Таня Мороз
Сборник рассказов ЛитО «Щеглы»
Поселение раскинулось внизу, с натянутыми то тут, то там цветными тэнами. Карабелус заливал город сине-голубым светом. Кое-где его лучи отливали серебром. Над поселением не тянулось ни пара, ни дыма. Очень странно и интересно. Они ничего не производили? Такого просто не могло быть. Кардвиндлиж подключился к эфиру. Городок назывался Симбиау, и тут собирали часы! Это его почему-то обрадовало. Он рассмеялся. Латимелия в удивлении взглянула на него. Он объяснил ей причину своей радости. Они тут же решили приобрести новые часы и для Латимелии тоже. Говорят, существуют часы, которые можно носить на конечности! Неужели? Карта показала объездную дорогу. На въезде в поселение находилась зарядная батарей, причём не только для менэфисов, а для всего, что требовало заряда. Рабочий услужливо заправил не только менэфис, но и две запасные батареи к нему. Латимелия выбрала в ларе кое-какую снедь и, видимо, от голода шесть пачек сушёного мяса в палочках. Ерунда, от которой болит живот, но Латимелия грызла их с завидным постоянством. Улыбаясь, Кардвиндлиж рассчитался купонами. Впервые он не отнесся к купонам как к безусловной ценности. Теперь это были просто куски пластика. Он спросил, где находится фабрика по сбору часов? И есть ли при ней магазин. Потому что на карте с эфира адрес отсутствовал. Рабочий указал путь.
Магазинчик самообслуживания был открыт. Часы лежали в прозрачных витринах с ценами, выгравированными на пластинках. Это значит – цены неизменны. Под каждой витриной – картоприёмник, чуть выше – окошко выдачи. Выбор в лавке был невелик. Такая модель, как у Кардвиндлижа, 3 кредита. Ещё одна круглая, в розовом нежном корпусе, ставящаяся на стол, по-видимому, с таймером, так как наверху был приделан серебристый набалдашник, – 7 кредитов с карты жизни. Круглые, большие, похожие на лепешку с креплением сзади, вешать на стену – 12 кредитов. И вот мечта! «Они существуют!» – взвизгнула Латимелия. Крошечные, круглые, с кожаным ремешком, эмалевым циферблатом. Часы для конечности – 16 кредитов. Кардвиндлиж сунул карту жизни в картоприёмник. Зажегся зелёный огонек, потом красный. Картоприёмник выплюнул карту, списав с неё 16 кредитов. Медленно выехала нижняя панель. На пластике лежали часы. Латимелия дрожала от радости, пока Кардвиндлиж застегивал их. Часы ей шли. Латимелия вертелась как заведённая, вытягивала конечность, трясла ею. Он обнял её, рассмеялся. Его Лати, его малышка была счастлива. Мужских моделей было две. Круглые, с чёрным циферблатом и такие же круглые в цвет серебра за 18 кредитов. Кардвиндлиж выбрал чёрные. Менее заметные и более надежные. Латимелия помогла застегнуть их на конечности. Они выставили одинаковое время, договорившись, если разлучатся, то, по крайней мере, будут наблюдать один и тот же день и час. «Времени не существует!» – закричал вдруг Кардвиндлиж, подхватил Латимелию и закружил. «Да, мистер Кардвиндлиж, по-моему, вы сумасшедший! Сегодня вы отдали свою жизнь за то, чего нет!». Они хохотали. Он прижал Латимелию к себе. Усаживая её в менэфис, шепнул: «Я люблю тебя, Лати». Она вздохнула.
Им нужно было пересечь Марадах. Дальше – природное плато в горах. У сопротивления там своя взлётная полоса. Латимелия всю дорогу была занята часами. И дышала на стеклышко, и протирала его. Таращилась на часы всеми восемью глазами и радостно улыбалась. Кардвиндлиж поймал себя на мысли, что и сам слишком часто заглядывается на циферблат. Кстати, он стал себя плохо чувствовать. Не хотел говорить Латимелии, пугать её. Приближалось время сдачи крови. Она уже переполняла его. Осталось сорок восемь часов до назначенного рабочего дня. Хоть на Варниане и не существовало времени, у каждого был свой встроенный таймер. То есть, если Варнианцы договаривались о встрече, то вполне понимали, где и как она состоится. Никто никогда не терялся и никуда не опаздывал.
Через двенадцать часов они достигли плато. Подъем на него менэфис перенес достойно, хотя мотор кряхтел. Вид, открывающийся сверху, поражал воображение. Сильный ветер и тяжелый для дыхания разряженный салатин. Кардвиндлиж волновался. Он настроился на нужный канал около часа назад, но ответа не было. Об этом он умалчивал, не хотел пугать Латимелию. Наконец ему дали инструкции. В плите, в трещине – кольцо. Кардвиндлиж быстро нашёл его, потянул. Открылся небольшой люк с уходящей вниз чёрной лестницей. Он спустился первым, потом Латимелия. Их встретили достаточно дружелюбно. Выделили маленькую комнатку. Главный – напыщенный молодой варнианец – сразу приступил к делу. Объяснив, что убежище – всего лишь пункт отправки и приёма транспорта и грузов. Кардвиндлижа провели в отсек с кораблями. «Какая рухлядь», – Разочарование – вот то чувство, которое испытал Кардвиндлиж, и даже страх, рассматривая их. Ему показали маленький двухместный ял. Объявив, что отправляют их через два дня. Выходить в эфир с этого места запрещено, заказывать товары – тоже. Кардвиндлиж разочарованно вздохнул. «У вас есть ключ от яла? Покажите!». Этот самоуверенный варнианец уже раздражал. Кардвиндлиж достал ключ в виде шестигранного кубика, открыл им люк. Вскоре его оставили в покое.
Как ни странно, ял был в хорошем состоянии, совершенно исправен. На всю проверку Кардвиндлиж потратил четыре часа. «Как удобно, – подумал он, – часы на конечности. Они всегда с тобой». Позвал Латимелию. Они вместе перенесли все вещи с менэфиса на ял. Он позволил ей навести порядок и устроить всё по собственному вкусу. Он заметил, Латимелия была подавлена. Расстроена отъездом. «Но ничего, всё наладится», – успокаивал себя Кардвиндлиж. Настроил курс на планету Манлавир. Лететь недолго. Даже не нужно спать во время полёта. Горючего предостаточно, еды тоже. Хоть Латимелия и очень прожорлива. От этой мысли он улыбнулся. Дом на Манлавире готов к их приезду. Он нанял уборщиков и оплатил им.
В день отлёта Латимелия нервничала, никак не могла успокоиться. Он решил, из-за того, что впервые должна была полететь. Волнение. Кардвиндлиж даже подумывал усыпить её эфиром, но она отказалась. Сам он был спокоен, высчитал время. Девять суток – совсем недолго. Плита над ялом отодвинулась, большая платформа подняла его наверх в пусковую установку. Кардвиндлиж проверил все крепления на своем костюме и костюме Латимелии. Успокоенно откинулся в кресле пилота. Мотор загудел. Ял весь затрясся. Он смотрел на Латимелию, она тоже была странно спокойной. Сонно прикрыла глаза. Кардвиндлиж отвернулся, уставившись в приборы.
Латимелия взглянула на часики. Прошло шестнадцать часов полета. Кардвиндлиж крепко спал в каюте. Она наклонилась к нему, прислушиваясь к дыханию. Ровное, спокойное. Резко прижала к его лицу эфирную маску. Он вздрогнул, но даже не проснулся, вдохнул эфир, ещё, ещё. Для успокоения она подержала маску ещё минуту, пощупала ему пульс. Замедленный. Потом переместила его в капсулу для дальних перелётов. Настроила бесперебойную подачу салатина, добавив чуть успокоительного эфира. Всё, как нравилось Кардвиндлижу. Посмотрела с сожалением. Она успела привязаться к этому здоровяку. Успокоившись, зашла в кабину пилотов. Перепрограммировала настройки. Они летят в Жерлье. Лететь туда больше года. Зато до стыковочного корабля, который заберёт их с этой посудины, всего-то сорок восемь часов.
Латимелия грызла мясную палочку, одновременно стыкуясь с огромным кораблем. Латимелия – межпланетный пилот с огромным стажем. Жерлье – её родина. Она похожа на землю. И дышат там кислородом, а не салатином, похожим по запаху на аммиак. Капсулу с Кардвиндлижем перенесли быстро и аккуратно, поставив в грузовой отсек. Капсула была огромной. Латимелия тоже решила поспать до самого дома. Она слишком устала и ни о чем не хотела думать.
Очнулась уже на Жерлье. Посмотрела на стены, обклеенные обоями в мелкий голубой цветочек. Больничная палата. Улыбнувшись, вытянула руку, пошевелила пальцами. Пальцев было шесть. Коротеньких и нежных. Её рука, её родное тело. Еле заметный шрам у запястья. Перевела взгляд на доктора, сидящего в кресле. Он обрадованно вздохнул, заглянув ей в глаза. «Приветствую вас, Латимелия, перемещение сознания прошло успешно, вам сохранили по возможности всю память. Вдруг захотите написать мемуары!» – доктор был весел. «А где мои часы?» – спросила Латимелия. «Вот! – он достал из кармана пластикового халата – Их отдали в починку, уменьшили размер ремешка. Я подумал, вдруг захотите носить». Латимелия благодарно улыбнулась. Доктор помог застегнуть часы на руке. На её тоненьком запястье циферблат казался просто огромным. Латимелия удовлетворенно потерла стеклышко – «Времени не существует».
Церемония награждения.
Речь президента.
Межгалактический закон запрещает использовать свои технологии на других планетах. Это позволяет цивилизациям развиваться в своём собственном темпе. Но таким образом иногда закон оставляет нас беззащитными перед другими планетами, имеющими более медленный темп развития. Я расскажу вам про Варниану – наполненную хищниками. Варнианцы достигают роста более трех метров, а со всеми своими конечностями просто пугают. Когда они высаживались на какую-либо из планет, их вид совершенно деморализовал местное население. Они хватали всех подряд, засовывали тысячами в железные клетки и отправляли на Варниану. Там жрали. Способов борьбы с Варнианцами не существует. Во-первых, потому что они могут жить вечно. Их сознание и подсознание спокойно настраивается друг на друга. И на их планете нет такого понятия, как время. Уверенность в этом дает им колоссальное преимущество. Поедая всех подряд, Варнианцы всё же подхватили межпланетный вирус. Они болели, вымирали, оставшиеся научились изготавливать и есть синтетическое мясо. В продаже цена незараженного и неискусственного мяса поднялась до небес. Межпланетный разбой на Варниане запрещён. Но они, конечно же, налетают и жрут соседей. Но уже не в таком количестве. Варнианцы так и не поняли, от кого подхватили вирус. Многие планеты попали в так называемый чёрный список. У Варнианцев запрещён туда даже туризм. Это дало некую передышку многим планетам. Правда, ненадолго. У них появился Кардвиндлиж. Его кровь – убийца любой инфекции. Учёные вплотную подошли к страшному открытию, способному погубить всех. Маро-46 – вещество-дезинфектор. Вымачиваешь в нём любое живое или мёртвое тело пять минут и ешь с удовольствием. Ни вкус, ни цвет мяса не меняется. Ужас! Всех ожидал надвигающийся ужас. Кардвиндлиж был неприкосновенен. На выезд с планеты стоял запрет. За ним тщательно следили. Выкрасть или убить не представлялось возможным. К тому же он сам из бывших межпланетных убийц. Нужно было вынудить его самого покинуть планету. Он должен был сам сбежать, ловко и быстро. Учёные Варнианы были слишком близки к открытию. Нужно было торопиться. Тогда специалисты в Жерлье вырастили тело прекраснейшей Варнианской самки. А внутрь поместили сознание и душу отличного пилота и воина, хитрого и быстрого, не знающего жалости и любви. Истинной дочери Жерлье – Латимелии. И она блестяще справилась со своим заданием. Тело и сознание Кардвиндлижа доставлено в Жерлье в целости и сохранности. За это мы награждаем Латимелию «Орденом за заслуги перед Жерлье и его народом» и пожизненным знаком неприкосновенности.
Ей хлопали, выкрикивая слова благодарности. Латимели пожимала протянутые руки, улыбалась, позволяла себя обнимать. После торопливо спустилась и села в ряд, смотреть праздничный концерт. Погас свет, заиграла музыка, занавес разъехался, начался концерт.
Слезы капали на подол ее платья.
Николай Н. Плетнёв
Страницы автора: vk.com/nikolay.n.pletnev, proza.ru/avtor/theghoul
Литературный путь начал с сочинения сказок для младшего брата. В школьные годы посещал курсы юных корреспондентов от областной подростковой газеты, где затем работал, участвуя в процессе создания газеты на всех этапах. Вёл в этом издании тематическую полосу, публиковал стихи и фантастический рассказ. Издавал собственную газету для круга школьных товарищей. На радио вёл рубрику в детской передаче и участвовал в постановках, озвучивая персонажей своих сказок.
Творческий путь прервался карьерой IT-специалиста, но долгие годы накапливались идеи, которые сейчас постепенно реализуются, превращаясь в рассказы и повести.
Рассказ «Создатель» написан в 2005 году, но полностью переосмыслен и переписан, учитывая опыт, полученный в ЛитО «Щеглы».
Произведение поднимает вопрос о роли человека во Вселенной.
Создатель
Задавались ли вы вопросом, откуда взялась Вселенная? Это волновало и меня. Ни одну из многочисленных теорий нельзя назвать окончательным ответом, так что я, молодой учёный, пытался пролить больше света на этот вопрос.
Сложно объяснить, когда именно произошла эта история. Скажу лишь, что вы уже очень близки к тому моменту.
Ещё в детстве, слушая рассказы отца о природе Вселенной, я не раз спрашивал его, откуда она взялась. Но он лишь трепал меня по голове, и предлагал найти ответ самому. Интерес привёл в библиотеку. Сперва я читал сказки, затем энциклопедии, а позже добрался и до академических трудов. В них обсуждалось множество теорий, чаще всего «Большой взрыв», но однозначного ответа наука не давала.
Чтобы разобраться в этом вопросе, я получил учёную степень в лучшем университете страны, и продолжил работать в его стенах.
Шли годы поисков доказательств одних теорий и опровержений других. Но однажды я понял, что завяз. Несмотря на усилия, ответ не стал ближе. Ничего нового к тому, что уже изложено до меня. Я рассказал об этом другу, и он, человек с непредвзятым взглядом, изменил мою жизнь. Хотя, что я говорю? Он изменил жизни всех людей. Изменил всё.
А началась история, как обычно, с мелочей.
Отопление в кампусах включалось только в конце осени, несмотря на ранние заморозки. Рассохшиеся окна сквозили, а заклеить их ни у кого не доходили руки.
Я поделился с коллегой переживаниями насчёт проекта, и он, вцепившись в кружку с горячим кофе, сказал так:
«Зачем топтаться на одном месте, когда в мире ещё столько неизведанного? Ты можешь взвалить на себя другую вселенскую проблему. Например, сделай так, чтобы в лаборатории всегда было тепло».
Вы думаете, я сразу пошёл заклеивать окна? Как бы не так! Я подошёл к этой проблеме, как настоящий учёный. Определил условия задачи и стал размышлять. Правильно поставить вопрос – едва ли не сложнее, чем найти на него ответ, поэтому я понял, что мне нужно лишь в начале весны.
После очередной бессонной ночи на работе, моё внимание привлёк бойкий утренний луч, пронзивший грязное стекло нашего кабинета. Комната наполнилась сиянием. Склянки и колбы с лабораторного стола отбрасывали яркие блики, переливаясь всеми цветами радуги. Я ощутил тепло, подойдя к окну. И тогда меня озарило.
Я задумался: что лучше всего обогревает планету? Солнце. А что такое Солнце? Звезда. Неплохо бы иметь в комнате маленькую звезду, разгоняющую холод и мрак. Но как укротить её? Ведь по сути – это длительная термоядерная реакция с выбросом энергии. Вот откуда сияние и тепло. Впрочем, когда-то человек не умел добывать огонь, боялся его. А теперь использует себе во благо.
Я ломал над этим голову постоянно: находясь в лаборатории, по пути домой, пока ел, принимал ванну. Даже во время сна подсознательно думал, как сделать звезду. В итоге расчёты показали, что мне нужно изобрести прибор, собирающий ионы газа в одной точке при помощи магнитных полей. Впрочем, не буду утомлять вас скучными подробностями. К тому же это небезопасно. Скажу лишь, что я придумал, как разместить магниты так, чтобы прибор получился компактным, и не требовал силы тока большей, чем есть в бытовой розетке.
Изобретение получило имя «Астерон», ведь по-древнегречески «астер» значит «звезда». Но устройству ещё очень нескоро предстояло увидеть свет.
Скажу вам, что только тогда в моей жизни появились цель и неподдельный интерес. Идея поглотила меня целиком. С головой погрузившись в расчёты и чертежи, я совершенно забыл об окружающем мире. Чудом вспоминал, что нужно есть, чистить зубы и прочее. Времени на родственников и знакомых не хватало, так что я вырвал телефонный провод из розетки. Поначалу приходили встревоженные письма – и оставались без ответа. Некоторые приезжали проверить жив ли я, а иные оказались рады напрочь забыть о «чокнутом ботанике». Но это к лучшему. Я жил наедине со своей идеей, штудируя исследования и диссертации других учёных в этой области.
Прошло пятнадцать лет. Но если честно, они пролетели незаметно. И всё же, эти годы оказались потрачены не зря – я нашёл способ создать звезду! Мои расчёты гарантировали стабильное излучение без выделения радиации. Нужно лишь провести эксперимент, чтобы подтвердить вычисления.
К сожалению, в одиночку такую работу не выполнить. Требовалось оборудование, консультанты, финансирование. Я не мог собрать «Астерон» из подручных средств, тут нужна ювелирная точность в измерениях магнитного поля. Пришлось обратиться к исследовательскому университету, где я всё ещё числился сотрудником. Участвуя в проектах коллег, я отрабатывал оклад. Но эта работа лишь раздражала, ведь приходилось отвлекаться от более волнующего занятия – создания звезды.
Руководство университета заинтересовалось моей идеей, но дать разрешение для опыта согласилось только в том случае, если я расскажу о проекте научному составу, выступив с докладом.
О, как же трудно представить свои мысли в письменном виде! То, что существует в голове как образ, не так-то просто излить на бумагу. Около полугода ушло лишь на составление доклада. Перечитывая его раз за разом, я то и дело обнаруживал, что забыл упомянуть некую важную деталь. Мысли с трудом сводились в предложения, упорно не желая составляться так, чтобы звучать понятно. Собрать в одно целое записи на пресловутых салфетках, и свести данные в таблицы – воистину нелёгкий труд. Но мне это удалось, и в назначенный срок, преодолевая волнение, я вышел на трибуну.
Оглядел зал. Около сотни человек чопорно сидят в креслах и ждут, что выдаст этот сумасшедший. Да, репутация у меня на тот момент оставляла желать лучшего: учёный-затворник, который совсем не общается с коллегами, и занимается исследованиями не ради денег или признания, а исключительно из научного азарта. Им не понять.
Я начал свой доклад, не надеясь на бурные аплодисменты, но и того, что поднимут на смех тоже не ждал. Впервые я оказался в ситуации, когда сто пар глаз смотрят только на меня. Никогда ещё столько людей не вслушивалось в мою тихую и неуверенную речь. Состав присутствующих тоже добавлял нервозности. Сидевшие там студенты внимали, раскрыв рты. Но профессора, мнившие, что их превзойти никто не способен, откровенно скучали. Почтенные корифеи ёрзали в креслах, перешёптывались, посматривали на часы, всячески показывая, что эта идея недостойна внимания. Не дожидаясь окончания, многие из них ушли, хлопнув деревянными сидушками напоследок.
И всё-таки я закончил доклад, объяснив, как действует «Астерон». Пытался обрисовать будущее, в котором по утрам в каждом доме восходит собственное Солнце, но это вызвало усмешки. Раз или два кто-то робко хлопнул в ладоши, но эти не бурные овации, захлебнулись в презрительном молчании.
Когда зал опустел, ко мне подошли проректоры университета. Они сказали, что не возражают против проведения эксперимента, хотя, если вдруг он окажется успешным, его смело можно назвать чудом. Для подобных опытов над термоядерным синтезом требуется сложное оборудование – токамак или стелларатор, годы подготовки, сотни сотрудников. Нечего и надеяться, что у одиночки с миниатюрной установкой что-либо получится. Но я-то знал, что результат обязательно будет. Вот только не предполагал тогда какой.
***
Изготовление деталей для «Астерона» заняло три длинных месяца. Немало времени отняла и их проверка. Но вот, всё готово! Дата эксперимента назначена. Даже подписаны бумаги, по которым с меня вычтут деньги, если опыт приведёт к «порче дорогостоящего университетского имущества».
Я попросил старого друга содействовать мне в эксперименте. Но поймав его взгляд, ощутил укол вины. В памяти всплыли приглашения на свадьбу, на крестины сына и на его десятый день рождения – события, которые я пропустил. Ну разве до того мне было? Но теперь появилась уверенность, что если наш опыт удастся, смогу наверстать годы, пролетевшие мимо, – найду время для друга, для родственников, для той лаборантки, что поглядывает в мою сторону. Вот только исчезнет цель в жизни. А, собственно, почему? Снова задамся вопросом происхождения вселенной! Хоть и безнадёжно, но не так завораживает.
К счастью, друг всё-таки согласился мне помочь. Первый опыт мы решили провести вдвоём: я буду управлять процессом, а он поучаствует в роли свидетеля и оператора видеокамеры. В случае неполадок напарник сможет потушить пожар или прервёт эксперимент, если я не смогу. Хотя, казалось бы, что могло случиться? Всё спланировано и расписано по шагам.
Я закончил сборку «Астерона» по своим же чертежам. Первый вариант получился довольно топорным. Цилиндр из закалённого стекла пропустит тепловое излучение и свет, но ограничит доступ к звезде, что убережёт от пожара. Внутри колбы – тонкие контакты электродов. Между ними и будут концентрироваться ионы из атмосферы, образуя плазму. Магниты и катушки сверху и снизу со временем прикроет лаконичный корпус. Этот, не больше стопки книг, прибор скоро обогреет каждый дом. Но для начала его нужно испытать.
Мы оделись в защитные костюмы, и закрылись в бункере. Друг включил видеокамеру, а я представился и объявил, глядя в объектив: «Девять часов утра, мы начинаем испытание „Астерона“». Затаив дыхание, я включил устройство. И ничего не произошло. Чувствуя, как рухнуло сердце в груди, я всё же отыскал в себе силы подождать ещё немного. Показалось, что прошло несколько минут, но таймер отсчитал лишь пару десятков секунд, когда внутри колбы появились фиолетовые ниточки. Они тянулись от магнитов к самым кончикам электродов. А между ними появилась точка света. Моя звезда.
О, какое счастье я испытал! Неужели мечта стольких лет наконец-то осуществилась? Но вместе с тем я испугался, что радость преждевременна. И всё же нет – точка медленно росла, превращаясь в белый огонёк размером с горошину. Возможно, я случайно открыл, как образуется шаровая молния – редкое и неизученное явление природы. Напарник, направляя камеру, приговаривал: «Горит! Удивительно! Звёздочка!».
Похоже, что термометр, прикреплённый к устройству, оказался бракованным – не указал на повышение температуры. Очень хотелось ощутить тепло рукой, но я не рискнул снять защитный костюм. Зато дозиметр не фиксировал увеличения радиации, а это важно.
Рост моей звезды остановился, не доходя до электродов. Поля магнитов сдерживали её в равновесии между ними. Всё, как я и рассчитал. «Астерон» можно выключить – заряженных частиц хватит на несколько часов выделения тепла и света. И это при таких несущественных затратах энергии! С улыбкой я потянулся к тумблеру. Впереди ещё столько работы – например, добавить схему автоматического отключения прибора.
Я обратился к объективу камеры, объясняя, как проходит эксперимент. Но коллега вдруг прервал меня, указав на звезду. Она немного пожелтела и увеличилась в размерах. «Ты ведь точно выключил прибор?», спросил он, прекрасно зная ответ. Фиолетовых разрядов больше нет, а значит, шарик плазмы не может расти. Но он рос, напоминая цветом желток яйца. Вот уже и контакты оказались внутри него. На всякий случай я выдернул «Астерон» из розетки, но это ничего не поменяло.
Сначала звезда увеличивалась медленно, но упрямо набирала скорость. Или это только иллюзия? Я зажмурился, открыл глаза – оранжевому шарику уже стало тесно в колбе, и он вышел за её пределы. Прямо сквозь стекло! Это невозможно! Наваждение…
Мы с напарником оцепенело наблюдали необъяснимый процесс. Вот уже исчез в сфере звезды «Астерон» – результат моих многолетних трудов.
Шар становился всё больше, но в комнате не стало теплее. Я понял, что звезда продолжает накапливать заряженные частицы, но не отдаёт энергию, а компонует в себе. И растёт. Причина вроде бы ясна, но у меня нет ни одной идеи, как это остановить.
Друг сорвал со стены огнетушитель, и направил раструб на тёмно-оранжевую сферу. Струя пены впитывалась безо всякой реакции. Баллон быстро опустел, и мой друг от досады бросил его в звезду. Нет, это явно не иллюзия, ведь иначе предмет вывалился бы по ту сторону плазменного шара, но он просто исчез. Нет его. А звезда есть, и она растёт!
В голове некстати всплыли соглашения про порчу университетского имущества, но напарник оторвал меня от созерцания моего же детища. Он прокричал, что пора выбираться. Но мы оказались в довольно неудобном положении: покинуть бункер стало не просто из-за звезды, висевшей посреди комнаты.
Почему же нас не спасают? Ведь наблюдают через свои камеры! Надеются, что бункер сможет сдержать звезду, которая поглощает всё подряд? Она слопала огнетушитель, съест и железные стены убежища, и бетон.
Звезда уже почти достигла двери, и мой друг, перепрыгнув через стол, бросился к выходу. Пока он возился с вентилем, открывая замок, плазменный шар вырос так, что зажал моего товарища в угол. Заметив это, он стал отчаянно молотить в дверь, и дико закричал, но в следующий момент его не стало.
Моё создание поглотило его, а я застыл на месте и ничего не сделал. Что я натворил? В голове вертелись вопросы – что сказать его семье, как объяснить его сыну, почему папы больше нет? И как же зовут этого мальчишку?
Неожиданно пришло осознание, что говорить никому ничего не потребуется – настал и мой конец. И, вероятно, не только мой. Оставалась надежда, что звезда одумается, перестанет расти и исчезнет, но с чего бы ей так поступать?
Я прижался к стене в самом дальнем углу бункера. Вот и всё. Ярко-алый шар ползёт ко мне, чтобы убить. И поделом. Наверное, будет больно, если он постепенно пожрёт меня со своей ползучей неотвратимостью. Нет уж! Умру быстро, прыгнув навстречу.
Не хватало сил ни на секунду отвести взгляд от идеального шара, пока тот неуклонно становился ближе. И когда звезда оказалась на расстоянии полуметра, я вздохнул, зажмурился, оттолкнулся от стены и прыгнул.
***
Всё изменилось. Я потерял все чувства. Лишился и телесной оболочки. Наблюдаю за растущим красным шаром, глядя прямо через стены, сквозь толщу земли. Вижу, как звезда, поглотив бункер, продолжает расти, поедая пространство. Она увеличивается всё быстрее и быстрее. Не вижу ничего, кроме неё, не думаю ни о чём ином.
Замечаю, что звезда меняет свой цвет. Она становится темнее, вбирая в себя материю. Вот уже почти весь город сожран, и из нашей прекрасной планеты большой язвой торчит инородный багровый шар. И его рост продолжается.
Я называю её звездой, но это нечто иное. Неизученное явление. Что-то, с чем мы ещё не сталкивались. Вероятно, такого феномена не существовало во вселенной. До недавних пор.
Шар распределяет энергию внутри себя, наращивая объём. Тусклый тёмно-багровый свет едва способен рассеять мрак космоса, а тепла, которого я так добивался, он не даёт.
Моё творение добралось до океана, но вода не способна его затушить – лишь впитывается, превращаясь в иную материю. Да, это катастрофа.
Сожрав целую планету, звезда продолжает свой неудержимый рост. Но уже видно, что накопленная энергия рвётся наружу ярко-жёлтыми трещинами на её поверхности. Она проглатывает Луну, соседние планеты, не останавливаясь в росте, даже находясь в пустом пространстве. Раздувается, словно исполинский воздушный шар. Достигнув Солнца, она уже во много раз больше него. Рядом с чёрной сферой, покрытой сеткой сочащихся светом разрывов, наше светило действительно выглядит жёлтым карликом. Оно вливается, словно капля воды, в недра искусственной звезды.
На время моё творение замирает, будто переваривая Солнце. Даже светящиеся щели гаснут, делая звезду абсолютно чёрной. Но потом сфера начинает обрушиваться внутрь себя – кусок за куском. Мгновение, и весь шар сжимается в одну точку. А потом происходит взрыв!
С дикой скоростью во все стороны несётся волна энергии, измельчая в пыль другие звёзды и планеты. Они становятся материей, из которой образуются новые объекты космоса, новый… мир?
Меня взрыв совершенно не задел. Я – наблюдатель. Мой взгляд охватывает почти бесконечное пространство. И повсюду мчится волна взрыва, перекраивая галактики на новый лад. Наша Вселенная уничтожена, но на её месте возникла другая.
Я смотрю, как материя сливается в шары. Образуются звёзды – большие, поменьше. Вижу, как появляются планеты, спутники, астероиды. Наблюдаю, как на некоторых планетах зарождается жизнь. Часть миров процветает, другие погибают.
Одна из таких планет привлекает моё внимание. Бурными волнами появляются на ней миллионы разных существ, заселяя пространство, но раз за разом почти полностью вымирая. Миг, другой – и я уже вижу людей. Они быстро прогрессируют, изобретая новые методы уничтожения лесов, зверей и себе подобных.
Сложно сказать, чем я являюсь сейчас. Скорее просто не существую. Не наблюдаю вокруг никого, кроме людей. Кроме вас. Но и вы не видите меня. Может быть, чувствуете? Замечаю множество разнообразных храмов. Люди верят, что есть некое существо там, наверху. Я слышу ваши молитвы, но могу их не слушать. Точно так же мне открыты любые ваши мысли. Разве я – Бог? Но ведь мы тоже верили во что-то, что выше и старше нас, молили его о помощи. А он точно так же не считал нужным и возможным на что-то повлиять.
Почему я один? Вероятно, потому, что я – создатель звезды, творец нового мира. А может, у каждого умершего своя вселенная, в которой невозможно существовать двоим?
Я размышляю, но смотрю на Землю. И вижу там себя.
