Елена Прибыльцова
Украденное счастье
Закутавшись в свою белоснежную шаль, Элиза ненадолго вышла на балкон. Ещё одно туманное утро наводило на девушку тоску. Служанка принесла горячее молоко и сдобную булку, и Элиза поспешила вернуться в комнату. Леди Кэтлин, навестившая проснувшуюся племянницу, поцеловала девушку, убедилась, что жара у неё нет.
– Я прекрасно себя чувствую, – подтвердила Элиза.
– Тебя ждёт сюрприз. Спускайся скорее к завтраку, – загадочно улыбнулась Кэтлин.
Будь у девушки больше сил, она несомненно побежала бы навстречу и бросилась бы на шею Андре, встречавшему её в дверях столовой.
– Когда вы успели вернуться, Андре? – радостно спросила она.
Брийон склонился поцеловать её руку.
– Я вернулся вчера.
– И не зашли известить меня?
– Уже было слишком поздно, чтобы я осмелился беспокоить вас.
– Даже если бы вы разбудили меня, Андре, я была бы рада видеть вас. Умоляю, скажите, что у вас есть новости для меня!
– Я расскажу всё, что мне удалось узнать, – успел пообещать Андре.
Но разговаривать им пришлось, конечно же, в присутствии леди Кэтлин.
– Так вы разыскали леди Сьюзен, Андре? – поспешила спросить Элиза, и Брийон кивнул в подтверждение. – О, я должна её увидеть и поговорить с ней!
– Не торопитесь, юная леди! Ты едва оправилась от болезни! Не может быть и речи о поездке! – возразила Кэтлин.
– Но, тётушка! Я должна! – вспыхнула Элиза. – Я должна вернуть ей вещь, которая принадлежала ей, и сообщить, что её сын жив!
– Напиши это всё в письме, а маркиз передаст ей.
– Но речь идёт о её сыне, – настаивала девушка. – Я должна сообщить это лично. Андре! Речь идёт о Джеке!
– Я вас не понимаю, Элиза.
– Он граф Давенпорт.
– Вы не говорили мне…
В его голосе явно слышался упрёк.
– Но я согласен с леди Стэнтон. Поездка пойдёт вам во вред.
– Я должна поехать!
– Что ж, решим это чуть позже, Бэсси, – уступила Кэтлин.
Элиза благодарно улыбнулась ей. Но взглянув на задумавшегося Андре, испытала чувство вины за то, что не сказала правду сразу. Неужели она не доверяла ему?
– Маркиз так любит тебя! – сказала ей Кэтлин чуть позже наедине. – Пылинки с тебя сдувать готов! И так тебе предан.
– Тётушка!
– О, да ты ведь знаешь об этом! Неужели тебе не жаль его?
– Я знаю о его чувствах. И не могу ответить ему взаимностью.
– Будь у него хотя бы небольшое состояние и постоянный доход, он был бы прекрасной партией для тебя. Но ведь состояние можно и нажить.
– Моим мужем будет только отец моего ребёнка. Никого другого я никогда не полюблю. Не уговаривайте меня, тётушка, – испуганно качая головой, говорила девушка. – Андре навсегда будет только моим другом.
– Дружба – прекрасная основа для брака! Поверь мне, Бэсси! – пыталась настаивать Кэтлин.
Но уже спустя минуту ей пришлось успокаивать плачущую навзрыд девушку.
Глава 20
Элиза добилась своего и готовилась к отъезду. Новые платья, сшитые за это время, и всевозможные аксессуары, купленные в эти дни, были аккуратно сложены в дорожный сундук.
– Мне бы следовало ехать с тобой, – сомневалась леди Кэтлин.
– Со мной едет Андре, – почти беззаботно отвечала Элиза.
– Я буду волноваться за тебя, Бэсси.
– Всё будет хорошо, – уже серьёзно повторяла девушка.
Элиза ни за что на свете не призналась бы, что и ей немного страшно, что новое путешествие пугает её. Но это был её долг, и она должна так поступить.
Чтобы успокоить себя, леди Кэтлин написала два объясняющих визит девушки письма на имя леди Сьюзен Давенпорт. Одно было отправлено с почтой, в надежде, что оно попадёт в предназначенные ему руки. Второе Элиза везла с собой, чтобы отдать при встрече. Хотя самой важной вещью оставалось кольцо, бережно хранимое девушкой.
Элиза многое бы отдала за возможность вновь путешествовать верхом, но леди Кэтлин настояла, чтобы они ехали в экипаже. Девушка едва ли не со слезами прощалась с Маркизой, словно навсегда. Андре тоже чувствовал себя непривычно.
Но ещё ужаснее он чувствовал себя при мысли, что непременно потеряет Элизу, когда цель путешествия будет достигнута. Девушка же снова думала о том, увидит ли она Джека. Она не хотела, как Кэтлин, сомневаться в его словах, будто он выдумал красивую историю о своём благородном происхождении. Может ли быть, что он не нашёл её записку? А если нашёл, то почему должен был бы поверить написанному там? И дни обоих путешественников оказались наполнены не самыми весёлыми мыслями.
***
– Я пойду с вами! – заявил Андре. – Я не собираюсь присутствовать при разговоре. Но, поймите, я не могу отпустить вас одну!
– Вы так говорите, словно мне угрожает там опасность, – смеялась Элиза. – Это же не волчье логово!
– Но если понадобится подтвердить ваши слова!
– Ваши слова, как и мои, не будут ничего значить. У меня есть иные доказательства.
Элиза вздохнула, поглаживая ободок кольца. Это было единственное, что она могла предъявить в подтверждение того, что она собиралась рассказать.
Но тот, кто не хочет верить, не поверит никаким, даже самым очевидным доказательствам. И Элиза прекрасно это понимала.
***
– Доброе утро, матушка, – поцеловал Джек леди Сьюзен. – Прошу прощения, что опоздал к завтраку. Уже принесли почту? От кого письмо? – полюбопытствовал он, видя лист бумаги в руках матери.
– Джон! – упрекнула его Сьюзен.
– Простите, отвык от деликатности, – смутился Джек, хмуря брови.
– Письмо от баронессы Стэнтон из Эпсома. Она просит принять с визитом её племянницу.
– Ваша подруга? – охотно спрашивал Джек.
– Нет, мы не знакомы, – задумалась Сьюзен, дальше пробегая глазами письмо.
– А какое дело к вам у её племянницы? Вам нужна компаньонка, матушка? – предположил Джек, намазывая поджаренный хлеб повидлом.
– Но вдруг этой юной особе нужна именно моя помощь, Джон? Что ты об этом думаешь? – решила посоветоваться Сьюзен.
– И как зовут эту юную особу? – улыбнулся Джек и откусил тост.
– Элизабет, – ответила сыну леди Сьюзен, найдя имя в тексте письма.
Джек проглотил непрожёванный кусок хлеба, словно вместе с этим именем ободравший ему горло. Сердце непонятно почему забилось быстрее.
– Распространённое имя, не правда ли? – выдавил он слова вместе с улыбкой. – Я полагаю, нужно хотя бы принять эту особу, выслушать, если она имеет что-то сказать именно вам, матушка. Хотя бы потому, что и сам я однажды, много лет назад, согласился выслушать одного человека…
Леди Сьюзен догадалась, о ком идёт речь, кивнула сыну.
– А если эта особа окажется не только юной, но и привлекательной, – проговорил Джек, пытаясь развеять грустную повисшую паузу, – я буду польщён знакомством.
Леди Данфорд улыбнулась. Джек задумался, не веря, что речь может идти о женщине, которую он собирался отыскать.
– А этот приём, который вы устраиваете, неужели он так необходим? – заговорил он, меняя тему разговора.
– Не спорь, Джонни, – вздохнула Сьюзен, и сын поцеловал её ладонь.
***
По странному совпадению, Элиза и Андре появились на пороге графского особняка в день, когда должен был состояться приём в честь молодого лорда Данфорда.
К счастью или несчастью, но Элиза не стала спрашивать у предупредившего её дворецкого, что за приём готовится сегодня.
– Передайте леди Данфорд мою визитку и это письмо, – вежливо настаивала Элиза. – Она извещена о моём визите и, вероятно, согласится меня принять! Если сегодня это никоим образом невозможно, я была бы крайне признательна, если бы леди Данфорд назначила мне другой день для моего визита к ней, поскольку у меня для неё весьма важное сообщение, которое я хочу поведать ей лично.
Дворецкий ушёл, и время ожидания показалось двум гостям вечностью. Мимо них сновали слуги, чувствовалась оживлённость и даже суета в особняке.
Элиза и Андре переглянулись, подумывая спросить о причине утренней суеты, показавшейся им непохожей на повседневную.
Но тем временем вернулся дворецкий с известием, что леди Данфорд примет гостью и просит её подождать в гостиной. Андре остался ждать Элизу в холле.
У него было необъяснимое чувство, что он видит её в последний раз.
***
Леди Сьюзен выслушала дворецкого, передавшего ей слова гостьи, прибывшей с визитом. Она развернула и прочла письмо, оказавшееся почти дословной копией полученного ею на днях. Нет, она не будет откладывать визит этой юной дамы, она примет её.
– И непременно извести об этом графа, когда он вернётся с прогулки!
И, закончив утренний туалет, леди Данфорд спустилась к своей гостье. Как и предположил Джон, гостья оказалась юна и привлекательна. Искренне и мило улыбнувшись девушке, леди Сьюзен приблизилась, чтобы лучше разглядеть её.
Безупречно одетая в совершенно новое модное платье из зеленоватого сатина, аккуратно причёсанная, Элиза выглядела великолепно. Тревогу и отчаяние выражали разве что только глаза, серо-зелёные, блестевшие словно в лихорадке.
– Леди Сьюзен? – с надеждой спросила юная гостья, угадывая в немолодом красивом лице похожие черты.
– Да, это я. А вы мисс Элизабет?
– Элиза де Бомон де Фонтэнэ, – поспешила представиться девушка. – Прошу вас, выслушайте меня и, умоляю, поверьте!
– Вы француженка? – почувствовав акцент сквозь безупречную английскую речь, не сдержала вопроса Сьюзен и улыбнулась. – Только французы могут быть так нетерпеливы.
– Я родилась и выросла во Франции, но моя мать англичанка. Увы, её прах покоится вдали от родной земли.
– Сожалею.
Обе женщины замолчали. Леди Сьюзен взяла девушку за руку, повела к софе.
– Присядем, – предложила она с улыбкой. – Я получила письмо от баронессы Стэнтон, мисс Элизабет. Я слушаю вас.
Элиза торопливо стянула перчатку, на безымянном пальце сверкнуло кольцо. Девушка сняла его и протянула собеседнице. Леди Сьюзен коснулась его дрожащей рукой.
Может ли быть другое столь похожее кольцо?
– Откуда оно у вас? – прошептала Сьюзен, узнавая надпись и инициалы на внутреннем ободке кольца.
– Его дал мне Джек Лэнгли. Ваш сын. Таким именем он назвал себя, когда я встретила его во Франции. Ещё он называл себя Жак Лаффонт. Но однажды он сказал, что родился в Англии, что его зовут Джон Давенпорт и он виконт Уэстмор и будущий лорд Данфорд. Я поверила ему.
– Когда вы получили это кольцо?
– Два месяца назад. Я здесь чтобы сказать вам, что ваш сын жив! Был жив, – вдруг погрустнела Элиза, – когда я покинула его и прибыла сюда.
– Покинули? Почему? – почти рассеянно спросила Сьюзен, отводя взгляд от кольца и глядя теперь на девушку.
– Потому что жду от него ребёнка.
Объяснение казалось странным. Но для Сьюзен важнее было другое.
– Как выглядел тот человек, от которого вы получили это кольцо?
Элиза описала внешность Джека, но Сьюзен задумчиво молчала. Сын почти ничего не рассказал ей. Если это кольцо действительно было когда-то в руках Джона, то он мог и потерять его. Кольцо могли украсть, а девушку жестоко обмануть. Почему же так хотелось поверить в рассказ юной француженки? Ведь так легко спросить у самого Джона!
– Вы не верите мне? – сделала вывод из её молчания Элиза. – О, я понимаю вас. Поверить трудно. Мне просто хотелось дать вам уверенность в том, что ваш сын жив, и он во Франции.
– Нет, – покачала головой Сьюзен. – Мой сын здесь. Мне очень жаль, если вы были обмануты, мисс Элизабет. Но мне бы хотелось помочь вам за то, что вы вернули мне кольцо.
Элиза на какое-то время почувствовала себя уничтоженной, оглушённой, опустошённой. А то, о чём она мечтала, на что надеялась, по-прежнему было невозможным, немыслимым, несбыточной мечтой.
– Вы не можете мне помочь, леди Сьюзен…
– Мне сказали, у нас гостья, – раздался негромкий мужской голос.
Элиза подняла голову, из глаз скатились слёзы. В мужчине, которого она увидела в дверях гостиной, невозможно было узнать её прежнего возлюбленного, разбойника из леса Креси. В костюме для верховой езды, сапогах, перед ней был лорд Данфорд.
Длинные волосы были стянуты на затылке лентой, а на лоб падала выбившаяся непокорная короткая прядь. На гладко выбритом лице темнели короткие усы и бородка. А в карие прищуренные глаза было боязно взглянуть.
Элиза ощутила дрожь и холод во всём теле.
– Джек! – еле слышно прошептала она, не в силах пошевелиться.
Молодой мужчина, едва обращая на неё внимания, поцеловал руку леди Сьюзен. Девушка, оказавшись так близко к своему возлюбленному, поднялась, цепляясь за подлокотник.
– Джек! – повторила она шёпотом, теряясь в тёмной глубине его глаз.
– Боюсь, вы путаете меня с кем-то, сударыня.
– Нет, не может быть! – обратилась Элиза к леди Сьюзен. – Это он, мой Джек.
– Вы ошибаетесь, сударыня, – ледяным голосом заявил Джек. – Моё имя Джон. Матушка! Что бы ни сказала вам эта особа, она ввела вас в заблуждение или намеренно обманула. Я бы на вашем месте не стал ей верить.
– Но у неё моё кольцо! Как ты объяснишь это? – растерялась Сьюзен.
– Очень просто! Она украла его, воспользовавшись моим доверием! – твёрдо заявил Джек, пользуясь молчаливым замешательством Элизы.
Девушке казалось, что она сходит с ума.
– Джек! Ты разве не узнаёшь меня? – со слезами проговорила она.
– Увы, сударыня, я вас припоминаю. Это мадам Лаффонт, – обратился он к матери. – Я спас её от разбойников. К сожалению, это трагически сказалось на её рассудке. Не имею ни малейшего понятия, что вообразила обо мне эта женщина. И почему она здесь.
– Она вернула кольцо, – вступилась за тихо плачущую девушку леди Сьюзен.
– Украденное у меня! – яростно заявил Джек. – Но я готов простить, если вы так пожелаете, матушка.
– А ребёнок, которого она ждёт? Он твой?
– Если эта особа и в положении, то кто угодно может быть отцом её ребёнка, – продолжал Джек. – Пребывание у разбойников вполне могло оставить свои плоды.
– Но он твой, Джек! – почти выкрикнула Элиза, кидаясь к нему. – Зачем ты так говоришь?! Я знаю, ты сердишься на меня, но выслушай!
– Нет, это вы послушайте меня, мадам Лаффонт! – схватил её за плечо Джек. – Я не позволю вам и дальше досаждать моей матери!
– Джон! Как ты невежлив! – не сдержалась Сьюзен.
– Эта особа не заслуживает того, чтобы с ней быть вежливым! Не обольщайтесь её юным прелестным лицом. Это обманщица. Она не стоит ни вашего доверия, ни внимания.
И Джек потащил за собой покорную девушку, продолжая словно клещами сдавливать её плечо. Элиза сделала бесплодную попытку вырваться.
Но мужчина яростно рванул её обратно к себе, со злостью взглянул в глаза.
– Не злите меня, мадам!
– За что ты так со мной?
– А вы не догадываетесь, мадам Лаффонт? Или мадам Брийон?!
– Ты так сильно ненавидишь меня?
– Не льстите себе, мадам! Я вас презираю!
Джек повёл её дальше по коридору. Элиза с ужасом подумала, что может оказаться запертой на чердаке, где никто не услышит её криков. Но граф втолкнул её в одну из гостевых комнат третьего этажа, загородил собой дверь.
Элиза предпочла отступить вглубь комнаты.
– Итак, зачем ты здесь? Что тебе было нужно от моей матери?
– Хотела сообщить ей, что ты жив.
– С этим сообщением вы опоздали, как видите, – усмехнулся Джек, указывая сам на себя.
– Я вернула ей кольцо, которое ей принадлежало.
– И которое вы имели наглость украсть у меня, – зло кривил губы Джек.
– Ты его мне подарил!
– Я дарил его любимой женщине! А вы, мадам, обманщица, предательница и воровка! Или, по-вашему, это не так?!
Джек отшвырнул к стене попавшийся ему на пути к девушке зачехлённый стул. Элиза взвизгнула от испуга и зажала рот рукой.
– Джек, прошу тебя, не надо! – вскинула она руки перед собой.
– Не надо что? – усмехался молодой мужчина.
– Неужели ты не рад меня видеть? – с сожалением не верилось девушке.
– А у меня есть повод для радости?! По-твоему, я счастлив тебя видеть?!
Джек ухватил её за горло, запрокидывая её голову вверх, впиваясь острым взглядом в испуганные зеленоватые глаза. Элиза вцепилась пальцами в его запястья.
– Вижу это вы, мадам, сияете от счастья? Довольны? Удивлены? Зачем вам понадобился граф Давенпорт? Джека Лэнгли вам оказалось мало?
– Я искала тебя, Джек! – испуганно говорила Элиза.
– Да неужели?! – вскинул брови Джек. – Зачем же? Может, соизволите сказать, пока я не придушил вас, как ужалившую змею?!
Джек оттолкнул от себя девушку. Яростное желание свернуть тонкую шейку соперничало с отчаянным порывом поцеловать дрожащие тонкие губы, о которых он продолжал грезить, проклиная всё на свете.
– У нас будет ребёнок, Джек, – проговорила с усталой нежной улыбкой Элиза.
– Мои поздравления господину маркизу, – скривил губы Джек.
Элиза стиснула зубы. Она ждала подобного оскорбления. Но как тяжело оказывалось его стерпеть! Она шагнула вперёд.
– Как ты можешь так думать! Как смеешь так говорить! Это твой ребёнок! Твой, Джек! Ты единственный мужчина…
– Которого так легко обмануть?! Это вы хотели сказать, мадам? Вам это почти удалось. Вы солгали мне тогда, так с чего я должен верить вам сейчас?
– Я не хотела тебе лгать! Я хотела защитить своего ребёнка!
– Ребёнка, о котором вы не обмолвились ни словом, когда я спрашивал вас!
– Потому что ты не хотел этого ребёнка! Разве нет?
Джек изменился в лице. Элиза отшатнулась от него.
– С чего в вашу прелестную головку пришла такая чудовищная мысль?
– Ты сам так сказал, – дрожа всем телом, ответила девушка.
– Вам я не говорил ничего подобного!
Но Джек задумался, и память безошибочно подсказала ответ.
– Мсье маркиз! Это он так решил! Ещё один лжец и предатель! Он ещё получит по заслугам. Он ведь здесь, не так ли? – недобро улыбался Джек, со злорадством замечая, как побледнела Элиза. – Никуда не уходите, мадам. Я обязательно вернусь, и мы договорим. И сделайте ещё одно маленькое одолжение – не кричите слишком громко, не потревожьте привидений. Я ведь не случайно привёл вас именно сюда.
Ослабевшая, перепуганная Элиза метнулась к захлопнувшейся двери и услышала, как щелкнул ключ в замочной скважине. Девушка прислонилась спиной к двери и тихо заплакала. Неужели она снова пленница? А привидения?
Ведь Джек просто пошутил, чтобы напугать её? Элиза обвела взглядом комнату с зачехлённой мебелью, завешенными зеркалами и задрожала всем телом.
Неужели она заслужила, чтобы Джек так поступил с ней?
***
Проклиная всё на свете, Джек сбежал вниз по лестнице. Он не понимал, зачем он закрыл Элизу в той почти заброшенной пыльной комнате. Но разве он отказывался от своей мести? И это всего лишь начало. Брийон и вправду всё ещё ждал в холле.
Джек приблизился неторопливо, наслаждаясь произведённым впечатлением.
– Не ожидали меня увидеть, маркиз?
– Джек?
– Для тебя я граф Давенпорт.
И без дальнейших церемоний Джек нанёс удар в челюсть. Андре без сознания рухнул на пол. Потирая кулак, Джек позвал слуг, велев им связать мужчину и запереть в погребе. Именно эту малопривлекательную картину и застала леди Сьюзен.
– Что ты творишь, Джон? Кто этот человек?
– Предатель! – процедил он сквозь зубы и кивнул слугам, чтобы те уносили потерявшего сознание мужчину.
– Джон! – требовательно заговорила леди Сьюзен. – Ты обвинил ту девушку в воровстве, а этого мужчину в предательстве. Я хочу знать, что происходит! Я требую, Джон, слышишь? Я требую, чтобы ты сказал мне правду! И где мисс Элизабет?
– Я пригласил её ненадолго погостить у нас. С вашего разрешения, разумеется, – странно улыбнулся Джек. – Она отдыхает сейчас.
– Неужели бедняжка и вправду не в здравом уме? – вздохнула Сьюзен. – Но тогда ты не должен винить её! И тем более, если она в положении! Такое несчастье! Но как же тогда эти письма?
Джек ласково, крепко обнял мать. Нахмурившись, он закрыл глаза. Он не раскаивался в том, что оговорил Элизу, назвав её сумасшедшей.
Но ему было стыдно лгать матери.
– Я знаю, вы простите меня, когда я расскажу правду. Я совершал немало дурного, матушка.
– Если всё это было ради того чтобы выжить, чтобы быть здесь, я ни в чём тебя не обвиню, Джон. Но я хочу услышать обо всём немедленно.
Но поговорить сразу им не удалось. И хотя гости должны были начать съезжаться только через несколько часов, предстояло отдать несколько распоряжений и проконтролировать, как выполняются поручения.
Джек, злой и раздражённый, вспоминая, что запер Элизу, не находил себе места оттого, что не может пойти к ней. И не затем, чтобы мучить, нет.
Он начинал безумно волноваться за неё. И Жан куда-то запропастился!
– Джон! – негромко позвала его Сьюзен.
Джек всё понял. Времени было немного, но Джеку хотелось выговориться.
– Я вёл беспутную и бесчестную жизнь во Франции, – признался он, мечтая о глотке вина. – Когда разбойничья шайка напала на карету той девушки, это я был их главарём. Это я похитил и соблазнил её. Я сам подарил ей кольцо, потому что надеялся назвать её своей женой.
Джек с трепетом встретил материнский взгляд. Перевёл дыхание.
– А ребёнок? Ты сомневаешься?
– Да! – выкрикнул Джек. – Она сбежала! С другим мужчиной! А я спрашивал её! Я обещал ей! Как я могу ей теперь верить?!
– Можешь! – твёрдо заявила Сьюзен. – Если любишь её!
– Люблю, – признался молодой мужчина. – И ненавижу.
– Это всего лишь обида, – улыбнулась леди Сьюзен.
– Почему она не доверилась мне? Я едва не сошёл с ума, пытаясь понять это.
– Может, были причины бояться?
– Может быть, – растянул уголки губ в задумчивой усмешке Джек.
Сьюзен глубоко вздохнула, погладила сына по щеке.
– Джонни! О, Джонни. Мальчик мой. Никогда не сомневайся, если знаешь правду, вот здесь, – коснулась она его груди, – в сердце.
Джек промолчал. Ему казалось, что у него есть причины сомневаться.
– Договорим потом, – решила Сьюзен. – Скоро начнут съезжаться гости.
***
Элиза с обидой на Джека ударила кулачком в дверь. Как долго он собирается продержать её взаперти, прежде чем соизволит снова зайти к ней?
Не собирается же он уморить её голодом?! От подобной мысли Элизе стало дурно. Она прижала руки к пылающим щёкам и вдруг рассмеялась.
Она мечтала снова встретить Джека, а он запер её, думая, что она снова сбежит? Подбитая мехом накидка не слишком долго защищала девушку от холода в стылой комнате. Элизе было трудно дышать, и она постаралась расстегнуть пуговки на платье и ослабить шнуровку корсета. Дрожа, она стянула платье, залезла в кровать.
Подтянув одеяло, девушка всё же согрелась.
«Я не хочу о тебе думать, Джек, – бормотала она, – я не буду о тебе думать».
И Элиза провалилась в чёрную пропасть сна.
***
Приём не запомнился Джеку, но показался вечностью. Он мог думать только о том, что запер Элизу без крошки еды и без глотка воды.
«Пусть посидит взаперти, – зло думал он, – ничего не случится».
Это казалось странно, но это было самое безобидное из того, что Джек из мести готов был сотворить с ней. Молодой граф Давенпорт не мог отлучиться надолго и оставить гостей без внимания. Они вместе с матерью снова и снова всем пересказывали выдуманную ими историю о затянувшемся путешествии по Европе.
Вереница мужских и женских, старых и молодых лиц слилась в одну безликую массу, и Джек задыхался в этой толпе, чужой и галдящей, притворно восторженной, как ему казалось. Как ему хотелось среди всех этих лиц увидеть сейчас серьёзного Симона, беззаботно смеющихся Мориса и Сержа и даже их рыжего великана Пьера!
Но Джек смотрел в счастливое лицо матери и знал, что вся его прошлая разбойничья жизнь это ничтожная жертва ради её материнского объятья.
– Ваш сын теперь один из самых завидных женихов графства, – не раз за вечер слышала леди Сьюзен от дам.
– Вот от этого я и сбежал, матушка, – шептал ей Джек. – Хотел сам решать свою судьбу.
И сам не верил такому удачному повороту своей судьбы. Счастлив ли он сейчас, променяв лесной форт на графский особняк? Он будет счастлив рядом с матерью и если женщина, которую он любил…
Джек по привычке задумчиво пощипывал кончики усов. Леди Сьюзен тронула его за плечо. Гости начинали расходиться, надо было доиграть свою роль.
И Джек растянул губы в самой любезной улыбке, которую мог изобразить под конец этого затянувшегося до позднего вечера приёма.
***
Молодой граф Давенпорт словно вихрь влетел на кухню, потребовал ломоть свежего хлеба и ветчины. Кто-то из поварят мигом исполнил приказ.
Под руку Джеку, зажигавшему свечи, подвернулся Жан, отчего торопившемуся наверх графу захотелось стукнуть пропадавшего парня подсвечником.
– Где тебя черти носили! – буркнул Джек. – Бери и иди за мной, живо! – кивнул он на поднос.
Зная, что оправдываться и что-то объяснять бесполезно, Жан молча и быстро зашагал следом. Он догадывался, куда и к кому направляется Джек, но благоразумно держал язык за зубами. Господину графу вовсе незачем пока знать, что он, Жан, виделся с мсье маркизом и знает, что госпожа Элиза тоже должна быть здесь.
Джек открыл дверь в тёмную холодную комнату. Вошёл осторожно, словно ожидая нападения. Поднял повыше канделябр с горящими свечами и всмотрелся в сумрак.
И улыбнулся почти с нежностью, разглядев, что Элиза спит, закутавшись в одеяло. Он хотел было уйти, но что-то в сердце дрогнуло, и он рассудил иначе.
Рискуя разбудить девушку, он подхватил её вместе в одеялом и понёс в свою спальню. Жану ничего не оставалось, как идти впереди, освещая путь.
Джек заботливо уложил девушку на середину кровати. Спящая, беззащитная, она казалась прежней, любившей его Элизой. Он не мог причинить ей боль.
Закрыв дверь на замок, Джек почти рухнул в кресло, скрестил вытянутые ноги. Он откинул голову на высокую спинку кресла и закрыл глаза. Ни о чём не хотелось думать.
Он почти с тревогой ждал утра, когда им предстоит новый разговор. Но сейчас ему просто чертовски хотелось спать!
***
Джек резко проснулся и прислушался. Тихий настойчивый стук в дверь. В этот ранний час слуги уже не спали. Хмурый, встревоженный Джек обнаружил за дверью Жана. Его торопливый шёпот едва дошёл до сознания сонного графа.
– Требует?! – сквозь зубы прорычал Джек. – Отведи-ка меня к этому наглецу.
Возмущённые крики Брийона были слышны даже сквозь массивную дубовую дверь. Андре выкрикивал имя Джека и ругался на чём свет стоит.
– Итак, чем недоволен господин маркиз? – с издёвкой поинтересовался Джек, становясь напротив полулежащего на полу мужчины. – Вам не по вкусу моё гостеприимство? А вам отвели лучшие апартаменты из того, что заслуживает такой предатель и вор! – обвёл он рукой кладовую.
– Ты это называешь гостеприимством?! К чёрту такое гостеприимство вместе с тобой, Джек! – кричал Андре.
– Я бы посоветовал быть повежливее с тем, от кого вполне возможно зависит твоя жизнь, мсье маркиз!
– К чёрту твои советы, Джек! Что ты сделал с Элизой?
– Ничего из того, что она заслужила за свой поступок!
– Развяжи меня! – прорычал Андре.
Джек кивнул Жану. Тот развязал верёвки и оставил мужчин одних.
– А вот теперь поговорим! – поднялся Брийон, исподлобья поглядывая на Джека. – Где Элиза?
– Наслаждается моим гостеприимством, – улыбался Джек. – Советую вам, маркиз, поступить так же.
Андре с подозрением уставился на него, не понимая, что может означать подобный совет.
– Прикажешь меня снова связать и запереть в более подходящем месте? – предположил Брийон, подыгрывая ему. – Ты и её снова держишь взаперти?
– А вот это вас никоим образом не касается, маркиз! Вы забыли, что обязаны мне жизнью и свободой?! – сделал он шаг навстречу.
– Я обязан этим Жаку Лаффонту! – признал правоту его слов Андре. – Давенпорту я не должен ничего!
– Но мстить тебе будут они оба! – приблизился к нему Джек.
– Ты думаешь, я боюсь хоть кого-то из вас? – усмехнулся Андре.
– Я знаю, чего ты боишься, – пристально посмотрел на него Джек. – Знаю, что может причинить тебе боль.
– Что ты можешь знать о боли! – презрительно процедил сквозь зубы Брийон.
– Спроси об этом у нашей маленькой графини! Мы весьма долго беседовали с ней этой ночью, если ты догадываешься, о чём я…
В следующее мгновение Джек увернулся от удара, рассмеялся, но второй удар Андре достиг цели. Джек отшатнулся, но атаки больше не последовало, и он снова усмехнулся, чувствуя, как пылает от удара скула.
– Ты не умеешь спокойно беседовать, Брийон.
– С тобой невозможно говорить иначе!
– Ты и не пытался…
– А ты?! Как ты посмел мучить её, когда она ждёт твоего ребёнка?! Если ты снова причинил ей боль, если заставил пролить хоть одну слезинку, то клянусь богом, я…
– Моего?! А, может, это вас, господин маркиз, следует поздравить с будущим наследником? Как ловко!
– Что бы я ни отдал, чтобы это было так, чтобы Элиза была моей, чтобы любила меня! Ты не заслуживаешь её!
– Не тебе судить об этом! Ты, трусливый предатель! Обманщик и похититель!
– Я ничего не крал у тебя!
– Ты посмел похитить самое дорогое, что было в моей жизни! Женщину, которую я любил!
– Она сама сбежала от тебя! Я всего лишь помог ей…
Теперь уже Брийон пытался уворачиваться от ударов, которые наносил ему Джек. Удары были столь яростными, что на какое-то мгновение Андре показалось, что Джек собирается забить его насмерть. Маркиз не оставался в долгу, но удача была на стороне графа, давая выход его злости. Очередной удар свалил Андре с ног, и Джек воспользовался этим, придавив коленом его шею.
Брийон растянул губы в странном подобии улыбки, и звук, вырывавшийся у него из горла, меньше всего напоминал смех.
– Что вас так развеселило, маркиз? – ослабил натиск Джек.
– Думал, ты меня забьёшь, а ты собрался придушить меня? Это всё, что ты можешь?
– Могу предоставить тебе выбор, – склонив набок голову, зашептал Джек. – Либо ты никогда больше не увидишь её, либо она никогда не увидит своего ребёнка. Впрочем, почему бы не сделать и то, и другое?
– У тебя ничего не получится, Джек! – прохрипел Брийон. – Или ты вообразил, что кроме меня за неё некому заступиться?
– И всё же, я что-нибудь придумаю! – заявил Джек. – С тобой, Брийон, свести счёты и быстрей и проще. Может, прямо сейчас?
– Уморишь меня голодом в винном погребе? – попробовал пошутить Андре.
– О, нет, у меня нет желания видеть здесь твой высохший труп. Я предлагаю продолжить наш разговор чуть позже. А время ожидания скоротать в более подходящем месте.
Андре не видел выбора. Он не хотел покидать особняк без известий об Элизе. Но когда перед ним со скрипом открылась дверь в ледяной погреб, и его обдало холодом,
Андре невольно помедлил, остановившись на пороге. Брийон чуть слышно рассмеялся, намереваясь пошутить об удобствах предоставляемых ему апартаментов, но от смеха кольнуло болью в рёбрах, и мужчина подавился собственной шуткой.
– Учтите, маркиз, либо здесь за дверью окажетесь вы, либо ваша драгоценная Элиза, – процедил сквозь зубы Джек. – Или хотите убедиться, что я не шучу?
– Иди к чёрту!
Но Джек не почувствовал себя ни победителем, ни тем более отомщённым. Ему чертовски хотелось выпить или хотя бы снова заснуть. Не надеясь ни на то, ни на другое, Джек побрёл в свою спальную. У двери он прислушался. Было тихо.
Джек повернул ключ в замке, чуть слышно вошёл и снова запер дверь. Элиза, свернувшись калачиком, всё так же спала под одеялом. Джек поборол искушение сжать девушку в объятьях. Мысль, что другой мужчина обнимал её, была по-прежнему невыносима. Не раздеваясь и не разуваясь, Джек осторожно опустился на постель.