Герберт Джордж Уэллс
История мировой цивилизации
Глава XXIII. Греки
В то время, когда после смерти Соломона (царствовавшего, вероятно, около 960 года до P. X.) разделившиеся царства израильское и иудейское подвергались разрушению; в то время, когда еврейский народ создавал свой быт в плену у вавилонян, – нарождалась новая сила, которой предстояло оказать большое влияние на человеческие умы, – греческая культура. В то время, когда еврейские пророки воспитывали новое сознание непосредственной нравственной ответственности людей перед вечным и праведным богом вселенной, – греческие философы воспитывали человеческий ум в новом духе мышления.
Греческие племена, как мы уже говорили, были ответвлением арийской расы. Они появились в эгейских городах и на островах во втором тысячелетии до Р. Х. Вероятно, движение их на юг началось уже задолго до того, как фараон Тутмос впервые охотился на слонов по ту сторону покоренного им Евфрата. Ибо в те времена в Месопотамии водились слоны, а в Греции встречались львы. Возможно, что Кносс был разрушен и сожжен налетом греков, но об этой победе не сохранилось никаких греческих преданий, хотя и существуют рассказы о Миносе и его дворце (Лабиринте) и об искусстве критских художников.
Как у большинства арийцев, у греков были певцы и декламаторы, выступления которых были важным событием общественной жизни. И певцы эти передали нам два больших эпических произведения, создавшихся еще в первобытный период народной жизни: во-первых, «Илиаду», рассказывающую о том, как союз греческих племен осадил, взял и разграбил город Трою в Малой Азии; во-вторых, «Одиссею», длинную повесть о приключениях во время обратного путешествия из Трои на родной остров мудрого мореплавателя Одиссея. Эпические поэмы эти были написаны около VIII или VII века до P. X., когда греки научились от своих более развитых соседей употреблять азбуку. Предполагают, однако, что они существовали еще задолго до этого. Прежде их приписывали слепому певцу Гомеру, причем считали, что он создал их сразу, как Мильтон создал свой «Потерянный Рай». До сих пор вопрос о том, существовал ли такой поэт, написал ли он или только записал и отделал эти поэмы, является предметом спора ученых. Нам не стоит заниматься здесь такими спорными вопросами. Для нас лишь важно, что в VIII веке до P. X. греки обладали этим эпосом, что он был общим достоянием и связующим звеном отдельных племен, объединяя их против окружающих варваров. Эти племена были группой родственных народов, связанных сначала общим языком, а потом и письменностью, разделявших общие идеалы доблести и нравственности.
В этих эпических произведениях греки изображаются варварским народом, незнакомым с употреблением железа, не знающим письменности и еще не живущим в городах. По-видимому, они сначала жили в открытых селениях, окружавших хоромы вождя, около развалин разрушенных ими эгейских городов. Потом они стали окружать свои города стенами и заимствовать от покоренных ими народов идею храма. Мы уже говорили, что города в первобытных цивилизациях возникали вокруг алтаря какого-нибудь местного божка, а стены создавались уже позднее; в городах греков, наоборот, – возникновение городских стен предшествовало сооружению храма. Греки начали торговать и основывать колонии. К VII веку до P. X. целый ряд новых городов, не знавших о былых эгейских городах и цивилизациях, возник по долинам и островам Греции. Главными из них были: Афины, Спарта, Коринф, Фивы, Самос, Милет. По побережью Черного моря, в Италии и Сицилии, существовал ряд греческих поселений. Южная оконечность Италии называлась Великой Грецией. Марсель был греческим городом, основанным на развалинах прежней финикийской колонии.
Нужно заметить, что страны, лежащие на больших равнинах или имеющие главным путем сообщения большую реку, вроде Нила или Евфрата, имеют склонность объединяться под общей властью. Напр., города Египта и Шумерии находились под властью одного правительства. Но греческие народы были рассеяны по островам и горным долинам; кроме того, Греция и Великая Греция очень гористы; поэтому у греков наблюдается противоположное стремление. Когда греки впервые появляются на страницах истории, они разделены на маленькие государства, в которых незаметно никакого стремления к слиянию. К тому же население этих маленьких государств принадлежит к разным расам. В некоторых из государств оно состоит главным образом из граждан, принадлежащих тому или другому греческому племени: ионическому, эолийскому или дорическому; другие государства имели смешанное население, состоящее из греков и предшествовавших им «средиземных» народов; в иных несмешанное греческое население царило над порабощенными туземцами, как, например, над илотами в Спарте. В некоторых старые, первенствующие арийские семьи создали замкнутую аристократию; в других существовала демократия всего арийского населения; в третьих, наконец, правили избираемые или даже наследственные цари, узурпаторы или тираны.
Те же самые географические условия, которыми объясняется обособленность греческих государств, способствовали незначительности их размера. Самое крупное государство было меньше большинства отдельных областей Англии, и вряд ли население какого-либо города превышало треть миллиона. Немногие достигали даже 50 тысяч. Существовали союзы, основанные на взаимных выгодах и дружбе, но союзного государства не образовывалось. По мере развития торговли города основывали лиги и союзы, а мелкие города отдавались под покровительство крупных. Тем не менее вся Греция была объединена известной общностью чувств, которая поддерживалась как ее эпосом, так и обычаем принимать каждые четыре года участие в атлетических состязаниях в Олимпии. Это не препятствовало войнам и междоусобицам, возникавшим между отдельными государствами, но смягчало их жестокость. Особый договор обеспечивал безопасность всех посетителей игр до их окончания.
С течением времени чувство культурной общности постепенно развивалось, а с ним увеличивалось и число государств, участвующих в олимпийских играх; наконец, к участию в них стали допускаться и жители родственных грекам северных стран – Эпира и Македонии.
В VII и VI веках до P. X. торговля греческие городов все разрасталась, и значение их все увеличивалось. Росла вместе с тем и их цивилизация. Общественная жизнь во многих отношениях существенно отличалась от общественной жизни эгейской цивилизации и цивилизаций, возникших по долине рек. У них были величественные храмы, но жрецы не составляли того могущественного сословия, каким они были в городах более древнего периода; они не были хранителями мысли и кладезем премудрости. У них были вожди и знатные семьи, но не существовало богоподобного монарха, окруженного строго организованным двором. Их система была скорее системой аристократии с влиятельными семьями, следившими друг за другом. Даже их так называемая демократия была аристократична по существу: каждый горожанин принимал участие в общественных делах, но не каждый был гражданином. Греческие «демократии» не были похожи на нашу современную демократию, где все имеют голос. Во многих греческих демократиях было несколько сотен или тысяч граждан и много тысяч рабов, вольноотпущенников и тому подобное, не имевших права участия в общественной жизни. Обыкновенно в Греции все дела находились в руках группы влиятельных людей, цари же и тираны были просто людьми, выдвинувшимися из среды других людей или узурпировавшими власть: царь не был для греков каким-то обожествляемым сверхчеловеком, подобно фараону, Миносу или царям Месопотамии. Поэтому и мысль, и государственное правление отличались в Греции свободой, совершенно неизвестной древнейшим цивилизациям. Греки принесли с собой в города индивидуализм и личную предприимчивость бродячей жизни северных лесов. Они были первыми республиканцами, имевшими значение для истории.
И мы видим, что, по мере прекращения ими варварских войн, в умственной жизни их намечается новое явление. Мы видим у них людей, которые, не принадлежа к жреческому сословию, являются искателями и хранителями знания, стремятся постигнуть тайны жизни и бытия, делая то, что до тех пор считалось священной прерогативой жрецов или предметом забавы царей. Уже в шестом веке до P. X., быть может, в то самое время, когда Исаия пророчествовал в Вавилоне, в Греции мы встречаем людей вроде Фалеса и Анаксимандра из Милета, или Гераклита Эфесского. Это были люди независимого положения отдавшие свои умственные силы разрешению вопросов о мире, исследующие истинный смысл его, его происхождение и его судьбу, отказывавшиеся удовлетворяться какими-либо готовыми и уклончивыми ответами. Об этих стремлениях греческого ума к разрешению мировых вопросов нам придется подробнее говорить в дальнейшем. Эти греческие мыслители, замечаемые впервые в VI веке до P. X., и есть первые греческие философы, первые «любители мудрости».
Здесь можно только отметить особое значение этого VI в. до P. X. в истории всего человечества, ибо в то самое время, когда греческие философы стремились прийти к ясному представлению о мире и выяснению роли человека в нем, когда Исайя поднял пророческий дух еврейства до небывалой высоты, – в Индии, как мы узнаем позднее, начал учить Гаутама Будда, а в Китае – Конфуций и Лао-Цзы. От Афин и до Тихого океана пробуждался человеческий разум.
Глава XXIV. Греко-персидские войны
В то время, как греки в городах Греции, Южной Италии и Малой Азии пробивали себе путь к свободному умственному развитию; в то время, как в Вавилоне и Иерусалиме последние еврейские пророки добивались свободы совести для человечества, два предприимчивых арийских народа – мидяне и персы – сделались властелинами цивилизации древнего мира, создав великую Персидскую монархию, которая по обширности превосходила все существующие до того империи. Во время правления Кира Вавилон и богатая древней культурой Лидия были присоединены к Персидскому государству; финикийские города Леванта и все греческие города Малой Азии стали ее данниками; Камбис покорил Египет; Дарий I, мидянин, третий царь персидский (521 до P. X.), сделался властелином всего, как ему казалось, мира. Гонцы его рассылались с приказаниями и декретами от Дарданелл до Инда, от Верхнего Египта до Центральной Азии.
Одни только европейские греки, Италия, Карфаген, Сицилия и испанские финикийские колонии не находились под персидским скипетром; но и они с уважением относились к нему. Единственным народом, который оставался агрессивным по отношению к Персии, были родственные ей орды северных народностей на юге России и в Центральной Азии – скифы; они совершали набеги на северные и северо-восточные границы Персии.
Конечно, не все жители Великой Персидской империи были прирожденными персами. Персы составляли лишь небольшое господствующее меньшинство громадного государства. Остальное население оставалось тем же, чем оно было с незапамятных времен до прихода персов, – только персидский язык сделался господствующим. Торговля и финансы продолжали быть, главным образом, в руках семитов. Как и прежде, Тир и Сидон были первыми портовыми городами Средиземного моря; и мореплавание по преимуществу оставалось в руках семитов. Но многие из этих купцов и дельцов, переезжая из страны в страну, находили там, в еврейской литературе и еврейской традиции, почву для очень выгодного и благоприятного им сближения. Между тем влияние греков начинало заметно возрастать. Греки становились все более и более опасными соперниками семитов на море; благодаря своему энергичному, самостоятельному характеру они выдвигались, как весьма ценные практики-администраторы.
Первый европейский поход был предпринят против скифов. Дарий хотел дойти до юга России, родины скифских наездников. Перейдя с большим войском через Босфор, он прошел через Болгарию на Дунай и, переправив свои войска с помощью понтонного моста, продвинулся на север.
Войску пришлось испытать большие затруднения, так как оно, главным образом, состояло из пехоты, а наездники-скифы налетали на него со всех сторон, отрезали его от обоза, нападали на отстающих и в то же время не принимали открытого боя. Дарию пришлось бесславно удалиться. Он вернулся в Сузы, оставив свою армию во Фракии и Македонии. Последствием этого поражения были восстания в азиатских греческих городах. Европейские греки также были втянуты в эту борьбу. Тогда Дарий решил покорить европейских греков. Имея возможность располагать флотом Финикии, он мог побеждать один остров за другим, и, наконец, в 490 году до P. X. предпринял большой поход на Афины. Значительный флот отправился из портов Малой Азии и восточной части Средиземного моря и высадился около Марафона, находящегося к северу от Афин. Там он был встречен и разбит на голову афинянами.
В это время произошло необычайное событие. Спарта была злейшим противником Афин, но в этот момент Афины обратились за помощью к спартанцам; они послали в Спарту гонца, умоляя спартанцев не допустить, чтобы греки стали рабами варваров. Этот гонец пробежал более 100 миль трудного пути менее, чем в двое суток. Спартанцы великодушно и быстро откликнулись на этот зов; но когда через три дня спартанские войска подошли к Афинам, им оставалось только любоваться полем сражения и трупами павших персов. Персидский флот вернулся обратно в Азию. Таким образом закончилось первое персидское нападение на Грецию.
Следующее оказалось гораздо более внушительным. Вскоре после получения известий о Марафонском поражении Дарий скончался. В течение четырех лет сын и преемник его Ксеркс готовил войско, чтобы раздавить Грецию. Но опасность временно объединила всех греков. Войско Ксеркса, без сомнения, было самым большим из всех когда-либо существовавших. Оно представляло громадное сборище разнородных племен.
В 480 году до P. X. оно переправилось через Дарданеллы по понтонному мосту, а за ним, придерживаясь берегов, следовал не менее разнообразный флот с провиантом и обозом. В тесном Фермопильском ущелье 1400 человек, предводительствуемые спартанцем Леонидом, встретили и задержали эти громадные полчища. Произошло сражение – пример небывалого героизма, после которого не осталось в живых ни единого грека. Но потери, нанесенные ими персам, были огромны, и армия Ксеркса продолжала свой путь на Фивы и Афины уже в подавленном настроении. Фивы сдались и заключили договор. Афиняне покинули свой город, и он был сожжен.
Казалось, что Греция была уже в руках неприятеля, но опять совершенно нежданно-негаданно победа склонилась на сторону греков. Греческий флот, хотя и был в три раза меньше персидского, напал на персов в Саламинском проливе и разбил их. Ксеркс с его громадной армией, оказавшись отрезанным от своего обоза, пал духом и удалился обратно в Азию с половиной своего войска, оставив вторую половину в Греции, где она вскоре потерпела поражение при Платеях (479), и к тому же времени остаток персидского флота, преследуемый греками, был уничтожен у берегов Малой Азии.
Опасность со стороны персов была устранена. Большинство греческих городов в Азии получили свободу. Все это подробно и очень живописно рассказано в первой писаной истории, истории Геродота. Геродот родился в 484 году до P. X., в ионийском городе Галикарнасе, в Малой Азии: он посетил и Вавилон и Египет, собирая точные сведения. После поражения царство Персидское было раздираемо бесконечными династическими распрями. Ксеркс был убит в 465 году до P. X., а в Египте, Сирии и Лидии вспыхнули восстания, положившие конец недолговечному процветанию великой державы. История Геродота подчеркивает слабость Персии. История эта является тем, что мы называем теперь пропагандой: обращенным к Греции воззванием, призывом объединиться и покорить персов. Геродот рассказывает, как некто Аристагор явился в Спарту с географической картой известного тому времени мира и сказал спартанцам: «Эти варвары малодушны в сражениях. Вы же, наоборот, достигли в военном деле высокого искусства. Нет ни одной нации, которая обладала бы тем, чем обладают они: золотом, серебром, бронзой, вышитой одеждой, домашними животными и рабами. Всем этим могли бы обладать вы, если бы захотели».
Глава XXV. Величие Греции
Полтора века, следующие за поражением Персии, были периодом великого расцвета греческой цивилизации. Хотя за это время Греция была раздираема отчаянной междоусобной борьбой за первенство между Афинами, Спартой и другими государствами (Пелопонесская война с 431 до 404 года до P. X.), а в 338 г. до Р. Х. Греция попала под владычество Македонии, – тем не менее, греческая культура, творческое и художественное развитие Греции поднялись за это время на такую высоту, что достижения служат светочем для остального человечества на протяжении всей его истории.
Во главе этого умственного развития и центром его были Афины. Более 30 лет (466–428) Афинами управлял человек выдающейся энергии и широкого умственного кругозора – Перикл. Он задался целью снова воздвигнуть город из груды пепла, в которую привели его персы. Величественные развалины, которые доныне составляют славу Афин, являются, главным образом, свидетельством его усилий. И он не только воссоздал Афины материально, но воссоздал их также и духовно. Он окружал себя не только архитекторами и скульпторами, но и поэтами, драматургами, философами и учителями. Геродот посетил Афины, чтобы прочесть там свою историю (438). Анаксагор принес туда начатки научного описания звезд и Солнца. Эсхил, Софокл, Еврипид, один за другим, довели греческую драму до апогея красоты и благородства.
Толчок, данный умственной жизни Афин Периклом, продолжал действовать и после его смерти, несмотря на то, что к этому времени мирное процветание Греции было нарушено Пелопонесской войной и началась длительная и опустошительная борьба за «гегемонию». Тучи, надвигающиеся на политическом горизонте Греции, не подавляли, а как будто бы еще более усиливали духовное развитие ее граждан.
Еще задолго до времен Перикла своеобразная свобода государственного строя Греции выдвинула значение ораторского искусства. Решающий голос оставался не за царем, не за жрецом, но за народным собранием и за народными вождями. Поэтому красноречие и умение убеждать сделались самым драгоценным приобретением общественного деятеля, и возникла целая школа, школа софистов, поставившая себе целью обучать молодых людей этому искусству. Но рассуждать можно только тогда, когда есть о чем рассуждать; поэтому знание не отставало от искусства говорить. Деятельность и соревнование софистов естественно вели к тщательному отделыванию стиля, к анализу методов мышления и обоснованию способов суждения. Когда умер Перикл, мыслитель Сократ начинал приобретать известность своей глубокой и беспощадной критикой всякого ошибочно построенного рассуждения, а именно из таких-то неправильных рассуждений и состояло в значительной степени учение софистов. Сократ стоял в центре кружка блестящей молодежи, но в конце концов его присудили к смерти за «возбуждение умов» (399). Согласно достойному обычаю того времени, афиняне приговорили его выпить кубок ядовитого напитка в его собственном доме, в кругу его друзей. Но возбуждение умов не прекратилось. Ученики Сократа продолжали распространять его учение.
Самый выдающийся из них – Платон (427–347 до P. X.) – вскоре начал преподавать философию в роще, окружающей Академию. Его учение подразделялось на два главных отдела: исследование происхождения и методов человеческого мышления и изучение политических учреждений. Ему принадлежит первая написанная утопия, т. е. проект общины, непохожей ни на одну из существующих, более совершенной, нежели они. Это указывает на совершенно новую, неслыханную смелость человеческого мышления, которое до того времени без рассуждения принимало общественные традиции и обычаи. Платон же прямо говорил человечеству: «Большинство общественных и политических зол, которые вы испытываете, зависят от вас самих; обладайте лишь мужеством и желанием изменить их. Вы можете жить иначе и более мудро, если только захотите вдуматься и разработать соответствующий план. Вы сами еще не сознаете собственной мощи». Это смелое, возвышенное учение и теперь еще не вполне воспринято обычными средними умами нашей расы. Одно из более ранних произведений Платона – «Республика» – представляет не что иное, как мечту об аристократическом коммунизме; его последнее незаконченное произведение «Законы» представляет проект организации другого, столь же утопического государства.
Эта критика методов мышления и методов управления была продолжена после смерти Платона учеником его Аристотелем. Он учил своих учеников в Лицее. Аристотель происходил из города Стагиры в Македонии, и отец его был придворным врачом македонского царя. Одно время Аристотель был преподавателем царского сына, Александра, которому суждено было прославиться великими подвигами, о которых будет рассказано ниже. Труды Аристотеля в области методологии мышления возвели науку логики до столь высокого уровня, что выше его она не поднималась в течение тысячи пятисот с лишком лет, – до тех пор, пока средневековые схоластики не взялись снова за эти древние вопросы. Аристотель не создавал никаких утопий. Он понял, что раньше, чем быть в состоянии управлять собственной судьбой, как учил Платон, человеку необходимо приобрести гораздо больше знаний, гораздо больше точных знаний, чем те, которыми он обладал. Поэтому-то он и начал с того систематического подбора знаний, который мы называем теперь наукой. Он высылал повсюду исследователей собирать факты. Аристотель был отцом естественной науки, он же является и основателем науки политической. Его ученики в Лицее исследовали и сравнили учреждения 158 различных государств.
Здесь, в Греции, в четвертом веке до P. X., мы находим людей, которых по существу можно было бы считать «современными мыслителями». Детские мечтательные методы первобытного мышления сменились дисциплинированным критическим отношением ко всем жизненным вопросам. Чудовищная суеверная символика и изображения богов и сверхестественных чудовищ, а также все запреты, все темные страхи и благоговения, все задерживающие факторы, которые до сих пор тормозили свободную мысль, были теперь отброшены. Зародилась свободная, точная систематическая мысль. Свежий, непереутомленный разум этих пришельцев из дебрей северных лесов ворвался в тайники храма, разливая в них солнечный свет.
