платанов перемежались ухоженными островками ежевичных кустов.
С каким трепетом и радостью она приехала сюда около десяти месяцев назад. Такое место для юной гувернантки было просто вершиной желаемого! Молодой лорд Саймон Дрэмптон слыл в обществе джентльменом со странностями. Он был чересчур серьёзен и сдержан в общении для своих двадцати шести лет, редко принимал приглашения на балы, избегал карточных игр и пирушек. Светские барышни, словно мотыльки летели на сияние его богатства и титула, но ни одной их них не удалось добиться от него ничего, кроме безукоризненной вежливости и дежурной любезности.
Стук в дверь заставил её слегка вздрогнуть. «Войдите», – просипела Миранда. В комнату вошла миссис Кросс и немного неловко начала:
– Простите, мисс, что вмешиваюсь. Миледи сказала, что вы уезжаете прямо сейчас. Вот ваше жалованье. И… Боже милостивый! Она запретила Джону везти вас в Ламбтон. Сказала, что… Но он всё равно вас отвезёт, вы не думайте!
Миранда покачала головой: вот и леди Дрэмптон опустилась до мелких пакостей.
– Не тревожьтесь, миссис Кросс. Тут всего две мили. Я вполне дойду пешком и переночую в «Короне». Это мелочь, и не стоит Джону рисковать расположением хозяйки. Только вот вещи…
– За багаж вы не тревожьтесь мисс! – зачастила экономка. – Я заберу его в свою комнату и отправлю с кучером, как только будет поручение в город.
– Спасибо, миссис Кросс, – улыбнулась Миранда.
Добрая женщина кивнула ей и, уже уходя, сказала:
– Мы все горюем по мистеру Саймону. Но я даже представить не могу, каково вам, мисс. Мы были бы рады видеть вас хозяйкой дома, вы настоящая леди. Позвольте пожелать вам найти своё счастье. Вы ведь так молоды.
Не успела экономка выйти, в комнату проскользнула Дженни и бросилась Миранде на шею.
– Мисс Стоун, я не хочу, чтобы вы уезжали. Бабушка говорит о вас ужасные вещи, но это всё неправда. Я ведь знаю. И Саймон… Теперь она отправит меня в пансион, и мы больше никогда не увидимся!
Миранда серьёзно и ласково посмотрела в заплаканное личико и сказала:
– Мы обязательно увидимся, Дженни. Помнишь тот адрес в Лондоне? Там, где до востребования? Как только окажешься в школе, напиши мне, и я приеду тебя навестить.
Девочка кивнула. В комнату заглянула няня Софи:
– Мисс Дженни, леди Гонория велела сегодня идти спать пораньше.
Дженни ещё раз обняла гувернантку и вышла.
Миранда собрала вещи. В лёгкий саквояж положила лишь необходимое: смену белья, туалетные принадлежности. Должно хватить на пару дней. Девушка накинула плащ, надела шляпку, немного удивляясь собственному спокойствию и деловитости. Что-то держало её, не позволяя поддаться горю. Ей хотелось упасть на пол, завыть, зарыдать. Может, тогда этот ледяной обруч, сковавший её грудь, лопнет, и она снова сможет свободно дышать. Но нет… Он бы огорчился, увидев её такой. Она не будет его огорчать.
Миранда спустилась вниз и к горлу подкатил ком. Она успела полюбить Блэкберри-Хилл. Малую гостиную, в которой всегда пахло розами, стоящими в больших фарфоровых вазах, библиотеку, с её огромными шкафами, заставленными богатой коллекцией книг. Каждый сантиметр этого дома ещё дышал памятью о своём хозяине. Дом был его отражением: неяркий, уютный, щедрый на любовь и тепло.
«Интересно, а Блэкберри-Хилл понимает, что Саймона больше нет?», – растерянно подумала девушка. Потом она робко бросила взгляд на дверь кабинета. Там они впервые встретились: Миранда вспомнила правильные, немного холодные черты его лица, шапка слегка вьющихся каштановых волос и удивительно яркие тёмные глаза, в которых вспыхивали тёплые золотистые искорки. Вспомнила, как тогда её затопило удивительное чувство инстинктивной и необъяснимой приязни к пока незнакомому, в общем, человеку. По телу снова пробежала волна слабости, словно горе, увидев лазейку, решило нанести коварный удар под дых и лишить последних сил. Миранда испугалась, что упадёт в обморок, и торопливо вышла из дома. Нельзя поддаваться.
***
Парк Блэкберри-Хилла остался позади. Дорога к городу вилась между пастбищ. К счастью, дождя давно не было, и, по крайней мере, не приходилось пробираться по грязи. Звёзд почти не было видно. Из-за рваных туч воровато выглядывал рожок луны. В низинах скапливался туман, и Миранде казалось, что темнота и мутная хмарь наступают с каждым её шагом, словно она погружается на дно пропасти.
Огни Ламбтона выпрыгнули перед ней, будто разбойники из-за угла. Осталось пройти не более пары сотен метров, и она уже будет на окраине города. Миранда покрепче стиснула ручку саквояжа и зашагала быстрее.
У тёмных складов, мимо которых ей нужно было пройти, было шумно: хриплые крики, непристойные шутки и грубый хохот ночью казались особенно громкими. Несколько извозчиков и мастеровых шумно пропивали дневной заработок. Миранда попыталась ступать потише, чтобы незаметно прошмыгнуть неприятный участок пути. Но как раз в тот момент, когда она оказалась под газовым фонарём, один из гуляк обернулся. Миранда просто-таки кожей ощутила тяжёлые липкие взгляды.
– Ба-а-рыш…ня!.. ик!
– Залетай к нам на огонёк птичка!
Миранда ускорила шаг, но её догнали в два счёта и схватили за полу плаща.
– Чего боишься, малы-ы-ы-ы-шка… – с пьяной фальшивой лаской протянул заросший щетиной верзила, окатив девушку запахом дешёвого виски. – Ночь холодна-а-а… А мы согреем.
Остальные трое или четверо его товарищей разразились улюлюканьем и свистом.
– А что это тут у нас?
Кто-то из пьяниц рванул из её рук саквояж.
– Что молчишь, краля? Нехороши? Не про нашу честь?!
Верзила снова захохотал и схватил девушку за подбородок.
– Было б на что смотреть! Пигалица тощая. Но я парень без претензий!
Миранда молчала, парализованная ужасом, она боялась, что, если издаст хоть звук, нападавшие разозлятся ещё сильнее. А так, может, хоть просто вещи отберут.
– А ну отойди от неё, скотина!
Грозный окрик, и внезапно какая-то сила расшвыряла мужчин в стороны. Подняв голову, девушка увидела двух мужчин, одного довольно молодого и второго, явно постарше, которые сильными пинками отгоняли от неё пьяниц. В стороне стояла карета, похожая на дилижанс, из которого выглядывала молодая женщина.
Гуляки разбежались. Старший из спасителей подобрал саквояж, брошенный нападавшими. Молодой мужчина подошёл к Миранде и встревоженно заглянул её в лицо:
– Мисс, с вами всё в порядке? Они вам не навредили?
– С-с-с-пасибо… вы появились очень вовремя, – прошелестела девушка. Измученное душевными переживаниями и длительной ходьбой тело сдалось, и Миранда потеряла сознание.
Очнулась она уже в карете. Над ней склонилась та сама женщина, которую Миранда видела у кареты. Она держала в руках флакон нюхательных солей.
– О, наконец-то вы очнулись! – проговорила она. – Какие негодяи! Как вас зовут, мисс?
– Миранда Стоун. Я так благодарна вам и вашим спутникам, что…
– Прошу вас, не стоит, – махнула рукой женщина. – Это не более чем совпадение. Джесмонд!
На зов в карету заглянул молодой мужчина.
– Мисс Стоун очнулась.
Приятное лицо с пышными русыми усами озарилось приветливой улыбкой:
– Мы рады, что с вами всё в порядке. Разрешите представится – Джесмонд Ридли. Это мой жена Дэйзи. А это…
Мужчина показал на своего старшего спутника, который вежливо снял шляпу.
– … это мой тесть, мистер Райс.
– Мы можем как-то вам помочь, мисс Стоун? – осведомился мистер Райс. У него были густые с проседью волосы и волевое, с резкими чертами лицо. – Может, отвезти вас куда-нибудь? Вам не стоит идти одной.
– Я и так никогда не смогу вам отплатить за вашу помощь, – робко сказала Миранда, – но, если кучер доставит меня к гостинице «Корона», этого будет более чем достаточно.
Мистер Ридли с улыбкой кивнул, поговорил с кучером и вместе с тестем вернулся в карету.
До гостиницы было недалеко. Уже через двадцать минут дилижанс остановился у её парадного входа. Миранда забрала свой саквояж и сердечно попрощалась с новыми знакомыми.
– Снова примите мою искреннюю благодарность, – сказала она. Миссис Ридли ласково ей улыбнулась и ответила:
– Это мы благодарны, дорогая.
И, стуча колёсами, карета покатила дальше. Девушка мотнула головой: последние слова Дэйзи показались ей непонятными.
Заспанный портье открыл ей дверь и проводил в скромную, но чистую и удобную комнату.
Помогая ей отнести вещи, мужчина полюбопытствовал:
– На чём вы приехали, мисс? Я не слышал стука колёс, а я всегда просыпаюсь, когда к гостинице подъезжает экипаж.
Миранда улыбнулась: наверняка, добряк преувеличивает чуткость своего сна. Но вслух она только сказала:
– На дилижансе. Я даже не знала, что здесь так поздно проезжает карета.
Портье удивлённо уставился на неё:
– Эм-м-м… Вы что-то путаете, мисс. Последний дилижанс проехал около трёх часов назад. Спокойной ночи, мисс.
***
За месяц до описываемых событий…
Лорд Дрэмптон возвращался в Чарлстон, меланхолично рассматривая окружающий пейзаж из окна экипажа. Позади были три месяца разъездов и напряжённых переговоров с хлопковыми плантаторами, с которыми он вёл дела. Теперь срочные дела в Америке закончены, и через два дня быстроходная «Принцесса София» унесёт его домой – к родным берегам Британии. Туда, где Блэкберри-Хилл, окружённый платанами и кустами ежевики, где милая сестрёнка Дженни и где она. Миранда Стоун. Его будущая жена. Саймон понимал, что английское общество и, в первую очередь, бабушка Гонория никогда не примут его выбор. Но его и так считают чудаком, и, кроме того, они с Мирандой и Дженни вполне могут уехать сюда, в Америку. Он любил Южную Каролину: тёплый климат, величественная красота гор. В местном обществе имеют значение лишь деньги. Миранда с её красотой и манерами, несомненно, будет звездой чарлстонских гостиных и бальных залов.
Он достал из кармана пиджака кожаный футляр с дагерротипным портретом. Изображение, конечно, не могло передать тёплое сияние кожи и россыпь золотистых веснушек на щеках. Но ясный и проницательный взгляд больших глаз фотограф уловил точно. В жизни они были ярко-голубыми, как небо в погожий день. Лорд Дрэмптон ощутил острый укол тоски и нетерпения. Он очень соскучился.
Его меланхоличные размышления прервали шум и крики. Возница резко остановил карету.
– Что там, Вилкинс?
– Бандиты, милорд! Грабят дилижанс!
Саймон выхватил из-под сиденья винтовку и выскользнул из экипажа, спрятавшись позади него. И вовремя: вокруг засвистели пули. Ругающийся Вилкинс со своим «винчестером» тоже присоединился к нему. Дрэмптон осторожно выглянул из-за кареты: за дилижансом гнались шестеро молодчиков с закрытыми платками лицами. Кто-то из экипажа метким выстрелом сбил одного из нападавших. На козлах повисло тело кучера. Перепуганные лошади, потерявшие твёрдую руку возницы, понесли. Саймон перерезал подпруги и вскочил на коня. Нужно было остановить дилижанс. Обезумевшие лошади несли карету прямо к крутому склону. Он видел, как один из пассажиров начал выбираться из экипажа, чтобы попытаться схватить поводья, но выстрел одного из грабителей убил его наповал. Саймон хлестнул коня. Бедное животное заржало и полетело стрелой. Буквально за тридцать метров до пропасти он нагнал дилижанс, перепрыгнул на козлы и резко натянул поводья. Тяжёлый экипаж завалился на бок. Саймон открыл дверцу и помог выбраться из дилижанса женщине, двум ребятишкам и молодому мужчине. Ещё один пассажир был мёртв. Женщина прижимала к себе детей и тряслась от ужаса.
– Благодарю вас, – коротко сказал мужчина и указал за спину Саймону. – Вы спасли нам жизнь, но, боюсь, теперь рискуете своей.
И, словно в подтверждение его слов, над ухом Саймона прожужжала пуля.
– Прячьтесь за карету!
Бандиты с гиканьем неслись к разбитому дилижансу. Новый союзник Дрэмптона откуда-то выудил винтовку и начал стрелять. Саймон последовал его примеру. Бандиты распределились и стали заходить с двух сторон, взяв импровизированную крепость в клещи. Саймон увидел, как пуля прошила плечо пассажира дилижанса, как отчаянно закричала женщина и неосторожно рванулась к нему. Шальная пуля попала ей в висок. Бок обожгло жуткой болью. Вдруг среди грохота выстрелов он различил топот множества копыт. Из-за леска выехал небольшой военный отряд, впереди которого мчался верный Вилкинс на второй лошади. Где он смог найти помощь?! Бандиты что-то закричали и развернули лошадей. Один из них обернулся и выстрелил. Вилкинс упал. Саймон почувствовал, как кровь заливает бок и упал на колени, заскрипел зубами, попытался встать, но неумолимый холод начал заливать его тело.
«Миранда… прости…»
***
Стоял хмурый октябрьский день. Миранда медленно брела по парку, рассматривая жёлтые листья под ногами. С неба срывались капли дождя, но девушку не обращала внимания. Вот уже два месяца она жила в Девоншире. В небольшую школу для девочек требовалась учительница французского языка. Уровень Миранды сочли удовлетворительным, и она с жаром принялась за работу, почти всё своё время посвящая девочкам. Пансион был скромным: в нём в основном учились дочери небогатых сельских джентльменов. Устроиться гувернанткой в респектабельную семью было невозможно без рекомендаций. А девушка могла себе представить, какую рекомендацию бы ей дала леди Гонория, если б Миранде вздумалось к ней обратиться. Однако в девонширской школе было хорошо: директрисе удалось создать дружескую, домашнюю атмосферу для учителей и воспитанниц, жизнь протекала спокойно, новости из столицы доходили с опозданием. Но бывшую гувернантку это устраивало: именно такая изолированная от шума и бурных событий жизнь ей была нужна, чтобы прийти в себя, залечить душевные раны, понять, как жить дальше. Днём она была безмятежно-спокойна с коллегами, приветлива и внимательна к ученицам, а частыми бессонными ночами кусала платок, стараясь не завыть от тоски, или сидела, тупо уставившись на огонёк свечи. Слёз не было. Саймон, Саймон…
Почувствовав, что ботинки немного промокли, Миранда решила вернуться. Из холла она направилась в гостиную, где был разведён камин. Там обычно коротали вечер обитательницы пансиона.
– А вот и она! – как-то преувеличенно радостно воскликнула директриса.
К Миранде бросилась девочка, до этого чинно сидевшая в кресле, в которой девушка с изумлением узнала Дженни.
– Мисс Стоун, мисс Стоун! Наконец-то мы вас нашли! Как же я соскучилась!
– Дженни? Но как?.. – с радостным недоумением спросила Миранда, обнимая бывшую воспитанницу.
– Ах, мисс Стоун, вы же, наверное, ещё ничего не знаете. Вот…
Дженни отступила в сторону, и Миранда увидела возле камина высокого мужчину, поднявшегося из другого кресла при её появлении. Девушке показалось, что сердце остановилось. Бледный, исхудавший, с запавшими щеками, но с такими же тёплыми золотыми искорками в глазах, на неё смотрел Саймон Дрэмптон. Миранда протянула к нему руки, просипела что-то невнятное. Ледяной обруч, сковывавший её грудь уже много недель, лопнул, и слёзы полились потоком. Саймон быстро пересёк комнату и, схватив её ладони, прижал их к своему лицу. Слова были не нужны.
***
После первого потрясения и радостной суеты её нежданные, но такие дорогие посетители пригласили её выпить чаю в гостинице, чтобы не стеснять и не смущать обитательниц пансиона.
–… Мы с ним оба были без сознания. Он, к сожалению, скончался через несколько дней. И кто-то в больнице, —представляете, Миранда! – что-то перепутал. И сказал, что умер англичанин. Я узнал, что меня считают умершим чуть ли не через месяц. Как только я пришёл в себя, я отплыл из Чарлстона почтовым пароходом. Я не стал писать письма, так как понял, что приеду в Англию одновременно с ними. Мне очень жаль, дорогая, что вам пришлось всё это пережить! И поведение леди Гонории… оно непростительно. Прошу вас…
– Саймон, – перебила она, глядя на него сияющими глазами. – Это всё неважно. Вы живы, вы здесь…
Она осеклась и смущённо посмотрела на Дженни, занятую заварными пирожными, и вдруг вспомнила:
– Бедные дети! Те, из дилижанса. Они, выходит, остались сиротами…
– Не тревожьтесь, с ними всё в порядке, если можно так сказать о тех, кто потерял сразу обоих родителей, – печально улыбнулся Саймон. – Их забрала бабушка, миссис Райс. Милейшая дама, и очень волевая. В тот день погиб её муж – мистер Райс, да ещё дочь и зять, мистер и миссис Ридли.
– Как вы сказали?! – потрясённо спросила Миранда.
– Да вот, – лорд Дрэмптон вытащил из внутреннего кармана свернутую газету. – Это вчерашняя «Таймс». Здесь все подробности.
Девушка с трепетом смотрела на фотографии, приведённые в статье. На одной, явно свадебной фотографии, приветливо улыбались Дэйзи и Джесмонд Ридли. Со второй строго взирал мистер Райс – её второй спаситель в ту кошмарную ночь в Ламбтоне. Глаза Миранды наполнились слезами. Саймон тоже посмотрел на изображения погибшей семьи и тихо произнёс:
– Мне так жаль, что я не смог их спасти…
Девушка улыбнулась и, уже не обращая внимания ни на кого, на мгновение прижала к губам его руку:
– Вы лучший из людей, Саймон.
А в голове рефреном повторялись слова Дэйзи Ридли:
«Это мы благодарны, дорогая…»
