Глен Кук
Смертельная ртутная ложь. Жалкие свинцовые божки
20
Я сделал это не сразу – вдруг больничная банда решит начать преследование; но, когда мы отошли подальше, я взял руку Торнады в захват, именуемый «пройдем-ка со мной».
– Эй! Что ты делаешь, Гаррет?
– Мы с тобой сейчас усядемся, как юные влюбленные, вот на эти ступени, и ты начнешь нашептывать мне милые пустяки о том, что происходит. Врубаешься?
– Нет.
Я слегка усилил захват.
– Ох! Как это похоже на мужчин! Никакой благодарности. Спасти его и…
– Мне сдается, я и сам вполне с этим справлялся. Садись.
Торнада уселась, продолжая ворчать. Я не отпустил ее руки. И не отпущу, пока не получу ответы на интересующие меня вопросы.
– Расскажи мне, дорогая, пожалуйста, обо всем.
– О чем? – прикинулась она тупой деревенской девкой.
– Я тебя знаю. Не трать на меня понапрасну свое артистическое дарование. Трюк «я дурочка» со мной не сработает. Расскажи-ка лучше о Мэгги Дженн, о ее пропавшей дочери и о том, почему, едва начав работу, я становлюсь объектом нападения. Еще мне интересно, почему меня уложили без сознания и отправили в психушку с такой быстротой, что забыли опорожнить карманы. Никак не пойму, как это могло произойти, если только моя подружка Торнада была в курсе, чем я занимаюсь. Теперь же я удивляюсь и тому, как моя подружка Торнада узнала, что мне нужна помощь, чтобы выскочить из «Бледсо». Вот и все, что я желаю уяснить.
– Ах это… – Она задумалась, явно пытаясь что-то изобрести.
– Торнада, брось! Попробуй сказать правду. Хотя бы для разнообразия.
Она бросила на меня возмущенный взгляд а-ля Торнада и начала:
– Я работала на гомика по имени Грэндж Кливер…
– Грэндж Кливер? Разве такие имена бывают? Признавайся, в нашем мире не существует типа, которого обзывают Грэндж Кливер.
– Кто здесь рассказывает – ты или я? Если хочешь сидеть и слушать эхо своего лепета – валяй. Меня это вполне устраивает. Только не жди, что останусь торчать здесь, развесив уши. Всем известно, как ты надуваешься, когда садишься на своего конька и начинаешь молоть чушь.
– Я? Надуваюсь?
– Как воинствующий святоша реваншистской церкви, проповедующий с амвона.
– Ты ранишь мое сердце.
– Иногда мне это доставляет удовольствие.
– Итак, ты работала на типа, чье имя не согласился бы носить даже самый последний гном.
– Ага. Его мамочку и папочку, возможно, звали Тревор и Найджел. – Она еще раз упрямо, в стиле Торнады, взглянула на меня. – Я работала на него, по нраву тебе его имя или нет. Он поручил мне следить за Мэгги Дженн – опасался, что она может попытаться убить его. Так он говорил.
– Убить? Почему?
– Он не сказал, а я не спрашивала. Парень все время в таком настроении, что интересоваться неразумно.
– И никаких предположений?
– Да ты что, Гаррет? Я получаю три марки в день за то, что выполняю свою работу и не сую нос в чужие дела. Я же не хочу, чтобы меня покалечили.
Ну вот, ее рассказ незаметно перешел в дискуссию о моральной ответственности, которую мы вели уже по меньшей мере раз пятьдесят. По мнению Торнады, все идет правильно, если ваша жизнь в безопасности. А в остальном хоть трава не расти.
Она явно пыталась отвлечь меня от главной темы.
– Думаю, все это не имеет значения, Торнада. Продолжай. Объясни лучше, как ты здесь оказалась.
– Это очень просто. Я большая дура и считала тебя своим другом – человеком, не заслуживающим, чтобы с ним грязно обращались.
– Послушай. Мне кажется, в твоем повествовании не хватает некоторых деталей. Как насчет того, чтобы нарастить немного мясца на голый скелет?
– Ты, Гаррет, иногда ну просто как прыщ на мягком месте. Понимаешь, что я хочу сказать?
– Да. Я уже слышал об этом, – ответил я выжидательно, не отпуская захвата.
– Хорошо, хорошо. Я работала на этого Кливера. В основном следила за бабушкой Дженн, но выполняла и другие поручения. Это было вроде постоянной работы, Гаррет. Хорошие бабки, но и бесконечные дела. Сегодня я поняла почему. Кливер выдвигал меня в первые ряды на общее обозрение, а сам со своими клоунами проделывал трюки, оставаясь в тени.
Я что-то буркнул, но без сочувствия. Не испытываю жалости к тем, кто не учится на собственных ошибках. Торнада и раньше позволяла клиентам использовать ее в своих играх. Она большая, красивая женщина, а женщину нашей профессии вряд ли кто-то может воспринять серьезно. Этот Грэндж Кливер, видимо, решил, что она подходящий для его целей лох. Но на сей раз лохом оказался он сам.
– Я все знаю, Гаррет. Все знаю. Ты уже слышал это. Наверное, и в будущем услышишь. Но иногда попасть в такую ситуацию оказывается прибыльным делом.
Торнада хотела сказать, что, разыгрывая из себя деревенскую дурочку, сама использует своих незадачливых клиентов. Пока те посмеиваются над Торнадой, она прикарманивает их серебряные канделябры.
Я проделал свой знаменитый трюк с бровью.
– Знаю, знаю. Но мне необходимо продолжать в том же духе, пока я не создам себе репутацию.
– Представляю.
Она была просто одержима идеей создать себе самую отвратительную репутацию.
– Спасибо за теплую поддержку. Ну да ладно. Во всяком случае, я сумела ускользнуть, пока не стало слишком поздно.
– Ускользнуть?
– Да, ускользнуть. Понимаешь, этот Кливер как-то сказал: «Слушай, Торнада, было бы здорово, если бы мы могли подсадить кого-нибудь к Мэгги Дженн». На случай, если она меня узнает. Но когда я сказала, что постараюсь использовать тебя, он сморщился, будто у него начался приступ кровавого поноса. Тут ворвался один из дружков Кливера, словно собираясь с разбега трахнуть его. Меня выставили из комнаты так поспешно, что надо было как можно скорее подыскать место, откуда все было бы слышно.
Подозреваю, что Торнада постоянно подслушивает.
– Никогда не сталкивался с Кливером, – произнес я. – Как получилось, что он заимел против меня зуб?
– Откуда, к дьяволу, мне знать? – Она смачно сплюнула. – У тебя образ прямолинейного простофили. Может быть, дело в этом?
– Думаешь? – усмехнулся я.
Торнада постоянно пыталась протащить эту мысль.
– Значит, ты так решила. Трудно поверить. Обычно требуется…
– Я вовсе не такая дура, как ты думаешь, Гаррет, – заявила она (впрочем, не пытаясь привести доказательства своей правоты). – Так вот, Кливер призвал головорезов с улицы, а не своих обычных сообщников. Ему нужны были только мускулы. Он объяснил, что встретился с большой проблемой по имени Гаррет, и поинтересовался, не могут ли они разрешить ее. «Как насчет того, чтобы отправить его в „Бледсо“?» – спросил он. Головорезы согласились и затем долго ржали и шутили, вспоминая, как им приходилось сплавлять туда парней, которые не нравились Кливеру. У него какие-то связи с больницей. Не исключено, что через ту блондинку, на которой ты лежал, когда я явилась тебя спасать.
– Да. Возможно. – Я ни на секунду в это не поверил, впрочем, как и она.
– Так или иначе, я не могла сразу скрыться, не вызвав подозрений. Покончив с этим, я тут же бросилась в больницу.
Я представлял, почему ей потребовалось так много времени. Решив покинуть Кливера, она должна была собрать все ценное, что могла унести. Доставить вещи в хранилище. Прежде чем отправиться ко мне, она наверняка проверила, нельзя ли загрузиться еще раз.
Знала, что торопиться некуда и что я останусь на месте.
Крыса.
– Итак, ты с воплем кинулась спасать меня лишь для того, чтобы узнать, что я благодаря своему природному уму и хитрости уже значительно продвинулся по пути своего освобождения.
– У тебя получалось неплохо, – согласилась она, – но ты ни за что бы не выбрался, если бы я не смела с пути парней у лестницы на первом этаже.
Что на это скажешь, ведь все же Торнада – женщина? Пришлось оставить за ней последнее слово.
– Можешь перестать жать мою руку, – заявила она. – Ты больше уже ничего не выдавишь.
– Неужели?
Деревня все сильнее выпирала из нее. Торнада вновь начала натягивать свой камуфляж.
– Пораскинув мозгами, я решил, что было бы не вредно узнать, откуда тебя знает Мэгги Дженн. И меня разбирает любопытство относительно Грэнджа Кливера. Я никогда о нем не слышал. Мы сэкономим массу времени, если ты мне поведаешь, где он живет, человек он или еще кто, связан ли с мафиозной Организацией и все остальное в этом роде. Детали, Торнада. Я тот парень, что интересуется мелочами.
А Торнада – та женщина, что усядется в фургон и возьмет вожжи, не поинтересовавшись, запряжены ли мулы. Прошлое и будущее для нее не существуют. Она не строит планов и не заботится о последствиях. Она не дурочка и не сумасшедшая – просто это ее стиль жизни.
– Ты не парень, Гаррет, а прыщ на заднице, и не просто прыщ, а настоящий чирей королевских размеров.
– Согласен. Я все время это слышу. В первую очередь от тебя. Ты в конце концов привьешь мне комплекс.
– Тебе? Никогда. Чтобы получить комплекс, Гаррет, надо обладать чувствами. В тебе же чувства не больше, чем в старом вонючем ботинке. Вот Грэндж Кливер полон настоящих чувств, – ухмыльнулась она.
– Ты собираешься сказать мне что-нибудь путное? Или будешь сидеть, осклабившись, как жаба на коровьей лепешке?
– Я же объяснила тебе, Гаррет, – хихикнула Торнада, – Грэндж Кливер – парень, который носит серьги.
– Множество мужиков носят серьги. Быть может, твой Кливер – кровожадный пират.
– Ты так думаешь? Он также парень, который носит парик, красит морду и таскает женский прикид. Я слышала, как он хвастал о своей работе в Веселом Уголке – говорил, что клиенты получали от него необычайное и неповторимое удовольствие.
– Бывает.
В Веселом Уголке в Танфере случается все. Для меня сообщение Торнады не было сенсацией, однако Кливер чересчур легкомысленно выдавал свои секреты. Чрезмерная откровенность может породить такие неприятности, с которыми трудно будет справиться. Сознательно нарываться на неприятности по меньшей мере глупо.
– Он человек?
– Да.
– И не скрывает своих извращений?
– Во всяком случае, дома. Я не видела, чтобы на улицах он гонялся за мальчиками. Почему ты спрашиваешь?
– Он кажется слишком неосторожным. Ты имеешь представление, как с гомиками обращаются в армии? Услышишь – не поверишь. Кто не может скрыть свои склонности, долго не живет. Кантард – не то место, где приветствуются сексуальные меньшинства.
– Мне кажется, Гаррет, что Грэндж не служил.
– О, ты обращаешься к нему по имени?
– Он требует, чтобы все звали его Грэндж.
– Подлинный демократ?
– Да.
– Хорошо. Итак, Торнада. Если он человек мужского пола, то обязательно должен был где-нибудь служить. Армия не допускает исключений.
– Может быть, он уклонился от призыва?
– Розыск дезертиров никогда не прекращается.
И это действительно так. Беглеца ищут всю жизнь. Когда дело доходит до призыва в армию, никто не пользуется привилегиями. Никакого фаворитизма. В конечном итоге тем, кто уклонился от службы, приходится платить дороже.
Вы обратили внимание, как ловко Торнада сбила меня с темы разговора? Я-то заметил и был уверен, что ей есть еще что сказать об этом гомике. Торнада – неиссякаемый запас сведений.
– Вернемся на главную магистраль. Что общего между Кливером и Мэгги Дженн? Если он сильно голубой, то какой у него может быть интерес к женщине?
– Думаю, она его сестра.
– Что-что?
– Ну, может быть, кузина. В общем, они в каком-то родстве. И у нее есть нечто такое, что он желает заполучить, считая по праву своим.
– И она решила его убить?
С каждой минутой дело становилось все более мерзким.
Ненавижу семейные войны. Худший вид войн. Участвуя в них, вы оказываетесь в одиночестве на ничейной земле, без компаса и карты. Любой ваш ход будет ошибочным.
– Что он хочет получить?
– Не знаю. – Торнада напустила на себя страдальческий вид человека, утомленного потоком бессмысленных вопросов маленького ребенка. – Я всего-навсего работала на парня. Не спала с ним, не была ни его личной секретаршей, ни партнером. Не вела для него дневник. Я просто получала деньги и делала то, что он велел. Спасать же тебя явилась только потому, что чувствовала себя вроде как бы ответственной за ту ситуацию, в которой ты очутился.
– Ответственность целиком лежит на тебе. Ты повела со мной двойную игру. Не знаю, в чем тут суть, но не исключаю, что ты все еще продолжаешь свои игры.
Я уже устал от Торнады – это еще один из ее талантов. Она сознательно доводит вас до умопомрачения, и вы отпускаете ее на все четыре стороны, веря, что делаете это по собственной инициативе и даже с чувством вины.
– Ну и что ты собираешься предпринять? – спросила она.
Я отпустил ее руку.
– Высосать несколько кружек пива и устроить себе хороший сон. Как только сниму этот клоунский наряд и истреблю вшей.
– Составить тебе компанию?
Да, такова моя подруга Торнада.
– Не сегодня. Сейчас мне просто хочется выспаться.
– Хорошо. Пусть будет так.
Она исчезла, прежде чем я успел среагировать на оставшуюся после нее самодовольную улыбку. Прежде чем сумел сообразить, что она покинула меня, так и не сообщив ничего полезного, – например, где я могу найти этого дружелюбного парня по имени Грэндж Кливер.
21
«Сейчас мне просто хочется выспаться» – моя обычная фраза, когда я работаю и смыкаю веки часа на три за ночь.
Боги продолжали свои шутки – по пути домой на меня никто не напал. Я долго не мог уснуть, ожидая, что вот-вот кто-нибудь начнет ломиться в дверь. Где-то там, наверху, а может быть, внизу, а может, и в середине какой-то не пригодный ни к чему другому божок создает себе имя, изгаляясь надо мной самыми разнообразными способами. Если он преуспеет в этом деле, его могут повысить в чине и назначить директором всех сточных ям рая.
Я так и не отдохнул как следует. Проснулся взвинченный и принялся проклинать Дина за то, что он уехал из города. У меня не осталось никого, кому можно было бы отравить существование.
Всю глубину своего гения я вдруг оценил, начав готовить мерзопакостный завтрак из лепешек. Оказывается, я забыл спросить Торнаду о парне, следившем за мной по дороге на Холм.
Кто-то постучал во входную дверь. Что за черт? Впрочем, уже почти наступило время для цивилизованных визитов.
Стук был настолько деликатным, что я едва расслышал его. Слегка поворчав, я бросил лепешки на сковородку и направился открывать.
То, что я увидел, посмотрев в глазок, изумило меня. Я широко распахнул дверь, чтобы сияние светловолосой красоты озарило меня всего, с головы до ног.
– Не ожидал увидеть вас так скоро, док, – проговорил я, изучая улицу за спиной милашки на случай, если она приволокла с собой взвод не понимающих шуток служителей «Бледсо».
Я никого не заметил, но это ничего не значило. На Макунадо-стрит царила такая толчея, что среди прохожих мог скрыться весь персонал больницы.
– Вы сами пригласили меня.
Она выглядела так, будто явилась прямо с работы. Наверное, бедняжке пришлось потрудиться две смены, разгребая следы содеянного мною.
– Ваша рослая подруга заставила вас забыть обо всем?
– Я просто не ожидал, что вы примете мое приглашение. Послушайте, я в самом деле сожалею о вчерашнем безобразии. Просто зверею, когда со мной играют в такие игры. Отправить в психушку, ха!
– Вы могли бы выбрать и более уважительные слова, – скривила она губки.
– Прошу прощения. Попытаюсь.
Я тут же поведал, как люди отзываются о моей профессии. Надо сказать, что подавляющая часть отзывов мне совсем не льстила.
Гостья несколько утешилась.
– Грязный трюк, сыгранный с вами, и заставил меня прийти. А чем здесь так пахнет?
Я торопливо обернулся. Из кухни валили клубы дыма. Испустив вопль, я помчался к источнику запаха. Леди Прекрасные Ножки величественно последовала за мной.
Я вывалил обуглившиеся лепешки в мойку. Они посылали дымовые сигналы, возвещая о моей непригодности в качестве шеф-повара. Проклятие. Я настолько плохой кулинар, что вполне мог бы работать на кухне у Морли, благо там открылась вакансия.
– Ничего, их можно использовать для ремонта крыши, – пробормотал я.
– Слишком хрупкие.
– Вы думаете? А кстати, вы завтракали?
– Нет. Но…
– Хватайте передник, детка. Протяните мне руку помощи. Маленький кусочек порадует роточек. Так что вы хотели у меня узнать?
Она действительно взяла мой фартук. Удивительная девушка!
– Мне не понравилось то, что вы говорили прошлой ночью, и я решила все проверить. Записей о вашем поступлении в больницу не было, хотя служители, которые вас несли, заверили меня, что вас доставила Гвардия и все документы в полном порядке.
Я издал нечленораздельные, но грубоватые звуки, приступая к формированию нового поколения лепешек.
– Проверить было несложно. Один из высших офицеров Гвардии – старый друг нашей семьи. Полковник Уэстмен Туп.
Я икнул несколько раз, прежде чем сумел спросить:
– Полковник Туп? Они сделали его полковником?
– Он очень высокого мнения о вас, мистер Гаррет.
– Еще бы.
– Уэст сказал – его люди вас в «Бледсо» не посылали, хотя и пожалел, что такая мысль не пришла ему в голову.
– Это в его духе. Туп игрив, как клубок кобр.
– Он хорошо отзывался о вас как о профессионале. Но одновременно посоветовал мне быть осторожной во всем остальном.
Оказывается, и в ее серьезном тоне можно уловить смех.
– Как вы отнесетесь к бекону? – спросил я.
– Вы только начинаете его жарить? Бекон следовало первым отправить на сковороду.
– Я всегда все жарю раздельно и, таким образом, за раз сжигаю только один продукт.
– Весьма смелый подход.
– Уменьшает расходы.
Мы приготовили завтрак вместе, вместе его съели. Я с умилением наблюдал за гостьей. Леди, кажется, не возражала.
Когда мы начали убирать со стола, она сказала:
– Я не потерплю подобных вещей. Не потерплю коррупции, когда все становится возможным.
Чуть отступив назад, я посмотрел на нее другими глазами:
– Вы, видимо, недавно там работаете? Трудно найти другое место, столь же коррумпированное, как «Бледсо».
– Да. Я там новенькая. И постепенно узнаю, как прогнило все в этом заведении. Каждый день там что-то происходит. То, что случилось с вами, – пока самое худшее. Вы же могли провести там остаток жизни, без всякого на то основания.
– Естественно. И был бы не одинок в своем несчастье. А вы, оказывается, идеалистка и борец со злом.
В последнее время Танфер буквально кишит подобными людьми.
– Вам не следует говорить таким тоном, будто я полоумная.
– Прошу прощения. Но большинство утопистов мало что смыслят в жизни. Они происходят из богатых семей и ничего не понимают в людях, существование которых зависит от «Бледсо», не понимают, как живут те, кто работает там. А для этих людей весь смысл работы в больнице – получение взяток и продажа гуманитарной помощи. Они, в свою очередь, не поймут, отчего вы поднимаете вокруг этого шум, или решат, что вы намерены таким образом извлечь для себя пользу где-то там, в высших сферах.
Она бросила на меня полный отвращения взгляд:
– Вчера кто-то уже высказал подобное предположение.
– Вот видите. Держу пари, что вы тут же полезли на стену, вместо того чтобы отнестись ко всему спокойно. И теперь все в больнице считают вас сумасшедшей. А денежные парни наверху наверняка даже психопаткой. Их беспокоит ваша связь с Гвардией, и они думают, как все устроить. Для коррумпирования реформаторов требуется время.
Усевшись с чашкой чая и добавив в него немного меда и мяты, она задумчиво протянула:
– Уэст сказал, что вам можно доверять.
– Очень мило с его стороны. Не знаю, могу ли я сказать это о нем.
– Суть дела вот в чем. – Она внезапно помрачнела. – Уже сейчас я для кого-то представляю опасность. Не так давно из больницы исчезли медикаменты на несколько тысяч марок. Я приняла на работу двух санитаров. Это люди, известные мне лично, которым я доверяю.
– Понимаю.
Учитывая ее связь с Гвардией, это были люди Тупа. На него работал один тип по имени Шустер – очень неприятная личность. Шустер руководил тайной полицией.
Если этот человек заинтересовался «Бледсо», то могут полететь головы, а многие получат пинок под зад. Шустер не позволяет бюрократическим барьерам и юридическим тонкостям встать на его пути. Он добирается до сути и приводит в чувство заблудших.
– Вам следует быть предельно осторожной, – сказал я. – Если они решат, что вы привели соглядатаев, то мгновенно забудут о своих манерах.
Она внимательно изучала меня, потягивая чай. Я чувствовал себя не очень уютно. Нет, в принципе, я не возражаю, чтобы красивая женщина меня оценивала. Я для этого и рожден. Но у этой красавицы на уме было что-то совсем иное.
– Я не столь наивна, как вы полагаете, Гаррет.
– Вот и хорошо. Это избавит вас от ненужных переживаний.
– Вы, случайно, не помните, кто принимал вас в лечебнице?
– Нет. Я был в отключке. Но знаю имя принца, который оплатил это. Его зовут Грэндж Кливер.
– Кливер? Грэндж Кливер?
– Вы его знаете?
– Один из попечителей больницы. Получил назначение благодаря императорской семье. – Изучив меня еще немного, она добавила: – Я сказала, что не так наивна, как вы могли подумать. И понимаю, что могу сейчас находиться в опасности.
А может, и нет, насколько я могу судить.
– И?..
– Возможно, необходимо, чтобы рядом со мной кто-то оставался до тех пор, пока не осядет пыль.
– Неплохая идея.
– Вы согласны помочь мне?
Я был согласен, но вовсе не на это.
– Итак, вам нужен телохранитель.
– Уэст утверждает, что вы не предадите.
– Возможно, он прав. Но есть одна трудность.
– Какая?
В ее голосе слышалось беспокойство.
– Я никогда не берусь за работу телохранителя. И у меня уже есть один клиент. Я не могу позволить себе отказаться от своих обязательств, как бы мне того ни хотелось. К тому же персонал больницы имеет на меня зуб. Я не осмелюсь там появиться.
Мне показалось, что она пришла в ярость.
– Что вы мне можете посоветовать?
Она не пыталась переубедить меня, и я был оскорблен в лучших чувствах. Посетительница оказалась ужасно деловой.
А вот Мэгги Дженн обязательно постаралась бы уговорить меня.
– Один из моих друзей – Плоскомордый Тарп – мог бы согласиться на эту работу. Я бы назвал еще несколько парней. Беда в том, что у лучших специалистов такая внешность, что их профессию можно увидеть за милю.
Но тут на помощь явилась моя муза и вдохновила меня.
– Моя подруга, которую вы видели вчера, ищет работу.
Личико гостьи просветлело. Видимо, она в уме уже проиграла возможные отрицательные последствия соседства с телохранителем мужского пола.
– А она справится с делом?
– Лучше меня. У нее отсутствует совесть.
– Ей можно доверять?
– Не вводите ее в искушение. Семейное серебро может случайно оказаться в ее карманах. Но свою работу она знает.
– Она такая крутая?
– На завтрак она обычно употребляет ежей, не сняв с них шкуры. Так что не пытайтесь проверять ее на прочность. Она не знает, когда следует остановиться.
– Я хорошо ее понимаю, – улыбнулась гостья. – Когда отходишь от традиций, появляется искушение доказать мальчишкам, что ты можешь все делать лучше, чем они. Я переговорю с ней. Где ее можно найти?
Найти Торнаду совсем не легко. Ей так нравится. Есть люди, с которыми ей лучше не встречаться.
Я все объяснил посетительнице. Поблагодарив меня за завтрак, советы и помощь, она направилась к выходу. Я совсем размяк под влиянием ее очарования. Когда я пришел в себя, она была уже в дверях.
– Эй! Подождите! Вы же не представились.
Она рассмеялась:
– Чэстити[1], Гаррет. Чэстити Блейн.
Все еще смеясь над моим дурацким видом, она выскользнула на улицу и прикрыла за собой дверь.
